Текст книги "Храм белого дракона (СИ)"

Автор книги: Мэй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)

Но Аластар знал свое дело – и Кэртар был в полном сознании. Иногда ему казалось, что от беспамятства его удерживает только монотонный ледяной голос Аластара.

– Мой дорогой принц, я рад, что ты оказался достаточно стойким. Но ты же понимаешь, что мы с тобой только начали? Пока у тебя даже целы все пальцы, видишь, насколько я снисходителен с тобой.

Я могу делать свою работу очень медленно. Если захочешь, мы останемся здесь до самого утра. А потом, когда ты отдохнешь и будешь способен снова чувсвствовать, мы продолжим нашу милую беседу.

Ты расскажешь мне все. Что за Храм вы строете? И какие планы у вас на наших драконов? Сколько драконов у вас? И куда исчез дракон Вэлриса?

На последний вопрос Кэртар не мог ответить при всем желании – в последний раз он видел Вэлриса, когда его голова катилась по плитам тронного зала, принесенная Деррином. Он понятия не имел, куда делся его дракон. Знал, возможно, только Харакорт, но его, похоже, никто не спрашивал.

– Ох, мой принц, похоже, тебе стоит отдохнуть. Я хочу, чтобы ты чувствовал, что происходит и мог отвечать на вопросы. Может, ты уже готов что-то рассказать?

Кэртар почувствовал, как его голову грубо схватили за волосы и приподняли. Он открыл глаза и плюнул в лицо Аластара.

– Ублюдок. Тогда полежи-ка тут, не стоит тебе возвращаться в уютную камеру.

И Аластар оставил Кэртара лежать в одиночестве. Руки принца затекли, все тело болело. Он ощущал только металлический привкус крови да запах паленого мяса – его мяса. Пребывая в странном состоянии между сном и сознанием, он даже не сразу почувствовал, как его руки и ноги оказались развазаны. Но потом кто-то легонько похлопал его по щекам.

– Кэртар… мне надо, чтобы ты сам добрался до Артанора. Духи подсказали тайные ходы да и воинов здесь немного. Но я не смогу тебя дотащть.

Открыв глаза, Кэртар увидел лицо Шайонары. Ее тонкие косы, вплетенные в волосы, задели раны у него на груди, но на этот раз Кэртар только обрадовался такой боли. Усевшись, он потер запястья и зловеще ухмыльнулся: похоже Аластар не так уж хорошо знал свое дело. По крайней мере, Кэртар не сомневался, что сможет добраться до дракона.

Его Величество Акелон Лантигер, господин Розы, лорд Седьмого дома, владыка Пелетара, Ночного леса и Южных земель не находил себе места. Большую часть ночи он провел на полу рядом с кроватью, свернувшись клубочком и ощущая боль своего брата. Он только надеялся, что не просто ее ощущал, но смог разделить, и Кэртару гораздо легче.

Когда он перестал ощущать боль, Акелон понадеялся, что это из-за того, что Шайонара уже забрала Кэртар, и они вместе возвращаются в замок. За девушку он тоже беспокоился, но почему-то присутствие с ней синего дракона успокаивало. Он не даст в обиду ни ее, ни связанного с ним Кэртара.

Правда, когда прошла боль Кэртара, Акелон вспомнил еще один повод для беспокойства. По правде говоря, чем больше проходило времени, тем большим становился и повод.

Ему доложили, что Характор улетел прочь из Кертинара. Просто в какой-то момент заревел, взлетел и унесся прочь. Прежде чем отправиться за Кэртаром, Шайонара успела сказать с недоумением, что ощутила боль белого дракона, но он не пожелал с ней говорить.

И Акрин до сих пор не вернулся. Что могло задержать его в городе? Тем более, в такую ночь, когда похищен Кэртар.

Алесса рассказала, что маг считал, будто на стороне мятежников влиятельный предатель и хотел узнать, кто это. Вместе со всем остальным, это еще больше обеспокоило Акелона.

– Не волнуйся, – сказала Алесса, – он может за себя постоять.

Но Акелон только покачал головой:

– Он всего лишь человек, он не всесилен.

Король отлично помнил свое удивление, когда увидел Акрина тогда связанным перед толпой, жаждавшей его крови. Он подозревал, что в этом замешана леди Рекан, и это стало еще одной причиной, почему он не очень-то хотел жениться на одной из ее дочерей. Но помимо этого, Акелон хорошо помнил, как неожиданность, связанные руки и кляп во рту абсолютно лишили Акрина способности колдовать.

Однажды, жаркой южной ночью в землях этери, когда они были напоены ароматами трав и разогретой земли, Акелон с Акрином сидели на пригорке и смотрели на табуны пасущихся лошадей и стойбище кочевников. Тогда, смотря на поднимающийся от костра вдалеке дымок, маг рассказал о том, как однажды уничтожил целый город. Акелон слушал его внимательно и, наверное, высказал бы что-то неодобрительное, если не понял, что Акрин и сам не гордиться тем, что сделал.

– Ты силен, – сказал тогда Акелон.

Акрин пожал плечами:

– Это не сила, а ярость. Вот если у нас получится вызвать драконов обратно в мир – да, я буду силен. Возможно, удостоюсь какой-нибудь внятной песни. Впрочем… какая бы сила ни была в магах, мы остаемся обычными людьми. С обычными человеческими страстями и слабостями перед ударом кинжалом.

Застыв у окна, Акелон надеялся, что пока он стоит тут и всматривается в светлеющий горизонт, Акрин уже возвращается в замок со стороны города. Неся с собой очередную порцию удивительнх историй.

Вскоре хотя бы одно ожидание короля оправдалось, и на горизонте показалась стремительно растущая точка дракона. Не медля больше, Акелон вышел во двор, и уже там ожидал, пока синекрылый Артанор приземлиться. Вид у дракона был потрепанный, его хвост потемнел, но едва он приземлился, с его спины соскочила Шайонара, живая и невредимая, помогая слезть и Кэртару.

Выглядел принц не очень: в одних штанах, его грудь напоминала месиво, лицо было перепачкано в крови. Подскочив к нему, Акелон даже боялся к нему прикоснуться, вдруг тому будет больно. Но Кэртар сам попробовал улыбнуться:

– Со мной все нормально. Только стоит помыться и отдохнуть, тогда сам увидишь, что все не так страшно.

– Конечно, сколько угодно. Как я рад тебе!

– Только еще одно, прежде чем отдыхать… это был Аластар какой-то там. Маг семьи Рекан.

Подбежавшие слуги тут же начали помогать Кэртару, и Акелон отошел от брата, удостоверившись, что тот дейстивтельно в относительном порядке. Король повернулся к страже:

– Пошлите отряд к дому леди Рекан. В Бездну ее титул, обыщите поместье, найдите доказательства, что она стоит за этим Аластаром. И приведите ее саму ко мне, под стражей. И… Акрин так и не возвращался?

– Нет, Ваше Величество, мага не было в замке, и от него никаких вестей.

Однажды, жаркой южной ночью в землях этери, когда они были напоены ароматами трав и разогреой земли, Акелон с Акрином сидели на пригорке и смотрели на табуны пасущихся лошадей и стойбище кочевников.

– Мне определенно нравятся их обряды, – сказал Акелон.

Маг понимающе хмыкнул:

– Еще бы, если в них участвуют такие красотки.

– Только не говори, что тебе не нравятся женщины этери!

– Ничего подобного не говорил. Они очень… горячи.

– Ты так говоришь, будто это плохо.

Акрин рассмеялся и покачал головой:

– Нет, ты отлично знаешь, мне просто не нравится жара. Я вырос совсем в ином климате.

– Этим ты и привлекаешь местных женщин. Сколько сердец ты уже тут разбил?

– Ну… я бы не назвал то, чем мы занимались, разбитием сердец.

Оторвав травинку, Акелон начал задумчиво ее жевать. Как-то он спрашивал у Акрина, почему тот редко рассказывает о своих женщинах, но маг только пожал плечами, ответив, что это не прилично по отношению к женщинам. Говорил он что-то только об одной – ведьме Мелиссе, которая многому его научила и благодаря которой он потерял глаз. Тепла в этих рассказах было примерно столько же, сколько в родных землях Акрина.

– Она тебе нравится.

Акелон моргнул, но потом понял, что Акрин не спрашивает, он утверждает. И уж конечно сразу понял, о ком он, хотя предпочел сделать вид, что это не так.

– Кто?

– Ваше Высочество, вам не идет строить из себя идиота.

– Она мне больше, чем нравится.

Они оба замолчали, продолжая смотреть на лошадей и кочевников. Акелон не знал, что видел перед собой Акрин, но сам он вновь мечтал о золтистой коже, бубенчиках в волосах Шайонары и долгих разговорах с ней, когда ему нравился даже ее акцент – этери говорили на том же языке, но за годы скитаний племена приборетали собственные уникальные интонации.

– Забери ее отсюда, – неожиданно сказал Акрин.

– Что?

– Если она согласится пойти с тобой, забери ее.

– В Кертинар? Но что скажут…

– Да в Бездну всех, кто может что-то сказать! Если она предназначена для тебя, а ты для нее, забери ее с собой.

Поднявшись на ноги, Акрин стряхнул со штанов налипишие травинки и, прищурившись, посмотрел на горизонт, как будто ожидал чего-то, но пока не получал необходимого знака. Возможно, того самого, когда придет пора будить драконов.

Принцесса-алхимик вовсю трудилась над зажигательной смесью. Но она сразу перудпредила Акелона, что дело это не быстрое, ей нужно много черного масла как основы, которое доставляли очень медленно. К тому же, она смутно представляла, что сможет сделать такой горшок против дракона – слишком маневренны крылатые твари, а когда их много, такая тактика становится бессмысленной.

Но Акелон приказал делать, и Алесса понимала, что возможно, это просто вселяло в него уверенность, что они не стоят на месте.

Как рассказала Шайонара, на стороне мятежников пятеро драконов. Это очень много, учитывая, что драконы Седьмого дома пока так и не добрались до Кертинара, а в отсутствие Харакорта повлиять на них вряд ли кто-то мог. Сбегавших Шайонару и Кэртара заметили в последний момент, поэтому хотя дракону подпалили хвост, догнать их никто не смог. По правде говоря, синий Артанор даже гордился «боевыми отметинами», справедливо считая, что он спас связанного с ним человека, а это уже много.

На лице Кэртара так и остались шрамы, но он тоже не слишком из-за них переживал. В остальном, стоило ему вымыться и выспаться, он уже походил на человека и на принца. Тогда же он рассказал подробности об Аласторе.

Который, похоже, остался под прикрытием пятерых драконов. Скорее всего, туда же сбежала и леди Рекан. В ее поместье обнаружили только обеих дочерей, но даже после жесткого допроса они не смогли ничего рассказать. Лорд Эштар предположил, что они просто слишком глупы, и мать не посвящала их в детали своего плана.

Финансовые документы, да и многие другие, однозначно указывали, что именно леди Рекан финансировала Вэлриса, а потом с помощью своего мага собрала мятежных драконов – похоже, Аластор был знаком, как минимум, с несколькими связанными с ними людьми.

Слуги Реканов были перепуганы до смерти – их даже не пришлось уговаривать, чтобы они рассказали все, что знали. Их детали, во многом, дополнили картину и доказали, что остальные аристократы либо не были причастны, либо куда тщательнее скрывали свое участие. Ну, либо они, в отличие от Фелиссы Рекан, не жаждали водрузить на себя корону.

Нашлись и те слуги, которые смогли рассказать о более темных делах леди и убийцах, которых она нанимала. Вот тут и ждали печальные новости.

Это произошло спустя пару дней после возвращения Кэртара. Он вместе с Акелоном и Алессой были в небольшой комнате, примыкавшей к тронному залу, когда один из советников короля делал доклад о допросе слуг поместья леди Рекан.

На тот момент у них было достаточно приподнятое настроение – заговор раскрылся, оставалось только сделать что-то с драконами. Но почему-то после того, как Кэртар вернулся, а леди Рекан больше не могла снабжать мятежников деньгами, представлялось, что задача крайне легка.

Омрачало настроение только исчезновение Акрина. Ни маг, ни Харакорт так и не вернулись, и, хотя Акелон приказал искать Акрина, его следы терялись после того, как он ушел из поместья леди Рекан.

– Отличные новости, лорд Шанор, – Акелон налил бокал вина и подал его сидящему Кэртару. Алесса от вина отказалась. – Слуг задерживать бессмысленно, они только выполняли приказы. Следы леди Рекан стоит поискать… но я не сомневаюсь, что она уже давно с Аластаром под защитой драконов. Если те их, конечно, не сожрали.

Он усмехнулся и налил себе тоже вина. Как заметила Алесса, на порядок больше, чем обычно.

– Есть еще кое-что, милорд, – Шанор был бывалым воякой, именно поэтому король и назначил его главой гвардии. – Леди Рекан держала при себе убийцу. Он не успел сбежать с госпожой, и мы его задержали.

– Отлично. Похоже, он выполнял для нее грязную работу? Его допросили? Раскроем заодно парочку убийств.

– Конечно, допросили. Используя все возможные методы. И он во всем признался. В том числе, что в последний вечер леди Рекан приказала ему убить мага, Акрина дель Тери.

– Ну, вряд ли он смог это сделать.

– Он подробно рассказал, где и как убил его.

Акелон так и не взял бокал с вином. Он посмотрел на Шанора, а потом осел в кресло.

– Нет, – пробормотал он, – этого не может быть. А где… где тело?

– Мы ищем, милорд. Но прошло несколько дней, а в том квартале небезопасно, каждый день по несколько трупов… если никто его не узнал, могли решить, что это заезжий искатель приключений… и…

Алесса отлично понимала, что никто бы никогда не узнал Акрина – уж он-то позаботился, чтобы отправиться в город в самой неприметной одежде и без каких-либо знаков, по которым можно было отслеить его связь с королевским домом.

Знал это и Акелон. Поэтому хотя он отдавал приказы, присутствовал на официальных встречах и занимался документами, Алесса видела, насколько он подавлен. И чувствовала некую ответственность за брата, она ведь обещала Акрину.

Кэртару было проще. Он мог наплевать на государственные дела, оседлать Артанора и улететь куда подальше. Никто не знал, где летал принц, но возвращался он только к ночи, чтобы перекусить на кухне и уйти спать. Как шептались служанки с кухни, лорд Кэртар был мрачнее тучи и ни с кем не разговаривал.

– Они винят себя, – пояснила Шайонара. – Акелон считает, что он должен был остановить Акрина и не пускать одного, а Кэртар не сомневается, что маг никуда бы не сунулся и не спровоцировал леди Рекан, если Кэртара не похитили. Он всерьез полагает, что смог бы что-то сделать против похитителей и дракона.

Алесса и сама слышала один раз, как Акелон говорил тихонько, уткнувшись в волосы Шайонары и думая, что никто больше не слышит:

– У нас ведь даже тела нет, мы и попрощаться-то не можем.

Мелисса уехала почти сразу. Она заявила, что возвращается в свой замок, и когда она понадобится Его Величеству, пусть тот пошлет к ней почтового голубя. Большинство в замке не одобрили такого поведения, да и самой Алессе понадобилась бы помощь других магов с зажигательной смесью. Но Акелон только махнул рукой:

– Их с Акрином связывает давняя и длинная история. Не удивительно, что она не хочет здесь оставаться.

Артея ждала в замке, правда, далеко не всегда ее видели в компании верной тени Деррина. Да ее и вообще видели не часто. Вот уж кто активно продолжал заниматься делами, так это Артея – она загорелась идеей торговли драконьими яйцами с этери, поэтому либо была у лорда Эштара, либо вместе с Шайонарой вела переговоры с драконами. Правда, как поняла Алесса, дело осложнялось отсутствием Харакорта. Драконы были разрозненны, как никогда.

Когда Алесса спросила у Шайонары про Харакорта, этери покачала головой:

– Я не знаю, где он. Даже если он жив, я не могу его почувствовать, слишком далеко. Драконы тоже ничего не говорят.

– Но почему он может быть не жив?

– Харакорт был связан с Акрином. Маг призвал его самым первым, их связь сильнее, чем у всех прочих. Со смертью одного второй чаще всего тоже погибает.

Алесса и сама с удивлением поняла, что скучает по магу. Без Акрина замок стал для нее слишком большим и пустым. Она старалась держаться рядом с братьями, но те были отчужденными, да и у нее работы хватало. Но Алесса не раз ловила себя на мысли, что стоит о чем-то рассказать Акрину или поделиться с ним.

Но хуже всго пришлось Лорелее. Узнав о смерти мага, она спокойно ушла в свою комнату, но Алесса в какой-то степени чувствовала себя ответственной и за нее, поэтому пошла вслед за Лорелеей.

Девушка встретила ее спокойно, но потом у нее случилась настоящая истерика, так что Алессе пришлось достать свои травы для успокоения. Через пару дней Лорелея заявила, что она не выйдет замуж за принца – Кэртару, похоже, было все равно, отец Лорелеи был слишком далеко. Вместо этого, как заявила Лорелея, она хочет возглавить новый Храм.

Никто не возражал. Тем более, Кертари активно помогала при строительстве, Артанор, когда требовалась его помощь, тоже, поэтому дело продвигалось быстро. Из окна своей комнаты Алесса могла видеть, как начинают выситься белоснежные стены, и Храм становится законченным.

После разрушения Каламара, Акрин несколько лет провел у Мелиссы. Она обучала его тому, что знала сама, а известно Мелиссе было многое. Пожалуй, Акрин был едва ли не единственным живущим, который мог похвастаться тем, что знал полную историю Вечной ведьмы.

– Запишешь, когда я умру, – говорила Мелисса. – Но не раньше.

Она родилась в Пятом доме несколько сотен лет назад и стала очень мощной чародейкой. Как она смеялась, родись она еще раньше и наверняка была бы одной из тех магов, кто творил тогда великие дела. Много позже Акрин понял, что она имела ввиду создание этери или драконов.

Мелисса всегда стремилась к власти – и к знаниям, которые могли ей эту власть обеспечить. Будучи младшей дочерью богатого рода, она могла тратить деньги на многочисленные книги и наставников. Пока не осознала собственного предела.

У каждого мага есть свой потолок. Та черта, выше которой он не может прыгнуть. Сил не хватит. И когда Мелисса почувствовала свою, это привело ее в отчаянье.

Тогда она сделала то, на что решались лишь немногие маги, да и могли не многие. Она вызвала из Бездны демона и заключила с ним сделку. Он должен был дать ей возможность увеличить могущество, она же отдавала ему свою душу после смерти.

Как это часто бывает с демонами, когда в договоре нет деталей, его трактуют так, как удобнее демонам. И вскоре Мелисса поняла, что ее сила ничуть не увеличилась. Но она перестала стареть, не начинала дряхлеть.

Демон дал ей вечную жизнь, чтобы она смогла изучать магию и тем самым увеличивать свою силу. Собственно, этим Мелиссе и пришлось заняться, и она достигла определенных высот. Все-таки редко какие чародеи могли похвастаться, что у них есть сотни лет на изучение.

Именно поэтому Мелисса заинтересовалась Акрином. Она ощущала его мощь – но не ощущала его потолка.

– Поэтому ты позволила мне уничтожить город, – сказал как-то Акрин.

– Хотела узнать, на что ты способен.

Она рассказывала ему о многих вещах, которых никогда не знали его наставники. Она обучила его многим приемам, о которых он понятия не имел. Взамен же Мелисса хотел его самого – иногда тело, но чаще она предпочитала беседы. Она узнала об Акрине и его жизни столько, сколько не знал никто. Иногда ему казалось, что если б она могла разобрать его на части и посмотреть, что внутри, то сделала бы это.

– Ты уникальный, – сказала как-то Мелисса. – В тебе кровь древних магов рода дель Тери и частичка Бездны. Возможно, ты единственный из ныне живущих, кто мог бы вызвать драконов.

Тогда Мелисса и показала Акрину фиалу с драконьей кровью, рассказала о том, какие слова надо говорить. И о том, что только кровь человека, демона и дракона совместно способна вызвать тех обратно в Сумеречный мир.

– Маги не сомневались, что такого никогда не будет, – сказала Мелисса.

Но Акрин знал, что он сможет. Но не сейчас. Нужный момент еще не настал, да и он сам не ощущал себя достаточно опытным.

Именно поэтому однажды он заявил Мелиссе, что уходит.

– Я благодарен тебе за знания, но мне нужен опыт.

Она не хотела его отпускать. Хотела по-прежнему пользоваться его юностью и его силой. В тот момент Акрин с ужасом осознал, что Мелисса готова осушить его до дна, взять от него все, что может, и, если это будет означать его гибель, – пусть.

В ту ночь разразилась ужасная гроза. Акрин выкрал фиалу с кровью дракона и хотел незаметно покинуть замок, но конечно же, нельзя покинуть жилище Мелиссы так, чтобы об этом не узнала сама Мелисса.

Она стояла перед ним в дверях, одетая только в полупрозрачные шелка ночной сорочки, озаряемая отсветами молний из окон.

– Ты не уйдешь, – прошипела она. – Я не отпущу тебя.

Акрин пятился назад, но понимал, что либо сейчас он пройдет мимо Мелиссы, либо так и останется заживо гнить в ее замке, пока не надоест ведьме.

– Отойди, Мелисса. Я просто хочу уйти.

Он пошел на нее, зная, что не отступит. И Мелисса тоже это знала. Поэтому она вскинула руку, направив ее на Акрина и прошептала древние и страшные слова заклинания. Того, которое разрушало кости, заставляло кровь бурлить, а мышцы расслаиваться. Ей проще было причинить Акрину боль и убить его, нежели отпустить.

Он успел поставить защиту. Не шибко хорошую, но она сосредоточила действие заклятия не во всем теле, а только в одной его части – в глазу. И вопя от боли, чувствуя, как его глаз шипит и вытекает, Акрин швырнул собственное заклятие в Мелиссу. Он не хотел ничего конкретного, это просто был сгусток ярости. Но он видел, как запузырилась, будто от ожега, кожа на руках Мелиссы, которые она выставила вперед.

И он прошел мимо нее, чтобы уйти из замка, клянясь, что больше никогда не вернется. И слыша в спину крик Мелиссы:

– Мы еще встретимся!

– 18 –

Последнее, что помнил Акрин, это как он истекал кровью, а звезды меркли у него в глазах. Когда чья-то рука в перчатке коснулсь его щеки:

– Нет, мой дорогой, так ты не умрешь.

Открыв глаза, он некоторое время смотрел в потолок, а потом медленно сел на кровати. Голова отчаянно закружилась, и он вспомнил, как много раз до того приходил в себя, но у него не было сил даже подняться. У него было ощущение, что прошло много дней, но даже не было уверенности, что он действительно их помнит.

– Только давай без геройства, ты потерял слишком много крови.

Она права, сознания коснулся голос дракона, наполненный сочувствием и будто бы перезвоном тонких колокольчиков. На этот раз ты подошелк грани вплотную. Тебя отделял только один шаг, и я готовился последовать за тобой.

Акрин откинулся обратно на подушки. Он до сих пор не чувствовал в себе достаточно сил, чтобы отвечать.

Мелисса, наконец, подошла к нему и присела на кровать. Рукой в перчатке она убрала со лба мага прядь волос. Он знал, что под тонкой кожей изуродованные ладони, его знак.

– Как видишь, мой дорогой, ты снова вернулся ко мне.

Пошла вереница однообразных дней, большую часть из которых Акрин благополучно проспал. Как оказалось, он находился в замке Мелиссы, уж его он ни с чем не мог перепутать. Харакорт был рядом, и когда Акрин достаточно окреп, чтобы самостоятельно передвигаться по комнате, он подолгу проводил на балконе, почесывая огромную голову Харакорта.

Но Мелисса запретила дракону связываться с кем бы то ни было еще.

Она сказала, что убьет тебя, если я попытаюсь, сказала Харакорт. И я верю ей.

Тем не менее, Акрин не чувствовал себя пленником. Он хорошо понимал, если бы Мелисса не подобрала его тогда, сейчас он был бы мертв. И, вероятнее всего, гнил в какой-нибудь яме вместе с другими беззвестными бродягами Кертинара.

– Как ты нашла меня? – спросил он Мелиссу.

В тот день Акрин много времени провел на балконе, нежась на солнышке вместе с Харакортом. Поэтому к вечеру он чувствовал себя совершенно изможденным, полулежа в кровати. Он даже хотел отказаться от ужина, но понимал, что это не разумно. Сколько он ни жил в замке Мелиссы, он никогда не мог понять, еда появляется под действием чар, с помощью каких-то зачарованных артефактов или это свойство самого замка.

– Я следила за тобой, – ответила Мелисса. Она удобно устроилась в кресле напротив мага и пила вино. – Знала, что ты наверняка наделаешь каких-нибудь глупостей. И не ошиблась. Честно говоря, удивлена, что ты выжил, я хоть и хороший лекарь, но не настолько. Похоже, живучесть тебе тоже досталась в наследство.

– Спасибо. Ты могла оставить меня там.

– Зачем? Ты еще пригодишься. Я никогд не испытывала к тебе ненависти, Акрин, только всегда считала тебя своим.

– Ты могла тысячу раз найти меня. После того, как я ушел.

– Но я усвоила урок.

Отставив бокал с недопитым вином, Мелисса вытянула вперед руки и сначала сняла перчатку с одной руки, потом с другой. Ее ладони имели устрашающий вид. Кожа была зажившей, но такой перекореженной, будто женщина опускала руки в горящее масло. Акрин подозревал, что и ощущения сравнимы.

– По крайней мере, у тебя их две, – сказал маг.

– Мне жаль твоего глаза. Никогда раньше я не применяла на человеке подобное заклинание. Узнала его на случай, если меня загонят в угол и придется защищать свою жизнь.

– Я загнал тебя в угол?

– Именно так я себя ощущала. Вечность – очень грустное время, если не с кем ее разделить.

Мелисса снова взяла бокал с вином, но перчатки одевать не стала, отшвырнув их на стол. И маг мог смотреть на ее руки и понимать, почему он никогда не злился на Мелиссу за то, что она лишила его глаза. Он знал, что и сам отобрал у нее многое.

– В ту ночь, когда я ушел до тебя, под дождем добрел до ближайшей деревни, постучался в первый же дом. Кажется, местные жители пришли в ужас от меня, но быстро поняли, что я маг, а раз так, то могу скакать хоть на обрубках ног, ничего необычного. Местный лекарь наложил мне на глаз какую-то повязку из вонючих трав, стало легче.

Мелисса кивнула. Она не прерывала мага, но он понял, что женщина наводила справки и знала эту историю. Интересно, чувствовала ли она сожаление, что лишила его глаза? Или собственные руки не давали ей сожалеть? А может, Мелисса вообще не способна о чем-либо жалеть.

– Знаешь, ты единственная чародейка, которая может перемещаться в пространстве. Даже я не представляю, как ты это делаешь.

– И не стоит. Эта сила шла бонусом от демона, он посчитал, что так я успею узнать больше. Или это просто была его насмешка.

Она скривилась и внимательно посмотрела на опустевший стакан. Тот снова наполнился вином.

– Я не знала, не убьет ли тебя перемещение, – сказала Мелисса. – Но стоило попробовать. Здесь есть все необходимое, а в том переулке я могла только понаблюдать, как ты истечешь кровью.

Повязка плотно охватывала тело Акрина, он ощущал ее, как и чувствовал, что Мелисса говорит правду. Она подошла к нему и прикоснулась рукой к повязке, ощупывая ее. В другой чародейка все еще держала бокал с вином.

– Скоро ты достаточно оправишься, чтобы вернуться в Кертинар.

– Что сейчас происходит в замке?

– Оплакивают тебя. Если б у Акелона было тело, он устроил тебе пышные похороны, можешь гордиться.

– Они даже не подозревают, что я жив?

– Пусть немного помучаются.

Акрин вспомнил, как однажды Мелисса говорила, что величие человека можно измерить песнями, которые о нем слагают, и размером его погребального костра. Что ж, наверное, если б он действительно погиб, то в Кертинаре его сочли достаточно великим.

– А что насчет мятежников?

– Ты бы видел лицо Акелона, когда он вешал твоего убийцу. Мне кажется, если б он мог сделать это несколько раз, то каждый раз оживлял его, чтобы снова повесить. В причастности леди Рекан к заговору против отца Акелона и его самого сомнений ни у кого нет. Но она сама благополучно сбежала под крыло мятежных драконов и своего нового мага.

– Ты же что-то готовила против них.

– Все просто!

Мелисса поднялась с постели Акрина и подошла к столу. Бокал уже успел исчезнуть из ее рук, и она не торопясь одевала перчатки.

– Принцесса Алесса готовит зажигательную смесь по приказу своего брата. Это отлично, но не поможет против пятерых драконов.

– А что поможет?

– Заклинание подчинения, над которым я работаю. Зачем уничтожать драконов? Ведь когда-то они были созданы с помощью магии. Значит, магией иможно подчинить их обратно.

Преоткрыв тяжелую дверь, Шайонара проскользнула в королевские покои. Они утопали в солнечном свете из окон, а сам Акелон, подперев голову рукой, изучал какой-то документ.

– Ты не думаешь, что тебе стоит заниматься делами в своем кабинете?

– Нет. Там слишком много посторонних людей.

Шайонара знала, что только она и Кэртар могли заходить в личные покои Акелона без спроса, никого другого просто не пустили бы. И еще мог Акрин – но он ко всем заходил без предупреждений. Скользнув к королю, Шайонара обняла его сзади.

– Что это?

– Новые торговые договоры, – Акелон положил бумагу на стол. – Шестой дом хочет увеличить количество зачарованный артефактов, которые мы им поставляем, а Первый дом предлагает организовать торговлю с помощью драконов. Интересно, как они это себе представляют? Вьючные драконы?

Король откинулся на стуле, и Шайонара начала легонько массировать его плечи.

– Мы ведь ничего не знаем о драконах, – продолжал Акелон. – Они вытащили из Сумрака несколько драконьих яиц, Артея отправится к твоему народу, чтобы попробовать торговать. Но нам никогда не приходила в голову мысль, а сколько еще драконов осталось в Сумраке? Проход открыт. Что, если они тоже решат вернуться? Что, если сейчас только «разведка»? И что мы будем делать с остальными? Сейчас-то не ясно, что дальше.

Шайонара не ответила. Она продолжала массировать плечи Акелона, но он сразу же понял, что она думает о чем-то другом. Тогда и он решил, что настал удачный момент.

– По правде говоря, я хотел поговорить с тобой, Шай.

Он поднялся со стула и повернулся к девушке. Она подняла голову, чтобы смотреть ему в глаза.

– Шайонара… станешь ли ты моей женой?

Ее ореховые глаза расширились.

– Но мой король, вы не можете. По закону…

– В Бездну закон! – с жаром ответил Акелон. – Я сам король и напишу новый закон. А если кого из аристократов не устроит, они могут присоединиться к леди Рекан. Зажигательных горшков хватит на всех. А мы… скоро Храм будет закончен. Раз уж мы тут придумываем новую религию, я хочу, чтобы в первый же день открытия, в его стенах, под драконьими крыльями ты стала моей женой.

– Мой король, – Шайонара опустила голову, – я верю тебе и хочу этого. Но ты уверен, что сам хочешь именно сейчас? Тебе нужно время для скорби.

– Нет, я уверен. Акрин только одобрил бы. Если ты согласна…

– Конечно, я согласна.

Комната Акрина в королевском замке пустовала уже много недель, но никто не решался даже войти внутрь. Никто, кроме Артеи. Приподняв платье, чтобы не запачкать его в пыли, чародейка аккуратно прошла мимо застеленной постели и остановилась перед столом. Она в нерешительности застыла, не зная, уж не слишком ли глупое действие она совершает. Артея посмотрела на бумаги в своих руках.

Те самые бумаги, которые она вытащила из тайника Мелиссы. Из которых Артея поняла, что нет никаких особых магических секретов, есть сделка с демоном.

Но к своему удивлению, она обнаружила, что Мелисса прятала и другие бумаги. Старое, едва не разваливающееся в руках письмо от какого-то мага. Он сообщал об удивительном событии далеко на севере: чародейка вызвала демона, но в итоге, он остался с ней, и у них родился ребенок. Маг сообщал точно местонахождение замка и ехидно замечал, что похоже, там все сложилось куда удчанее, чем у самой Мелиссы.