Текст книги "Оттепель (СИ)"

Автор книги: millennium

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

Лучшим способом абстрагироваться от Тора всегда была, есть и будет охота. Локи засел в засаде, держа в пальцах наколдованные метательные ножи – один бросок стоил прошлым врагам жизни, что уж говорить о его нынешней цели. Олень – тот самый, что не давал покоя весь день – мирно расхаживал меж елей, грациозно огибал прогнувшиеся под тяжестью нижние ветви и чутко водил ушами, реагируя на каждый мало-мальски слышимый шум. Локи практически не дышал, разве что зубами стучал от нетерпения, а не холода. Мороз, крепнувший к вечеру, дискомфорта не приносил, только вселял какой-то неуёмный адреналин, остро бьющий по нервам. Втянув свежий воздух в лёгкие, Локи осторожно выпрямился, опираясь о ствол ели и не сводя взгляда со своей цели. Животное, инстинктивно почуяв исходящие от него волны угрозы, вскинуло голову и рвануло вперёд, оставляя Локи опять ни с чем. Выругавшись, он что есть мочи треснул кулаком по коре дерева – на макушку тут же упал пласт снега. Забормотав проклятья в адрес оленя, которому вдруг приспичило пожить подольше и подальше от людей, Локи замотал головой, вытащил из-за шиворота жменю колючего льда и зашвырнул за спину.

Выслеживать, находиться в тени не только великолепного братца, но и всех остальных, переступать тише, чем шелестит листва, – Локи обучался этому не год и не два. По мидгардским меркам он вовсе засиделся на скамейке запасных, набивая свою голову теорией и оставляя практику на потом. Сейчас же, перепрыгивая сугробы и сломанные деревья, валяющиеся на земле, Локи не собирался притормаживать и тем более останавливаться: юркий олень маячил в десяти метрах от него, в такой непозволительной близости, что стоило выпустить магический импульс – и охота бы завершилась. Но хотелось быть честным хотя бы со зверем, который, в отличие от Локи, действительно был на грани жизни и смерти. Впрочем, в любой момент можно оставить оленя в покое, загонять до изнеможения и отправиться домой с пустыми руками, однако что-то там внутри требовало крови, сражения и воинского запала. Локи, который вроде как теперь альтруист, на зверьё свою доброту и внимание не распространял – одним больше, одним меньше, в самом-то деле. Если убьёт не он, то этим займутся волки – если, конечно, таковые здесь обитают. Вдруг вспомнились ётунхеймские монстры огромного размера, которым любой ас был на один зубок. Зябко поведя плечами, Локи припал к земле – олень замедлился, словно потерял смысл к бегству, принюхался к чему-то и пошёл вглубь леса намного осторожней, чем раньше. Локи оставалось только двинуться следом, огибая ели и стараясь не угодить ступнёй в чью-нибудь нору.

Он думал, точнее, очень странно для самого себя задумывался о том, как отреагирует на свежее мясо Солдат. Локи совершенно не знал, испугается тот или обрадуется, но получить дозу искренних эмоций за долгую охоту было бы хорошей платой. По крайней мере, оленина на вкус ничем не хуже другого мяса, а есть крупы с перетёртыми сухими овощами каждый день надоело бы уже через неделю. Не обговаривая это с Зимним, Локи сразу решил, что оба останутся под крышей как минимум полмесяца – с Солдата сойдёт этот болезненно уставший вид, а с Локи – высокомерные повадки принца. Так или иначе, взаимовыгода была очень неплохой. Но обсудить дальнейший план совместного проживания и вывести хоть какие-то правила (к примеру, Локи терпеть не мог, когда кто-то смотрел, как он спит, так что придётся оттащить раскладное кресло во вторую «комнату» за ширму) стало задачей первостепенной важности. Даже если Солдат не согласится, в чём Локи сомневался, в любую секунду можно было напомнить, кто в доме хозяин, а кого притащили за шкварник с самыми лучшими намерениями.

Если бы не концентрация, то Локи свалился бы с обрыва, когда ему удалось поймать оленя поперёк тельца – зверь взбрыкнул, дёрнулся и попытался вырваться, но вошедший в кураж Локи держал крепко. Ноги заскользили по наледи, охотник и его жертва вдвоём рухнули в снег, что позволило оленю сбежать, а Локи – разозлиться окончательно.

– Да чтоб тебя! – громко крикнул он, замахиваясь. Нож, блеснувший в его ладони, пролетел у зверя между ушами и потерялся где-то в белизне поляны. Копытца оленя звонко застучали по камням, постепенно затихая на западе. Локи сел, обессилено бухнув ладонями по снегу, посидел пару секунд и лениво поднялся. Не надо было мысленно возвращаться в домик, где его дожидался Зимний – наверняка, думал Локи, с трофеем, – и терять весь настрой. Вот теперь и добычу потерял, и промок, и снова вспомнил про Тора, каждый раз беззлобно хохочущего с его, Локи, неудач.

Стряхнув с плеч и локтей снег, Локи магией призвал нож обратно, замечая, что всё же успел задеть оленя – на светлом металле остались капельки крови, остывшие, но свежие. Вытерев его о ткань на бедре, Локи повернулся в сторону домика, намереваясь дойти хотя бы до темноты, которая постепенно скатывалась сверху вниз. Но оставлять дело незаконченным?.. Нет, твёрдо решил Локи, раз уж гонялся за оленем, как пёс, то стоило довести до конца. Шагнув в сторону, он увидел на снегу ручеёк крови и присел, собрав порозовевший снег пальцами.

Олень лежал всего в двух минутах ходьбы, недвижимый и мёртвый. Локи не то чтобы удивился – скорее, озадачился и немного расстроился. Впрочем, это не помешало ему заявить свои права на тушку, раз законный убивец поблизости не обнаружился. Подойдя к окровавленному зверю, Локи вдруг остановился, прислушиваясь к своим чувствам. Что-то мешало чувствовать себя в безопасности. Кто-то, если быть точнее, – но кто именно, Локи так и не понял, – как сверху упало нечто тяжёлое, брякнувшее железом и пропахшее тлеющей древесиной. Земля и небо перед глазами слились в одну бело-серую полосу, за шиворотом стало холодно, а на рёбрах сжался чей-то стальной захват, лишая и без того выдавленного массой нападавшего воздуха.

========== Глава третья. 59 градусов по Фаренгейту ==========

На самом деле Зимнему Солдату было не впервой проводить время в одиночестве. Он знал – хоть и не представлял откуда, – что способен часы находиться в состоянии ожидания. Он умел сидеть в засаде. Смутно помнил ощущение упирающегося в плечо приклада снайперской винтовки и гладкого пластика под пальцами, когда секунды складывались в минуты, минуты в часы, а всё сводилось к созерцанию мира в перекрестье оптического прицела. Он умел отключать сознание, входя в своеобразный режим ожидания, когда мысли исчезали, даже дыхание и сердцебиение замедлялось. В общем, в любой другой ситуации он бы не испытывал сложностей. В любой другой ситуации у него был бы приказ. Сейчас с этим была проблема аж по двум пунктам. Во-первых, приказ охранять дом был слишком размытым и неопределенным. Во-вторых… А почему он вообще должен был подчиняться приказам Локи? Эта мысль пришла в голову Солдата спустя минут десять ожидания и обосновалась там с неумолимостью приближающейся ночи. Она не давала покоя, заставляла нервно постукивать пальцами по поверхности стола, мерять шагами комнату и тащила за собой прочие, не менее тревожные мысли. Например, куда Локи делся? Почему Солдат решил ему доверять? Где они вообще находятся? Додумав до этой стадии, Зимний осознал, что больше торчать в четырёх стенах не может. Охранять дом? Окей, будет охранять, но снаружи. Заодно разведает местность.

Сборы заняли пару минут, и вот Солдат уже решительно шагнул из протопленной избушки в наступающие сумерки. Странно, но сейчас снег не вызывал у него каких-то неординарных эмоций. Просто элемент ландшафта – не слишком удобный для побега, но зато вполне подходящий для преследования. Ноги утопали в нем достаточно глубоко, впрочем Солдат вполне восстановил силы, чтобы это не влияло на скорость его передвижения. Самым неприятным было то, что мороз въедался в металлический протез, проникая глубоко под одежду и вызывая покалывание на стыке бионики и тела. Очень неприятное ощущение. Но терпимое, как и всё остальное.

Визуальный осмотр показал, что их прибежище стоит в глухом лесу. Намеков на поселение или дорогу не было. Лишь сосны да редкий подлесок окрест. Это позволило предположить, что их приютило какое-то зимовье или лесной приют. Возможно, Локи просто лесник, который наблюдает за этой территорией, отгоняет браконьеров, заботится о животных… Не то чтобы у Солдата был богатый опыт общения с лесниками, но Локи в этот образ не вписывался от слова «совсем».

Расширяющейся спиралью Зимний углублялся в лес, внимательно осматриваясь по сторонам и прислушиваясь, запоминая расположение и приметы. Где-то была сваленная сосна, где-то огромный пень, проталина, чьи-то следы… Так, стоп. Наткнувшись на цепочку характерных углублений в снегу, Зимний напружинился и сфокусировался, буквально обращаясь в слух. Не прошло и минуты как издалека донесся искаженный расстоянием и эхом голос, а потом шум. Больше всего Солдат сейчас жалел, что у него нет зимнего камуфляжа. Медленно, пригибаясь к земле, короткими перебежками между стволами деревьев, он побежал к источнику звука. К сожалению, тот не повторялся, а ориентироваться в лесу было сложно и непривычно, так что Солдат быстро понял, что затея ни к чему не приведет. Остановившись около очередной естественной изгороди какого-то бурелома, он крепко задумался о том, что делать дальше… И тут грянуло. Кто-то ломился к нему сквозь кусты, шумно и спешно, так что Солдат успел лишь развернуться и перевести протез в боевой режим. Бионика взвизгнула, перестраивая пластины, и тут прямо на Зимнего вылетел совершенно одуревшего вида олень, агрессивно наклонив рога и пятная снег за собой свежей кровью. Будь на месте Солдата кто-то другой, могло бы получится неприятно, но рефлексы Зимнего взяли верх над разумом. О том, что он вообще делает, он задумался, лишь уже почти вслепую врезав металлическим кулаком несчастному животному куда-то в область головы. Олень всхрапнул, завалился на бок и, пропахав носом снег, перестал подавать признаки жизни. Солдат шумно выдохнул и уставился на дело рук своих. Если он ошибся, и Локи всё-таки лесник, спасибо ему никто не скажет.

Хотя с другой стороны, это ведь несколько десятков килограмм мяса. Свежего и вкусного. Это пропитание на долгое время. Учитывая, что они, судя по всему застряли, в этом лесу, лишним оно точно не будет. Надо только как-то эту тушу оттащить теперь до их обиталища, а там действовать по ситуации. На этой стадии в дело вступил рациональный подход – он, как выяснилось, не мог точно сказать, насколько отдалился от избушки и, как следствие, не мог решить, тащить добычу целиком или по кускам. Базовые инструкции ориентирования диктовали: найти точку повыше и провести топографическую рекогносцировку. У Солдата не было большого выбора, потому оглядевшись, он присмотрел ближайшую сосну, подпрыгнул, зацепившись за нижнюю ветку, подтянулся и быстро поднялся метров на семь, надеясь оттуда оглядеться. Впрочем, сюрпризы не закончились. Стоило это сделать, как снизу раздался шорох, а потом из всё тех же кустов появился человек. Сверху, да еще в сумерках, было непонятно, кто это, однако быстро стало ясно одно – кто бы это ни был, он точно положил глаз на оленя. А потом и руку. В целом это стало основным фактором, почему Зимний решил нанести превентивный удар. Это вполне обуславливалось ситуацией и его текущей позицией. Разжав пальцы, он рухнул вниз, с размаху впечатывая противника в снег и перехватывая в захват бионической руки. Прием всегда бы действенным и безотказным…

…До этого момента. Какая-то странная и не имеющая видимого источника сила буквально оторвала его от цели, которая проворно вывернулась и рванула в сторону, в то время как самого Солдата отшвырнуло в противоположную. Тряхнув головой и выплюнув моментально набившиеся в рот волосы – пожалуй, впервые Солдат действительно пожалел о потерянной маске, которую обычно носил на задания, – он осознал, что в нескольких метрах от него также прямо в снегу сидит Локи, такой же растрепанный и очевидно злой. Встретив сердитый взгляд, Зимний первым делом подумал: да, всё-таки, похоже, лесник.

Локи чисто физически перестал обижаться на всех вокруг после того инцидента на мосту. Ну сбросили, ну не удержали, ну сам упал – какая теперь разница и зачем таить на кого-то обиду? Однако в этот раз всё было иначе. Плевать, что рёбра после встречи с Халком так окончательно и не зажили, ныли по дождливой погоде, а потом их же разворотил эльфийский монстр, и теперь свёрху сиганул этот… Ни один мидгарский язык не смог бы передать всю гамму расстроенных чувств по отношению к Солдату – человек окончательно пошатнул как и физическое, так и душевное здоровье Локи. Но одно было непростительно – убитый олень. Вот здесь осмысленность и природное спокойствие покидали бренное тело Локи со скоростью звука. Так что извиняться за магический всплеск, который он выпустил для самозащиты, Локи не собирался. Его взгляд метался от звериной тушки к глазам Зимнего и обратно, не находя ни единого зачатка угрызений совести, совершенно!

Из предистеричного состояния Локи вывел противный и ужасающий звук. Когда он осознал, что источник этого звука – он сам, точнее, скрипнувшие в движении зубы, – Локи осторожно поднялся на ноги, прижав одну ладонь к боку. Солдат не сводил с него взгляда, принимать вертикальное положение не собирался, да и вообще выглядел слегка ошеломлённым. Или не слегка. Настолько, чтобы Локи решил не добивать его своими нападками, собрал ладонями снег и потёр им лицо, сгоняя со щёк вспыхнувший злой румянец.

– Ты хоть понимаешь, что сделал? – спросил он Зимнего. Солдат отвёл взгляд, посмотрел на оленя – Локи решил больше не смотреть на зверя во избежание рецидива истерики – и серьёзно кивнул.

– Он выскочил на меня. Оттуда, – Солдат дёрнул подбородком в сторону примятых кустов. – Я ударил.

– Ударил, – повторил за ним Локи. Вот так просто: ударил, а кто-то мёртв. Хорошо, что не Локи, а то получилось бы не совсем приятно. Рёбра затянутся, но дыра в голове – едва ли.

– Он не мучился, вероятней всего, – зачем-то добавил Солдат.

– Да какая мне разница, мучился – не мучился? – чудная абсурдная история. Впрочем, без летального исхода главных героев. Протянув руку, Локи со вздохом сказал: – Поднимайся ты уже. И тащи тушу к дому.

Приказ был исполнен немедленно, хотя Солдат проигнорировал предложенную поддержку и достаточно долго примерялся, каким бы способом нести оленя. Локи же поднял вверх ладони, сразу показывая, что помогать не будет. В этот раз точно. Но за всю дорогу ни разу не упрекнул, даже когда оленьи рога зацепились за ствол одного из дерева, принося с собой жёсткий хруст ломающейся тонкой шеи. Обернувшегося Локи не перекосило от открывшегося вида, но губы всё равно скривились: голова зверя теперь болталась из стороны в сторону. Солдат, неудачно зацепившийся за дерево, смотрел куда угодно, только не на повторно закипающего Локи и безжизненное тельце, что покоилось в его крепких руках. При жизни-то олень не мучился, но после смерти наверстает упущенное. Наверное, стоило давать указания, используя больше конкретики.

Совсем скоро пошёл снег, и без того плохая видимость стала просто густой чернотой вокруг. Локи, огибая ели и сосны, шёл немного медленней, чем раньше: самому-то идти нормально, но вот Солдат, приложивший оленя ещё пару раз о деревья, видел в темноте значительно хуже. Лучшим выходом из положения было поравняться с ним, идя плечом к плечу, но Локи сохранял вид оскорблённой невинности, которой не только по многострадальным бокам наваляли, так ещё и утащили из-под носа самый важный и желанный трофей. Бойкот не был объявлен вслух, но Локи верил, что Солдат поймёт. И как-нибудь всё же загладит свою вину. Верил он в это ровно до того момента, как зашел внутрь избушки.

– Это что?

Голос Локи звучал почти спокойно и почти ровно, но Солдат прекрасно знал, что это совершенно не показатель. Люди, окружавшие его раньше, тоже говорили обычно спокойно и сдержанно, однако дело свое знали и весьма болезненные и неприятные процедуры проводили чётко и без поблажек. Человек, обычно отдающий приказы, вовсе был истинным образцом спокойствия. Картину портила только его привычка бить Солдата по лицу – что Зимний откровенно не любил, – и отправлять в кресло для обнуления, – что Зимний не любил еще больше. Так или иначе, спокойствие Локи внушало опасения. В первую очередь потому, что Солдат не знал, что от него ждать. И то, что сейчас он указывал на злосчастный коврик – единственный элемент реорганизованного внутреннего пространства, которому у Солдата не было объяснения, – оптимизма тоже не добавляло.

– Что это? – повторил хозяин дома.

Бросив оленя на пол, Зимний перевел взгляд на коврик, хотел было сказать, что это потенциальная ловушка, сообразил, что прозвучало бы очень глупо, поэтому лишь вытянулся, вздернув подбородок и молча ожидая решения. Решил проявить своеволие? Что ж – молодец, сам нарвался.

Локи тем временем направился к нему. Это уже было слегка угрожающе. Солдат инстинктивно отвел левую руку чуть назад на случай нападения. Где-то на периферии, казалось, раздался предсмертный писк бомбы. Дело было даже не в минутах – в каких-то долях секунды, за которые Локи трижды поменялся в лице и дважды изменил своё отношение к альтруизму в целом и к одному человеку в частности. Кровь стыла в жилах от ледяной магии, пробудившейся от злобы, затопляла собой рассудок и сжимала в капкан остатки самообладания. Когда его кто-то так раздражал в последний раз – одним убийством не обошлось. Было много крови, страдания и слёзных просьб о пощаде, однако это нисколько не помогло обидчику избежать своей участи. Желваки заходили на лице Локи, взгляд потяжелел, руки затряслись, и, казалось, всё – сейчас пострадает тот, кто не выполняет приказы.

– Когда я уходил, – почти шепотом начал Локи, – что я тебе сказал? Оставаться на месте, не так ли? Охранять мой дом.

– Я и охранял, – кивнул Солдат; он чувствовал агрессию, но не мог понять причины, коврика тут было явно недостаточно. – Сначала внутри, но после – снаружи, исключая любую возможность нападения извне.

– Хорошо-о, – пророкотал Локи, делая еще шаг вперёд. – А зачем тогда ты попёрся в лес? Чтобы найти врага там?

– Осмотр местности и выявление слабых позиций, – отчитался Зимний. Он ведь не допустил ни единой ошибки за исключением оленя. И коврика. Опустив взгляд на потрепанную тушку, Солдат инстинктивно переступил через неё, скрывая обзор своими ногами. Локи стал стоять ещё ближе, ещё опасней. Он глубоко дышал, настолько сильно выдыхая, что Зимний мог чувствовать эти тёплые дуновения.

– Тогда объясни мне, причём здесь олень, которого я – я! – выслеживал последние несколько часов?! – наконец, вспылил Локи, закричав в полный голос. Всё, плотина рухнула: больше никакой сдержанности, никакого альтруизма, никакой любви к охоте – только месть. – Мой олень, моя добыча – значит смерть должна была быть от моей руки. Не от твоей, – Локи боднул кулаком Солдата в левое плечо, сморщившись от встречи собственных костяшек с крепким металлом, – а от моей! Тебе понятно это или нет? О, конечно не понятно. Отвечай, когда с тобой говорят, не заставляй меня продолжать монолог! Ты же не стена, чтобы молчать, когда на тебя орут!

Тор в этот момент уже бы треснул, да так, что Локи бы не смог разговаривать последующие недели три. Но Зимний стоически пережидал все выкрики и оскорбления, которыми сыпал разошедшийся Локи. Это немного удивляло, но по большей части только еще больше злило.

– Прекрати меня игнорировать и скажи хоть слово, а не стой истуканом, – выкрикнув в лицо Солдата, Локи уставился на него, не моргая. Зимний, нахмурившись, разомкнул губы и спросил:

– Ты злишься из-за оленя?

Локи отскочил от него на добрых полметра, задрав голову к потолку. Из-за перестановки – а её Локи тоже заметил, что, собственно, и стало последней каплей в переполненной чаше, – невозможно было сразу найти хоть что-нибудь, чем можно огреть по черепушке Солдата. Разве что закатать его в этот коврик, на котором Локи сейчас стоял, разделить по неровным кускам и выбросить куда-нибудь подальше. Вот он – отдых, о котором так давно мечталось. Тихий домишко в лесной глуши? Всё для вас, даже в комплект входит остолоп, переставляющий вещи за неизвестными целями и убивающий животных одним ударом руки. Полное отсутствие Тора, который хочет пихнуть в темницу? Пожалуйста, такого и не будет, зато взамен всегда можно попросить мидгардца, страдающего от нехватки приказов и власти над ним. Одиночество, тишина и прочие радости? Упс, накладочка вышла.

Солдат же смотрел на застывшего в одной позе Локи, искренне не понимая, что происходит. Он ни на секунду не сомневался в собственной правоте, в правильности выполнения приказов и в ясности своего ума. Странный Локи, накричавший ни за что, ответа на вопрос о вине Солдата давать явно не собирался. Кажется, ему просто нравилось стоять так, хотя у самого Зимнего давно бы затекла шея и устали ноги.

– Вот тебе бы понравилось, если бы у тебя дома всё поменяли без твоего ведома? – вдруг спросил Локи, зажмурившись. Голос у него всё ещё был раздражённый, грубый и слегка дрожал на гласных звуках. Правда, сжатые до хруста кулаки сжимались и разжимались, будто тот хотел выдавить из себя последние негативные эмоции. Солдат, услышав вопрос, помолчал ещё пару минут.

– Я не знаю, – со временем всё же ответил он. Локи перевёл на него взгляд, красноречиво приподнимая брови. – Не помню, чтобы у меня был дом.

А ведь действительно – Локи как-то выбросил из головы размышления о том, что таит в себе новый знакомый. Биомеханический протез, навыки солдата – и такое же имя – вкупе с послушанием и стойкими ощущениями какого-то провала во времени создавали картину весьма и весьма занятную. Даже злиться как-то расхотелось. Локи пару раз вздохнул, оглядел комнату, которая теперь выглядела как-то чуждо и странно, и взглядом вернулся к всё ещё стоявшему на пороге Зимнему. Под его ногами всё также валялась оленья тушка, потихоньку капала кровь, а занесённый на подошве сапог снег растаял, превратившись в грязноватые лужицы. Закатив глаза от возможной предстоящей – очередной – уборки, Локи присел в кресло (пока нашёл его, то несколько раз подумал, что Солдат избавился от этого предмета мебели) и потёр переносицу пальцами. В доме было тихо и тепло, вот только нисколько не уютно. Дело ли в трупе животного? В крови и грязи на полу? В молчаливом и ожидающем приказа Солдате? Локи опять же не знал. Как-то странно это всё: вроде умный, а элементарные вещи и их смысл уловить не может. Или стоило смотреть проще, не ища постоянно какого-то подвоха или недомолвки? Замычав, Локи откинулся на спинку кресла, вытянув вперёд ноги, и тихо попросил – именно попросил, а не приказал:

– Отнеси тушу вниз, там ледник в углу. Замок хлипкий, так что смело ломай – всё равно негоден. А утром придумаю, что с этим бедолагой делать.

Зимний наклонился, чтобы поднять с пола оленя, бросил на Локи нечитаемый взгляд и вышел за дверь. Вернувшись через пару минут, он обнаружил, что тот уже спит, свесив ноги через подлокотник.

========== Глава четвёртая. 100 градусов по Фаренгейту ==========

Сколько Солдат себя помнил – не так много на самом деле, но это всё, что у него было, – он сталкивался только с двумя эмоциями: страхом и равнодушием, граничащим с брезгливостью. Первое было ожидаемо, второе – привычно. Страх он видел в глазах своих жертв, если приходилось выполнять приказы контактным методом. Страхом были пропитаны действия членов технической команды. Само собой, им было запрещено его демонстрировать, только вот получалось далеко не у всех, особенно, когда у Солдата случались срывы. Так и должно было быть. Он был оружием. Очень опасным оружием, созданным, чтобы убивать. Отчасти поэтому тем, кто мог отдавать приказы, было на него наплевать, когда он был под контролем. А у них были свои способы держать его под контролем. Сколько Солдат себя помнил, только один человек проявил к нему что-то другое. Тот парень на мосту, а потом на геликарриере. В нем не было страха. Удивление, решимость, – радость? – но вот страха не было. Впрочем, нет, теперь в жизни Солдата таких людей было уже двое.

Сказать, что произошедшее ошеломило Зимнего, значит не сказать ничего. Он послушно вышел на улицу, вытащив с собой злосчастного оленя, и замер, прислонившись спиной к закрытой двери. В голове было сумбурно и странно, в груди что-то тяжело бухало. Он понимал, что должен разобраться, но не знал в чем. Он выполнил приказ. Пусть и не так чётко, но всё же выполнил. И где-то на уровне инстинктов чувствовал, что раздражение Локи не было связано с этими неточностями. Было что-то еще… Он опустил оленя на землю и озадаченно коснулся своего левого плеча там, куда пихнул его Локи. Металл под тканью куртки был твёрдым. Раньше протеза касались только техники. Ему как-то и не приходило в голову такой мысли. Это тоже было очень странно.

Вспомнилось, как Локи вытирал лицо снегом. Интересно зачем? Солдат наклонился, подобрал пригоршню прохладных белых кристаллов и потер щёки. Стало холодно и мокро. Еще более непонятно. А потом кожу защипало, и по всему телу будто прошла волна странной бодрости. Он распахнул глаза и прерывисто вздохнул. Локи… Надо просто спросить. Иногда Солдат решался задавать вопросы. Чаще всего это заканчивалось болью и белыми пятнами в воспоминаниях. Но редко, крайне редко, ему все-таки отвечали. Вероятно, был шанс, что и Локи ответит. Надо только сначала выполнить распоряжение. Определившись, он вновь поднял оленя и отправился к подвалу. Дверь и правда держалась «на соплях», и Зимний уже протянул руку, чтобы выдрать её с корнем, но остановился. В этот раз приказ Локи был достаточно чётким, только вот… Было ощущение, что он и так уже наломал сегодня дров. Поэтому он лишь осторожно сжал петлю замка бионической рукой, дожидаясь пока промерзший металл не хрустнет в пальцах, а затем затащил внутрь оленя и также аккуратно прикрыл за собой дверь.

В дом он вернулся полный решимости выяснить причину раздражения Локи, только вот сразу понял, что этому не суждено сбыться. Локи спал, уютно устроившись в кресле, и это показалось настолько… знакомым, что Солдат на несколько минут «завис», разглядывая его. Где-то на периферии сознания бродили воспоминания о том, что когда-то он уже видел что-то подобное, только вот в ясную картину они оформляться не желали. Солдат медленно и тихо стянул куртку, повесил на крючок около двери и замер, не зная, что делать. Свет Луны из-за окон и огня из камина раскидывали по комнате причудливую вереницу теней и бликов. Тускло поблескивала скопившаяся у порога лужа растаявшей грязи. Зимний посмотрел туда и вспомнил, что её не было, когда он уходил днём, чтобы изучить местность. Пробормотав себе под нос что-то про команду поддержки, в обязанности которой входило заметание следов после того, как Солдат выполнял задание, и которой так внезапно начало не хватать, он огляделся в поисках решения проблемы. На глаза попался все тот же коврик. Нахмурившись, Зимний оценил шансы, потом подхватил выбранный элемент интерьера за уголок и подтянул к двери, по возможности аккуратно прикрыв лужу. Общая картина выправилась. Следов больше не было заметно, и он счел задачу выполненной. Вообще в этом было даже какое-то странное удовольствие – не дожидаться чужих приказов, а выбирать задачи и выполнять их.

Он также тихо присел к столу. Взгляд раз за разом возвращался к спящему Локи. Он точно когда-то видел кого-то вот также спящим. Кого-то другого. Задумавшись, он раз за разом прокручивал в голове информацию, полученную в музее. Кажется, это было связано с тем человеком. Со Стивом Роджерсом. Зимний задумчиво поскреб подбородок. Что-то во всей этой картине не складывалось. Он попытался представить себе Капитана Америка, вот так спящим в кресле, и не смог. Это был кто-то другой. Кто-то важный. Кто-то нуждающийся в защите. Нуждающийся в нем, в Баки Барнсе… Зимний вздрогнул, впервые осознанно примерив на себя это имя.

В этот момент Локи вздохнул и, не просыпаясь, зарылся глубже в кресло, привлекая к себе внимание. Не задумываясь над своими действиями, Зимний встал, бесшумно прошел через комнату, взял с тахты плед и аккуратно накрыл им спящего мужчину. Если бы его кто-то спросил сейчас: зачем? – он бы не ответил. Просто появилось ощущение, что так надо сделать. Тень воспоминаний, что когда-то он уже так делал, и это было правильно. Вернувшись за стол, он занял удобную позу и застыл, слушая лесные шорохи, потрескивание огня в камине и дыхание спящего человека. Вот уже неделя, как он был сам по себе. Несмотря на все встряски сегодняшнего дня, ему впервые было спокойно.

Локи проснулся от тягостного ощущения чужого присутствие. Не раскрывая глаз, он на слух определил местонахождение субъекта – кухня, обеденный стол или край варочной плиты, – прокрутил в голове пару вариантов защиты и нападения и сконцентрировался на собственной магии. Рано или поздно к нему должны были приблизиться, и тогда… Волшба толчком отозвалась в сжатом кулаке, когда кто-то навис над ним, и Локи резко открыл глаза.

Зимний смотрел прямо, сверху вниз, но не высокомерно или гордо, как обычно делал сам Локи, а несколько озадаченно. Ему даже перехотелось нападать на него, магический поток иссяк и затих где-то в нервных окончаниях. Немая сцена продлилась ещё пару мгновений, пока шея Локи не превратилась в одну ноющую болевую точку. Потерев её ладонью, он принял более-менее выгодное положение – или попросту сел ровно на своём заде – и вдруг обнаружил, что с его ног съехал плед. Как-то не помнилось, чтобы ночью он вставал и укутывался в тёплую ткань, так что логически можно было прийти только к одному выводу: его накрыли. Да, вот прям заботливо, подаваясь какому-нибудь трепетному порыву. И, главное, не кто-нибудь (хотя Локи, по правде говоря, не отказался бы и от толики чьего-нибудь ухаживания), а Солдат. Локи раскрыл рот, потому что хотел поблагодарить его и сказать, что тот прощён, но почему-то не смог. На шее стало горячо, ощущение потекло ниже, по груди, и замерло где-то под ребёрными дугами. Если была бы возможность, Локи моментально дал себе хорошую затрещину. Но не при Зимнем же, который, казалось, даже не моргал. Со стороны это в любом случае выглядело бы странно – такое самобичевание – так что Локи облизал губы, приподнимая брови, и тихонько буркнул:

– Доброе утро?

– Давно уже утро, – Солдат дёрнулся на голос.