Текст книги "Во сне и наяву (СИ)"
Автор книги: Mela_Esther
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)
– Пробуждением или обострением эзотерических способностей. Так что, пока не продавай его никому. Я свяжусь с Нобуо-саном – думаю, он выкупит у тебя эту партию.
– Один человек уже получил от меня лекарство,
– Кто?
– Девушка, полукровка. Боже мой, – Аптекарь резко сел в ванной, – Что я натворил по незнанию… Ее мать была чем-то типа австралийской кицуне. Не знаю, уместно ли называть лисиц* из Австралии кицуне, но, я не знаю как назвать это еще. Короче, мать бросила эту девушку еще в детстве. Я так думаю, у нее была довольно непростая жизнь, но, она как-то справлялась. А сейчас. Сейчас я даже не знаю, к чему приведет мой поступок.
– Насколько она владеет своей силой?
– Не знаю. Мне кажется, что она не знает о своей половинчатости. Она отмечала определенные странности вроде бессонницы и прилива сил в полнолуние. Сейчас меня беспокоят два вопроса: первый – какова будет ее реакция на происходящее. Второй – не станет ли моя милая стоматолог мононоке? Она мне понравилась, и, я не хотел бы менять врача.
– Она – твой врач?
– Да. Мы познакомились вчера – она лечит мой оббитый клык.
– Надо же. Кто на этот раз?
– Тэнгу.
– И что он хотел?
– Мести. И крови. Много.
– Твои подопечные, как правило, редко хотят чего-то хорошего.
Аптекарь равнодушно пожал плечами.
– Расскажи мне о ней. Отец – человек, а мать – кицуне?
– Вроде того. Девушка как девушка, нечего рассказывать, – в голосе Аптекаря прозвучало плохо скрытое раздражение.
– Ты уверен, что она уже выпила чай? Может быть, она поставила его на полочку в кухонном шкафчике, и стоять ему там на веки веков.
Аптекарь вздохнул, вспоминая сон, который он видел под утро. Слишком странные и реальные ощущения.
– У меня есть некоторые основания полагать, что она все-таки его выпила. Черт, – мужчина сердито сплюнул, – Есть ли какое-то противоядие?
– Да, сеанс экзорцизма.
– Не в этом случае. Она – не человек, а полукровка. Если я даже бы и хотел, хм… Подкорректировать ее состояние – я не знаю, как это сделать. Она не человек, но и не кицуне. Теоретически, мне нечего изгонять или очищать. Полезь я туда – я могу нанести непоправимый вред ее душе и личности… Ками-сама, что мне теперь делать, – Аптекарь запустил руку в волосы, растрепывая их, – У тебя есть какие-то идеи, предложения?
– Не паниковать. И, потом… Если ты не можешь ничего сделать с ее ситуацией – почему бы тебе не стать ее наставником?
– Что?
– Стать ее наставником. Пояснить, кто она такая, и как лисам в мире живется. Столько и делов.
Аптекарь прикрыл глаза. Добрые дела всегда имеют непредсказуемые последствия.
– Тем более, Кусу, если она – лисица, хоть и наполовину, почему бы тебе не попробовать с ней спариться?
Это окончательно вывело Аптекаря из оцепенения.
Дракон поморщился, слушая рассерженное лисье тявканье в ответ, стараясь не обижаться на «помешанные на детях китаезы» и прочее.
– А теперь – послушай меня, мой друг. Лисов становится все меньше, так что, ты должен ответственно подойти к задаче сохранения своего вида. Ну и, наверное, приятно иметь девушку – врача рядом с собой.
– Я личность, а не осеменитель! – сердито прогремело из трубки.
– … Говорит лисенок, чьи старинные хм… порно-комиксы я выиграл в маджонг, – дракон негромко рассмеялся, – В общем, ты подумай. И жди звонка от Нобуо.
Трубка не успокаивалась, требуя применить соответствующие дисциплинарные взыскания к провинившимся, с азартом вспоминая наказания, применявшиеся в эпоху Эдо.
– Дорогой мой Кусуриури-сан, вот скажи, что мне с этими головотяпами делать? Сожрать я их не смогу, спалить огнем – тоже, время не то. Хотя, мне очень нравятся оба варианта. Я уже лишил их премий и некоторых весьма приятных бонусов. На людей это действует отрезвляюще. И, друг мой – я не могу вернуть содеянного. Остается принять его и как-то сгладить последствия.
Аптекарь недовольно отряхнулся, вылезая из ванны – желание расслабиться пропало.
Обвив полотенце вокруг бедер, мужчина вышел в коридор, шлепая по дощатому полу босыми ногами.
Надо точно узнать, пила ли Минако этот чай. И каким-то образом запретить ей его пить.
Мужчина раздраженно хлопнул дверью шкафчика, достав из него чистую одежду.
Потом – набрал номер телефона с визитки, которую оставила ему доктор Исихара.
Гудки, гудки, потом – вежливый голос автоответчика.
Успокоив себя мыслями о том, что доктор Исихара, скорее всего, занята, господин Кусуриури решил приготовить себе завтрак.
Она перезвонила около половины двенадцатого – именно тогда, когда он был занят, проверяя остатки товара в аптеке.
– Шеф, вам тут кто-то уже третий раз звонит. Вы забыли телефон на кассе, – Сэнго, одна из двух провизоров, работавших на него, зашла в подсобное помещение.
– Да?
– Добрый день, это доктор Исихара. Вы звонили мне сегодня утром? – в трубке что-то шелестело, будто бы она торопливо шла по лесу.
– Да, здравствуйте. Это господин Кусуриури. Хочу спросить – как вы себя чувствуете? Вам не стало плохо от чая?
– М.. Нет, все хорошо.
– Головная боль или еще что-то не мучило? Вы хорошо спали? – Аптекарь не знал, как еще ему задать интересовавший его вопрос. Что-то подсказывало, что огорашивать человека всей информацией, которую он узнал от дракона – не слишком хорошая затея.
– Да, спасибо. А почему вы спрашиваете?
– Не всем людям подходят лотосовые лепестки в чае. У некоторых они могут вызвать головные боли, тревожные сновидения и прочее.
– Ну, сновидения были странными из-за переутомления, но не тревожными. Если меня будет что-то беспокоить – я просто прекращу его пить. Извините, но, я немного спешу. Спасибо за звонок и до встречи, – попрощавшись, она положила трубку.
Аптекарь скрипнул зубами. Разговор только укрепил его подозрения.
Взломать ее квартиру и выкрасть ту коробку? Или попросить дзасики-вараси помочь своей хозяйке?
Мужчина недовольно хмыкнул. Скорее второй вариант, чем первый. Только удастся ли уговорить домового отдать вещь из своего дома?
Аптекарь ощущал весьма мрачное желание пару раз ударить того нерадивого работника, по чьей вине были перепутаны упаковки.
В обед ему перезвонил Нобуо – договориться о цене за чай. Решив все более-менее привычные дела, Аптекарь принялся собираться – его ждал кое-кто в Цутиуре. Странный, как и большинство, с кем ему приходилось работать.
– Я заказал все, что было указано в списке. Все, кроме трамадола, привезут завтра около обеда. Скажи об этом Джуниро. А сейчас-я поехал. Пока, – он махнул рукой Сэнго, изучавшей что-то в своем мобильном телефоне.
Он сменил короб на рюкзак, он больше не носит привычное яркое кимоно и фиолетовый платок, просто надевает их тогда, когда ему стоит провести обряд. Люди не видят его татуировок, кроме тех, у кого есть определенный дар. Изменения во внешнем виде продиктованы средой. И, Аптекарю вовсе не хотелось стать объектом для пристального внимания. Для пристального внимания людей, если выражаться точнее.
В Цутиуру он поехал по приглашению директора местного краеведческого музея. Причиной была странная череда событий, начавшихся с того момента, как некий эксцентричный меценат подарил музею кисэру, принадлежавшую его далекому предку.
Аптекарь вспомнил, как он читал подобную новость на одном из сайтов. О кисэру, чей мундштук и чаша были выполнены из красного и черного оникса и украшены резьбой в виде дракона. Скорее, предназначение данной кисэру** не столько курение, сколько – подчеркнуть статус своего бывшего хозяина. Богачи всегда стремились выпендриться, этого не отнять.
Вопрос только в том, почему она приносит несчастья.
Сдержанно-нервничающий директор музея, непроницаемое лицо администратора, нервно-непонимающий меценат – все по очереди рассказывающие свои версии происходящего.
Аптекарь смутно чувствовал, что ему не достает одной детали в повествовании, стараясь понять – ее скрывают умышленно или по незнанию?
Он почувствовал знакомое глухое раздражение. Для чего врать или стараться приукрасить правду, когда ты находишься в такой странной и опасной ситуации? Скажи правду – и всем сразу станет легче. По крайней мере, ему и мононоке, с которым ему предстоит бороться.
По мере рассказа напряжение нарастало. Зазвенели бубенчики на весах, предупреждая о приближении мононоке. Ставшим обыденным жестом, Аптекарь вытащил свитки с печатями.
– Прошу прощения, Мононоке-сан… У меня есть к вам одна просьба – поскольку мы в музее – сохраняйте уважение к древним артефактам. Не разрушайте их, если они никоим образом к вам не относятся. Вещи ни в чем не виноваты, – закончив свою речь, Аптекарь продолжил работу.
К счастью, это был довольно уставший и мечтавший о покое призрак. И, как выяснилось, в рассказах людей не было желания соврать или приукрасить – откуда меценату было знать, что его дальний предок был слугой богача, убившим своего хозяина и укравшим все более-менее ценные вещи. Кисэру в том числе. Душа богача осталась в кисэру, вместе с последним выдохом.
Форма, сущность, желание, освобождающийся меч. Благодарный вздох освободившейся души и кисэру, лопнувшая надвое.
– Господин Кусуриури, что нам делать с этим? – директор музея растерянно держал в руках осколки кисэру.
– Я бы похоронил ее. Раз тело ее хозяина не получило достойного погребения, то стоит похоронить вещь, к которой он был так привязан. Впрочем, дело ваше. Если вы хотите выставить ее на обозрение публике – придумайте логичное пояснение, почему вдруг ценная курительная трубка семнадцатого века лопнула надвое.
– Сколько мы должны вам за вашу работу? – меценат вытащил чековую книжку – богачи не любят носить деньги с собой.
Аптекарь чмокнул губами, чувствуя неприятную горечь во рту.
– У кого-нибудь есть жевательная резинка? Желательно, мятная. О, спасибо, – он взял пластинку жевачки, протянутую ему администратором, – Господа, мы в расчете.
– Нет, серьезно. Вы помогли загладить последствия ужасного поступка моего предка.
– Я вполне серьезен.
Аптекарь решил немного погулять по Цутиуре – у него было время до последнего автобуса, направлявшегося в Цукубу. И, раз он сегодня выходной на своей официальной работе – ему можно немного разгрузить голову.
Рамен в одной из забегаловок оказался довольно вкусным. В качестве подарка от заведения шло печенье в предсказанием. Аптекарь развернул тонкую бумажную полоску, извлеченную из теста. Ничего конкретного, только растекшиеся по листочку чернила.
Мужчина скупо ухмыльнулся. Его будущее туманно, как и всегда.
Ожидая автобус, Аптекарь купил книгу с невыразительным названием и упаковку жевательной резинки. Теперь – с клубничным вкусом.
Всматриваясь в темный вечерний пейзаж за окном, мужчина думал об изменениях в обществе за последние триста лет, в который раз приходя к выводу – ни технический прогресс, ни улучшения в медицине, ничто не способно выбить дерьмо из людских душ. Только если люди сами этого не хотят.
Единственное, что немного радует – женщинам дали волю самостоятельно управлять своей судьбой. Но, все равно – среди них много тех, кто повторил судьбу Отё.
Оказавшись дома, Аптекарь все же набирает ванну еще раз, надеясь, что его уже никто беспокоить не будет.
Доктор Исихара злилась. Очень сильно злилась, вычесывая белый порошок из волос.
Интересно, кто именно из мелких идиотов догадался так криворуко поставить пятикилограммовый мешок муки? И не убрать чай на место, в результате чего и произошла вся трагедия.
В семь пятнадцать девушка, как обычно, хотела выходить из дому – она любила добираться на работу пешком – ее, как и большинство врачей-стоматологов, крайне смущал не самый подвижный образ жизни. Посему, Минако и решила ходить на работу пешком – вместо зарядки поутру.
Зайдя на кухню с целью выпить стакан воды, доктор Исихара заметила, что кто-то из мужчин оставил упаковку с чайными пакетиками на столе. Вместе с недопитым чаем в кружке. Быстро поставив кружку в раковину, девушка открыла дверь кухонного шкафчика, желая спрятать чай. И, она не успела понять, что происходит, как ее накрыла лавина чего-то белого.
Шок, осознание, сердитый визг на всю квартиру. Внезапно побелевшая черная кошка и Минако, кричащая проклятия и чуть не плачущая от бессилия.
Девушка быстро побежала в ванную, оставляя за собой белый след. Быстро скинув платье, она несколько раз встряхнула его. Потом – несколько раз энергично тряхнула головой. Ужас.
Не переставая ругаться то на английском, то на японском, Минако взяла расческу с частыми зубчиками, желая вычесать муку из волос.
Доктор Исихара перезвонила Кайо – надо ведь предупредить ассистента, что она задерживается. Устало взглянув на свое отражение в зеркале, Минако решила, что лучше уже не будет.
Девушка быстро надела черный свитер под горло, вместе с джинсами и черными замшевыми сапогами до колен. На голову было решено повязать красную косынку – неохота выглядеть, как замшелый и седой персонаж.
Быстро подведя глаза черным карандашом, доктор Исихара вызвала такси – у нее уже практически не было времени.
Как и не было времени заметить маленькие следы, появившиеся на рассыпанной по всей квартире муке.
К счастью, они быстро доехали до ее работы. И, водитель оказался степенным и неболтливым мужчиной.
– Госпожа, у вас тут что-то белое, – произнес он, когда Минако расплачивалась за поездку, – На правой щеке.
– Мука. На меня упал пятикилограммовый куль с мукой, когда я хотела выходить из дому. Ничего особенного, – расплатившись, доктор Исихара быстро вышла из машины.
В холле уже сидел первый пациент. Глаза Минако расширились, когда она увидела, кто это.
– Кусуриури-сан? А как…
– Доктор Исихара, Момодзоно-сан звонила сегодня в без пятнадцати восемь, и очень извинялась – ее ребенок очень сильно отравился, и сейчас они в больнице. Через несколько минут позвонил Кусуриури-сан – он спрашивал, нет ли возможности принять его сегодня пораньше. Вот я и перенесла его с вечера на утро.
– А, ну хорошо. Извините, я немного не в форме с утра. Кайо-сан, посадите пациента, я сейчас переоденусь.
Мужчина встал, увлекаемый бодро щебечущей что-то Кайо.
– Минако-сан… О, Боже, что с вашими волосами?!
Минако ощутила большое желание закричать в ответ. Но, сдержалась.
– Пять килограмм муки на одну голову. И, это еще после длительного вычесывания, – девушка завязала хвостик на затылке, потом – снова повязала косынку, концами назад, – Я похожа на дочку или на жену мельника.
Аптекарь сидел в кресле, ожидая своего врача. Его крайне беспокоили некоторые вопросы, ответы на которые он хотел бы найти сегодня.
В кабинет вошла довольно напряженная доктор Исихара вместе с молчащей Кайо.
– Сегодня мы будет восстанавливать резец, так, – это было скорее утверждение, а не вопрос, – М… Счас посмотрим, откройте ротик, – Минако нечаянно стукнула зеркалом по нижним зубам пациента – у нее тряслись руки от пережитого стресса, – Ой, простите. Так, хорошо, обойдемся стандартной техникой.
– Хорошо. Доктор, а можно мне не надевать ту резинку? Неприятно – ужас.
В ответ полилась тирада про пользу коффердама для реставраций и удлинении срока гарантии.
– Ладно, ладно. Надевайте.
Анестезия, знакомое чувство онемения. Подбор цвета реставрации, Аптекарь не мог определить четкую разницу между цветами А2 и А3***. По мнению доктора и ассистента, ему шел именно цвет А2.
Минако напряженно сопела, надевая коффердам на причинный зуб.
– Ребята, у кого такой приятный парфюм? – ни с того, ни с сего задала вопрос доктор Исихара, – Кайо-сан, у вас?
– Нет. Я не пользуюсь духами на работе.
– Значит, у вас, Кусуриури-сан?
Аптекарь изобразил отрицание всем своим видом.
– Блин. Такой приятный запах, всякие полевые травы и немножко – сандал, а неизвестно, кто пахнет. Но, больше похоже на мужские духи, – доктор Исихара вздохнула, – Может быть, у кого-то так порошок пахнет? Или кондиционер для белья?
Кайо поспешила сообщить, что использует порошок с ароматом хвои и кондиционер «Магия Парижа». Беседа мирно перетекла в русло преимуществ капсул с гелем и порошков без фосфатов.
Реставрация не длилась долго – все-таки, доктор Исихара была мастером своего дела. И, когда резиновая завеса была снята, Аптекарю очень понравился обновленный вариант своего зуба.
Waltzing Matilda, Waltzing Matilda
“You’ll come a-Waltzing Matilda, with me”
He sang as he watched and waited ‘til his billy boiled
“You’ll come a-Waltzing Matilda, with me” ****
– Доктор Исихара, вам звонят… звонит… Похоже, звонит ваша тетя из Австралии.
– Извините, это может быть срочным. Можно, я отвечу? – получив утвердительный ответ, доктор Исихара взяла трубку – Hello, auntie! What…?! Whyy…?! How is… How is it possible? – в голосе доктора Исихары звучали все возможные отрицательные эмоции, – May you wait for a moment? I’m gonna to finish my work and then I call you back, – с этими словами Минако тяжело опустилась на стул, – Мой кузен и его дочка попали в аварию сегодня утром. И я не знаю, выживут ли они, – девушка сглотнула, ощущая тошноту, подкатывающую к горлу, – Простите. Сейчас я вас отпущу, – Минако встала – ей хотелось найти полировочную пасту.
Перед глазами то и дело проносились ужасные картины. Отец, Кано и Масаши, бабушка Хитоми, старшая сестра бабушки по отцу. В отличие от родной бабушки, бабушка Хитоми любила Минако. И ее не смущало то, что девочка – метиска. Дедушка Джон и бабушка Ленни, тетя Ребекка или, как ее коротко называли все родные – Бекки, родная дочь дедушки и бабушки (мама Минако была приемной), Клиффорд, сын тети Бекки и его дочь Трейси – вот и вся ее семья. Не так уж и много людей, которых она считает своей семьей, и, нельзя, чтобы они умирали.
Нельзя-нельзя– нельзя!
Минако всхлипнула, мир поплыл цветными пятнами.
Она не слышала крика Кайо «Доктор Исихара!», не видела, как сорвался с места ее пациент.
Доктор Исихара была в каком-то странном, темном месте, горячем от боли.
Ей казалось, что стены комнаты пропитаны злобой.
И это будило что-то странное. Что-то, идущее из самой глубины.
«Не дай им умереть, но и не умри сама, – услышала она знакомый голос, – Возвращайтесь, Минако-сан».
Чертов лис – зашипели стены, – Чертова сучка-полукровка.
Неизвестно, что дало ей сил атаковать то темное, что было в комнате. Рвущаяся, липкая плоть, Минако рычала, продвигаясь вперед. Наконец-то ей удалось нащупать дверь, и…
Она закашлялась, стараясь отплюнуться – кто -то делал искусственное дыхание уж чересчур сильно. И инстинктивно схватила руки, расположившиеся на ее груди.
– Пациентка пришла в себя, можно прекратить. И дать ей горячего сладкого чая, – Минако меланхолично смотрела на бледное лицо, расчерченное красным узором, с верхней губой, подведенной лиловым, – Доктор Исихара, вы с нами?
– Угу, – девушка продолжала рассматривать лицо господина Кусуриури, – Вы поранились или это так надо?
– Что надо?
– Ну, вот это… Красное на вашем лице, – Минако вновь почувствовала слабость, – М-м-м…
Кайо срочно побежала делать чай, доктор Фурукава, тоже бывший в кабинете, приподнял ее ноги – чтобы был приток крови к головному мозгу.
– Я вызывал скорую. На сегодня мы отменим ваших пациентов, перенесем их на другие дни.
– Угу, – пока что это была максимальная реакция, на которую Минако была способна.
Господин Кусуриури аккуратно приподнял доктора Исихару, давая Кайо возможность напоить ее горячим чаем.
– Спасибо, ребята. Без вас я бы померла, – Минако села на пол, держась за Кайо и Аптекаря, – Шеф, а можно мне не ехать в больницу?
– Нельзя. Будет не очень хорошо выглядеть, если вы умрете в возрасте двадцати шести лет на работе. Кайо-сан поедет с вами, как сопровождающее лицо. О, а вот и скорая. Славно, успели за пятнадцать минут. За такое время вполне можно отбросить коньки, – доктор Фурукава негодующе фыркнул.
Во всей этой кутерьме никто не заметил чересчур серьезного лица господина Кусуриури.
Дорога в больницу, ЭКГ, укол кофеина и напутствия медсестры – все слиплось в один серый, неприятный ком. Кайо провела ее до квартиры, по дороге рассказывая, как старательно господин Кусуриури делал искусственное дыхание.
– А кто тогда делал массаж сердца?
– Ну, вообще-то, сначала – он, а я делала искусственное дыхание. Потом мы с ним поменялись. А вы молодец, всегда носите красивое белье.
–… По крайней мере, я хотя бы буду знать, кто раздул мои легкие до эмфиземы.
Дом встретил ее непривычной тишиной. И уже успевшей вылизаться Пушинкой.
– Рмя! – кошка бодро поприветствовала хозяйку.
– Привет-привет, – Минако погладила свою питомицу, – Сейчас мы тебя покормим.
Она позвонила отцу, рассказала о случившемся. Потом – перезвонила тете Бекки в Голд-Кост*****.
Состояние кузена и племянницы так и оставалось стабильно тяжелым – множественные травмы и ушибы не проходят на раз-два.
Зайдя в свою комнату, Минако обессиленно легла на кровати, смотря в потолок. Ее пугало состояние ее души.
Скальпированная рана всей душевной поверхности. Сколько времени потребуется на восстановление – неизвестно.
Девушка прошла на кухню, желая заварить себе чая. Ее взгляд упал на упаковку с золотистым драконом. Что ж. Этот чай помог ей решить проблемы со сном, так почему бы не выпить его немного?
Пока заваривался чай, Минако решила подмести кухню. Ее немного удивила цепочка странных следов на рассыпанной муке, но, девушка подумала, что это – дело лап Пушинки.
И совсем не обратила внимания на блестящие глазки, наблюдавшие за ней из-за большого горшка с кактусом.
Следующие два дня были для Минако сущим адом – кошмары ночью, где она регулярно боролась со змеями, стрессы на работе днем, постоянное волнение о своих родных.
Ночь со среды на четверг наконец-то принесла облегчение – ей снова снился тот лисий сон. Правда, в нем она была сама, без господина Кусуриури. И, она сумела откусить атаковавшей змее голову.
Минако проснулась около четырех утра, радуясь неизвестно чему. На прикроватной тумбочке стоял чай, и, все бы хорошо. Кроме странного маленького существа, сербавшего чай из ее чашки.
– Я сплю?
– Ой… Спалился, – странный гость сел, свесив ноги, обутые в гэта, – Здравствуйте, молодая хозяйка. Извините за неучтивое поведение.
– Я тронулась умом?
– Нет. У вас просто проснулась ваша другая сущность. Рано или поздно это должно было случиться, – маленький человечек пожал плечами.
– Кто ты такой?
– Меня зовут Джиро, и я – дзасики-вараси.
– Божечки, ущипните меня. Не ты! – Минако сердито взглянула на Джиро, поспешившего исполнить ее просьбу, – Я не удивлюсь, если я тронулась. Столько стресса за последнее время.
– Госпожа, с вами все в порядке. Просто… Как бы это начать с начала. В общем, я знаю вас с самого рождения.
– И что с этого?
– Как бы это пояснить… Ваша мать… Она не была человеком.
– Я не хочу о ней говорить.
– Это нужно для понимания ситуации. Ваша мать была кицуне. Она вышла замуж за вашего отца, любила его всем сердцем. Но, к сожалению, когда вам исполнилось восемь лет, ваш отец узнал об истинной сущности вашей матери. И, ей пришлось уйти от него. Таковы правила, – дзасики-вараси пожал плечами, – Мне очень жаль, что так вышло. Вы были маленькой девочкой, и вам была нужна мамина ласка и любовь.
– Хватит. Я и так это все знаю… Вопрос – если я полукровка – почему я не знала об этом с самого начала?
– Ваша мать постаралась запечатать вашу вторую сущность. Она хотела, чтобы вы росли обычным человеком. Но, у нее не получилось – вы все равно были не такой, как остальные. Сила и способности все равно прорывались наружу. Взять вашу интуицию или способность исполнять желания. А то, как вы безошибочно чувствовали, когда я случайно появлялся рядом с вами. Признаюсь, это было жутко – вы смотрели на меня, как слепое животное, взявшее след.
– Спасибо за комплимент. Так чьи желания я исполняю?
– Близких. Вы не помните, сколько ваших пожеланий относительно них сбылось. И, вы не думали, почему ваши подруги называют вас счастливым талисманом?
– Потому, что я – просто душечка, вот как, – в голосе доктора Исихары слышался неприкрытый сарказм, – Все это так странно. И, сейчас я чувствую себя так, будто бы по мне трактор проехал. Если это не бред сумасшедшей – мы можем как-то отложить этот разговор? Мне вставать через два часа, я хочу поспать.
– Конечно. Я больше не буду вас тревожить. А если вы сомневаетесь, что я не плод вашего воображения – в следующий раз я появлюсь, когда вы заварите этот чай. Думаю, мне стоит многое вам рассказать. О маме. И об Аптекаре.
– О ком?
– Тот мужчина, что продал вам чай. Его зовут Аптекарь, если вы не знали.
– Хорошо. А теперь – и домовятам, и усталым полулисицам и другим сущностям пора спать.
Четверг не запомнился ничем примечательным. Разве что после работы Минако решила встретиться с друзьями – Сержиу и Кларисси Йошинага, семейной парой бразильцев-репатриантов******. Они немного побыли в кафе, где отужинали жареным угрем. Минако рассказала о несчастье, произошедшем с ее кузеном и племянницей, получив от Кларисси обещание помолиться за скорейшее выздоровление Клиффорда и Трейси О’Донегалл.
Минако была рада этому – Кларисси – католичка, как и большинство бразильских японцев, Клифф и Трейси – тоже. Ее молитва точно должна помочь.
Сама Минако выслала денег тетке на счет.
Придя домой, доктор Исихара решила лечь спать. Подумав, она пошла на кухню, достала упаковку чая с золотым драконом.
Заварив чай, она поставила его на прикроватную тумбочку.
– Добрый вечер, хозяйка, – Джиро появился на полочке с книгами.
– Добрый вечер. Присоединяйся, – она жестом указала на чай, предварительно налитый в небольшую стопку. И на конфеты, лежащие на тумбочке.
Дзасики-вараси поблагодарил, негромко шурша конфетной оберткой.
– М, Несквик. Можно я возьму эту конфетку подруге?
– У тебя есть подруга?
– Да. Она живет этажом ниже, иногда я хожу к ней в гости, – казалось, Джиро смутился, – Э, ну я вообще не о ней планировал говорить.
– Ну-ну. Я жду рассказа о таинственном человеке по имени Аптекарь. И хоть малейшего прояснения всей этой запутанной ситуации.
– Должен сказать, госпожа, вы держитесь с огромным достоинством. Не кричите, не заламываете руки, вы достойно приняли свою судьбу.
– Джиро-сан, ты знаешь, что такое торпидная стадия шока?
– Э… Это когда после травмы человек не сопротивляется, впадает в оцепенение и может умереть. Если коротко.
– Именно. Стоп. Откуда ты это знаешь?
Дзасики-вараси принялся застенчиво ковырять пальцем ткань своей юкаты.
– Ну, дело в том, что я… Я довольно любопытный. И, иногда, вернее, часто, я люблю почитать что-то с вашего планшета. Иногда я читаю то, что открыто в сохраненных вкладках, иногда – ищу то, что может быть интересно мне. Или смотрю фильмы онлайн. Но, фильмы – это редко, и только если Ай соглашается составить мне компанию. У нас с ней редко бывает столько свободного времени.
– Хм… И поэтому мои планшеты постоянно разряжены?
– Да. Извините, госпожа. Так вот, я помню, как вы готовились к сдаче зачета по оказанию неотложной помощи. И две стадии шока я запомнил.
Минако засмеялась.
– У меня на редкость начитанный дзасики – вараси. Так вот, о чем это я. Я о том, что я сейчас испытываю глубокое душевное потрясение, сродни торпидной стадии шока. Я чувствую себя так, будто бы у меня все онемело. Будто бы с моей души сорвали кожу и плоть, будь она человеком, вырвали все внутренности и оставили один скелет. Я чувствую себя слабой, и в то же время, меня это бесит. Но, я не могу злиться на всю катушку – из-за слабости, – девушка укрылась одеялом, – Расскажи мне об Аптекаре.
– Ну, он – довольно могущественный экзорцист. Говорят, его родителями были бьякко, трагически погибшие из-за невыясненных обстоятельств. И, его воспитали буддийские монахи, они дали лисенку образование и обучили ремеслу экзорциста. Я знаю его потому, что двести семьдесят… или двести пятьдесят лет назад он сумел подарить покой дзасики-вараси, который хотел справедливости нерожденых детей, чьи жизни прервались в том… доме. А когда к ним пришла беременная женщина, спасавшаяся от наемного убийцы и во что бы то ни стало желавшая сохранить жизнь своему малышу – желания дзасики-вараси и той женщины слились, что и привело к появлению мононоке. Во всяком случае, мне рассказали эту историю именно так.
– А… О, Господи. Ужас то какой.
– Вы про дзасики-вараси?
– Нет. Я про самодельные аборты и тех бедняжек. Извини.
– Так вот. Насколько я знаю, Сино, та беременная женщина, согласилась дать жизнь духам тех погибших деток. Или только одному из них? Уже и не помню всех деталей. У нее вроде был только один сын, который стал могущественным человеком.
– Полу-человеком, если быть точнее.
– Да… Я столько раз слышал ту историю, когда был совсем юным, и совсем все забыл. О, а еще я немного слышал о его приключениях с Уми-Бозу. И с Безликим призраком. И то, как он обезвредил Бакенеко, убившую весь самурайский род.
– Ага, – Минако поудобнее устроилась на подушке, слушая его мерный рассказ о злоключениях Аптекаря в самурайском поместье.
Она выругалась, когда Джиро закончил свой рассказ.
– Правильно тот кошак все сделал. Я его целиком и полностью поддерживаю. За такое их всех надо было перебить.
– Даже юную госпожу?
– Ну, ее можно было бы оставить. Если она была ребенком, когда ее отец насиловал ту девушку – она могла и не знать и не понимать этого. А жену – да. Будь она человеком, она бы нашла метод защитить ту девушку. Даже если она была крестьянкой и прочее – никто не заслуживает такого скотского обращения. Лучше бы ее принесли в жертву, вот честно, – Минако тяжело вздохнула, – Знаешь… Я боюсь сорваться.
– То есть?
– Боюсь своей реакции, когда увижу Аптекаря. Я немного зла на него за этот чай.
– Уверен, он не хотел, чтоб так все вышло.
– Да. Но… В общем, я как-то справлюсь с этим. Кстати… когда-то бабушка Хитоми рассказывала мне подобную историю.
– О бакенэко?
– Нет. О кабане, который был хранителем леса и обезумел, когда в его лесу случилось страшное преступление. Тогда успокоить мононоке тоже помог какой-то торговец лекарствами – мононоке стал убивать детей, думая, что таким образом он защищает их от участи… такой же, что постигла тех двоих.
– А что с ними было?
– Их убили, это точно… А что сделали перед убийством – не хочу говорить. Слишком страшно и мерзко. Неудивительно, что кабан обезумел. Я бы тоже от такого чокнулась, – Минако задумалась, – Теперь я не удивлюсь, если это была вовсе не сказка. А нечто ужасное, облеченное в сказку.
– Может быть. Госпожа, если вы не возражаете – я пойду.
– Конечно. Передавай привет милой, – Минако засмеялась, наблюдая за смутившимся дзасики-вараси.
Комментарий к
* – лисицы были интродуцированы в Австралию человеком – для устройства охоты “в европейском стиле”. И, как естественные враги кроликов – после того, как некто Том Остин выпустил 24 кролика на территорию своего поместья, его примеру последовали многие фермеры. Кролики размножились и стали серьезной угрозой для местной природы. Возможно, мама Минако – одна из потомков тех европейских лисиц.
