Текст книги "Альфа. Омега...и... (СИ)"

Автор книги: Марион

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 31 страниц)

Кристофер после этого на попу сесть не мог. Тайнар знатно попрыгал на нем в знак наказания и не стал лечить. И еще запретил заказывать живую, сообщив, что узнает о покупке в момент заказа и формирования пакета в магазине. Кристофер проникся, заказывать не стал.

В личной жизни по-прежнему было так – течка, секс, измена и молчание обоих. Кристофер все сильнее привязывался к нему, а Тайнар был все таким же гадом. И все что бы не делал омега, альфой либо игнорировалось, либо строго пресекалось. Аравель головой качал, но не вмешивался. Клаус и подавно. А потом плановый осмотр и врач говорит, что его здоровье опасений не вызывает.

В тот день Аравель как раз приехал в гости с Клаусом. Они увидели в кухне на столе бумаги, которые Кристофер читал, попивая чай, вернувшись после осмотра. А раз плановый осмотр, то его везли охранники. А внеплановые и не рассматривались. Тайнар как-то в жесткой форме огрызнулся по этому вопросу, так что Кристофер больше не спрашивает.

И вот тут родители заметили бумаги, Аравель быстренько пробежался глазами и облегченно выдохнул. Он выдохнул, а Кристофер вздохнул. Пришел момент, ради которого его разбудили. И что бы там Аравель сейчас не говорил, а игрушку сыну они предоставили из соображения продолжения рода. И как себя игрушка ощущает, их как-то и не волновало.

Тайнар пришел на удивление рано. Даже не разило во все стороны очередным любовником. Клаус мягко спросил:

– Значит все же попробуете?

– А чего тянуть? – высказался Тайнар, и лишь Кристофер подумал, что он серьезен.

– Сын! – Аравель строго посмотрел на него, зная все его закидоны и интонации.

– Нет, ну все же нормально. – Тайнар посмотрел на омегу и улыбнулся. – Буду рад оказанной чести. – И сказал это так подкупающе, поглаживая его плечо.

Аравель сощурил глаза, грозно зыркая. Клаус разрядил обстановку сменой темы разговора. А Кристофер ничего не понял, думая, что он все же хочет ребенка. Что хоть на что-то разбуженная омега сгодится. А ребенок скрасит его одиночество и будет кому дарить ласку и о ком заботиться. С холодным Тайнаром этого никогда не будет.

Я тогда думал, что, наверное, все получится. Ну и что, что он гуляет? Многие альфы блудни. К тому же со мной сейчас ведет себя куда лучше, чем раньше. И даже перестал подачки швырять. А временами просто подарки делает. Да и в принципе, наверное, так у меня бы и с его предком было. Только он старше был. Может меньше бы изменял. Или я просто родил бы ему и больше не был бы нужен. Передали б меня еще кому-нибудь, чтобы в реестре семьи записать рождение ребенка и все. Там ведь не важно, с кем живет малыш, главное обеспечить его материально и все, ты чист перед законом.

В тот момент я просто ничего не понимал. Думал, что он гуляет потому что я такой невзрачный и еще насильно в пару введен. Все прощал. Даже не понимал за что прощаю. Он ведь только пара, не супруг. А мне было больно. Очень сильно больно. И что бы ну хоть как-то эту боль прогнать, я его прощал. Даже постоянный запах любовников. У него даже руки ими пахли. А я терпел. Кто я такой, чтобы ему говорить что-то? Живу у него. За его счет. И я ведь знаю, ради чего меня вытащили из куска льда. А зная, как-то смиряешься с положением вещей. Перестаешь мечтать. Вот и я смирился, перестал мечтать. А пока не видишь измены своими глазами, как-то легче что ли.

Дни были унылыми. Я много читал книг в сети. Историю изучил, добил свою грамматику. Пытался писать, выравнивал почерк. По дому слонялся, иногда в парк выбирался. Та, мною облюбованная скамейка, раз в три месяца обновляла метку Тайнара. Он просто не хотел толи место уступать, толи я его не так понял. Ну, альфа везде стремится свою территорию застолбить. Наверное, это альфа-заморочки. А потом течка. На этот раз что-то было не так. Да, в момент самой течки и до первого узла я уже что-то помню. А дальше туман. Кстати, больше меня голодом сутками не морят. Даже поят. Кушаем мы конечно легкую пищу, йогурт там или салат. Но все же больше воды. А он вычитал в какой-то статье, что в такой момент лучше всего специальные сыворотки покупать. Они мало времени хранятся, зато полностью всасываются еще в желудке.

В общем, как у меня цикл стабилизировался в холодильнике пополняется запас этих сывороток и потом мы их планомерно выпиваем. Вернее, он мне спаивает большую часть. А сам порой быстро мяска пожует, пока я в отрубе после вязки.

Но на этот раз я нутром чуял, что что-то не так. И он какой-то задумчивый ходит. И на меня поглядывает. А я не понимаю. А еще раздраженный какой-то. Опять ругаться начинаем. И в основном он шипит. Наверное, опять на работе что-то или Аравель давит. У них закономерно – Аравель его из-за меня, а он на меня в отместку. Вот так и живу.

Сегодня проснулся с четким ощущением – хочу сырую рыбу. Хоть замороженную, но сырую! Встал, поплелся к холодильнику. Рыбы нет. Я даже всхлипнул и осекся. Что-то мне не нравится это все. Надо бы к врачу, но нигде ничего не болит. А вызывать на дом – опять слушать его шипение. Да и поднимать по тревоге их всех как-то не хочется. Аравель спит и видит себя дедом. И бурно это выражает. Клаус, хоть и помалкивает, а в глазах та же надежда и ожидание. А меня никто не спрашивает, я-то хочу или нет ребенка? Это не им его носить. Не им рожать. Аравель понимает мои опасения, но и ждать он не захочет. К тому же, чем быстрее они получат внука, тем спокойнее будут. Да и я получу ответы на мучающие меня вопросы.

Осматривая себя в зеркале, свою тощую фигуру, не могу себе представить выпирающий живот. Я скорее дистрофичен, чем просто строен и это будет некоторой проблемой. Так мне говорили на последнем осмотре. Мне нужно будет набрать вес, а если в гормональном фоне ничего не изменится, то придется принимать препараты. Жира у меня почти нет, подпитка будет плохая, как и защита от окружающей среды. Или я что-то путаю, или просто не так понял врача.

Вздохнув, опустил футболку. До плановой явки к доктору неделя. Течка была две недели назад. Если что-то там есть, то я это скоро узнаю. Мой кот мне ничего не показывает, как у некоторых рождающих. Бывает, что в день зачатия кот информирует своего человека, а бывает, не считает нужным вплоть до внешних изменений и токсикоза.

А дни летят. И он приходит домой, нагло подгребает под себя и в самые страстные моменты шепчет на ухо, что я его малыш. Приятно и обидно. Скольким он еще шепчет это? Зачем спать со мной сейчас, после плановой обязанности, если еще несколько часов назад был с другим? Хорошо хоть резинки использует. Но, блин! Каждый раз по две-три вязки. Ему хорошо, а я потом едва с кровати поднимаюсь. Ладно, он мне хоть помогает гель обезболивающий наносить, но ноги-то не держат.

Очередное утро после секса было сладким. Он вчера зацеловал меня. Правда, вязку ни одну не проворонил. Бедра болят. И тошнит. Медленно встаю и телефон разрывается сигналом о том, что через час мне надо бы выйти из дома и ехать на плановую проверку. Бреду в ванную и понимаю, что-то мне нехорошо.

Стоял под водой, а тошнота к горлу подкатывала. Выскочил из кабины и в туалет. Привет фаянсовый друг! Давно не виделись! Хочешь познакомлю с содержимым моего желудка? Познакомились.

Сижу и опираюсь об унитаз. Слабость. Еще мутит, хотя в желудке пусто. Хорошо, что сегодня визит к врачу. Чуть лучше мне стало минут через десять. Потом вышел, оделся. Завтракать не стал. Пошел на выход. А за дверью уже охрана. Спускаемся в лифте. Идем к машине. А на улице хорошо. Солнце приветливо светит, конец весны. Красота. И тошнота отступает, отпускает головокружение.

Машина плавно срывается с места, и мы мчимся в сторону медицинского центра, где я состою на учете. Центр огромный и понятие очередей отсутствует. Тут все обследования плановые, так что крайне редко бывают сбои. Сам центр в шесть этажей выглядит как огромный стеклянный диск, который метают атлеты. И этот диск стоит на тонких ножках. А под диском начало здания в виде монолитного короба на который конструкция в основном и давит. Меня встретили еще на подходе. И мы вошли в центр.

– Доктор Раули будет минут через шесть. Просил Вас встретить. – Торопливо проговорил его помощник. – У них там что-то с предыдущим пациентом не так пошло. Но скорее всего просто истерика. Все никак не может оплодотворение пройти. Седьмой раз, а срывается.

– Жаль. – Я только головой покачал.

– Да, нынче мало кому из бет удается, получив сильного альфу, благополучно и без ослабляющих семени зачать. Один на миллион! – разглагольствовал помощник, и нисколько не кривил душой или преувеличивал.

Такова статистика. Я даже жалею свое потомство. Им будет куда как тяжелее, чем мне сейчас.

Поднимаемся на третий этаж, а мой желудок опять очень настойчиво просит освободить его от несуществующей еды. Я резко торможу и озираюсь в панике. Тошнота уже к горлу подступила. Кажется, я позеленел и меня поняли сразу.

– Сюда! – и он тянет резко, зато мы быстро врываемся в один из туалетов на этаже.

Меня выворачивает. Даже больно. А помощник растворяется и через минуту нюхательную соль мне под нос. Тошнота отступает. Я даже поблагодарил и прижал к носу пузырек вплотную. Сижу на полу и плевать на все. А вот ему кажется не все равно. Медленно поднимает меня на ноги и положив руку на свое плечо ведет в сторону кабинета. Там усаживает на кушетку.

– Подышите, я пока посмотрю, где доктор.

Я только кивнул в ответ. Кажется, минуты не прошло, как доктор прибыл.

– И давно вас тошнит? – задает он вопрос сходу.

– С самого утра. – Я приоткрываю глаза.

Передо мной стоит довольно молодой врач, бета, но достаточно силен. Блондин, физически развит и широкий разворот плеч.

– А по дням?

– Вот сегодня и началось.

– Хорошо, – он осматривает мое зеленоватое лицо. – Давайте кровь на анализ возьмем, а потом посмотрим, что дальше делать.

Я только головой киваю, а соль перед носом держу. Стоит ее отвести и спазмы возвращаются. Мне почти сразу делают легкий укол в палец, капают на прибор и ждут вердикта в течение пары минут. Потом лица врача и его помощника просветляются.

– Ну что, поздравляю. – Улыбается врач.

– С чем? – я итак понял, но хотелось бы еще хоть чуть-чуть оттянуть данную мою обязанность.

– Беременность. – Врач заулыбался. – Сейчас сделаем УЗИ, определим срок.

– Да недели три. – Я выдохнул. – Течка последняя была как раз три недели назад.

– Ну, раз вы так уверены. Хотя, нужно проверить состояние кормовой пуповины.

– А разве еще не рано? – удивляюсь, ибо литературу по всему этому больше не читал, как альфа за плечом хмыкнул.

– Что значит рано? Вот если она еще не сформировалась, то это будет уже очень и очень плохо. Давайте, оголяем живот и устраиваемся поудобнее.

Лег. Задрав кофту и футболку уставился в потолок. Мне живот гелем, потом плавно приложили аппарат. На экран поступила картинка. Врач улыбнулся.

– И как? – спрашиваю и не могу поверить, что я уже "все".

– Хорошо. Видны наметки кормовой пуповины. Плод окружен хорошими нитями. Защитный мешочек плотный, равномерный. – Врач посмотрел на меня. – Будет все просто замечательно.

– А тошнит почему?

– Ранний токсикоз. Это не страшно. Организм так реагирует. Почти все родители через него проходят, только выражается по-разному.

– И что теперь? – я как-то был слишком обескуражен и растерян, хоть и ожидаемое событие, но как-то все молча было со стороны моего альфы.

– Ну как что? – врач встал и прошел к столу, стал что-то там писать. – Встаем на учет в центр акушерства и гинекологии. Запрос на очередь и первый прием я отправлю. А еще рацион, дополнительно минералы и кальций, что бы ни вы ни малыш не были обеднены и ничего не теряли. Зубки там, волосы, коготки. – Он посмотрел на меня улыбнувшись. – Ведь когда родите, ваш зверь потребует сменить ипостась и побегать в паре.

Я только кивнул, сомневаясь, что мне позволят данную роскошь. Особенно бег в паре с альфой. Он меня в таком-то виде едва терпит и делает все через не хочу, и чтобы своих родителей не огорчать. А что будет требоваться мне, его волнует мало. Насколько я его понял, он считает нашу пару лишь временной, а когда ребенок родится, думаю мне покажут на дверь. Или, будет еще веселее – передадут еще кому-нибудь, у кого проблемы с реестром записи графы о детях. Еще и в плюсе будет этот такой холодный и агрессивный альфа.

Встал и отправился в машину. Сидел там попросив подождать и никуда не ехать. Думал. Потом на лицо наползла идиотская улыбка. Все же у меня будет ребенок. Маленький котенок. Мой таури замурлыкал от удовольствия и попросил срочно явиться к отцу. Я даже замер, ощущая тягу, вот прямо сейчас к нему поехать. Мне ранее Аравель говорил, что при зачатии рождающего зверь хватает большой кусок силы от самца, дабы колыбель сплести и уложить сгусток из которого будет расти зверь для ребенка. На две-три недели сил обычно хватает, а потом требуется подпитка. Вот и сейчас она нужна. Первая подпитка, когда зверь самца уже знает о растущем потомстве и передает сознательно сгусток силы именно того тона, что крайне необходим. Без него…мой зверь зарычал. Он потребовал от меня действия, и я подчинился.

Ну и попросил, уж лучше бы не делал этого, а до вечера подождал. Охрана молча вырулила с парковки, и мы поехали. А мой таури довольный и весь лоснившийся, намывающий мордочку предвкушал, как его обнимут, потрутся и облизнут ушко. До офиса я весь извелся. Хотелось выскочить из машины и бегом, своими двоими. Мой кот подгонял меня, нервничал, и все оглядывался себе за спину, словно нечто сильно его тревожило и могло навредить нам всем.

На парковке я вылетел фурией из машины. Вбежал по ступенькам. Он ведь хотел ребенка. Я влетел в здание, где на десятом этаже располагался его офис. Быстро поднялся лифт на нужную высоту, и я влетел в вестибюль. Свернув в сторону его кабинета словно на крыльях парил. Я его ощущал, мой кот довольно урчал. Даже поздоровался с кем-то из работников. Они вежливо кивнули в ответ. Влетая в фойе перед кабинетом альфы, я не сразу понял, что секретаря нет на рабочем месте, а за дверью слышится странный приглушенный звук. Преодолев три метра до двери, я распахнул ее и замер.

Улыбка слетела с моего лица. По сердцу словно ножом полосонули. Кажется, у меня даже ноги онемели. И дышать стало трудно. Мой альфа на своем столе трахал кого-то, кто, постанывая дергал задом и облизывался. Ну а он что-то пошлое ему говорил. После очередной пошлости я медленно сделал шаг назад и прикрыл дверь. Нельзя же так издеваться…

– Господин Кристофер? – удивленно выговорил секретарь за моей спиной.

Я повернулся. Он стоял с бумагами в одной руке и кружкой кофе в другой. И смотрел удивленно. Даже слега обескураженно.

– Господин Кристофер, вам помочь? Вам что-то нужно? – слегка напрягшись, он смотрел на меня, а я не видел его, все поплыло перед глазами.

– Уже ничего не нужно. – Я медленно отстегнул браслет пары и положил его на бумаги сверху, что держал секретарь своего босса.

– Господин Кристофер… – за дверью послышался протяжный стон, и он побелел в ответ на мою болезненную улыбку, даже хотел что-то добавить, но не нашел слов.

А я кинулся из этого офиса куда глаза глядят. Вылетел к лифтам и едва сдерживая комок боли вдавил на кнопку. Благо он еще никому не понадобился и дверь открылась сразу.

– Господин Кристофер! – бежал за мной секретарь, но дверь закрылась перед его лицом.

Я спустился в гаражный отсек. Понесся мимо машин. Влетел в столб и разревелся оседая. Сил моих больше нет. Не хочу. Не хочу я ребенка. И пару такую не хочу! Взвыв, врезав кулаками по бетонному столбу, я застонал в голос, словно раненный зверь, а мой кот затравленно сжимался в маленький комочек. Я знаю, мне нельзя, но я это сделаю. Я не племенная корова и не тупое животное что бы так издеваться!

Вся злость что кипела во мне с первой нашей ночи вдруг накрыла меня черным саваном. Очнулся я только на подступах к старому мосту. Мой кот тихо сжимался в клубок и дрожал всем телом. Ему было так больно, как никогда раньше. И я его больше не слышал. Чувствовал, как дрожат его ушки, в которые его должны были лизнуть и, вся злость и ярость с новой силой и новой волной вскипала, выпаривала из меня благоразумие…

Я уже шел человеком. Трансформация далась мне не просто с трудом, она меня чуть не прикончила. А уж ребенка и подавно. Чернота сжигала мое сердце. Я вообще не понимал ни где нахожусь, ни "кто" я такой, ни "что" мне делать дальше. Я все забыл. Была только боль. Она меня поедала изнутри. И с каждым шагом все больше и больше. Вырвали из моего времени, отдали как игрушку в руки жестокого самца, дали одно направление – рожать. Я стал инкубатором…что мне делать? Никого родного рядом, никого кто понял бы меня. Только обязательства и жизнь канарейки, ощущение ненависти того от которого я и должен рожать. И это моя жизнь?

Мост давно закончился, а я все шел и шел. В голове каша, в сердце пустота, а вокруг души черная Бездна. Все глубже в трущобы. Все дальше и дальше. На улице уже было темно. Когда я ехал к нему было еще утро. А что между ними я не помню. Остановился только в кого-то врезавшись. Меня схватили за шею и глумливо просипели в ухо:

– Смотрите-ка, омежка приползла.

– Стой! – кто-то закричал сбоку, а мне уже все равно, что будет со мной дальше, меня уже убили, тогда, авиалайнером и сейчас здесь только моя тень.

Что можно сделать тени? Ничего. Я даже запаха не чувствую. В глазах туман, в ушах гул. Мой зверь был раздавлен поведением пары, с которым он создавал котенка. Эта тварь "игралась" с тем, кого я видел. Он допустил "игру" зверя с кем-то кроме того с которым создавал своего сына…он уничтожил гордость моего зверя, обидел нас обоих…зачем же ты так со мной Тайнар? Что я тебе сделал?

– Ты чего? Омежка к нам сама приплыла, сейчас пробовать будем.

– Ты слепой?! – меня дернули из рук и заставили выпрямиться. – Да он же брюхатый!

– Что?! – раздалось со всех сторон.

– Ты не чувствуешь, что ли? Ох, бля! У него кровь!

Мне было так плохо, что плевать на крики и то, что меня тормошили и что-то кричали, я их не слышал. Я хотел спать. И меня начинало вырубать, повисая на их руках. Заснуть и не проснуться, вот то чего я хочу. Спать…

– Ты понимаешь, что беременную омегу весь город искать будет? – меня придержали за плечи. – Да нас в асфальт укатают, если здесь его найдут!

– Да и хер с ним! Вон в овраг его и пусть подыхает! – раздалось спереди.

– А ты не думаешь, что нас первыми припаркуют к стене, когда его труп найдут? Это ОМЕГА!!! За него с нас шкуру сдерут, даже если мы его и пальцем не тронули!

– И что делать?

– В больницу!

– Да нас загребут за это! Нам же его и повяжут!

– Подкинем!

Дальше я только ощущал, как меня тащат и приговаривают:

– На смей подохнуть у меня на руках, говнюк! Вот у больницы на крыльце можешь!

Я впадал в беспамятство и опять приходил в себя. Меня трясли, пока тащили, а потом положили на холодную плиту и все стихло. И я даже как-то благодарно выдохнул горячий воздух. Наконец-то оставили в покое и можно уже заснуть. Не хочу просыпаться и видеть этот ужасный мир.

– Доктор Брендан, мы тут с ребятами решили отметить ваше повышение! – веселый парень, анестезиолог ввалился в кабинет к заведующему отделения и невинно заулыбался, показывая бутылку коньяка.

– Нет, не сегодня. – Брендан ухмыльнулся и достал из кармана коробочку с кольцом.

– Неужели? – глазенки округлились, ручонки затряслись, и анестезиолог Адам ввалился полностью в кабинет. – Вы все же решились?

– Ага. – Брендан встал из-за стола и погасив настольную лампу улыбнулся. – Так что я домой и буду делать такие же глазки у моего милого.

– Вот повезло вашему милому. – Искренне радуясь Адам отошел от двери и вышел вместе с заведующим.

– Ну как повезло, я ведь не сахар, да и работа у нас сам ведь понимаешь. – Они шли по коридору.

– И все же, заарканить альфу, да в расцвете сил, да при такой должности…мммм…мечта любого беты!

– Ага, – Брендан заулыбался и свернул в сторону выхода. – Еще нужно послушать мое брюзжание, поулыбаться на мои извечные спросонья нервные рыки и еще давать всегда, как только я дома. А ему ведь тоже на работу. И он ведь тоже устает.

– Ну про последний пункт вы это зря. – Адам мечтательно вздохнул и привалившись к стеночке проворковал, – будь у меня любовник с вашим темпераментом, я бы больничные каждые понедельник и пятницу брал.

Брендан рассмеялся, повернувшись и одной рукой открывая дверь, делая шаг вперед.

– Ты еще скажи, что… – он почувствовал, как носок туфли упирается во что-то мягкое и на полуслове оборвав фразу опустил глаза, так как в нос врезался дикий запах крови и омеги. – Боги…

Он присел перед лежавшим к нему спиной человеком и медленно его повернул.

– Адам! – закричал заведующий. – Готовь операционную!

Парень подскочил к присевшему заведующему и, увидев картину, что перед ним предстала, пулей понесся по коридору громко созывая ночных дежурных. Заведующий же ужаснулся. Юный омега, ноги все в крови и неконтролируемые спазмы трансформации. Его ногти становились то звериными, то вновь человеческими. Его лицо приобретало легкие очертания животного и вновь возвращалось назад.

Брендан легко поднял маленького омегу на руки и понес внутрь. Ему навстречу уже летели санитары с каталкой. Через пару минут пациента раздели и отправили на срочное УЗИ. Еще через несколько минут на каталке вкатили в операционную, переложили на стол. Адам уже был тут с еще двумя санитарами, принимали и готовили бессознательное тело. Брендан и еще два хирурга вошли одновременно. Влетели помощники хирургов, по больнице промчались санитары за хранящейся на всякий случай плазмой в холодном сейфе.

– Брендан, на нем нет следов побоев. Да и свежих следов насилия.

– Беременную омегу не тронут, даже если у альфы крыша съедет. – Тут же пробормотал кто-то из команды экстренно собранной и даже не интересующейся о наличии сразу трех хирургов. Ситуация не та, чтобы заморачиваться на такой странный состав.

– Ага. Скорее всего нашли его и подкинули.

– Или довели до беспорядочной трансформации. – Зашипел кто-то сбоку.

– Что там на мониторе? – спросил Брендан.

– Хреново. Плод отслаивается. – Еще один хирург водил специальным аппаратом по животу пациента.

– А где его браслет пары? – спросил кто-то из санитаров.

– И правда. Руки чистые. – Удивился Адам.

– Если это один из кого-то кого украли…

В операционной наступила гробовая тишина. Всем было очень больно, когда убивали омегу. У них итак мало их осталось, а из-за запаха их воруют обезумевшие альфы, неволят и в конце концов они погибают.

– Что там?

– Очень плохо. Плод почти сорвался. – Хирург закусил губу через маску. – Сторекс сколько ввели?

– Два кубика.

– Еще два давай. Не выдерживает. Трансформация внутри идет.

– Тогда лучше балист. Быстрее будет. – Анестезиолог схватил ампулу и посмотрел на врачей.

– Давай. Один кубик. – Согласился Брендан.

Адам лишь кивнул, зарядил пистолет и поставил в живот больнючий укол. Тело дернулось, зашипев, выпустив когти и хвост, омега аж выгнулся на столе.

– Боги! Таури! – выдохнул кто-то.

– Из акустиков. – Поморщился Адам. – Ему тогда лучше ANS415.

– Это слишком сильно! – возразил Брендан.

– Иначе не подействует! – зарычал Адам заряжая пистолет.

– Почти сорвался. Едва держится.

– Сколько крови! Плазму ему! Живо!

– Пульс нитевидный! – раздалось с разных сторон.

– Ставлю!

– Вливаем двести грамм!

– Поддержку сердечными давай…

Брендан сидел на стуле в подсобке и курил. Руки мелко дрожали. Он откинулся на спинку стула.

– Ну и ночка! – выдохнул сидящий рядом с ним на полу Адам.

– Ага. А я еще хотел своему милому предложение сделать. – Усмехнулся Брендан. – Чуть омегу не прошляпили.

– Еще бы чуть-чуть… – выдохнул другой врач из ночной бригады спасения. – Я уже думал все, кирдык и тому и другому.

– А силен, этот таури, хоть и молоденький совсем. – Выдохнул санитар и прикрыл глаза. – Как он нас своим хвостом не прибил, остается загадкой.

– Ну, почти. – Брендан показал свою перебинтованную руку. – Когти были просто нечто.

– Хорошо, что анеска подействовала и плод сохранили. Но вот что будет, когда он проснется… Ведь что-то же сделало его нестабильным.

– Да, Адам, ты прав. – Брендан поморщился, укладывая руку на ногу. – Психолога нашего с самого утра на караул и пусть тут сутками сидит, пока не найдется откуда пропажа.

В подсобку вошел один из санитаров. Помахал рукой перед лицом.

– Ну вы и надымили!

– Что сказали? – Брендан отклонил голову назад.

– Что пока не поступало запросов на бездомных омег. Был только один, культурный, но браслетик сам снял. Его пара уже мчится сюда, дабы опознать пропажу.

– Значит ссора. – Брендан застонал. – Да что же эти долбоебы переальфовые такие везучие, а? – он выдохнул. – Вот дает им судьба партнера, что может равного по силам ребенка выносить, так нет же, проебут или потеряют. А еще хуже на стороне ебутся и открываются.

– Брендан! – встал врач и покачал головой.

– А я, что не прав? Мы с моим супругом уже шесть лет пытаемся, а он слабее меня и все. Нет у нас детей и гинекологи говорят, что не будет. А им же в руки омеги и то умудряются проебать счастье! – он встал, затушил сигарету и вышел.

– Да, кажется сдают нервишки. – Врач, самый старший из них, только головой покачал.

– Ну он очень любит своего парня, даже если обряд еще не проходили все супругом называет. – Адам улыбнулся. – Он же своего украл из-под венца.

– О-го-го, какие подробности вы знаете, мистер анестезиолог! – заулюлюкали беты и один альфа.

– Ага. Только радости от этого не много. Брендан сильнее и его семя разрывает яйцеклетку. Я даже не знаю, что он будет делать, если ослабление ничего не даст.

В подсобке стало тихо на минуту. Потом все расползлись по дежурным точкам.

Тайнар выпрямился, слезая со своего любовника и шлепнув его по заднице сердито сказал:

– Я же тебе говорил, сюда не приходить.

Выпрямившись и слегка пошатываясь, бета потянулся. Взял со стола салфетку и стал протирать пятую точку.

– А тут ты такой зверь, что я аж просто таю.

– Вот врезать бы тебе по роже. – Ухмыльнулся Тайнар.

– Вам бы тоже не мешало. – Ледяным голосом проговорил вошедший секретарь.

– Ты дверью не ошибся? – злобно прошипел начальник, посмотрев на него.

– Боюсь, я, как и ваша пара, слегка ошибся в вас. – И секретарь кинул в сторону Тайнара браслет его пары. – Он убежал десять минут назад. – Смерив босса убийственным взглядом вышел плотно прикрыв за собой дверь.

Тайнар подошел к лежавшему на полу браслету и подняв его похолодел. Сглотнул. Потом подошел к столу и взяв телефон набрал номер пары. Ответил механический голос. Завершив звонок, он приложил трубку к подбородку и прикрыл глаза.

– Ты больше никогда ко мне не придешь. Ты меня понял?

– Да. – Сглотнув, любовник быстро привел одежду в порядок и выскользнул из кабинета.

Зарычав на самого себя, Тайнар вышел вслед за любовником бросив секретарю:

– Меня сегодня нет ни для кого, кроме семьи!

Секретарь только головой покачал:

– Вы сами свою семью только что разрушили.

Этих слов Тайнар не слышал. Он уже ехал в лифте. Что сказать омеге на поведение альфы? А ничего. Но браслет он вернет на место. Только возвращать было некуда. По привычке спустившись на уровень подземной парковки, и выехав с другой стороны здания он и не видел машины охраны его омеги. А приехав домой, так как искренне считал, что никуда омега не денется, понял, как ошибся.

Позвонил охране, а они изумленно в ответ, что стоят перед зданием. Тайнар аж зарычал, что не охрана, а тупые скоты, он еще раз набрал номер Кристофера. В ответ тот же механический голос. Забеспокоился сильнее, так как охранники уже прочесали всю парковку, вокруг здания и никого не нашли. Через час он подал запрос на поиск и подключил всех своих людей. Да все без толку. Омега пропал и даже его запаха нигде не ощутили, кроме столба у которого тот сидел и плакал.

Во втором часу ночи ему позвонили из управления и сообщили, что был найден омега без браслета. Он в больнице. Тайнар дослушивал на ходу то, что ему говорили, пропуская половину слов. Вылетев на улицу, усевшись за руль, вдавил педаль газа, игнорируя свою охрану и водителя, который просто не успел прыгнуть в машину.

– Что вы сказали? – переспросил он, выруливая с парковки.

– Ваш омега в положении?

– Нет. Пока. – У Тайнара заледенели руки.

– Найденный омега на раннем сроке. Как давно была течка?

– Три недели назад. – Выдавил Тайнар. – Я сейчас на магистрали, еду в больницу.

– Хорошо, там и встретимся.

Вдавив педаль газа до упора, альфа едва смог выдохнуть. Ребенок? С какой такой радости? Или этот тупоголовый омега решил привязать его к себе еще и ребенком?

Машина вылетела на вторую магистраль и свернула в сторону спального района, где, судя по показаниям навигатора, была частная клиника. Долетев до здания за десять минут, Тайнар припарковался и пошел в сторону главного входа. Он был открыт. В коридоре был приглушенный свет, а перед стеклянными дверьми альфа замер. Запах крови. Он присел и втянул воздух. Ему больше ничего не нужно доказывать и показывать. Это пацан, навязанный ему на шею родителями. За спиной послышалось торможение примчавшихся следом за ним охранников, которые быстро вылезли из машин и заняли свои позиции.

Войдя в здание и быстро дойдя до регистратора Тайнар поздоровался.

– Я Тайнар Алой. К вам поступил омега сегодня вечером. Без браслета.

Регистратор кивнул и попросил подождать, набирая номер внутренней связи. Через минуту в коридор вышел довольно молодой альфа в больничном костюме.

– Добрый вечер. – Поздоровался Тайнар протянув руку.

– Здравствуйте. – Мужчина посмотрел на него с интересом, пожал руку.

– Как состояние моего омеги?

– А вы уверены, что это ваш омега? – спросил доктор.

– На все сто процентов. У вас на пороге кровь. Его кровь. И еще это. – Тайнар достал из кармана браслет и протянул его доктору. – Тут все данные.

Доктор взял браслет и подойдя к регистратору положил его в приемник. На экране тут же вышел файл и фотография владельца браслета. Его статус. Имя пары. Фотография пары. Его возраст, как реальный, так и фактический. У доктора даже глаз дергаться начал.

– Этого достаточно, или мне еще и чип предоставить?

– Нет. Этого достаточно. Пройдемте, в мой кабинет.

– Сначала я должен посмотреть на него. – Твердо заявил Тайнар забирая браслет.

– К нему нельзя. Он сейчас в реанимации. В крайне тяжелом состоянии. Пройдемте.

Алой нахмурился, но послушно пошел следом. Вот как-то не вязалось у него все происходящее с этой серой мышью, что по недоразумению генов стала омегой. С какой стати крайне тяжелое положение? Да и вообще с чего он поперся к нему на работу? Ну подумаешь залет, так чего на работу-то переться и сообщать?