Текст книги "Оттепель (СИ)"

Автор книги: millennium

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

– Что-то не так? – спросил озадаченный Зимний. Локи поднял с пола полотенец, качая головой. С волос Солдата капнула вода, Локи собрал её пальцами с собственного лба и, шаркая ногами, ушёл мыться сам.

========== Глава шестая. 167 градусов по Фаренгейту ==========

Вообще это было неправильно. То, что Локи сейчас ощущал – тот жар, пылающий в паху, слишком неконтролируемый, – совершенно неправильно. Он давно не молоденький божок, заглядывающий под юбки материнским фрейлинам и знакомым девчонкам, которые по обычаю вились скорее возле Тора, чтобы… Локи сдёрнул с головы свитер, хорошенько проехавшись по мгновенно запылавшим ушам, осторожно приспустил штаны – почти задохнулся от разлившейся внизу магмы – и быстренько забрался в ванну. Вода загремела по трубам, окропила спину, когда Локи согнулся пополам – пальцы на ногах подгибались, низ живота уже занемел, но даже пару раз проведя по члену ладонью, Локи не достиг своей точки невозврата. Возбуждение было болезненным, острым, как кинжал, и механические движения не помогали. Охнув, Локи аккуратно опустился на колени. Стало безгранично интересно: а как бы чувствовались прикосновения левой руки Солдата? Холодный ли металл, успокаивающий? Или же он горячее крови, что бухала у Локи в висках, когда он очерчивал практически затянувшуюся рану? Но единственный металл, что знало тело Локи, был в том ужасающе тошнотворном наморднике, что на него надели в предыдущий визит в Мидгард, и присутствовал в тяжести наручников, которые он носил как минимум трижды. Металл же на руке Зимнего априори должен стать чем-то отличным, чем-то лучшим, дарящим комфорт, а не выжигающее внутренности чувство злобы. Солдат если и умел злиться, то в отношении подобного не высказывал. Он был преданным, верным… Перед глазами помутнело, Локи зажмурился: вот он, тот самый крышесносный пик. И почему-то даже за опущенными веками стоял этот непробиваемый взгляд на бесстрастном лице. Коротко охнув, Локи ослабил хватку и опустил ладонь под струи: вода моментально унесла белёсые разводы в водосток. Немного не так представлялась тихая и спокойная жизнь – в ней явно кое-что было лишним. Кое-что, но не кое-кто.

Вымывшись, Локи уселся на край остывающей ванны, вычёсывая колтуны из запутавшихся волос. Его немного разморило, приятно ныли мышцы, и напала внезапная зевота. Вот доберётся до кресла, плюхнется в него – даже раскладывать не станет, сразу уснёт. Наклонив голову вправо-влево и всласть нахрустевшись шейными позвонками, Локи поднялся, удобно устраивая на себе нижнее бельё, собрал с пола всё тряпьё и запихал в старую-престарую стиральную машинку. Она приветливо задребезжала, принимая в себя тёплую воду и порошок, булькнула образовавшимися пузырьками и принялась неспешно жевать своим огромным круглым ртом грязные вещи. Локи постоял ещё минуту, всматриваясь в мутнеющую воду, почесал ноющие рёбра – видимо, морозы крепчали, или, наоборот, дело шло к потеплению, – и вышел в прохладный коридор.

Солдат снова стоял к нему спиной, греясь у камина – блики от огня плясали на его коже, выкрашивая её в медовый цвет. Локи, скрестивший руки на груди – сердце бухало где-то там, за рёбрами, громко и сильно, – осмотрел Зимнего от макушки до… Кхм, массивные армейские ботинки, обутые на голую ногу, немного не вязались с общим образом, но – Один вас всех разрази! – эту железнорукую бестию не портило даже это. Локи в который раз поднял глаза к небу в ожидании поддержки. Кто б знал, что это бесчувственное чудо окажется ещё и нудистом.

– Где твоя одежда? – спросил Локи. То, что на нём самом были хотя бы трусы, заведомо обозначало победу в этом споре. Солдат сначала повернул голову, прислушиваясь к вопросу, после развернулся весь – Локи оставалось только диву даваться, как гармонично он смотрелся на фоне потрескивающих поленьев и тёмных деревянных панелей. Почти полностью обнажённый, открытый, честный – люди такими быть не должны, Локи знал.

– Можешь не отвечать. Но, в самом деле, я не вижу ни одной причины ходить здесь и светить… голой задницей! – прикрикнул он, рукой указывая, определённо, не на ягодицы Зимнего. Солдат склонил голову, выслушивая причитания и проявляя наличие железных нервов. Всё у него железное, подумалось Локи, и мозги тоже.

– У меня нет запасного комплекта одежды, – всё же ответил Солдат, выровнявшись. Он не старался тягаться с Локи в силе духа, но уже потихоньку смекал, что последует за очередным молчанием. Ничего хорошего – это точно, нечто громкое и грубое – попадание на процентов так девяносто девять. Хватило несколько дней, чтобы изучить хотя бы эту сторону Локи: бурные и внезапные всплески негативных эмоций – гнева, раздражения, неудовольствия – были очень частыми и несли за собой разрушения. Но Зимний не сильно бы удивился – или не показал бы это, – если бы Локи вдруг приспичило сесть на пол и от души посмеяться над чем-нибудь совершенно несмешным. Например, над Солдатом. И тут уже бесполезно было бы спрашивать о причине смеха и уж тем более исправлять собственные ошибки.

А Локи постепенно уходил в себя, не за тем, чтобы переосмыслить некоторые вещи, а чтобы не сорваться и не прибить этого дубину – комплекта у него нет. Запасного. Ума у него нет. И совести. Выдохнув, Локи ментально приказал себе успокоиться – подумаешь, и не такое проходили. Всякое случалось, так что это пройдёт, закончится, надо чуть-чуть подождать. Впрочем, не верилось, что в одно утро Солдат проснётся и поймёт, что он был в чём-то неправ, попытается это исправить. Не верилось, но хотелось. Справившись с поднявшимся потоком ярости, Локи облизнул губы – не смотреть, не надо на него так прямо смотреть, – и растянул губы в вежливой улыбке.

– И тебе так удобно?

Зимний на мгновение нахмурился, пытаясь понять смысл странной интонации казалось бы обычного вопроса. С анализом не задалось, так что он просто и честно кивнул:

– Да, вполне.

На бледных щеках Локи вспыхнули алые пятна. Мало того, что этот истукан, называющий себя Солдатом, весь из себя такой недотрога, так еще и издевается. Кровь, до этого доставляющая неудобство в нижней части тела, резво перебралась в верхнюю, когда, сжав кулаки, Локи подскочил к Солдату и заорал:

– Удобно? Значит удобно? Тебя что не учили, что в таком виде нельзя находиться в приличном обществе? Что ты тут встал, как будто тобой любоваться должны? Удобно ему! А мне вот, к твоему сведению, совсем неудобно! Тебе вот понравится, если я перед тобой буду в таком виде расхаживать?.. – тут Локи сообразил, что ляпнул что-то не то, особенно, когда визуализация собственной угрозы весьма реалистично нарисовалась перед мысленным взором, так что закончил он тираду намного сдержанней. – В общем, оденься немедленно. Понял?

Солдат, сосредоточено слушающий с первых повышенных нот и до последнего слова, сдержанно кивнул, будто бы обиженно поджав губы. Шагнул вперёд и, достаточно бесцеремонно отодвинув Локи со своего пути, ушёл в ванную. Тот невольно вздрогнул от звука хлопнувшей двери, пожалуй, более резкого, чем это можно было бы ожидать.

Зимний не вернулся даже через десять минут – Локи даже предположил, что тот запутался в штанинах или перевернул полочку с шампунями и теперь пытается собрать разлитую мыльную жидкость пальцами, чтобы запихнуть обратно в бутылёк. В общем, всё что угодно, но не то, что он узнал дальше. Не выдержав – и, конечно, остыв, – Локи приблизился к заветной проклятущей двери, припав к ней ухом. Была слышна только громыхающая стиралка, безжалостно мучавшая вещи, и ничего более. Он дернул за ручку и удивленно хмыкнул – было заперто. На пробу постучал: дважды стукнул костяшками пальцев по дереву, подождал пару секунд, постучал ещё раз.

– Ты чего там застрял? – подозрительно протянул Локи. Слух не уловил ничего нового. – Эй, ты меня слышишь? Выходи давай.

– Не выйду, – чуть позже ответил Солдат. Локи вылупился на дверь, словно на самого Зимнего, непонимающе моргнул и тряхнул головой. Всё бы ничего, но: первое – это отказ, второе – это по-настоящему обиженный и удручённый отказ! Опешив, Локи даже не сразу додумался спросить – а, собственно, что не так? Проторчав под дверью ещё пару минут, он всё же придал своему голосу уверенности и строгости.

– Почему?

– Тебе не нравится, что на мне нет одежды.

Всё очень просто, но Локи завис окончательно. И пока он прожигал невидящим взглядом дырку в полу, Солдат подпирал бедром норовившую ускользнуть стиралку. Вещи были в ней – это Зимний понял, но как достать их и привести в нормальный, то есть сухой вид, он не знал. И Локи ещё тут со своими приказами одеться. Патовая ситуация – ни шагу вперёд, ни шагу назад. Да и Солдат сам почувствовал, что ходить без одежды не стоит – не очень холодно, но как-то неправильно, да и неприятно, когда Локи льёт яд по поводу и без. Уже в который раз он пристыжал и опускал Солдата, говоря злые и обидные слова, тщательно и с подковыркой их подбирая так, чтобы ударить в самый эпицентр нервных волокон. Отчётливо чувствовалось, что раньше – до Гидры ли? – Зимний не позволил бы так просто себя унизить. На службе на редкие издевки других агентов было два типа реакций – игнорирование или точечное применение бионического протеза. Сейчас вторая тактика была неуместна, а первая работала, но осечки всё же давала. Или, верней, всегда не срабатывала. В дверь поскреблись – не постучались, а именно тихонечко, тоскливо как-то зашуршали ногтями. И безмолвно. Солдат отвёл от неё взгляд, посмотрел на круговорот в машинке и прикрыл глаза.

Локи ничего не мог придумать лучше, чем залезть в кладовку и поискать свою запасную одежду. На полках нашлись не только штаны с водолазками, но и мягкая небольшая подушка, которую Локи устроил между боком и подмышкой. Собрав вещи, он свалил всё на тахте, а вот подушку сразу устроил на своём кресле – спать, должно быть, станет приятней. Покачав головой, он вернулся к куче одежды, всунулся в разношенные джинсы и дымчатую водолазку, придирчиво примерился к остальному и наудачу вытащил два комплекта размером побольше. Локи не был худющим, но плечи у Солдата заметно выигрывали в своей ширине по сравнению с его плечами. Зато в росте Локи точно одержал победу – штаны, которые ему были капельку короткими, для Зимнего подошли бы идеально. Сложив одежду пополам, Локи повесил её на сгиб локтя, прокашлялся и отправился к ванной комнате – одаривать и, будь он проклят, мириться.

– Открывай. Иначе проторчишь там ровно до тех пор, пока одежда не постирается, не высохнет и не погладится, – Локи играл на запугивание, но это было крайне глупо – кажется, Солдат именно так и собирался поступить, сидя в комнате до посинения. Зимний не отозвался. – Ладно, тогда так: я отдам тебе запасной комплект одежды, когда ты выйдешь.

Вскоре дверь немного приоткрылась, показался недовольный изгиб губ и хмурый взгляд. Солдат изучил предложенные вещи, поразмышлял мгновение и протянул руку – мол, дай. Но Локи упрямо настаивал на своём – только после того, как Зимний уберётся от ванной комнаты подальше. Хотя бы на сегодняшний день. Кто из них упорнее, выяснять все же не стали – Локи, сжалившись, протолкнул одежду и свинтил на кухню, а Солдат, получив, что хотел, начал примерять обновку. Практичней было бы надеть водолазку или свитер, которые бы прикрывали горло, но Локи принёс только какую-то кофту из эластичной ткани, которая плотно облегала плечи и руки, но не скрывала ключицы; штаны были ничем непримечательны, с начёсом на изнаночной стороне и глубокими карманами. В одном из них лежала пара чистых носков, а в другом – какая-то скомканная бумажка, пожелтевшая от времени. Солдат медленно скатал её в небольшой шарик, подумывая выбросить, но после, ведомый невнятным мстительным чувством – это же принадлежит Локи, пускай ищет, – спрятал на балке под потолком, забравшись при этом на стиральную машину. Спрыгнув обратно на пол, он уже собирался выйти, но потом на пару секунд подошёл к зеркалу, оценивая свой вид. Не такой ухоженный, как у Локи, но тоже вполне сойдёт.

Когда Солдат появился в дверном проёме, Локи уже принёс оленью тушку и успел срезать с неё копыта. Поэтому Зимнего он встретил ножом в руках, залитым кровью столом и перепачканными щеками – волосы лезли в глаза, Локи приглаживал их тыльной стороной ладони, на которую попала сукровица. Наверное, именно это поспособствовало хорошим прикрытием, потому что шея и лицо запылали, стоило Локи покоситься в сторону чётко очерченных ключиц и ровной шеи. В нём не было ничего вампирского, но желание припасть к бешено бьющейся сонной артерии оформилось быстро и никуда не делось даже после того, как Солдат встал ближе, намереваясь посильно помочь с обедоужином. Наоборот, Локи отчётливо чуял древесно-дымчатый запах камина, возле которого до этого стоял Солдат, и пыльные нотки слишком долго валявшихся на полке вещей: опять мелькнула мысль о ладности Зимнего не только в общей комнате, но и здесь – рядом с ним. Во втором случае слаженность их образов ничуть не претила – Локи даже немного нравилось разделять своё личное пространство с Солдатом. Если бы тот ещё умел поддерживать беседу, а не только исполнять приказы да просьбы – цены не было бы. Но Локи – реалист, и раз уж попался такой неразговорчивый сосед, придётся с этим смириться. Или, что сложней, попытаться его разговорить. Локи хитро улыбнулся, стоя в пол-оборота к ничего не подозревающему Зимнему, и вытащил из ящика в тумбе второй нож – острее, чем был у него самого, чтобы заодно в который раз убедиться в полезности Солдата.

Солдат принял нож, взвесил его в руке, ловко прокрутил между пальцами, демонстрируя немалую привычку к подобному оружию, и подтащил к себе оленя за шею. Локи за такую активность наградил его одобряющим взглядом и показал, как правильно освежевать – поддел кончиком ножа разрез, просунул в него лезвие целиком, старательно поводил под шкурой и стянул её, как перчатку, легко и без проблем. Зимний со своей частью задания справился не хуже – всего-то и требовалось, что обрезать свободное мясо с кости, по возможности, не сильно попортив сухожилия – Локи смотрел на них с особой мечтательностью, как показалось Солдату, так что он их оставил. Покрошив четверть оленя на куски с две ладони, Зимнему пришлось разрезать их пополам – тут уже подсказал Локи, невзначай и несколько безучастно бросив в его сторону «мельче». К плите его не подпустили, оставив стоять рядом в роли «принеси-подай-достань». Солдату это понравилось: Локи обращался с кухонной утварью почти так же опытно, как и сам Зимний со своим оружием. Разве что он ещё не знал о большой и чистой любви Локи к ножам, с которыми тот управлялся с еще большим успехом, чем со сковородками.

Пока мясо аппетитно скворчало на плите, заполняя своим ароматом весь домик, Локи достал со шкафа банку консервированной кукурузы, в два счёта открыл её хитровыдуманной открывалкой и поставил перед Солдатом, не забыв дать и ложку. Пока Зимний рассматривал злаки, Локи рассматривал Зимнего: взгляд метался с шеи на открытые запястья, потому что Солдат предусмотрительно закатал рукава; тёмные вихри, подсохшие и превратившиеся в вороново гнездо, требовали уверенной руки с зажатым в ней гребнем; а размашистые плечи очень интересно смотрелись бы, если Локи уместит на них свои ладони. В размышлениях Локи и не заметил, как упёрся локтем на тумбочку и устроил свой подбородок на сжатом кулаке. С точки зрения Солдата он выглядел как нельзя несобранным, чересчур задумчивым – да даже витающим в облаках, если Зимний вообще позволил бы себе подумать так о Локи. Жуя кукурузу – оказавшуюся на поверку действительно очень вкусной – Солдат пристально следил за сковородкой (раз уж Локи важней о чём-то размышлять, а не наблюдать за процессом приготовления), но момент, когда пряный запах сменился на резкий и не особо приятный, всё же упустил. Отложив ложку, он втянул в себя воздух, скривился и припечатал:

– Горит.

Локи бестолково повёл носом в сторону плиты, принюхиваясь, заторможено кивнул, но тут же собрался: схватился рукой за горячую железную рукоятку, зашипел от боли, но всё равно передвинул сковороду подальше от огня. Кожа на ладони моментально вспухла, покраснела, Локи протяжно застонал и отправился к раковине.

– Не надо, – вдруг раздался из-за спины голос Солдата, и Локи замер, не донеся уцелевшую руку до крана.

– Чего не надо? – он досадливо оглянулся через плечо; обожженная рука ныла и не располагала к любезностям.

Зимний насупился, будто что-то напряженно вспоминал, а потом уверенно проговорил:

– Под воду. Лучше в снег. Иди, – он даже шагнул ближе и кивнул в сторону двери.

Локи сердито покривил губы, но послушался – направился к выходу, даже не подумав накинуть куртку, вышел на легкий морозец и присел на корточки. Судя по всему, Солдат был определенно неравнодушен к тому, когда вокруг него кто-то страдал. Засунув обожженную кисть в ближайший сугроб, жертва кухонной утвари крепко задумался, можно ли это как-то использовать в своих целях. Стало интересно, до какой степени членовредительства вообще можно дойти, чтобы привлечь к себе внимание? Только уже прикинув пару вариантов, Локи, наконец, сообразил, о каком безумии он вполне серьезно размышляет, – а также, что обожженная рука замерзла до ощущения нечувствительности, – выругался и пошел обратно в дом. Солдат вертелся около стола.

– Окей, я сделал, как ты хотел, – с извечной язвительностью осведомился он у широкой спины. – Что-то ещё?

– Да, садись, – не отвлекаясь от своего занятия, Зимний кивнул в сторону кресла.

Вот это было уже совсем интересно. Разместившись на привычном месте, Локи заинтересовано стал ждать продолжения. Оттаивающая рука вновь начала болеть, и уже во всю дергала, когда Солдат, наконец, соблаговолил к нему подойти. Первым делом он потянулся к спинке кресла – прямо через Локи, что дало последнему уникальную возможность в непосредственной близости лицезреть ту самую шею и ключицы, от которых он более-менее успешно успел отвлечься, – и, стянув с нее плед, накрыл плечи асгардца, а потом присел рядом на пол.

– Покажи, – что-то в обычно бесстрастном голосе прозвучало такого, что Локи просто протянул покрасневшую ладонь. – Болит?

В другой ситуации Локи бы высказал очередную язвительную подколку по поводу риторических вопросов, но сейчас он просто кивнул. Солдат сочувственно вздохнул, перехватил кисть бионическими пальцами, а затем – тут у Локи просто кончились все резервы удивления в организме, – начал покрывать ожог какими-то влажными и прохладными… ломтиками чего-то? Это было настолько странно, что даже почти не больно.

– Это… что? – выдохнул он, возвращая себе дар речи.

– Картошка, – ровным голосом пояснил Солдат. – Поможет. Болит ещё?

На самом деле почти не болело, но вот только признаваться в этом вовсе не хотелось, ведь в противном случае Зимний опять уйдет и замкнется в себе, поэтому Локи нервно кивнул. Солдат на мгновение прищурился, наклонился ниже и осторожно подул на импровизированный компресс, остужая кожу вокруг, и начал почти невесомо поглаживать чужое предплечье. Локи подавился воздухом. Перспектива осознанного членовредительства стала реальна как никогда.

– Не думал, что ты такое умеешь, – нарушил он молчание, когда сидеть в тишине стало совсем невмоготу.

– Я тоже, – бесхитростно откликнулся Солдат, прекратив обдувать ожог.

– Откуда же тогда такие познания? – укол сожаления потонул во вспышке любопытства.

– Не знаю… Точнее знаю, но не помню, – туманно ответил Зимний, проверяя поврежденную ладонь.

Локи заинтриговано изучал его лицо, в фоновом режиме ругая себя, что не подумал заняться этим при первой возможности, пока Солдат валялся на тахте без сознания. Мягкие черты – красивый разрез глаз, длинные ресницы, пухлые губы, – сочетались с извечной хмуростью, внимательным цепким взглядом и жесткой складкой рта. Наверное, если бы Солдат попробовал улыбнуться, он сразу бы стал выглядеть привлекательнее и, совершенно точно, моложе. Не додумав до конца эту мысль, Локи ляпнул первое, что пришло в голову:

– А сколько тебе хоть лет?

– Девяносто семь.

– Надо же… – наигранно изумился Локи. – И когда ж ты, получается, родился?

– В 1917.

Это было уже слишком. Локи захохотал, как полоумный. Сегодняшний день был длиннее, чем вся его жизнь – что только не произошло, и, как Локи казалось, всё только впереди. Обидчивый буквально несколько часов назад Солдат принялся шутить, пусть немного неловко и по-своему, но Локи чертовски понравились эти зачатки юмора. Заохав от набежавших на глаза слёзы, Локи мастерски приложил раскрытую ладонь к своей груди, показывая – уел, в самом деле уел. Просмеявшись, он вздохнул и хотел уже похвалить Солдата, но внезапно вспомнил о том, кем, по его мнению, Зимний является. Бездушной машиной, у которой как-то чересчур резко прорезался дар к юмору. Это было так же невероятно, как возможность, что на пороге их дома вдруг окажется Халк. Локи наклонился в сторону, чтобы увидеть входную дверь – никто в гости не рвался, тем более всякие там учёные, мигом превращающиеся в зелёных монстров. Значит, Солдат не шутит.

– Серьёзно? – по слогам спросил Локи, всё ещё смотря на дверь. – В семнадцатом году того века?

– В 1917 году, – повторил Солдат, явно не понимая, чем вызвана вспышка веселья; подумав, он добавил, видимо считая, что это сделает его слова более правдоподобными. – В Нью-Йорке. Точной даты не знаю.

– А откуда знаешь год? – въедливо уточнил Локи.

– Из записи в… – Зимний внезапно дернул головой и прищурился. – Это неважно. Ты сам говорил, что не хочешь вопросов.

Разговор был окончен. Осталось только признать, в этот вечер Локи всё также остался ни с чём. Не считая роя мыслей в и без того гудящей голове.

========== Глава седьмая. 185 градусов по Фаренгейту ==========

Удостоверившись в том, что жизни Локи не угрожает опасность, Солдат добровольно отправился на кухню, доделывать ужин. Локи крутился рядом, пытался как-то участвовать в процессе, однако с почти нерабочей правой рукой – в самые нужные моменты божественная регенерация начинала как на зло тормозить – от него было немного пользы. А вскоре он вообще понял, что Солдат сам неплохо справляется. Откуда у этой ходячей загадки еще и бытовые навыки вдруг прорезались, Локи предпочитал пока не задумываться. Ощутив собственную ненужность – что оказалось слегка обидно, – Локи уполз в кресло, решив понаблюдать и подумать.

Девяносто семь значит… А выглядит в лучшем случае на тридцать с небольшим. А если побрить и причесать – и того меньше. Локи устремил мечтательный взгляд на взъерошенный затылок. Отмыть бы эту гриву лосьоном и ароматическим маслом, промассировать пальцами, прочесать крупным гребнем… Локи встряхнулся и приказал себе сосредоточиться. Да что с ним такое вообще? Не иначе как долгосрочное пребывание в облике Одина повлияло… Старый хрыч и тут умудрился сделать гадость…

Через минут десять на лицо упала тень. Подняв взгляд, Локи наткнулся на традиционно спокойный взгляд Солдата, пришедшего, оказывается, пригласить его к столу. Ничего другого не оставалось, как молча проследовать за ним. Мясо, которое у Локи едва не сгорело, немыслимым образом получилось очень даже ничего – уплетали за обе щёки, только Локи, не в силах перебороть природную сволочность, все ж немного побурчал по поводу огромного количества соли (которую, к слову, добавил сам, не рассчитав объём солонки). Зимний все указания принял к сведению, а после вытащил к мясу приготовленные остатки картофеля, и Локи пришлось заткнуться сразу по двум причинам. Во-первых, на руке всё ещё оставался компресс, который действительно помог затянуться ожогу чуть быстрей, а во-вторых – он не ел такую картошку уже слишком давно: ароматную, капельку отдающую костром и той вечерней атмосферой, что бывала в их с Тором детских походах. Ковыряясь в еде вилкой, Локи сам не заметил, как впал в краткосрочную задумчивость. Но это увидел Зимний и мешать не стал, предположив, что Локи сильно устал, а разговор будет лишним.

Промокнув губы салфеткой, Локи отложил вилку в сторону и пригубил из стакана. Окончательно насытившись, он разомлел и сполз на стуле чуть ниже, вытягивая ноги. Солдат закончил с трапезой немного позже, осушив свою кружку в один глоток. В разморенной тишине поднялся из-за стола и сгрузил посуду в раковину – Локи дёрнулся в сторону, заметив блеск, но Солдат ловко подхватил падающий нож, уже знакомым жестом крутанул в пальцах и осторожно положил на край тумбы. Значит, и хрупкие тарелки ему можно доверить. И не столько тарелки, сколько себя, вдруг подумал Локи. Стало снова странно и неприятно: сколько бы не возвращался к этим мыслям – каждый раз словно по носу щёлкали, мол, нельзя, Локи, не лезь. А тому хоть бы хны. Локи встал возле крана так, что его надо было либо отпихнуть, либо проявить нечеловеческую гибкость, чтобы добраться. Собственно, на это расчёт и брался: что Зимний, пытаясь вымыть посуду, хоть как-нибудь прикоснётся к Локи. Не то чтобы это было очень нужно – но в лишний раз не помешало бы. Вот только как бы Локи не елозил на месте, как бы не занимал своей персоной всё свободное пространство, Солдат на подобные намёки внимания не обращал. Хотя, прикоснуться все-таки прикоснулся – когда отодвинул в сторону. Опять ничего не понял – так что Локи, окончательно потеряв весь смысл дальнейших ухаживаний, отошёл и остался дожидаться мокрых чистых тарелок с тряпочкой в здоровой руке. Вроде они уже такое проходили…

Солдат мог быть социально неадаптированным к современности, слегка необученным и не подстроенным под важные и серьёзные разговоры, но вот глупым не был точно, и всё же все эти хаотичные взмахи рукой, скованные движения и нервное облизывание губ заметил махом. Попробовал выбросить из головы – не получилось, только хуже стало: Локи перед носом оказывался слишком близко, а то и совсем в паре сантиметров, а когда умостился в углу, выглядя до ужаса расстроенным, наваждение в голове Солдата возросло в геометрической прогрессии, увеличившись так, что того и гляди – из ушей польётся. Спросить сейчас или оставить на потом – вот главный вопрос, который задавал себе Зимний. Но в не состоянии Локи сейчас было устраивать допрос, так что, завершив простенькие элементы уборки, Солдат направился к своему спальному месту – заслужено отдыхать.

Локи поплёлся за ним следом, выглядя при этом хуже побитой собаки, поджимающей под себя покалеченную лапу. Такое имелось и у Локи, вот только ладонь он на показ выставлять не думал, наоборот, в большинстве своем, держал либо за спиной, либо аккуратно в кармане. Боли не было абсолютно, разве что гудела голова от всякого разного, и Локи бы не отказался смотаться по-быстрому к цивилизации и выговорится – раз уж Солдат в этом не ахти какой помощник. Можно, если подумать, просто начать монолог, выкладывая накопившиеся проблемы прямо на пол и на стены, а там бы уже и Зимний присоединился к разговору, если настроение будет. Сейчас же он опять стал примером равнодушия и полного бесстрастия по отношению к окружающему миру в целом и Локи в частности. Немного обижало и то, что находясь в ограниченном пространстве, общались они на редкость мало и скупо: так, о бытовых мелочах и в основном всё равно говорил Локи, до этого не слишком отличающий болтливостью. Наверное, это потому, что не с кем было вести беседы – не с Тором же или его дружками. Оставалась только мама, изредка Один (о нём Локи вспоминать не хотел, потому что разговоры носили исключительно отрицательный характер) и кто-нибудь из слуг, попадающихся в саду или коридорах. На этом узкий круг знакомств и общения заканчивался. Локи никогда и не задумывался, что он в некоторой степени одинокий. Должно быть, Солдат тоже, хотя за почти сто лет могло набраться огромное количество друзей и врагов. Надо бы расспросить.

Впрочем, расспрашивать именно в эту минуты желания не было – зато появилась интересная идейка, заключающая в крошечной, но ужасно пакостной фразе.

– Ты сегодня спишь не на тахте, – сказал Локи, когда Солдат уже присаживался на неё.

Замерев в неловком положении на полусогнутых ногах, Зимний бросил на Локи озадаченный взгляд:

– Почему?

– Ну как «почему», – задумался Локи. Потому что переиначил всё в мозгу – это раз, потому что показал удивительные способности в готовке – это два, потому что так захотелось – это три. Но сказал Локи вслух нечто иное: – Потому что в постельном белье завелись клопы. Ты не слышал, как они копошатся ночью? Шуршание не заметил?

– Я сниму бельё, – ответил Солдат, потянувшись к пледу. Правда Локи на секунду подумал о другом белье… но это уже его проблемы.

– Не поможет, – настаивал он на своём. – Клопы – они такие вредные, что пробираются даже в саму подушку и одеяло. Бесполезно, только расшевелишь их… улей? В общем, покусают они тебя знатно.

Солдат информацию переваривал минуты три точно, недоверчиво смотря на свою постель. Он привык, что в этом мире всё не так просто, но чтобы настолько… Раньше он не представлял и малейшего понятия о грибке – опасном паразите на ногах, из-за которого возникают тяжёлые осложнения, – но про клопов слышал. И откуда-то даже знал, что кусаются мелкие жучки пребольно. Почесав заросший подбородок, Зимний посмотрел на Локи – может, его тоже покусали, раз такой недовольный? Видимо, так оно и было, а рассадником клопов наверняка стала новая подушка, которую раньше Солдат не замечал. Выбросить источник – лишить себя лишней проблемы. В два шага добравшись до кресла, Солдат взял подушку в руку, прощупал её и, не задумываясь, бросил в камин: полыхнуло, и синтепон внутри весело затрещал.

У Локи перекосило лицо. Когда запах добрался до носа и горла, он ещё мгновение потерпел, задержав дыхание и не отводя обезумевшего взгляда от Зимнего, но потом надрывно закашлялся: жженый наполнитель вонял посильней любого трупного смрада. Солдат, понимая свою ошибку, от камина отошёл подальше, прикрывая рот рукой. Локи дёрнулся в его сторону, вытолкнув за дверь, – по комнате пошёл едкий дымок, от которого слезились глаза, – а сам в это время воспользовался магией, чтобы потушить огонь. Пожар предотвратить удалось, Локи выскочил на улицу через пару секунд, едва не выкашляв при этом свои лёгкие, и бухнулся на колени в снег, глотнул порцию морозного воздуха и вытер покрасневшие глаза.

Кажется, его трясло, но не от холода. Это все нервы – чёртов Солдат, чёртов таинственный, притягательный, заботливый, соблазнительный, но при этом временами делающий совершенно непостижимые вещи Солдат – он его просто с ума сведёт. А так ли оно тебе нужно? – внезапно задался вопросом Локи, растирая саднящее горло. Альтруизм альтруизмом, но и меру знать надо.