сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)
- Буквально на всё, милый, - улыбнувшись, шепнул Курт и нагнулся для того, чтобы поцеловать парня в подбородок, щёку, висок и за ухом, нежно прикусывая мочку. Пальцы Курта скользнули под футболку Блейна, поглаживая мышцы. - Я хочу увидеть тебя голым,- низко прошептал он в самое ухо Андерсона, добираясь до соска и проводя по нему круг подушечкой большого пальца, и Блейн прикусил губу, чтобы не застонать вслух – ещё одна привычка. Опустившись ниже, Курт устроился между ног парня, поддел пальцами низ его футболки и стянул её, отбрасывая в сторону. Выпрямившись, он с плохо скрываемым выражением восхищения на лице осмотрел тело Блейна – парню захотелось прикрыться под таким пристальным взглядом - провёл кончиками пальцев от груди до живота, нарисовав несколько кругов, и скользнул рукой по возбуждённому члену, который натягивал ткань белья. Давление оказалось чертовски приятным, и Блейн прикрыл глаза, растворяясь в нём. Вот только он хотел попробовать кое-что… чего немного боялся.
- Я готов ласкать тебя часами, - шепнул шатен, наклоняясь для нового поцелуя, на этот раз в ключицу.
Боялся даже попросить, но ведь Курт сказал, что готов на всё.
Блейн повернулся к тумбочке – парень тут же принялся покусывать кожу на его шее – и достал смазку из верхнего ящика. Он вложил бутылочку в ладонь Курта и, краснея, заглянул в его глаза, в которых отразилось удивление, но никакого сомнения или, того хуже, отвращения, и это придало Андерсону храбрости, чтобы заговорить: - Ты не мог бы сд-делать ммм… это своими пальцами?
Курт забрал бутылочку из пальцев Блейна, уверенно и крепко сжимая ее, словно это могло придать уверенности им обоим.
- Ты же знаешь, что я никогда не... не занимался сексом. И я буду очень стараться не причинить тебе боль, но будет неплохо, если ты мне немного поможешь, - негромко проговорил Курт, садясь в постели и откладывая тюбик.
Блейн нервно рассмеялся, глядя на него снизу вверх: - А кто поможет мне? - он потянул на себя руку Курта, разглядывая его тонкие пальчики, которые сейчас должны будут оказаться внутри, Андерсон совершенно точно им доверял.
Шатен снял с себя футболку – почти ослепляя Блейна гладкостью своей светлой кожи, розоватой от прихлынувшей крови – и положил пальцы на резинку белья Блейна, словно решая что-то для себя самого. Андерсон ощутил кончики его пальцев на тёмных волосках своего живота, и кожа пошла мурашками.
– Эй, ты всё сделаешь правильно, я знаю, - уже уверенней заявил он.
Может, это и получится неловко, но всё будет идеально. Это ведь Курт. Не школьник, скрывающий от всех свою истинную жизнь. Курт. Сейчас просто Курт. Которому чуть-чуть не хватает решимости на первый серьёзный шаг с парнем. И глядя на него такого, Блейн отбросил все собственные сомнения в сторону.
- А ты... Делал это сам? - поинтересовался парень, медленно стягивая бельё Блейна вниз и помогая скинуть его вовсе.
Андерсон застенчиво кивнул и ответил, прочистив горло – голос его подводил: - Только после того, как встретил тебя.
Парень улыбнулся. Его взгляд скользнул по ногам Андерсона до самого члена, щёки Курта немного порозовели, и он отвёл глаза, проводя руками по ногам Блейна и немного сгибая их в коленях. Добравшись до самого верха, одна ладонь обхватила член уверенным движением, а вторая опустилась на левый сосок парня, осторожно перекатывая темную горошинку между большим и указательным пальцами. Андерсон чувствовал себя куском масла, плавящимся в его руках.
- Ты доверяешь мне, Блейн? - тихо прошептал Курт, жадно разглядывая лицо парня, словно пытался поймать каждую эмоцию.
Слишком. Много. Вопросов.
Мозг Блейна отказывался ему служить, и говорить становилось всё труднее: - Я… да, доверяю, давай же, просто сделай это.
Курт молча потянулся за тюбиком, неспешно выдавил смазку на пальцы и растёр, согревая. Нагнувшись к самому лицу Блейна, он легонько потёрся кончиком носа о его нос, пока влажные и скользкие пальцы обвели по кругу тугой вход и немного надавили, проникая кончиком указательного внутрь.
Чёрт.
Блейн слегка дёрнулся, его рот приоткрылся в немом стоне, и губы Курта распахнулись напротив его губ, пока он медленно вводил свой палец ещё глубже, до конца. Дыхание перехватило, и Андерсон захлопал ресницами. Нет, это не было больно. Просто немного странно. Но то, как Курт смотрел на него, делало весь процесс в разы более возбуждающим. Парень следил за малейшими изменениями в мимике Блейна, контролировал каждое движение, заботился… он покружил пальцем, чуть раздвигая туго сжавшиеся мышцы, и начал вводить ещё один. Стало больнее, и Андерсон зашипел сквозь зубы. Больно, но терпимо. Он изо всех сил вцепился в спину Курта, на которой точно останутся следы, а тот всё так же неспешно, продолжал, играя двумя пальцами внутри, и они так хорошо заполняли Блейна, что спустя пару минут он принялся сам насаживаться на них.
- Глубже, да, да, так, - речь парня стала совершенно бессвязной, пока Курт резко не ввёл третий палец. Наедине с собой Блейн ещё не заходил так далеко. – Стой, - тихо выдохнул он, от боли на глаза выступили слёзы. А ведь это всего лишь три пальца. Ему нужна будет практика, чтобы принять в себя член Курта.
Блейн чувствовал, как мышцы сокращаются вокруг пальцев парня. Он чувствовал каждый чёртов палец. Курт поцеловал Андерсона, отвлекая от боли, а другая его ладонь вдруг скользнула на член Блейна - он принялся с силой скользить ей вверх и вниз, возобновляя движение пальцами внутри. И это странное смешение боли и удовольствия, поцелуев и запаха Курта, его нежного шёпота, слов, которые Блейн не разбирал, постепенно сводило с ума. А потом он вдруг ощутил, как пальцы Курта задели какую-то точку глубоко внутри, и снова. И снова. От этого слабели ноги и вздрагивали колени, и неожиданно стало так хорошо, что невозможно было сдерживаться, Блейн удивлённо улыбнулся, глядя на Курта, и, в очередной раз вздрогнув всем телом, кончил на его пальцы, так сильно, как ещё никогда.
По ощущениям это было больше похоже на взрыв, из эпицентра которого он, кажется, сумел выбраться живым, и Андерсон не желал больше двигаться.
- Вау, - наконец, выдохнул Блейн.
Курт тихо рассмеялся, вытирая обе руки салфетками с тумбочки, и осторожно поцеловал парня в губы, не переставая улыбаться.
- Ты такой красивый прямо сейчас, что я не против взяться за фотоаппарат, - заметил он, положив салфетку на тумбочку и нежно погладив Андерсона по колючей щеке.
- Теперь можно и умирать, - пробормотал Блейн невпопад, всё ещё не в силах прийти в себя.
- Не надо умирать, мы ещё не позавтракали, - хихикнул Курт, потянувшись за бельем Блейна и уложив его на живот парня, предлагая одеться.
Его логика рассмешила Андерсона: - А после завтрака, значит, можно?
Он заставил Курта улечься на лопатки и навис сверху, принимаясь щекотать за худые бока, но рука Блейна, которой он опирался на кровать, случайно скользнула по простыни, и его лицо оказалось прямо напротив лица Курта: - Мне слишком повезло с тобой, - промурлыкал он, сокращая и без того небольшое расстояние между их губами.
Поцелуй получился смазанным, потому что у Андерсона вдруг возникла странная идея или даже порыв какого-то неожиданного любопытства. Он знал, что Курт всё ещё был возбуждён, и после того, что тот сделал для Блейна, парень не мог оставить его вот так. Он принялся оставлять дорожку поцелуев на шее Курта, обвёл языком кадык, немного поигрался зубами с соском и двинулся ниже, вылизывая пупок. Андерсон устроился между ног Курта, и потянул его боксеры вниз, заставляя парня остаться без них. До этого момента он делал всё быстро, боясь растерять решительность, но теперь, глядя на возбуждённый тяжёлый член Курта, замер, поглаживая внутреннюю сторону его бёдер.
Блейн боялся сделать что-то не так, но, поймав на себе выжидающий взгляд парня, решился - аккуратно обхватил губами головку, кончиком языка пробуя на вкус солоноватую смазку, выделившуюся на ней – и до слуха брюнета донёсся тихий нуждающийся стон. Он удержал бёдра Курта на месте одной рукой, а другой принялся водить по стволу с нарастающим темпом, одновременно облизывая и вбирая в рот головку его члена. Блейн видел такое в одном фильме, и, кажется, неплохо сумел повторить, потому что Курт, запустивший руку в его волосы, явно с трудом удерживал себя, чтобы не двигаться навстречу, но, по крайней мере, он не сдерживал стоны, заставляя Андерсона немного переживать о звукопроницаемости стен его квартиры. Кажется, смотреть в глаза соседям теперь будет немного стыдно. Не то, чтобы он об этом жалел, когда самый красивый парень, которого он знал, бесстыдно выгибал спину от его ласк. Блейн случайно задел нежную кожу зубами, и Курт сильнее потянул его волосы.
- Блейн, чёрт, ах... Я сейчас... – почти пропел он своим высоким голосом, и Андерсон ускорил темп, не отодвигаясь, а, скорее, ожидая, и ему пришлось приложить немало усилий, чтобы удержать Курта на месте, когда тёплая сперма брызнула на язык. Блейн провёл рукой по его члену от основания ещё пару раз, слизывая всё до последней капли – вкус оказался странным, терпким, но далеко не противным – и вытер губы ладонью.
Он неуверенно взглянул на Курта, который молча смотрел в потолок, тяжело дыша.
- Как ты? – осторожно спросил Блейн.
- Я... - выдохнул Курт, облизывая пересохшие губы и все еще комкая в руке простынь, - я в раю...
Блейн рассмеялся, укладываясь на бок рядом, любуясь его порозовевшими щеками и довольным взглядом: - Эй, сам же говорил, рано умирать, сначала надо позавтракать.
- Это... уф, - парень тоже перекатился на бок, сонно хлопая глазами. - Я хочу остаться тут жить. В раю и с ангелом. Моим личным ангелом, - промурлыкал Курт и потянулся вперёд, нежно целуя Андерсона в губы, и тот усмехнулся, отвечая на поцелуй, обнимая шатена покрепче.
- Ангелы не занимаются такими вещами даже с самыми хорошими мальчиками, глупый. Давай, тебе нужно… - Блейн снова потянулся за подносом, и его взгляд упал на своё запястье.
О боже. Линия просто взбесилась – она стала тоньше и сложилась в имя Курта огромное количество раз. Но, самое странное, что теперь между бесчисленными повторениями этих четырёх букв он заметил новое слово. Любовь. Этого просто не может быть.
Андерсон отдёрнул руку, пряча её за спину, и тут же вдруг вспомнил, о чём хотел спросить Курта ещё вчера, перед сном, когда заметил напульсник на его запястье. Вопрос, маячащий на краю сознания, мучивший его. Это было не просто любопытство, Блейн чувствовал, что за этим скрывается что-то большее, чем казалось на первый взгляд, что-то, что пугало его.
- Курт, почему ты прячешь свою нить даже от меня?
__________
========== Tell me what have I done to deserve something this beautiful ==========
__________
- Курт, почему ты прячешь свою нить даже от меня?
Всего один вопрос, вполне себе обыденный и нормальный для кого-то, кто только что сделал тебе минет, выбил Курта из колеи и заставил его глаза забегать из стороны в сторону.
- Я не прячу, Блейн. Просто это… Ну, я не знаю. У большинства моих ребят достаточно стабильна, а моя скачет в зависимости от настроения и каких-то ситуаций. Вот и всё. Я просто не хочу прослыть истеричкой.
Курт проговорил это совершенно неубедительно, чувствуя себя отвратительно из-за того, что лгал Блейну, но и как сказать ему всё, он не знал. Он привык, что это никого не интересует, и ему не нужно никому ничего объяснять. Готов ли он был открыться парню сейчас, тем самым оголяя свою душу?
- Я не собираюсь осуждать тебя, но… я бы хотел посмотреть на неё. Можно? – Андерсон пошире распахнул глаза и изобразил на своём лице необыкновенно забавное выражение, призванное, по-видимому, разжалобить Курта и заставить его плясать под свою дудку.
Курт тяжело сглотнул и сжал пальцами немного саднящее запястье, под которым сейчас пульсировала и жила собственной жизнью его нить. Он может доверять Блейну. Блейн не осудит. К тому же, разве можно вообще отказать этим щенячьим глазкам? Не удержавшись, Курт коротко улыбнулся и запустил пальцы под напульсник, готовясь его снять.
- Только… Пожалуйста. Скажи, что ты не будешь горяч в суждениях, и твоё мнение обо мне не изменится. Во всяком случае, ты постараешься воспринимать меня по-прежнему?
- Курт, - Блейн положил свои ладони поверх его. – Ты можешь рассказать мне всё. Ты – это ты, и я хочу знать всего тебя. Ведь чем больше я узнаю, тем сильнее… - он запнулся и прочистил горло, неловко убирая свои руки. – Разве я похож на того, кто станет тебя осуждать? Ты только глянь на мою нить.
Андерсон вытянул правую руку перед собой, обращая внимание Курта на своё запястье.
Парень опустил на него глаза и улыбнулся, ощущая, как учащается его сердцебиение. Видеть свое имя на чужой руке, на руке Блейна – это было лучше всего, что он испытывал до этого. В миг, когда его пальцы легли на чужую кожу и нежно провели, ощущая рельеф, Курту показалось, что он готов променять всю эту мнимую популярность и лживых друзей на возможность каждый день целовать запястье Блейна. Что бы не было на нем написано, каким бы не было выражение его лица. Будет ли он усталым или отдохнувшим, добрым или злым. Блейн действительно был совершенством, и Курт должен был заслужить его, открывшись и показав, какой он на самом деле.
- Это чудесно, - наконец, шепнул парень, нагнулся и легко коснулся губами теплой красной нити, а затем стащил с запястья напульсник, демонстрируя аккуратную, сделанную уже умелыми руками повязку. Его пальцы немного тряслись, и Курту пришлось сделать пару глубоких вдохов, прежде чем взяться за краешки бинта, развязать узелок и медленно размотать повязку. Пока запястье было повёрнуто к Курту, он скользнул глазами по нити. В её очертаниях можно было прочесть что-то вроде «мне жаль», но десятки неглубоких светлых шрамов вперемешку со свежими короткими порезами сейчас разделяли единую линию, и прочесть действительно было непросто. Они затягивались обычно за пару недель, оставаясь только на самой коже, но, не касаясь нити, которая волшебным образом вновь набиралась плотность и цвет и вела себя по-прежнему. Выпустив воздух сквозь сжатые зубы, парень прикрыл глаза и протянул запястье Блейну.
Андерсон шокировано уставился на линию, он очень долго молчал, просто поглаживая её и каждый шрам большим пальцем, а потом с шумом сглотнул и, заикаясь, пробормотал: - Курт… что… ты сам это с собой сделал? Но… з-зачем?
- Это сложно, Блейн, - сдавленно проговорил он, не убирая руку, но чувствуя себя очень уязвимым, - я хорошо помню, когда это случилось первый раз, но не могу сказать, почему и зачем. Это словно… Когда всего слишком много, и тебе просто надо отпустить, ты делаешь это. Моя нить очень импульсивная, и бывали случаи, когда она говорила больше, чем я хотел сказать. Она говорила то, что я скрывал от самого себя. Но, ты знаешь, после знакомства с тобой она начала мне нравится. Она показывает твоё имя. Иногда – контуры твоих бровей или улыбки. И когда мы поцеловались, она показала наши силуэты. Она слишком хорошо чувствует меня, а я, знаешь ли, не привык быть открытым хоть перед кем-то.
- Я понимаю, - грустно ответил Андерсон. – Очень хорошо понимаю. Но Курт, чёрт, ты не должен. Слышишь? Не должен причинять себе боль. Это не выход, - Блейн с силой потёр лицо, спрятал его в ладонях и глухо пробормотал: - Я не переживу, если с тобой хоть что-нибудь случится. Просто… я не знаю, что между нами, но мы теперь есть друг у друга, так или иначе, и я мог бы… помочь тебе как-то. Помочь с этим справиться. Ты можешь просто позвонить мне в любое время, когда захочешь… ну, сделать что-то такое, - он отнял руки от своего лица и посмотрел на Курта покрасневшими влажными глазами, - и я приеду, правда. Всегда.
Курт понимал, что Блейн говорит искренне, что по-настоящему хочет и готов помочь, но Курт боялся – действительно боялся – отдать себя в чужие руки. Просто представить, что он подпустит Блейна к самому сердцу, а тот потом уйдет. Или предаст. Или с ним что-то случится, и Курт останется один. Страх. Страх – это то, что постоянно испытывал Курт последние несколько лет.
- Я боюсь, Блейн, - прошептал парень надломившимся голосом, возвращая запястье себе и глядя на то, как нить пытается сложиться в слово «трус». – Я постоянно боюсь, что все узнают, что я не тот, за кого себя выдаю. Мои вещи все с распродаж, они старые и потёртые, и я не могу себе позволить лишний флакон лака. Я ношу форму для того, чтобы никто не знал, что больше мне нечего носить. Я пару раз в неделю хожу пешком, чтобы экономить деньги на кофе и быть таким клёвым на тех ступеньках, в окружении тех, кто понятия не имеет, какой я на самом деле, - Курт всхлипнул, прижимая руку к глазам. – Я просто подросток, понимаешь? Я не болен и не умираю от голода, но мне так сильно хочется иногда купить себе что-нибудь, или попробовать что-то в кафе, а не врать, что я на диете. Я мечтаю просто о том, чтобы отец мог покупать овощи, а не травить себя жирным мясом, и чтобы у меня была баночка хорошего увлажняющего крема!
Он чувствовал себя таким жалким, говоря обо всех этих примитивных вещах в мире, где дети умирают от рака и пухнут от голода, где тысячи бездомных замерзают на улицах. Он, и правда, сочувствовал всем им, но ничего не мог поделать с собой, со своими мечтами и желаниями. – Я так боюсь, что все узнают, что мы бедные. Меня опустят ниже плинтуса, меня будут унижать. Я перестану быть Куртом Хаммелом, я стану просто жалким педиком, которого будут обливать слашем!
