Текст книги "An Indefinite Amount of Forever (ЛП)"
Автор книги: MotherofBulls
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)
– Ну что? Эм… я войду?
Пожав плечами, Альбус оставил дверь открытой и поплёлся в сторону кровати – единственного места на земле, которое манило его прямо сейчас. Брейди Фитч робко принял приглашение и, прикрыв дверь, осмотрелся вокруг в поисках стула.
– Ну-у… твой брат вроде как вчера напился.
– Я был там, – отозвался Альбус, потирая веки.
– Он… кхм… он прислал мне сообщение.
Альбус понимающе хмыкнул.
– И-и… он намекнул, что ты знаешь кое-что…
– Я знаю, что ты трахаешь моего брата. Ну или он трахает тебя. Пожалуйста, не говори мне, кто именно. Я правда не хочу знать.
– Мы… э-э… – пробормотал Фитч, испуганным взглядом обводя комнату.
– Они тоже знают, – подтвердил его догадки Альбус. – Джеймс вроде как признался вчера нам всем. И, кажется, он любит тебя или что-то в этом роде, – этим утром Альбус был не в настроении держать в себе пикантные подробности. Равно как и отраву, струящуюся по венам.
Брейди смущённо зарделся от этих слов, его ресницы затрепетали.
– Без обид, но какого хрена ты припёрся? Как видишь, мы сегодня все не в лучшей форме.
– Эм, ну да. Ну… я просто хотел сказать спасибо. Вчера вечером Джеймс сказал мне, что ему не стыдно и что он готов «прокричать об этом с крыш» или типа того.
– Что ж, так он и сделал.
– А ещё Джеймс сказал, что «это всё из-за брата, который оказался не таким ублюдком, как ему всегда казалось, и его мелких придурочных друзей». Так что это… спасибо.
– Всегда пожалуйста. Слушай, Фитч… – Альбус продолжал массировать веки, – не хочу показаться грубым, но если ты не свалишь прямо сейчас, мне придётся убирать кучу дерьма с ковра.
– Оу, – засуетился Брейди, явно восприняв слова Альбуса буквально. – Ладно, без проблем. Оставлю вас в покое, – с робкой деликатностью человека, только что поближе познакомившегося с членами семьи своего парня, он вышел и притворил за собой дверь.
На комнату опустилась минута тишины, густо пахнущей растворителем краски и потом.
– О-ох, – скорбно простонал Скорпиус.
Тук-тук-тук!
– Скорп, – делано прорыдал Альбус. – Я не могу. Открой?
– Я тоже не могу.
– Саймон? – обернулся к соседней кровати Альбус. Тот был всё ещё потерян для общества.
Тук-тук-тук!
– Иду! – прорычал Альбус. Он бросил гневный взгляд на Скорпиуса, бормоча: – Мелкий избалованный говнюк.
Открыв дверь во второй раз за это утро, он поразился ещё сильнее – по ту сторону стояла Моника Флинт.
– Привет, – сказала она.
– Гм, – Альбус проморгался, – привет.
– Я могу войти?
Он огляделся в поисках места для Моники.
– Ага. Я сейчас…
– Я всего на минутку. Я вижу, что ты… – она замолкла, указывая на его растрёпанные волосы и достойный зомби цвет лица.
– Небольшое похмелье, – он с силой потёр лицо ладонями. – В чём дело?
– Я просто… я хотела тебе сказать, что я… гм… я…
– Что ты встречаешься с Падрейгом МакФирсоном.
Её большие зелёные глаза округлились в идеально ровные блюдца.
– Откуда ты?..
Альбус пожал плечами:
– Я знаю обо всём, что происходит в этой школе.
Моника застенчиво прикусила губу.
– Ты поэтому… ну, знаешь. Напился?
Он ухмыльнулся. Да. Ну конечно, да.
– Мило, что ты так подумала, но нет.
– Ну да, – очевидно, ей было крайне неловко. – Извини.
– За что?
– Ну, я думала… – она вздохнула. – Неважно.
Альбус сильно зажмурился.
– Мон, ты не должна передо мной извиняться. Это мне стоило бы извиниться. Я не слишком хорошо себя вёл по отношению к тебе, и это глупо, потому что, по правде говоря, ты мне очень нравишься. Но я не лучший вариант для того, чтобы быть чьим-то парнем.
– Я тебе нравлюсь? Ал, если ты серьёзно, то мне не нужно…
– Нет, нужно, Мон. Тебе нужно, чтобы парень ухаживал за тобой, и добивался тебя, и вся вот эта хрень. Может быть, МакФирсон – тупое ничтожество, но ты ему нравишься именно так, как тебе хочется. Я думал, что способен на всю эту ерунду, но, честно говоря, если бы я хотел, я бы делал. Но это не так.
Казалось, Моника хотела ещё что-то сказать, но она просто кивнула. После долгой паузы она подняла руку и протянула её Альбусу:
– Будем друзьями?
Он закатил глаза, пожимая её ладонь:
– Мы уже друзья.
Моника улыбнулась:
– Хорошо. Что ж… увидимся позже?
– Конечно.
После её ухода Альбус ещё несколько секунд таращился на дверь, после чего поплёлся обратно в постель. Со стоном он упал на матрас.
– И зачем ты это сделал? – подал голос Скорпиус.
– Зачем ты подслушивал?
– Мне нужно было отвлечься от страданий. Значит, Монике следует встречаться с парнем, который ей даже не нравится, просто потому что ей нужен бойфренд? Это мог бы быть ты.
Альбус вздохнул.
– Послушай, я знаю, что у тебя милые расчудесные отношения с Розой, ты хочешь от неё детишек и всё такое. Но я не такой.
– Так, во-первых, иди нахрен. Во-вторых, тебе нравится Мон.
– Нравится, – но этого недостаточно. И, как ни странно, Альбуса это устраивало. Были причины, по которым он называл её «подругой с привилегиями», а не «девушкой». Альбус Поттер не был тем самым парнем. Конечно, если однажды появится подходящая девушка, всё может измениться, – но не сейчас. В четырнадцатилетнем возрасте он не хотел менять свою личность или свои убеждения, просто чтобы понравиться девушке, пусть даже это была девушка, которая ему самому очень нравится.
Но Скорпиус не мог просто оставить этот вопрос.
– Послушай, Ал…
– Скорп, мне четырнадцать. Может, через несколько лет я оглянусь назад и пойму, что должен был бежать с ней за руки навстречу закату и всё такое, но сейчас я сильно сомневаюсь в этом. К тому времени мне, вероятно, будет нравиться другая девушка. Может, даже несколько девушек. И знаешь что? Всё в порядке.
Ухмыльнувшись, Скорпиус отвернулся от него, накрывая голову подушкой.
– Ладно, я понял.
С кровати Саймона донёсся дрожащий скулёж:
– Не-е-ет. Почему я?
– Добро пожаловать в Ад, дружище, – отозвался Альбус. – Наши тела взбунтовались против нас, со Слизерина сняли девяносто очков, и все мы наказаны после уроков до конца времён. В общем, вечер обошёлся весьма дорого.
– Мои… мои родители были здесь ночью? – спросил Саймон.
– Похоже на то.
Скорпиус помахал запиской:
– Мой отец заделал ребёнка профессору Грейнджер. Я стану братом.
– Мило, – пробормотал Саймон, пытаясь нашарить волшебную палочку на тумбочке, словно беспомощный слепой котёнок.
В эту самую секунду в комнате мальчиков с хлопком материализовался домовой эльф.
– Среди вас есть Альбус Поттер?
– Это вроде как я.
Бросив ему на колени красный конверт, эльф в одно мгновение исчез. Лицо Альбуса вытянулось, он простонал:
– О нет.
– Открывай, дружище, – посоветовал Скорпиус.
– Ни в коем случае, – с выражением ужаса на лице пробормотал Альбус.
– Хорош ломаться. Открывай.
– Ни за что.
– Да почему?
– Да потому что, хренов ты мудила, громовещатели моей мамы – это не шутка. Клянусь, эта женщина наполовину банши.
– Открывай, ты же знаешь, будет намного хуже.
Затаив дыхание, Альбус развернул конверт.
– АЛЬБУС, КЛЯНУСЬ МЕРЛИНОМ, ЕСЛИ БЫ Я НЕ ЛЮБИЛА ТЕБЯ И ТВОЕГО БРАТА ТАК СИЛЬНО, Я БЫ ВЫРВАЛА ВАШИ ПОЧКИ И ПАЛЬЦЫ НОГ!!! МЕНЯ ПОДНЯЛА СОВА ОТ ДИРЕКТРИСЫ В ТРИ ЧАСА ДОЛБАНОГО УТРА ИЗ-ЗА ТЕБЯ, ТВОЕГО БРАТА И ВАШИХ ДРУЗЕЙ! КТО-ТО БРОСИЛ ПУСТУЮ БУТЫЛКУ ОТ ОГНЕВИСКИ В ОЗЕРО И ПОПАЛ ПО ГОЛОВЕ ГИГАНТСКОМУ КАЛЬМАРУ! МАДАМ ПОМФРИ СКАЗАЛА, ЧТО У НЕГО СОТРЯСЕНИЕ МОЗГА! МНЕ ПЛЕВАТЬ, КТО ЭТО СДЕЛАЛ, НО ТЫ И ТВОЙ БРАТ БУДЕТЕ НАКАЗАНЫ, КОГДА ВЕРНЁТЕСЬ ДОМОЙ НА РОЖДЕСТВЕНСКИЕ КАНИКУЛЫ. У МЕНЯ ОКОЛО ДВУХ МЕСЯЦЕВ, ЧТОБЫ СПЛАНИРОВАТЬ ВАШЕ НАКАЗАНИЕ, ТАК ЧТО, ПОВЕРЬ МНЕ, Я БУДУ КРАЙНЕ ИЗОБРЕТАТЕЛЬНА!
ТЕБЕ ЖЕ ЧЕТЫРНАДЦАТЬ, РАДИ ВСЕГО СВЯТОГО! НАДЕЮСЬ, У ТЕБЯ ЧУДОВИЩНОЕ ПОХМЕЛЬЕ, МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК. ЕЩЁ РАЗ ВЫТВОРИШЬ ЧТО-НИБУДЬ ИДИОТСКОЕ, И ТАК Я НАДЕРУ ТЕБЕ ЗАД, ЧТО ТЫ НЕДЕЛЮ СЕСТЬ НЕ СМОЖЕШЬ!
Громовещатель нырнул в пике и, отвесив Альбусу мощную пощёчину, рассыпался мелкими лоскутками.
На несколько минут повисло молчание, после чего Саймон наконец заговорил:
– Вот это да… у меня едва барабанные перепонки не лопнули, но это было очень смешно.
– Мы попали в Гигантского кальмара? – спросил Скорпиус, и все трое тут же повернулись к окну, где обычно в зелёном свете воды покачивались здоровенные щупальца.
Через стекло, негодующе сузив глаза, на них смотрел гигантский моллюск с повязкой на голове.
– Вот чёрт, – протянул Скорпиус.
– Ничего, если я отвлекусь всего на минутку, чтобы сказать, что мама Альбуса – страшная женщина? – спросил Саймон, и они со Скорпиусом дружно хихикнули при виде отпечатка громовещателя на лице друга.
– Я надеру тебе зад так, что ты неделю не сядешь! – фальцетом пропел Саймон, изображая голос миссис Поттер.
Альбус недовольно глянул на него:
– Не стесняйся. Продолжай добивать меня после вчерашнего.
– Если бы я не любила тебя и твоего брата так сильно, я бы вырвала ваши почки и пальцы ног, – присоединился Скорпиус.
– Ненавижу вас. Обоих. И я больше не пью.
Ах, молодость.
***
Драко застонал, изливаясь в рот Гермионы. Наслаждение накрыло его новой волной, когда она провела языком по кончику, убеждаясь, что не упустила ни одной капли.
– О боги, – простонал он, задерживая дыхание. – Женщина, ты смерти моей желаешь? – Это был уже третий минет. После обеда. – Могу поинтересоваться, чем я такое заслужил, чтобы повторить как-нибудь в будущем?
В ответ она ухмыльнулась:
– Просто хотела поблагодарить тебя за то, каким ты был замечательным вчера.
– Сообщение получено, – отозвался счастливейший удовлетворённый изнурённый мужчина, лежащий на кровати рядом с ней. – Вот так я и мечтаю умереть. Смерть от минета.
– И оставить меня воспитывать нашего ребёнка в одиночестве? – поддразнила Гермиона.
Он улыбнулся, обхватывая её лицо ладонями.
– Я не пропущу этого за все минеты в мире.
– И почему это так мило звучит? – рассмеялась Гермиона. Она приподнялась, усаживаясь рядом. – Думаю, я определилась с датой свадьбы.
Драко лучезарно улыбнулся.
– Ладно, серьёзно. Мне стоит повысить Уимси – то, что она добавила тебе в кашу утром, явно мне на руку.
– В следующем октябре. Ребёнок уже родится, а у нас будет год на подготовку.
– Согласен, – он притянул её к груди, обнимая. – Я бы хотел, чтобы ты пока перевезла свои вещи в мэнор.
– Мне казалось, мы договорились, что я перееду после свадьбы? – взглянула на него Гермиона.
– Это было до того, как ты забеременела от меня. Я не могу упустить возможность позаботиться о тебе. О вас обоих.
Гермиона открыла рот, чтобы возразить, но Драко тут же приложил палец к её губам, заставляя замолчать.
– Это не обсуждается. Ты знаешь, что я прав.
В этот момент Гермиона не находила в себе сил предпринять даже нерешительную попытку возразить. По правде, Гермиона знала, что он прав. Гораздо комфортнее быть беременной в большом тёплом доме с двумя десятками эльфов и любящим женихом, готовым окружить её заботой, нежели ютиться в крошечной комнатушке в продуваемом всеми ветрами замке, полном привидений и полтергейстов. Она закатила глаза так сильно, что почти услышала это, и проворчала:
– Ладно.
Драко торжествующе ухмыльнулся:
– Видишь, это не так уж и сложно, верно? – он поцеловал её, с нажимом раздвигая губы, заставляя ответить на поцелуй, несмотря на сопротивление. – Глупая… женщина, – проговорил он между требовательными поцелуями.
Гермиона усмехнулась, не отрываясь от его губ. Было бессмысленно ему сопротивляться – слишком уж хорошо он целовался, а она никогда не могла перед этим устоять.
Она судорожно вдохнула, когда его ладонь пробралась под её топ, обхватывая грудь.
– Ещё раз?
– Ещё раз, – прошептал он в её губы. – Но теперь будет приятно нам обоим.
========== Худшие черты характера ==========
Гермиона проснулась посреди ночи от звуков, издаваемых собственным желудком. Он срочно требовал пропитания. И выражал он свои желания довольно чётко:
«Имбир-р-рные тр-р-ритоны. Имбир-р-рные тр-р-ритоны».
Хреновы имбирные тритоны!
Неудивительно, что она была зверски голодна. Пылкий змей, кольцами сжимающий её тело, не давал заснуть всю ночь. Кожа всё ещё была влажной от прикосновений его искусного языка и пестрела следами его зубов. Удерживая её запястья над головой, он облизывал, кусал и касался каждого дюйма её кожи. Ей казалось, что она вот-вот умрёт, пока его язык погружался в углубление её пупка, а два пальца раз за разом вонзались в её истекающее влажным жаром тело.
Поток грязных словечек, сорвавшихся с губ, удивил саму Гермиону. Она умоляла его, просила трахнуть самыми грязными и порочными способами, которые только можно вообразить; она и представить не могла, что знает такие слова. К тому моменту, когда Драко наконец удалось выполнить её похотливые требования, он едва мог отдышаться.
Кровать на удивление выдержала.
Выбравшись из собственнической хватки Драко, Гермиона накинула на плечи коротенький халатик. На полпути к кухне в поисках предмета своей гастрономической страсти она замерла от сорвавшегося с ближайшего портрета смешка.
Гермиона повернулась, высматривая преступника:
– Люциус Малфой.
– Мисс Грейнджер, – колюче отозвался он. – Не слишком раннее пробуждение для вас?
Она мрачно ухмыльнулась.
– То, что я управляю этим домом, доводит вас до белого каления, верно?
Высокомерные черты Люциуса Малфоя исказила насмешка:
– Мой сын предпочитает думать довольно предсказуемыми частями своего тела, но вы же умнее.
– …Спасибо?
– Я хотел сказать, вы же не думаете, что когда-нибудь станете настоящей хозяйкой этого дома.
Гермиону бесило, что эти слова её задевают. Расистские уколы Люциуса Малфоя не должны выводить её из себя.
– Драко меня любит.
Навсегда.
– Драко избалован. Привилегий не бывает без обязательств – как отец я сожалею, что не смог ему это объяснить.
– Это самое большое ваше сожаление?
– У вас нет детей, мисс Грейнджер. Вам не дано понять, как сложно наблюдать за тем, как ваш единственный ребёнок совершает самую большую ошибку в своей жизни.
«Не позволяй ему достать себя. Это всего лишь мелкая подлая тень того Люциуса Малфоя, каким он был при жизни». Как бы ни приятно было бросить ему в лицо новость о том, что она носит полукровного ребёнка Драко, ей совсем не хотелось стоять в коридоре до рассвета и спорить с портретом.
– Вы не представляете, что такое любовь.
Люциус злобно ухмыльнулся:
– Думаете? Кажется, я припоминаю, что мой сын очень любил свою первую жену. Она была настоящей леди Малфой. Вы не достойны даже туфли её коснуться.
Ей следовало разозлиться. Голыми руками разорвать на клочки портрет, узурпированный Люциусом Малфоем с единственной целью – поиздеваться над ней, Гермионой. Это будет её дом. Драко станет её мужем. Как смеет Люциус пытаться заставить её в этом усомниться?
Вместо этого хотелось расплакаться. Портрет Люциуса Малфоя довёл её до слёз. И этот факт заставил разозлиться на себя сильнее, чем на своего мёртвого будущего свёкра.
Она вернулась в постель, так и не добравшись до имбирных тритонов.
***
Драко проснулся счастливым. Ночью Гермиона свернулась калачиком, щекой устроившись в изгибе его шеи. Он погладил шелковистую кожу её спины вверх и вниз вдоль позвоночника и нежно поцеловал в щёку. Он не мог не ухмыльнуться при виде следов на её шее, ключицах и даже животе. В эти дни Драко особенно притягивал её живот.
Как можно осторожнее откинув одеяло со своей невесты, чтобы не разбудить её, он самодовольно кивнул, подтвердив собственные подозрения. Пара засосов темнели на внутренней поверхности её бедер. О да, это было особенно здорово. Рот наполнился слюной при воспоминаниях обо всём, что он делал с ней прошлой ночью; член напрягся, соглашаясь, что стоит повторить это как можно скорее.
Драко потёрся носом о мягкую кожу её шеи, распаляясь с каждой секундой всё больше и больше.
– Просыпайся, – промурлыкал он, невесомо целуя за ушком.
Она издавала самые прелестные звуки, просыпаясь. Лёгкими, как касание пёрышка, поцелуями он покрыл её веки и, направившись на юг через скулы, нос, наконец добрался до рта. В тот самый миг, когда их губы встретились, Гермиона проснулась, нетерпеливо отвечая на поцелуй.
Крайне нетерпеливо.
Драко был немного озадачен, когда она прижалась к нему с такой готовностью, какой ему ещё не приходилось видеть по утрам. Не то чтобы он жаловался – конечно, он надеялся, что всё к этому движется, – но не был готов к такому напору.
Драко застонал, когда она прикусила его нижнюю губу и тут же провела языком, унимая боль. Вся кровь в его теле устремилась вниз.
– Г-Гермиона…
Она заставила его замолчать, впиваясь ещё одним поцелуем. Не сдержавшись, Драко резко потянул её за талию на себя.
– М-м, блять. Это беременность так на тебя влияет?
Она что-то невнятно промурлыкала, спускаясь вниз по его груди и лаская языком кожу.
– Я люблю тебя, – прошептала она.
Драко это знал. Но что-то в тоне её голоса… что-то было не так. Что-то её расстроило.
– О-о-о боги, Гермиона, – простонал он, когда она обхватила его губами.
Ладно… пусть его член не знает, что что-то не так, но он-то в курсе.
– Гермиона, – выдохнул он. – Стоп.
Выпустив его изо рта, она подняла взгляд:
– Что, прости?
Драко вздохнул.
– Наверное, я пожалею об этом, но мне кажется, что нам не стоит сейчас заниматься сексом.
– Почему нет?
– Тебя что-то тревожит.
Она обиженно надулась, подтягивая колени к груди.
– Разве плохо, что мне хочется заняться любовью с отцом моего ребёнка?
Он улыбнулся, ласково обхватывая её лицо ладонями.
– В день, когда я захочу от этого отказаться, я попрошу домовиков отравить мой чай.
– Но ты мне отказал. Только что.
– Нет, я всего лишь отложил секс, потому что с тобой что-то не так. Ты сама на себя не похожа. И как бы мне ни было больно это говорить, мы не можем просто трахаться, когда у нас проблемы. Ты можешь поговорить со мной о чём угодно.
Она несколько секунд пожевала нижнюю губу в раздумьях, прежде чем решительно открыть рот. Практически вся история их взаимоотношений с Драко являла собой сложности с коммуникацией. В первое время это было даже забавно, но теперь ей стоит приложить больше усилий, чтобы эти сложности не свели их Навсегда на нет.
– Почему ты никогда не рассказываешь об Астории?
Ладно. Это было неожиданно.
– Что ты хочешь знать?
– Почему в мэноре нет её портрета? Ну или… почему я не видела ни одного?
Драко грустно улыбнулся.
– Она долго… болела. И она никогда… – он покачал головой, – она никогда не хотела портрет.
Гермиона видела отблески воспоминаний в его глазах. Всего две минуты назад она ласкала его ртом, собираясь доставить удовольствие. И вот теперь она его расстроила.
– Прости. Я не хотела…
– Нет, всё в порядке. Ты имеешь право спрашивать об этом.
Гермиона с интересом рассматривала свои пальцы.
– Ты любил её.
Драко удивлённо моргнул.
– Да.
– Должно быть, тебе было так одиноко без неё.
Он взял её за руку, нежно погладив костяшки пальцев.
– Так и было в течение долгого времени. Но у меня есть Скорпиус. А потом я встретил тебя… и вот я уже не одинок.
От его признания Гермиона покраснела. Он был так честен, так открыт по отношению к ней. Она должна была оправдать его доверие, полностью открывшись в ответ.
– Я не собиралась поднимать эту тему. Я просто… прошлой ночью я шла на кухню и наткнулась на портрет твоего отца.
В одно мгновение взгляд Драко ожесточился.
– Что он тебе сказал?
Гермиона покачала головой:
– Это неважно.
– Нет, Гермиона. Это важно. Этот дом станет твоим. Я не позволю проклятому предмету интерьера заставлять думать тебя иначе.
– Он просто напомнил мне, что я не первая жена. Иногда об этом так легко забыть, и я почувствовала себя вроде как… самозванкой. Странное чувство. С тобой я счастливее, чем могла себе представить, но всего этого никогда бы не случилось, если бы Астория была жива. Но так думать неправильно. Я рада, что в твоей жизни была Астория, и уверена, что, вернись ты в прошлое, ты бы сделал всё точно так же. И я хотела бы, чтобы так и было. Так появился Скорпиус. Но если бы она была жива, мы бы никогда не были вместе. Как вообще моё счастье может уживаться рядом с этим фактом? Я не знаю, что с этим делать. Я никогда не знала Асторию, но не была бы счастлива, будь она жива. Особенно если она так много для тебя значила.
Ей было нелегко произнести всё вслух, но это терзало её с прошлой ночи. Она знала, что они с Драко созданы друг для друга. Но как она могла не чувствовать, что этими отношениями вторглась в жизнь его мёртвой жены? Как вообще разумные люди справляются с такими ненормальными ситуациями?
Протянув руку, Драко погладил её по щеке.
– У меня нет ответов. Я бесконечно благодарен Астории, и часть меня всегда будет её любить за то, что она для меня сделала. Я не буду притворяться, что это не усложняет мою жизнь, но это не изменит того факта, что сейчас вся моя жизнь – ты. Самое главное – ты, я, Скорпиус и этот маленький человечек внутри тебя, – он нежно погладил её живот. – Наверное, меня вообще не должно удивлять, что Гермиона Грейнджер пытается объяснить что-то, что вообще не имеет смысла.
– Ты прав. Я с ума схожу, думая об этом, – она вздохнула. – Прости, что я испортила нам утро.
– Тш-ш, – шикнул он, притягивая её ближе и успокаивающе целуя в губы. – Ты ничего не можешь испортить.
– За исключением минета.
– Если мне не изменяет память, это я испортил минет. Ты делала всё просто изумительно.
Гермиона ухмыльнулась.
– Проведём одно исследование? Как скоро после разговора о твоём отце ты снова будешь готов?
Он насмешливо пожал плечами:
– Вероятно, не так ско-о… о-о-ох…
Гермиона обхватила ладонью член. Она потёрлась о тело Драко, и её соски от соприкосновения с его обнажённой грудью моментально затвердели.
– Ты маленькая развратная чертовка, – сказал он, впечатлённый её стремлением довести начатое до конца.
– О да. Тебе стоит меня отшлёпать.
Драко простонал, ощущая, как стремительно напрягся член.
– Гермиона, ты знаешь, что вообще-то больно, когда возбуждаешься так быстро?
Не успел он это произнести, как снова его член оказался у неё во рту. Незадолго до того, как Драко потерял способность связно формулировать мысли, он поклялся, что его мёртвый отец больше не будет вмешиваться в их жизнь.
***
Драко хлопнул рукой по стене рядом с портретом Люциуса Малфоя, и тот очнулся ото сна.
– Подъём, старик.
– Совершенно неподобающе, – проворчал Люциус в ответ на неожиданное вторжение в личную жизнь.
– Неподобающе было издеваться над моей невестой прошлой ночью.
Люциус закатил глаза – привычка, не достойная лорда Малфоя при жизни. Но после смерти, ютясь в одной комнате с поколениями родственников, включая отца с его постоянными: «Знаешь что, Люциус, мой дорогой мальчик? Кажется, ты единственный Малфой в истории, побывавший в Азкабане», теперь он мог позволить себе делать что хочется.
– Женщины любят драматизировать, Драко.
– Не Гермиона.
– Юной леди следует быть умнее. Для неё не должно было быть сюрпризом, что ей нет места в этой семье.
Опасная усмешка растянула губы Драко:
– Она случайно не упомянула, что беременна?
Охотничьи псы на заднем плане портрета Люциуса зарычали, словно почувствовали, что в древнейшем роде Малфоев скоро родится полукровка. Сам же Люциус, казалось, воспринял новость довольно спокойно.
Казалось. На самом деле его изображение просто застыло. С соседнего портрета к нему потянулась Нарцисса, чтобы предупредительно, с силой ущипнуть его за бедро.
– Это прекрасная новость, дорогой, – сказала она. – Скорпиус был таким славным ребёнком. Чудесно, что в доме появится ещё один малыш, что скажешь, Люциус?
Он не сказал ничего.
– Люциус? – она ущипнула сильнее.
– Да, – напряжённым голосом отозвался он.
Драко улыбнулся матери.
– Можешь перестать его щипать.
Так она и сделала. Люциус тут же потёр пострадавшее место и строго воззрился на сына:
– Ты уверен, что ребёнок твой?
– Люциус! В самом-то деле, дорогой, – возмутилась Нарцисса.
– Я притворюсь, что ты этого не говорил, отец, – в этот момент Драко, холодный и с идеальными светлыми волосами, выглядел прямо как Люциус. – Так или иначе, я пришёл сказать, что ты больше не будешь разговаривать с Гермионой.
– Ничего не могу обещать, если твоя шлюш… – идеально ухоженные, остро заточенные ноготки Нарциссы снова впились в его ногу, – охотившаяся за крестражами девушка…
– Невеста.
– …если твоя девушка будет рыскать по всем углам дома, в котором ей не место.
Драко угрожающе ухмыльнулся:
– Может, ты и прав, отец.
– В самом деле? – Люциус напустил на себя скучающий вид.
– Ну да, – пожал плечами Драко. – Но мне кажется маловероятным, что Гермионе захочется навестить тебя в портретном зале. Но если вдруг она зайдёт сюда, я не смогу помешать вашему общению.
Люциус осознал, что сын, кажется, не совсем понял смысл его слов.
– Отец, не будешь ли ты так любезен попытаться перейти в мамин портрет?
Он попытался. И не смог.
– Как это понимать?
– Я заколдовал твой портрет запечатывающими чарами.
– Запечатывающие чары? Это возмутительно! Твой собственный отец…
– Я намерен остановить тебя прямо здесь и сейчас. Ты ужасный человек. Высокофункциональный социопат. Фанатик. И трус. Но самое главное – ты мёртв. А я хозяин в этом доме, глава компании и живее всех живых. И я тебе не позволю отравлять своим ядом мою жену и детей.
– Ядом? Я совершенно уверен, что маленькая гряз…
– Люциус Малфой, прикуси язык сейчас же, – даже в качестве портрета Нарцисса, казалось, источала чистый аромат «Chanel No. 5». Эта женщина была типичной представительницей высшего класса. – Наш сын поделился с нами замечательной новостью. У него родится второй ребёнок, и что мы за люди, если не рады за него?
Люциус Грозный, увы, был подкаблучником. К тому же его запечатали в портрете. На целую вечность он заперт в комнате со всеми до единого безумными представителями его фамильного древа, среди которых единственным союзником являлась жена.
– Мы… счастливы… за тебя и… – он нервно сглотнул, – мисс Грейнджер.
Драко кивнул.
– Не стесняйся заходить в любые комнаты, мама. Хочу, чтобы у него была исчерпывающая информация о нашей с Гермионой совместной жизни.
Люциус буравил его взглядом.
Драко ухмыльнулся.
Старый мудила это заслужил.
Выйдя из портретной галереи, Драко понял, что действительно многое узнал об отцовстве от Люциуса Малфоя. В основном он научился тому, что и как делать не нужно. Но во многом благодаря этому колючему старику Драко стал отцом, который защищает тех, кого любит, от всего и всех, что считает вредоносным. Он руководствовался этими соображениями на протяжении всей жизни Скорпиуса. И теперь, когда его семья станет больше, он планировал оставаться не похожим на Люциуса Малфоя.
В каком-то смысле за это он будет всегда благодарен старому ублюдку.
***
Задыхаясь, Гарри упал на кровать, проведя руками по недавно подстриженным волосам.
– Вау.
Джинни ухмыльнулась рядом с ним, впервые за долгое время чувствуя себя спокойной и пресыщенной.
– Знаю.
– Слава Мерлину. Слава Нимуэ, и Цирцее, и Годрику, хренову, Гриффиндору, – похоже, Гарри скучал по сексу так же сильно, как и Джинни.
– Гарри, – она повернулась к нему лицом, – думаю, мы оба знаем, что тебе нужно делать.
Он тяжело вздохнул.
– Да. Признаю, моя стадия Шартрёз несколько затянулась…
– ПОПРОСИ МИНИСТРА ВЕРНУТЬ ТЕБЕ РАБОТУ ОБРАТНО!
– Но… – Гарри был в замешательстве, – это же ты заставила меня понять, что эта работа разрушает мою жизнь. Мы поспорили. Ты победила. Помнишь?
– Я не говорю о возвращении на должность главы Аврората. Ты можешь снова стать аврором. Ты любил эту работу. И я знаю, что ты по ней скучаешь.
В глазах Гарри застыло задумчивое выражение.
– Так и есть.
– Ну так поговори с министром о возвращении. Объясни, что тебя не интересует бумажная работа, и он наверняка придумает, как оставить тебя на руководящей должности, но при этом чтобы ты от скуки не сбежал из Министерства. Ты же знаешь, он обожает показуху.
– Худшая его черта, – Гарри закатил глаза.
– Мне ли не знать, чёрт его подери.
– И не говори.
– Поговори с министром, Гарри.
Он ей улыбнулся:
– Знаешь, так странно, что ты называешь его «министром».
– Знаешь, я бы предпочла вообще не говорить о нашем придурковатом министре Магии, пока мы голые в постели. Не тогда, когда мы могли бы трахаться.
Джинни скрылась под одеялом, пробираясь к члену Гарри под аккомпанемент его благодарного бормотания:
– Спасибо. Спасибо тебе, спасибо, спасибо…
***
– Так-так-так… Неужели это печально известный Гарри Поттер просит вернуть его работу?
– Технически, – отозвался Гарри, – меня не интересует моя прежняя работа. Я просто хочу снова быть аврором.
Министр усмехнулся:
– Ну, уверен, для члена семьи я придумаю, как уладить этот вопрос.
Гарри кивнул.
– Спасибо, Перси.
– Я предпочитаю «министр», если позволишь.
Как Гарри и сказал. Худшая. Черта.
========== Тупоголовые мужчины ==========
– Я предпочитаю «министр», если позволишь.
Веки Гарри затрепетали, словно он изо всех сил боролся с желанием закатить глаза.
– Да, разумеется, министр. Если это возможно, я бы хотел вернуться на свою прошлую аврорскую должность. Я не прошу особого отношения и не буду считать это понижением, так что…
– Гарри, Гарри, Гарри… Не нужно объяснять. Как я уже сказал, мы семья. По сути, это совсем нельзя назвать особым отношением. Считай, что это взаимовыгодное соглашение между тобой и Министерством. Мальчик-который-выжил в штате Министерства…
– Пожалуйста, не называй меня так.
– …определённо расположит общественность к правительству. В конце концов, счастливый народ – продуктивный народ, верно?
– Конечно.
– Великолепно. К слову, мне неловко, что мой помощник не предложил тебе выпить.
– Всё в порядке. Честно говоря, мне уже пора…
– Джерри! – позвал Перси, нажимая на кнопку интеркома.
В дверях появился тощий бледный молодой человек, светящийся приторным жизнелюбием.
– Да, министр?
– Почему ты не предложил Мальчику-который-выжил чашечку чая? – скучающим тоном протянул он.
Гарри потёр виски.
– Повторюсь, это не обязательно. И я ненавижу, когда меня так назы…
– Мне так жаль, сэр, – отозвался Джерри. Как ни странно, Гарри ему поверил. – Случайная оплошность, простите. Я могу вам что-то предложить, мистер Пот… эм… мистер Мальчик-который-выжил?
Гарри тяжело вздохнул.
– Чай. Немного молока. Два сахара, – очевидно, мальчишка до чёртиков боялся Перси, а у Гарри был шанс хоть чуточку его успокоить. Ему не хотелось разбивать парню сердце, говоря, что ему ничего не хочется.
– Превосходно, – улыбнулся Перси. – Нам как раз выдастся шанс наверстать упущенное.
– Точно. Слушай, я правда не могу долго…
– Прошу прощения за моего помощника. Прошлый уволился. Сказал что-то о том, что ему «нужно спасать свой брак», ведь я, по-видимому, «чересчур требователен», – Перси обозначил кавычки согнутыми пальцами. – Ты вообще можешь в это поверить?
