Текст книги "Бунтарка и чудовище (ЛП)"

Автор книги: Минк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Переводчик:  Юлия Цветкова

Редактор и вычитка:  Надежда Крылова

Обложка: Екатерина Белобородова

Оформитель : Юлия Цветкова

Глава 1

Кадзуо

— Простите. Я не знал, что Итос имел представление о том, что мы используем этот причал для поставок. — Моего солдата трясет, из его разбитого носа капает кровь.

— Не думаю, что это правда. — Тору встряхивает пальцами, затем надевает кастет. — Я думаю, ты точно знал, что делал. — Он замахивается, слышится хруст кости, и мой солдат кричит.

— Никто тебя не услышит. — Я вздыхаю и прислоняюсь к дверному косяку, ожидая, пока крики утихнут.

— Не лги нам, и мне не придется причинять тебе боль. — Тору говорит это будничным тоном, вытирая кровь с костяшек пальцев. — Я могу сделать это быстро, но решать тебе.

Я массирую виски. Тихая война, которую Итос ведет против меня, начинает меня раздражать. Они хотят контролировать всех Якудз в этом городе, но это работает не так. Семьи-основатели делят бразды правления точно так же, как это происходит в Японии. Но Исам Ито уже уничтожил весь род Йошико, разделив семьи, и теперь он нацелился на мою империю.

— Что он тебе предложил? Деньги? Работу? — Тору проводит рукой по столу, заваленному инструментами, все они отполированы и чисты… на данный момент. Он скрупулезно относится к своим инструментам, как и ко всем вещам.

— Пожалуйста, — всхлипывает солдат. — Я не знаю. Я ничего не знаю. Я обещаю, я-я-я бы никогда…

— Хватит! — Огрызаюсь я и иду на него. — Из-за твоих действий погибло семь человек. Семь! Две женщины, которые не вернутся домой к своим детям. Пятеро мужчин, у которых были семьи, которые ждали их, которые зависели от них! Они работали на меня. Я заботился о них. Я нес за них ответственность. И ты убил их своим предательством! — Мой рев, кажется, эхом отражается от стен и усиливается, как и моя ярость.

Он вопит.

Я выхватываю нож с подноса Тору и вонзаю его в бедро солдата.

— Скажи мне гребаную правду!

Он снова кричит, и я закрываю ладонью его окровавленный рот, сдерживая боль и заставляя его проглотить ее обратно.

— Черт, Каз. — Тору одобрительно кивает. — Это то, о чем я говорю.

— Я собираюсь дать тебе высказаться. — Я смотрю в полные ужаса глаза солдата. — И словам, которые слетают с твоих губ, лучше быть гребаной правдой. Понимаешь?

Он моргает, в его глазах шок и агония.

Я отпускаю его рот.

Он делает глубокий вдох, затем еще один.

— Лучше бы следующие слова из твоих уст были правдой. — Тору наклоняется, положив руки на колени. — Потому что я никогда не видел Каза таким взбешенным. Я не знаю, что он собирается с тобой сделать, если ты снова соврешь, но умираю от желания узнать.

Солдат хнычет. Затем все его поведение меняется, тело обмякает, и он жалобно всхлипывает.

Тору смотрит на меня с удивлением и гордостью в глазах.

— Да. — Солдат наклоняет голову вперед, его трусость очевидна, когда он не может встретиться со мной взглядом. — Да, Итос сказал, что если я дам ему информацию, он назначит меня ответственным за твои владения, как только убьет тебя. Он сказал, что у меня будет все. Все, что мне нужно было сделать, это… — вздыхает он. — Рассказать ему о бизнесе. О поставках. О деньгах. О твоих передвижениях.

Я отступаю и смотрю на предателя, во мне закипает гнев.

Тору берет со стола широкий нож.

— Как много ты ему рассказал до того, как мы тебя поймали?

— Я…. мне жаль. — Он снова начинает всхлипывать, но когда Тору машет лезвием перед его лицом, он продолжает. — Я рассказал ему о складе и наркотиках. Я…. я причина их смерти. Я сказал ему. Я думал… Я думал, он собирался убить тебя сегодня вечером. Я думал… — Его слова затихают, и я почти могу пожалеть его, когда он, наконец, осознает, каким дураком он был. Но у меня нет места для жалости. Не тогда, когда мне нужно похоронить семь тел.

Тору смотрит на меня, приподняв брови, держа клинок наготове. Я киваю ему, затем поворачиваюсь и поднимаюсь по лестнице.

— Отправь его голову Исаму. Пусть он увидит, к чему привело его предательство. — Я толкаю дверь в главный дом и направляюсь к своему кабинету.

Мои люди и глазом не моргнули, несмотря на запекшиеся руки и забрызганную кровью рубашку.

— Сэр. — Один из моих людей спешит за мной по пятам.

— Что? — Рявкаю я.

— Посылка, которую Вы ожидали от мистера Накамуры, здесь.

— Посылка? — Я не припомню, чтобы ожидал посылку от моего старого наставника. — О чем, черт возьми, ты говоришь? — Я резко поворачиваюсь к нему.

Он бледнеет.

— У входной двери, — кротко говорит он.

Я обхожу свой кабинет и несусь по коридору в фойе. Добравшись туда, я останавливаюсь. Как вкопанный.

Там стоит девушка, ее широко раскрытые глаза смотрят на меня — точнее, на кровь, покрывающую меня всего. Ее идеальный пухлый ротик приоткрывается, и она прижимается спиной к двери. Она красива, но неуместна, как цветок, распускающийся посреди поля боя.

Я смотрю.

Она дрожит.

Я, наконец, обретаю дар речи.

— Кто ты, черт возьми, такая?

— Мэй? — Она произносит свое имя, но больше похоже на вопрос. Затем она вздергивает подбородок и пытается снова. — Мэй Накамура.

— Ты… ты дочь Хидео? — Какого хрена она здесь делает?

— Была. — Она скрещивает руки на груди. — Но я отрекаюсь от него. Он злобный. — Слабое мяуканье доносится из багажа у ее ног. Она вздыхает и наклоняется, чтобы расстегнуть молнию на маленькой переноске. — Прости, Кузи. Я просто отвлеклась.

Она достает пушистого котенка из своей сумки, затем выпрямляется с ним в руке.

— Так, где моя комната?

Чтоб. Меня.

Глава 2

Мэй

Я изо всех сил стараюсь сохранять нейтральное выражение лица. Кадзуо застал меня врасплох, и не потому, что он весь в крови. Конечно, я не привыкла видеть людей в таком виде. Мой отец пытался в какой-то степени оградить меня от этой части своей жизни.

Он не то, чтобы скрывал это, но и не тыкал мне прямо в лицо. Я знала, что происходило в гигантском флигеле на заднем дворе нашего дома, но на отце никогда не было крови, когда он возвращался в дом. Но если бы мне пришлось гадать, я сильно сомневаюсь, что мой отец когда-либо марал руки.

Меня еще больше застало врасплох то, каким чертовски сексуальным был Кадзуо, когда он появился в поле зрения. Я думала, что он будет возраста моего отца, с седеющими волосами и, возможно, брюшком, которое он пытался скрыть за своими дорогими пиджаками. Именно так выглядят многие высокопоставленные мужчины из других семей, с которыми имеет дело мой отец. Таков был мой опыт. Солдаты обычно были моложе и в хорошей форме. Вот кого напоминает мне Кадзуо. Но все же он излучает силу и уверенность, которых обычно не увидишь у людей его возраста.

Этот мужчина огромен, даже по американским меркам. Держу пари, я едва достаю ему до середины груди. Грудь, покрытая мощными мышцами. Я не могу отвести от него глаз. Они продолжают блуждать по каждому дюйму его тела, останавливаясь, когда я добираюсь до его больших ладоней. Почему я не могу перестать пялиться на его покрытые кровью руки? Они массивные. И на них нет обручального кольца.

Держу пари, он мог бы свернуть кому-нибудь шею одной рукой. Я гарантирую, что для него это было бы так же просто, как сломать ветку. Мои мысли начинают блуждать, как это обычно бывает, я задаюсь вопросом, почему мой отец никогда не предлагал мне Кадзуо в качестве мужа, когда он делал это с несколькими другими мужчинами, находящимися у власти. Может быть, он и предлагал, а Кадзуо отказался. Эта мысль немного портит мне настроение.

— И? — Я облизываю губы, когда он не отвечает. — У меня ведь есть комната, верно? Может быть, в домике у бассейна? — Это было бы так круто. Обзавестись собственным жильем. Куда-нибудь, где мне не нужно беспокоиться о том, что за каждым моим шагом следят.

— Разве ты не должна быть в коллеже или что-то в этом роде? — Спрашивает Кадзуо. Кузи извивается в моих руках. Думаю, он боится большого парня.

— Я не хотела поступать в университет, и меня выгнали из моей последней школы-интерната. — Я закатываю глаза. — Я закончила обучение онлайн.

— Выгнали?

— Ага. — Я гордо улыбаюсь самой себе. Нелегко получить пинок под зад, когда ты дочь Хидео Накамуры.

Школа была ужасной. Было невозможно завести друзей. Все игнорировали меня. Однажды вечером я наконец смогла выяснить причину, по которой я никому не нравлюсь, у своей соседки по комнате, когда она застала меня в слезах. Она сжалилась надо мной. Она объяснила, что дело не в том, что я им не нравлюсь. Их родители сказали им держаться от меня подальше. Я не могла их винить. Не с моей фамилией. Мой отец может быть страшным человеком.

— Почему? — спрашивает он, делая шаг вперед, выглядя заинтригованным.

— Покажи мне домик у бассейна, и я тебе расскажу. — Клянусь, его глаза расширяются от удивления, но он быстро скрывает это.

— Ты думаешь, что можешь торговаться со мной, малышка? — Тпру. Дрожь пробегает по моему телу от его сурового тона.

Я пожимаю плечами и пытаюсь сохранять хладнокровие.

— Ты не останешься в домике у бассейна.

— Почему нет? — Я фыркаю. Его взгляд опускается к моим губам. Я думала, что они были такими раньше, когда я облизывала их. Я вспоминаю свою мачеху и то, как она ведет себя, когда чего-то хочет от моего отца. — Что, если я хорошая маленькая девочка? Я выпячиваю нижнюю губу. — Можно я тогда останусь в домике у бассейна?

— Нет. — Он рычит.

— Ты рычишь как оборотень. — Я смеюсь, но Кузи дрожит в моей руке. — И не пугай моего малыша, ты, большое чудовище. — Я прижимаю его к себе подбородком. — Все хорошо. Он гигантский плюшевый мишка. Он не причинит тебе вреда, — пытаюсь я успокоить его.

— Гигантский плюшевый мишка? — Кадзуо ворчит себе под нос. Он массирует виски, как будто у него от меня болит голова. Моя мачеха всегда так делала, когда сердилась на меня.

— Я говорю ему это, чтобы он не боялся, — шепчу я.

— Иди за мной, — приказывает он, прежде чем подняться по одной из двух изогнутых лестниц. На самом деле она очень аккуратная. Они обе поднимаются и встречаются посередине наверху. Я стою. Он не понимает, что я не следую за ним, пока не проходит половину пути.

— Я не собака, — резко говорю я. Я не уверена, что на меня нашло. Возможно, это был комментарий маленькой девочки. Теперь я проверяю границы.

— Нет, конечно, это не так, но если ты хочешь комнату, тебе лучше поднять свою маленькую задницу вверх по лестнице.

Решив, что я достаточно потрудилась, я поднимаюсь по лестнице, но иду с другой стороны. Он что-то бормочет себе под нос и встречает меня наверху.

— Возьмите ее вещи, — говорит он двум мужчинам, стоящим по стойке смирно у входной двери.

— Спасибо, Рицу и Кен. Вы оба само совершенство, — говорю я двум мужчинам.

Взгляд Кадзуо пронзает меня. Я думаю, он собирается сказать мне, чтобы я не разговаривала с его людьми. Мне не разрешалось разговаривать с людьми моего отца, кроме как задать несколько вопросов. Они все изо всех сил старались игнорировать меня. Что касается Рицу и Кена, то они были вежливы со мной, пока я ждала Кадзуо, и даже назвали мне свои имена, когда я спросила.

Я должна признать, что у меня немного кружилась голова от разговора с ними. Мне никогда не удавалось поговорить с мальчиками или мужчинами. В школе-интернате, которую я посещала, были только девочки. Всякий раз, когда у меня появляется возможность поговорить с кем-то противоположного пола, я волновалась. Всю свою жизнь я хотела парня. Моя мачеха настаивает, что я помешана на мальчиках. Я ничего не могу с собой поделать. Мои лучшие друзья появились из книг, и я обожаю любовные романы. Так почему бы не добавить к этому еще и парня?

Как бы ни было забавно разговаривать с двумя мужчинами и водителем, с которыми я познакомилась, когда мой самолет приземлился в Штатах, ни один из них не подошел ни по одному моему пункту, которые я написала для своего будущего парня. У меня есть очень конкретный список. Я дополню его, когда доберусь до своей новой комнаты. Определенно нужно включить гигантские руки.

— Сюда. — Он жестом показывает мне идти впереди него. — Налево от тебя. — Дом огромный. Я предполагаю, что одна сторона ведет в покои Кадзуо, а другая — в крыло, где останавливаются гости.

Когда мы подъехали к высоким железным воротам поместья, их охраняли пятеро мужчин. Насколько я могла судить, все поместье окружено гигантской каменной стеной. Это место — крепость. Я думаю, дом может быть больше, чем у моего отца.

— Твоя спальня на другой стороне дома? — Я заглядываю в коридор справа. Он выглядит так же, как и слева. Стены увешаны произведениями искусства и красивыми деталями.

— Оставайся на этой стороне, — говорит он, не отвечая на мой вопрос. Я иду по длинному коридору, минуя несколько дверей. В конце две большие двойные двери. Я предполагаю, что они ведут в главную спальню. — Справа от тебя. Ты займешь ту комнату. — Это последняя дверь перед двойными дверями.

— Что насчет той комнаты? — Я указываю на двойные двери. — Бьюсь об заклад, в этой комнате есть огромная ванна для купания.

— Есть, но это моя комната.

— О.

— Я собираюсь принять душ. Устраивайся. — Он открывает мою дверь, но отступает назад. — Заходи, Мэй.

То, как мое имя слетает с его языка, заставляет меня кивнуть в знак согласия и зайти в свою спальню. В ту же секунду, как я это делаю, он берется за ручку и закрывает за мной дверь.

— Эй! — Я хватаю ее и пытаюсь открыть, но ручка не поддается. — Какого черта? Ты ублюдок! — Кричу я через дверь. Когда Кузи извивается у меня на руках, я перестаю кричать.

— Я вернусь за тобой позже, — говорит он через дверь. Я хочу закричать еще громче, но не делаю этого из-за Кузи. Я не хочу пугать его еще больше, чем уже есть.

Я смотрю на запертую дверь. Если Кадзуо думает, что может держать меня взаперти в моей спальне, он узнает, как и мой отец, чем ему это обернется.

Глава 3

Кадзуо

Его кровь стекает в канализацию, окрашивая белую плитку в розовый цвет, пока не становится прозрачной. Я прислоняюсь предплечьем к стене и прислоняю голову.

Сказать, что у меня есть вопросы, значит, ничего не сказать. Какого черта Хидео прислал ко мне свою дочь? И без предупреждения? Это не имеет смысла.

Более того, почему она такая… Я не могу точно сказать, что она из себя представляет, но у моего члена определенно есть мнение. Он настолько твердый, что я чувствую, как пульсирует мое сердце.

Я закрываю глаза и опускаю руку, медленно поглаживая себя, пока вспоминаю ее лицо, то, как она смотрела на меня своими большими красивыми глазами. Ее розовая юбка. Белый свитер, скрывающий маленькие, идеальные сиськи. Она как цветочная греза наяву, мягкое облако, в котором я хочу зарыться.

Мне не требуется много времени, чтобы кончить. Я думал о ней все это время. Мэй. Милая и дерзкая Мэй. Какого черта она здесь делает?

Я должен это выяснить. Скоро. Слишком много смертей и войн происходит здесь с Ито. Хидео, должно быть, не понимает, что отправил свою дочь прямо в пасть тигру. Я должен отправить ее обратно.

Намыливаясь, я думаю о ее уходе. Это не должно меня беспокоить. В конце концов, она только что приехала. Если уж на то пошло, она обуза. Мне не нужно, чтобы что-то отвлекало меня от мести семье Ито. Но сама мысль о том, что она выйдет через парадную дверь и сядет на самолет обратно в Японию, выводит меня из себя. Не потому, что я хочу ее. Я имею в виду, может быть, я просто сильно кончил, выкрикивая ее имя, но это просто странный побочный эффект от встречи с ней сразу после того, как я совершил насилие. Должно быть. Я испытываю сильный стресс.

Но если я отправлю ее обратно, она будет в безопасности от Ито и не встанет у меня на пути. Я выключаю воду и выхожу из душа. Мысль о том, что она уедет, все еще вызывает у меня беспокойство.

Может быть… Может быть, она здесь, потому что Накамура знает, что со мной она будет в большей безопасности. Что, если в Токио возникнут проблемы? Если это так, то ей, вероятно, лучше быть здесь, со мной. Даже с учетом того, что Ито дышит мне в затылок, у меня нет никаких сомнений в том, что я смогу защитить Мэй. Ей не придется беспокоиться.

Я вздыхаю про себя, думая обо всей умственной гимнастике, которую я только что проделал. По крайней мере, я сделал заключение — Мэй остается.

Быстро одевшись, я останавливаюсь у зеркала и провожу рукой по своим темным волосам, затем пытаюсь их немного пригладить. Не то чтобы меня волновало, как я выгляжу. Я имею в виду, я дома. Это не имеет значения. Я окружен солдатами. Но сейчас… Мэй тоже здесь. Я не могу допустить, чтобы она рассказала своему отцу, что я плохо выгляжу. Поэтому я продолжаю приглаживать волосы, пока они не станут презентабельными.

Сегодня у меня еще много дел, включая оказание помощи семьям, потерявшим близких из-за предателя среди нас. Как только я поговорю с ними, мне нужно отправить подкрепление на другие мои операции и лично успокоить моих работников. После этого встречи с другими семьями. Я должен привлечь их на свою сторону. Ито зашел слишком далеко, и теперь пришло время положить этому конец.

Так что Мэй подождет. У меня нет времени ни на какие из ее проблем. У нее явно есть некоторые, учитывая ее отношение и тот факт, что ее выгнали из школы. Что она сделала? Неважно. Это не имеет значения. Важно то, что теперь она под моим контролем, и я намерен обеспечить ее безопасность для Хидео.

С новой решимостью я открываю дверь своей спальни и подхожу к ее. Я отпираю ее, затем легонько стучу по дереву.

— Мэй?

Ответа нет.

— Мэй? — Я зову снова.

Тишина.

Дерьмо. Что, если я был слишком суров с ней? Что, если она плачет? От этой мысли по мне пробегает холодок. Что, если я заставил ее плакать? Нет. Мне совсем не нравится эта мысль.

— Послушай, может быть, мы не с того начали. Кровь — это не обычное дело. Просто было неподходящее время. Мы можем поговорить о твоем пребывании здесь и договориться о приобретении всего, что нужно твоему котенку. — Я делаю паузу, и когда ответа по-прежнему нет, я делаю глубокий вдох. — Послушай, прости, что я был груб, ладно? Могу я, пожалуйста, войти? — Слава богу, Тору здесь нет, и он не слушает, как я пресмыкаюсь.

Как только я об этом думаю, он поворачивает за угол на верхней площадке лестницы с ухмылкой на лице.

Двойное дерьмо.

— Что? — Я рявкаю.

— Я слышал, как ты говоришь. Что ты делаешь?

Я указываю на дверь.

— Я разговариваю с Мэй.

Его ухмылка становится только шире.

— Да?

— Ты чего-то хочешь, Тору? — Я позволяю своему раздражению проявиться. — Я сейчас занят.

— Занят разговором с Мэй? — Он прислоняется к стене рядом с бесценной вазой.

— Да. Что, черт возьми, с тобой не так?

— Со мной все в порядке. Это ты разговариваешь с дверью.

— Мэй, — поправляю я. — Я разговариваю с Мэй.

— Это интересно, так как Мэй в саду с Рицу, Кеном и ее котом.

— Какого хрена? — Я двигаюсь прежде, чем успеваю это обдумать. Я бегу по лестнице и спешу в сад за домом. Пройдя мимо бассейна, я нахожу Мэй, сидящую в розовой беседе с котенком на коленях, а мои солдаты стоят по обе стороны.

Мои руки сжимаются в кулаки, и я могу поклясться, что чувствую, как подскакивает мое гребаное давление.

— Рицу, Кен!

Они вытягиваются по стойке смирно.

— Займите свои посты! — Рявкаю я.

Они обмениваются взглядами, затем топают к лужайке перед домом.

Мэй смотрит на меня снизу вверх, ее губы хмурятся.

— Мы просто разговаривали.

Я подхожу к ней, вглядываясь в ее невинное личико. Боже, она хоть понимает, насколько неотразимо выглядит? Конечно, эти придурки хотят быть рядом с ней.

— Если тебе нужно поговорить, ты говоришь со мной. Поняла?

— Но ты был в душе. — Ее щеки становятся ярко-алыми. — И ты был действительно занят в душе.

Фууууух.

— Ты видела?

Она пожимает плечами.

— Я слышала.

Почему это меня заводит? Я не знаю, но это так. Мне тяжело просто думать о том, что она смотрит или слушает, как я дрочу, думая о ней.

— Как ты выбралась из своей комнаты?

Она приподнимает брови.

— Я многое умею.

Я смотрю на нее сверху вниз и представляю, как сжимаю в кулаке ее волосы и даю ее умному рту именно то, что ему нужно. Наклоняясь, я встречаюсь с ней взглядом, глаза в глаза.

У нее перехватывает дыхание, и я смотрю на ее губы, когда говорю:

— Я тоже.