Текст книги "Румынская рапсодия (СИ)"

Автор книги: Mela_Esther

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

Возвратившись домой, Арья помогает маме. Бран гордо восседает на табуретке, неуклюже вытянув загипсованную конечность. Отец разговаривает с кем-то по телефону, покашливая время от времени.

– Старый простудился, малый сломал голову. Вот и весь отдых, – Кэтэлина Старку вздохнула, тяжело опустившись на стул, – Ешь, несчастье.

Бран что-то проворчал о том, что ему вредно впихивать такое количество еды за один раз.

– Я дозвонился к доктору Титулеску. Он сказал, чтобы мы завтра же поехали к нему с тобой с самого утра – надо завести документы и все такое, – вошедший в кухню Эдуард Старку зевнул, – Думаю, ты освободил себя от школы где-то на неделю-другую. Пока тебе не разрешат ходить на костылях.

– Круто! – подал голос копавшийся в тарелке с кашей Рикон, – Ты будешь ходить по дому, как пират. Ну, почти.

– Не круто. Я же от скуки взвою в четырех стенах, – Бран страдальчески закатил глаза.

– Я же просила тебя собираться. Просила. Кто тебе виноват, что ты не послушался?! – госпожа Старку строго смотрела на среднего сына.

– Кэтэ, не кипятись. Откуда ему было знать, что все так получится? Неприятно, конечно, но в жизни всякое может быть, – господин Старку сделал примирительный жест рукой, – Завтра, после врача, я зайду в школу за твоим учебным планом. Неизвестно, сколько времени тебе скажут быть дома. Но, как только тебе разрешат передвигаться на костылях – я буду возить тебя в школу каждый день. Не рассчитывай на долгие каникулы – у тебя идет напряженная борьба за знания и место в университете.

– Я и не рассчитываю. И, мне надо будет чем-то заняться, чтобы насовсем не утухнуть, – Бран кинул апельсиновую дольку Рикону, – Па, я так подумал. Может, звякни моей училке, мол так и так, завтра я не приду. Чтобы потом тебе и маме никто мозги не долбал. Реально.

– Умный мальчик, – с этими словами Эдуард Старку снова достал мобильный.

Разговор с госпожой Хаджи не занял много времени. Пожелав Брану скорейшего выздоровления и построив предположения о его транспортировке на предметные олимпиады, Элена Хаджи отсоединилась.

Арья заметила, с каким заговорческим выражением лиц ее братья смотрят друг на друга.

– Я придумал – будем драться на костылях! – радостно произнес Бран.

– Есть!

– А я сниму это все на видео. Для семейного архива.

– Лучше пошли в «Дурные и смешные». Может, выиграешь несколько лей, – Кэтэлина Старку потрепала сыновей по волосам, – О нас ты уже знаешь в общих чертах. Расскажи о своей поездке.

– О, все было чудесно. В Решинари красиво и спокойно, у Якена добрая бабушка и классный старший брат. И племянники. В субботу мы немного помогли бабушке по хозяйству, потом приехал Оливер с детьми, они с Якеном жарили шашлык, мы его ели. Потом – у меня была экскурсия по поселку, и Якен рассказывал мне о своих детских приключениях. Как он любил ловить рыбу, сидя на ветви старой ольхи и представляя себя Маленьким Водяным. И как однажды на его глазах лиса словила утку.

– Круто! А мы видели такого зверя… Маленького, белого, как его… Ну, он есть у королей на мантии, – Рикон никак не мог вспомнить название животного.

– Горностай, дубинушка.

– Точно, горностай! От брата дубинушки услышал, – подойдя, Рикон щелкнул брата по лбу и тут же убежал, весьма довольный собой.

– Па, помоги мне дойти до комнаты. Мелкий вообще распоясается, чувствую, – обхватив отца за плечи, Бран попрыгал на одной ноге до комнаты.

– Господи Боже, что с ними творится. Не отдых, а только следи, чтобы один другому шею не скрутил.

– Что ты с них хочешь? Нормальное мальчишечье поведение, ничего особенного. Я с братьями вел себя точно так же, – произнес зашедший в кухню господин Старку, – Звонили Робб и Санса. Вернее, сначала они звонили тебе, но ты почему-то недоступна. Поэтому, они стали искать мать через меня.

– Что они хотели?

– Робб сказал, что скоро приедет. Сам, без Рослин – она немного приболела. Санса, скорее всего, придет завтра – они с Петиром где-то за городом, вернутся только под вечер.

– Хорошо.

– Мама, Брану звонил Томмен, сказал, что они с Жойеном придут его навестить. Сейчас, – Рикон выловил рукой сливу из банки.

В синих глазах госпожи Старку появилась плохо скрываемая яростная паника.

– Кэтэ, все хорошо. Дети посидят в комнате, может, съедят пару бутербродов… Потерпи. Ради младшего Баратеона.

– Эду, я…

– Я знаю. Милая… Я переживаю об этом мальчике. Он – самый добрый и милосердный из всех трех детей Роберта. И, я боюсь, как бы болезнь Серсеи его насовсем не ушатала. Если мы откажем ему в визите – кто знает, что мнительный подросток может надумать? Иди, отдыхай. Неугомонных мужчин я беру на себя.

– Я пойду проветрюсь, – Кэтэлина Старку покачала головой, – Иначе меня на все не хватит. Арья, пошли со мной. Это ненадолго.

– Хорошо.

Собираясь, девушка подумала о том, что раньше мама брала на такие прогулки Сансу. Ей выпадала такая честь крайне редко.

Они молча гуляли в окрестностях железнодорожного вокзала, слушая объявления о том, какие поезда куда отправляются.

Госпожа Старку заговорила первой, рассказывая, каким был отпуск в горах. Общее впечатление было не таким уж и плохим, если не принимать во внимание некоторые моменты. Чете Старку даже удалось вспомнить молодость, гуляя ночью, когда сыновья уснули.

– Нам с отцом редко удается выделить время друг на друга.

– Вы с папой молодцы. Я раньше была маленькой и не задумывалась, а сейчас… Сейчас я думаю – как вы сумели сохранить брак и уважение, когда у вас была такая бешеная нагрузка и совершенно не было времени друг на друга.

– Меня учили, что мужа необходимо уважать и слушаться. К счастью, твой отец достоин и того, и другого. А папу учили, что о жене и детях надо заботиться и тоже их уважать. Так и живем, – госпожа Старку подошла к киоску, в котором продавались кюртош – калачи****, – Хочешь?

– Ну… Можно. С шоколадом и орешками.

– Один с шоколадом и орешками, один – с сахаром и корицей.

Продавец с серьезным лицом молча кивнула, потом – сказала, что им стоит подождать около десяти минут – чтобы калачи допеклись.

– Хорошо, мы немножко погуляем.

Арья вспоминает Сандора. И его слова: «Лучшие кюртош – калачи продаются на проспекте Андраша в Будапеште. Только сахар и корица, ничего лишнего».

Интересно, как прошла поездка босса в Будапешт? Впрочем, она пойдет на работу в среду и все выяснит.

Вскоре они лакомятся горячей, пахнущей ванилью выпечкой. Госпожа Старку рассказывает, как соседка ее покойного отца регулярно пекла такие калачи. Именно с сахаром и корицей.

Женщина задает дочке ненавязчивые вопросы насчет Якена. Арья аккуратно отвечает, понимая, о чем именно мама хотела бы услышать. Но, пока она не готова рассказывать кому-либо об этом.

Это касается только меня и моего возлюбленного, в конце концов.

– М… Подожди. Я кое-что придумала, – госпожа Старку достает кошелек, – Госпожа, сколько готовых калачей у вас есть?

– Два с сахаром и корицей остывают, а что?

– Сделайте еще четыре с шоколадом и орешками. И мы все заберем с собой.

Арья удивленно смотрит на маму.

– Если к Брану придут мальчики, их надо будет чем-то угостить. Пусть дети поедят, и папа с Роббом – тоже, – Кэтэлина Старку пояснила этот довольно щедрый жест, – И, после слов папы я сама начала переживать о Томмене. Серсея – не очень хорошая мать. Не спорю, она любит своих детей, но любить – означает воспитывать. А не только баловать и потакать им. А Роберт… Тоже – баловство, а никакого воспитания. Но, несмотря на это, Мирцелла и Томмен – неплохие дети. А о Джендри я даже не знаю, что думать.

– Ничего и не думай.

– Так почему вы расстались? Ты ничего не рассказываешь, папа тоже темнит. А я как-то боялась спрашивать – кто знает, как ты отнесешься к расспросам.

Арья промолчала.

– Мам, если расстались – значит, заслужил. В любом случае – я ничего плохого не сделала. И, я рада, что благодаря разрыву с Джендри я познакомилась с Якеном. Не знаю, что нас ждет дальше, но сейчас я чувствую себя относительно счастливой. Хочу, чтобы и дальше так было.

– Даст Бог – будет.

Когда они возвращаются домой, неся ароматную выпечку в бумажном пакете, в прихожей стоят несколько пар ботинок – жойеновы берцы, теплые Converse Томмена, зимние кроссовки Робба. Из комнаты, которую занимают Бран и Рикон, слышится нестройный хор голосов.

– Как говорит Роман «Село заняли немцы», – госпожа Старку усмехнулась, – Спрошу-ка я, не хотят ли эти неугомонные мужчины чаю.

– Хорошо. Я поздороваюсь и пойду учиться.

Где-то через сорок минут в ее комнате появляется Робб. Брат расспрашивает, как у нее дела, интересуется ее новым парнем. Получив ответы на свои вопросы и мэрцишор в подарок, мужчина пошел на кухню – ему хотелось поговорить с матерью.

Арья дописывала очередной конспект, мотая головой в такт «Faith» Джорджа Майкла, не особо обращая внимания на шум, доносившийся из комнаты и кухни.

– Или беременность, – слишком уж уверенно произнесла мама.

Девушка продолжила писать, пока до нее не дошел смысл сказанного.

Чья беременность? Рослин, что ли?

Решив, что, наверное, будет некрасиво врываться на кухню и выспрашивать у Робба все подробности, Арья продолжила писать. Тем более, если бы Робб хотел – он бы сам все и рассказал.

Телефон пищит – Якен что-то написал ей в фейсбуке. Бриенна – тоже.

Открыв сообщения, Арья улыбнулась. Якен скинул ссылки на несколько весьма годных, на ее вкус, фильмов. И прислал фото довольного Мяуро, грызущего мэрцишор на его руке.

Бриенна интересовалась, могут ли они встретиться завтра вместо вторника – у Джейме выдавался выходной, и он мог полностью посвятить этот день сыну.

Девушки еще немного поговорили, обсуждая детали завтрашней встречи. Было решено встретиться возле дома Офицеров около четырех – чтобы не возвращаться домой слишком поздно.

***

Бриенна Ланнистер волновалась. В последнюю неделю это стало для нее почти привычным состоянием. Болезнь сестры мужа, нервный Джелу – из-за этого и из-за стресса на работе, Мартин, не так давно переболевший простудой, несколько учеников, изо всех сил готовившиеся к национальной олимпиаде по химии. И тест на беременность, поменявший цвет ровно неделю назад.

Госпожа Ланнистер устало сползла по стенке туалета на пол, держа темно-бордовую полосочку в руках. Ее очень пугало то, как Джелу относился к идее завести еще одного ребенка. И, она боялась усугубить ситуацию еще больше.

– Мама, почему ты сидишь на полу? Ты простудишься.

– Ничего страшного, милый. Я просто устала, – женщина моргнула, чувствуя, как по щекам начинают течь слезы, – Не говори папе, что я плакала, хорошо.

– А почему?

– Папа очень расстроится. Не надо его расстраивать.

И сейчас она радовалась возможностью встретиться с Арьей – ей просто хотелось отвлечься и поговорить с кем-то не о проблемах.

Она пришла в кафе раньше назначенного времени на пятнадцать минут – заняв столик, Бриенна заказала себе молочный улун и слойку с бужениной и сыром.

Смотря в окно, на пролетавшие мимо машины, госпожа Ланнистер задумалась. Когда она в последний раз сидела в кафе просто так? Уже и не вспомнить.

Неизвестно, когда такой поход повторится. Поэтому, радуйся и отдыхай, Бриенна.

Она улыбнулась, увидев Арью, одетую в светло-серое пальто, расшитое яркими нитками. То ли брызги красок, то ли искры – неизвестно, что имел в виду производитель.

Помахав, девушка направилась к их столику.

– Вот тебе, надень, – она протянула мэрцишор, сделанный в виде красно-белого браслета из бисера, – Прошу.

– Какой красивый. Спасибо, – Бриенна рассматривала узор на браслетике, – Это что на нем сплетено?

– Типа аист расправил крылья. Вы ж люди семейные и все такое, поэтому, я решила сделать браслет с ним.

Госпожа Ланнистер коротко рассмеялась. У судьбы есть чувство юмора.

Они делились новостями, Арья расспрашивала ее о делах в школе, потом – рассказывала о своем новом парне, активно жестикулируя руками. Время от времени Бриенна коротко смеялась – ее бывшая ученица осталась такой же неугомонной, как и в школе.

Они коротко обсудили болезнь Серсеи, не зная, как оценить происходящее. Со слов Роберта, у госпожи Баратеон был шанс на ремиссию – вторая стадия рака груди – это не настолько смертельно, как кажется.

– Возможно, он пошлет ее на лечение в Германию. У них есть необходимые средства для этого, почему бы и нет? – Бриенна пожала плечами, пробуя мороженое со вкусом зеленого чая, – М…

– Что, гадость?

– Наоборот – вкуснее вещи я в жизни не ела. Попробуй, – она протянула ей свою ложечку с мороженым.

Арья хмыкнула, медленно смакуя мороженым.

Боже…

– Что такое? Ты что, призрак коммунизма увидела? – поинтересовалась молодая Старку у подруги.

– Нет… – Бриенна покраснела, – Это я так… Глупое суеверие, не обращай внимания.

– Какое суеверие? – Арья непонимающе уставилась на подругу.

– Если женщина съест что-то после беременной, или допьет воду за ней, или сядет на ее место – она может забеременеть.

Госпожа Старку махнула рукой, пробубнив про еврейскую мнительность, передающуюся воздушно-капельным путем.

– И половым – тоже, – Арья засмеялась, – Извини. Поздравляю тебя и Джелу.

– Спасибо. Только он как-то не особо готов ко второму ребенку.

– Как говорит мой папа:первые двое детей – это тяжело. А потом как-то не замечаешь разницы. В любом случае, тебе так или иначе придется рассказать о беременности. Так что, наберись мужества и сделай это.

– Придется.

Лицо Арья озарилось вредной улыбкой.

– Чтобы забеременеть, надо сидеть не на диване, хотя… Если диван кончает, куда надо – то от такого точно можно и забеременеть. И родить тумбочку. Извини, что-то меня проперло.

– Ничего страшного.

После посиделок в кафе они гуляют, дойдя до самого парламента. Арья насвистывает мотив какой-то незамысловатой песенки, пиная картонку из-под сока, выброшенную каким-то недобросовестным обывателем. Бриенна почти с ненавистью смотрит на здание парламента, вспоминая школьные экскурсии с пожилой учительницей. Она делится своими мыслями с Арьей, и, подруга согласно кивает ей.

– Там красиво… Но, когда я думаю о том, скольким людям это стоило жизни – мне становится не по себе. И возникает желание воскресить Чаушеску, а потом – убить его еще раз. Задушить своими собственными руками.

– Тогда почему мы пошли сюда, товарищ беременная? Давай уйдем – и все.

– Не знаю. Подожди. Я хочу еще немного тут побыть.

Арья бурчит о том, что некоторым беременным хочется соленых огурцов и мороженого. А некоторым – подавай голову Чаушеску с печеным яблочком во рту. Потом – она ненадолго замолкает, думая о чем-то своем.

– Думаю, тебе не стоит так сильно бояться насчет Джелу. Ну, побоится он пару дней или недель. Потом – все будет в порядке. Так что, иди домой и не волнуйся. Тебе нельзя.

– Спасибо. Мне очень помогла встреча с тобой.

Девушки спускаются в метро, потом – каждая садится на свой поезд.

Бриенна не спеша идет домой, с удивлением отмечая, что ей практически не страшно. По дороге она заходит в магазин – надо купить что-то для ужина, и в аптеку – никто не отменял витамины для Мартина и Джелу.

Ее мужчины загадочно молчат, улыбаясь.

– Не шифруйся – тебя сдали, – Джелу первым прерывает молчание, забирая пальто у жены, – Мартин не выдержал и рассказал.

– О чем?

Мартин быстро убежал в свою комнату.

– О том, что ты плакала, держа в руках бумажку. Никогда не доверяй свои секреты трехлеткам, – на тонких мужских губах появилась сдержанная улыбка, – Извини меня. Я вел себя по-свински и довел тебя до истерики.

– Все в порядке. Я плакала не только из-за этого. Серсея, твоя работа, олимпиады, мелкий заболел. И тут я еще жду ребенка. Поэтому, нервишки не выдержали, – Бриенна прижалась к мужу, позволяя ему обнимать и гладить ее.

– Все хорошо. Не переживай так.

– Кстати. Знаешь, что мне Арья подарила? Вот, – Бриенна приподняла рукав кофточки, показывая браслет, – Браслет с аистами.

Джелу усмехнулся, говоря о троллинге и подружках-ведьмочках. И о том, что аисты всегда прилетают вовремя.

***

Вечер заканчивается, как обычно. Перед сном Арья долго разговаривает с Якеном по телефону. Потом – отсылает ему одну довольно игривую смс. И, не дождавшись реакции, засыпает, будучи весьма довольна собой.

Комментарий к Аисты всегда прилетают вовремя.

* – речь идет об Андо Нобору – бывшем якудзе, основавшем собственную криминальную семью Андо-гуми. Потом, когда семья была распущена, Нобору-сан написал мемуары, о которых говорит Якен. И стал сниматься в фильмах студии Toho и Toei.

**– татуировка якудзы – изображение мифологического персонажа, мальчика-силача по имени Кинтаро, который сражается с огромным карпом. Вариации бывают разные, но значение всегда одно: это символ мужественности и храбрости, бесстрашия. Обычно такие изображения наносили на тех, кто был особенно хорош в искусстве рукопашного боя.

***– изображение мужчины с зажатым в зубах ножом, похожим на предыдущего персонажа. Часто изображается с собакой – это мифический герой, человек-амфибия и выдающийся пловец, который согласно легенде был ныряльщиком за жемчугом. Иногда вместо человека может быть изображен демон-они, но обязательно с ножом в зубах. Накалывается тем, кто силён духом и в совершенстве владеет холодным оружием.

**** – Также возможен вариант ” кюртёшкалач”. Традиционная для румынских венгров из Трансильвании выпечка цилиндрической формы, приготавливаемая обычно над открытым огнём. Неотъемлемый элемент венгерских праздников и массовых мероприятий, например, рождественского базара. Посыпанный сахаром кюртёшкалач чаще всего встречается с ванилью и корицей. http://franch.ua/wp-content/uploads/2016/11/franshiza-kyurtosh-kalach-1.jpg

========== Его маленькая ласка. ==========

Якен не любил полнолуния. В первую очередь потому, что ему редко удавалось поспать в такие дни. Мужчина не знал, были ли в его роду волколаки или колдуны, и не был суеверен. Но, когда приходила полная луна, а следом за ней и бессонница – господин Х’гар был готов поверить во что угодно.

Сейчас он лежал с закрытыми глазами, пытаясь перестать думать о семейных неурядицах Оливера и о том, как сильно сдала бабушка Богдана. Рядом на подушке похрапывал Мяуро, время от времени снуя лапами во сне.

Мужчина раздраженно сел в кровати, взяв в руки мобильный телефон. Половина первого ночи, а сил хоть отбавляй.

Не зная, чем себя занять, Якен включил ноутбук, надеясь, что просмотр фильма поможет ему заснуть.

Мужчина включил любимый «Историю Дзатоити».

Дзатоити, гейша и ее брат, клинок Дзатоити, свистящий в воздухе, Арьина игривая смс – в результате все слиплось в одну картину, сменившуюся легким, беспокойным сном.

Во сне он был якудзой, носившим татуировку с они*, державшим нож в зубах, украшавшую его спину. Якен сумел заслужить уважение как хладнокровный и расчетливый стратег, искусно владевший оружием. Со временем, он сумел стать одним из советников начальника – человека, чей отец был одним из бывших ронинов**.

Итиро Симада владел игорными домами, в которых происходила теневая торговля всем, кроме живого товара. Почему-то оябун*** трепетно относился к женщинам, и иногда даже выкупал девочек, семьи которых продавали их за долги. Это вызывало уважение у Якена.

В тот день Итиро-сан созвал старших, чтобы обсудить весьма пикантный вопрос.

– Сегодня наш уважаемый городничий пришел ко мне с официальным визитом. Низко кланяясь, он просил нас охранять нашу половину города, до моста, ночью от уличных драк, грабежей, убийств и прочего. Чтобы тут было тихо и чинно. Дескать, его доблестные стражи порядка устают и не справляются с ночной работой. А мы можем куда больше, – тонкие, пересохшие губы растянулись в едкой ухмылке.

– Что было обещано нам за содействие? – поинтересовался Якен.

– Мне – титул, как у покойного отца. Нам всем – деньги, покровительство властей и обещание не слишком лезть в наши дела. Только, если мы не будем слишком наглеть. Все должно быть в меру. И мы будем с ними сотрудничать, – произнес оябун тоном, не терпящим возражений, – Надо беречь покой дорогих горожан. И, заодно – у нас будет большой контроль над всем происходящим в городе****.

– Территорию за мостом будет охранять Ёсио, я так понимаю?

– Именно. Но, мы не мешаемся в их дела, они не лезут в наши. Не так давно у нас была встреча, мы порадовались, что не воюем, откушали и выпили и пошли домой, крайне довольные друг другом. В общем. Парни, решайте, когда чей отряд дежурит. И уведомьте меня.

Якен остался с Акирой и Дзинто – договориться о времени дежурств. Когда наконец-то все вопросы были улажены, мужчина поспешил к «Трем карпам» – ему не терпелось поужинать и принять ванную.

Минори Нисида, хозяйка «Трех карпов», была довольно статной и не совсем счастливой женщиной. Потеряв мужа и своих троих детей вследствие холеры, она быстро постарела. Тем не менее, у нее были силы переносить испытания с достоинством. И не срываться на молоденьких служанках. К чести госпожи Нисида, она не стремилась доставить удовольствие своим гостям всеми возможными способами. И не терпела, если кто-то из девушек решал провести ночь с посетителем.

– У меня приличное заведение. Кров, еда, ванная, если угодно – беседа со мной или служанками. Но, не более того.

Якена и Минори-сан связывало некое подобие дружбы. Иногда так бывает. Когда двое сильных людей находят себе достойных и интересных собеседников. Между ними не могло быть более глубоких отношений – что-то в душе госпожи Нисида оборвалось навсегда, когда она в последний раз убаюкивала своего младшего сына. Якен же не стремился к глубоким, тесным взаимоотношениям. Убийцам бессмысленно любить – их жизнь так похожа на неверные болотные огоньки.

Якена всегда удивляло то, как Минори – сан безошибочно определяла дни, когда он захочет прийти в ее заведение. Она готовила его любимые онигири*****, разговаривала с ним, пока он не спеша трапезничал. Потом мужчина принимал ванну, приготовленную кем-то из девушек. Как правило, после этого Якен оставался, занимая одну из свободных комнат, если таковые были.

Сегодняшний день не стал исключением. Усталые, выцветшие глаза ненадолго оживились, увидев Якена. Когда мужчина ужинал, госпожа Нисида подсела к нему, рассказывая последние новости. У нее появилась новая помощница – девятилетняя девочка, дочь то ли голландского, то ли английского моряка, умершего от лихорадки.

– Как давно она у тебя?

– Уже месяц. Давненько ты не заходил к нам, выходит, – женщина задумалась, будто бы что-то вспоминая, – Ее испугал кто-то на корабле, она убежала, ввязалась в драку с портовыми мальчишками. Я отбила ее от них, и она увязалась за мной, – на лбу женщины появилась складка, – Чертенок, а не девчонка. Видел бы ты, как я учила ее надевать юкату! Эта маленькая паршивка не хотела расставаться со своими тряпками. Мне пришлось силком снять одежду с нее, раздеться самой, а потом надеть свою юкату обратно, чтобы она поняла, что от нее требуется. В жизни не подумала бы, что на старости лет привалит мне такое счастье, – женщина негромко рассмеялась, – Но, должна сказать – она умная и старательная. Помогает везде, где силенок хватит, хлеб свой отрабатывает. Не знаю, что случилось с ее матерью, раз покойный отец забрал ребенка в плаванье.

– Выучит язык– расскажет. Ей повезло, что она встретила тебя. Кто знает, что могло бы с ней случиться, останься она в Йокогаме, – произнес Якен, потягивая чай из пиалы.

Тонкие губы Минори – сан скривились.

– Ничего хорошего. Стала бы либо воровкой, либо какой-то изверг забрал бы ее в свой бордель, – женщина вздрогнула, – Я не понаслышке знаю о такой судьбе. И, мое счастье, что моя тетка нашла меня раньше, чем я стала достаточно взрослой, чтобы принимать мужчин, – пересохшие губы сжались в упрямую нить, – Знаешь… Смотрю я на молодых девок и диву даюсь – как много из них готовы стать игрушкой мужчины, не попытавшись строить свою судьбу. Ладно, если девочка была продана родителями. Ее можно понять – ее лишили судьбы и самой жизни. Но… Я не могу понять тех, кто продает своих детей. По мне уж лучше избавиться от бремени, чем потом ночи напролет думать о том, что грязные мужики делают с твоим ребенком. Боги, чем мы, женщины заслужили судьбу не лучше, чем у вещей? И когда мы сможем постоять за себя наравне с мужчинами?

– Я не знаю…

– Извини. Старая я стала и болтливая, – женщина тяжело вздохнула, – Скажу девчонкам, пусть готовят тебе ванную. Кстати, не пугай ребенка. И, она хоть и умная, но за месяц еще языку не обучилась. Говорит, но не ясно, что она хочет сказать. В принципе, тебе и не нужно ее понимать. И, кстати, я еще не выяснила, как ее зовут. Поэтому, мы все называем ее Итати******. Ей подходит это имя.

Мужчина неопределенно хмыкнул.

В небольшом зале, где размещалась ванная, трудились трое человек, грея воду.

– Добрый вечер, Якен-сама*******, – девушки любезно поклонились вошедшему, – Давненько вы к нам не захаживали. Итати, не стой истуканом, поклонись господину,– Сэнго, одна из девушек строго взглянула на девочку, стоявшую с деревянным ведром в руках.

Ответив что-то, подобающее случаю, Якен внимательно посмотрел на девочку. Худая, бледная, темноволосая, с большими серыми глазами, одетая в темно-зеленую, большеватую юкату, она больше походила на призрака, чем на живого человека. Или на отчаянного, маленького, но храброго зверька. Минори-сан была права – ей подходило ее имя.

Скинув одежду, мужчина погрузился в чан, покряхтывая от горячей воды. Сэнго и Юки медленно пояснили Итати, что от нее требуется, словами и жестами. Потом, извинившись, девушки вышли из помещения, уверяя Якена, что вернутся буквально через мгновение.

Итати стояла, не отпуская ведро из рук, сверля гостя глазами. Подумав, девочка сказала что-то на родном языке – внешний вид Якена вселил ей определенные надежды.

Мужчина только вздохнул в ответ. Ее язык не был похож на его родной голландский, который он почти забыл.

Девочка упрямо повторила свои слова еще раз.

– Милая девочка, человек не понимает ни слова из того, что ты говоришь. Так что, не трать свои усилия понапрасну, – с этими словами Якен прикрыл глаза, желая оградить себя от любого общения.

Ему было немного жаль девчонку. Он был сыном голландца, старавшегося наладить торговлю с Японией. Отец преуспел, но, у конкурентов были другие планы. Поэтому, Густав Х’гар был вероломно убит своим слугой-японцем. Якену удалось бежать. Ему пришлось скитаться долгое время, прежде чем он пристал к банде, которую возглавлял Итиро Симада.

Поэтому, Якен понимал, каково ей сейчас. Но, со временем она привыкнет, выучит язык и полностью обживется. Как и случилось с ним. Этой безымянной девчонке-ласке повезло, что она попалась на глаза Минори – с такой госпожой не страшно.

Он услышал поскрипывание половиц, потом – шум от льющейся воды.

Якен резко открыл глаза. Перед ним стояла девочка, с небольшим ведром, наполненным холодной водой наполовину.

– Не лей воду! – мужчина вовремя вспомнил, что она не понимает по-японски.

Девчонка так и застыла с ведерцем, пытаясь пояснить что-то на родном языке.

– Девочке не стоит сюда лезть. Серьезно, – мужчина выразительно поднял брови.

Его замечание было встречено еще большим негодованием.

– Вода горячий. Человек умирать, – пояснила девочка, опустив ладонь в воду.

Мужчина рассмеялся, наблюдая искренний испуг в ее глазах. Кто бы еще о нем так беспокоился?

– Иди отсюда. Брысь, – перестав смеяться, он зачерпнул немного воды в ладонь, потом – брызнул ней в ничего не ожидавшую девочку. Обиженно взвизгнув, она удалилась, оставив его в одиночестве.

***

Якен проснулся от надоедливого звона будильника. Начинался новый день, со своими хлопотами. И, никто не спрашивает, готов ли ты к нему морально – надо вставать и идти делать свою работу.

Поэтому, господин Х’гар не слишком стремился раздавать указания с утра. И как-то сумел продержаться до обеда, шаг за шагом ремонтируя те пункты, что были указаны работниками в журнале неполадок.

Около половины третьего ему позвонила Арья – девушка была неподалеку и интересовалась, можно ли ей зайти. С ее слов, она очень соскучилась за своим любимым мужчиной.

– Ну, раз такое дело – конечно же заходи, – на его губах появилась довольная улыбка, – Человек будет рад видеть Арью Старку.

Минут через пятнадцать в кухне появился Мирча, сообщивший, что к шефу пришла его милая. Как раз вовремя – Якен наполовину находился в шкафу, где возился со сменой сифона под раковиной.

– Пусти ее в кабинет. Ключ в заднем кармане, бери – мне не с руки его достать, – пробубнил мужчина, про себя проклиная тот момент, когда решил использовать строительный силикон для фиксации. Дескать, надежнее будет, – Скажи, пусть подождет меня минут десять – пятнадцать. Или даже двадцать – я не знаю, сколько времени мне потребуется, чтобы снять эту херню и прикрутить новую.

– Хорошо.

– Шеф, у вас там все в порядке? – Василе, один из поваров присел рядом с негромко матерящимся Якеном.

– Да почти. Не бывает так, чтобы человек не одолел пластиковую херню, – с натугой произнес Якен, – Ща я его попробую разрезать.

Через несколько минут раздался звук, будто бы что-то ломается. И сдавленное шипение, вперемешку с проклятиями. Покореженный, окровавленный сифон полетел в урну.

– Парни, дайте мне немного уксуса. И моющее средство.

– Шеф, что у вас с рукой?

– Фигня. Доделаю – там и разберемся.

У Якена ушло около пяти минут на то, чтобы очистить крепления и установить новый сифон. Всему мешала кровь, текущая из пореза.

– Поставьте тазик под него. На всякий случай. Я больше не хочу лить силикон куда бы то ни было, – произнес Якен, вылезя из шкафа, зажимая раненую руку полотенцем, снятым с крючка, – Я пошел.

– Шеф, вам нужна помощь.

– Моя девушка – ветеринар. Думаю, она должна хоть немного смыслить в общей медицине. Для людей и скотов принципы одинаковы, – с этими словами мужчина покинул кухню.

Арья запаниковала, увидев Якенову руку. К счастью, недолго – девушка быстро пошла в ближайшую аптеку, откуда вернулась с бинтом и кучей лекарств.

– Тебе надо наложить швы. Иначе порез будет очень долго заживать, – сообщила она, обрабатывая его руку бетадином, – Серьезно.

– Обойдется цыганский праздник без музыкантов. Еще я по больницам не ездил из-за царапины, – сердито проворчал мужчина, поморщившись от пощипывания в ране.

– Ты привит от столбняка?

– И от столбняка, и от дифтерии. Мне не попало ничего ржавого в рану, просто я разрезал руку пластиком.

Остановив кровь, Арья аккуратно нанесла на рану мазь с антибиотиком. И заставила Якена выпить две таблетки – обезболивающее и опять же антибиотик.

– Попьешь обезболивающее около трех дней. Антибиотик – пять. Повязку я сменю тебе сегодня вечером.