Текст книги "Альфа. Омега...и... (СИ)"

Автор книги: Марион

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 31 страниц)

В больнице Кристофера осмотрели еще раз и выписали все необходимые укрепляющие препараты. Проверили, как сейчас расположен родовой мешок. УЗИ показало, что он сдвинулся так, что теперь трансформация возможна. Но врачи советовали повременить с этим. Он еще слишком слаб. Вот месяца через три-четыре можно пробовать. И то, только пробовать.

В доме названных родителей было тихо и уютно. Аравель окутал его заботой и теплом. Он был постоянно рядом. И в день, когда требовалось прийти на слушанье о расторжении их пары, Аравель собирался так, словно едет покорять мир. Оделся во все белое, нос по ветру. Кристофера за руку держал. Клаус предоставил заранее все имеющиеся в их руках бумаги и записи, так что теперь они едут за результатом.

Когда Клаус только заговорил о своей решимости предоставить нечто подобное, Кристофер не сильно в это верил. Все же сын, да еще и альфа. Но он был не прав. Клаус не стал мелочиться и выдал все случаи халатного отношения. Даже то, что он его чуть не отравил пищей в первую неделю их совместной жизни. Как проворонил первую течку. Как позволял себе забавляться с другими в тот момент, когда его пара сидела дома в ожидании неверного. Даже выдал причину частичной трансформации нерожавшего омеги. И то, что он чуть не упал с высотки. И не говорилось в докладе из своего источника, что это была попытка самоубийства, а Тайнару вменяли доведение до такого состояния. И родители не стали сглаживать углы. Не скрыли часть информации. И чем это разбирательство грозило родному сыну старались стойко не думать.

Как шепнул Аравель, штраф будет внушительный. А вот про гибель внука тут уж как решат судьи. Но то, что пару разорвут, это считай уже решено. Слушанье было довольно быстрым. Все изучения документов и записей, откуда последние непонятно, были проведены заранее. Так что выслушали мнение Кристофера, который подтвердил, что желает разорвать пару и готов вступить под защиту пары альфа-бета. И через двадцать минут их опять вызвали и огласили о разрыве пары, о разрешении паре взять его под свою опеку, а также огласили сумму штрафа. Половина той суммы, которую потратил купивший его альфа. Еще судья сказал, что Тайнару запрещено приближаться к омеге Кристоферу Иреи-Алой ближе пятидесяти метров в течение года. И еще один момент поразил до глубины души и кот с этим совершенно согласен не был – у него спросили, хочет ли он уголовного наказания за доведение до потери плода. Оказывается, раз Тайнар ему изменял, и он это видел, в последствие чего это стало причиной дальнейших событий, но как такового желания навредить ребенку альфа не преследовал, то в руках омеги есть право оставить только штраф и запрет на приближение, либо требовать по всей строгости и срок заключения может варьироваться от шести и до двадцати лет лишения свободы и отбывание его на руднике.

Кристофер судорожно отрицая закачал головой. Его кот вообще попятился из зала суда и требовал того же и от своего физического тела. Аравель ощутил его состояние и мягко положил руку на плечо. Парень успокоился и вслух сказал, что уголовного наказания не нужно. Хватит и штрафа. Судья понимающе кивнул и закрыл дело с пометкой, что при первом же нарушении альфу упекут сразу и надолго.

Из суда они вышли с тяжелыми мыслями. Клаус попросился покушать, приобнял обоих за плечи и повел в ресторан. Аравель и Кристофер послушно пошли туда куда вел не такой уж и голодный глава семьи. Просто им всем троим нужно время на осмысление и не сидя в четырех стенах. Выбор в пользу кафе и свежего воздуха был как раз самым оптимальным.

А затем дни полетели стремительно. В доме четы Алой было весело. Аравель таскал его за собой везде и всюду. Знакомил со своими друзьями и представлял, как младшего сына. О том, что он названный и находится под их опекой, знали все. Аравель не только не скрывал, но и всякий раз подчеркивал, что судьбою ему дарован второй сын. Не родная кровинушка, но не менее любимый. Как по секрету шепнул Аравель на ухо Кристоферу, детки альфы не у омеги, с корнем вырывают кормовую пуповину во время родов. Поэтому поголовно все беты, родившие альфу, лишаются Родительского мешка. Правда у одних он просто атрофируется и усыхает, слипается и в последующем вообще становится тонкой пленкой, которая срастается с кишечником, к которому прилипает. А вот у вторых, к группе которых принадлежит Аравель и примерно процентов десять-двадцать населения-бет, все не так радужно. Во время родов бывают значительные порывы внутри родового мешка, бывает атрофия переходит в осложнение и впоследствии идет воспалительный процесс. Если сразу не провести операцию по удалению органа, то лечение может занять от пяти и до шести лет. Если врачи уверены в хорошем исходе, то идет лечение, если нет, то однозначно операция. Аравелю провели ее потому, что площадь атрофии начала воспаляться крайне быстро, причем атрофию заметили на ранней стадии, когда плод был еще в теле.

Рассказывая все это, Аравель сообщил, что у омеги такой проблемы нет вообще. Его родовой мешок имеет более толстые стенки, процент атрофии органа находится на границе 0,00018 – 0,00022%. Практически никогда, если сравнивать с бетами. Этот врожденный дефект был у всех рождающих бет, но зато каждая бета имела шанс не только произвести на свет потомство, но и покрыть рождающего, когда пройдет активация семенников. Омега, также, как и бета, способна на подобное, но только до того, как будет покрыта. В дальнейшем использовать свой внешний половой орган будет возможно, но семя будет стерильно. И только альфа не способен зачать, родить. Он однополярен, имеет только внешние половые органы, ничего не знает ни про атрофию, ни про колыбель в своем теле. И у него, как и у омеги и беты, есть свой изъян – сразу после рождения ему требуется от пяти и до двадцати дней внешней подпитки энергии от обоих родителей. Без этого альфа может быть ущербным, больным, никогда не перейдет в развитии во вторую или первую категорию, а если родители были сильными особями, то вся их данная до рождения сила плоду будет утеряна, ослаблена и забыта.

Кристофер про это знал еще с рождения. Ему рассказывали, как первенца вынашивали, с рук не спускали. И говорили, что осложнения при Кристофере были, но никто так и не понял, что омега родился. Либо медики там были совсем слепыми, либо боевой таури спрятался за образами, чтобы сохранить свою принадлежность в тайне, так как рядом сильного самца альфы не было.

С Тайнаром он не виделся. Даже не знал о нем новостей. Аравель как-то мимоходом обмолвился, что заплатил штраф и теперь ждет, словно его кто-то простит и позволит. Но сам Кристофер был порой склонен простить. Особенно ночами, когда до тонкого слуха доносились отдаленные звуки страсти родителей альфы. Здоровье восстановилось, комплекс витаминов и разного рода процедуры прошли и о них благополучно забыли.

Про ребенка Кристофер старался не вспоминать. Да и его кот, отойдя от первого шока потери, которая пробивалась через личину человека, закономерно пришел к выводу – поврежденный плод не должен навредить всей особи. И он его уничтожил. Сам. Кот не был этим доволен, не гордился, но и поступить иначе не мог. Все тело Кристофера создано природой так, чтобы он мог даже в положении перетекать и отражать атаки. В отличие от других видов омег и бет, Кристофер теперь не потеряет плод перетекая. К тому моменту Родительский мешок со стороны ребер имеет внутренний плотный слой, а ребра в момент трансформации мягче и твердеют только после ее завершения. Кристофер, после всего случившегося, по анатомии своего тела столько научных трудов прочел, что знает досконально все вдоль и поперек. С подачи Аравеля, кстати.

А вот Аравель все ходил вокруг него и просил коготки показать. И умиленно рассматривал лапки. А потом, когда получил от врачей разрешение, шепнул Клаусу на ухо, что пора бы. Клаус с пониманием отнесся к интересу и желанию супруга. Собрал их под свое крыло и вывез на несколько дней на море.

Вокруг пляж, вода, много рыбы и Кристофер ощутил, что попал в рай. В древности таури жили на островах. И рыба была их основной пищей. Поэтому плавать и ловить под водой этих красоток мог любой представитель рода. Даже те, кто никогда дальше городских стен не выбирался. Умение плавать и надолго задерживать дыхание под водой генетически передается и каждый представитель рода, никогда в воду не залезавший кроме ванной и душа, мог с ходу нырнуть и поймать добычу. И из таури лучшие в мире дайверы. Были даже случаи, когда рыбаки, в основном беты их рода не боевой ветви, в шторм при кораблекрушении, с трудом приплывали к берегу без лодок, одними только своими силами. Это были исключительные и громкие случаи и все их знали на перечет. Если температура позволяла в ипостаси зверя не погибнуть от переохлаждения, таури плыл и плыл. Бывало в открытом море их подбирал корабль спасателей, экономя много сил особи.

Кристофер любил читать книги и биографии о представителях себе подобных. Особенно романы, где таури представлялись исключительно как изюминка всего романа, и не важно, если лишь в эпизоде, лишь мельком. Романы были популярны, а биографиями зачитывались. Вот и Крис не отставал от них.

Море было бирюзовым, вдали глубоким синим. Пенистые волны. Небо ярко голубое и в редких облачках играет бирюза с изумрудным переливом. Солнце мягкое. Щадящее. Ветер теплый, едва заметный. Как только все это обрушилось на Кристофера, он понял, что жил бы тут всегда.

Аравель выбирал гостиницу, Клаус спонсировал поездку. Их встретили в аэропорту. Зона отдыха, куда приехала чета Алой была закрытой. В звезду пятизвездочных отелей с мировым именем вклинивались большие площадки отдыха, огромная линия песчаного берега, с одной стороны упирающаяся в каменные гребни малых гор, а с другой стороны в тропический лес. Сами отели стояли полумесяцем. В сердце между ними расположились рестораны, открытые площадки для спортивного время провождения, закрытые малые пляжи с искусственно выведенными водоемами. Все вокруг опоясывали ленты прогулочных трасс, буйствовала зелень, цвели цветы и даже имелся маленький блошиный рынок, тесно прижимающийся к курортной зоне отелей, но не входящий в его границу.

Аравель выбрал самое оптимальное решение – бунгало. С ними таури, а тут уже приходится приземляться максимально. Он ведь и с этажа может улизнуть по балконам, лишь бы в воду да за рыбой! Так что сняли один большой домик, где было две просторные комнаты с собственным выходом на улицу через распахнутые окна-двери. Так же была гостиная, кухня и хороший просторный холл. В каждой спальне свои душ и туалет.

В аэропорту гостей встретили на машине отеля. Улыбчивый гид, с ходу, определивший трио, благоразумно болтал нейтрально, омеге не подмигивал и обращался исключительно к альфе. На вопросы отвечал, травил байки и шутки, легко нагнетал атмосферу отдыха и праздности. Перед въездом на охраняемую территорию у Клауса попросили билеты и бронь. Гид тут же свернул влево и покатил по одной из пяти асфальтированных дорог к одному из отелей.

Встретили их радушно, так же, как и гид, благоразумно не пялясь на омегу. И вот их бунгало. Кристофер обошел его весь, даже спальню старших. С любопытством открыл двери и замер. Его уши перетекли в кошачьи, глаза изменили зрачок, язычок облизнул пересохшие губы.

– Крис, – Аравель сократил его имя и был доволен этим до безумия.

На него повернулся совершенный ребенок. Столько ожидания-обожания на лице. И не трогается с места. Впереди ощущаются альфы, а ветер приносит их запах, заставляя его медлить, хотя грудь уже тяжело вздымается. Уши улавливают звуки. Нос ощущает воду.

– Клаус! Нам еще долго со всякими там разборами вещей-бумаг?

– Ты же у нас распаковываться собрался. – Вырулил Клаус и сначала посмотрел на замершего Аравеля, а потом на парня. – О, ну думаю их можно и вечером раскидать.

Аравель тут же стартовал к чемодану, в который зарыл все необходимые вещи и тюбики что бы не обгореть. Кинул Клаусу купальные плавки, шорты и майку, шлепки. Схватил за руку Кристофера и потянул в его комнату. Так же пошарил в одном из трех небольших чемоданов и довольный передал довольно открытые плавки.

– Аравель, это… – Кристофер держал в руках почти что стринги.

– Это, сыночка, – Аравель заулыбался, – что бы попа была красиво загорелая. Скажи спасибо, что столько закрывает.

– Я такое…

– Наденешь! Напялишь! И будешь самым беззаботным парнем на всем пляже. – Аравель положил руки ему на плечо. – А еще, выпустишь таури на охоту. – Он блеснул глазами, делая их красными. – И будешь охотиться ты, а не на тебя. А мы с Клаусом, – он довольно рыкнул, – проследим, что бы самодовольные самцы не рушили тебе карты. А теперь, одевайся, и идем купаться.

Он щелкнул по носу указательным пальцем и быстро достал тюбик, велел намазать все тело, благо он водостойкий. Так же кинул ему шорты, правда куда короче, чем у супруга, майку сеточку и шлепки. Решив, что тут все само приоденется и будет довольно привлекательно, потопал переодевать себя.

Клаус уже переодел плавки и намазывал руки кремом от загара и ожогов, все же кожа у них сейчас бледная. Это к концу недели можно сильно не волноваться, а сейчас стоит поберечься.

– Ну как? – спросил супруг.

– Все будет просто замечательно. – Аравель достал одежду себе, разделся и встал в немом приглашении намазать спину и все те части тела, которые Клаус посчитает нужным самолично обработать.

Клаус возможности не упустил и даже присосался к его холке, слушая, как Аравель замурлыкал от ласки. Его намазали везде, где это требовалось. Клаус слишком редко такой шанс получает. Все работа да заботы, а тут отдых. И уж конечно он, посверкивая глазами, обещал жаркую ночку. Аравель млел под его руками, отвечал таким же взглядом, но не забывал про время и про то, что в соседней комнате жутко взбудораженный таури близостью воды.

– А ты кепки брал? – спросил Клаус, обувая шлепки.

– Ага. – Аравель оглянулся и призадумался. – Погоди, я их сейчас найду. Ты пока Криса к выходу подтяни, а то утечет наш котяшка.

Клаус только усмехнулся и пошел на выход. Аравель был прав. Кристофер уже двери раскрыл в своей комнате и метил прыгнуть на песочек. Его окликнули и позвали в компанию двух стариков, которым ну вот хоть убей не положено за молодежью гоняться. Кристофер не сопротивлялся, благоразумно пошел в сторону зовущего.

Аравель вышел минут через шесть, после дикого рыка на свои руки и ноги, что пихали все, да куда именно тупая голова не помнит. Вышел и заразительно улыбнулся. Выдал по стильной молодежной кепке с обрезанными козырьками и нанизанными тинэйджерскими атрибутами. У Клауса висюлек было меньше и все больше к цепочкам, у Аравеля что-то неординарное в виде нашивки, а Кристоферу досталась веселая белая и сзади аппликация в цветы, спереди черепушки-летучие мыши.

Вышли к морю. Клаус нес с собой небольшой плед. Аравель присмотрел место с теньком под раскидистым деревом. Как только расположились, Кристофер быстро стянул с себя одежду оставшись в купальных шортиках. И стремительно пошел к воде.

– Н-да, остается верным себе и воспитанию бетой. – Покачал головой Аравель.

– Ну, отдых только начался.

– И я надеюсь он поохотится не только на рыбу. – Аравель уселся, скрестив ноги.

– Что ты задумал? – нахмурился Клаус, садясь рядом.

Они оба смотрели на то, как он с разгона плюхнулся в воду и довольно быстро вынырнул метрах в шести от нырка.

– Я не буду ему мешать. – Аравель прилег, устраиваясь на коленях альфы.

– Он омега. – Напомнил Клаус.

– И так же может использовать верхний свой половой орган. И даже, если даст кому-то взять себя, я не буду ему мешать. Течка только через полтора месяца, он молод и свободен.

– И тут полно сильных альф. Я уже ощущаю, как заметившие нас троих, прощупывают нашу связь. – Проворчал Клаус.

– И что? – Аравель посмотрел на него снизу-вверх. – Запрем его? Как наш сынок. И будем приводить на случку альфа-кобелей?

– Я не это имею в виду. И ты прекрасно меня понял. – Клаус обернулся и прищурился на слишком наглое пощипывание его кошачьей сути. – Главное, чтобы он сам захотел. – Повернувшись к супругу наклонил голову. – Я прекрасно понимаю, что он распробовал секс между течками. И воздержание, это же не наша порода. Но, он омега.

– Ты ведь предупредил администрацию отеля?

– Конечно. – Улыбнулся Клаус. – И их люди уже на пляже. И будут незримой сетью двигаться рядом. И не позволят взять его силой или украсть. Но, сам факт испортит нам весь отдых.

– Тогда, – Аравель сел и распрямил плечи, повел ими. – Мы не будем скрывать нашу ипостась и наш щит на нем.

– Хорошо. – Клаус притянул его к себе. – Пойдем плавать?

– Идем.

Я обожаю воду! Нет, не так. Я ОБОЖАЮ ВОДУ!!! С первой секунды, как увидел из машины куда мы приехали, я был готов выскочить из этого гробика на колесиках и нестись к морю. И эти два заговорщика ни слова мне не сказали, куда летим. А в самолете я был мало на что способен, ведь панически боюсь высоты. Я не помню, сколько времени мы регистрировались, шли к домику и распаковывались. Я пришел в себя только окунувшись в теплые волны, ласково меня принявшие.

Когда раскрыл глаза под водой, а они были скрыты естественным вторым веком, которое активируется только когда я оказываюсь под водой, я понял – я попал в рай. Берег был песчаным. Рыбы я не увидел, но оно и не мудрено – тут курортная часть и метров через двести стоят ограждения с сигналами-буями. Но! Вода словно обволакивала меня. Я даже высунул язык лизнув ее!

Я вынырнул и поплыл в сторону буев. Нет, перебираться через них не хочу, там не все так радужно и прекрасно и хищников полно, но ведь на этом острове есть лагуны и рыболовецкие уютненькие местечки. Аравель уж точно ничего не упустил.

Возвращался я назад, размашисто загребая руками, помогая ногами и ощущая, как рядом пристраивается довольно сильный пловец. Извини, ты мне в воде не соперник. Я резко выдыхаю, выстреливая себя вперед, вдыхаю и еще мощнее загребаю, выталкивая из воды. Соперник в воде отстал почти сразу.

Я ощутил под ногами песок и встал. Вода с меня ручьями. Сам дышу и понимаю – я живой! Передо мной встает пара моих названных родителей и улыбается мне. А я только и делаю, как впитываю энергию моря, как расширяю свое "я", как охватываю всем телом потоки волн и готов перекинуться в любой момент. Таури довольный, ждет, заискивающе смотрит на мир, жаждет его видеть своими звериными глазами.

– Как вода? – Аравель осматривает простор за мной.

– Класс! – с довольным рыком выдаю я, выходя на отмель, а стопы ласкают легкие волны.

– А компания? – он повел бровью.

– Не соперник! – рычу и все тело в азарте поигрывает, хочет назад, хочет еще ощутить волны, соль на языке, давление в грудь.

– Да? А он миленький.

На это замечание я обернулся. Альфа, только сейчас доплывший до нас и вставший в полный рост, замер. Ну может и миленький. Только с меня ростом, загорелый, волосы белесые, глаза светлые. Заинтересованно на меня таращится. Вернее, на мою задницу.

– Так себе. – Я повернулся и посмотрел на удивленного Аравеля. – А вы купаться?

– Ага. – Аравель вошел в воду. – Хочешь, найдем уютное место, и ты перекинешься?

– А можно? – у меня аж все нутро запело.

– Конечно. – Клаус положил руку мне на плечо. – Только дразнить горячих самцов не надо.

И я ощутил открытую волну щита. И Аравель покрутив шеей, щелкнув позвонками грозно зыркнул на альфу. А тот замер. Пара, что сейчас показала свой родительский щит, показала и свою ипостась, сняв с нее духовный полог тумана, как делали все, чтобы не светить, так сказать, голым духовным задом.

Мы искупались. Подурачились в воде. Клаус вышел и подойдя к одному из работников спросил, где можно на этом пляже недалеко от всех, но укромно уединиться. Работник, уже полностью получивший инструктаж от начальства, тут же рассказал про малые бухты метрах в ста от пляжа. И мы пошли. Аравель дурачился и подставлял солнцу лицо, заставил Клауса снять майку. Меня все подталкивал побегать. И заражал весельем. И я поддался. С легкостью поддался. Пока шли, все бегали вокруг степенного Клауса, который любовался двумя спутниками, азартно гоняющимися друг за другом.

Бухта была потрясающе красива. Обрамленная пальмами, цветами, камнями и в самом центре тонкая линия белого песка. Вода тут была глубже, даже имелся заходящий кусок рифа. Я залез в воду, ополоснулся, поплавал под водой. Вышел на берег.

– Крис, давай, пробуй. – Аравель сидел по-турецки на пледе.

Я закрыл глаза. Еще было страшно. Тот оборот меня едва не убил. А сейчас… я конечно понимаю, что родовой мешок у меня вернулся на положенное место и лишние ребра, по анатомическим своим показателям растущие у́же и концами ниже, без закрытого хрящевого окончания чем у человека, ничего не навредят, но было все же страшно. До боли в груди и ледяных ладоней. Хотя врачи сказали, что сам мешок подтянулся и теперь не такой длинный, правильно лег в брюшной полости и не забегает в сторону места звериных ребер…страх никуда не делся.

– Крис, – руки Аравеля легли мне на плечи и стало легче. Страх ушел. – Все будет хорошо. Медленно доверься своему зверю. Он знает, что делать. Это же твоя душа. А мы усилим щит, если надо будет.

Я закусил губу. Аравель прав. Я должен перекидываться хоть иногда. Такова природа. А тут естественный для моего зверя и климат, и окружение. Решаюсь. Плавно перетягиваю на себя образ моего кота. А он медленно идет ко мне. Плавно нюхает воздух, смотрит моими глазами. Выпускает когти…

Я очнулся от убаюкивающей песенки и ласкового поглаживания по голове.

– Крис, ты был великолепен. – Мягко сообщил мне Клаус. Его рука взлохматила мои волосы. – Аравель так расчувствовался, что теперь плавает и рычит на меня, что бы не смотрел.

– За что рычит? – спрашиваю я, а голос частично порыкивает.

– Ну, – Клаус тепло улыбнулся, найдя взглядом супруга, – он крайне редко плачет. Все храбрится, все характер держит. А у самого иногда глаза на мокром месте. И мне показывать не хочет. Вот и рычит. Мол, он сильный и со мной в паре не слабее меня.

– Он же бета. Слабее все равно. – Я сел и ощутил привкус крови на губах, машинально облизнул их ощущая, что поранил зубами.

– Физически может и слабее. – Клаус заулыбался, видя, как Аравель схватил что-то под ногу попавшее и зашвырнул в кусты. – Я с ним драться в полную силу никогда не решался. А вот ментально… один раз попытался авторитетом задавить. – Он потянулся и зевнул. – Мне потом сотрясение лечили. А он только испугом и отделался.

– Ты сдался в последний момент? – спросил я и подогнув под себя ноги потрогал губы пальцами. Все же прокусил.

– Нет. Он меня додавил. И я даже не понял, бил он со всей силы или остановился в последний момент. Так что мы равны. И больше не идем на такие жуткие эксперименты, выясняя кто из нас сильнее. Я альфа рожденный, он воспитанный.

Аравель обернуля, заметил, что мы мирно разговариваем и стремительно вернулся. Плюхнулся на плед и схватив меня за щеки широко улыбаясь произнес:

– Я тобой горжусь! Ты полностью перетек, потянулся и понюхал мир звериным носом, посмотрел на него как царь мира и будь у тебя еще хоть капля силы, ты бы и воды испил.

– Я губу прокусил. – Пожаловался, а у самого фанфары в душе и мой зверь аж на спину и тереться начал, довольно урча, порыкивая, заигрывая со всем миром.

– Ну-ка покажи! – Аравель оттянул мою губу. – Не страшно. Почти затянулось. Ты ее чуть не порвал, когда возвращался.

– Сегодня не будем больше экспериментировать. – Клаус вдохнул воздух. – Пора кушать. Вам так не кажется?

– А тебе не кажется, что данное место будет как раз по нашим тренировкам? – Аравель посмотрел на Клауса и тот осмотрел бухту.

– Крис? – да, теперь и он меня так зовет. – Тебе тут нравится, или пойдем еще посмотрим, для тренировок?

– Нет. Тут классно. – И я, и мой зверь были едины в своем мнении.

– Хорошо. – Клаус расправил плечи, закрыл глаза.

Аравель сел рядом и так же принял позу распрямив спину и глубоко вдохнул. А я чуть не захлебнулся в потоке их ментальной силы, с которой они ставили свою метку. Весь пляж, вся вода в бухте и примерно метров шесть в лес. Это был такой большой своеобразный территориальный купол, что я даже усмехнулся своему в парке.

– Крис, – Аравель повернул ко мне голову и его звериные глаза блеснули, – разрешаю, входи.

– Разрешаю. – На меня уставились звериные глаза Клауса.

И я несмело ментально сделал шаг своим котом. Знаете, я думал их оберегающий щит, это венец тепла и заботы. Я был далеко не прав. Это место словно излучало, каждой песчинкой, их территорию, созданную для меня. Как для новорожденного ребенка люлька из рук родителя, так и тут.

Не помню, что стало причиной моего повторного перетекания, но на этот раз я стал зверем и лизнул в правую руку обоих родителей. И еще морду подставил под их ласковое умиротворенное касание.

Очнулся я в комнате. Переодет в легкие хлопковые штаны, рубаху и с вымытой головой. Тело не испытывало того колючего мураша от высохшей соленой воды. Кто именно меня искупал знать не хотелось совершенно. К тому же я выспался. И был несказанно удивлен. В комнате было абсолютно темно, шторы закрывали все окна и индивидуальный выход на пляж. Я же видел все очертания мебели, различал фактуры и едва догадывался о цвете.

Медленно сел. Голова и все тело были легкими, словно с меня скинули три сотни пудов груза. Словно этот груз я тащил на себе постоянно, с момента рождения. И встал на ноги пружиня, тихо и мягко. Осмотревшись и поняв, что я реально вижу в темноте, прислушался. Волны, запах моря, голоса на улице в баре на самом краю линии домиков. Три альфы… слабые. Есть один. Ничего так. Но не то. Вязка будет слишком быстрой.

Я осекся. О чем я думаю? Какая вязка?! Какие альфы?! Судорожно вздохнув, я схватился за голову. Что со мной?

– Крис, ты не спишь? – раздалось за дверью. – Кушать будешь? Нам тут рыбки принесли. Соус ну просто отпад.

Я тут же стремительно полетел в сторону двери. Все нутро требовало пищи физической. Духовной я получил столько, что от переизбытка мой кот лениво лежит на боку и играется со своим хвостом с тонким шипом. Распахнув дверь, я замер на месте. У моего кота есть шип? Когда?!

– Крис, – Аравель, являясь моим родителем, видел то, что видел я. – Ты скинул оковы, конечно же ты теперь изменился. И твой зверь получил оружие для самозащиты и атаки, точно такое же, каким владеет твое физическое тело.

– Откуда…

– Так бывает не у всех. – Аравель взял меня за руку и потянул туда, где пахло гастрономическими изысками и все мое нутро было готово прыгнуть на стол и слопать все что увидит. – Что ты получил нового физически?

– Я вижу в темноте. – Сглотнул я, увидев на столе в самом центре большое блюдо и запеченную толстенную рыбину.

– Как именно? Многие видят в темноте.

– Практически как днем. Правда едва различаю цвета, а вот слои дерева четко разглядел с трех метров.

– Хороший тебе достался плюс ко всем усилениям. – Произнес Клаус.

– Усилениям? – удивился я садясь.

– Ну а как же. – Он пододвинул ближе ко мне запеченную красотку. – Ипостась зверя набирается сил из твоих человеческих возможностей. И чем ты ближе и теснее со своим зверем, тем сильнее вы оба.

Аравель уселся напротив меня. Он легко согнул и разогнул вилку из каленой стали обработанной против ржавчины, что так любят в дорогих ресторанах и отелях. Причем я ощутил, что он воздействовал на нее, дабы та не треснула при сгибании.

– Это у меня так в человеческой форме. – Беззаботно произнес он. – А зверь в три раза сильнее. У более слабых видов в два раза. А самые слабые и в ипостаси зверя не сильнее человеческой формы. Но все это не обязательно делает их слабыми. Отнюдь. – Аравель улыбнулся. – Имея малый запас физической силы, они могут быть монстрами ментального духа. И тут еще вопрос, кто победит – я или слабейший альфа мира.

Я вдохнул запах. Рыба была… слюной подавиться какая она была!

– А ваш сын? – я его по имени не называл и называть не собирался. Да и родители морщили носы.

– Он, – Аравель задумался. – Он венец таури. Его зверь имеет щит и шип одновременно равносильного потока. Ну а как человек… я не видел, что бы он гнул сковородки.

– Мы сойдемся, – Клаус покачал головой, – и не думаю, что как соперник я ему ровня. Вот в паре с Аравелем, да. Тут он проиграет сразу.

– Он мне проиграет сразу всегда и везде! – Аравель вздернул подбородок. – Мал еще рыпаться на родителя.

Я только улыбнулся нисколько не сомневаясь, что так и будет. Он слишком привязан к ним. Для него неодобрение его "па" сродни самой огромнейшей неудаче в жизни. И я даже не знаю, как он вытерпит этот год. Ведь Аравель от меня ни на шаг не отходит, а ему запрещено приближаться ко мне.

Мы поели, выясняя кто и сколько завтра проплывет и куда отправимся на рыбалку. А еще Аравель подмигнул сообщив, что тот альфа так и не отстал. И когда меня спящего несли в бунгало, осторожно следил взглядом. И еще я узнал, что та бухта будет за нами официально закреплена. Клаус, при регистрации, пока я ушами хлопал да воздух нюхал, сообщил с кем приехал и запросил разрешение на метку. Объяснять и пояснять что омега будет пытаться ипостась на себя примерять не нужно. Стоило только сказать, что прибыли в компании омеги и нужно разрешение на метку территории, как все вопросы завяли на корню. Да, пришлось доплатить за каждый день занимаемой территории, но Клаус был к такому готов и молча все принял и сказал, что как найдут подходящее место сообщат. И пока Аравель меня спящего купал, Клаус объяснил где именно ее поставил и ему так же сообщили, что снимать они должны будут ее сами – либо большой штраф.

Наевшись, выползли на небольшую террасу перед официальным входом в бунгало и разлеглись по шезлонгам. Эти два довольных котяры угнездились на одном, я на другом и между нами столик с морсом, пивом для них и кофе в термосе. И красота. И тишина в душе. Умиротворение. А еще запах.

Я приподнял голову. Запах был довольно интересен. А Аравель насторожился и, посмотрев на меня, разрешая проверить, слегка кивнул. Клаус будто спал, но едва заметно приподнял верхнюю губу, как хозяин территории, заметивший нарушителя. Легкий щипок от Аравеля, и он расслабился, постарался по крайней мере.

Мне же было интересно. Я встал так тихо, как только мог и удивленный взгляд Аравеля говорил, что мне удалось. Пошел на запах. Мягко, тихо и всматриваясь в темноту. Видел я прекрасно. Мой зверь принюхался и заинтересованно прислушался. И мы притаились. Ветер шел в нашу сторону, так что себя я не выдал вообще. А спереди был тот альфа, что плыл рядом со мной. А еще, кажется я увидел сквозь завесу его ягуара. Огненные лапы, желтые бока, черные пятна. И ягуар нас не ощущал. А мой таури уже рассмотрел его и мягко согласился. Я даже оторопел. На что ты согласен?