Текст книги "В поисках Челограда (СИ)"

Автор книги: Missandea

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

*

Улеглись мы в этот раз рано, едва солнце село, – усталость и напряжение последних дней буквально валили с ног. Я уснул, как только закрыл глаза… И оказался возле лаборатории. Утопив ручку замка, я сдвинул дверь в сторону и вошёл. – Вызывал? – обратился я к Ишсасу – он стоял возле открытого перегонщика, рядом с нашим научником Ящущем, и лица у обоих были такие, словно сишуйской пены сглотнули. – Да, – бросил мне Ишсас. – Минутку подожди! – Жду, – откликнулся я, глядя внутрь перегонщика и думая о том, что скоро настанет и моя очередь там оказаться. Дважис сошёл, так что первым будет теперь Ишсас, после – его помощники с научником, и только потом те, кто попроще, – мы, то есть. Если дальше всё пойдёт хорошо, то вся наша группа получит возможность очиститься уже в этом году. Пока, правда, ничего хорошо не идёт: аномальный, вместе со слугой и медиком, слился, Дважис сбросился, а геноключ так и не отдал! Где он его спрятал, получервь гнилостный? Ну, да ничего, найдут: база не так уж велика, и народу у нас тут немного… – То есть это всё-таки только твоё предположение? – допытывался меж тем Ишсас, сверля Ящуща взглядом. – Скорее предсказание. И оно с большой вероятностью сбудется, если мы не отловим аномального в самое ближайшее время. Сопряжитель уже прижился и развивает активность, но куда он эту активность направит, если его не извлечь в положенный срок? Ясно, что на весь мозг носителя! – И что он вытянет всё подряд, прежде чем разрушит мозг аномального? – Похоже, ты невнимательно слушал меня, Ишсас. Я не говорил, что он разрушит мозг аномального! Зачем, если нет ни условий, ни стимула для перехода к другому носителю? – научник картинно потряс левой нижней рукой, вопрошая: – Кто станет просто так, без всякой причины, грабить и рушить собственный дом? – Тогда что же, рог этому сопряжителю в задницу, будет он делать? – гаркнул Ишсас так, что капсула перегонщика отозвалась тонким звоном. – Приспосабливаться! – ничуть не испугавшись ора командира группы, уверенно утвердил Ящущ. – Стараться максимально улучшить и обезопасить место своего пребывания. – А конкретнее? – Конкретнее сказать затрудняюсь, – с неохотой признал научник. – Слишком уж много переменных, ведь каждое разумное существо уникально, это касается не только нас, но и человеков, к тому же таких интеллектуально и физически развитых, как аномальные. Поэтому как будет действовать сопряжитель, что именно станет менять и обустраивать, одному Абсолюту известно, но нет сомнений, делать это он будет весьма интенсивно и всеобъемлюще. – И насколько быстро произойдут изменения? – Точно спрогнозировать не могу… – Ящущ задумчиво вытянул шею и задрал голову. – Пара, ну, может, тройка суток в запасе есть, прежде чем сопряжитель перерастёт собственную программу и станет совершенно неуправляемым. – Что? Пара-тройка суток?! Из которых одни уже прошли? – Ну, ты сам-то, Ишсас, подумай: сопряжитель – это необычайно активная сила, иначе как бы мог он врасти в чуждый нам организм и забрать на себя нужное нам свойство? – Значит, если мы не изловим аномального в ближайшие двое суток, то всё? Его уже нельзя будет использовать? – Полагаю, что так, – утвердительно махнул верхней рукой научник. – К тому же чем дольше вы будете его преследовать, тем труднее будет его поймать. – Думаешь, то, что случилось с гончими, – это уже влияние сопряжителя? – Возможно, – Ящущ неуверенно дёрнул подбородком. – Сусощ! – рявкнул Ишсас. – Готов! – ответил я. – Возьми Кшажуша с его летунами и немедленно выдвигайтесь на поиски аномального! Его берите живым, а остальных как угодно, сами там смотрите… по обстоятельствам. – Понял! – я развернулся и устремился прочь из лаборатории. Прежде чем дверь за мной закрылась, я успел услышать, как Ишсас связался по комму и приказал готовить на завтра Заглота. Ого! А дело-то уже пеной исходит, раз командир предполагает, что мы можем не справиться, и аномального придётся убрать! А если его уничтожат, моя очередь на очищение здорово отодвинется, не так-то просто забирать аномальных в обход Первичных, в крайний раз, из-за Дважиса, всё наше дело чуть полным провалом не обернулось. И если мы сейчас аномального потеряем, да ещё и вместе с сопряжителем – а его выращивание ведь тоже немалых усилий и ресурсов стоит! – это сильно ударит по нашим финансам! А главное, нашу базу могут обнаружить Первичные – риск этого возрастает, причём значительно! Накроют нас и тогда всем сразу конец – пощады не жди! Я уже бежал по коридору что есть духу, связываясь по нашейному комму с Кшажушем, чтобы как можно быстрее готовил и выводил летунов. Кольцом замкнёмся, а найдём этого аномального, рог ему в задницу! Я резко открыл глаза и сел: сон был таким реальным, что, казалось, у меня и правда вместо рук и ног иновские клешни, кожа-чешуя блестит в свете звёзд серебром, а на солнце примет сочный медный оттенок. Сердце частило, отдаваясь в бедре, под мышкой зудел накопитель энергии для излучателя… Чёрт! я потряс головой, прогоняя морок и пытаясь привести мысли в порядок. Сон! Иновские ощущения медленно гасли. Это был просто сон… Да нет, блин! Не просто. Воспоминание – вот что это было такое! Одно из воспоминаний Сусоща, к расшифровке которого я не мог даже подступиться из-за иной, чем у человека, работе иновского сознания! Инфа лишь капельками просачивалась наружу, даря микроозарения, а всё остальное продолжало лежать в памяти мёртвым грузом, словно толстая книга, которую не то что прочитать, но даже просто открыть – и то невозможно! А сегодня вдруг – бац! – и “книга” открылась сама, на определённой странице, причём так, что я понял каждое предложение, а ведь Ины в моём сне шипели и свистели на своём, рептилоидном, языке! Сопряжитель – вспомнил я новое слово, и в голове будто что-то и впрямь шевельнулось! Меня сразу пробил озноб. Сосудистый паук, вылезавший из шеи – о, это тоже был не просто кошмар! Нет-нет, постарался я сам себя успокоить, наверняка, эта “необычайно активная сила” так не выглядит, воображение просто подсовывает мне аналогии, чтобы я мог понять, что Ины… Что эти чёртовы Ины внедрили мне в мозг какую-то чужеродную хрень! И она там живёт, растёт, развивается и меняет, что хочет, обустраивая место своего пребывания, как сказал иновский учёный Ящущ. Трое суток! А после сопряжитель будет уже не извлечь. Если они внедрили мне его во время оптимизации, то это время уже прошло! Я дико вспотел, глядя на своих мирно посапывающих друзей: сейчас было дежурство Васи, но он бессовестно дрых, калачиком свернувшись под деревом. Как всегда, мать вашу, ну и часовые – что один, что другой! Да-да, устали дико, не спорю, но совесть-то надо иметь, почему я один только всю дорогу не сплю?! Мне остро захотелось подойти к Берендееву и заорать ему прямо в ухо, что, пока он тут сладко почивает, у меня в башке растёт хрен пойми чего, сдвигая кукуху напрочь!.. Спокойно, не ярись! Я не враг тебе… Меня прямо изнутри окатило приятным, расслабляющим теплом и я почувствовал, что успокаиваюсь. Я мог бы не открывать тебе вообще никакой инфы, но мы уже стали неразделимы. Ради нас обоих стараюсь: я ведь теперь – это ты сам и есть, только с новыми полезными возможностями. Нет, это не было голосом в голове! Это были вроде как мои же собственные мысли, только всплывали они неожиданно и ясно, словно раздвигая то, о чём я прямо сейчас думал, – ощущение необычное и словами труднообъяснимое. Как будто бы… мысли в скобочках! Контакты с Аххшей, летунами, рептилоидом, обучение твоего организма новым трюкам – всё это не просто тебе пригодилось, жизнь нам обоим спасло! Не то чтобы сопряжитель прямо вот так, конкретными словами, со мной разговаривал, но иначе вряд ли бы получилось описать приходившее ко мне понимание. Некоторые вещи вообще осознавались, как само собой разумеющееся, словно я знал об этом всегда: например, что находимся мы сейчас вовсе не на Шуржешише, а Дважис – не настоящее имя, а всего лишь псевдоним рептилоида, возглавлявшего преступную группу Вторичных. А ведь ещё вчера я вообще даже близко не представлял себе, где мы… Стоп, стоп, хватит! Не время сейчас вдаваться в подробности, все детали можно обмозговать и потом, а сейчас главное: Сусощ и Кшажуш убиты, а ты слышал, что приказывал Ишсас. Готовить Заглота! Я вспомнил смутный образ кого-то с огромной пастью и ощущение опасности. Увы, меднокожий не отличался хорошим воображением, так что полного представления о Заглоте у нас пока нет. Однако из вскрытого и переработанного специально для тебя воспоминания – а это было, между прочим, непросто! – ясно, что время, когда тебя ещё можно было использовать, уже прошло и ловить вас живыми никто больше не собирается. Тварь выпускают, чтобы всех уничтожить! Я прислушался и принюхался, параллельно установил контакт с Аххшей – она тоже проснулась, потянула носом и навострила уши. Пока ничего подозрительного, но Заглот за нами придёт – Сусощ в этом нисколько не сомневался. Мы можем использовать диких летунов, основываясь на опыте с модифицированными, думаю, разница в работе ЦНС не принципиальна. Однако существует проблема: у нас нет управляющего сигнала оператора, “оседлав” который, мы проникали к птицегрызунам в мозг. Поэтому надо как-то привлечь их сюда, чтобы законтачиться напрямую. Вскочив, я принялся будить друзей: – Вася, Тоша, вставайте! – Ох, а я задремал, что ли? – испуганно хлопал глазами освещённый фонариком Берендеев. – Чёрт, Лёшка, прости… провалился как-то в сон, незаметно, сам даже не знаю… Я оставил его и стал безжалостно трясти никак не реагировавшего на наши голоса Величко. – А? Что? Уже моя очередь? – наконец сонно пробормотал он, с трудом разлепив глаза. – Нас идут убивать! – рубанул я без всяких предисловий. – Надо успеть подготовиться! – Ты же говорил, погони больше не будет! – укорил Вася. – Оказывается, имелась в виду погоня Инов, когда они хотели поймать нас живьём и вернуть на базу. – То есть как это – “оказывается, имелась в виду”? – нахмурился Величко. – Что за бессмыслица? – Я потом вам всё объясню! Если выживем.

Глава седьмая

Летунов мы приманили “морковками”, подвесив целую связку на самом высоком дереве. Времени плести клетки-ловушки, да ещё и во тьме, при свете фонарика, у нас не было, поэтому пришлось мне снова лезть на верхотуру и прятаться в густом ворсе, сжимая конец тонкой и скользкой лианы-верёвки, чтобы дёрнуть за неё, когда птицегрызун сядет отведать фруктов. Для животных с тонким нюхом надрезанные, истекавшие соком “морковки” так пьянили ароматом, что маскировали даже мой человеческий запах. Дикие летуны были ночными животными, поэтому долго ждать не пришлось. Первый крылатый любитель сладкого лакомства появился уже минут через пятнадцать и сразу же попался в мою петлю. Крепко стянув птицегрызуну лапы, я осторожно потащил его к себе, стараясь не поломать раскрытые в панике крылья. Он яростно дёргался на верёвке и выпустил в мою сторону коротенький маломощный импульс, способный сразить разве что насекомое или совсем мелкую птичку. Природная “железа” летуна оказалась раз в двадцать слабее модифицированной, а уж после синих грибов и вовсе не чувствовалась. Зато зубы, пусть и не столь длинные и острые, как у иновских боевых шпионов, вполне могли быстро перегрызть лиану, чем крылатый зверь немедленно и занялся, оставляя мне совсем немного времени, чтобы схватить его и установить контакт. Укусов я избежал, но ободрался о торчавшие по всей голове шипы, пока проникал в его мозг, подчиняя своей воле и блокируя, для начала, исходивший от него сигнал опасности, который он транслировал своей стае. А потом крылатый зверёк и вовсе перестал биться и дёргаться, позволив мне освободить ему лапы и отправить обратно к фруктам, где он мгновенно успокоился и стал наслаждаться лакомством. Сигнал опасности сам собой, даже без моего участия, сменился всплесками радости, и я его разблокировал, добавив ясные, максимально усиленные призывы всем срочно лететь сюда. Вскоре к моему дереву отовсюду потянулись летуны, и, облепив ветки вокруг связки “морковок”, принялись с писком толкать друг друга, стараясь урвать как можно больше медовой мякоти. “Заарканить” удалось пятерых – максимум, который я мог контролировать. Управлять всеми сразу оказалось чересчур трудно, поэтому пришлось активно использовать только трёх, а ещё двое оставались “на длинном свободном поводке”, про запас. Первостепенной задачей было, конечно, обнаружение Заглота на дальних подступах, и я срочно отправил птицегрызунов к нашей последней стоянке: оттуда мы шли по кляксе-указателю, так что пришлось нам всем дружно вспоминать, где, по отношению к носику, было солнце. Справились кое-как, так что я смог указать зверькам верное направление. Друзья, уже успевшие собрать, на всякий случай, вещи и заточить несколько длинных, относительно прямых веток, превратив их в подобие копий, напряжённо глядели вслед летунам. Вася сжимал в руках пилку, Антон – нож. Наверняка, им ужасно хотелось расспросить меня про Заглота и всё остальное, что я понял во время ночного озарения, но они боялись меня отвлекать и терпели, готовые действовать по обстоятельствам. Молодцы, ребята, соображаете! Я закрыл глаза, полностью сосредоточившись на том, что видел глазами трёх летунов, периодически сменяя одного наблюдателя на другого, пока один из них не унюхал запах неизвестного ему существа. Следом его почуяли и двое других, а потом все трое разом засекли, как дрожит на деревьях листва. Это он! Так быстро! Сердце зачастило, глаза помимо воли распахнулись, я чуть не упустил одного из летунов. – Что там? Что?! – не удержался Вася, пожирая меня взглядом. – Заглот, – выдохнул я. – Он уже здесь! Ребята вскочили, всматриваясь в лес, а я снова закрыл глаза, возвращая чёткость картинки. Его кожа – или шкура? – обладала теми же искусственно наведёнными отражающими свойствами, что были у модифицированных летунов, так что Заглот был бы совсем незаметен среди деревьев, если бы вёл себя осторожнее. А он, вместо того, чтобы красться, пёрся, как танк, напролом, вспарывая почвопокровные лианы, задевая ветви деревьев и ломая кусты – видно, торопился добраться до цели и полагал, что находится пока ещё слишком далеко, чтобы спугнуть добычу. Однако, такое быстрое и неосторожное продвижение вовсе не мешало Заглоту внимательно следить за обстановкой: несмотря на мои старания скрыть приближение летунов, он их засёк и, сделав молниеносный выпад, сцапал одного из моих крылатых помощников! Я даже не понял, как и когда это произошло, и настолько обалдел от неожиданности, что на секунду упустил контроль, или, может, мне так показалось, потому что вдруг – раз! – и вместо картинки возникла чёрная пустота. Я переключился на другого летуна, потом на третьего: первый бесследно исчез! Очевидно, Заглот полностью оправдал своё имя и проглотил птицегрызуна целиком, прямо с чешуёй, крыльями и головными шипами! – больше некуда было ему деться! Ну и быстра же эта неведомая тварь, ох, как быстра! Я немедленно остановил Аххшу, уже готовую, по собственному почину, кинуться на Заглота, чтобы укусить и парализовать. Нет! отставить, девочка, ты не успеешь! Да и недостаточно ещё скопилось яда – времени не хватило восстановиться. Я направил гончую по широкой дуге в обход: уж если атаковать, так хоть со спины, когда он не видит, и… И мне надо отвлечь его, вот что! Тогда Аххша сможет вкатить в него яд, а я попытаюсь установить с Заглотом контакт – только так у нас будет шанс замедлить эту адскую бестию… вот только… – узнать бы ещё, где у него спина, блин! Ветки колыхались, почвопокровные лианы сминались, вздыбливалась местами земля, выпирали части стволов, листья и ветки, словно над ними водили большой лупой. Да, я мог отследить общий ход перемещения, но ведь этого было мало! Как этот Заглот вообще движется – на четвереньках или на двух ногах? куда он смотрит? как повернул голову? – ни фига не понять!.. Значит, надо придумать, как испортить ему камуфляж! Я вспомнил, как летун стал видимым, когда гончая прокусила небольшую, расположенную в самом верху спины выпуклость – видно, она-то и контролировала распространение отражённых лучей света. У Заглота, наверняка, есть точно такая же линза, причём, как подсказывала простая логика, гораздо большая по размеру. Я “дёрнул” длинные “поводки” двух запасных летунов, отправляя их срывать чёрные круглые “орехи”, которые птицегрызуны часто видели на раскидистых деревьях с синеватым ворсом, но есть не могли из-за слишком толстой и твёрдой скорлупы – как раз то, что мне сейчас надо! Держа в каждой четырёхпалой лапе по “ореху”, и ещё по одному в зубах, оба летуна понеслись к Заглоту, который, видно, уже учуял наш запах и стал двигаться осторожней, чем раньше. Бомбёжка “орехами” заставила его молниеносно прыгнуть вверх, и я снова не успел вывести крылатых зверьков из зоны поражения. Один из моих помощников оказался в зубах, но зато через другого я увидел, где у Заглота пасть – такая гигантская, что ему и человека жевать не придётся! Летун бросил последний орех туда, где у твари должны быть глаза, а затем взвился высоко вверх, отвлекая внимание, а тем временем два прицегрызуна, которые до этого тихо держались сзади, в тени деревьев, вместе бросились на Заглота. Спикировав ему на загривок, они стали рвать и кусать самую верхнюю часть спины, где, по моим прикидкам, сидело устройство невидимости. Сработало! Под зубом одного из птицегрызунов что-то хрустнуло, и по телу Заглота хаотично расцвели серые чешуйчатые пятна. Второй летун меж тем уже пробил шкуру, но мне буквально секунды не хватило, чтобы установить с Заглотом контакт: пришлось срочно выдёргивать летунов из-под его огромной когтистой лапищи, что метнулась к загривку сбить нахальных налётчиков. Выжил только один, второй пал смертью храбрых, окончательно раздолбив камуфляжную линзу, но – увы! – тоже не дойдя до плоти и крови. В итоге, с того момента, как мои крылатые помощники вылетели на поиски врага, я уже лишился трёх из пяти, а контакт так и не установил, но зато этот чёртов Заглот стал полностью видимым. Крупной чешуёй и выпученными бесцветными глазами с микроточками зрачков и чёрными ветками капилляров он до боли напоминал чудище, что рвалось к нам в вольер, однако пасть была намного больше, да и фигура совсем другая. Тот, первый, монстр стоял на ногах и походил на огромного мускулистого человека… или Ина? – я вдруг ясно вспомнил, что лапы, которыми он пытался разломать металлическую решётку, были четырёхпалыми. А тело поджарого и проворного Заглота выглядело чисто звериным, и, хотя он легко мог стоять вертикально, передвигаться на четырёх лапах ему было явно удобнее. Сейчас он уже проглотил уничтожившего камуфляж летуна и пытался достать другого, на помощь которому я подогнал ещё одного, последнего. Теперь, когда монстр стал видимым, действовать стало значительно проще: я дразнил его птицегрызунами и злил, отвлекая от приближавшейся сзади Аххши. Стремительно преодолев последние метры, она прыгнула ему на спину и вонзила ядовитые клыки под мышку – там у Инов располагалась одна из крупных артерий. Догадка о схожести кровеносных систем оказалась верной, и весь накопленный яд быстро распространился по организму Заглота, но вот контакт! Мгновенный контакт через кровь, на который я уповал как на самое верное средство, – так и не состоялся! Да, я предполагал, что это будет труднее, чем с летуном или гончей, ведь Заглот явно не был обычным животным. Может, меня накроет волна чего-то, не поддающегося человеческому восприятию, или он, как и Ин, сможет нанести мне ответный удар по мозгам… – разное приходило в голову, но только не то, что случилось на самом деле! Стена!! Чёрная, непробиваемая заслонка, в которую я “врезался” и “отскочил”, словно шарик от пинг-понга, “крутясь и вибрируя”, отчего меня чуть не вырвало. Соберись! Контакт с Аххшей оборвался, я упустил летунов! Ещё не упустил: один рядом на дереве, другой отправлен к Величко и Берендееву, но контроль вот-вот будет утерян. Да и гончую надо спасать: Заглот ударил в неё излучателем на задней ноге! Истратил заготовленный для людей заряд, – это хорошо, но Аххше грозит смертельная опасность, поэтому – соберись! По телу прокатилась омывающая волна, желудок перестал бунтовать, в голове прояснилось, и через одного из летунов я увидел, как заторможенный – но не парализованный! – действием яда Заглот медленно разворачивается мордой к гончей – импульс сбросил её со спины монстра на землю, где она лежала, словно бесформенный куль, бесчувственная и неподвижная. – Хватайте копья и бегите за летуном! – скороговоркой выдохнул я, едва успев вновь подчинить почти соскочившего “с поводка” птицегрызуна. Я приказал ему двигать обратно к Заглоту и, тут же переключившись на второго летуна, обнаружил, что монстр уже подтягивает Аххшу к раскрытой пасти. Я резко бросил крылатого зверька наперерез и с размаху загнал глубоко в глотку, в распор. Острые зубы впились в верхний свод пасти, и монстр взревел на весь лес – во все стороны, с писком и криками, прыснула разнообразная живность. Заглот замотал головой, пытаясь раздавить мучителя, но головные шипы и когти летуна впились в горло, пропарывая нежную плоть – он застрял там, словно кость, продолжая вгрызаться, пока я пытался наладить контакт. Адская боль ослабила “чёрную стену”, сделала полупрозрачной, Заглот отшвырнул гончую в сторону и хотел вырвать “занозу” из горла, но я не дал ему это сделать. Полностью перехватить контроль над телом не удавалось, но мне помогал Аххшин яд, ослабляя способность Заглота двигать лапами, и он только слабо возил ими по земле, не в силах дотянуться до пасти. Боль позволяла проникать глубже, я уже видел глазами монстра, как из-за деревьев выбежали Вася с Антоном. В нос ударил запах людей – тот самый, что означал утоление голода. Голод был острым, безумным и неукротимым, он бушевал внутри и вынуждал, невзирая на муки, ползти навстречу запаху, истекая слюной и кровью из распяленной пасти, не отступая, даже когда навстречу ему уже полетели копья: одно отскочило от чешуи на лбу, а второе, брошенное Величко, вонзилось в язык. Ошалело взыркнув, раненый монстр сумел-таки сдавить челюсти, копьё разорвало язык и вывалилось, а затем острая двойная вспышка боли – от летуна и от Заглота – прошила мне мозг, и контакт разорвался. Я вскрикнул и упал на землю. В голове раздался гудящий колокольный звон, но прилив адреналина заставил вскочить и, шатаясь, броситься на помощь друзьям. Глаза застилала красная пелена, я пёр на рёв Заглота, ломая кусты, пока не столкнулся с Величко. – Ты ранен? – спросил он, подбирая отскочившее от монстра копьё. Я помотал головой. – Васька, уйди! – размахнувшись, заорал Антон. Посланное им копьё на удивление точно попало Заглоту прямо в левый глаз. Монстр сдавленно хрюкнул, но не упал. Шатаясь, с залитой рыже-чёрными подтёками мордой, изувеченной пастью и разорванным надвое языком, он вырвал из глаза копьё и, отбросив его в сторону, попытался достать Берендеева, который, с ножом в руке, опасно приблизился к его правому боку. Действие яда проходит, тварь двигается быстрее! – Оттащите Аххшу! – в отчаянии крикнул Вася, и его манёвр стал понятен. Он подходил к Заглоту со стороны, противоположной от гончей, безжизненно распростёртой меньше чем в полуметре от задней ноги монстра – один шаг в том направлении, и Аххшу просто раздавит. Последний летун рвётся в лес, но он ещё в зоне досягаемости! Дёрнув “поводок”, я едва успел вернуть птицегрызуна и – пока он летел назад, к месту битвы – оббежал Заглота, подбираясь к гончей. Увидев, что я откликнулся на его призыв, Вася подскочил ещё ближе. – Сюда, тварь, сюда! я здесь! – заорал он и сделал выпад, ткнув ножом в шею монстра: там чешуя была тоньше, чем на остальном теле. Заглот мотнул башкой, и Васю бросило прямо на растущее неподалёку дерево, здорово приложив боком о ствол, но кости вроде остались целы: крови не было, он шевелился, подтягивая под себя руки и ноги, чтобы подняться с земли. Всё это я видел краем глаза, волоча Аххшу прочь, и одновременно гоня сюда летуна – да маши же ты быстрее крыльями, скотина чёртова! Заглот двинулся к Васе, Величко схватил отброшенное монстром копьё и метнул в правый, неповреждённый, глаз, но попал ниже, в щёку, заставив тварь остановиться и наклонить голову, чтобы дотянуться до палки. Берендеев уже отползал подальше за дерево. Летун здесь! Оставив Аххшу, я переключился на птицегрызуна, приказав кружить над Заглотом. Вытаскивая копьё, монстр задел лапой воткнутый в шею нож, и лезвие вывернулось наружу, распоров шкуру и крупный сосуд или даже вену – по боку сразу же побежала струя тёмно-рыжей крови. Ухватив палку, Заглот дёрнул головой в сторону – копьё вырвалось, а сам он чуть не повалился на бок – как раз туда, где, ещё пару минут назад лежала Аххша. Нож отлетел в сторону, скрывшись в ковре лиан. Мутный взор правого глаза Заглота остановился на моём лице, монстр взревел и двинулся ко мне, тяжко перебирая лапами, я закричал и шагнул ему навстречу, отвлекая от того, что происходит в воздухе, а сам в это время бросил летуна вниз. В последний миг Заглот, что-то услышав или почуяв, стал поднимать голову навстречу прицегрызуну, который врезался ему прямо в глаз. Монстр взвизгнул и ударил мордой оземь, расплющив последнего моего крылатого помощника. Но его острые зубы и когти уже сделали своё дело, полностью ослепив Заглота. Он повалился на бок, кровь лилась из его шеи, на землю натекла уже целая лужа. Не обольщайся! Он ещё жив и опасен! Наверняка, может быстро регенерировать. Надо закончить дело! Вспомнив, куда улетел нож, я метнулся к растущим возле головы Заглота лианам. Монстр слабо возился, по телу его пробегала дрожь. Я наклонился, разгребая заросли. – Осторожно! – испуганно завопил Вася. Блеснуло сквозь густой ворс лезвие – я схватил нож и, но убежать не успел: ногу пронзила острая боль, и меня потащило назад. Заглот пробил мне зубами икру, но его изуродованные челюсти не смыкались, так что кость осталась неповреждённой. Он волок меня будто на гарпуне, а я упирался и бил его ножом в морду, пока монстр не уронил голову в полном бессилии. Пасть раскрылась, извергая рыжую лужу, и я быстро пополз прочь, волоча раненую ногу. Вася с Антоном уже спешили на выручку. Величко подставил мне плечо, помогая подняться, а Берендеев к тому времени до нас ещё не добрался, еле передвигая ноги и держась за ушибленный бок. Гончая доказала, что его кровеносная система сходна с иновской. – Антон! Ты знаешь, где у Инов проходят самые крупные артерии? – спросил я. Благодаря Аххше и собственному опыту последних дней мы все уже это знали, так что вопрос был риторическим, однако Величко ответил. – Под мышками и бедренные. – Он усадил меня возле дерева. – Отлично! – я протянул ему нож. – У Заглота они находятся там же. – Но тебя надо срочно перевязать! – возразил он, однако оружие взял. Уже штопаю. – Кровь остановилась, так что это не срочно. – Кость цела? – добравшийся, наконец, до нас Вася бухнулся рядом, разглядывая мою раненую ногу. – Иди, Тош, пока он слеп и слаб! – Антону было страшно, я это видел… Но он единственный из нас не был ранен и мог быстро передвигаться. – Пожалуйста.

*

Антон справился. Правда, получил импульс – слабенький, конечно, – ну, сколько там организм израненного Заглота мог успеть сгенерировать после мощного удара по Аххше? Однако нижняя половина тела Величко всё ж онемела так, что пришлось ему ползком довершать начатое. Мы так и бросили монстра в лесу, на съедение “волкам”. Закапывать ни сил, ни желания ни у кого не возникло. Особенно после того, как я сообщил ребятам о “чёрной стене” в башке у Заглота. – Я так и не сумел установить с ним полноценный контакт, сколько не пытался. Там был только адский голод и наш запах – он означал насыщение. Всё! Ни памяти, ни образов, вместо сознания – тьма. Любой “заяц” или летун в сто раз умнее этой безмозглой твари! У него, по-моему, нет даже нормальных звериных инстинктов. – Но ведь он же как-то дошёл до нас? – возразил Вася. – Как он находил правильную дорогу, прежде чем запах почуял? – Ну, он… – я почесал затылок, пытаясь вспомнить и собрать воедино все ощущения от контакта с Заглотом и поймать за хвост смутное понимание. – Он будто машина… Наверное, за той “чёрной заслонкой” существует программа. Она вложена в него извне, искусственно, и самим Заглотом вообще не осознаётся. Программа пользуется его глазами, ушами, не знаю чем там ещё, как датчиками, чтобы искать в лесу следы и направлять Заглота в нужную сторону… Вот как-то так! – Безмозглый органический робот, которого нельзя ни отвлечь, ни тем более приручить, – подытожил Антон. – Механизм для убийства по конкретному запаху. Разговор этот шёл, когда мы в течение нескольких часов просто валялись на земле, приходя в себя после жестокого и продолжительного боя, и Величко прямо-таки раздувался от гордости за успешно выполненную опасную миссию по отправке Заглота в ад. Он даже Аххши перестал сторониться и, когда онемение прошло, подержал ей голову, пока Вася поил гончую водой из бутылки. Я в это время ползал неподалёку, сосредоточенно выискивая по запаху определённого вида “лишайник”. Он рос на ветках низкорослых полулысых кустов с серым, собранным пучками, ворсом, покрывая кору редкими розовыми “плюшками”, и обладал свойствами антибиотика, помогая моим ранам не воспалиться. “Лишайник” я закусил круглыми студенистыми штуками, срывая их с выпиравших из земли корней старых толстых деревьев. Бледно-жёлтые, полупрозрачные шарики уменьшали боль не хуже капсул из Васиной аптечки, так что я активно экономил ребятам медикаменты, обходясь дарами природы Хуррхши – примерно так звучало название планеты, на который мы сейчас находились. – Да, это вовсе не Шуржешиш, – уже гораздо позже подтвердил я давно уже бродившую в наших головах догадку, когда отдохнув и полечившись, мы ужинали очередным толстозадым “зайцем”. После контакта с его пойманным в прошлый раз собратом, я знал про них всё и, уже спустя полчаса ожидания в засаде возле силка, в мою петлю заскочил крупный упитанный зверь. Коснувшись его головы, я установил контакт, заставив его уснуть, и принёс Васе с Антоном. Величко, ни слова ни говоря, взял нож и быстрым движением перерезал зверю горло – очередная демонстрация крутизны после битвы с Заглотом. Вот хрен знает насколько был старше меня человек, а вёл себя, как ребёнок, но я на это ничего не сказал, а только молча хмыкнул и похромал за “репками”, предоставив друзьям самим свежевать зверя. – Хурр… как? – уминая мясо, переспросил Антон. – Хуррхша, ну или что-то типа того, – пожал я плечами. – Трудно, знаешь ли, их шипение на русский язык перекладывать. – Ты это тоже из Сусоща выудил? – заинтересовался Вася. До этого я уже рассказал им свой сон-озарение. – Ну-у-у, да, наверное. Хоть в том сне Сусощ про это не думал и не говорил, но он знал конечно же, на какой планете находится, просто не мог не знать. Наверняка, скоро я ещё что-нибудь про эту планету как бы вспомню… сопряжитель над этим работает. – А как ты… – Вася замялся, подбирая слова. – Ты, вообще, этого сопряжителя чувствуешь? Там… у себя в голове? – Первое время иногда казалось, будто там кто-то шевелится и череп мне распирает… Паук, типа… Красный такой, из сосудов состряпанный, – я усмехнулся, глядя на вытянувшееся лицо Берендеева. – Но это было просто воображение. Сейчас-то я уже понимаю, что на самом деле никакого паука там нет, сопряжитель – это нематериальная сущность, как… – Блин! Ну вот попробуй-ка объясни, когда и слов таких ни фига не придумано! – Как новое образование, но из моего же собственного вещества… иная структура мозга? – Дополнительные связи? – попытался помочь Антон. – Ну, чтобы повысить скорость и эффективность обработки сигналов от нервных рецепторов. – Ну да, это тоже… но не только! Мне кажется, там, – я постучал пальцем себе по виску, – всё так сильно поменялось, что мозг теперь вообще по-другому работает. Я даже как будто говорить с ним могу, обсуждать что-то… – Голоса в голове? – в голосе Величко слышалось разочарование. – Да нет же, блин! – разозлился я. – Не голоса это никакие, что я, по-твоему, шизофреник?! Нет, это мои же собственные мысли, но как бы в скобочках… – я махнул рукой, поняв, что все потуги объяснить суть произошедших со мной изменений – бесполезное сотрясание воздуха. – Ну, считайте, это мой новый внутренний голос! – Но учёный в твоём сне говорил о сопряжителе, как о живом существе, которое врастает в чуждый Инам организм и забирает на себя нужное им свойство, – не отступал Вася. – С помощью этого… как там его… а, перегонщик! – С помощью перегонщика, верно! – подхватил Антон. – Сопряжитель забирает аномалию, после чего его перегоняют от человека к Ину, – вот оно как! – Ага! – поддержал его Берендеев. – И сейчас этот, подселённый к тебе, сопряжитель уже прижился в мозгу и активно действует. – Улучшает свой дом – так, кажется, сказал этот иновский умник, – напомнил Величко. Я был так поражён этим внезапно сладившимся дуэтом “спецов”, что замер с отвисшей челюстью и обрёл дар речи, только когда случайно положил ладонь на вытащенную из углей репку. – Напишите на эту тему диссертацию, блин, в соавторстве! – тряся рукой, возопил я. – Сказал же вам: это мой новый внутренний голос, вот и всё! – Ладно, – смирился Антон, проткнув “репку” прутиком и утаскивая себе. – Чем бы там ни являлась эта твоя фигня, от тебя она больше неотделима. Иначе они не послали бы за нами Заглота! Я мрачно кивнул, впившись зубами в мясо. – Теперь главное, чтобы они ещё одного такого урода на наш след не вывели, – криво усмехнулся Величко. – Не уверен, что вы с Васей… – он умолк, перебегая взглядом с его бока, где, скрытый рубашкой, красовался огромный и жуткий чёрный синяк, на мою ногу – дырки от зубов монстра уже не кровоточили, но я всё равно, под нажимом друзей, заклеил их липкой штукой из Дважисовой аптечки. – Не выведут! – с неожиданной уверенностью вдруг заявил Берендеев. – У них ведь тут секретная база группы Дважиса, а не научно-испытательный центр по генным модификациям! Сначала одно чудище замочили, теперь другое окочурилось – что их там, у них, пруд пруди? Да одного этого Заглота в своё пользование заполучить – им, надо думать, уже очень непросто было! Две гончих, три летуна – да, похоже, они всех, кто у них был, на нас напустили! – Точняк, – согласился Величко. – Вот уж мы им крови-то попортили! – он довольно осклабился. – Бесятся теперь небось, как черти в церкви, подпольщики хреновы! – Да их и самих уже не так много осталось, – стараясь не обращать внимания на снова взыгравшую в Антоне спесь, сказал я. – Троих или скольких там чудище у вольера разорвало, потом Аххша неплохо потрудилась, вот Сусоща ещё замочили вы с Васей на пару… – я осёкся, вдруг вспомнив о Васином происхождении. – Вот блин! – Чего ещё? – тут же, в один голос, спросили друзья с одинаково обеспокоенными лицами. – А что если они всех обратно клонируют? – Ой, а об этом я не подумал! – признался Вася. Антон нахмурился, размышляя, потом отчаянно вгрызся в уже остывшую “репу”, пожевал-пожевал и выдал: – Всё может быть. Но это, в любом случае, нельзя сделать быстро. Эмбрион ведь вырастить надо до взрослого состояния. Это дело нескольких месяцев… Ну, пусть даже у них есть какие-то ускорители процесса, всё равно днями не обойтись, нет, я в такое не верю. Недели – минимум! – уверенно заключил он, обводя нас задумчивым взглядом. – Так что время отыскать этого Жужу-отшельника у нас есть. к оглавлению