Текст книги "An Indefinite Amount of Forever (ЛП)"
Автор книги: MotherofBulls
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)
Скорпиус застонал:
– Но, Роза, ты же хочешь, и…
Она прижала палец к его губам, заставив умолкнуть.
– Это не имеет значения. Мы оба должны этого хотеть, – её взгляд был открытым и честным. – Я с удовольствием подожду. Сколько тебе будет нужно.
Он улыбнулся, погладив её щеку:
– Я, – «люблю тебя», едва не вырвалось у него, – так счастлив, что ты со мной.
Улыбнувшись, она наклонилась и коснулась его губ своими. Скорпиус улыбнулся в ответ, ощущая, что неловкость проходит. Ему хотелось просто целовать её.
Пока что этого достаточно. Она хочет подождать.
***
Едва открыв глаза, Альбус ощутил прилив храбрости. Скрытые гриффиндорские гены ободряюще взревели: сегодня он сделает это. Он заговорит с Моникой о своём желании перевести их встречи в тёмных уголках в ранг настоящих отношений. Он не сомневался: она будет в восторге от услышанного.
Коротко глянув в зеркало, Альбус одобрительно кивнул. В отличие от Скорпиуса, который, откровенно говоря, мог потратить впустую целый час на свою причёску, самолюбию Альбуса было вполне достаточно, если его волосы выглядели хотя бы не слишком растрёпанными. Пусть он и не унаследовал цвет волос отца (у Альбуса были скорее тёмно-каштановые волосы), поттеровская непокорность причёски всё же ему досталась.
Чувствуя себя неуязвимым, он шагал в сторону Большого зала. Честность, искренность, принятие собственных чувств – как знать, может, он и правда сын своих родителей.
Его самодовольство тут же испарилось, стоило ему обнаружить, что Моника сидит за столом не одна.
Закатив глаза, он подошёл к Падрейгу МакФирсону – тот чересчур сильно склонился к Монике, его глаза светились интересом, и Альбусу всё это очень не понравилось. Хлопнув проныру по плечу, он натянул елейную ухмылку, едва неповоротливый Падрейг обернулся, раздражённо нахмурив брови.
– Будь добр, отвали, – проговорил Альбус, делано улыбаясь, хотя в глазах не было ни капли дружелюбия. Моника наблюдала за ним с привычным нечитаемым выражением.
Падрейг фыркнул.
– Это вряд ли, малыш Поттер.
Лицо Альбуса помрачнело.
– Знаешь, что случается с одинокими львами, угодившими в змеиное логово? Мне нужно поговорить с подругой, а ты путаешься под ногами.
– Всё в порядке, Падрейг, – вмешалась Моника.
Тот, не мигая, буравил взглядом Альбуса.
– Хорошо, – затем повернулся к Монике, – поговорим позже, Флинт.
Альбус не отводил от Падрейга глаз до тех пор, пока его неприглядный зад не устроился рядом с прочими гриффиндурками, где ему и следовало находиться.
– И что это была за фигня? – спросила Моника, вырывая его из транса.
– Обращайся, – отозвался Альбус, усаживаясь рядом с ней и не обращая внимания на насмешливое выражение её лица, ведь он даже не усомнился, что это место свободно. – Ради тебя я ликвидировал гнойник в лице гриффиндорского ублюдка. Тебе стоит сказать «спасибо», – ухмыльнулся он, откусывая от выуженного из её тарелки тоста.
Моника прикусила щеку.
– Спасибо, – отозвалась она напряжённым голосом, лишённым и намека на благодарность.
– Что с тобой такое? – прищурившись, спросил Альбус.
Она округлила глаза:
– Со мной? Что с тобой такое? Это ты игнорируешь меня уже неделю и решаешь заговорить, только когда видишь, что со мной болтает какой-то другой парень.
Альбус приподнял брови. Неделю? Не могло же и правда пройти столько времени?
– Я не игнорировал тебя. Напротив, я много думал о нашей… ситуации.
– О, да что ты?
– Да. И я понял, что, как бы нелогично или, быть может, невероятно глупо это ни звучало, – он постарался вложить максимум очарования в улыбку, – ты мне нравишься.
В глазах Моники опасно полыхнуло. Некоторое время она хранила молчание. Слишком долгое время.
– Повезло же мне, – наконец сказала одна и, схватив сумку с учебниками, собралась уходить.
– Стой, Мон, – Альбус коснулся её плеча, останавливая. – Я сказал что-то не то?
Она тихонько рассмеялась и, закусив губу, удивлённо покачала головой:
– Ты что, правда не понимаешь?
Альбус нахмурился: этот разговор начинал испытывать его терпение.
– Я же только что спросил тебя, что я сказал не так. У меня нет дурацкой привычки задавать риторические вопросы, так что, если бы ты смогла мне ответить прямо…
– Альбус, ты мне нравишься, – она опустила взгляд к полу, старательно не глядя в его глаза. – Знаю, с моей стороны совсем не по-женски и не по-слизерински вот так прямо говорить об этом, даже после нескольких месяцев, что мы с тобой зависаем, но это так. И когда между нами… случилось кое-что на прошлой неделе… Я сказала тебе, что ты единственный, с кем я… – она удручённо прикусила губу и продолжила: – А потом ты просто исчез на неделю и даже не разговаривал со мной. И сейчас ты заявляешься, как будто имеешь право ревновать и злиться, и отшиваешь парня, которому… да, я знаю, что он идиот, но я ему нравлюсь. И он не считает глупым или нелогичным признаться в этом. И что это вообще, блин, значит: тебе понадобилась неделя, чтобы понять, нравлюсь я тебе или нет? После того, что мы… как я должна себя чувствовать? – её щёки ярко горели.
Альбус подобрал челюсть с пола: ещё ни разу ему не приходилось слышать от Моники такую длинную речь. Ещё совсем недавно они едва ли произносили больше пары слов, прежде чем начать целоваться. И слышать о том, как жестоко он с ней обошёлся, было как пощёчина – неожиданно и болезненно.
– Послушай, Мон, извини, если обидел тебя. Я правда не подумал… – он вздохнул. – Я не пытался игнорировать тебя. Я просто не знал, как поступить с… ну, знаешь… с нами.
Моника приподняла бровь.
– Ты не знал, «как поступить»? – Она закатила глаза. – Порой я забываю, насколько… – вздохнула, – ты странный. Представляешь себе?
– Представляю, – Альбус серьёзно кивнул.
Её взгляд смягчился.
– Знаешь, ты меня обидел. Так что я сейчас не в настроении с тобой разговаривать.
– Угу, – тут же помрачнел он.
– Просто дай мне время прийти в себя. Мы поговорим об этом, как только я всё «обдумаю», – она изобразила кавычки, согнув пальцы.
Альбус пожевал губу. Она явно издевалась над его «размышлениями». Он не понимал, почему обдумывание чего-либо вдруг стало считаться проступком, но, очевидно, выбор у него был только один – принять предложенный вариант.
– Я могу сделать что-то, чтобы ускорить процесс?
Она хихикнула про себя.
«Блин. Почему он такой милый?»
Вздохнула.
– Нет. Но спасибо за предложение.
Она ушла, и Альбус проводил её озадаченным, слегка угрюмым взглядом.
– Привет, дружище, – Скорпиус уселся на скамью рядом с ним. На лице Альбуса не отразилось ни единого признака понимания того, что его эмоционально одарённый лучший друг прибыл в самый подходящий момент, чтобы разъяснить принципы работы обычного человеческого разума.
Скорпиус с любопытством поглядывал на него, не забывая про яичницу, бекон и пирожки с яблоком.
– Кто с утра пораньше помочился в твой тыквенный сок?
Альбус вздрогнул, отмирая как по команде.
– Моника, – мрачно отозвался он.
Скорпиус приподнял бровь:
– Я думал, у вас двоих всё отлично.
– Я тоже так думал, но она за что-то разозлилась на меня. Но я же не хотел… – он покачал головой. – Чёрт. Кажется, я облажался. Но не уверен, как именно.
Скорпиус кивнул. Не сказать, чтобы он был сильно удивлён: Альбусу часто требовалась помощь по части мыслей и чувств других людей.
– Что ты натворил?
– Она расстроилась, что я не разговаривал с ней с тех пор, как она… ну, ты знаешь, – он понизил голос до шёпота, – подрочила мне.
Скорпиус сузил глаза:
– Это случилось неделю назад.
– Примерно, – кивнул Альбус.
– Судя по всему, она решила, что ты воспользовался ею или что-то в этом роде.
– С чего бы ей так думать? – фыркнул Альбус. – Я сказал ей, что очень признателен, сказал «спасибо» и всё такое.
– Скажи, что пошутил насчёт «спасибо», – простонал Скорпиус.
– Конечно, нет, – пожал плечами Альбус. – Это элементарная вежливость. В конце концов, ужасно мило, что она сделала это для меня.
Скорпиус с силой шлёпнул ладонью по лбу. В такие моменты ему по-настоящему казалось, что Альбусу нужен личный тренер, который следовал бы за ним по пятам, чтобы убедиться, что тот не наломал дров с какими-либо социальными взаимодействиями – особенно с участием девушки, в которую влюблён.
– Ладно. Давай заново, – сказал Скорпиус, проведя ладонью по лицу сверху вниз. – Ты не разговаривал с ней целую неделю после того, как она тебе подрочила.
– Н-ну-у да. И это… плохо? – вопросительно приподнял бровь Альбус.
– Только если ты не хотел, чтобы она почувствовала себя легкодоступной дешёвкой.
Альбус вздохнул.
– Ясно. Потому-то я тебя и терплю. И что я должен был сделать?
Отложив столовые приборы, Скорпиус осторожно повернулся лицом к другу. Глубоко вздохнул и заговорил, копируя интонации профессора Грейнджер, когда та объясняла что-то ребятами вроде Брейди Фитча:
– Что ж, Альбус. Это зависит от того, чего ты хочешь. На что ты надеялся?
Альбус прищурился:
– Кроме того, чтобы повторить? Я вроде как надеялся… – он вздохнул, ненавидя себя за то, что собирался сказать, – обзавестись девушкой.
Скорпиус медленно кивнул:
– И ты понимаешь, что это значит, Альбус?
– Конечно, – пожал плечами Альбус. – Это значит, что она не может встречаться с другими парнями, так что Падрейг МакФирсон должен отвалить, если не хочет, чтобы я проклял его так, что от него мокрого места не останется.
Скорпиус закатил глаза.
– А ещё это означает, что ты должен быть внимательным к её чувствам. Ты не можешь просто взять и неделю не разговаривать с ней только потому, что ты не в себе.
– Честно говоря, дружище, – вздохнул Альбус, – я и не думал, что прошло так много времени.
– Я тебе верю, – кивнул Скорпиус. – С тобой так бывает. Твой разум зацикливается на чём-то, и ты думаешь только об этом и забываешь про всё остальное, и, вдруг бац – уже Рождество, а ты даже не понял, что прошло столько времени. И для тебя это нормально. Но Мон об этом не знает. Она знает, что вы зависали вместе, а потом ты неделю её игнорировал. И поверь мне на слово, девчонкам очень не нравится, когда их игнорируют.
– Думаю, я тебя понял, – кивнул Альбус. Он пытался. По-настоящему пытался. Хоть до конца и не мог понять. – Я правда не хотел её обидеть. Мне просто нужно было переварить идею о том, чтобы встречаться с кем-то.
– Прошу, скажи, что этого ты ей не говорил, – в ужасе расширил глаза Скорпиус.
– Конечно, нет, – фыркнул Альбус. – Я, может, и странный, но не идиот.
– Хорошо, – откликнулся Скорпиус, возвращаясь к завтраку.
Альбус глотнул тыквенного сока.
– Я сказал ей, что, обдумав за неделю всё как следует, всё-таки решил, что она мне нравится.
Приборы звякнули о тарелку, когда Скорпиус вновь хлопнул ладонью по лбу. После пары минут молчания он тяжело вздохнул.
– Ты понимаешь, что ты кретин?
– Раз ты так говоришь, видимо, так и есть.
– Ты должен извиниться перед ней, друг, – выдохнул Скорпиус.
Альбус пожал плечами:
– Она сказала, ей нужно время побыть одной.
– Дай ей это время, – кивнул Скорпиус. – И как только она решит снова заговорить с тобой, сделай себе одолжение и думай о том, что собираешься сказать, прежде чем открывать рот. Тебе стоит быть осторожнее, когда ты разговариваешь с девчонками. Или, что ещё лучше, вообще не говорить с ними.
Альбус кивнул и снова сделал глоток тыквенного сока. Ему действительно повезло, что он дружит с таким эмоционально зрелым парнем, как Скорпиус. В этот самый момент он оценил, насколько вырос его друг. Ровно год назад он писал непристойные записки учителю и дёргал за косички Розу Уизли, притворяясь, что та ему не нравится. А теперь поглядите-ка на него: раздаёт советы о том, как вести себя с женщинами и их переменчивыми чувствами.
– Послушай, приятель, – он хлопнул Скорпиуса по спине, – ну ты мужик. Настоящий образец мужественности. Розе повезло с тобой.
Скорпиус усмехнулся.
– Это вряд ли, – пробормотал он, припомнив тот несчастный случай в штанах, случившийся на днях. Он не готов был развлечь Альбуса этой историей, но в тот день между ним и Розой что-то изменилось. Сильно изменилось, и он едва мог сдерживать это – и уж тем более не мог скрывать от своего лучшего друга. – Думаю, я люблю Розу.
Альбус подавил порыв закатить глаза.
– Вот как? – он считал, что абсолютно безумно думать о любви в четырнадцать, но также Альбус знал, что Скорпиус, будучи романтиком, не согласился бы с ним. Поэтому он просто кивнул, сосредоточившись на завтраке. Сейчас был один из тех моментов, когда быть хорошим другом важнее, чем настаивать на своей правоте. – Рад за тебя, приятель.
***
Грациозно, как кот, пытающийся устроиться на коленях у хозяина, Блейз проскользнул в кабинку бара и уселся напротив Драко.
– Ты опоздал, – произнёс тот, едва оторвав взгляд от меню.
– Извини. Я был связан по рукам и ногам, – ответил Блейз с лёгкой улыбкой на лице.
Драко не мог упустить неприличный намёк в словах друга: тот явно был занят делами сомнительной нравственности. Он поднял взгляд от меню к лицу Блейза, чтобы увериться в своих подозрениях.
– Чем ты занимался?
– О чём ты? – с напускной невинностью отозвался Блейз.
Драко прищурился, захлопнув меню.
– Ты слишком довольный.
Блейз пожал плечами, продолжая улыбаться.
– День замечательный. Я молод и здоров, мой бизнес процветает. Я выпиваю с моим лучшим другом. Почему бы мне не радоваться?
Драко плотно сжал губы, отодвигая меню.
– Что ты натворил? – повторил он.
Блейз закатил глаза.
– В самом деле, Драко. Тебе так сложно поверить, что я просто счастлив?
Драко фыркнул.
– Только не ты. Слегка социопатичный придурок на грани алкогольной зависимости с комплексом наседки и всегда на взводе.
Блейз лишь пожал плечами, не в силах поспорить с замечанием.
– И?
– И я не понимаю причин твоего благодушного настроения, – сказал Драко, делая глоток огневиски.
– А если я скажу, что переспал с Луной Лавгуд и это был лучший секс в моей жизни? – усмехнулся Блейз.
Драко поперхнулся напитком.
– Прошу, скажи, что ты шутишь.
– Я чертовски серьёзен. Говорю тебе, Драко, она самая…
– Никаких подробностей! Я бы предпочёл, чтобы ты вообще не рассказывал мне об этом, – отставив бокал, Драко тяжело уставился на друга. – Ты вообще соображаешь, как это отразится на нас с Гермионой, когда Лавгуд неизбежно надоест тебе и ты с ней расстанешься?
Блейз усмехнулся:
– Такого не случится, дружище. Серьёзно, эта женщина извращенка. Ты когда-нибудь пользовался зажимами для сосков? Я до сегодняшнего дня – ни разу.
– Блейз, я счастлив, что ты наконец нашёл кого-то со столь же извращёнными вкусами, как твои собственные, но тебе стоит осмыслить ситуацию, в которую ты меня втянул. Луна Лавгуд – одна из самых давних подруг Гермионы. Ты вообще в курсе, как эта ведьма печётся о своих друзьях? Если ты хоть чем-то навредишь Лавгуд, Гермиона устроит мне ад на земле, гарантирую.
– Ты же знаешь, что я собираюсь сказать, Драко? – ухмыльнулся Блейз.
– Да-да-да, знаю, – закатив глаза, – я – подкаблучник. И мне плевать. Меня всё устраивает, – не жертвовать же сексуальной жизнью в пользу репутации.
Достаточно и того, что он советовал Скорпиусу, как продвинуться в физических отношениях с крёстной дочерью Гермионы. Последнее, что ему сейчас нужно, – Блейз и подруга детства Гермионы в одной койке.
– Знаешь что? Трахайся с ней, мне это безразлично. Но ради всего святого, Блейз, будь осторожен хоть раз в жизни. И тебе лучше быть с ней охеренно милым, ведь если мы с Гермионой хоть раз поссоримся из-за этого, я лично позабочусь о том, чтобы на тебе прервался род Забини.
– Совсем в меня не веришь, – хмыкнул Блейз.
– Я просто знаю, каков ты, Блейз. Тебе быстро надоедает.
– Скажи это следам на моей заднице. Клянусь Мелином, Драко, она совершенно…
– Бла-бла-бла, – перебил Драко, затыкая уши. – Я тебя кастрирую, если ты закончишь это предложение.
– Ладно-ладно, – Блейз закатил глаза. – Давай поговорим о тебе. Как дела в Ньюкасле?
Драко устало потёр виски. Он только что вернулся с продолжительных переговоров в Ньюкасле о приобретении его компанией пивоварни, специализирующейся на производстве сливочного пива. И теперь Драко был твёрдо убеждён: Ньюкасл на самом деле находится не в Великобритании, поскольку ему не удалось идентифицировать как английскую речь ни одно слово с акцентом джорди. Совершенно постыдным образом ему приходилось просить представителей пивоварни повторять практически каждую фразу, пока в конце концов он просто не сдался и не притворился, что понимает их. Вероятно, это было не слишком разумным поступком, если как следует поразмыслить.
– Я устал. А сливочное пиво просто мерзость.
– Это самое приятное, что когда-либо говорили о Ньюкасле, – прокомментировал Блейз.
Драко неразборчиво проворчал в ответ.
– Зачем ты вообще покупаешь пивоварню, если тебе даже не нравится сливочное пиво? – Блейз попытался прикрыть явное веселье в голосе.
Прищурившись, Драко покачал головой:
– Потому что это выгодно, Блейз. Естественно, я покупаю его не для собственного удовольствия. Если бы я инвестировал только в те компании, что мне нравятся, мои акционеры не заработали бы ни галлеона. И, какое совпадение, я тоже.
Хотя и он, и Блейз оба были проницательными бизнесменами, между ними существовала определённая разница – хотя бы в том, с каким азартом они отдавались работе. Блейз, построив собственную компанию самостоятельно, старался работать без передышек, чтобы обеспечить её дальнейшее процветание. И хотя благодаря этому он попадал под стереотип молодого предпринимателя-холостяка, женатого на своей работе, его, казалось, абсолютно устраивало подобное положение дел.
Драко, с другой стороны, унаследовал компанию, принадлежавшую бесчисленным поколениям семьи Малфоев. Хоть он и и не мог назвать управление международным волшебным конгломератом истинным желанием своего сердца, Драко был компетентным боссом и компания процветала под его опекой. Львиная доля его работы состояла в координации. У него было умение находить талантливых сотрудников, тем самым он обеспечивал первоклассное управление компанией на всех уровнях. Его стратегия заключалась в следующем: нанять нужных людей и акцентировать их внимание. За годы работы он ни разу не испытал ни необходимости, ни желания контролировать каждый шаг своей компании. Это всегда позволяло ему сохранять баланс между жизнью и работой. Был ли он увлечён работой? Пожалуй, нет. И его это абсолютно устраивало.
– На меня работает множество людей. Это куда важнее инвестирования в интересные компании, – он с расстроенным видом глотнул ещё огневиски и пробормотал: – Отец Гермионы раскритиковал мою работу.
Блейз фыркнул.
– Я его ни разу не встречал, но судя по тому, что я о нём слышал, он мудак. Откровенно говоря, то, что он заставляет тебя называть его «доктор Грейнджер», это ни в какие…
– Спасибо. Гермиона этого не замечает. Ну или, быть может, замечает, но не хочет признавать. Кажется, она думает, что сможет управлять им.
Блейз пожал плечами.
– Этот тип – просто властный придурок. Тебе же часто приходится иметь дело с такими по работе.
– Блейз, на работе чаще всего я веду себя так, как он, – отозвался Драко.
– Тогда ты точно должен знать, как с такими справляться.
– Обычно – да, – кивнул Драко. – Но здесь другое. Это… личное. Он – отец женщины, которую я люблю. Не слишком вежливо с моей стороны пытаться размазать его, – он нахмурился. – Чёрт возьми, мне нужно ему понравиться.
– Что вообще ему не нравится?
Драко закатил глаза.
– По всей видимости, моя работа, моё необычное имя, моя манера одеваться, мой характер, моё хилое телосложение, мои чересчур светлые волосы, мои интересы, мои предпочтения в литературе, а также в еде и вине, мои деньги, то, как я воспитываю своего сына… Я мог бы продолжить, но тогда мы тут застрянем на всю ночь, – усмехнулся Драко. – На самом деле его бесит то, что я обратил на себя внимание его дочери. Гермиона уверяет меня, что он вёл себя так же со всеми, кто хотя бы взглянул на неё.
– И он тебя пугает, – ухмыляясь, добавил Блейз.
– Во мне хватает мужества признать, что сама мысль о нём заставляет мои яйца подтягиваться к паху.
Блейз сделал щедрый глоток напитка.
– Знаю, тебе это не понравится, Драко, но, возможно, тебе придётся обратиться за помощью к одному из них.
– За помощью?
– С кем она дружит дольше всего? – ухмыльнулся Блейз, и Драко тут же закатил глаза.
– И что за помощь могут предложить Потный и Уизел?
– Ещё не распрощались с прозвищами? Разве вы не дружите?
– Считай это ностальгией, – пожал плечами Драко. – Я, может, и задира, но не лишён сентиментальности.
– Как это поэтично, – губы Блейза изогнулись в улыбке. – Впрочем, Уизел всё тот же кусок придурка.
Бокалы согласно звякнули после этого заявления.
– А если серьёзно, – продолжал Блейз, – они оба могут быть чемпионами мира по придурковатости, но они дружат с Гермионой с одиннадцати лет. И они достаточно далеки как от тебя, так и от её отца, так что, возможно… только возможно… будут в состоянии проявить некоторую отстранённость и проницательность, а?
Драко пожал плечами.
– Рискну предположить, что да.
– Подлизываться к друзьям своей невесты или к её семье не так уж плохо. Ну или мне так говорили.
Драко передёрнуло от этой мысли.
– Давай не будем заходить так далеко. Я попрошу у них совета, как немного сблизиться с её отцом, а не пожертвовать свои почки. Даже им это под силу, – едва договорив, Драко неожиданно чихнул в ладонь.
– Будь здоров, – тут же отозвался Блейз.
Быстро повеселев, Драко хихикнул в бокал.
– Знаешь, Поттер тут поделился, что ты никогда не говоришь «будь здоров», если кто-то чихает. Это вроде как его напрягает.
– Конечно, говорю, – пожал плечами Блейз. – Но не тем, с кем работаю. Ты мой друг. Он – Мальчик-Который-Выжил-Дважды, и он мне нужен в интересах бизнеса. Ты знаешь о моих убеждениях на этот счёт, Драко.
Драко закатил глаза:
– Никогда не будь чересчур милым с людьми, которые тебе нужны. Заставь их думать, что им ты нужнее.
Блейз приподнял бокал, провозглашая тост:
– Может быть, в этом вся твоя проблема, Драко. Не позволяй магглу отслизеринить тебя.
Драко прищурил глаза, размышляя о совете Блейза.
– Вот поэтому я тебя и терплю, друг мой.
– Эти гриффиндорцы размягчили тебя, – ухмыльнулся Блейз. – Но в тебе ещё достаточно засранца – ровно столько, чтобы это было весело.
Драко ощутил прилив счастья оттого, что этот развратный сукин сын – его лучший друг.
========== Не совет, а полная хрень ==========
– Ты платишь, – заявил Рон, падая на соседнее сиденье.
– Тоже чертовски рад тебя видеть, Уизли, – зыркнул в ответ Драко.
Он уже пожалел об этом. Приглашение Веснушчатой Морды и Винсента Ван Болвана на пинту пива не совсем вписывалось в его представление об идеальных способах провести вечер. Но ему нужны были их мозги… ну или что там имеется.
Рон заказал пинту тёмного эля, жестом указав официантке добавить её к счёту Драко.
– Да, и ещё, вы не могли бы принести нам какой-нибудь пирог со свининой?
Драко поморщился.
– Не заказывай эту мерзость. Я освободил свой вечер не для того, чтобы наблюдать за тобой, руками пожирающим низкосортное мясо.
– Тебе стоит знать, что я не очень хорошо переношу выпивку на пустой желудок, может, после этого ты не будешь против заказа? – ответил Рон.
Драко недоверчиво прищурился:
– Сомневаюсь, что твой желудок хоть когда-нибудь пуст, Уизли.
Рон уже открыл рот, намереваясь вставить грубую реплику, когда появился Гарри.
– Извините, что опоздал, – сказал он. – Мне нужно было закончить для тебя подарок к помолвке, Малфой.
Драко критично оглядел его. На Гарри было нечто вроде расшитого балахона в комплекте с парой кожаных сандалий и ожерельем из бусин. Его волосы слегка отросли, а не брился он, очевидно, уже несколько недель – в целом он напоминал близорукого Иисуса. Само собой разумеется, Драко с трудом удавалось держать язык за зубами.
– Серьёзно, тебе не стоило беспокоиться о подарке для меня, Поттер.
Гарри лишь отмахнулся:
– Это для тебя и Гермионы, – заявил он, сунув громоздкий прямоугольный свёрток в руки Драко.
Драко мысленно простонал: он уже знал, что внутри.
– О, Гарри. Что будешь? – оживился Рон. – Малфой угощает.
– Вообще-то я не говорил, что… – пробормотал Драко.
– Двойную порцию 25-летнего Огденского, безо льда, – быстро сориентировался Гарри.
– Поттер, – проворчал Драко, – я видел, как ты пил дешёвую водку из туфли. Когда это у тебя появился вкус к приличным напиткам?
– С тех пор, как ты решил нас побаловать, – отозвался Гарри. – Ты собираешься открыть свой подарок или нет?
Драко проворчал, безжалостно разрывая бумагу, скрывающую то, что, вполне возможно, было худшей авторской картиной кисти Гарри Поттера. Рисунок напомнил ему об акварельных поделках пяти-, может быть, шестилетнего Скорпиуса. Вот только, когда подобное делал Скорпиус, это было мило и, кроме того, свидетельствовало о раннем развитии и потенциальной гениальности ребёнка (по крайней мере, на его отцовский вкус). Эти работы часто были подписаны «Я люблю тебя, папочка» или чем-то в этом роде и гордо занимали положенное место на стене. Но это…
Это не было мило.
Грязное бледное животное, на вид нечто среднее между крысой и собакой (Драко предположил, что Гарри пытался изобразить хорька), одетое в пиджак из денег, держало за руку фигурку Гермионы (из палочек, но с детально прорисованной грудью). Они вдвоём стояли на лужайке под радугой, что было довольно мило, если не принимать во внимание тот факт, что хорёк, кажется, пытался похитить фигурку-Гермиону, а на лице той застыло выражение, которое можно было истолковать как неудачную попытку художника изобразить тревогу. Но хуже всего было то, что Драко мог различить непропорционально маленькие гениталии хорька.
– Ну, как тебе? – спросил Гарри, его глаза светились гордостью.
Драко вгляделся в его лицо, пытаясь найти хоть намёк на сарказм или на то, что в действительности это творение было шуткой. Не найдя ни того, ни другого, он вздохнул.
– Эм… отлично… хех, – ему на самом деле не хватало слов, чтобы описать, насколько это оскорбительно. – Спасибо, Поттер. – Прикусив губу, он вновь критично окинул взглядом картину: – Знаю, что уже говорил это, но правда не стоило, Поттер.
– Чепуха, – хлопнул его по плечу Гарри, – теперь ты один из нас, – произнёс он, осушая бокал с огневиски и заказывая новый. Рон, кажется, тоже добрался до второй пинты. Драко пока ещё не представилась возможность даже заказать что-то. Хотя, ещё раз взглянув на подарок, он решил, что самое время начать наливаться.
– Что ж, Поттер… это… очень мило с твоей стороны, – усмехнулся он, не отводя взгляд с картины. – Совершенно не стоило, но всё равно спасибо.
Гарри приподнял бокал:
– Не за что, – сказал он серьёзно. – Итак, полагаю, ты позвал нас с Роном из-за чего-то конкретного. И, скажу честно, Малфой, – он приложил ладонь к сердцу, – я тронут.
– И чем же? – приподнял бровь Драко.
– Ну, по-видимому, ты собирался предложить нам стать твоими шаферами на свадьбе, – сказал Гарри.
Опустошив пивной бокал, Рон со стуком водрузил его на стол.
– Я согласен. Но даже не думай, что я соглашусь надеть что-нибудь зелёное, или чересчур пафосное, или…
– Остановись на минуту, – попросил Драко. – Я не собирался просить вас быть шаферами.
– Нет? – поник Гарри.
Драко ощутил лёгкий укол вины.
– Эм… нет. Простите, – дерьмо, это даже не приходило ему в голову. – Это будут Блейз и Тео. Но я хотел поговорить с вами кое о чём другом.
Гарри и Рон взглянули друг на друга и, натянув одинаковые холодно-возмущённые выражения, сигнализировали официантке о повторе напитков.
Драко потёр затылок.
– Послушайте… Я не особенно вам нравлюсь. Я даже не подозревал, что вы захотите…
– Всё в порядке, Малфой, – прохладно отозвался Гарри, потягивая напиток. – Просто скажи, о чём ты хотел с нами поговорить.
Драко в недоумении наблюдал за лучшими друзьями своей невесты. Ни один из них не смотрел ему в глаза, и они выглядели немного… как бы это сказать… оскорблёнными. Он вздохнул.
– Я правда не хотел вас обидеть. Вы же знаете, я считаю вас… э-э, – вот чёрт, и как же их назвать? – …друзьями Гермионы.
Гарри впечатал бокал в стол и скрестил руки на груди, глядя на Драко.
– Друзьями Гермионы? Всего лишь друзьями Гермионы?
Глаза Драко комично расширились.
– Я имел в виду… я и подумать не мог, что вы двое… – он повернулся, обращаясь за помощью к Рону. – Уизли, ты-то меня понимаешь, да?
Рон пожал плечами, всё ещё отказываясь смотреть на Драко.
– Я думал, у нас всё хорошо, но, получается, ошибался.
Драко уставился на него:
– Уизли, да мы разговаривать не можем, не оскорбляя друг друга или, в моём случае, твою внешность, интеллект, воспитание, доходы, гигиену, ужасный вкус, нечеловеческий аппетит…
– Да-да, Малфой, я понял. Но, знаешь… – Рон пожал плечами, вглядываясь в собственную пивную кружку, – это своего рода наша фишка, как думаешь? – спросил он тихим голосом.
У Драко голова пошла кругом. Он медленно выдохнул.
– Ладно, тогда… Думаю, мы вроде как друзья. Вы двое и я. Мы дружим. Вы двое – мои друзья, – оттого, что он произносил это по-разному, слова не звучали менее странно. – Поттер и Уизли – мои друзья. Я дружу с…
– Ну-ну, не нужно так волноваться, Малфой, – сказал Гарри. – Мы твои друзья. Вот и всё. И не нужно слишком сильно углубляться в эту мысль.
Драко кивнул, ощущая благодарность за возможность перевести разговор в другое русло.
– Вполне справедливо, – он прочистил горло. – Что ж, поскольку мы друзья, я надеялся, что вы дадите мне пару советов, как справиться с одной проблемой.
– Это как-то связано с Мионой? – спросил Рон.
Драко поморщился.
– Не совсем. И ради всего святого, Уизли, ты ведь знаешь, что она ненавидит, когда ты её так называешь.
– Вот и нет, – усмехнулся Рон, отмахиваясь от комментария Драко.
– А вот и да, точно так же, как и я, кстати. Что за идиотская кличка «Миона»? Это даже смешнее, чем прозвища, которые выдумывает её мать.
Рон и Гарри вздрогнули – точнее, Ронни и Гарольд по версии Джин Грейнджер.
Гарри ущипнул себя за переносицу:
– Я правда люблю Джин, но зачем, во имя господа, она это делает?
Драко и Рон рассеянно кивнули в знак согласия. Это был странный момент единения трёх мужчин, сошедшихся во мнении о неприятной черте женщины, которую в остальном все они считали совершенно очаровательной.
– Почему мы просто не скажем ей об этом? – спросил Рон.
– Валяй, Уизли, – фыркнул Драко, – но я, уж извини, не хочу обижать будущую тёщу, раз она единственная, кому я действительно нравлюсь.
Гарри и Рон, посмеиваясь, закивали.
– Эдвард – полный придурок, – сказал Рон.
– Спасибо! – воскликнул Драко. – Именно об этом я и хотел поговорить.
