Текст книги "Храм белого дракона (СИ)"

Автор книги: Мэй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)

– Больше, чем ты думаешь, маг!

В ярости Алесса развернулась и зашагала прочь, к замку. На плечо Акрина аккуратно легла драконья морда, так что они оба смотрели теперь вслед девушке.

Похоже, ты все-таки не увидишь ее обнаженной.

– Может, тебе лучше пойти к себе?

Кэртар смерил Шайонару таким взглядом, что она тут же успела пожалеть о сказанном.

– Я всего лишь о тебе забочусь, – сухо сказала она.

– Понимаю. Не стоит.

Они оба сидели в комнате Акелона, благо она была достаточно большой, чтобы с удобством в ней расположиться. По крайней мере, с относительным удобством: Кэртар занял одно из кресел, развалившись в нем, Шайонара свернулась клубком в соседнем. Король до сих пор не приходил в сознание, и им обоим не хотелось пропустить этот момент.

– Акрин сказал, это нормально, – сказала Шайонара. – Скоро он должен прийти в себя.

– Акрин даже не знает, что это за яд. Как он может быть уверен?

– Алесса согласна с ним.

Кэртар ничего не ответил, но Шайонара и так прекрасно знала, что аргументы его не очень убедили. Он успокоится только тогда, когда Акелон окончательно очнется, и его брат будет уверен, что ничего не грозит.

– Все-таки я думаю, тебе стоит поспать.

– Давай оставим эту тему, а? Ты достаточно заботилась обо мне среди своего народа. А теперь не стоит.

Шайонара поджала губы. Она знала, что Кэртар никогда не забывал о том времени, но не думала, что это настолько его задевает.

– Я была Девой ночного светила, – сухо сказала девушка. – Это мой долг.

– Спать с чужеземцами – твой долг? Ну прости.

Она не хотела, чтобы Кэртар воспринимал все таким образом. Но как ему объяснить? И он, и его брат приняли участие в обряде, обряде, после которого этери их приняли как своих. Только она полюбила Акелона, а Кэртар остался всего лишь частью обряда.

Он и сама это поймет. Уже понял, на самом деле, но почему-то не хотел принимать. Шайонара едва заметно вздохнула: ей жаль Кэртара, но помочь себе может только он сам.

Дверь приоткрылась, и девушка вскинула голову, звякнув бубенцами в волосах. Не так уж много людей могли войти в королевскую комнату без стука.

– Ты уже вернулся? – удивилась Шайонара.

Акрин пожал плечами:

– Алесса посмотрела на драконов.

– А что драконы думают о произошедшем с королем?

– Это не их дело.

Даже не взглянув на Шайонару, маг подошел к кровати Акелона, легонько коснулся его лба, задержал руку на запястье, ощущая биение сердца.

– Драконы говорят, это не их дело, – пояснил он. – Не хотят вмешиваться, считая, что если виноват бывший узурпатор, крылатые тут ни при чем.

Что-то было в его голосе, заставившее Шайонару нахмурится. Это почувствовал даже Кэртар:

– Ты не веришь им?

Акрин развернулся, сложив руки на груди.

– Я считаю, ваш бывший узурпатор не сможет действовать без поддержки дракона. А значит, они заодно.

– А ты бы смог? – спросила Шайонара. – Сделать что-то так, чтобы Харакорт не узнал?

– Вряд ли.

– А если бы он не одобрил?

– То убил бы меня, – не моргнув глазом, ответил Акрин.

– И умер после этого?

– Вовсе нет. Просто стал связанным с другим человеком.

Теперь понятно, почему Акрин считает, что Вэлрис и его дракон действуют вместе. Жаль, Харакорт так упорно все отрицает.

Дернувшись на кровати, король застонал, кажется, приходя в себя. И разом все драконы и заговоры отступили на задний план для Шайонары.

Наряжаться Артея любила. Она слышала, некоторые жрицы новых богов также любили, но она не имела отношения к религии. Только к красивым вещам.

Поэтому она долго и тщательно выбирала платье, остановившись, наконец, на алом шелке. Оставляя открытой спину, платье было практически на границе приличий. Зато плотно закрывало руки и имело тяжелую широкую юбку, волочившуюся по полу – все, как любила Артея. Она дополнила одежду массивными украшениями из обсидиана, который очень любила и сделала на голове что-то невообразимое из множества кос.

Выпрямив спину и задрав голову, Артея шла в сумерках по коридорам замка и ловила восхищенные взгляды. Позади скользил тенью Деррин, во всем черном и неброском, будто оттеняя свою спутницу.

Артея хотела постучать в дверь Мелиссы, но в последний момент передумала: она ведь ждет гостей. Поэтому она спокойно вошла в не запертые покои, пытаясь ненавязчиво, но сразу отыскать взглядом хозяйку.

Мелисса ждала их. В строгом зеленом платье оттенка пожухлой листвы. Она даже не поднялась с кресла, только махнула гостям рукой, приглашая:

– Я ждала вас. Может быть, вина?

– Разумеется.

Артея уселась в одно из кресел, Деррин пристроился на ручке. Вообще-то обычно он предпочитал держаться в стороне, но сегодня подчинялся желаниям Артеи.

Мелисса оценила. Ее взгляд дрогнул только на миг, но этого хватило, чтобы Артея знала: Мелисса оценила. Но тут же вновь превратилась в радушную хозяйку и разлила вино из кувшина по бокалам. Прохладное светлое вино. Интересно, из королевских запасов или привезла свое собственное?

– Давно тебя не видела, – сказала Артея. Подругами они, конечно же, не были, но друг друга знали. – Ты восстановила свой замок до конца?

– О да, теперь он чудесен. Можешь спросить Акрина, он успел рассмотреть.

– Ты прилетела вместе с ним? На драконе?

– У меня есть свои способы передвижения.

Внешне Артея оставалась равнодушной, но внутри не смогла сдержать злорадства. Значит, даже ее Акрин не подпустил к дракону – а может, тем более ее.

Хотя способы передвижения оставались тайной, покрытой мраком. Любому магу во всех Семи землях приходилось путешествовать точно также, как и всем остальным. Долго, иногда опасно, но никаких магических способов не было. Тем не менее, Мелисса знала какой-то секрет, в этом сомневаться не приходилось.

Ходили легенды, будто в древние времена маги умели перемещаться так быстро, как будто летели по воздуху. В те времена, когда была распространена вера в древних богов, а магия была совсем иной. Но не может же Мелисса быть настолько старой? Или, даже вернее, древней.

– Неужели ты действительно решила поддержать короля? – спросила Артея. – Ты никогда не была похожа на ту, что кому-то подчиняется.

– А что тогда здесь делаешь ты, Артея? Может, у меня те же причины.

На этот раз Артея не сдержала эмоций и нахмурилась. Она оставалась из-за драконов, но сомневалась, что у Мелиссы те же причины. С другой стороны, почему бы и нет. Она наверняка имела какое-то отношение к тому, каким образом Акрин вызвал драконов. Может быть, даже хотела совершить это сама... но то ли сил не хватало, то ли чего-то другого. А теперь драконы здесь и Мелисса тоже хочет быть здесь. Правдоподобно, в целом... но не до конца.

– Кроме того, – улыбнулась Мелисса, – когда начнется драконья заварушка, мне бы хотелось быть в центре событий. Нельзя же пропустить самое интересное!

– Ты уверена, что начнется?

– Не сомневаюсь в этом. Часть драконов никогда не любила людей. Вряд ли они и на этот раз тихо подчиняться порядку вещей. Это всего лишь вопрос времени.

– И соотношения сил?

– И соотношения сил.

Мелисса пригубила вино, будто предлагая гостям сделать то же самое.

Еще будучи маленькой девочкой, только начинающей обучение магии, Артея уже слышала легенды о Мелиссе. Вечная, сильная и безумно привлекательная. Многие всерьез верили, что она живет с момента появления Семи домов, но Артея не сомневалась, что Мелисса не настолько стара – и не настолько загадочна. Но она знала многие секреты, в этом не приходилось сомневаться. И выбрала Акрина, чтобы ими поделиться.

Рука Деррина скользнула на плечо Артеи, и в глазах Мелиссы отразилось что-то, чему люди еще не придумали внятного названия. Попытавшись скрыть свои эмоции, она усмехнулась:

– Всегда было интересно, где ты его взяла?

– У меня есть имя, – тихо сказал Деррин. – И больше ты не найдешь ни одного такого, как я.

– Неужто? Впрочем, здоровое самомнение еще никому не вредило. Оно помогает выжить.

– Мне помогает жить и многое другое.

Мелисса покачала головой, как будто признавала, что в этом словесном поединке ей победителем не быть. Внутренне Артея ликовала. Пожалуй, можно счесть демонстрацию успешной. Она допила вино, еще остававшееся на дне бокала, и поднялась из кресла.

– Нам пора. Благодарю тебя за прием, была рада увидеть. Заходи в любое врем.

– Обязательно.

И они обе знали, что Мелисса никогда не придет. И если они встретятся в замке, то по необходимости.

Артея шагала по коридорам молча. Снаружи успело стемнеть, сквозь многочисленные узкие окна замка проникали прохлада и тьма, лишь немного разгоняемые факелами. Сонное царство, которое хотелось хорошенько встряхнуть – иначе можно увязнуть в болоте по самую макушку. Пока они не пришли в полную народа часть замка, Артея внезапно остановилась и повернулась к спутнику.

– Деррин Арт’Нал Тергассал, именем Сумрака я хочу дать тебе новое задание.

Он глубоко и почтительно поклонился:

– Все, что пожелает моя госпожа.

– Принеси мне голову Вэлриса Лантигера.

-12 –

Умение находить след, казалось, было в крови Деррина. На самом деле, правда, как всегда, куда прозаичнее и состоит из целого комплекса навыков. Хотя никто никогда не отрицал, что жители острова Тардерин обладают поистине феноменальной интуицией. Некоторые считали ее магией.

Сам Деррин, конечно же, знал, что это не так. Как знала и Артея.

Восемь лет назад юная Артея Эллерлен, только получившая посвящение в госпожи Терновника, прибыла на Тардерин. Свободолюбивый остров, ведущий собственные дела, молящийся собственным богам и регулярно поставляющий рабов в Миркан, столицу ближайшего Пятого дома.

Леди Эллерлен прибыла на остров внезапно, и никто не знал, по заданию своего отца, лорда Пятого дома, от магов или просто сама по себе – что было бы великой глупостью для юной леди.

Отец послал Деррина разобраться с гостьей и узнать, что ей нужно.

– Миледи.

Он был вежлив, но вошел без стука в безликую гостевую комнату. Она ждала его. Сидела в кресле, сложив руки, и смотрела на входную дверь. Ни один мускул не дрогнул на лице девушки, когда он вошел.

– Артея Эллерлен, леди Пятого дома, госпожа Терновника, – она протянула руку для поцелуя.

Он прикоснулся губами к ее прохладной ладони, не отрывая взгляда от непроницаемого лица девушки. Ее фигура терялась в складках желто-красного платья, без всякого намека на корсет. Высокая прическа венчала голову.

– Деррин Арт’ Нал Тергассал, Воин Ночи, защитник Тардерина.

Девушка приподняла бровь: она явно знала, что последний титул означает его принадлежность к правящему роду острова.

– Вам удобно здесь? – спросил Деррин. – Если хотите что-то, я могу распорядиться, и рабы тут же исполнят ваши желания.

– Любые?

Что-то в голосе Артеи прозвучало такое, что Деррин ни секунды не сомневался, леди Пятого дома, единственного, где узаконено рабство, сама прибегала к изысканным услугам.

– Любые.

– Как гостеприимно. Вы гостеприимны к любым прибывшим, Деррин?

– Не так уж часто к нам заглядывают гости.

– Это требует определенной смелости. И золота.

Она сморщила носик, и наконец-то стала действительно похожей на юную девушку, которой и являлась. Деррин, конечно же, понял, что она имела ввиду: тардеринцы предпочитали сами наведываться к Пятому дому, и стоило потратить много золота, чтобы хоть кто-то из моряков согласился плыть на “проклятый остров”.

– Я так понимаю, – сказал Деррин, – у вас достаточно и того, и другого.

– Более чем. Но я проделала такой путь не для того, чтобы говорить о себе.

– О чем же?

– О ваших знаниях.

Деррин позволил себе приподнять бровь: стоило догадаться раньше. Сколько их было таких, амбициозных, юных и не очень магов, жаждущих узнать все тайны запретного острова. С какой стати эта выскочка решила, будто ей откроют то, что скрывали от всех остальных?

– Ты же знаешь мой ответ, леди.

– А ты совсем не знаешь меня.

Артея поднялась, так что ткань заструилась вокруг ее тела. Она оказалась совсем не высокой, едва доставала макушкой до подбородка Деррина. Ее прическа, правда, компенсировала невысокий рост. Впервые Деррин подумал, что девушка, должно быть, хрупкая и вовсе не внушительная, как могло показаться из-за одежды и того, как она себя держит.

– Я не хочу тайных знаний, – сказала Артея. – Я хочу, чтобы ты показал, как живут люди Тардерина. Как молятся своим богам, как едят, как радуются и как хоронят мертвых. Это ведь не тайна?

– Нет. Но никто никогда не просил о подобном.

На губах Артеи появилась легкая улыбка.

– Я прошу. Ты покажешь?

– Конечно.

Акелон до сих пор не очень охотно выходил из комнаты – точнее, Кэртар ему не позволял, по совету Ладонны.

– Ерунда, – огрызался Акелон. – Я чувствую себя превосходно.

– Это ты так думаешь. Сказали лежать – значит, лежи.

– Вы невыносимы.

Тем не менее, даже соблюдая почти постельный режим, Акелон быстро начал заниматься делами. Вот и сегодня, когда Кэртар пришел в комнату к брату, тот сидел за столом, с увлечением читая какой-то доклад.

– Тебе бы стоило оставаться в постели, – проворчал Кэртар.

Но Акелон только махнул рукой на кровать, тоже заваленную бумагами. Похоже, раз ему не позволяют ходить по замку, как вздумается, и работать в кабинете, он решил превратить в рабочие комнаты собственные покои.

Кэртар закатил глаза, стоя за спиной брата, пока тот не мог его видеть.

– Только ничего не говори, – сказал Акелон.

– Молчу, – буркнул Кэртар.

Он нашел стул и уселся на него, закинув ногу а ногу. Его сапоги все еще покрывала пыль, но Кэртару это даже нравилось. Напоминало о том, что он не превратился в скучного вельможу, а только что прокатился на великолепном вороном жеребце, успев даже выехать за ворота Кертинара.

С мыслями о внешнем виде Кэртар заметил, что брат оделся в нарядную белую рубашку, покрытую тонкой золотистой вышивкой.

– Что это ты принарядился?

– Шайонара обещала устроить мне особенный вечер.

– Только не перенапрягайся.

Хотя Кэртар ничего не мог с собой поделать, его все равно кольнула не прошенная нотка зависти. Он отлично помнил, каким незабываемым может сделать вечер Дева ночного светила этери. У этого народа определенно множество талантов.

Но не для него. И не стоит об этом думать.

Оторвавшись, наконец, от доклада, сделанного, как успел заметить Кэртар, рукой дяди, Акелон наконец-то посмотрел на брата:

– На самом деле, я хотел побеседовать с тобой.

Ох, как же Кэртар не любил, когда Акелон превращался в старшего брата и начинал говорить подобным тоном. Он даже сцепил руки поверх пергамента, что уж точно было отвратительным знаком. Скрестив руки на груди, Кэртар попытался придать лицу невозмутимое выражение.

– Слушаю.

– Как звучит твой титул, Кэртар?

Подобное начало смутило, но всего на секунду.

– Господин Розы, лорд Седьмого дома, лорд-протектор Пеленара, Ночного леса и Южных земель, владыка Нерфола.

– Задумывался ли ты когда-нибудь, что значит лорд-протектор?

– К чему ты ведешь?

– Это не просто титул, Кэртар. Ты в ответе за эту землю. Как бы не хотел обратного.

Кэртар молчал. Сейчас больше, чем когда-либо Акелон напомнил ему отца. У Седрика Лантигера бывал такой же усталый внимательный взгляд. И он также пытался донести, что значит быть принцем – пусть сам он и был отвратительным королем.

– Если я умру Кэртар, правителем Седьмого дома станешь ты, пока не достигнут совершеннолетия мои дети. И от тебя будет зависеть, что станет с нашей землей. Особенно теперь, когда вернулись драконы.

Раньше Кэртар мог себе позволить не слушать отца. Но сейчас, глядя в серьезные глаза Акелона понял, что больше некуда бежать. Он достиг собственного тупика.

– Да. Я знаю. И вряд ли теперь смогу забыть.

– В любом случае, – Акелон пожал плечами, и кто-то как будто сдернул покров серьезности с комнаты, – я собираюсь прожить еще лет сто и обзавестись выводком детей и бастардов, так что тебе не о чем беспокоиться. Как думаешь, тебе понравится быть дядей? Дядя Кэртар.

– Эй, я слишком молод для этой чуши! Так ты решил принять предложение леди Рекан?

– Если справлюсь с тем, что научусь отличать ее дочерей одну от другой. Что представляется непосильной задачей.

Закинув руки за голову, Кэртар с трудом удерживал себя о того, чтобы не вытянуть на стол ноги. Но вряд ли брат обрадуется пыли дорог и поту коня на своих бумагах.

– А что насчет тебя? – голос Акелона звучал настолько невинно, что сразу можно было распознать подвох. – Ты знаешь, лорд Бейрак вообще-то прав. И Лорелея, по крайней мере, одна, а не две сестры, которых тебе нужно научиться различать.

– Ты гаденыш.

Кэртар рассмеялся, хотя внутри приуныл: в его намерения не входило обзаводиться женой, и он считал, что как принц сможет позволить себе отсрочку. Но Акелон, похоже, не намерен опутывать себя цепями в одиночестве.

Братья не знали, что примерно в то же время в другой части замка происходит разговор на ту же самую тему.

Лорелея металась по комнате, периодически взмахивая руками и длинными рукавами платья. Ее отец спокойно смотрел за дочерью, отмечая, как красиво сочетается небесно голубая ткань с рассыпанными пшеничными волосами. Его не очень волновал взрыв ее эмоций, Лорелея это знала и бесилась еще больше.

– Зачем ты это сделал? Ты же знаешь, между мной и принцем никогда ничего не было!

– Я-то, может, и знаю. Но пока вы задерживались, весь двор судачил о вас.

Девушка отлично знала, что причина не в этом. Вовсе не репутация волновала лорда Бейрака. Он просто решил, что принц – наиболее выгодная партия для дочери. И она даже не могла сердиться толком! Ведь отец всего лишь хотел сделать, как лучше. С его точки зрения лучше.

– Можно ведь было посоветоваться со мной!

– И что бы ты ответила? Радостно согласилась? Или предложила кого другого?

Лорелея остановилась посреди комнаты, чуть ли не заламывая руки. Она видела, как едва заметно сдвинулись брови ее отца:

– Есть кто-то, о ком я не знаю?

Несколько невыносимо долгих мгновений Лорелея размышляла, но потом, наконец, покачала головой. И почти услышала, как отец вздохнул с облегчением:

– Вот и хорошо. Значит, если король решит, так тому и быть. Должен же быть кто-то, кто о тебе позаботится, пока я буду вдалбливать твоим братьям, как управлять землями.

– Ты уезжаешь?

– Планирую, но только после свадьбы. Я уже соскучился по нашему дому и твоей матери. Вся эта придворная чушь не для меня.

Стук в дверь не дал ответить Лорелее, и девушка, нахмурившись, открыла дверь. Но оказалось, это всего лишь Акрин. Он замешкался, заметив лорда Бейрака, как будто спрашивал, не стоит ли ему зайти попозже. Но Бейрак, похоже, решил, что его визит к дочери окончен и, поприветствовав мага, удалился.

– Плохие новости? – сочувственно спросил Акрин, когда дверь за лордом закрылась.

Лорелея всплеснула руками. Интересно, а можно ли жениться придворному магу? Впрочем, что за вопрос! Конечно, можно. Только, в отличие от всех аристократов, им это не нужно. Маг остается свободным, сам себе хозяин. И чуть ли не впервые за всю жизнь Лорелея пожалела, что хоть она и связана с драконом, в ней самой нет ни капли магии.

– Кроме того, что скоро я выйду замуж, все прекрасно.

– Ну, это не настолько плохая новость.

Лорелея посмотрела на мага так, что он тут же поднял обе руки:

– Ладно-ладно, я просто ничего не понимаю в этом деле!

Он уселся на ближайший стул, по-прежнему оставаясь единственным из знакомых Лорелее мужчин, который садился, не спрашивая разрешения в присутствии дамы.

– Ты слишком возбуждена или готова к беседам на историческую тему?

В голосе Акрина слышался не прикрытый сарказм, так что девушка с трудом удержалась, чтобы не сказать что-нибудь резкое. Но вместо этого вздохнула и уселась в кресло. Она знала, что оно слишком огромное для нее, так что она кажется совсем маленькой и бледной. Но Лорелею это не интересовало. В конце концов, Акрин пришел учить ее, а все остальное ей давно стоит выкинуть из головы.

– История? – голос Лорелеи тоже источал сарказм. – Вот уж не думала, что ты будешь рассказывать о чем-то, кроме драконов.

– И не стал бы, если твой отец позаботился о том, чтобы дочь училась не только вышиванию.

– У меня был учитель.

– Полуслепой бывший библиотекарь, обучавший твоих братьев? И порой кое-что рассказывающий тебе.

Глаза Лорелеи расширились:

– Ты говорил с отцом?

– Конечно. Мне надо было узнать, что тебе известно, а что не очень. В конце концов, странно рассказывать о драконах и учить взаимодействовать с ними, если ты не знаешь более простых вещей.

Акрин не хотел ее обидеть, Лорелея знала, но все равно поджала губы. Наверное, именно такой ее видит маг – да и все остальные. Юной девчонкой, выросшей на краю света, в уединенном замке отца. Знающей только вышивание и сплетни, а теперь ставшей связанной с драконом – как будто она знает, что это значит.

– Начинай, – сказала Лорелея.

– В Темное время по всем Семи землям верили в тех богов, которые окружали людей. Ветер, огонь, урожай, сила, охота. Они были понятны и просты. И жестоки. Но с лихвой воздавали тем, кто их почитал, пускай нередко и требовали кровавых жертв. Именно тогда люди уважали ведьм и ведунов, говорят, были даже те, кто мог разговаривать с духами – теперь таким искусством обладают только Девы ночного светила из этери, как Шайонара.

А потом из Сумрака явились другие боги. Часть из них оказались милосердны и добры, часть жестоки и беспощадны. Но никто из них не хотел уничтожать людей, потому что они существуют, пока мы в них верим.

По всем Семи землям появилось множество храмов и храмовников. И особая инквизиция, которая наказывает тех, кто, как считается, противоречит воле богов. Или связывается с демонами, жестокими созданиями Бездны, единственная цель которых – поглощать души людей.

– Бездна? – удивилась Лорелея. – Что это такое?

– Сумрак – пелена тумана далеко на севере, которая, согласно легендам, дает магию всем Семи домам. Бездна – ничто, черная дыра, обратная сторона Сумрака, которая существует нигде и везде одновременно. Впрочем, некоторые философы и маги полагают, что Бездна и Сумрак, на самом деле, едины. Но никогда не повторяй этого при храмовниках.

– Не видела их.

– Да, они распространены, в основном, в центральной части земель Семи домов. На севере еще сильна старая вера, а тут, на юге, люди, кажется, больше верят в себя.

– А ты?

– Что? – моргнул Акрин.

– Во что веришь ты?

– В себя, – улыбнулся маг. – И еще немножко в драконов.

Это был длинный день в замке Кертинара, но для короля он закончился довольно быстро.

Акелон увлекся бумагами, и только когда ночь подкралась настолько близко, что стало невозможно читать, он спохватился. И постарался как можно быстрее смахнуть бумаги с постели, часть водрузив на стол, часть попросту рассыпав. Он едва успел зажечь разгоняющие сумрак свечи, когда раздался негромкий стук.

Прочистив горло, Акелон громко сказал:

– Входи.

Шайонару окутывали полупрозрачные ткани, так хорошо запомнившиеся Акелону. На ее запястьях и щиколотках покачивались бубенчики, а рассыпанные по плечам волосы прошивали тонкие косы. Ткань толком не скрывала ее обнаженного тела, показывая длинные узоры округлых татуировок, будто бы составлявших причудливую карту на ее коже.

Мельком Акелон подумал, неужели в таком виде Шайонара ходила по коридорам замка? Но девушка шагнула ближе к свету свечей, и больше в голове короля не осталось разумных мыслей.

– Ты так прекрасна!

– Это все – для тебя, мой король.

Он подхватил ее и, развернувшись, усадил на стол. Пальцы Шайонары, будто крылья неведомой бабочки, пропорхали по его лицу, остановились на губах.

– Сегодня чудесная ночь, мой король. Глаз Великого Жеребца полностью раскрыт и смотрит на нас со звездных небес.

Обхватив Акелона ногами, Шайонара притянула его к себе и поцеловала, пока руки короля гладили ее тело сквозь тонкую невесомую ткань. Внезапно она отстранилась и аккуратно начала расстегивать его рубашку. Акелон стоял спокойно, он знал, что Шайонаре нравится его раздевать.

– Ты помнишь обряд со скорпионом?

– Конечно. Такое сложно забыть. На вкус он был отвратителен и горчил. Я думал, это яд, и скоро умру.

Шайонара рассмеялась:

– Ты же знал, что после огня в нем нет яда.

– Это этери так сказали.

Рубашка упала к ногам Акелона, Шайонара развернула его спиной к себе. Он услышал, как тонко звякнула бутылочка, и удивился про себя, где же девушка могла ее прятать. А потом плеч Акелона коснулись руки Шайонары, по его спине потекло масло, неторопливо втираемое.

– Обряд со скорпионом – обряд силы. Ты сам должен поймать его и убить. А потом съесть его тело, запеченное в углях костра. И тогда его сила перейдет к тебе. Тогда ты сам станешь немного скорпионом, опасным и молниеносным.

Руки Шайонары пробежали по предплечьям Акелона, вновь вернулись к спине, и король понял, что это тоже не просто масло, а масло скорпиона.

– Всегда помни об этом, мой эли-тен-виар.

– Что это значит?

– Разделившие один дух.

Шайонара на миг отняла руки, снова налила немного масла и продолжила:

– Этери верят, что души людей встречаются из жизни в жизнь. А эли-тен-виар – это люди, разделившие один дух, навечно связанные узами, которые крепче, нежели семья, любовники или долг. И если они находят друг друга, это великое благо.

Пальцы прошлись по спине Акелона, скользнули ниже. Завязки поддались быстро и легко. Ноги девушки вновь охватили его бедра, прижимая, ее руки ласкали его.

– Этой ночью Великий Жеребец смотрит на нас с одобрением, – губы Шайонары шептали в ухо Акелону. – И что бы ни случилось завтра и дальше, этой ночью мы принадлежим только друг другу.

Зарычав, Акелон развернулся и в едином порыве уложил Шайонару на стол, крепко сжимая ее запястья. Он хотел ее здесь и сейчас, на бумагах, которые еще полчаса назад представлялись важными. И в пламени свечей ему послышались удары барабанов этери, как когда-то, при их очередном странном обряде, где он овладел Девой лунного светила на глазах у всего племени.

И снова ему казалось, что ритмичные движения и стоны сопровождают первозданные и дикие удары барабанов.

– 13 –

Трактирщик сразу понял: что-то в этом незнакомце не так. Он полировал тут стол целых двенадцать лет, и мог многое сказать о человеке, стоило тому переступить порог. И в этом проходимце явно было что-то нездешнее – нездешнее и опасное.

– Мне нужна информация, – без лишних предисловий сказал он.

– Ой какой борзый! Может, готов и золото предложить?

– Нет, не готов. Есть кое-что поважнее.

Трактирщик не заметил единого неуловимого движения, как будто незнакомец просто взмахнул рукой. Но вот он уже держит трактирщика за грудки одной рукой, в другой зажат кинжал, упирающийся под ребра. Но хуже всего другое. Выражение лица незнакомца оставалось таким же спокойным, а в его глазах застыла тишина. Та тишина, которая окутывает в Сумраке после смерти.

– Ты скажешь то, что я хочу знать, и я оставлю тебя в живых. По рукам?

Кивнув, трактирщик боялся дернуться: кинжал был настолько близок к его телу, что царапал кожу.

– Расскажу все, что знаю.

– Мне нужен дракон. Огромный дракон, который, я знаю, где-то рядом. Только не говори, что ты его не видел.

– Видел, еще как, – торопливо кивнул трактирщик. – Ближе к Ночному лесу он сидит. Среди скал около озера Эрдис.

Также молниеносно и бесшумно кинжал исчез под плащом незнакомца, а сам он уже стоял на почтительном расстоянии от трактирщика. Не успел тот понять, что все обошлось, как незнакомец развернулся и вышел прочь.

Еще несколько секунд трактирщик смотрел на закрывшуюся дверь. Кажется, никто даже не заметил, что произошло. Опустив голову, он рассеянно потрогал порванную рубашку и выступившую капельку крови. Незнакомец не шутил, ох как не шутил. Но что он собирается делать с драконом?

Трактирщик покачал головой: если уж он что и усвоил за эти двенадцать лет, так то, что не стоит лезть в чужие дела, о которых ничегошеньки не представляешь.

Деррин всегда любил родной остров. Но восемь лет назад совершил самое странное путешествие по Тардерину, которое только мог себе представить. В компании с юной госпожой Терновника он объездил знакомые с детства места.

Он показывал ей арены, где тренировались молодые воины, и простые незамысловатые дома, где жили обычные тардеринцы. Быстроходные суда островитян, а еще их склады. Специально Деррин показал и клетки с рабами, которых загружали для отправки Пятому дому. Он внимательно следил за реакцией Артеи. Но если она хоть немного и сочувствовала этим людям, бывшим когда-то вольными жителями Семи домов, то никак этого не показала. Ее лицо оставалось невозмутимым, не важно, видела она кровь, насилие или жестокость.

Что ее поразило, так это кладбище.

Жители Семи домов предпочитали сжигать своих мертвых, чтобы их прах рассеивался по свету, а тело больше не удерживало ускользнувший в Сумрак дух. Хотя существовали семейные усыпальницы, но они были, скорее, памятниками, а вовсе не гробами.

И когда Артея увидела обширное кладбище Тардерина со множеством каменных надгробий, ее глаза расширились:

– Здесь ваши мертвые?

– Да. Пока не сгниют, и черви не превратят их плоть в воспоминание.

– Это противно, – сказала Артея. – Зачем вы так делаете?

– Потому что в жизни нет боли. Настоящая боль начинается только после смерти.

Артея долго молча рассматривала кладбище, как будто не решалась ступить на него. Но в какой-то момент на ее лице отразилось понимание:

– Поэтому вы не боитесь боли? Вы считаете, она ничто по сравнению со смертью.

– Смерти мы тоже не боимся. Но ее надо заслужить.

– Заслужить?

– Тела достойных сжигают.

Деррин думал, Артея так и не решится прогуляться по кладбищу, но он ошибся. Она долго шагала между могил, пытаясь прочитать истертые надписи – тардеринцы не слишком-то старались выписывать имена.

Именно после кладбища Деррин решил, что покажет Артее то, чего не видел еще ни один житель Семи домов.

И в ночь полнолуния госпожа Терновника сидела среди тардеринцев в храме их главного бога, Рокара. Жестокий и воинственный, он был известен везде, но именно на Тардерине обрел истинный дом.

Храм, по сути, представлял собой грубую крышу, положенную на колонны. Продуваемый всеми ветрами, он был поистине неудобным местом. Пламя факелов металось, барабаны выводили негромкий рваный ритм, а в центре храма, на засыпанном песком круге, лежали тонкие цепи.

– Зачем они нужны? – спросила Артея.

Вместе с Деррином она уселась прямо на пол, в первом ряду, ближайшем к кругу песка.

– Здесь будет обряд силы, – сказал мужчина. – Кровь и танец в честь бога.

– Одновременно?

– Друг за другом. Как только вызовется красивая женщина, она станет центром сегодняшней церемонии. Ее омоют жертвенной кровью, а потом оденут в цепи, в которых она должна станцевать танец во имя бога.

– В цепях?