Текст книги "Понедельник 6:23 (СИ)"

Автор книги: Motoharu

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)

Дима повернулся к Александру лицом:

– Пох*й.

И, притянув его к себе, поцеловал.

Когда Дима вернулся к столику, там произошли значительные изменения. Сева держал на руках одну из Свето-Ир и откровенно лапал её, другая девушка громко завидовала и была уже в таком невменяемом состоянии, что травила какие-то матерные анекдоты. Рядом с Александром сидел кто-то новый и смутно знакомый. Дима напряг остатки разума и узнал этого мальчика – Юра.

– Дима, это Юра. Юра, это Дима, – коротко представил Александр и Дима встретился взглядом с тёмными пронзительными глазами. Твою ж мать… один в один как у Александра. Да, на фото Юра был не похож на отца, а вживую… даже слишком. Но Дима был невменяем, поэтому даже не смутился. Приветственно поднял руку и широко улыбнулся.

– Привет-привет.

Дима аккуратно поднял ноги развалившейся на его месте отвергнутой Свето-Иры и плюхнулся на диван. Девушка тут же водрузила свою модельную красоту ему на колени и вышла в космос от радости. Ну пусть полежат, не жалко.

Юра смотрел на Диму косым изучающим взглядом. Как бы невзначай, но Дима на раз заметил его заинтересованность. Очевидно, мальчик что-то уже знал, но не всё, потому что его интерес был скорее внешнего свойства.

– А ты модель? – спросил Юра, сделав глоток коктейля, того самого, от которого у Димы пошли порнографические глюки. Но у мальчика такого не случится, самого важного ингредиента, который раздевает взглядом, у Юры не было. – Я сам фотограф, у тебя впечатляющие данные.

Дима мотнул головой. Если бы не удерживающие его на месте дополнительные ноги, точно бы свалился под стол. В голове было настолько лихо, что трудно было даже взгляд сфокусировать на лице собеседника.

– Я проектный… типа дизайнер, – протянул Дима и хотел взять свой бокал, но Александр ненавязчиво отодвинул его в сторону. Очень замечательно! И впрямь хватит уже. – Моделью быть очень сложно, а я ленивый…

Юра засмеялся и посмотрел на отца. Дима замер, поймав этот взгляд, и понял, что Юра тоже боится Александра и как бы спрашивает разрешения говорить дальше. И тот разрешал лёгкой улыбкой. Вот уж чего не ожидал, того не ожидал…

Ну такое прям снисхождение, куда деваться! Отчего-то Диме стало не по себе. По его представлению родители не должны себя так вести с детьми. Ну а впрочем… наверное, его это не касалось. Своего отца он помнил смутно, что-то такое нервное и достающее маму постоянно.

Диму больше занимала мысль, что спать в таком состоянии будет ой как непросто. Американские горки крутили его с бешеной скоростью, когда он закрывал глаза.

– Не сложнее, чем дизайнером. А ты работаешь с отцом?

– Нет, где-то рядом… Лида работает с ним и всё мне докладывает, – хихикнул Дима.

– Очередная папина фанатка?

Дима уже не мог сдерживаться и засмеялся громко, чем явно смутил Юру.

– Да она его терпеть не может. Его вообще очень трудно терпеть… – тише добавил Дима и мельком посмотрел на Александра. Тот откинулся на диване и сосредоточенно набирал кому-то сообщение. Но Дима мог поклясться, что он всё слышит и потом ему будет хана. О боже… быстрее бы была эта хана… дома на кровати, суток на трое…. нас двое, нас двое…

– Я сейчас вернусь, – Александр был явно чем-то недоволен. – Дима, ты больше не пьёшь, Юра, проследи за ним.

Сказал, как отрезал. Дима с Юрой хором кивнули и проводили его взглядом, пока он не смешался с толпой танцующих.

– Ну и такие тоже встречаются. Латентные фанатки, – продолжил Юра. В отсутствие отца он не стал меняться, что несказанно обрадовало Диму. Юра не играл милого сыночка, интересующегося папиными коллегами. Ему действительно хотелось разговаривать с Димой.

– А ещё какие латентные есть?

– Ты про мальчиков? – Юра подался к Диме и заговорщицки улыбнулся. По всей видимости, коктейль нашёл и его мозг и медленно ел, если не уже… Глаза Юры блестели и на щеках вспыхнул румянец. – Дохлый номер. Он с этим завязал после Марка.

Дима где-то чувствовал ревность, но где она была, понять было сложно. Сейчас нужна информация. И очень много.

– Это ещё кто такой?

– Папин любовник. Сволочь ещё та. Я его даже заказать хотел, да он потом сам отвалил.

– Так всё серьёзно? – Дима облизал пересохшие вдруг губы и потянулся за бокалом с коктейлем, но Юра мягко остановил его руку. Понятно… что папа сказал – закон.

– Да я не знаю, что у них там было… Этот Марк был пренеприятнейшим типом, но отцу нравился. А потом разонравился, чему мы все только обрадовались.

Дима постучал пальцами по столу и что-то как-то загрузился. Его всегда напрягали истории о прошлом. Вроде бы информация, но кому она сейчас уже нужна? Только настроение портить.

– Слушай, Дима. А тебя можно будет поснимать когда-нибудь? – Взгляд напротив горел профессиональным азартом, Дима даже слегка смутился. – В свободное время, часик. Я просто фанат разных типажей. Совсем больной фотограф.

– И какой у меня типаж?

– Городской мальчик-мажор, – честно ответил Юра и улыбнулся ещё шире. – Получаешь наслаждение от жизни и ни о чём не паришься. У тебя всё есть, и может быть только лучше, больше и дороже.

Дима прикусил губу, чтобы не рассмеяться в голос. Такое о себе он слышал впервые.

– Теперь появилась ещё одна причина не идти в модели.

– Я не угадал? – Юра был явно расстроен. Боялся, видимо, что Дима откажется сниматься.

– Ну если говорить только об этом, то угадал, наверное, – пожал Дима плечами и зевнул. Глаза сами собой закрывались и даже техно-долбёжка и американские горки не могли вернуть его в тонус.

– Ты согласен?

Да уж… семейная традиция – добивать собеседника короткими однозначными вопросами. А с другой стороны, и чего такого? Ну пофоткает мальчик, порадуется…

– Да, как-нибудь можно устроить. Пошлю маме красивые картинки. Повесит на стену в рамочках.

– Извини, Дима. Я не хотел тебя задеть. Просто ты меня вдохновляешь, и я не могу отпустить тебя просто так.

– Ладно, запиши мой номер телефона. Позвони, когда я вспомню, как меня зовут.

– Позвоню, обещаю.

Когда Александр вернулся, Дима уже вовсю дремал, уткнувшись носом в кожаный диван. Больше за столиком не было никого. Все ушли на фронт танцевать.

– Поехали домой.

Александр погладил Диму по голове и помог подняться. Это было самое ужасное возвращение в мир из всех возможных. Поспать пять минут, а потом опять вставать и куда-то идти… Голова кружилась так, что того и гляди, оторвётся и покатится. Тело в связи с этим объявило бойкот голове и жило своей какой-то аморфной жизнью. Дима ухватился за плечо Александра и едва мог передвигать ногами. Но его не торопили.

– А можно я буду называть тебя Сашей? – спросил Дима, когда они уже благополучно добрались до машины и сели внутрь.

– Можно, – Александр наклонился и, подняв лицо Димы, поцеловал его в щёку.

– Мне понравился твой сын, – довольно улыбнулся Дима и закрыл глаза. – Он действительно твой сын.

Часть 7.Выходной.

Дима медленно плавал в какой-то мягкой мути под музыку Вивальди. Это было настоящим подключением к космосу, и цветы на потолке – анютины глазки у мамы на балконе, облака какие-то… поцелуи… Глюки были настолько реальными, что Дима, даже открыв глаза и глядя на дорогу, не понимал, что это дорога, а не река. Они же плывут по реке, по Большой Воде, как индейцы майя. А потом что-то заставило его окончательно вернуться в реальность.

– А куда мы едем? – спросил он, собирая некультурно развалившиеся колени и усаживаясь на кресле ровно.

– Ко мне, – ответил Александр, улыбнувшись. Последний из Могикан, благоговейно восхитился Дима, а потом помотал головой, вспоминая холодную комнату, где побывала нога дизайнера. Только не сегодня.

– Не хочу. Поехали лучше ко мне.

– Дома и стены помогают? – Александру явно не понравилось предложение, Дима это почувствовал, но уступать не хотел. Ну не нравились ему большие пространства. Никогда не нравились.

– Я плохо сплю в гостях, – усмехнулся Дима и закусил нижнюю губу.

– Твоя правда, – Александр протянул руку и ухватил его за коленку, слегка сдавил пальцами. – Поедем к тебе, спать тебя укладывать.

Дома было хорошо. Тихо и прохладно. Дима с трудом разулся, раскидав ботинки по коридору и, пошатываясь, прошёл в ванную.

– Там… ну ты знаешь, – махнул он рукой в неопредённом направлении и тяжело вздохнул. – Если я через десять минут не вернусь, ты один знаешь, где меня искать.

– Осторожнее, – серьёзно проговорил Александр, проходя в гостиную и зажигая свет.

– Угу, – буркнул Дима и закрыл за собой дверь.

Включив воду, он ополоснул горящее лицо и подняв голову посмотрел на себя в зеркало. Теперь там был он – Дима. Такой же как всегда, только немного пьяный… ну нечего, конечно, скромничать, много пьяный. Глаза мутные, губы раскраснелись и улыбка шальная-шальная.

– В стельку, – усмехнулся он и застрелил себя из указательного пальца, – стыдищааа… Ну не умеешь пить – не берись! Но казалось-то… это всё подлый коктейль…

Дима с третьей попытки расстегнул ремень на брюках и стянул их до середины бедёр, потом подрыгал ногами, чтобы они сами свалились. Видел в каком-то эротическом фильме. Хоба так! И брюки упали в одно мгновение, там в кино. Дима дрыгался как минимум минуту, прежде чем решил, что эротический герой из него не получится, и руками стянул брючины, зашвырнул штаны куда-то в угол, потом и джемпер туда же. От него пахло Александром, его туалетной водой и собственным запахом. Дима замер посередине ванной, прокручивая в голове обрывки недавнего разврата в туалете. Это было… Дима на автопилоте включил воду в душе и, сняв нижнее бельё, встал под тёплые струи. А собственно, почему в прошедшем времени?

Дима решительно вышел из-под струй и распахнул дверь. Сейчас он покажет класс! Движения были резкими, поэтому дверь долбанулась об стену так, что даже лампочка мигнула в ванной, ну и чёрт бы с ней. Дима поджал губы и твёрдой походкой от колена прошёл по коридору. Вода быстро испарялась с кожи, но изменённое состояние сознания упорно отказывалось говорить о холоде. Оно говорило о порно. «Быстро, качественно, порно». А что? Вполне себе актуальный лозунг.

Дима прошёл в гостиную, не глядя на Александра. Мозг работал в резервном режиме. И точно определял, что нужно делать, а чего не стоит. Он подошёл к тумбочке и открыл верхний ящик. Свалка каких-то документов, разноцветных проводков и почему-то фантиков из-под конфет, – извечный бардак и ни одного намёка на то, что он, собственно, искал. Вроде бы он положил их сюда… Нужно сначала найти, а потом уже приглашать. Так будет правильно. Дима чётко знал, как правильно. Он всегда всё делал правильно.

– Впервые вижу стриптиз вокруг комода, – подал голос Александр, и Дима непроизвольно хихикнул, продолжая рыться в макулатуре. Надо будет завтра разобраться, – ставим галочку.

– Никогда не угадаешь, что я ищу, – Дима обернулся и чуть не свалился на пол. Александр сидел в кресле в расстёгнутой рубашке и перекатывал в пальцах зелёный блестящий пакетик. – ****ец… Как ты это делаешь?

– Тренировался долго.

– Ёжик, нашёл? Нет ещё… – Дима медленно подошёл к креслу и, наклонившись, зубами взял пакетик из руки Александра. Тот скользнул рукой по Диминой спине, но он ловко увернулся. Тело было такое пластичное, словно без костей. По крайней мере, так казалось. Он провёл указательным пальцем по сдержанно напрягшимся бровям Александра и выдохнул через нос. Они несколько секунд молча смотрели друг на друга. Дима водил пальцем по лицу, пока улыбка напротив не отвлекла его.

– Я жду приглашения, – Александр поймал руку и переплёл свои пальцы с Димиными. Тот опять коротко вздохнул и потянул за собой.

В ванной комнате клубился пар, Дима скользнул обратно под струи воды и, обернувшись, поманил Александра.

– Как в первый раз, – слегка улыбнулся он и протянул пакетик. Рука дрожала. – Ты совсем не изменился.

«Я всё ещё боюсь тебя», – Дима не решился сказать это вслух. Не стоит, он и так всё видит и знает.

Александр быстро разделся и подошёл к Диме. Провёл рукой по его плечу и потом по шее, потеребил кончики волос и наклонился, чтобы поцеловать. Сейчас всё иначе, только страсть осталась прежней.

– Хочу тебя, – Дима отстранился и посмотрел в потемневшие от нескрываемого желания глаза. А потом повернулся спиной к Александру и упёрся руками в стену.

– Надеюсь, в этот раз ты меня не прогонишь, – не упустил случая поддеть Александр.

Дима едва справился с собой, чтобы не сползти вниз от этого тихого шёпота и, повернув голову, нахально усмехнулся в ответ:

– Посмотрим.

Александр ущипнул Диму за бок. Тот громко засмеялся и дёрнулся в сторону, но его удержали на месте.

– Не отпущу, – серьёзность в голосе Александра отозвалась мурашками, разбежавшимися по всему телу, от шеи, где горячие губы ласкали чувствительную кожу, до низа живота, где всё горело от предвкушения.

– Не отпускай.

Руки скользили по кафелю, Дима прижимался к нему щекой – прохладно – и закусывал губы. Несмотря на опьянение, сознание было включено. Каждое движение чувствовалось острее из-за повышенной температуры. Каждый поцелуй, прикосновение… проникновение. Хотелось закрыть глаза и забыться, как обычно, но Дима упорно этого не делал. Нужно было понять… что-то нужно было решить для себя…

– Расслабься… потом подумаешь.

Александр двигался медленно, словно специально увлекая за собой, чтобы нужно было тянуться, стремиться, догонять. А потом, когда Дима настигал, его накрывало, и он тихо стонал, не в силах сдерживаться и что-либо понимать. И его уносило всё выше и выше. И хотелось кричать от восторга. Снова и снова, до тех пор, пока не насытится.

– Может быть, поможешь?

Дима вынырнул из мягкого облака эйфории и окинул ванную комнату мутным взглядом. Комнату он узнал, и это было уже хорошо. Александра, вытирающего его плечи, тоже, и это было вообще прекрасно. Сам он сидел на стиральной машинке и держался за висевший на вешалке халат, чтобы не упасть. Как в детстве, улыбнулся Дима, вспоминая, как мама мыла его в деревенской бане, а потом вытирала большим пушистым полотенцем и заправляла волосы за уши, чтобы они не падали на лоб. Дима провёл рукой по щеке Александра и почувствовал, как в глазах защипало. Вот это полный трындец. Сейчас он точно разревётся пьяными слезами прям при своём страхе и трепете. Ну он же такой классный!

– Не прокатит, – вздохнул Дима, вспомнив, о чём его спросили, и, опустив руку, глубоко вздохнул. Ещё бы доползти до кровати, и жизнь вообще удалась. Продать душу дьяволу за прекрасное мгновение. – Я недееспособный.

– Ты обнаглел, – Александр явно не был намерен с ним церемониться. Конечно, он же не мама. И слава богу! Такая страшная мама… Мама, а почему у тебя такие волосатые ноги? Дима с трудом сдержал смех и попытался всё-таки подняться сам. В конце концов, что это вообще за такое? Встать уже не может!

– Клевета, Александр Владимирович. И наговоры…

Дима стоял почти прямо и почти быстро провёл рукой по лицу, смахивая капельки пота, выступившие над губой и щекочущие кожу. Спать хотелось просто ужасно. Сознание уже плавало как льдинка в стакане, таяло, таяло…

Александр повесил полотенце на место и, ловко подхватив Диму под коленями, опрокинул себе на плечо. Понёс из ванной комнаты.

– ****ец… – охнул Дима, постепенно осознавая, что пол с потолком внезапно поменялись местами. – Я конечно понимаю, что ты крутой и все дела… Но мне давит на желудок… – Голос сорвался, и Дима прохрипел: – И это больно…

– Обожаю, когда комментируют каждое моё движение.

Александр одним быстрым движением сдёрнул покрывало, и кинул Диму на кровать.

– Благодарствуй, – расплылся Дима в улыбке и подвинулся, уступая Александру место. – Если будешь уходить рано, дверь просто захлопни.

Александр лёг на кровать и накрыл Диму одеялом.

– Спокойной ночи, – проговорил он, целуя Диму в губы. Тот протянул руку, чтобы обнять за шею и ответить на поцелуй, но мозг приказал долго жить и отключился.

Понять, где находится голова, было легко. То, что болело так, что даже дышать было трудно, определённо была она. Потом нашлись руки и ноги, маленькие иголочки словно бы кололи их изнутри. Видимо, перележал. Дима набрал в грудь побольше воздуха и решился открыть глаза. Дома. И даже в темноте. Шторы были задёрнуты, и приглушённый свет не раздражал глаза. Часы показывали десять утра.

Дима со скрипом повернул голову и понял, что один. Да он даже и не надеялся. Наверное, это было лучше – Александр не увидит похмельное утро и перекошенное от радости лицо. Наверное…

– Но он мог бы, – прошептал Дима, вставая с кровати. – Сегодня же выходной…

В голове что-то щёлкало и ныло, но соображалось вполне сносно. Бывало и хуже, это ещё хорошо, что он не курил, тогда бы точно свалился на два дня.

Дима открыл шкаф и достал домашний халат. Надо как-то привести себя в порядок и поработать или устроить себе день загула. Нет уж… хватит загуливать.

Побродив по ванной и приведя себя и её в относительный порядок, он понял, что настроения нет ни черта, ни для работы, ни для загула. А это значит, что надо срочно вызывать Брюса Уиллиса и Бена Аффлека!

– Ай донт вонна клоуз май айз… – от души прохрипел Дима, почти в такт с воображаемым Тайлером и широкими решительными шагами направился в гостиную. Переступив порог, он увидел призрак отца Гамлета, ага, не меньше, и резко затормозив, чуть не навернулся.

– Ты прямо кладезь талантов, – улыбнулся Александр, не отрываясь от ноутбука. Диминого ноутбука, между прочим.

– Приветствую тебя, кентервильское привидение за компом, – Дима прижался виском к косяку и почувствовал, как сердце забилось быстрее – он всё-таки не ушёл.

– Я воспользовался твоим интернетом, – Александр нажал кнопку отправки какого-то письма и посмотрел на Диму. Тепло и нежно. Домашнее такое привидение, просто ужас как захотелось подойти и усесться к нему на колени, погладить по голове и зацеловать.

– Ознакомился с моим компроматом?

Дима прошёл по комнате, закрыл развороченный комод, с трудом вспоминая, зачем он ему понадобился вчера.

– Ни одного порно-сайта не нашёл в истории. Скука.

– Открой папку «Философия Канта», всё самое интересное там.

– Лучше оставлю ящик закрытым, а то в прошлый раз случился апокалипсис. Ай донт вонна клоуз май айз.

– Это «Армагеддон». Культовый фильм, между прочим.

Дима не удержался и плюхнулся рядом, провёл рукой по голове Александра, взъерошивая короткие жёсткие волосы.

– Не смотрю американские блокбастеры.

Александр сложил ноутбук и отставил его на столик.

– А что смотришь?

Дима закусил губу и, перекинув ногу через бёдра Александра, сел верхом. Помял плечи. Довольная улыбка расползлась по лицу напротив. Дима чуть не взвизгнул от радости – ему понравилось! Такая безоблачная, ничем не замутнённая радость, прям как в детстве. «Твои глаза – черника и перец, черника и перец – страх каждого дня».

– Тебя смотрю, очень захватывающе.

– Да, я вообще супер-герой, – гордо отозвался Дима и, взяв в руки лицо Александра, поцеловал сначала в щёку, а потом в губы.

– Мальчишка, – ласково выдохнул Александр, обнимая Диму за спину и опрокидывая на диван. – Может, усыновить тебя?

– Лучше трахнуть… – выдохнул Дима, жмурясь от удовольствия и раздвигая ноги, чтобы Александр удобнее устроился его целовать.

– Твои бранные слова меня возбуждают, – усмехнулся тот и спустился чуть ниже, разводя полы халата в стороны.

Дима закусил костяшку указательного пальца и коротко ойкнул, когда холодные пальцы коснулись его живота, а потом кожу стали ласкать губы, медленно спускаясь ниже. Неприличность поцелуя зашкаливала, и сдерживаться становилось всё сложнее и сложнее. Дима запрокинул голову и вцепился пальцами в подлокотник дивана. Вика никогда не делала ему минет. И он даже вообразить себе не мог, каково это, когда можно ощущать влажную глубину чужого рта, поэтому то, что сейчас творилось с телом, трудно было назвать получением удовольствия. Скорее это было… какое-то намеренное издевательство. И приятно, и щекотно, и ещё как назло зачесалась коленка, хоть плачь от досады.

– Щекотно! – вскрикнул, наконец, Дима – от возбуждения не осталось и следа – и заелозил на диване, пытаясь уйти от требовательных прикосновений и как-нибудь дотянуться до коленки. – Кто придумал эту хрень?! Это же щекотно!

Александр отстранился и позволил от души поскрести пятернёй по несчастной коленке. На ней неожиданно обнаружился синяк. И где навернулся? Да мало ли.

– По идее, должно быть приятно, – спокойно проговорил Александр и, запахнув халат, встал с дивана.

Дима растерянно смотрел на его спину и медленно холодел. Всё испортил. Зашибись. Но как же это можно терпеть, если терпеть нет никаких сил? Дима с детства боялся щекотки, особенно когда прикасались чем-то необычным к чувствительным местам. Может быть, это была фобия. И Вика умела с ней бороться. По крайней мере, с ней Дима не ржал как ненормальный от того, что его целуют в неприличные места. Но если вспомнить, Вика и не целовала. Вообще Дима никогда бы не подумал, что секс может быть настолько разнообразным по ощущениям.

– Говорят, это к ревности, – иронично усмехнулся Дима и сел, подобрав под себя ноги. Было обидно просто до слёз. Так хотелось… вот же блин! Дурацкая фобия.

– Если с минетом не сложилось, может, пойдём поедим? – Александр потянулся и, не дожидаясь ответа, вышел из гостиной. На униженного и оскорблённого он явно не был похож. Дима прекратил нервно грызть ноготь и вскочил с дивана. Поесть он никогда не был против, даже если наступит конец света, Дима всё равно будет рад еде. А за вкусно приготовленную так и вообще душу продаст. Что-то он частенько в последнее время думает о продаже своей души.

– А когда у тебя был первый секс?

Дима жевал корку хлеба и с нескрываемым восхищением смотрел, как Александр умело нарезает бекон и опускает его в шипящее масло. Пахло просто обалденно, движения стоящего за столом были выверенными и плавными. Как у врача-хирурга. И почему все вокруг умеют готовить, а Дима – нет? Ну вот и здорово! Пусть готовят.

– Лет в двенадцать-тринадцать, – задумавшись, протянул Александр и достал из холодильника четыре яйца. Дима даже не удивился тому, что он знает, где всё находится. Небось просканировал весь дом насквозь.

– Нифига себе, – присвистнул Дима. – Ох, рано встаёт охрана.

– Она была сестрой моего приятеля. У неё был большой рот, короткие тёмные волосы и мальчишеская фигура. И ещё она была старше на пять лет.

– И как это было?

– Вполне себе сносно. Мы встречались полгода по три часа в день, и меня чуть не оставили на второй год. Об учёбе думать не хотелось. Я исследовал жизнь вдоль и поперёк. Секс, драгз, рок-н-ролл. Теперь ты.

Дима повозил пальцем по столу и пожал плечами, смутившись. Александр смотрел на него и ждал ответа. В глазах его прыгали чёртики.

– В тринадцать я знал о сексе много, но только теорию… – говорил он и чувствовал, как постепенно краска заливает лицо. Ну и что такого? Он думал совсем о другом в свои четырнадцать и даже семнадцать лет… И из перечисленного хорошо знал только рок-н-ролл.

– Дай угадаю, – Александр разбил яйца и помешал завтрак холостяка деревянной лопаткой. – Ты всегда считал, что спать с женщиной нужно только после того, как предложишь ей руку и сердце, чтобы всё было правильно – знакомство с родителями, невинные поцелуи при расставании, а потом, когда она станет твоей законной супругой, и ты уже имеешь на неё право, можно опустить руку чуть ниже талии.

Дима вспыхнул до корней волос и опустил глаза в стол. Неужели у него это всё и впрямь написано на лбу? Вот же засада! Надо как-то меняться, наверное.

– Я рано женился, – парировал Дима, отвечая на провокационный взгляд напротив.

– Я вообще не знаю, зачем ты женился, – улыбнулся Александр и отвернулся обратно к плите. – Правильный мальчик.

Дима тяжело вздохнул и потёр щёки ладонями. Хотелось признаться во всём, как на духу рассказать всё что было на самом деле. Первый раз.

– Мне нравился её брат. Он учился вместе с нами в одной группе. И мы часто тусовались втроём. Можно сказать, что я любил их обоих. А потом Витя уехал в Москву, а я женился на Вике.

– И она не знала о твой ориентации?

– Догадывалась, но никогда не спрашивала. А потом сама поняла, когда нашла рисунки.

– Ты ей ничем не был обязан.

– Я думал, что смогу это контролировать. Ты же можешь.

– Ты честнее меня.

Дима поднялся из-за стола и подошёл к Александру, обнял за пояс и поцеловал в ключицу.

– Давай пожрём, как люди, – Александр потрепал Диму по голове и чмокнул в макушку. – Слэнг – это заразно, – мягко усмехнулся он.

– Есть ещё два моих любимых слова: бля и ****ец. Хочешь, и их подарю?

– Оставь себе, чтобы смеяться и ругаться над ухом по ночам.

Дима отстранился и недоверчиво посмотрел на Александра.

– Гонишь. Я не смеюсь по ночам и уж тем более не ругаюсь.

– Всю ночь просмеялся. И я не лгу, я слушал и слушал до тех пор, пока не понял, что сил у тебя хватит ещё надолго. А там и утро наступило.

– Пнул бы и все дела… – смущённо улыбнулся Дима, оценивая, на какие жертвы ради его спокойствия пошёл Александр.

– Жалко, – прошептал он, наклонившись к Диминому лицу. – Это смотрелось очень мило.

– Лучше Армагеддона? – Дима обнял Александра за шею и прижался вплотную, провокационно подвигав бёдрами.

– Пальмовая ветвь и куча поклонников по всему миру тебе была бы обеспечена, – голос Александра чуть дрогнул.

– Тогда… в качестве гонорара…

Дима не успел договорить, когда мягкие тёплые губы накрыли его улыбающийся рот и увлекли за собой.

Определённо, кухня – самое порочное место в доме. Хотя… пожалуй что все комнаты, кроме коридора. Что не является константой.

Остывший завтрак – это тоже очень даже неплохо, особенно в обед.

Часть 8.Юра.

Александр улетел в Англию в среду. Десять дней. Каких-то десять дней, думал Дима, чувствуя размеренное дыхание на своей щеке и тёплую руку, гладящую его по голове. Десять дней казались нереальными, это же всего лишь миг, раз… и пройдут. В конце концов, у Димы всегда есть чем время занять, да и мысли бы не мешало привести в порядок.

– Мишка, Мишка, где твоя улыбка, полная задора и огня… – Лида весь день пела эту дебильную песню, и сразу в памяти рисовалась картина улетающего в небо медведя с привязанными к голове олимпиадными шариками. Этот медведь никогда не нравился Диме, он считал его страшным. – Димочка, ну оживи, у меня сердце кровью обливается смотреть на тебя!

Дима упорно молчал, глядя в монитор. Всеволод Игнатьевич дал ему ещё один проект, и, к счастью, ночью было чем заняться. И даже на утро осталось. Дошли слухи, что Александр полетел в Англию со своей женой. Слухи – это вообще весьма коварное нечто. Если тебя они не касаются, то это так забавно, что-то пообсуждать, высказать своё ценное замечание, мнение, ну типа ты сразу таким умным становишься, просто потому что у тебя-то этих проблем нет. Эдакий эксперт. А вот если касаются, то тогда тебе хана. Сочувствие, желание помочь и прочая чушь будут обеспечены надолго. Лучше бы Лида игнорировала его или занялась бы собой, в конце концов! Только вчера страдала по своему электрику, который о чём-то там забыл. Ну и продолжала бы в этом духе.

– Я занят, Всеволод Игнатьевич голову мне откусит, если я не закончу этот проект вовремя.

Лида недоверчиво хмыкнула и постучала носком туфли по ножке стола.

– Зря ты так, Димка. Эгоизма тебе не хватает. Здорового человеческого эгоизма.

– Да куда уж больше-то? – Дима оторвался от монитора и посмотрел на Лиду. – Только этим и занимаюсь.

– Не-а, – Лида поджала губы и серьёзно продолжила. – Ты же красавчик, умный парень. Люби себя, Димка, и другие тоже будут любить.

– Ты прямо как моя мама говоришь, – мягко усмехнулся Дима, на что Лида тихо вздохнула и посмотрела так снисходительно и покровительственно, что в груди стало вдруг тяжело. – «Люби себя, чихай на всех». Мой любимый мультик.

– Вот всегда ты так, – Лида аргумент явно не приняла. – Только шутишь и стебёшься.

– А что мне остаётся делать? – Дима смотрел на Лиду и видел, как постепенно меняется её взгляд: из покровительственного через удивлённый в растерянный. Всегда так. Разве он не знал всего того, что она намеривалась ему донести? Всё знал, и даже больше. – И ты не волнуйся. Я с самого начала знал, что такое ничего и как из него сделать что-то.

– Я просто хочу, чтобы ты был счастлив. Ты для меня как брат, которого я всегда хотела иметь, а то сестры уже достали.

Дима улыбнулся и согласно кивнул.

– Спасибо. Кстати, у меня тоже одни сестры. Где же все мужики?

Лида засмеялась и указала пальцем на карту мира, висящую за Димкиной спиной.

– Знамо где, в Англии.

– Да, – протянул Дима, возвращаясь в своё состояние эмоциональной летаргии. – Все дороги ведут в Лондон.

Лида побарабанила пальцами по столешнице и громко выдохнула через нос.

– Я не понимаю, на кой хрен он взял с собой жену?

– А кого ему надо было брать? – усмехнулся Дима, возвращаясь к фронтальному плану здания. На душе стало чуть легче. Он просто вспомнил о том, что он знает, как жить и что ко всему нужно относиться философски. Дурацкий совет психологов-самоучек, но иногда и он помогает.

– Ну не знаю… – замялась Лида. – Тебя, например.

– У меня работа, и у него тоже работа. Лида, нам не семнадцать лет, чтобы сбегать с уроков и целоваться за углом школы. Это жизнь, а не мелодрама, так что… давай будем работать. А то мне и впрямь могут голову откусить, а она у меня вроде красивая – жалко, да и есть будет некуда.

Лида хихикнула и открыла журнал регистрации ценных кадров, которые звонят в компанию.

– Если он тебя бросит, я его перестану уважать, – резюмировала Лида, и Дима ей поверил. Но о себе такого же он не смог бы сказать никогда. Александр стоит выше уважения. Отношение к нему нельзя измерить словами. И чем дальше, тем становится страшнее потерять его.

В три часа дня позвонил Юра. Пригласил на выставку своего знакомого фотографа. Его друзья фишку не рубили, а сходить очень бы хотелось. Дима посмотрел на часы, подумал о том, что дома тошно ходить вокруг телефона и страдать на тему того, как же хочется позвонить. Но он не решался. Дел к Александру у него не было, кроме одного лишь желания послушать его голос, но это не повод. Приглашение Юры он принял почти с радостью.

– А в дневном свете ты выглядишь иначе, – Юра был доволен и сиял как начищенный пятак. Он смотрел на Диму как на экспонат в музее, и это немного напрягало. Дима никогда особенно не увлекался самолюбованием, и чрезмерное внимание к его внешности всё-таки больше смущало, чем доставляло удовольствие.

– Профессиональное обострение? – усмехнулся Дима. Быть может, слишком резко. Но настроение было ни к чёрту, поэтому иначе не получалось. Юра с пониманием кивнул и больше не приставал с выплесками неконтролируемого вдохновения.