Текст книги "Don't even care (СИ)"
Автор книги: MasyaTwane
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)
Настойчивый стук в дверь отрезвляет. Меланхолия отступает, освобождая место усталости и застарелому страху.
– Войдите, – тускло произносит Гарри, уверенный, что это не персонал. Медсестра никогда не стучит.
Их оказывается двое. Мужчина и женщина приблизительно одного возраста. Первый одет в новенькое кожаное полупальто, чёрные джинсы и чёрные очки на глазах, что словно срослись с его лицом: так естественно они на нём смотрятся. Волосы тоже чёрные, не считая широких мазков седины над висками.
Женщина с перекинутым через согнутую руку светлым пальто. Она проходит в палату первой: не вертит бёдрами, а ступает уверенно и чуточку безразлично, но в её кашемировом платье этого и не требуется. Женщина высшего качества, настоящая, со вкусом. Гарри бы никогда не смог привлечь внимание такой, а теперь оно ему и не нужно.
Он с интересом разглядывает вторженцев, ожидая, когда они заговорят. Мужчина не тратит его время, которого теперь вдоволь, на игры в гляделки.
– Добрый день, мистер Стайлс. Я – Энди Фармер. Моя напарница – Пэт Кадиган.
– Какие-нибудь спецслужбы? – уточняет Гарри, протягивая забинтованную от пальцев до локтя руку, и получает подтверждающий кивок.
– Слышали от доктора, что ваша операция прошла успешно и вы стремительно идёте на поправку, – улыбается леди. Гарри только пожимает плечами: какая ему теперь разница, жизнь или смерть. Эти понятия стёрлись для него в особняке, потеряли свою актуальность.
– Никто до вас не подбирался к ним так близко.
Мужчина предельно собран, настойчив. В его руках визитная карточка, такая же белая, как и всё в новой реальности Гарри. Парень только прикрывает глаза, откидываясь обратно на больничную подушку, и слышит, как скользит картон визитки по лакированной поверхности тумбочки.
– Мы дождёмся вашего полного выздоровления, Гарри, – мягко убеждает Пэт.
Её напарник, напротив, напорист:
– Нам нужно, чтобы вы рассказали всё о той, что звала себя мамой.
Тогда.
Поезд тормозил с шипением. Луи без колебаний разбил рукояткой пистолета хрупкое стекло, под которым пряталась кнопка аварийного торможения, и нажал её. Рывок, предшествующий полной остановке, отбросил Гарри в стену. Плечо наполнила тупая боль удара.
Другие заложники выглядели не лучше него: у всех круглые от ужаса глаза, подрагивающие руки. Рика держала их под прицелом, пока её партнёры открывали автоматические двери вручную.
Сердце забилось чуть чаще, когда в лицо Гарри дунул резкий горный ветер. Он принёс с собой ароматы тимьяна и розмарина, свежее дыхание леса. Грубый окрик не позволил спутать то, что происходило, с загородной прогулкой.
– Пошевеливайтесь, – приказал Олли и первым выпрыгнул наружу.
Камни под его ногами зашелестели. Гарри посмотрел вниз, на неровный скос возвышения, на котором проходили железные пути, и тяжело вздохнул. Он был более чем уверен, что не сможет удержаться на ногах после прыжка с такой высоты. Впрочем, выбора ему не оставили.
Луи скользнул вниз с грацией хищника. Безразличное скучающее лицо, так отличающееся от того безумия, что закручивалось в его глазах ещё час назад, притягивало Гарри. В поезде он не чувствовал этого магнита в своей грудной клетке. И направление было только одно – Луи.
Грубый толчок отправил Гарри в полёт. Рика пихнула вниз, даже не спросив, готов ли он. Он даже не успел зажмурился, только страх колол в сердце ледяной иглой.
Его поймал Луи. Снова за локоть, оставив в измученной коже ещё больше тёмных пятен. Даже не взглянул на своего пленника, отставив грубо в сторону, так же поймал следующую за Гарри девушку. Последний из пленников спрыгнул сам.
– Куда? – поинтересовалась Рика, когда все оказались вне стен поезда. Из окон за ними наблюдали сотни незнакомых лиц. Все были испуганными и заинтересованными.
Гарри отвернулся лицом к лесу. Ему почему-то было неприятно видеть пассажиров поезда. Словно именно они поставили его в незавидное положение. А вовсе не Луи.
– Пока что двинемся на север, – Луи посмотрел на дешёвые электронные часы на собственном запястье. Между бровей пролегла глубокая морщина, когда он напряжённо думал и высчитывал. – Думаю, к ночи мы могли бы достигнуть нужной точки.
Зашуршали камни, когда они один за другим спускались с высокой насыпи вокруг путей. Куски гранита и щебёнки образовали небольшую лавину. Рика с пистолетом шла последней, отрезая возможности к побегу.
Да кто бы из них вообще рискнул бежать? Гарри бросил взгляд исподлобья на остальных заложников. Девушка всё ещё плакала, тихо всхлипывая покрасневшим носом, и в целом была напугана, возможно, сильнее, чем Гарри. Наверное, это сделал бы парень: его плечи не были напряжены, несмотря на скованные за спиной руки. Цепкий взгляд бегал по фигуре Луи, и внутри головы определённо шла напряжённая работа.
Незаметно, едва-едва дорога шла вверх. Если это можно было назвать дорогой: каменистая почва сменялась колкой травой горных склонов. Дышалось тяжело.
– Эй, Луи! – позвал Гарри.
Преступник остановился и медленно, с ленцой обернулся. На его тонких губах расплылась заинтересованная полуулыбка.
– Друзья зовут меня так, – игриво произнёс он. – Хочешь подружиться?
Олли двигался дальше, не обратив внимания на задержку. Вскоре с Гарри поравнялись другие заложники и прошли мимо. За ними – Рика, а они с Луи так и стояли посреди леса, друг напротив друга.
В горле Гарри высохла вся слюна, в голове рассеялись слова, которые он собирался произнести. Зачем он окликнул это чудовище? Привлёк внимание пепельных глаз и теперь не знал, как от него скрыться.
– Нет, – кашлянул Гарри.
Украдкой он бросил взгляд Луи за плечо: далеко ли ушли остальные. Оставаться наедине с преступником казалось опаснее, чем быть под пристальным прищуром Рики и того, другого парня.
– Я просто… – Гарри мямлил и, судя по подрагивающим пальцам Луи, испытывал его терпение своей нерешительностью. – Я же спас тебя, – наконец выдавил он.
– Спас. И чего хочешь теперь?
Солнце стояло высоко и светило ярко, тем не менее совершенно не грело. Гарри замёрз до дрожи в своей тонкой светлой рубашке, и не потому, что май выдался холодным. Луи словно втягивал в себя тепло из окружающего пространства, аннигилируя его полностью. Вокруг него, казалось, всегда похрустывала холодная корочка льда.
– Хочу, чтобы вы отпустили заложников, – максимально твёрдо постарался сказать Гарри, но голос всё равно дрогнул. Улыбка, начавшая при этих словах растягивать губы преступника, вышибла из Гарри последнюю сдержанность.
– Маленький, – снисходительно протянул Луи, словно действительно говорил с малышом. – Почему бы я должен это делать? Только потому, что ты толкнул Зейна и тот промазал? Это ведь была твоя инициатива. Я не просил, ты сделал для себя.
Он шагнул в сторону Гарри, вытянул изящную руку. Тому тотчас захотелось, словно преданному щенку, подставить под ладонь голову и получить ласку. Вместо этого Гарри стряхнул наваждение и шагнул назад, разрывая дистанцию. Странное напряжение сковало его тело и словно требовало приблизиться к преступнику, несмотря на страх. Противиться себе было сложно.
– Но ведь вы уже получили то, что вам было нужно! Зачем продолжать безумие? Отпустите нас.
– Безумие – это весело, – засмеялся мужчина. Он подошёл близко, почти вплотную: Гарри смог разглядеть голубые искры в серых глазах. – Но я понимаю, почему ты просишь об этом. Проблема в том, что тебе нечего предложить взамен.
Закусив губу, Гарри напряжённо думал. Он действительно не мог повлиять на решение этих людей держать пассажиров в заложниках. А ещё отчего-то внутри зрела детская досада на то, что Луи так легко отнёсся к тому факту, что Гарри спас его.
К сожалению, в такой напряжённой близости к преступнику, сколько бы Гарри ни пытался взять себя в руки, мысли разлетались, словно подхваченные осенним ветром листья. Он не мог думать, когда Луи стоял рядом, а потом – и вовсе дышать, когда тот наклонился вперёд и втянул носом запах Гарри.
– Единственное, что ты можешь дать мне, ягнёнок, – относительная безопасность, если копы пойдут по нашему следу. А также слабенький грязный секс, приправленный старым добрым страхом.
Гарри отшатнулся, но сильная рука уже легла на плечо – Луи притянул его в полуобъятие, шепча в ухо:
– Относись к этому, как к приключению.
Лес зашумел, одобряя слова преступника. И ничего не оставалось, кроме как замереть в его смертоносных руках и молиться, что судьба подарит шанс вырваться из капкана. Кожа на локте заныла, словно требуя жестокого прикосновения, словно мало было испытано этим утром в поезде.
Так и не убирая руку с плеча Гарри, словно они влюблённая парочка, Луи повёл его дальше. Нагонять остальных.
– Может быть, ты даже выживешь, а?
Унылый весенний вечер поймал их в лесу. В воздухе висела серая мгла, которая к ночи обещала обратиться в туман. Она резала видимость, практически застилая глаза.
Гарри было абсолютно плевать на окружающее пространство: он полностью погрузился в собственные мысли. Белёсая завеса лишь прибавляла отчуждённости.
Цифры на его запястье, вопреки всем правилам, вновь видоизменялись. Не было прежних нулей: обратный отсчёт показывал чуть больше шести часов.
Будучи учителем истории, Гарри, как никто другой, знал о том, что раньше не существовало прецедента. Ситуация всегда заканчивалась успехом или неудачей, но после первого же раза. Глядя на запястье, украдкой и тайком, он мог лишь построить новое предположение, не подкреплённое историческими фактами: возможно, ему ещё раз предстояло спасти Луи на рассвете.
Сам же преступник, с которым Гарри так безжалостно свела судьба, оказался липуч, как пластырь. Его голубые глаза, больше не горящие пламенем садизма и сумасшествия, то и дело возвращались к Гарри. Он цепко ловил каждый взмах ресниц, каждый выдох, словно пытался с помощью этого залезть в голову. Стайлсу оставалось лишь отворачиваться от пытливых взглядов.
Когда девушка упала в первый раз, Олли поднял её бесцеремонным рывком. Рика ткнула пистолетом в плечо, заставляя идти вперёд. Внутри Гарри поёжился, но возразить не смог: колючий взгляд Луи остудил запал, вырвал его на корню. У Гарри самого болели ноги от неимоверной усталости. Порой казалось, что они вот-вот подогнутся, и он не просто повалится на землю. Он упадёт замертво.
Никого из похитителей не волновало, что заложники были голодны и держались из последних сил. Сами они напоминали Гарри диких псов, бесстрашных и полностью отрицающих слабости человеческого тела. Возможно, они бы так и шли вперёд всю ночь, продираясь сквозь ветви деревьев и переступая через большие валуны, если бы девушка не упала снова.
– Давай притормозим, – проговорила Рика, с отвращением глядя на лежащую у её ног заложницу. Девушка тяжело дышала и уже не могла плакать. Только неравномерный румянец на щеках выдавал крайнюю степень нервного напряжения.
Гарри ожидал полноценного привала: костра и еды, может быть, какой-то тряпки, на которую можно было бы прилечь. И чуть не рассмеялся в голос над собственной глупостью, когда Луи взглянул на часы, потом – на звёздное небо и лёг там же, где и стоял.
– Ты первый, – обратилась Рика к другому своему товарищу и, даже не оглянувшись на пленников, легла рядом с Луи, положив голову на его плечо.
С приоткрытым от удивления ртом Гарри продолжал пялиться на преступников, не двигаясь с места.
– Нужно отдельное приглашение, красавчик? – ухмыльнулся единственный из них, кто остался на ногах. Рыжий парень обвёл рукой высокую траву, среди которой они остановились, и произнёс: – Располагайтесь со всеми удобствами.
Девушка всё ещё хрипло дышала, уткнувшись лицом в сгиб локтя. Дневной переход вымотал её настолько, что ни холод земли, ни влажная, полная насекомых трава, не могли заставить сменить положение. Гарри осторожно присел рядом. Другой парень последовал его примеру, а Олли так и остался стоять на ногах, часовым, над их взятыми в плен душами.
– Как думаешь, где мы? – обратился Гарри к незнакомцу, которого уже видел в поезде. У него были добрые карие глаза. Спокойные, словно тягучий тёплый шоколад – самое то после беспощадного безумия Рики и Луи.
И хотя незнакомец выглядел располагающим к себе приятным парнем, Гарри испытывал облегчение, что именно он застрял тут в лесу, а не Лаура. Беременная девушка, Гарри надеялся, была в безопасности.
– Видимо, знает лишь он, – парень чуть качнул головой, указывая на Луи.
Тот спал прямо на земле, словно на перине, прижав Рику к себе. Сумасшедшие глаза были спрятаны плотно сомкнутыми веками. Этот факт позволил Гарри выдохнуть с облегчением.
– Да и какая разница. В конце концов, дело лишь в расстоянии между этой точкой и той. Оно произвольно, как и любое изменение, – он снял с себя куртку, и Гарри не знал, за чем он следил внимательнее: за рассуждениями парня или его движениями. – Другое дело: как нам выбраться отсюда?
– Я не думаю, что нам позволят сбежать.
Взглянув на Олли, Гарри тут же убедился в правдивости своего подозрения: рыжий издевательски приподнял правую бровь, словно бросал вызов рациональности Гарри, будто подталкивал к опрометчивым поступкам, и улыбался. Жадно, с затаённым ожиданием.
– Меня зовут Гарри, – протянул он руку вперёд. Крепкие, сбитые на костяшках пальцы пожали его ладонь в ответ.
– Зови меня, – секундная пауза, нелогичная заминка перед именем, – Лиам.
Девушка уснула, так что её имя осталось для всех загадкой. Лиам едва смог протиснуть свою куртку под её опухшее от слёз и переживаний лицо. Цифры на запястье Гарри уменьшались, и он отвернулся, изучая погружающийся во мрак лес. Всё лучше, чем видеть её измученное лицо или наглую ухмылку преступника.
Луи действительно спал, чуть приоткрыв рот. Его не беспокоил холод, не напрягали мелкие ветви и камешки. Так мог спать человек жёсткой военной подготовки, думалось Гарри. Его беспощадные пальцы подрагивали во сне.
Устав от бесконечных попыток вникнуть в суть их связи, Гарри отвернулся. Сводимый с ума нереальностью происходящего, он искал успокоения в вещах незыблемых и естественных. Небо застилал мрак, и Гарри лёг в траву, думая о том, что утром ему придётся спасти Луи от ещё одной смертельной опасности. И стоит ли это делать.
А над ним созвездия вращались в сумасшедшем калейдоскопе танца около луны, деревья стонали и вздымали качающиеся ветви к небесам, моля о рассвете, о лучах солнца и прощении за всё то, что они уже видели.
И ещё увидят.
Из сна, тошнотворного и зыбкого, в который Гарри даже не собирался погружаться, его вырвала боль. Резкий пинок, которым наградил замёрзшее тело Олли, подбросил над землёй. Гарри в ужасе распахнул глаза, озираясь, но прежде, чем он успел понять, вспомнить, где находился, грубая рука Луи поставила его на колени.
Лиам уже стоял в такой же унизительной позе. Спустя мгновение скулящая от ужаса девушка, чьё имя они так и не успели узнать, последовала примеру. Куртка, на которой она проспала всю ночь, осталась лежать на примятой траве.
– Который? – спросила Рика.
Утро пробивалось сквозь листву нехотя. Свет застревал в кронах деревьев и не желал опускаться ниже, к их подножию. В сумраке Гарри первым делом бросил взгляд на таймер.
Осталась всего минута.
Он проклял собственное тело, что позволило ему заснуть, проклял небеса за цифры на руке. Луи вооружился. Сухо щёлкнул предохранитель на его пушке.
– На самом деле любого. Нам важно дать понять копам, что погоня лишит этих людей шанса.
Тяжёлый всхлип сорвался с губ девушки и упал на землю, в импровизированный полукруг из заложников. Гарри хотел зажмуриться в ужасе, но никак не мог совладать со впавшим в оцепенение телом. Одного из них сейчас убьют, потому что преступники заподозрили преследование.
– Девушку, – произнёс Луи, но Олли несогласно фыркнул.
– Почему девушку? Мне она нравится.
– Она слаба.
– А может, ты просто защищаешь свою игрушку? – его взгляд полыхнул негодованием, но Луи проигнорировал. Он кивнул Рике, подтверждая свой приказ, и произнёс. – Действуй, Луизетта.
Вокруг Рики возникла неуловимая сущность, какой-то холодок, как у её ножей. Лезвие сверкнуло в ладони.
– Не беспокойся, ягнёнок. Сегодня палач минует твою голову, – жестокие пальцы Луи зарылись в его кудряшки. Он мягко тянул завитки, нежно массировал кожу головы, ласкал Гарри, словно любимого пса. – Знаешь, что значит слово «Луизетта»?
– Гильотина, – прохрипел Гарри.
– Точно. Любой бы согласился, кто почувствовал её холодный милосердный укус. Если бы мог.
– Какой умный мальчик тебе попался, Луи, – похвалила Рика.
– Видишь, – обратился тот к Олли. Голос наполнился гордостью. – У него есть потенциал. А этот сильный, – кивнул он на Лиама. – Пусть лучше девчонка умрёт.
Рыжий разочарованно поджал губы, поняв, что проиграл спор. Отвернулся. А Гарри не успел. Картинка навсегда отпечаталась в его мозгу.
Девушка плакала, когда Рика беспощадно дёрнула её голову назад. Почувствовав движение Лиама, Луи наставил на него пистолет, похоронив порыв помочь до его зарождения. Тусклая сталь ножа на мгновение превратилась в размытое пятно. Когда миг прошёл, серый цвет оказался обагрён кровью.
Она захрипела, попробовала зажать рану руками, но кровь сильными толчками вырывалась из горла. Сначала алыми стали пальцы, одежда на груди пропиталась. Потом девушка упала в траву. Гарри никак не мог зажмуриться и всё смотрел, как она дёргалась на земле.
– Ну что ж, – заключил Луи мягким, пугающе спокойным голосом. – Будем надеяться, что эти копы не дураки. Иначе никто из вас не сможет спасти свою шкурку.
То, как он коснулся кожи на щеке Гарри, как легко переступил через замершее тело девушки, чьё имя Гарри так и не довелось узнать, поселили в душе настоящий ужас. Рика вытерла нож об одежду своей жертвы, и он вновь скрылся в складках её жилетки. Олли с сожалением цокнул, да и только.
«Были ли они вообще людьми?» – подавляя тошноту, спросил себя Гарри. Дикие псы потеряли всякий интерес к оставшимся у них заложникам. Это дало возможность вновь взглянуть на таймер. Время снова откатилось на несколько часов, но не исчезло. В этот раз Луи спас его.
Но это был всё равно не конец.
========== Лес ==========
Сейчас.
Безупречная белизна визитной карточки неприятно контрастирует с мертвенной бледностью лица Гарри. Он кладёт её на стойку дежурного офицера и ждёт, когда вымотанная женщина в форме закончит говорить по телефону.
Стоит ей поднять глаза, обведённые по кругу тёмной окантовкой усталости, Гарри просит:
– Я должен встретиться с этим человеком. Со специальным агентом Энди Фармером.
Участок жужжит, словно набитый рассерженными насекомыми улей. Пока дежурный офицер, забрав визитную карточку, удаляется в поисках агентов, Гарри наблюдает за людьми. Копы снуют мимо него, переругиваются совсем близко, иногда задевают плечами, и всё равно он чувствует прозрачную непреодолимую стену между собой и другими. Словно бы не принадлежит этой реальности, как они.
«Ты остался в мире Луи», – твердит сознание.
Боль в теле от заживающих ран похожа на издёвку и только подтверждает мысли. Ему хочется сорвать с себя эту тупую, едва заметную пульсацию вместе с кожей и вернуть назад те резкие болезненные уколы, тот ужас и полную потерю себя в чистоте причиняемой Луи боли.
– Мистер Стайлс, – агент Фармер улыбается дежурной, располагающей к себе улыбкой. Протягивает руку первым. Гарри бы купился на это в прошлой жизни, но теперь он видит фальшь. Луи научил его понимать людей. – Рад видеть вас на ногах. Как здоровье?
– Жив, – коротко и сдержанно.
Шаг за шагом по коридору. Гарри чувствует взгляды, направленные в спину. Шёпот наполняет помещение, вытесняя воздух.
Люди узнают его.
Дверь закрывается мягко, едва щёлкает. В особняке они хлопали от сквозняков, оставались открытыми нараспашку безразличной Рикой или сотрясались от наполняющего Луи раздражения. В реальной жизни это всего лишь тихий щелчок.
– Ваша персона вызывает у общественности понятный интерес, – произносит Фармер, указывает Гарри на одно из кресел, стоящих у видавшего виды лакированного стола. – Вы теперь что-то вроде национального героя.
Гарри опускается осторожно: его хрупкое тело усыпано шрамами, не до конца зажившими ранами. Одно неосторожное движение, и сквозь белые бинты вновь начнёт сочиться кровь.
– Я ничего не сделал, – словно оправдывается он. – Только терпел.
Запах кофе – почти забытая истина. Гарри вздрагивает, когда ощущает этот крепкий аромат. Пэт появляется в кабинете с дымящейся кружкой, всего одной, и ставит её на стол перед гостем.
– Этот рассказ не будет долгим, – предупреждает Гарри, оборачивая забинтованную ладонь вокруг горячего бока кружки.
– Нам важна любая деталь, которую вы сможете вспомнить, – убеждает женщина.
Две пары пытливых глаз сверлят его через стол, но Гарри невозмутим. Ни один мускул на его лице не дрогнет: в груди – абсолютная пустота. Он хорошо обдумал предстоящий разговор ещё в больнице: решил, что не собирается рассказывать этим людям всей правды. Поэтому он делает глоток кофе, откидывается в кресле.
И слышит, как в каждом кровоподтёке на теле звучит смех Луи, далёкий, будто колокольчик, затихающий со временем.
Тогда.
Головная боль сдавливала Гарри виски. Солнце стояло высоко в небе, теперь даже густые кроны деревьев, переплетённые между собой, не могли сдержать рвущийся с небосвода свет. Подножие леса заливали золотые лучи.
Яркость окружающего пространства выглядела насмешкой после ужасающего события, что случилось в сумраке едва зарождающегося утра. Голова ныла и пульсировала до тошноты, и стоило вспомнить хотя бы кусочек, крохотную часть той страшной картинки, как ком желчи подкатывал к горлу. Звук булькающей крови, металлический запах и алые брызги – всё это смешалось в раскалывающейся голове и тревожило, мучило Гарри весь путь в гору. Возможно, даже больше, чем голод и усталость.
Они с Лиамом безропотно шли вслед за псами, лишь изредка переглядываясь. Гарри уже не ловил внимание второго заложника, так цепко преследующее каждое движение Луи. Слишком сильно был занят собственным организмом в последней степени изношенности. Его пальцы не дрожали, они тряслись, а глаза резало такое весеннее, такое безжалостное солнце.
С каждым шагом кровь из разрезанного девичьего горла всё громче булькала в ушах, заглушая шорох отодвигаемых ветвей, хруст сухих палок под ногами и шуршание камней под подошвами. Казалось, конца безмолвному путешествию не будет никогда.
– Притомился, ягнёнок?
Духом леса, неслышно среди скопления природных ловушек из сухих сучков, Луи оказался рядом. Гарри поднял слезящиеся, наверняка красные глаза и отрицательно мотнул головой. Это действие вызвало у преступника улыбку.
– А выглядишь так, словно упадёшь сейчас замертво, – пальцы коснулись запутанных волос, едва-едва. Луи взвесил завивающийся локон в руке и тут же наклонил собственное запястье, сверяясь с наручными часами из пластика. – Скоро, уже совсем скоро.
– Ох, это что, проявление доброты?
Внутри Гарри набирал мощь странный магнитный импульс: все его уставшие конечности отказывались повиноваться хозяину, но тянулись за безумным парнем, стоило тому сделать хотя бы шаг ближе. Кожа горела от близости с его холодным сумасшествием, и ни прохладный апрельский ветер, ни содеянное ранее злодеяние не могли остудить Гарри.
Поэтому он выбрал язвить на любую попытку заговорить с ним. Гарри решил, что притвориться колючкой – лучше, чем раскрыться навстречу такому существу, каким оказался Луи.
– О, маленький, – тот ласково потрепал волосы заложника. Это было бы даже приятно, если бы Гарри не знал, что этими пальцами Луи убивает, изощрённо и жестоко. – Тебя, должно быть, так шокировало то, что произошло с девушкой?
Бровь выгнулась в вопросе. Гарри глянул на него и замер: в голубых глазах действительно застыло недоумение. Словно маленький мальчик, необученный понятиям «хорошо» и «плохо».
– Ты совсем псих?
Это не была заготовленная колкость. Слова сами собой сорвались с губ и упали в лесную почву между стоящими Гарри и Луи. Один не понимал, сбитый с толку встречей с абсолютно другим мышлением, не вписывающимся в реалии обычной жизни. Другой же искренне наслаждался, раскачивая лодку спокойствия и веры в незыблемость морали.
– Люди редко убивают других людей из-за того, что им действительно нужно, – внезапно, когда Гарри уже испугался, что перед ним не человек, Луи проявил себя с очень человечной стороны. Рассудительной и словно бы смиренной. – Но почти каждый день кто-то убивает из-за своих суетных желаний.
У Гарри задрожали руки, но это не была усталость. О ней он вовсе думать забыл, когда Луи заговорил, приоткрыв свои тонкие губы цвета клюквы.
– Я далёк от твоей жизни, – признал тот, смиренно склонив голову набок, но хитрая улыбка на его губах всё равно олицетворяла бунт. – Но кажется мне, даже в твоём скучном, самом обыкновенном мире убийство – не редкость. Как часто в новостях мелькает это слово?
Ответить было нечего. Гарри развернулся, как если бы собирался уйти от этого разговора, и сделал несколько шагов. К сожалению, у него не было такой возможности: Луи нагнал его в два удара сердца и, подстроившись к усталой и неровной поступи, пошёл рядом.
– Ягнёночек. Если мне что-то нужно, я это беру. Это право сильнейшего, – Луи ухмылялся. Его яркие губы растянулись в улыбке, от которой веяло животным оскалом. Гарри передёрнуло. – Навязанная тебе с детства мораль – законы слабаков. Они не могли отстоять себя, вот и придумали все эти сдерживающие правила.
– Почему? – в пространство перед собой бросил Стайлс. Деревья шелестели в ответ. – Ты даже не пытаешься избежать убийств.
– А почему я должен?
– Потому что это плохо, – Гарри терял себя в этом разговоре. Его разум кричал о сумасшествии, о неправильности таких размышлений. – В тебе нет ни капли сострадания?
– Сострадание – это слабость.
Интерес в глазах преступника вспыхивал и переливался яркими голубыми искрами. Луи заглядывал Гарри в лицо, слушая его рассуждения о морали, кажется, даже с любопытством.
– Но ведь если ты поставишь себя на место любой из своих жертв хоть раз, ты поймёшь весь страх и боль, что они испытывают.
– Они умирают, потому что слабы, – презрительно фыркнул Луи. – Если я не буду сильным, я и правда окажусь на их месте.
– Надеюсь, ты получишь именно это за все страдания, что успел натворить за свою жизнь! – Гарри остановился как вкопанный посреди леса. Луи тоже встал, внимательно оглядел его с головы до ног и чему-то одному ему известному улыбнулся.
Гарри не был в силах удерживать собственный язык за зубами. Отчаяние овладело его разумом, когда он понял: Луи – это холодная каменная стена. До него не достучаться. И будто они разговаривали на разных языках: преступник вовсе не понимал доводы Гарри, а аргументы, естественные и неоспоримые, не являлись для него вескими.
– Ох, ягнёнок, – вместо ожидаемой злости от открытого неповиновения, Гарри получил издевательский смех. – У зверьков вроде тебя не должно быть коготочков. Даже не пытайся.
Сзади подошла Рика. Возникла будто из ниоткуда, так же бесшумно, как это сделал Луи чуть раньше. Гарри понял о том, что она стоит за его спиной, только по приподнятой брови Луи, по тому, как пепельные глаза сменили свою цель. На одно мгновение Гарри показалось, что его часы подошли к концу, что изнуряющая прогулка по лесу закончилась. Он ждал входящего под рёбра или перерезающего горло ножа. «Ну пожалуйста, – безмолвно возвал он ко Вселенной, – пусть уже всё закончится».
Вместо смертельного удара сталью она тихо произнесла:
– Луи, мы достигли цели.
Он только кивнул, и девушка растворилась за оплетёнными густым мхом стволами деревьев.
– Ты поймёшь о бесполезности морали, о бессмысленности гуманности и человеколюбия, когда окажешься в моём мире.
Гарри прикрыл веки, спасаясь от яда сумасшествия в серых глазах, но Луи тронул его за плечо. Приблизился так, что дыхание с металлическим запахом крови коснулось лица. Прошептал на ухо:
– Мы уже почти на месте.
Под измятой тканью рубашки продолжали свой отсчёт цифры судьбы. Гарри хотелось приподнять ткань, постараться стереть их пальцами, сделать хоть что-то, чтобы эта мистическая связь с Луи исчезла. К сожалению, находясь под пристальным вниманием трёх пар глаз, он не мог даже мельком посмотреть, не говоря уже о том, чтобы разглядывать пристально и долго, пытаясь понять цель и просчитать варианты.
Лес закончился внезапно: Гарри вдруг почувствовал, что ноги больше не утопают в мягкой земле, не спотыкаются о большие сухие сучья. Под ступнями была дорога. Просёлочная, без твёрдого асфальтированного покрытия, с пробивающимися сквозь мелкие камни зелёными ирокезами травы, но всё же дорога. Луи замер, и его примеру последовала вся группа, лишь рыжий Олли с неприятным голосом исчез за кустами на противоположной стороне.
Рядом оказалась Рика. Девушка двигалась всё также бесшумно, а уставший после марш-броска через лес Гарри был ещё более растерян и невнимателен. Он вздрогнул, когда настырные девичьи руки развернули его, заломили кисти за спину. Сквозь боль в костях от грубого обращения он почувствовал жжение верёвки на коже. Рядом Луи таким же образом связал Лиама.
– Чтобы не оказалось соблазна шалить, – нагло улыбнулась похитительница.
В какой-то мере Гарри мог бы принять слова за комплимент: у него совсем не было сил, чтобы совершать глупости, а от осознания, будто похитители думают иначе, он не чувствовал себя настолько слабым. Но Луи разрушил эту иллюзию.
– Она говорит о втором парне, ягнёнок. А ты так, за компанию, чтобы ему не было скучно.
Ледяная ладонь коснулась спины: пальцы прошлись по позвоночнику вверх, пересчитывая хрупкие косточки. Когда рука оказалась на шее, Луи сжал её, вырвав у Гарри выдох.
– Когда мы окажемся у меня дома, я стану очень гостеприимным хозяином, – зашептал он в затылок Гарри. У того волосы зашевелились от дикого ужаса, что вызывал такой тон. – А ты – моим очень желанным гостем.
Уткнувшись носом в волосы Гарри, он втянул его запах в себя и, тот мог поклясться, едва слышно заскулил. Совсем как пёс от удовольствия.
– Так вот зачем ты тащишь его с собой, – засмеялась Рика.
– У меня были трудные месяцы: охота за Зейном, бесконечные мамины задания. Мне нужно расслабиться.
Рука Луи жила собственной жизнью. Пока он говорил с партнёршей, она исследовала тело Гарри поверх одежды, нескрытые интимные места, но даже этих лёгких прикосновений хватало, чтобы гореть. Во рту пересохло, и словно лава следовала за чужой ледяной ладонью: прикосновение кожи уже переместилось, а Гарри всё чувствовал сжигающий жар следа.
Никто из преступников не обратил внимания на рёв двигателя приближающегося автомобиля, словно так и было задумано. Гарри вздрогнул в надежде, всё также находясь в плену чужого желания близости. Лиам нахмурил брови, проследив взглядом направление звука.
