Текст книги "'Till I change my luck (СИ)"
Автор книги: MasyaTwane
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)
Я зажмуриваюсь. Если сейчас он скажет, что как-то навредил Лу, я умру на месте. Но он лишь усмехается.
– Потому что ты плохой мальчик, Гарри. Ты ограбил его невесту сегодня ночью.
Я вскидываю голову и удивленно пялюсь на него несколько секунд.
– Я не… делал этого… – мой голос совсем сорван. Он хрипит, не желая выдавать нужные слова.
– Конечно, не делал, дорогой, – Стив успокаивающе гладит меня по голове. – Это сделал я. Ну точнее, мои люди. А ещё так получилось, что я неплохо знаю семью Берилл, так что я наябедничал Брианне про вас. Мне даже врать не пришлось. Просто рассказал, как именно вы достаёте деньги на собственные нужды.
Парень хихикает, словно ребенок над безобидной шуткой. А я мучительно соображаю, значит ли это, что у Луи проблемы с невестой? Я бы совсем не хотел остаться в его памяти двуличным ублюдком, который использовал его, чтобы добраться до денег будущей жены. А еще меня сильно волнует вопрос безопасности Зейна. Заявит ли Брианна в полицию на меня и моего друга? Себя я уже давно похоронил где-то под этим полом, но мне отчаянно хотелось, что бы Зи смог выбраться из этой передряги живым и свободным.
– Я установил камеру и микрофон в твоём доме, чтобы было легче контролировать действия твоего друга. – Стив включает планшет и протягивает его мне в руки. – Я бы с радостью остался и посмотрел представление вместе с тобой, но я приглашен сегодня на вечеринку. Наслаждайся, Гарри.
Блондин легко поднимается со стула, и, сдувая несуществующие пылинки со своего дорогого фрака, удаляется, оставив меня наедине с этим импровизированным окном в реальный мир.
Мои истерзанные пальцы легко сжимают гладкие края электронного устройства, а глаза с жадностью впиваются в широкую спину Зейна. Друг суетливо расхаживает по кухне, пытаясь дозвониться до кого-то. Я вглядываюсь в его взволнованное лицо, когда он поворачивается к спрятанной в нашей квартире камере. Стыд снова наполняет меня до краёв – я заставил друга страдать.
Но всё моё раскаяние испаряется в мгновение, когда позади Малика появляется Луи. Он стоит за спиной Зейна, словно тень палача, явившегося вынести приговор и тут же привести его в исполнение. Зи оборачивается, и я будто в замедленной съемке вижу, как кулак Лу врезается в удивлённое лицо моего друга. Малика швыряет в столешницу силой удара. Его телефон падает на пол и остаётся там.
Томлинсон резко подлетает к хозяину квартиры и бьёт того в лицо ещё один раз, и ещё. Мои пальцы сильнее стискивают планшет, когда я вижу кровь на лице лучшего друга. Кулаки Томмо тоже в крови, и не только его жертвы, но и собственной. Луи бьёт сильно, вкладывая в удары всю ненависть и разочарование, что испытывает.
Я слышу хруст и влажные шлепки, тяжелое дыхание парней. Зейн валится беспомощным тюком на пол, всё еще пытаясь прикрыться. Он пытается говорить, но Луи колотит его, не останавливаясь. В моей груди всё горит. Тошнота подступает к горлу, и я хочу выключить этот чертов планшет, но словно зачарованный, не могу отвести глаз от небольшого экрана.
Лицо Зейна превращается в кровавую маску. Он лежит на полу, и едва может шевелить губами. Из его рта вырываются лишь хрипы, и он не может ясно мыслить и уж тем более говорить. Тогда Луи останавливается. Он наклоняется очень низко, и произносит Малику в лицо:
– Гарри здесь нет, но будь уверен – я его найду. И тогда он пожалеет, что родился.
Луи достаёт из кармана своего серого пальто сигареты и закуривает. Кровь с его кулаков попадает на манжеты одежды и пачкает белую бумагу сигареты. Я больше не могу смотреть. Я прижимаюсь лбом к холодному экрану и сильно зажмуриваюсь. Внутренности сгорают, будто в меня залили кислоту. Я чувствую, как пузырятся обожженные ткани сердца. Я умираю прямо сейчас. И это гораздо страшнее смерти физической. Я разлагаюсь морально, и готов ещё тысячи раз испытать на себе иглы Стива, чем слушать резкие грубые слова Луи обо мне.
– Я поверил в его искренность, – я открываю глаза и вижу, как пальцы Луи вплетаются в его челку медового цвета, тянут её, будто собираются вырвать волосы с корнем. – Знал же, знал, что что-то с вами двумя не так!
Малик на полу стонет, переворачиваясь на спину. И Луи молчит несколько минут, разглядывая его.
– Знаешь, я думал, ты действительно заботишься о нем. Но ты так легко разрешил ему подставить под меня задницу, – Лу с отвращением передергивает плечами. А я чувствую предательскую слезу, что катится у меня по щеке. – Я найду эту маленькую шлюху, Зейн. Найду и заставлю страдать.
– Ты так слеп, Томлинсон, – удаётся выдавить из себя Малику.
– А мне кажется, я прозрел впервые, с тех пор как встретил тебя и твою подстилку, – выплёвывает Луи.
Он бросает окурок на пол у лица Зейна, и омерзение на его лице въедается в мою память намертво. Я содрогаюсь от ужаса, понимая, что такое выражение на любимом лице вызвано мыслями обо мне.
Луи уходит. Он покидает нашу квартиру, оставляя избитого Зейна на полу, а моё кровоточащее сердце – окончательно разбитым. Я не смог остаться в его воспоминаниях чем-то прекрасным. Мне так хотелось, что бы однажды, когда у них с Брианной будет несколько детей, и они всей семьёй отправятся за город, Луи взглянет на темные верхушки елей, и вспомнит нашу ночь в особняке. Он забудет моё имя, не вспомнит моей внешности, но в его мыслях обязательно останется тепло, что я дарил ему. Он будет знать, что кто-то любил его настолько сильно.
Телефон Зейна всё звонит, но у брюнета совсем нет сил поднять трубку. Он лежит на нашем белом полу, в кухне, где мы провели одни из самых счастливых дней. Я наблюдаю за ним, первый раз в жизни, шепча молитву. Я боюсь за друга.
Чёртов пульт от душевой кабины попадается мне на глаза, и память возвращает меня всего лишь на несколько дней назад. Прошло так мало времени, а мне кажется – вечность. В голове всплывает белозубая улыбка Малика, когда он танцевал в холле, и его грозный рык, когда я убегал с пультом, горланя Disturbed. Отчаяние захлестывает огромной волной. Я почти теряюсь в ощущении собственной бесполезности и бессилия, пока мой слух не улавливает щелчок входной двери.
Красивая блондинка с большими глазами оказывается в нашей прихожей. Она сразу замечает ноги Зейна и бросается к нему, совершенно не боясь испачкаться. Девушка осторожно поднимает голову Малика, прижимая к себе одной рукой. Второй она достаёт телефон и звонит в службу спасения.
Когда люди в специальных комбинезонах появляются в квартире, я выдыхаю с облегчением. Врачи перекладывают Зейна на носилки, и надевают на него кислородную маску. Блондинка следует за ними, не отпуская руку Зи ни на секунду. И я, наконец, могу вздохнуть с облегчением – друг в хороших руках.
Я откидываю планшет в сторону и обессиленный опускаю голову на прогнивший матрас. Я мысленно умоляю друга забыть обо мне и уезжать из страны, как только он сможет встать на ноги. Но я знаю Зейна – он не бросит меня. И от этого только больнее. Полиция больше не угрожает Малику, поскольку Луи четко дал понять – он будет мстить мне самостоятельно. Сердце ноет в груди от этой мысли, и я стараюсь обхватить себя поврежденными руками как можно сильнее.
Я бы хотел иметь возможность заглянуть в любимые голубые глаза последний раз. А от мысли, что я мог бы умереть не в этом подвале, замученный Стивом, а от руки любимого мужчины – в груди растекается странное извращенное удовольствие. Я представляю руки Луи на своей шее, и чувствую легкое возбуждение. Я думаю о том, как мое тело могло бы выгибаться под ним, инстинктивно вырываясь, стараясь получить немного кислорода. Его пальцы сжимались бы всё сильнее, а влажный язык облизывал тонкие губы. Его холодные глаза следили бы неотрывно за моим скорчившимся лицом, ловя каждую мельчайшую деталь, стараясь запомнить выражение предсмертной агонии. Я бы умер счастливым от его руки.
Поглощенный своими странными неправильными мыслями я не заметил, как заснул, содрогаясь всем телом то ли от холода, то ли от душевной боли и переживаний. А может это была дрожь удовольствия, вызванная дикими фантазиями о смерти? В заточении я сходил с ума, переставая быть человеком. Границы размывались, исчезая, так же, как исчезало время, приходя из ниоткуда и уходя в никуда.
========== Время ==========
Время. Это то, чего у меня почти не осталось. И всё же оно не заканчивается.
Время… расплывчатое и нереальное.
Время прошивает нашу жизнь насквозь прозрачными стежками. Я не замечал их до тех пор, пока нить не была стянута, сжимая полотно моего существования. Лишь близость смерти открыла мне глаза на хрупкость человеческой жизни. Никогда прежде я не задумывался, как легко сломать человека. И я не о душевной стороне вопроса. Тело. Хрупкое человеческое тело так легко повредить. Стив доказывает мне это день за днем, уничтожая белизну кожи при помощи лезвий и огня. Я то кричу от боли, умоляя его остановиться, то усмехаюсь, плотно сжимая губы, молча принимая всю боль, что блондин так щедро дарит мне.
Все, что может Стив – это коверкать мое тело, душа же оказалась сломана в тот момент, когда я увидел ненависть во взгляде Луи.
Я проживаю свои последние секунды в плену ирреальных кошмаров. Стив продолжает посещать меня, принося всё новые развлечения. Моя некогда бледная чистая кожа превратилась в один сплошной багровый рубец. Я больше не могу сопротивляться боли. Голос оказывается сорван в самом начале, когда мой тюремщик решает для себя, что огонь очищает. Он долго бормочет что-то о том, насколько плохим ребенком я был. Помню, как его блёклые глаза, не моргая, следят за кожей у локтей, что плавится и пузырится под пламенем его зажигалки. А я всё кричу и кричу.
Я перестаю открывать глаза после его пятого или шестого появления. В этом отпала необходимость. Я больше не воспринимаю мир таким, какой он есть. Я вижу всё через темную призму боли. Мой измученный мозг отказывается понимать происходящее, подсовывая мне картинки жутких видений. Высокий симпатичный блондин теперь не выглядит по-другому, кроме как широкоплечий демон. Его волосы искрятся тьмой, а огромные крылья окутывают меня, принося страдания. И я перестаю стараться выжить.
Адский скрип двери больше не заставляет меня вздрагивать. Мои ресницы не трепещут в ужасе. Я не пытаюсь вжаться в угол или избежать очередной пытки. Нет. Я остаюсь пугающе неподвижен. Наказания Стива становятся всё более изощрёнными и действуют на меня всё меньше. От этого мучитель злится, оставляя всё больше повреждений: глубже надрезы, сильнее удары.
Он вырезает ножом что-то на моих запястьях, стараясь заставить меня кричать. Кажется, я улыбаюсь. Потому что его долгий рык наполнен яростью. Он бьёт меня несколько раз по голове рукояткой своего ножа, а затем оставляет несколько глубоких порезов на плече. И даже после этого я не кричу. Не потому что не хочу – я не могу.
Я чувствую это… Конец близок. Моё тело стало чужим. С каждой секундой, проведённой в этом проклятом месте, наполненном сыростью и затхлостью, я становлюсь всё ближе к смерти. Каждый вдох даётся мне с неимоверным усилием. Легкие отказываются принимать кислород, кровь отказывается струиться по венам, сердце не хочет биться. Тело жаждет умереть, измученное и исковерканное в руках сумасшедшего.
Но запах фрезий по-прежнему держит меня в этом мире. Каждый раз, когда я теряю сознание от боли, я уверен – это последний раз. Я отключаюсь, искренне веря – смерть пришла за мной. Но нет, спустя бесконечность секунд тьма рассеивается, и в голову бьёт аромат диких цветов, заставляя сердце биться дальше.
Стив врывается в комнату, принося с собой яркий аромат пачули и жар песка. Он за волосы приподнимает мою голову, отрывая её от матраса.
– Не умер ещё? – голос звучит ярко, счастливо.
Я впервые за долгое время пытаюсь разлепить веки, чтобы посмотреть на него.
– Я принёс тебе радостные новости, Гарри, – говорит Стив с наслаждением. – Я только вернулся со свадьбы Томлинсон-Берилл.
Он откидывает моё послушное тело к стене и садится рядом на старый матрас. В его руках появляется планшет, а во мне – жалкое подобие эмоций. Последний раз, когда Стив показывал мне видео, был самой болезненной пыткой.
Первое, что фиксирует мозг – резные двери собора. Их показывают несколько секунд, и камера выключается. Включается она снова лишь внутри. Оператор обводит гостей и берет крупный план на женихе.
Сердце пропускает пару ударов, а потом резко несется вперед, разгоняя по венам застоявшуюся кровь.
– Лу… – хрипит мой сорванный голос.
Пальцы касаются экрана, стараясь дотронуться до этого неземного видения. Я провожу по его щеке, вспоминая тепло его кожи. На холодном стекле экрана остаётся темная полоса крови. Стив брезгливо морщится, доставая платок из нарядного пиджака и оттирая планшет.
Луи улыбается. Я вглядываюсь в смешинки в его голубых глазах, в тонкие губы, обнажающие такие красивые зубы. Его язык в восторженном жесте облизывает нижнюю губу и прячется за зубами. Томлинсон поворачивается к человеку, чья рука сжимает его плечо.
Позади него стоит Стив. Я напрягаюсь всем телом, а он лишь удовлетворенно хмыкает рядом со мной. На экране Луи пожимает его руку, и они что-то обсуждают. Точнее говорит лишь блондин, а Томлинсон его внимательно слушает, кивая.
– Смотри, я сказал ему, что нашел тебя и вернул драгоценности его жены, – Стив указывает на экран, самодовольно улыбаясь.
Луи недоверчиво смотрит на собеседника, а потом его губы расплываются в хищной улыбке. Он задает еще пару вопросов, вскидывая голову, а Стив отрицательно мотает головой. На лице Лу нет сожаления, лишь удовлетворение. Он с благодарностью пожимает Стиву руку и направляется к алтарю, где шафер, смутно знакомый мне коротко стриженый шатен, осторожно поправляет его костюм.
– Я сказал, что ты мёртв. И больше не потревожишь его.
Стив внимательно смотрит на меня, выискивая следы страдания на моем лице. И я не отказываю ему в удовольствии. Рука сама по себе вплетается в грязные волосы, сжимая их. Я стискиваю зубы, удерживая крик внутри. Отчаяние разрывает грудную клетку. Я хочу дотронуться до Томлинсона, заглянуть ему в глаза. Желание рассказать ему о своих чувствах, оправдаться, подчиняет себе. Больше не могу думать ни о чём. В голове пульсирует лишь Луи… Луи… Луи…
Я зажмуриваюсь, прерывисто дыша. Мне хочется попросить парня, сидящего рядом со мной, о смерти. Но я помню его слова – он не станет помогать, как бы я не молил.
– Что дальше? Пустишь меня по рукам? – с трудом удаётся выдавить из себя.
– Больно, правда? – отвечает блондин вопросом на вопрос и гладит мою окровавленную щёку кончиками пальцев. Его светлые глаза осматривают меня с ног до головы. Медленно, наслаждаясь каждым дюймом моей изуродованной кожи. А потом он всё же отвечает на вопрос. – Вряд ли тебя кто-то захочет сейчас. Ты просто кусок мяса.
Я оглядываю своё тело: ноги, руки – всё покрыто запёкшейся кровью. Что ж, одним испытанием меньше.
– Твоей самой большой ошибкой было обокрасть меня. И мне очень жаль. Ты красивый мальчик. Был им.
Мы смотрим друг другу в глаза целую вечность. Я не знаю, что ещё может сделать мой мучитель. Больнее не будет. Не после того, как любимый человек удовлетворённо пожал плечами на известие о твоей смерти. Холод вновь затопляет внутренности. Он поднимается снизу, от кончиков пальцев на ногах, медленно продвигаясь вверх, минуя разбитые колени и порезанные бедра. Он замораживает пресс, скручивая его в тугую спираль, заставляя фиолетовые синяки пульсировать тупой болью. Кажется, порезы на руках вскрываются вновь от ощущения этой стужи на коже. Я леденею, запертый в своём измученном теле, мечтая лишь о смерти. Она желанная гостья, избегающая назойливого внимания радушного хозяина. Я мечтаю о смерти, словно о возлюбленной жене, именно сейчас, когда белокурая невеста превратилась в супругу для любви всей моей жизни.
У демона вибрирует телефон. Он внимательно читает сообщение и снова обращает ко мне свои бесцветные глаза.
– Пора заканчивать, Гарри. Как бы мне не нравилось с тобой играть, всем развлечениям рано или поздно приходит конец.
Вот она – смерть. Долгожданная и выстраданная.
Стив толкает меня в плечи, боль от удара вспыхивает ярким цветком, но лишь на одно мгновение. В следующее – она растворяется среди недружных отголосков других моих ран.
Я падаю лопатками на осточертевший матрас, а в следующую секунду чувствую на себе тяжесть чужого тела. Стив седлает меня, смыкая свои сильные, пропахшие никотином и безумием пальцы на моей шее. Я хочу смеяться. Чувство облегчения, что я испытываю сейчас, затопляет меня. Окрыляет. Я благодарю время за то, что оно наконец-то закончилось, когда пальцы палача сжимают мое горло.
Хочу умереть…
Но, несмотря на мое искреннее желание, тело инстинктивно выгибается, пытаясь сбросить с себя убийцу. Руки живут собственной жизнью, хватая Стива за запястья, пытаясь оттолкнуть. К счастью, моих сил не хватает – блондин не останавливается ни на секунду. Он медленно увеличивает давление на мое горло, не позволяя мне вдохнуть ни капли кислорода. Жжение в легких нарастает, а уши вдруг заливает страшный свист. Мои веки плотно сжаты, но тьмы нет. Вместо нее яркие вспышки, поглощающие сознание. Мысли путаются, метаясь в панике, исчезая в радужных кругах, что застилают разум. Тело скручивает предсмертной судорогой, и цвета вдруг исчезают, оставляя лишь один – холодный голубой. Цвет глаз любимого.
И последние, что я чувствую перед уходом – это запах Луи. Не тонкий аромат цветов, что сопровождал меня всё время моего заключения, а благоухание его туалетной воды, и я тону в цвете и запахе, растворяясь и переставая быть собой.
Сердце делает еще один, последний мучительный удар и останавливается.
========== Луи ==========
– Я люблю тебя.
Гарри смотрит на меня своими огромными зелеными глазами, в которых влажно поблескивает удовольствие. Его порочные губы произносят эти роковые слова с придыханием, заставляя меня поверить. Я зажмуриваюсь от осознания собственной глупости. О чём я только думал, предлагая ему связь без обязательств? Желание обладать его телом затмило здравый смысл, и я пошёл на поводу собственных страстей. И как следствие, неискушённый котёнок оказался привязан ко мне силой своих чувств.
Злость и разочарование рождаются в груди, и я вымещаю их на приборной панели, сдирая кожу на костяшках пальцев. Мне бы нужно дать понять испуганному ребенку рядом со мной, что злюсь я не на него. Но сил на это нет. В голове роятся мысли, перемешанные с воспоминаниями. Я пытаюсь понять, в какой момент всё пошло не по плану: был ли это вечер в особняке или парковка супермаркета? Когда именно Гарри потерял свою самостоятельность, уступая самоотверженному чувству любви к парню, которого он едва знает?
Я выхожу из машины, негромко хлопая дверью. Нужно успокоиться. Щелчок зажигалки и кончик сигареты тлеет, отдавая ядовитый дым моим лёгким.
На что я рассчитывал? После первого же взгляда на этого малыша стало заметно – он абсолютный новичок. Тогда, на парковке у ресторана он вёл себя развязно и вызывающе, но в глазах читался страх. Я прижал его сильнее и почувствовал, как бешено бьётся его сердце, словно птичка в когтях у кошки. Гарри старался изо всех сил соблазнить меня, играя рокового красавчика, и, глупенький, так и не понял, что я повёлся на его невинность.
Сигарета заканчивается, и я возвращаюсь в машину, пытаясь подобрать слова, объясниться с Гарри. Но в голове отчаянно пусто. И когда его рот открывается, а умоляющий взгляд останавливается на моём лице – я паникую. Отворачиваюсь от него и бросаю со злостью:
– Заткнись! Ты и так сказал достаточно!
Да, выходит жёстче, чем я рассчитывал, но он захлопывает рот, так и не произнеся ни слова. Боковым зрением я замечаю, как дрожит его нижняя губа, и мне требуется вся моя выдержка, чтобы не броситься утешать его, остановив машину.
Вождение успокаивает меня. Гравий мягко шуршит под колесами, а машина тихо урчит. Помимо этих звуков в салоне слышно лишь прерывистое дыхание Гарри и мои глубокие размеренные вдохи. Они не могут разбить хрупкую тишину, что нужна мне именно сейчас. Я должен обдумать это неожиданное и всё меняющее признание от Гарри.
Парень выглядит подавленным. Он больше не пытается заговорить, лишь смотрит в моё лицо своим пронзительным невинным взглядом, будто пытаясь запомнить навсегда. Мои руки с силой сжимаются на руле, когда я понимаю, что он уже похоронил наши отношения. Мне хочется дать ему затрещину, а потом поцеловать. Гарри – любитель драматизировать. Это я понял ещё в особняке, когда он в считанные минуты надумал себе Бог знает что. И я тогда не смог удержаться от того, чтобы не подразнить его. И лишь слезинка, украдкой сбежавшая по его щеке, отрезвила меня, заставляя прекратить игры. По правде говоря, я получил тогда дикое удовольствие, глядя в его испуганные глаза. Зверь внутри меня рычал и скалил зубы, требуя сделать больнее, заставить малыша рыдать. Каким-то образом, моя внутренняя тьма вырывалась из-под контроля, стоило Гарри оказаться рядом со мной. Мальчишка будил чудовище, дремавшее во мне, и оно с хриплым ворчанием поднимало голову, требуя крови и плоти нашей невинной детки.
Я кидаю короткий взгляд на парня, сидящего рядом. Чистый, не испорченный, он, тем не менее, позволяет мне играть с ним, безропотно принимая участие во всех, даже самых темных развлечениях. Он наслаждается процессом вместе со мной, наслаждается собственным страхом. Никогда я не встречал человека подобного ему.
И сейчас, осознавая это, я понимаю так же, что уже никуда не отпущу его. Гарри нужен мне.
Я останавливаю машину, мучительно подбирая слова. Я не хочу обнадеживать его, я не готов признаться в любви, но и заканчивать наши отношения я не собираюсь. Мне нужно немного времени, чтобы собраться с мыслями и разобраться в себе.
– Так сложно принять мои чувства? – его голос слаб.
Он проникает под кожу, сгущая кровь, отравляя её. Я не хочу обсуждать наше будущее сейчас, поэтому лишь наклоняюсь и молча открываю для него дверь. Физическая близость от этого жеста должна показать ему, что между нами ещё есть связь.
Гарри наклоняется вперед, и я жду, что он поцелует меня как обычно, нежно и стеснительно. Но вместо этого его губы прижимаются к моему лбу с каким-то отчаянием. Я хочу объяснить этому сладкому котёнку, что обязательно вернусь к нему, что мне нужно лишь пересмотреть планы на будущее и определить для себя вектор, по которому моя жизнь будет двигаться дальше, но я не нахожу слов. Я слишком боюсь все испортить, и поэтому просто откладываю важный разговор. Мне нужно тщательно взвесить каждое слово, что я собираюсь произнести.
И Гарри вновь удивляет меня. Из его рта слышится тихое:
– Спасибо.
Уголки губ приподнимаются в легкой улыбке, когда малыш не глядя на меня покидает салон. Я надеюсь, что Гарри все понял правильно. Но даже если это не так, я признаюсь ему в своих чувствах, как только разберусь в них сам. Завтра! Я объяснюсь с Гарри завтра. Одна ночь ничего не изменит, ведь так?
– Бри! – кричу я, открывая дверь нашей квартиры.
Ответа нет. Я быстро поднимаюсь по лестнице, перескакивая через ступеньку. Кабинет: тяну ручку двери на себя. Шторы плотно завешаны и в помещении полумрак – хозяйка отсутствует. Дальше по коридору – её спальня. Заглядываю внутрь и вижу смятую постель, и снова моей невесты нет. Прислушиваюсь к тишине, в ванной её тоже нет – шума воды не слышно.
Я обхожу весь второй этаж, заглядывая в комнаты для гостей, когда слышу возню в гостиной. Я спускаюсь как раз вовремя, чтобы заметить Брианну, бросающую ворох бумажных пакетов на пол.
Девушка стаскивает туфли на высоком каблуке и устало валится спиной на диван.
– Эта свадьба доконает меня, – стонет она.
Я сажусь на край дивана, закидывая её ноги себе на колени. Брианна шевелит пальчиками, призывая меня сделать то, что она любит больше всего. Я осторожно опускаю большой палец на её оголенную ступню и медленно веду вниз, надавливая. Девушка снова стонет, теперь уже от удовольствия и откидывается назад.
– Бри, я мудак, – произношу убитым голосом.
– Передумал жениться? – спрашивает девушка, разглядывая меня из-под полуопущенных ресниц. Я продолжаю гладить её нежные ступни пальцами, выводя на них невидимые узоры.
Изначально наши с Брианной отношения были лишь выгодным союзом – деловое соглашение, со временем переросшее в крепкую дружбу. Я сам не заметил, как стал относиться к девушке, как к собственной сестре. Но страсти между нами так и не вспыхнуло, да и не могло, в силу особенностей Брианны.
Нас познакомил общий друг на одной из вечеринок. Я толком не обратил внимания на высокую блондинку, что представлял мне Лиам. И лишь позже, когда мы оказались за одним vip-столиком, она привлекла моё внимание. Причем самым неожиданным для девушки образом – она завела серьёзный разговор, не пытаясь кокетничать и клеить меня. Спустя час и несколько коктейлей мы прониклись огромным уважением друг к другу, а через пару недель она позвонила и предложила одну из самых странных авантюр в моей насыщенной приключениями жизни.
Она предложила жениться на ней. Девушка обещала мне спокойное будущее и возможность иметь детей, материальное благополучие и стабильность. А ещё Брианна не претендовала на мою свободу: я волен играть в любовь с кем мне захочется, лишь бы это не касалось её.
Бри устала тянуть огромный бизнес на своих хрупких плечах, отбиваясь от охотников за её состоянием, а так же терпеть нападки журналистов и их провокационные вопросы о том, почему же самая завидная невеста Лондона никогда не состояла хоть в каких-то отношениях с полом противоположным или собственным. Брианна рассказала мне тогда, что относится к редкому типу людей, не испытывающих сексуального влечения. Всё, что ей нужно – это крепкое мужское плечо, поддержка и забота. Ей нужен был скорее отец, нежели муж.
Я не думал долго и согласился. К тому же девчонка действительно мне нравилась. Рассудительная и неунывающая, она дала мне то, чего я лишился во Франции, семью.
Мы не сразу объявили о помолвке. Около года мы ходили на свидания, как обычная пара. Бри не была против прикосновений, а я почти сразу стал относиться к ней, как к сестре: поцелуи в щёку и переплетённые пальцы стали обычным делом, вошли в привычку. Я всё чаще задумывался о том, что однажды мы заведём ребёнка и станем полноценной семьёй. И я, как полнейший идиот, не рассматривал возможность того, что могу влюбиться. Пока в моей жизни не появился Гарри.
– Хей! – блондинка легко бьет меня ступнёй в плечо, – Луи, где ты?
Я выныриваю из омута воспоминаний и качаю головой.
– Я здесь. Вот только надолго ли? – Брианна убирает ноги и садится рядом, приобнимая меня за плечи.
– Ты в любой момент можешь отказаться, ты же помнишь? – я киваю в ответ на её слова.
– Мне немного страшно, Бри. После смерти Найла мне стало сложнее впускать людей в свою жизнь. Гарри выглядит слишком ранимым, он не сможет быть счастлив рядом со мной. Что, если я не смогу защитить его? Что, если я сам причиню ему боль? – Брианна перебивает меня, нетерпеливо вскидывая руки.
– Луи, ты можешь снова спрятаться в свой панцирь, оградиться от мира, попытаться забыть этого мальчишку. Но я вижу, как блестят твои глаза последние дни. Ты чувствуешь что-то особенное, что-то, ради чего стоит рискнуть. – Блондинка дотрагивается ладонью до моей груди. – Все ответы тут, Лу. Я всё равно останусь твоим другом, что бы ты не решил. Но… Сможешь ли ты смириться, если потеряешь его?
Она поднимается, не дожидаясь ответа, и отпихивает пакеты с покупками в сторону ногой:
– Хочу есть, – заявляет блондинка, направляясь в сторону кухни. – А тебе лучше обдумать ситуацию как можно скорее, не хочу оказаться той, кого бросили у алтаря. Я всё-таки не Ричард Гир.
Брианна смеётся над своей глупой шуткой, а я чувствую волнение, словно перед прыжком с парашютом. Я вот-вот пересеку важный рубеж в своей жизни, и возврата не будет.
Руки сами собой тянуться к телефону:
– Лиам? Нужно поговорить.
Пейн уже пьёт кофе за столиком. Я шумно падаю напротив него, небрежным жестом подзывая официантку. Мне не нужен допинг, вроде кофеина, я и так возбуждён: пальцы нервно дрожат, тело не желает оставаться в покое дольше пары секунд, зубы мучают ни в чём не повинную нижнюю губу, а мысли мечутся внутри головы со скоростью, близкой к скорости света. Чувства к маленькому кудрявому котёнку разрывают меня изнутри. Его признание странным образом переключило что-то во мне, заставив осознать собственную влюблённость.
Влюблённость? Мне хочется зажмуриться. Я будто под кайфом – и страшно, и классно.
Лиам внимательно следит за мной из-под сведённых домиком бровей, а я стараюсь не улыбаться, словно придурок. Я закусываю щёку изнутри, но счастливая ухмылка всё равно вырывается, несмотря на все мои попытки сдержаться.
– Итак, – произносит друг, подталкивая меня к началу разговора.
– И тебе привет, здоровяк, – ёрничаю я.
Пейно лишь отмахивается от меня. Мы давно перешли за ту грань, после которой можно опустить приветствие, и это не будет чем-то грубым. Девушка в форменном переднике оказывается перед нашим столиком и, улыбаясь, произносит стандартное приветствие. Я прошу кружку крепкого чая и отрицательно качаю головой на все её попытки уговорить меня взять десерт. Единственное сладкое, которое я готов есть каждый день, это розовые припухшие от моих поцелуев губы Гарри.
– Ты странный, – произносит Лиам.
– Я влюбился, Ли, – срывается с моих губ, до того, как я успеваю осознать, что именно произношу. Друг удивленно смотрит на меня несколько секунд, а потом спрашивает:
– Что думает Бри по этому поводу?
– Предлагает отменить свадьбу, пока не слишком поздно.
– И ты хочешь этого? – Пейно, как всегда, задаёт верные вопросы. Рассудительный и спокойный, Лиам, как никто, способен разобрать ситуацию, рассмотреть её со всех сторон, помочь понять.
– Я хочу Гарри, – единственное, что я могу ответить другу. – Я больше думать ни о чём не могу. Я стараюсь настроить себя на брак с Брианной, но каждый раз перед глазами возникает его лицо. Всё моё естество противится мысли о том, что котёнка не будет в моей жизни.
– Всего несколько дней назад ты не думал ни о чём таком, – тяжело вздыхает друг. – Луи, ты сказал мне, что это игра. Ты уверен, что она переросла в нечто большее или ты просто заигрался?
Я задумываюсь над его словами. Вдруг это лишь порыв? Моя жизнь была так скучна последние два года, пока не появился Гарри. Его загадочная попытка соблазнения на парковке – он боялся меня до дрожи, но всё равно пытался завлечь. Я ставлю мысленную пометку о том, что нужно бы расспросить его по возможности о мотивах. Управляющий рестораном, который никак не мог вспомнить имя своего кудрявого сотрудника, будто его и вовсе не существовало.
