Текст книги "'Till I change my luck (СИ)"
Автор книги: MasyaTwane
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)
Луи тащит меня прочь из зала. Пока мы поднимаемся по широкой мраморной лестнице вверх, меня душат противоречивые эмоции. Я хочу наконец покинуть это ужасное место. Но, кажется, Луи ведет меня совсем не к выходу.
Я убеждаюсь в этом окончательно, когда мы оказываемся в коридоре со множеством дверей. Томмо знает куда идти. Он направляется в дальний конец и открывает ту, на которой висит табличка с его фамилией. За дверью оказывается полностью обставленная спальня. Огромная кровать, застеленная черным шелком, занимает центральное место в комнате. Она словно алтарь, на котором я собираюсь принести свою чистоту в жертву жестокому Богу.
Он смотрит мне прямо в глаза и медленно расстёгивает немногочисленные пуговицы на моём пиджаке. Его пальцы ловко исчезают под одеждой и я ощущаю такое желанное, обжигающее прикосновение его рук к моей груди. Ладони скользят вверх к плечам, и пиджак с шелестом падает на пол к нашим ногам. Всё вокруг исчезает. Я слышу только его тяжёлое дыхание в этой звенящей тишине и то, как бешено колотится у меня сердце. Мне до боли хочется прикоснуться к нему, и я, словно завороженный, несмотря на обещание быть послушным, осторожно кладу руки на его бёдра. Пальцами ощущаю горячую кожу под хрустом его накрахмаленной рубашки. Как же мне сейчас хочется сорвать её с него к чёртовой матери и коснуться губами его груди, оставить след от зубов на его плече. Боже, как же мне хочется его укусить.
– На кровать. Живо. – Властно произносит он, убирая от себя мои руки, толкает меня. Я падаю в объятия холодного шёлка простыней, не успев найти опору рукам. Хочется поджать губы от обиды. Неужели ему неприятны мои прикосновения?
Я не отрываю от Луи восхищённого взгляда. Меня буквально колотит от перевозбуждения. Он встаёт одним коленом на кровать и, медленно развязывая галстук, подбирается ко мне ближе. Хищно закусывая его в зубах, он перекидывает одну ногу через меня, чуть склоняется надо мной и ещё больше сокращает расстояние между нами. От аромата его кожи я теряю голову и закатываю глаза. Он берёт меня за запястья и заводит руки над моей головой и одним движением подтягивает мое тело к изголовью. Я чувствую мягкую ткань на своих руках, когда он привязывает меня к кровати. Наши тела почти соприкасаются, и я не могу больше сдерживать себя.
– Луиии… – срывается с моих губ.
Томлинсон лишь лукаво улыбается и губами расстегивает пуговицы на моих брюках. Я готов просто взорваться от переполняющих меня эмоций. Лу доволен собой, и ему страшно нравится наблюдать за тем, как я сгораю от желания. Его пальцы касаются моей кожи, и он резко срывает с меня брюки вместе с бельём. Затем он оставляет меня одного изнывать от безумного влечения к этому чёртову обольстителю, а сам спускается на пол и начинает нарочито медленно расстегивать рубашку. Я бесстыдно разглядываю его тело, плотно покрытое татуировками. Одна из них особенно бросается в глаза, та что на груди – надпись – “это то, что есть”.
Покинув зону видимости всего на пару минут и оставив меня наедине с собой, он даёт мне время осмотреться. Я окидываю комнату взглядом и в ужасе замираю, когда понимаю, что на потолке над кроватью висит просто огромное зеркало. Мне приходится зажмуриться, чтобы не смотреть на себя, обнаженного и словно распятого на алтаре.
Я открываю глаза лишь когда чувствую, как что-то очень холодное опускается мне на живот. Боже, это лёд! Я набираю в лёгкие по-больше воздуха, чтобы не сойти с ума, но моё тело предательски меня не слушается, и я изгибаюсь настолько сильно как могу. Луи забирается на кровать прямо в ботинках, и это странным образом заводит меня сильнее. Он упирается обеими руками в кровать, склоняется предельно близко, чтобы захватить тающий кубик губами, и с наслаждением наблюдает за мной. Его заводит эта игра. Я чувствую это по улыбающимся глазам напротив.
– Лу, я должен сказать… – я начинаю паниковать, но он меня словно не слышит.
– Тсссс… – шепчет он, приложив палец к моим губам. Я ловлю момент и касаюсь его кончиком языка. Он с удовольствием следит за тем, как я пытаюсь обхватить его губами.
– Куда же делся тот раскрепощенный парень, который пытался соблазнить меня на парковке? – улыбаясь, он освобождает палец и проводит им по моим губам.
Я хочу ответить, но мне не хватает воздуха. Луи опускается возле моих колен. Взглядом скользит по моему телу и останавливается на промежности. Я, кажется, начинаю заливаться румянцем. Чёрт, несмотря на то, что здесь происходит, я смущён.
Мой искуситель удивлённо приподнимает бровь, и его губы растягиваются в еле заметной улыбке. Он открывает красивый флакон и выдавливает бесцветную жидкость себе на пальцы. Я судорожно понимаю, что это, и сжимаюсь от одной мысли, что эти пальцы сейчас окажутся во мне.
– Луи, я… – он наклоняется ниже, прижимается губами к внутренней поверхности моих бёдер, и я чувствую, как его пальцы касаются меня там.
От испуга я срываюсь на крик:
– Я девственник!
Он останавливается и серьезно смотрит в мои испуганные и блестящие от подступивших слёз глаза. Его губы растягиваются в улыбке, а потом он и вовсе начинает хохотать:
– Знаю, малыш, – он покрывает поцелуями мое лицо, все еще посмеиваясь. – Я еще на парковке раскусил тебя, маленький соблазнитель.
Его голос успокаивает, а поцелуи отвлекают, и я пропускаю момент, когда его пальцы оказываются уже внутри, и сжимаюсь.
– Не успел, – ликует Лу, покусывая мои губы.
Он меня дразнит!
Мне не приятны новые ощущения, но я готов терпеть, если Томмо продолжит осыпать меня поцелуями, и я буду чувствовать его горячее, возбуждённое, сбитое дыхание и касания его ресниц. Словно назло Луи выпрямляется и кладет вторую руку на мою промежность. Его длинные пальцы осторожно скользят вверх-вниз, вырывая из моей груди хриплые стоны. Он добавляет один палец, но я не придаю этому значения. Все мои мысли лишь о том, насколько приятно чувствовать его сильную руку ласкающую меня там, между ног…
Он разводит пальцы внутри меня и сильнее сжимает руку, заставляя извиваться от сладкой боли.
– Как думаешь, я смогу заставить тебя кончить три раза за ночь? – от его слов кружится голова и путаются мысли. Я чувствую еще один палец, и это уже не доставляет дискомфорта. Теперь я сам подаюсь им навстречу. Луи увеличивает темп, и я с громким протяжным стоном изливаюсь ему в руку. На моих щеках две мокрые от слёз дорожки.
– Один! – победно произносит Луи.
Он не дает мне и минуты на отдых, и я с ужасом наблюдаю за тем, как он расстегивает ремень своих брюк. У меня во рту выделяется слюна, когда я вижу Лу таким: обнажённым, растрепанным, с огромным возбужденным членом и чёрным дьявольским взглядом.
Он закидывает мои ноги себе на плечи, поднимая мое тело над кроватью. Галстук сильнее впивается в запястья, обжигая кожу. Я чувствую, как он заполняет меня и пытаюсь податься навстречу, но он крепко сжимает пальцы на моих бёдрах и качая головой произносит:
– Не ты здесь командуешь, милый.
Лу входит до конца, и с его губ срывается протяжный стон. На моей коже остаются глубокие следы от ногтей. Он закрывает глаза, несколько секунд медлит, а потом начинает двигаться. Со второго же толчка он попадает по той самой точке, и я с громким стоном сжимаю пальцами чёрный шёлк в кулаки.
– Так узко, чёрт, – стонет Луи и, кажется, вытряхивает из меня душу.
Он двигается быстро и ритмично, полностью контролируя мое тело. Я чувствую дикую смесь боли и удовольствия и я хочу повторить тот миг.
– Луи, потрогай меня, – задыхаясь, умоляю я. – Потрогай!
– Нет. Я хочу, чтобы ты кончил так. – Томмо шлёпает меня. Удар обжигает.
– Я не могу, – хнычу я, выпрашивая прикосновения. Пальцы поджимаются на ступнях насколько мне необходимы его прикосновения.
Луи сбрасывает мои ноги со своих плеч, и я интуитивно обвиваю ими его поясницу, крепче прижимая к себе. Обхватив меня руками за талию, он наклоняется немного вперед.
– Посмотри, какой ты красивый, малыш. Сделай это для меня, – шепчет он возле уха, и мне так хочется, чтобы его губы коснулись меня.
Я послушно поднимаю глаза к потолку и смотрю в зеркало. Крепкая спина Луи до головокружения прекрасна. При каждом движении под его загорелой кожей перекатываются рельефные мышцы. Я такой бледный по сравнению с ним. Перевожу взгляд выше и вижу свои ярко блестящие глаза. Мое лицо заливает жаркий румянец, а волосы растрепанны, намокли от пота и прилипли ко лбу. Это зрелище странным образом подталкивает меня к краю. Последнее, что я замечаю, это приоткрытый в крике рот.
Кажется, я теряю сознание на некоторое время, потому что когда способность соображать возвращается ко мне, Луи уже почти заканчивает отвязывать меня от кровати.
– Два! – произносит он. Я растираю покалывающие запястья, в то время как Томмо бросает презерватив на пол. Он все еще не кончил. – На колени!
От его ледяного тона я покрываюсь мурашками. Он выпрямляется в полный рост. Я кладу руки ему на бёдра и послушно открываю рот. Он касается моих губ и проникает глубже, вызывая неприятный зуд, и мне приходиться иногда задерживать дыхание, стараясь справиться с этим ощущением.
Мне хочется видеть его глаза, когда он будет кончать, но Луи закидывает голову, не глядя на меня. Тогда я вспоминаю про зеркало и приподнимаюсь так, чтобы видеть нас. Мне безумно нравится то, что я вижу, и я чувствую как возбуждаюсь, в который раз за вечер.
Я робко касаюсь руки Луи и завожу ее себе за голову, он до боли сжимает мне волосы на затылке. Внезапно он останавливается. Я замираю и чувствую, как его член начинает пульсировать. Он пытается сдержаться изо всех сил, и я ловлю его взгляд в зеркале.
– Нет… нет… – его шёпот переходит в крик – Дааааааа!
Я пытаюсь откашляться. Горло нещадно саднит.
Луи смотрит на меня плотоядным взглядом, и мне становится стыдно:
– Я должен был проглотить? Прости…
Он моргает в недоумении, а потом начинает смеяться.
– Как тебе удается оставаться таким невинным после всего, что я с тобой сделал? – задает он риторический вопрос. – В любом случае…
Луи взглядом указывает на мой член. Я все еще возбужден, но мне кажется я больше не смогу сегодня.
– О, нет, Лу, нет!
– Да! – он настаивает и заваливает меня на кровать. – Положи туда свою руку.
Мне больно. Я слишком перевозбужден. Тогда Луи сжимает руки на моем горле.
– Продолжай, Гарри, а то я за себя не отвечаю.
Я сжимаю ладонь, резко двигая ею вверх-вниз. Он нежно целует мои измученные губы, а его руки все сильнее сдавливают шею. Меня переполняют смешанные чувства, и я кончаю за секунду до того, как Луи окончательно перекрывает мне доступ к кислороду.
– А говорил не сможешь, – тихо произносит он, накрывая нас шелковым покрывалом.
У меня не хватает сил даже чтобы ответить. Я кутаюсь в его объятия и последнее, что слышу, проваливаясь в сон:
– Три!
Комментарий к Черный шелк
Благодарность моему соавтору за чувственный секс!
========== Искры ==========
Комментарий к Искры
Изменили главу, разделив её на две части, надеемся стало лучше)
Холодное, тусклое солнце лениво пробивается лучами сквозь плотную ткань гобелена. Это моё самое любимое время суток – когда ты можешь чувствовать себя в полном одиночестве и знать, что ты на самом деле не один. Я люблю гулять по улицам в это время – когда город спит. Я смотрю в сторону окна и понимаю, что за ним есть балкон. Луи лежит ко мне спиной. Я едва касаюсь губами его плеча. Как же мне хочется осыпать его поцелуями прямо сейчас. Но я не решаюсь его будить и осторожно выбираюсь из-под одеяла. Я хочу немного побыть наедине с самим собой, чтобы переварить то, что произошло ночью. Улыбка не сходит с моего лица, когда я натягиваю брюки и кутаюсь в холодное покрывало. Думаю, Луи не будет против, если я стащу у него кое-что. Мои пальцы ловко проникают в карман его пиджака, и я выуживаю дорогущую сигарету из пачки вместе с зажигалкой. Осторожно открыв дверь на балкон, я ныряю в утреннюю прохладу.
Делаю несколько осторожных, шуршащих шагов, чтобы никто не услышал о моём здесь присутствии и не нарушил моё минутное уединение, медленно прикрываю дверь за собой, чтобы не разбудить Луи, зажимаю губами сигарету, подношу к лицу зажигалку, и в моих глазах начинают танец языки пламени. Вид вокруг просто шикарный, и я делаю глубокую затяжку.
Густой еловый лес, озеро и начинающийся рассвет. Я слышу аромат цветущих фрезий из огромного благоухающего сада внизу. Вдыхаю его полной грудью и закрываю глаза. Несмотря на свою ледяную выдержку, властность и тот парфюм, которым он пользуется, Луи ассоциируется у меня с ароматом фрезий. Цветочным, зелёным, лёгким, с немного холодным перечным намёком только что скошенной травы с остатками утренней росы. Мягкий, нежный, головокружительный и абсолютно неукротимый. Луи – это аромат блаженства.
Я чуть запрокидываю голову назад и с наслаждением выпускаю дым из лёгких в небо. Вкус губ Луи на моих губах… В памяти всплывают события прошедшей ночи, и я снова глупо улыбаюсь. Вот влюблённый дурак.
Кутаясь в шёлковое покрывало, которое совсем не спасает от холода, я продолжаю кусочек за кусочком восстанавливать в памяти, то, что между нами произошло. Снова чувствую крепкие руки Луи в своих волосах, его объятия каждой клеточкой своего тела, жадные поцелуи, сбивчивое, томное дыхание на моём лице, дрожь, трепет и жар его тела, когда он прижимается ко мне, слышу как моё имя срывается с его губ… Сам не замечаю как я докуриваю и окинув взглядом всё вокруг, я спешу вернуться в объятия любимого мужчины, из которых точно больше никогда не сбегу.
Я так же незаметно проникаю обратно в комнату. Возвращаю зажигалку на место, сбрасываю покрывало с озябших плеч, собираюсь снимать брюки и нырнуть под тёплое одеяло к Луи, как громкий стон, сорвавшийся с его губ, приводит меня в оцепенение. Я боюсь пошевелиться, чтобы не разбудить Луи. Он хмурится во сне. Между его бровей пролегает глубокая морщинка, а уголки губ опущены вниз. Я внимательно наблюдаю за его лицом, таким прекрасным, несмотря на печать беспокойства на нем.
Луи судорожно перебирает пальцами, и я, осторожно присев на краешек кровати, решаюсь сжать его руку, сплетая наши пальцы. Он теплый и от него все еще умопомрачительно пахнет его туалетной водой. Внутри всё болезненно замирает от нежности, что переполняет меня. Ресницы Лу дрожат, и он стонет снова.
Я подбираюсь ближе и кладу вторую руку ему на плечо.
– Лу. Тебе снится кошмар?
– Ни, прошу тебя, не умирай, Ни… – его губы практически не шевелятся. Я наклоняюсь ниже, чтобы разобрать, что он говорит. Между нами практически не остается расстояния, когда он вдруг начинает кричать:
– Найл!
От неожиданности я резко дергаюсь назад вырвав из его руки свою. Луи открывает глаза и тут же садится на кровати. Его лицо немного сонное и полностью опустошённое после кошмара.
– Ты в порядке? – я разве что не заикаюсь.
Луи несколько секунд смотрит мне прямо в глаза, потом его взгляд опускается ниже, и он разглядывает синяки на моей шее. Он, словно вампир, впивается в меня страшным взглядом, и я инстинктивно прикрываюсь руками.
– Лу? – снова зову я.
Его поведение пугает меня, и я хочу знать причину этого кошмара. Я бы хотел навсегда стереть печаль с его лица и сделать счастливым, но у Луи другое мнение на этот счёт. Он передергивает плечами, сбрасывая оцепенение, и поднимается с кровати.
– Идем, Гарри. Я отвезу тебя домой. – Его стальной голос не терпит возражений.
Я поднимаюсь и молча поднимаю с пола свой пиджак, стараясь не смотреть на него. Луи, восхитительный и недостижимый, не собирается впускать меня даже в свою голову, не говоря уже про сердце.
Одевается он все так же, не проронив ни слова. Я стою возле окна, ведущего на балкон, спрятав руки в карманы брюк, в ожидании когда Луи оденется и смотрю как солнце уже почти полностью встало над горизонтом. Луи кладет свою руку мне на талию, и мы выходим. На лестнице, поддерживая, он крепче прижимает меня к себе.
За дверью холодный воздух сразу же забирается под легкий пиджак, вызывая крупную дрожь. Я ежусь, инстинктивно прижимаясь ближе к теплому телу Томмо.
Мы быстрым шагом пересекаем двор, уставленный множеством дорогих авто. Луи открывает дверь и помогает мне забраться внутрь. Я с благодарностью принимаю его помощь.
Томлинсон оббегает машину, будто торопится. Полы его расстегнутого пиджака треплет ветер, а галстук помят и небрежно брошен на плечи. И несмотря на все это, он продолжает оставаться самым стильным мужчиной, которого я когда-либо встречал.
Я выжидаю некоторое время, пока Луи выруливает с территории особняка, и уже на дороге решаюсь задать свой вопрос.
– Лу, что тебе снилось?
Его зубы с силой сжимаются, до скрежета. Пальцы с хрустом стискивают обивку руля. Холодные глаза смотрят только вперед, и я рад этому – Томмо выглядит взбешенным. Я успеваю тысячу раз пожалеть о том, что задал этот вопрос. Я совсем не хотел ранить его, а лишь хотел понять, быть немного ближе.
– Это. Не. Твое. Дело, – чеканит он.
Я вжимаюсь в дорогое сидение спиной и отворачиваю свой взгляд к окну. Мимо пролетают все те же еловые деревья. Они выглядят темными исполинами на фоне светло-серого неба. Маленькие капельки дождя появляются на лобовом стекле, и Луи включает дворники.
Томлинсон везет меня домой в полной тишине. Только лёгкий стук разбивающихся о лобовое стекло и крышу капель и наше дыхание нарушают гнетущую тишину. Я разочарован. Я не ждал признаний в любви после случившегося между нами сегодня ночью, но эта ледяная стена разрушила надежду, что еще теплилась во мне.
Томмо останавливает машину максимально близко к зданию, в котором мы с Зи снимаем квартиру.
– Увидимся через пару дней, ладно? Мне нужно решить некоторые вопросы, да и твоему телу лучше отдохнуть, – говорит он не отрывая взгляда от руля, и я всё ещё слышу отголоски негодования в его словах.
Я спешно берусь за ручку двери, потому что хочу покинуть салон как можно быстрее – я измотан этим звенящим молчанием между нами. А его завуалированный намек на то, что он не собирается видиться со мной, пока мое тело не будет готово к сексу, унизил меня сильнее, чем любые его, самые жестокие слова.
Но рука Луи на моем плече не отпускает меня из этого плена.
Он протягивает мне коробку с новым телефоном, и я сжимаюсь внутри от бешенства. Мои ногти скребут ручку двери, а дыхание прерывается. По внутренностям растекается горячая лава, выжигая до тла все светлые чувства и оставляя после себя лишь пепельную пустоту.
– Я занимался с тобой сексом не ради подарков или оплаты. Я не шлюха. – Снова делаю попытку выйти.
Луи не отпускает меня и озадаченно моргает. Даже в таком состоянии я не могу не заметить, насколько восхитительны все выражения его лица.
– Откуда вообще такие мысли? – его голос мягкий, совсем не похож на тот ледяной айсберг, что заморозил мое сердце в начале поездки.
– Ты разбил свой, помнишь? – он слегка улыбается, глядя мне в глаза, напоминая встречу в ресторане.
Мне хочется бросить ему в лицо, что он всего лишь часть гениального плана Зейна и только мои глупые чувства спасли его от унижения и проблем с невестой. Но я молчу. Смотрю в его голубые глаза и понимаю, что не могу причинить ему боль.
– Ты серьёзно?! Думаешь, я не могу позволить себе новый телефон? – мой голос хрипит и срывается. Приходится откашляться, прежде чем удается продолжить. – Я давно…
– Тогда используй этот для звонков мне. – Чёртов манипулятор. Он продолжает настаивать. – Ну же, Гарри. Мне хочется сделать тебе приятно…
Луи наклоняется и целует меня в губы. Я не отвечаю на поцелуй. Он в недоумении отстраняется когда не чувствует взаимности, и я использую это пространство между нами, чтобы открыть дверь:
– Приятно ты сделал мне трижды сегодня ночью, – повторяя его интонацию, чеканю я, и пулей вылетаю из авто. Я быстрым шагом пересекаю оставшееся до здания расстояние, не оборачиваясь.
“…телу нужно отдохнуть…” – жжется в мозгу, пуская по телу волны ярости.
Томлинсон не следует за мной и даже не окликает. Тяжелая дверь закрывается за моей спиной, и я со всего размаха бью в неё кулаком. Невыносимая боль разбитой в кровь руки ненадолго вытесняет Луи из моей головы.
Почти ледяной душ помогает смыть гнев без остатка. Я просто стою под ним до тех пор, пока не начинаю трястись, и в голове не остаётся ни одной мысли кроме “как же невозможно холодно”. Выставляя новый температурный режим на ручке душевого смесителя, я чувствую, как тёплая вода струится по спине, словно это ладони моего искусителя скользят по моей коже. Этот дьявол везде. Даже, мать его, в каплях воды, падающих с потолка душевой кабины. Он забрался так глубоко под кожу, в мою голову…
Из размышлений меня вырывает громкая музыка, что льётся из стен. Я дёргаюсь от неожиданности и поскальзываюсь, но, слава Богу, удерживаюсь на ногах. И я знаю, чьих это рук дело. Вообще, это затея Зейна – приобрести такую душевую кабину: с музыкой, гидромассажем, возможностью задать точную температуру, даже уровень напора воды. И идея сама по себе классная, но не в этот раз.
– Зеееейн! – пытаюсь я перекричать “Believe In Me”.
Малик давится от хохота прямо за дверью ванной комнаты, сжимая пульт дистанционного управления в руках. Закрыв глаза от удовольствия, двигаясь в такт музыке и безмолвно повторяя губами слова из песни, он тащится от моей реакции.
Предполагая что-то подобное, я всячески пакостил, оттягивая сей момент, но этот чёрт всё-таки настроил колонки несмотря на мои козни. И теперь издевается надо мной, включая подобное, словно я ему тут приват танцевать собираюсь. В итоге я сам не выдержал и рассмеялся. Мне приходится в спешке оборачиваться в полотенце, чтобы успеть поймать его, отобрать пульт и навалять до того, как он запрётся у себя в комнате.
– Тебе нравится? – подзадоривает он снаружи, прижимаясь своей модельной задницей к двери и виляя ею в разные стороны.
– Ну подожди, сейчас я только оденусь и тебе несдобровать, – шепчу я себе под нос.
Громко хихикая удавшейся проказе, он, довольный, вытанцовывает в холле так, что позавидует любой стриптизёр. Этого у него не отнять. Фигура у этого скромника что надо и двигается он всегда чётко. Стоит ему только прийти в любой столичный клуб и все, кого бы он ни захотел, тут же у его ног. Странно, что бывал он там крайне редко и совсем не пользовался тем что имел. Какой-нибудь Дом Мод типа Louis Vuitton с радостью заключил бы с ним контракт, но вместо этого он занимался тем, чем занимаемся мы сейчас.
И он настолько увлёкся, что не заметил как я вырос за его спиной.
– Бу! – давясь от смеха произношу я, и он в притворном ужасе бросается бежать от меня. Я обожаю, когда он в таком расположении духа.
– А я тебе завтрак приготовил. – Сияет он своей голливудской улыбкой из-за кухонного стола, стоящего возле окна, из которого, к слову, открывается шикарный вид на город.
– Ты меня не задобришь, – усмехаюсь я, наступая на него и подкидывая в руке тот самый пульт, с помощью которого он только что глумился надо мной.
Зейн загорается в предвкушении того, как сейчас будет удирать от меня по всей квартире. Но вдруг улыбка резко сползает с его лица, и он недоверчиво разглядывает мою шею.
– Что это? – Со злостью спрашивает друг, и я инстинктивно закрываюсь руками. – Это Томлинсон сделал?
– Зи, всё нормально, – пытаюсь успокоить я, выставив руки вперёд.
– Нормально? – с ужасом в голосе произносит Малик.
Он буквально выдернул меня из моих грустных мыслей и поднял мне настроение, но это повисшее в воздухе молчание и непонимание с его стороны снова вернули меня в то состояние, в котором я вошёл в квартиру час назад.
Я обречённо кладу пульт на туалетный столик возле зеркала и усаживаюсь за стол, чтобы позавтракать.
Зейн сводит меня с ума своим беспокойством, и я начинаю мечтать об одиночестве. Мои мысли сражаются друг с другом внутри моей головы, скручивая мозги как во время дичайшей мигрени. Я с упоением вспоминаю и смакую нежные взгляды, обжигающие прикосновения, страстные поцелуи Луи. Мое сердце трепещет от любви, пропускает удары при каждой мысли о нём, в паху начинает ныть, и я сжимаю ноги крепче. Мечтаю прожить следующие два дня как можно быстрее, чтобы увидеть его лазурные глаза снова.
Но затем память подкидывает жуткие картины, увиденные мной в том особняке: масса перемешавшихся между собой обнажённых тел, девушки, ласкающие Луи, его поцелуи, которые он им дарил, его холодный голос и отстранённый взгляд, нежелание делиться ничем касающимся его жизни. Это опустошает меня.
Я смотрю в окно, за которым снова идет дождь. Как же я ненавижу этот город!
– У нас все в порядке с деньгами? Мне нужно поработать? – подаю я голос, не обращая внимания на слова Зейна и отстранённо ковыряю венские вафли на своей тарелке.
– Гарри? – он буквально нависает надо мной и пытается давить. Я знаю, что он любит меня и все это делается из лучших чувств, но именно сейчас его забота раздражает.
– Ради всего святого! Мы можем просто сменить тему? – взрываюсь я. Вилка глухо падает на стол, оставляя россыпь капель кленового сиропа на белоснежной скатерти.
– У меня есть кое-кто на примете, но думаю сейчас ты просто не в состоянии заниматься делом. Тебе нужно отдохнуть и собраться с мыслями, – сдаётся Зейн. Он треплет мои волосы, уходит в свою комнату, и я слышу, как он собирается.
Чувство вины перед старым другом добавляется в общую копилку переживаний. Мне как никогда хочется спрятаться от окружающего мира. Волнение рвет меня на части, не отпуская ни на секунду, не позволяя дышать. Кажется, ещё чуть-чуть – и я сойду с ума.
Я подхожу к окну, чтобы посмотреть как Зейн будет выезжать с парковки, и слышу как звонит телефон в моей комнате.
Мне сейчас совсем не хочется ни с кем разговаривать, кто бы то ни был. Мне нужно время, чтобы всё обдумать и принять одно-единственное решение, которое будет правильным.
Телефон продолжает разрываться, и я вынужден подойти. На дисплее высвечивается имя «Луи», и моё сердце замирает. Мозг упрямо твердит мне держаться от этого голубоглазого дьявола как можно дальше, и сейчас я согласен с ним. Вызов отклонён. Только не сейчас.
Зейн возвращается вечером и заглядывает ко мне в комнату:
– Как ты?
– В порядке, Зи, – отвечаю я из-под одеяла.
Он проходит и присаживается на краешек кровати возле моих ног.
– Ты скажешь мне если что-то пойдет не так? – говорит он спокойно, но я знаю, в душе у него бушует негодование по поводу синяков на моей шее.
– Конечно, – я робко выглядываю из-под одеяла.
– Я не нахожу себе места…
– Зи… Мне хорошо с ним, правда, – я переворачиваюсь и кладу свою голову ему на колени.
– Настолько хорошо, что ты весь день не вылезаешь из кровати и у тебя синяки на шее? – скептично произносит он.
– Вот просто поверь, что как раз именно потому, что мне хорошо, я и не вылезаю из кровати, – я не могу сдержаться и смеюсь.
А Зейн смотрит на меня, как на сумасшедшего.
– Рассказать тебе? – улыбаюсь я.
– Лучше заткнись, парень! – выпаливает Малик, вскочив на ноги, а я продолжаю хихикать над ним. – Мне совсем не хочется знать подробности ваших там игрищ, знаешь ли, – он грозит мне пальцем напоследок и выходит из комнаты, давясь от смеха.
Я заваливаюсь обратно на подушку и слушаю, как Зейн гремит посудой на кухне, готовя нам обоим ужин, пока не проваливаюсь в сон.
Следующее утро выдаётся на редкость солнечным. Я открываю глаза и пытаюсь сообразить, сколько же сейчас времени. Зейн принимает душ ровно в девять утра. Настала моя очередь веселиться. Схватив плеер с тумбочки, я выглядываю в холл в поисках пульта. Зи наверняка забрал его к себе в комнату или ванную, и я буду счастлив если дверь к нему будет не заперта. Зейн что-то мурлычет в ванной. Я нахожу пульт в его спальне и сажусь за стол, с дьявольской ухмылкой подсоединяя к нему свой гаджет, чтобы отомстить за вчерашнее.
– Play, – произношу я, и на всю квартиру гремят Disturbed Inside The Fire.
Я от души барабаню по столу ложками, держа ритм, до тех пор пока из ванной не выскакивает разъярённый Зейн.
– Devon lies beyond this portal, Take the word of one immortal – ору я во всё горло, искренне наслаждаясь тем, как мокрый Зи, угрожающе шипя что-то сквозь зубы, приближается ко мне.
– Доброе утро! – солнечно поприветствовав его, я успеваю выскочить из-за стола, опрокинув стул. Я удираю от друга, что есть мочи подпевая:
– Give your soul to me
For eternity
Release your life
To begin another time with her
– Ах ты… Гарррри! – рычит Малик, поскальзываясь мокрыми ногами.
Я искренне счастлив, когда убегаю от Зейна, крича эту песню. В меня летят подушки, ботинки с обувной полки у входной двери. Я перескакиваю через диван и кресла в холле, чтобы увернуться от цепких объятий Зейна и вещей, что он в меня швыряет.
– Ты такой сексуальный, когда бесишься, – подначиваю я его.
– Я тебя убью, если поймаю, – он упирается руками в колени, когда устаёт меня догонять. – Просто отдай мне пульт.
– Ну уж нет, – придуриваюсь я. – Я тебя боюсь.
В этот момент он прыгает на меня через диван и валит на пол, успев ухватится за штанину джинсов.
– Попался!
Я с визгом вырываюсь, выронив злосчастный пульт, и уношусь к себе в комнату.
– Вот и сиди там! – победно подкинув пульт в руке, ликует Зейн и скрывается в ванной.
Я стоял возле своей двери в ожидании, прислушиваясь, ушёл ли Зейн обратно в ванную и с облегчением вышел, когда перестал слышать его присутствие за дверью. Мой айпод лежал на кухонном столе, и я заглянул в холодильник, соображая, что нам приготовить на завтрак. Суетясь возле плиты, я продолжал размышлять о том, стоит ли мне всё это продолжать, как вдруг совсем неожиданно раздался звонок. Наверное, это курьер приволок очередной девайс для тачки Зейна и я, не глядя кто за дверью, открыл. На пороге стоял Луи и смотрел на меня в упор своим ледяным взглядом. Сердце ухнуло вниз, всё внутри сжалось, и я перестал дышать. Он удивлённо поднял бровь и расплылся в улыбке. Ещё бы. Я стоял перед ним босой, в закатанных бойфрендах, растянутой футболке, не причёсанный, с лицом, перепачканным мукой, с кастрюлей и венчиком в руках. Да я супер красавец. Однако его взгляд смягчился, и мне на мгновение показалось, что его глаза начали блестеть. Но мне всегда всё только кажется.
– Привет, Гарри, – произносит он бархатным голосом. – Я могу войти?
– Конечно, Луи. Проходи. – Отмираю я и отступаю назад, чтобы он смог зайти. – Привет.
Томлинсон проходит, и меня окутывает едва уловимым шлейфом его туалетной воды. Приходится пройти на кухню, чтобы поставить всё на стол. Он следует за мной и облокачивается о барный стул. Между нами царит молчание.
