Текст книги "Золото моих чувств. Примирение (СИ)"

Автор книги: Melara-sama

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)

– Привет, сынок, Джон! О! Калеб! – Поль легко спустился с лестницы и пожал руку сыну и мне. Остановился перед Калебом и, не мешкая, сгреб его в объятия. Мальчишка даже не успел пискнуть.

– Добро пожаловать домой. Проходите. Этьен сегодня с Дреем на пару расстарались, так что через полчаса нас ждет ужин.

Калеб был слегка дезориентирован, но Поль его не выпускал из объятий, и посадил рядом с собой.

– Папа, полегче, а то мальчик решит, что попал в плен. – Смеясь, проговорил Кай.

– Не слушай его, он всегда был старшим, и я был так беспечен, что упустил его из виду слишком рано, а теперь пожинаю плоды этой беспечности.

– Мсье…

– Малыш, только не «мсье», давай договоримся, ты зовешь меня по имени, и я поступаю также. Ты уже не ребенок, и до совершеннолетия я абсолютно не собираюсь тебя ограничивать. Ты же понимаешь, что если бы я не предложил свою кандидатуру на опекунство, ты попал бы в приют?

– Да.

– Ни я, ни мои дети, коим является и Джон, не желали этого. Поэтому ты здесь, если ты хочешь делать что-то, ты не спрашиваешь разрешения, а просто делаешь. Если тебе что-то нужно, но меня нет рядом, всегда есть Этьен или ребята. Не нужно стесняться, ты теперь входишь в семью. Понимаешь?

– Да.

– Вот и прекрасно, малыш. – Калеб был удивлен, когда Поль наклонился и поцеловал его в макушку. Я видел, что мальчик все равно немного стесняется и что ему странно такое большое количество людей и столько внимания. Но он справится, обязательно. А мы поможем.

За столом сидели весело. Смеялись, шутили и целовались. То есть целовались мы, а Поль и Этьен подшучивали.

– Идите-ка в комнату наверху…

Кай, уже не слушая, подхватил меня на руки и, продолжая сладко целовать, понес наверх, Дрей шел рядом и направлял брата.

Кай опустил меня на шкуру около камина. Конечно, он был не растоплен, но все равно было жутко здорово и романтично. Они скидывали вещи второпях и несдержанно.

– Кто-то соскучился? – Хрипло спросил я.

Дрей рыкнул.

– Очень!

Он стянул с меня брюки. Пиджак и рубашку я потерял где-то по пути сюда. Его тонкие пальцы обхватили мою эрекцию, а Кай немного приподнял меня за плечи, и я открыл ротик, вбирая его член. Сразу и глубоко.

– Мммм… очень, да-да! – Хрипло простонал он. Немного резко толкаясь в меня, он ласкал пальцами мое лицо, по щекам и скулам, пальцем по носу. Дрей в таком же точно ритме ласкал мой член, немного грубо, но в то же время с только ему присущей мягкостью. Наклонился и взял его в горячий плен своего рта.

– Дрей, подожди, золотце… – Кай отстранился от меня и оттолкнул брата. Потом плавно перевернул меня на живот, я улыбнулся и расставил ноги сильнее. Всего несколько манипуляций, и я уже готов на все.

Кай плавно вошел в мое расслабленное тело, я вскрикнул, но он не двигался.

– Давай, золотце… Резко только, хочу, сил нет. Так!

– Ааааах... да! – Я полностью лежал на шкуре, зарываясь пальцами в мягкий мех. Мои мальчики были такие горячие, двигались потрясающе синхронно и стонали. Кай обхватил меня руками за талию и чуть приподнял на колени, я прогнул спину и прикусил губу. Дрей сильно и размашисто входил в брата, и его толчки, повторяемые Каем, сносили мне крышу. Так могли только они, полностью сливаться и дарить мне это удовольствие.

Я много раз им намекал, что хочу повторить тот свой опыт, когда они входили в меня одновременно. Но так пока и не уговорил. Аааах! Но все впереди!

Кай резко покинул мое тело, и его место занял Дрей, плавно и неспешно, я иногда поражаюсь им. Мой желтоглазый котяра на коленях подполз ко мне и, вцепившись в волосы, плавно вошел в ротик. Я расслабил горло и ласкал его языком внутри, рукой по бедру. Он запрокинул голову и простонал.

– Малыш, ты нечто! Расслабь горло… оооо дааа…

Дрей входил в меня плавно и размеренно, оставляя во мне только головку и входя на всю длину.

Я чувствовал, как все внутри скручивается в тугой комок, и горячая лава желания выплескивается в руку моего Золотого Бога. Что там вера? Я верю только в них, в моих любимых мальчишек, которые с гортанными вскриками кончали в меня, и их теплое семя разлилось живительной влагой во мне. И я глотал сперму и наслаждался этим.

И я верю, что так правильно. Верно.

– Люблю вас.

Дрей наклонился и поцеловал меня в поясницу, и Кай тоже, но только в лопатку. А потом я расслабился и повалился на бок, и наблюдал, как они целуются.

В новую жизнь только с ними.

Урок тринадцать. Здравствуй, мама!

Мы еще несколько часов пробыли у Поля, а потом, оставив улыбающегося Калеба в его новом доме, поехали к себе.

Я сидел в машине Дрея и думал. Думал о завтрашнем вечере, как это будет? Я не хотел, чтобы так происходило и чтобы я потерял связь с матерью. Я не хотел, чтобы она ненавидела меня и презирала за мою ориентацию. Я просто люблю и любим, ей бы порадоваться за меня, но нет. Хотя, возможно, она обдумала всю ситуацию за пять лет, и встретит меня не криками и равнодушием. Единственное, чего боюсь, что, увидев нас, она просто развернется, и будет избегать меня и моих мальчиков.

– Джон? – Мягко позвал меня Дрей, накрывая мою руку своей.

– Прости, задумался.

– Давай, пока не думай об этом, ладно? Еще полно времени, и даже когда до встречи с твоей матерью останутся считанные минуты, ты все равно не думай о плохом. Ее реакция неизбежно будет не такой, как ты ожидаешь.

Я вздохнул.

– Да, это так. Нам повезет, если она вообще не выставит нас на улицу.

– Ну, в любом случае мы будем ночевать в нашей квартире… – Он лукаво улыбнулся. – Вспомним молодость.

Я тихо рассмеялся и, наклонившись, поцеловал его в мягкие губы, которые, стоило только коснуться их, раскрылись мне навстречу.

– Люблю.

– И я тебя, малыш. – Золотые глаза напротив были такие спокойные, и от его взгляда мне хотелось мурлыкать.

Вечер мы посвятили сборам.

– Зачем тебе вот это? – Удивленно спросил Кай брата, держа в руках те самые браслеты-оковы. – Или ты все же решил последовать моему совету и сделать это своей домашней одеждой?

– Нет. – Дрей вырвал вещь из тонких пальцев Кая и впился в его губы.

Кай обнял его за талию и промычал:

– Не кусайся!

– Это чтобы ты не задавал глупых вопросов.

– Почему это они глупые? Мне просто интересно, зачем ты берешь их с собой.

– Потому что я хочу играться всю ночь с пятницы на субботу…

Мы оба застыли.

– Дрей, мы приедем к восьми и сразу поедем ко мне, а там, возможно, задержимся…

– Ага, а потом, после встречи с матерью, ты будешь в удручающем настроении, и его тебе придется поднимать. Хочу быть во всеоружии.

Мы тихо рассмеялись с Каем. Я откинул рубашку и подошел к своему Золотцу, притянул к себе и накрыл его губы.

– Да… сладко.

– Мы не соберемся. – Проворчал Кай, но я увидел его улыбку в зеркале на двери шкафа, а потом нас ослепила вспышка.

– Ты опять! Не надоело? – Воскликнул Дрей и кинулся к брату отбирать фотоаппарат.

Они носились по спальне как дети, кидались вещами, и Кай постоянно щелкал его. Я сел на пол и наблюдал, как они, набегавшись, повалились на кровать и, тяжело дыша, начали снова целоваться. Фотоаппарат остался лежать одиноко на краю кровати. Я подполз и, взяв его в руки, включил режим съемки. Это было красиво.

Волосы Дрея растрепались – резинка с них слетела – и они золотой волной лежали на черном покрывале. Кай зарыл руку в это жидкое золото, целуя яркие губы и прикусывая их. Его вторая рука медленно задрала домашнюю футболку брата и ласкала нежную кожу. Я приблизил фотоаппарат и снимал эти ухоженные длинные пальцы, ласкающие низ живота. Потом медленно поднял его к их лицам, они как раз игрались язычками. Кай посасывал язык брата, затем чуть прикусил и заласкал обиженное место. Дрей открыл глаза, и я знаю, что камера уловила этот момент, когда его радужка стала темной. Красиво.

Он повернулся ко мне и вопросительно посмотрел, а потом одними губами прошептал: «Извращенец». Кай продолжал ласкать его, не обращая внимания на меня и камеру. Перешел на шею, а второй рукой ловко стянул чуть ниже спортивные штаны брата, и его рука юркнула под их резинку. Дрей выгнул спину и развел ноги шире. Я понял, что возбужден, и камера уже мешает.

– Бросай ее, Джон. Иди сюда… – Прохрипел Кай.

Я поставил ее на чемодан, но выключать не стал. Проверил, чтобы она была направлена на кровать. Забрался на постель, встал на колени. Кай приподнялся и, стянув с меня штаны, высунул язычок. Прошелся им по всей длине моего члена, Дрей тоже немного приподнялся и снизу ласкал губами мои яички. Я застонал. Мне пришла в голову моя давняя мечта. Медленно отстранившись, я приподнял голову Кая за подбородок и прошептал:

– Хочу вас в себе… сразу обоих.

Глаза напротив стали абсолютно желтыми, такого цвета в природе просто нет. Зрачок уменьшился настолько, что его было не различить. Дрей завозился под Каем и застонал, выгибаясь. Кай продолжал ласкать брата и смотрел на меня.

– Жан, сладкий, это…

– Прошу. – Знаю, что все сейчас зависит от старшего партнера и любовника. Кай очень серьезно относится именно к этому моему желанию.

– Я уже не девственник давно. – Привел я еще один аргумент.

Он молчал. Дрей запрокинул голову и обнял его ногами за талию, я наклонился и поцеловал его в губы.

– Кай, я этого хочу, сам. Хочу почувствовать вас в себе.

Он сглотнул и еле заметно кивнул. Я улыбнулся и резко стянул с себя штаны и футболку. Дрей отпустил Кая, они тоже разделись и замерли.

– Начинаем вспоминать молодость раньше на сутки… – хмыкнул Дрей. – Иди сюда, будем исполнять твое желание, любимый.

Я лег на кровать и раздвинул ноги. Все внутри сжималось и горело, я так давно мечтал об этом, так хотел. Кай встал и достал коробку из-под кровати, вытащил смазку. Он был сосредоточен и серьезен, но всю его мнимую сосредоточенность портил стоящий член. Я улыбнулся и провел руками от сосков к низу живота. Дрей выхватил у брата банку и, открыв, смазал пальцы, затем вручил обратно. Кай проделал тот же маневр. Они растягивали меня медленно и основательно, а я плавился. Запрокинул голову и насадился на их пальцы.

– Расслабленный, такой горячий. – Прошептал мне Дрей в висок. – Хочешь? – Немного дразняще.

– Очень.

Их пальцы скользили во мне, Кай второй рукой добавил еще смазки, и они отстранились. Кай лег на спину и смазал член, у него все также были очень желтые глаза, и он с трудом контролировал себя. Я перекинул ногу через него, и его возбуждение плавно вошло в меня, я даже не поморщился.

– Дрей, медленно. – Тихо сказал он брату.

Я улыбнулся и накрыл его губы, ложась на него. Кай обнял меня, лаская спину, мягко разводя ягодицы. Дрей медленно проникал в меня, а я, прикрыв глаза, целовал самые вкусные губы на свете. Я чуть напрягся, и Дрей остановился, зашипел:

– Тихо-тихо, расслабься, Джон.

Он уже был во мне, я чувствовал их члены каждой стеночкой. О! Да! Я приподнялся и облокотился на руки, чуть двинул бедрами и закричал. Это было великолепно, что бы они не говорили, это потрясающе хорошо.

– Да!

– О Боже! – Вскрикнул Дрей и обхватил меня поперек груди, Кай закатил глаза и резко дернулся, входя в меня глубже.

– Ох, ты ж!

Дальше мы уже не говорили, а только стонали, громко, несдержанно, через слово мат. И двигались, то потрясающе синхронно, то, наоборот, меняя ритм на рваный и дерганный. Я сходил с ума.

– Еще! – Простонал я, и они вдруг покинули меня. Уложили на бок, Кай поднял мне одну ногу и вошел так же резко, как и Дрей. Я вцепился в его плечи и повернул голову к Золотцу, захватил его пересохшие губы. – Мнг… да!

Они врывались так сильно, я тогда толком не мог разобрать, что происходило в чиллауте, а сейчас, немного поднабравшись опыта, я могу сказать, что мои мальчики полностью потеряли контроль. Кай укусил меня за плечо, а Дрей за нижнюю губу, и я кончил. Забрызгав спермой и себя, и Кая, и постель. Кончил и потерял сознание.

Я приходил в себя медленно, от нежных поглаживаний.

– Пришел в сознание? – Нежно промурлыкал мой котяра.

– Дааа… – Я улыбался и приоткрыл один глаз.

Они лежали рядом и ласкали меня, точнее, размазывали свою сперму по моим бедрам и ягодицам.

– Мммм… потрясающе хорошо.

– Действительно. – Немного насмешливо проговорил Кай. – Надеюсь, запись удалась, а то обидно будет упустить такой момент. – Он придвинулся ко мне и провел пальцами мне по губам, я облизал их. Обожаю вкус их спермы.

– Я бы тоже хотел посмотреть на это видео. – Томно проговорил Дрей и устроился у меня на животе с камерой. Включил. На самом деле я так еще не краснел. Видео было просто потрясающе четким, и камера даже не выключилась на самом интересном моменте. Я увидел, как мои мальчики кончают в меня, и их сцепленные руки и синхронные поцелуи в мое плечо.

– Джон, ты прирожденный оператор. – Промурлыкал Дрей. Кай провел языком по моим красным скулам.

– Не я, а чемодан.

Они засмеялись тихо и интимно.

– А теперь о серьезном. У тебя воздержание.

– Нет, Кай, все в порядке. У меня нет даже дискомфорта, так что такие строгие меры мне ни к чему.

– Ты уверен? – Серьезно спросил он. – Мы ведь можем просто не брать тебя, м?

– А отдаваться сами… – пропел Дрей и поцеловал меня в пупок. Они были удовлетворены, я видел это по их движениям, по взглядам и речи. Кай поднялся и пошел в ванную, открыл краны и вернулся. Поднял меня на руки, при этом согнав Дрея с его пригретого места, и понес в ванную. Мягко опустил в нее и сел на бортик. Я откинулся на его бедро и промурлыкал:

– Что такое?

– Ты всегда будешь поражать меня, малыш.

– Ты тогда сказал мне то же самое.

– Я люблю тебя.

– А я сказал тебе именно это. – Я запрокинул голову и встретился с его глазами. В них была любовь, именно та, которую люди ищут и не находят, именно та, о которой слагают песни и стихи. Он вздохнул и, взяв губку, налил на нее гель Дрея. На самом деле он у нас общий, но почему-то именно его кожа пахнет так вкусно – миндалем.

Утро было суматошное, мы же легли, так и не собравшись, а вечером времени не будет, так что Дрей и Кай бегали, собирали остальные вещи, а я готовил завтрак. Правда, повар из меня никакой, так что пришлось Каю переваривать кофе, и на завтрак у нас была яичница с горошком. Дрей назвал это «изыском по-Джоновски».

Кай подвез меня на работу и, поцеловав, сказал, что заедет вечером.

Как ни странно, но Себастьян прибежал после второго урока весь сияющий.

– Это… – прошептал он, и вытащил висевший на шее кулончик, – …подарок.

Мне даже не нужно было спрашивать от кого.

– Ты счастлив?

Он закивал, но потом стал серьезным и тихо проговорил:

– Я боюсь ошибиться еще раз, но Калеб сказал, что теперь будет все по-другому. Я спросил, как, и он так нежно ответил: «как мы захотим». Джон, так разве бывает?

Я обнял его и погладил по голове.

– Бывает, олененок.

– В субботу он пригласил меня в парк. Как думаешь, пойти? – Лукаво улыбаясь, спросил он.

– Себастьян, это уже тебе решать, но я бы не стал мучить его ожиданием. Он и так ни в чем не уверен. Да и потом, чем раньше вы разберетесь, тем проще будет жить. Кстати, как там твое наказание?

– Все хорошо. То есть, оно назначено на утро субботы, а вот вечером я пойду, пожалуй, на прогулку.

– Так это не свидание?

Он покраснел и задорно улыбнулся.

– Нет. Просто прогулка. Но это тоже много, ведь эта прогулка с Калебом Рошеттом…

Дверь снова приоткрылась, и в нее проскользнул Калеб.

– Привет. Я спрячусь у тебя? – Он был такой запыхавшийся, как будто бежал всю дорогу.

– Что случилось? – В один голос с Себастьяном спросили мы.

– Элена случилась. Устроила мне разборки, я и не знал, что мы встречались. А какая-то из ее подружек видела сегодня меня и тебя, когда я подарил тебе висюльку. – При этих словах он покраснел и отвернулся. – Так что теперь меня ждет кара небесная в виде постоянного пиления.

Себастьян после слов Калеба как-то весь сжался.

– Я пойду. – Он убрал кулон под водолазку и уже был около двери, когда Калеб очнулся и, схватив его за руку, поцеловал.

Я застыл. С одной стороны, я учитель, который должен это пресечь, с другой стороны, я их понимаю. И понимаю, что им нужно объясниться сейчас, иначе у олененка не будет свидания в субботу. Я молча ждал.

Калеб нежно прижал его к себе и, поддерживая голову так, чтобы он не ударился о стену затылком, целовал. Ласкал Себастьяна. Тот лишь открывал ротик, и когда в руках Калеба он застонал, я кашлянул. Они оторвались друг от друга, и Калеб тихо прошептал ему:

– Она для меня ничего не значит.

Я улыбнулся.

– Я…

– Ты. – Твердо ответил он на незаданный вопрос. – Один очень хороший человек мне сказал совсем недавно: «да» значит «да»; «нет» – значит «нет». И я говорил тебе сегодня утром…

– Да.

– Да. – Он снова нежно чмокнул олененка в губы и повернулся ко мне. – Прости, я совсем забыл. Поль просил тебе передать «огромное спасибо». И Этьен, с которым я познакомился вчера ночью на кухне, когда он грабил холодильник сына, передал, чтобы ты все это съел. – С этими словами он отошел от Себастьяна и вытащил из сумки контейнер.

– Спасибо. Приходите в обед, испробуем ночные бдения Этьена.

Они оба засмеялись и обещали прийти.

Больше эксцессов не было, и до вечера я доработал спокойно, даже удивительно. Но, возможно, это судьба подарила мне несколько тихих часов перед бурей.

Самолет плавно приземлился. Я уже не знал, куда деть руки. Кай сильно сжимал мои пальцы, но это не помогало, я нервничал. Нет, Я НЕРВНИЧАЛ. Вот так лучше.

– Джон, успокойся, я тебя прошу.

– Не могу.

Дрей наклонился и поцеловал меня в скулу.

– Понимаешь ли ты, что это неизбежно?

– Да. Только от этого нелегче.

Мы прошли в зал ожидания, и я сразу увидел брата. За пять, почти пять, лет он совершенно не изменился. Такая же небритая рожа и шальной синий взгляд. Увидев нас, он оттолкнулся от колонны и обнял меня.

– Мелкий! Боже, ты вообще кто? Куда ты дел моего братца?

Я вдруг расслабился в его руках и стиснул его в объятиях.

– Его забрали зеленые человечки. Пещерный, а вот ты вообще не изменился!

Он заржал и выпустил меня из объятий. Пожал руки Каю и Дрею.

– Добро пожаловать домой, Джон.

Я был рад увидеть его, был рад, потому что действительно скучал. Он мой брат, пусть старший и совершенно безалаберный, но любимый и родной.

Мы доехали быстро. Я всю дорогу слушал байки Джейка и вжимался в Кая, держа руку Дрея в своей.

Когда я вышел из машины, встал как вкопанный в эту землю. Мой дом. То место, которое я покинул. То место, где я был счастлив до того момента, пока в мое сердце не пришла золотая любовь. То место, которое вскоре, возможно, никогда больше не смогу назвать домом. Я сглотнул и сделал шаг навстречу неизбежному.

За моей спиной были те, кого я люблю. Впереди была та…

Дверь открылась, и на порог вышла моя мать.

Постаревшая, но все такая же властная, я видел это по глазам, по плотно сжатым губам, по тому, как скривилось ее лицо при виде меня. Она ничего не сказала, оставила дверь открытой и зашла обратно в дом.

Туда-сюда сновали те, кто помогал организовывать свадьбу: рабочие с лестницами, девушки с букетами. А я стоял и не мог ничего сделать. Не мог сделать шаг в дом, в котором находится моя мать. Теплая тяжелая рука легла мне на плечо.

– Иди и поговори с ней, начни хоть…

– Стоит? – Хрипло спросил я.

– Конечно. – Просто ответил мой брат.

Я оглянулся, Дрей и Кай стояли неподалеку и улыбались мне ободряюще. Я кивнул и пошел в дом.

Мама была на кухне, громко отдавала приказы, что куда ставить.

Я прошел туда и застыл на полпути, она снова пронзила меня взглядом и, скривив губы, процедила сквозь зубы:

– Вот теперь ты выглядишь, как настоящий педик.

– Здравствуй, мама…

Мы стояли и смотрели друг на друга, и я чувствовал, что ничего уже не хочу. Не хочу свадьбы брата, не хочу вспоминать, как я жил здесь, не хочу ее злых, необдуманных слов, ничего не хочу. Но развернуться и просто так уйти уже не могу. Я приехал сюда доказать ей, что быть геем не позорно и что мужчина тоже может любить точно так же, как женщина. И что они меня любят!

Урок четырнадцать. Смотри, мама!

Она молчала, просто стояла и молчала, смотрела на меня зло. Я тоже молчал, что я мог ей сейчас сказать? Что люблю и любим, что и ее люблю, и скучал.

– Ты приехал на свадьбу Джейка, без моего разрешения. – Проговорила она, на кухне все застыли, видимо поняв, кто я.

Одна из девушек с гирляндой белых цветов ойкнула.

– Мне не нужно твое разрешения, мама, он мой брат, и в этот день я хочу лично поздравить его.

– Да? Пять лет тебя как-то мало интересовало, что происходит с ним.

– Почти пять. – Машинально поправил я.

Значит, Джей не говорил, что мы общаемся? Это правильно, ей не нужно было знать.

– И я прекрасно осведомлен о перипетии жизни моего брата. Но я хочу поговорить не с ним, я и так общаюсь с ним каждый день, а с тобой, мама.

Я видел, она удивлена. Удивлена моим спокойным тоном, моей правильной речью с французским акцентом, моим внешним видом. Удивлена и зла. Очень зла.

– И почему ты решил, мальчишка, что я хочу с тобой говорить? – она выделила это «я» голосом. – Нам не о чем говорить! Ты сбежал, как герой дешевого романа, ты променял семью на каких-то третьесортных любовников! И ты еще смеешь говорить мне, что чего-то хочешь?! – с каждым словом она говорила громче, а на последнем перешла на свой обычный визг.

– Да, хочу. – Спокойно проговорил я. – Я вырос, мама, и меня теперь абсолютно не страшит твой ор, если честно, к восемнадцати годам я уже привык к твоим реакциям на каждый неверный шаг. Так что не утруждай себя и не кричи. Что касается моего побега из дома, я не сбежал, я просто ушел за любовью.

Она рассмеялась.

– Вырос? – ехидно спросила она. – И чего ты добился без меня?

– Я учитель английского языка в престижной школе. У меня есть семья, состоящая из любящих мужей и прекрасных отца и деда. У меня двое мальчишек-учеников, которые обожают меня. И я хочу, чтобы ты окунулась в этот мир, мой мир любви.

Она молчала, смотрела на меня и не знала, что сказать. Она сцепила руки и отвернулась.

– Ты предал меня, Джон. Предал как мать.

– Это не так, мама. – Я понял, что сейчас расплачусь.

– Это так! – закричала она. – Что ты возомнил о себе? Ты всегда был примерным мальчиком, у тебя даже были девочки, ты не любил?! Так нужно было сказать мне, я бы нашла тебе девушку по вкусу! Зачем нужно было опускаться до такого? – она снова орала на меня.

Не слышит; я понял, она меня не слышит.

– Мама, мне не нравятся девушки. И я люблю.

– Мужиков?! – резко проговорила она, так, как будто это ругательство.

– Да, но не всех, а только двоих.

– Нужно было сразу отчислить этого недоноска, как только увидела, сразу поняла, что он грязный!!!

Я стиснул зубы. Не позволю.

– Не смей так говорить о Дрее, он самое чистое существо на свете, не смей, слышишь, ты его не знаешь, ты меня не знаешь, мама. Ты для меня всегда была всем, я так люблю тебя, я хочу, чтобы ты открыла глаза и увидела мир, мой мир. Там, где я действительно счастлив. Ведь ты ничего обо мне не знаешь, ты всегда делала так, как хотела ты, и я жил по твоим правилам и законам, но, мама, я – человек. И мне свойственно ошибаться. И я буду вставать с ушибленных колен, и плакать, но это мои шишки, мама. Я всегда был прилежным мальчиком, но я понял, что задыхаюсь, и хочу другой жизни, и я сделал этот шаг в протянутые руки, и меня окружили заботой, не той, которой окружала ты, делая меня несчастным, а самой настоящей. Той, от которой тепло в солнечном сплетении. Я люблю тебя, но я вырос и, собственно, мне не нужно твое одобрение, я просто хочу показать тебе, что я не грязный педик, как ты считаешь! – Меня затрясло, и я понял что плачу, слезы лились по щекам и по шее, мочили рубашку, любимую рубашку Дрея, и я поднес руку к губам, они дрожали.

Меня обняли родные руки.

– Тише, малыш, тише. Простите, миссис Вилсон, нам лучше продолжить этот разговор чуть позже, простите. – Кай подхватил меня на руки и вынес из кухни, я увидел печальный взгляд Джея, он показал куда идти, и Дрей открыл дверь в мою комнату.

Я ревел, тихо, без надрыва.

Кай сел на кровать и устроил меня поудобнее на своих коленях. Я вцепился в его джемпер.

– Малыш, успокойся. – Нежно.

– Я спокоен. Сам не знаю, почему разревелся.

– Накатило. – Хмуро высказался Дрей. – Может, уедем к нам?

– Нет, я хочу еще раз попробовать поговорить с ней, и еще познакомиться с Рианой, – я спрятал лицо у Кая на плече и вздохнул. – Я не думал, что будет легко, но что будет так больно…

– Все, тихо, тебе нужно попить. Дрей, сходи к Джейку попроси воды.

Но дверь открылась сама, и мой брат с подносом вошел в комнату.

– Ну, мелкий, что ты опять расклеился, она, между прочим, тоже плачет в своей комнате. – Он протянул мне стакан сока, я судорожно сделал глоток, икнул.

– Прости, не хотел портить тебе такой момент.

– Да забей, я же все понимаю и, кстати, с Рианой познакомитесь попозже, уже на свадьбе, ее тут нет. Ее родители оказались еще интересней нашей матери, так что свадьба у нас по всем правилам. Бр… – он улыбнулся и потрепал меня по волосам. – Тебе так лучше, и эти заколочки прелесть.

– Ты уверен, что твою невесту зовут Риана, а не Райан?

Мы засмеялись.

– Эээ нет, я люблю пышную грудь и отсутствие члена между ног… – отпарировал Джей.

– Ты проверял, не накладная ли…

– Натуральная вся! – воскликнул он, я рассмеялся, Дрей присел рядом и устроил голову у меня на плече.

– Черт, не думал, что скажу это. Но вы смотритесь как с картинки, очень органично и как одно целое. – Джей стал серьезным и еще раз погладил меня по голове. – А ведь ты действительно вырос, мелкий. – Как-то печально проговорил он.

– Я знаю. Только как доказать это маме?

– Не нужно ей ничего доказывать, просто представь ей своих любимых.

Я поморщился.

– Я не хочу, чтобы она оскорбляла их. И говорила то, что она думает.

– Тогда у тебя будет шанс сказать ей в лицо то, что думаешь ты.

– И к чему это приведет, еще к одной ссоре. – Я снова спрятал лицо у Кая на плече. Он обнял меня крепче.

– Ладно, вы располагайтесь, а я пойду, остановлю поток слез у матери… – он вышел, а я немного сдвинулся и поцеловал Кая в местечко за ушком, языком проследил линию по нежной коже на шее.

– Джон, тебе лучше отдохнуть немного, у тебя очень сложный день завтра, да и у нас тоже. – Тихо проговорил Кай.

– Не хочу спать.

– Не капризничай. – Немного строго.

– Я не устал… – я повернулся и немного грубо завладел губами Дрея, он не ожидал и первые несколько секунд не отвечал мне на ласку. А потом его губы раскрылись, и проворный язычок принял правила игры. Кай вздохнул и прикусил мочку моего уха. Я знал, что полноценного секса у нас не будет, и они это знали, поэтому даже не попытались меня раздеть.

Я плавился от их нежных прикосновений. Их губы ласкали мое лицо, шею, нежно целовали. Но они вдвоем просто обнимали меня, не переходя к большему.

– Джон, поешь, Джейк принес и бутерброды, а потом ляжешь. – Чуть хрипло проговорил Дрей.

Я обожаю, когда его голос приобретает такой тембр, так завораживающе ласкает слух. Я снял резинку с кончика его косы и распустил волосы, они каскадом упали на спину и плечи. Я взял одну прядь и поднес к губам, поцеловал. Кай немного сместил меня, и я оказался сидящим на кровати. Он расстегнул мой пиджак и рубашку, пуговицу за пуговицей, медленно, но не сексуально. А я наслаждался своим Золотым божеством.

– Люблю вас. – Прошептал я.

– И мы тебя любим. – Ответили они в один голос. Что еще нужно для счастья? Ничего.

И может быть, если бы не свадьба моего брата, я бы никогда не вернулся домой? Мне незачем было возвращаться, потому что свое счастье я нашел, и я мог бы объяснить это маме, но услышать она меня не сможет. Слишком уверена в своей правоте, слишком упряма. Но я могу показать ей просто со стороны, как мы любим. Пусть времени не так много, но, возможно, что увидев, она поймет больше.

Они раздели меня и отправили в душ, потом, пока Дрей принимал его после меня, Кай расстелил постель и уложил меня как маленького, скормил бутерброд.

– Все, ни о чем не думай и просто постарайся отдохнуть. – Целуя меня, прошептал он. Я улыбнулся и, свернувшись под одеялом, прикрыл глаза. Я слышал, как вышел из ванной Дрей, как Кай тихо говорит ему ложиться, а сам уходит в ванную, и как потом возвращается и устраивается рядом, обнимая меня и целуя в макушку.

Я лежал и не мог уснуть, все время думал о том, что повел себя неправильно, может, стоило просто обнять ее, а не выяснять отношения.

Промучился я, так и не уснув, около часа, аккуратно встал, чтобы не потревожить своих мальчиков, и спустился на кухню. Дом спал. Лестница была увита той самой гирляндой из белых цветов. Везде были вазы, пока без цветочных букетов, но уже с водой, дорогой мамин хрусталь. Я улыбнулся. Это был мой дом, покинутый, но не забытый. Я сел на стул в кухне. Круглый стол был накрыт скатертью, маминой любимой. Кофеварка, которой, я точно знаю, Джей так и не научился пользоваться. Я посмотрел в окно, оно выходило на задний двор, где завтра будет проходить церемония. Я рад за брата, я счастлив, что у него есть шанс сделать то, что не под силу мне. Но я хочу тоже принимать участие в жизни своей семьи.

Я так завидую, по-доброму, Каю и Дрею, Поль понимающий отец. И прожив с ними почти пять лет, я видел, что он любит их, так, как должны любить родители своих детей. Так, как мадемуазель Рошетт никогда не будет любить Калеба. Любовь Поля чистая и ничем не замутненная, он научил своих сыновей любить также. Они любят меня, и каждый день доказывают мне это, хотя почему доказывают, они просто любят.

Я провел по скатерти рукой, стряхнул невидимые крошки. Если б можно было также легко стряхнуть все обиды…

– Джон, малыш, так нельзя. – Раздался у меня за спиной родной и любимый голос.

– Прости, разбудил тебя.

Кай прошел и присел на край стола. Притянул меня к себе.

– Нет, я проснулся, когда Дрей завозился, он не может спать спокойно без тебя.

Я вздохнул и обнял его за талию. Он был без футболки, но в пижамных штанах.

– Малыш, она поймет тебя, ведь она, прежде всего, твоя мать.

– Не знаю, я уже ни в чем не уверен.

– Я думаю, просто нужно поговорить спокойно.

– Ты же слышал, я – «грязный педик».

Он погладил меня по голове.

– Ты же так не считаешь?

Я покачал головой в отрицании.

– Ну вот, а уж мы и подавно, а то, что она назвала так Дрея, и ты вышел из себя, это неправильно.

– Нужно было сдержаться, но я не смог, я, когда разговаривал с ней в последний раз, она тоже назвала его так, и я не выдержал и впервые в жизни возразил ей. Она была так удивлена. Кай, я люблю вас и никому не позволю оскорблять. Даже собственной матери.

– Мне сложно судить здесь, Джон, я не знаю свою мать. И как она отреагировала бы на то, что я гей и сплю с братом, тоже никогда не узнаю, но у меня есть отец, который меня понял, не потому, что у него не было выбора. А потому, что он меня любит.