Текст книги "Альфа. Омега...и... (СИ)"

Автор книги: Марион

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 31 страниц)

Кристофер выгнул спину ощущая, как кончает в нем Тайнар. Всхлипнул, выдохнул и прижался лицом к его плечу, вдыхая запах разгоряченного страстью тела. И его плавно прижимали к себе, поглаживали и целовали в макушку. От каждого поцелуя было приятное тепло, осторожное заверение, что, здесь и сейчас, только он и только для него все это.

Когда узел спал, Тайнар медленно вышел, рассматривая уже спящего Кристофера. Он глупо улыбался несколько минут, а потом посмотрел на одежду и призадумался. Натягивать мокрую на него совершенно не хотелось. Ведь простыть может. Порылся в багажнике найдя одеяло, заботливо укрыл его. На себя натянул мокрые вещи и прыгнул за руль. И подальше от этой ужасной стройки! Как можно дальше!

В квартиру он вошел, неся на руках спящего Кристофера. Прошел в спальню. Уложил на кровать. Руки мелко дрожали, сердце щемило от воспоминаний. Столько боли было в этих темно-карих глазах. Его маленький мальчик несчастен. С ним несчастен. Словно в один момент с глаз сняли закрывающий обзор саван, и он увидел всю картинку. Увидел все, что ускользало от него. Мальчишка, ставший довольно аппетитным молодым мужчиной, засел в душе, в мыслях и как бы не пытался его оттуда изгнать свободолюбивый и эгоистичный альфа, ничего не получалось. И гулял с кем хотел, и рычал на него как мог, а в сердце уже все решено и жить без этого маленького котика он более не представлял "как".

Сидя на краю кровати Тайнар уперся локтями в ноги и спрятав лицо в ладонях судорожно переводил дух. Чуть не потерял. Если бы не успел… Он посмотрел на безмятежно спящего Кристофера. Да, он бы последовал за ним. И схватил в полете. И возможно смог бы швырнуть в один из зазоров между этажами. Тайнар сделал бы все, чтобы спасти его.

Выдохнув, мужчина полез на кровать. Лег рядом и притянул к себе. Обнял. Забылся в тяжелом сне. Ему все снилась бездна и висевший над ней Кристофер-кот. И Кристофер, и кот. А он все не успевал его схватить и тот медленно, словно мушка в патоке падает вниз, проваливается в бездну.

Кристофер очнулся в середине ночи. Ему было жарко. А еще тяжело. Поведя носом и вдохнув поглубже понял где находится. Квартира Тайнара, его кровать и его рука на нем. Апатия страшная вещь, когда нападает в готового ее принять. И Кристофер ее принял. Апатично и безразлично выдохнул, снял с себя тяжелую руку. Выпутался из одеяла, чьего запаха не помнил, вылез из постели и пошел в душ. Влез в душевую кабину и включил воду. Постоял под струями горячей воды, потом включил холодную. Полегчало. Вернув теплую воду обмыл тело. Промыл себя внутри, скрипя зубами и охая от каждого движения.

– Кристофер! – в душ ворвался встревоженный Тайнар, резко распахивая дверку.

Парень так и охнул, стоя и держа руки у попы. Тайнар опустил глаза в низ и потянувшись к нему руками притянул к себе хрупкое тело. Прижал к груди и отстранив его ручонки медленно ввел палец. Кристофер дернулся.

– Потерпи немного. – Шепнул альфа на самое ушко. – Расслабься.

Пришлось подчиниться. А еще, ощутить, как сердце у него бешено колотится. И запах альфы становился необычным, терпким, густым. Его мыли внутри и кажется начинали мурлыкать. Кристофер удивленно замер. Альфа реально начал мурлыкать. Тихо, медленно и успокаивающе. Запах становился таким пряным, словно гипнотизируя. Он недоверчиво покосился на этого альфу, который оказался сволочью и не мог поверить, что тот для него, для Кристофера, сейчас мурлычет, снимая боль, доставленную им же самим несколько часов назад…

Кристофер даже не заметил, как его обмыли всего, под нарастающее мурлыканье, как его вытирали и на руках выносили из ванной. Он очнулся только утром, лежа под одеялом, в кольце рук Тайнара и пытался понять, что вообще происходит. С первого дня и вплоть до их первой ночи, а потом и после нее, они всегда спали раздельно. Он его никогда не обнимал, к себе прижимал только в момент течки, и то это только догадки, ведь Кристофер практически ничего не помнит в этот момент. Что изменилось сейчас? И где вселенские вопли, что такой недостойный омежий представитель посмел заставить хозяина волноваться о своем приобретении? Где праведный гнев, на неудачника-суицидного?

Осмотрев спавшего, Кристофер заметил седой волос в висках. И несказанно удивился. Волосы у Тайнара предмет особой гордости. Ни разу не крашенные и к ним подбирались разные масла и маски. От этого были всегда шелковистые и имели здоровый блеск. А сейчас седина. С чего бы? И как это аукнется самому Кристоферу, когда мистер "самый-самый" это увидит?

Едва слышно переведя дух, он вылез из постели, и едва ступил на пол и сделал пару шагов, как его неожиданно схватили за талию.

– Полежи, рано еще вставать. – Раздалось над ухом.

– Завтрак…

– Подождет. – Тайнар потерся носом о его макушку. – Я был вчера груб. Тебе ведь еще больно.

– Нормально.

– Крис, – шепотом бархатно пробормотал Тайнар. – Приляг, не спорь. Прошу тебя.

Пришлось подчиниться, до неприличия изумляясь просящим ноткам голоса, замерев в кольце его рук. Тайнар тем временем уложил назад на постель своего омегу и, приобняв, заставил задремать опять замурлыкав. Проснулся Кристофер от голосов, идущих из гостиной на повышенных тонах. Выбравшись из кокона одеяла с подушками, побрел в сторону ора. А ор стоял такой, что, наверное, соседи слышат.

В гостиной, под изумленный взгляд омеги, Аравель схватил сына за подбородок и, что-то шипя, стоял возле дивана. Сын стоял с виноватыми глазами.

– Я разве тебя этому учил? Издеваться?

– Па…

Рука мгновенно была убрана с подбородка, а другая молниеносно врезалась в его глаз. Удар был сильный, альфа рухнул на пол охнув.

– Я не растил чудовище сперматоксикозное! – прошипел бета и резко развернулся в сторону двери, где замер Кристофер. Лицо гнева сменилось на виноватое. – Кристофер, маленький ты наш.

Стоявший рядом с выходом Клаус, которого парень не сразу заметил, вздрогнул и повернувшись, раскрывая себя, быстро подошел. Он властно положил руку на его плечо.

– Аравель, мы уезжаем.

– И Кристоферу тут не место. – Аравель брезгливо посмотрел на дернувшегося сына. – А ты, блядливый еж, можешь и дальше таскаться по бетам сколько душе угодно.

С этими словами родители, не слушая ни сына, ни Кристофера, просто вышли из квартиры. Омегу в пижаме, не глядя на ошарашенных соседей, что утром выходили на работу и заходили в лифт, конвоировали два рассерженных родителя. Их даже консьерж не посмел остановить, так они были злы. Выйдя на улицу и, ни минуты ни пробыв под открытым небом, родители усадили зятя в машину, и водитель плавно тронулся с места.

До дома четы Алой машина доехала в полнейшей тишине салона. Аравель весь дышал злостью, сжимал и разжимал кулаки. Клаус смотрел в окно. Сидевший между ними Кристофер замер от легкого подкожного страха. А войдя в дом, он был уже готов услышать, что какой он плохой и все вытекающие из этого.

– Кристофер, идем, я тебе комнату покажу. – Клаус поманил рукой парня.

Подчинившись он пошел за хозяином не маленького дома и все думал, что значит их поведение. Они прошли несколько малых гостевых комнат и вошли в одну из больших. Там было все, даже отдельные туалет и ванная. Клаус мягко улыбнулся и проговорил:

– Кристофер, располагайся. Завтракать будем через час.

На этом свекор отчалил. Пошел в сторону негодующего супруга. Его бета был всегда выступающим судьей между ним и сыном. Но не сейчас. Он был готов покалечить неразумного ребенка. Выйдя в гостиную увидел, как мечется супруг.

– Клаус, разве мы этому его учили? – Аравель встал на месте. – Издеваться над людьми? Над своей парой? Я такой плохой родитель, что у меня ТАКОЙ сын вырос?

– Аравель, – Клаус подошел и обнял его за плечи. – Ты хороший родитель. Все, что ты хотел ему дать, ты дал. Мы просто разрешили ему свободно гулять.

– Но это же не дает ему право так издеваться над своей парой! – возмущенно зарычал бета.

– Да, в этом наше упущение. Не объяснили.

– Клаус, я ведь думал, что, подарив ему омегу, доверив в его руки жизнь пары сделаю счастливым. Ты ведь видел, мальчик готов у него с рук есть, лишь бы заслужить ну хоть немного тепла. А он?

– А он форменный кобелина. – Усмехнулся Клаус.

– И что делать?

– Ничего. – Клаус утянул мужа на диван. – Я готов дать Кристоферу свободу выбора.

– Но он же пара альфы! – возразил Аравель.

– И что? – Клаус усмехнулся. – Много этот альфа для него сделал? Он его дважды чуть на тот свет не отправил. Нет, дорогой, даже если это мой сын, я не позволю убивать омегу. Если надо, усыновим перед законом. Дадим право выбирать из тех альф, что готовы его на руках носить и молиться на него.

– Клаус, это слишком скоропалительное решение. – Аравель уперся ему руками в грудь.

– Нет, дорогой, это правильное решение. И будить мальчика нужно было, не закрепляя его за парой, а делая нашим ребенком. Это было бы правильным решением и действием. И что бы наш сын, если бы ему так захотелось, добивался омегу наравне со всеми остальными.

– Я не думаю, что теперь это будет правильным.

– Нет, ты не прав. Это будет правильно. И с Кристофером мы поговорим, как только все нюансы подобного шага с нашим юристом обсудим. И я не думаю, что он откажется от смены приоритетности и места жительства.

Аравель только положил голову ему на плечо, доверяясь разбираться в вопросе юридического характера своей паре, своему любимому супругу.

Завтрак подавали в малой столовой, куда Кристофер робко вошел, не зная куда глаза девать. Как ни странно, а в гостевой комнате был подходящий под его размеры домашний костюмчик, который Аравель умыкнул в один из походов в магазин, мотивируя тем, что будут у них ночевать и будет во что переодеться. И вот пригодилось.

– Проходи, малыш. – Клаус указал рукой на стул рядом с собой.

Когда Кристофер присел на край стула, его тут же обслужил Аравель передав намазанные сыром тосты и налив чай.

– Кристофер, мы хотели предложить тебе пожить у нас. – Клаус смотрел на него серьезно и в то же время мягко.

– Но я ведь уже живу у вашего сына. – Удивленно произнес парень, тем самым мягко возразив.

– В той ледяной берлоге пусть этот кобель сам живет! – заворчал Аравель. – Это где и когда такое было, что бы в ТАКУЮ квартиру свою пару приводили? – он фыркнул, откинул со лба прядь волос и пододвинул ближе креманку с джемом.

Кристофер еще более удивленно уставился на свекров. Клаус вздохнул.

– Кристофер, мы более не склонны доверять твою жизнь нашему раздолбаю сыну. Но и оставлять тебя одного, даже под кордоном охраны, нет ни малейшего желания и доверия. Поэтому предлагаем переехать к нам. Твои вещи мы сами перевезем. Если что-то забудем, скажи.

Кристофер только головой кивнул. Ему, в общем-то, такому дорогому товару, не положено иметь свое мнение. Но если новые хозяева так заботливо говорят об этом, видать за свой статус боятся.

– Кристофер, – Аравель положил руку ему на плечо, – я гарантирую, что мой сын к тебе больше и пальцем не прикоснется, пока не заслужит этой чести. Если вообще ее заслужит.

Парень только кивнул в ответ и попытался взять тост. Зашипел от резкой боли в руке. Аравель тут же подскочил и медленно заставил показать руку. Дальше пошли цветастые выражения каких даже Клаус не слышал. Аравель так склонял сына, что покраснели альфа и омега, сидевшие перед ним.

– Вызывай врача! – рыкнул Аравель. – Тут не просто ушиб, а перелом! Тупое животное! И вот как ему после такого доверять ребенка? Это он тебя когтями? – ужаснулся Аравель осматривая ранки.

Через несколько минут прибыла бригада врачей. На руку наложили гипс, сделав скан и отметив, что перелом незначительный, поставили болеутоляющее. Раны от когтей промыли и подтвердили опасения Кристофера. Шрамы не затянутся. Ему так же сделали клеевой пластырь, который обезболит руку. Приклеили его на плечо, практически до самого гипса. А на вопрос, почему он не ощущал боли сообщили, что скорее всего альфа пел ему и поэтому была заблокирована боль. Ну а так как время прошло, то и она вернулась.

Бригада уехала, оставив рецепт и мазь, что бы скорее сросся перелом. Аравель еще склонял имя сына по всем местам злачных переулков города, страны и мира в целом. Потом утянул Кристофера на прерванный завтрак. Выдал еще раз тираду обвинений в адрес сына, а дальше они просто молча поели. После этого Аравель послал слуг за вещами парня, еще раз наорав на сына, который ему позвонил и в ультиматуме заявил свое мнение, и кто и где будет теперь жить. Кристофера поселили в хорошую и светлую комнату. Относились как к сахарному. А он боялся лишнего движения сделать или ступить не туда.

Я помню, как падал. И помню его исказившееся от страха лицо. В первую секунду боли не было. А потом я ощутил липкие руки Бездны. И его кот держал меня так, как не мог держать Тайнар. Он тянул меня из того холода всеми доступными ему силами. И он разбил мой барьер. Нет, он его не разбил, он его уничтожил. И сам был ранен. Но упрямо вытягивал меня, защищал и обволакивал теплом.

А когда Тайнар заставил выплеснуть весь мой накативший ужас и страх, врываясь в мое тело, заставляя задыхаться от страсти, его кот прогнал Бездну. Грань сумасшествия от потери своего зверя была так близка. Не пустил. Не дал. Защитил. И отдал часть себя ставя свой щит взамен моему.

Я помню, как проснулся ночью и поперся мыться. И как меня помыли. Как приласкали и укрыли в тепле и заботе. Он всю ночь прижимал меня к себе. А его кот вернул моего зверя в мой восстановленный, но не мой прежний мир и, лежал рядом на границе, как всегда, и тихонько мурлыкал.

А утром обязанность завтрака отпала. Он даже не позволил до туалета добраться. И я опять уснул. А проснувшись увидел просто обескураживающую картину: Аравель ударил его. Со всей силы. Из-за меня. Я даже мысленно застонал. Мало мне того, что он будет шипеть по поводу всего высказанного и мною сотворенного, так теперь еще и ссора с родителями. Да он же меня теперь с говном сожрет и не подавится!

И вот пока я переваривал перспективы своей дальнейшей жизни, эти два рассерженных родителя просто взяли и забрали меня. Заявили, что их сын меня недостоин, что теперь я могу пожить у них и как оказалось они совершенно не рады его поведению. Не моему гениальному решению сигануть с высотки! Они обвинили его в халатности. Я чуть было не высказался, что халатность к вещам больше применима, а тут моя рука. Боль была адской и впервые я услышал, как матом кроет Аравель. И делал он это так мастерски, что я даже растерялся, заслушался пытаясь распознать знакомые выражения.

И мой котик увидел его кота. Белый с красными глазами. И он рвал и метал, ходил кругами вокруг моего зверя. И все нюхал его. Облизывал щеку. Терся о бока и даже виновато смотрел. И на периферии я заметил еще одного зверя. Белого, огромного сиамца с чисто белым хвостом. Бальсовая пума. Степенный и как монолитная стена защиты. Мой кот даже сжался, а пума, приблизившись, разлеглась рядом и изучающе посмотрела на меня. И тихонько запела. А первый кот, кажется такая же пума, только чисто белая, лег с другой стороны и положил голову на спину моего зверя. И они вдвоем тихонько запели. Я расслабился. Меня защищали. И не как товар. А как ребенка. Как своего ребенка. Давно я не ощущал такого тепла, заботы…

Миновала неделя, в которой родители выстроили целую баррикаду перед сыном, запретили его пускать в дом. Даже еще раз врезав в глаз, Аравель выгнал его взашей, когда он нагло пошел на таран. И никакие доводы не принимались.

– Кристофер, мне нужно с тобой поговорить. – Клаус вошел в его комнату после вежливого стука.

Парень поднял голову, сидя и читая очередную книгу по истории. Его свекор приблизился и показав рукой на кресло, в немом жесте спрашивая разрешения присесть. Парень кивнул и мужчина сел.

– Давай начнем с того, что я бы хотел перед тобой извиниться за все.

– Извиниться? – опешил парень.

– Да. – Клаус вздохнул. – За сына, за нас с Аравелем, за то, что вообще разбудили, не дав права выбора. Ты ведь уже знаешь положение в мире. И то, что омеги сейчас вымирающий вид нашей расы. И когда мы тебя возвращали к жизни, думали в первую очередь о сыне, а не о тебе. Это наша огромная ошибка. – Он виновато посмотрел в глаза опешившему парню. – И я готов сделать что угодно, чтобы это хоть немного сгладить. Исправить такое невозможно. Наш сын нанес вред, и я даже не представляю, что ты пережил, живя рядом с ним.

– Мистер Алой, я…

– Кристофер, – Клаус улыбнулся, – я хочу, чтобы ты был свободен в своем выборе партнера. Ты омега и жить одному тебе никто не даст. Тебе нужна пара. Это не моя прихоть, не прихоть моего супруга, таково положение вещей в мире. Останься ты без защиты и все, ты погибнешь. За тебя передерутся все, кто сумеет дотянуться. Поэтому мы с супругом обговорили другой вариант.

Он прокашлялся, а Кристофер превратился в слух. Свобода в его положении абсолютной быть не может. Тут такие законы, что его просто запрут в госучреждении и будут альф на случку приводить.

– Поговорив с нашим юристом и все обдумав, мы с супругом пришли к единому мнению. Мы хотели бы поменять статус "пара", на статус "сын". Как ты на это смотришь?

– Как это поменять? – удивленно хлопая глазами спросил Кристофер.

– Юридически это вполне возможно. А в связи с поведением альфы, которому твою жизнь доверили, так вообще результат будет сто процентный. Снять с тебя обязательства перед Тайнаром, и сделать свободным в выборе. Но, так как просто оставить тебя в окружении охраны все равно опасно, мы предлагаем тебе стать нашим сыном.

– Но я же считаюсь бывшим вашего предка. – Удивленно и в то же время как-то затравлено выдавил Кристофер.

– Этот статус был снят, когда ты стал парой альфе. Но, – Клаус вздохнул, – он не смог стать твоей опорой и защитой. Дважды довел до трансформации. А этого до первых родов категорически нельзя делать.

– Простите. – Повинился Кристофер.

– Это не твоя вина. Я знаю своего сына и вполне могу представить, как именно он довел тебя до крайностей. Только прошу, не надо больше этих крайностей. У тебя есть такие же права, как и у нашего сына. И ты так же можешь обратиться к букве закона за помощью. Ну или к нам. Аравель не потерпит подобного обращения и быстро приструнит непутевого отпрыска.

– Спасибо. – Кристофер опустил глаза.

– Пойми, мы не желали тебе зла. Просто думали в первую очередь о сыне. Он сильный альфа и бегать искать такого же сильного бету он будет до конца жизни. Он, как и ты таури. А таури беты нами не были найдены за все тридцать лет его жизни. Ни на одном континенте. А теперь я даже думать не буду, чтобы тебя просить прощать его, давать последний шанс. Он не ребенок. За свои поступки нужно уметь отвечать. Поэтому мы предлагаем тебе стать нашим вторым сыном со свободой выбора партнера.

– Вы это серьезно?

– Да, Кристофер. Мы на полном серьезе готовы разорвать вашу пару и дать тебе право выбора в поиске нового партнера как для зачатия, так и для становления полноправной пары. Даже если ты выберешь самого захудалого альфу ни я, ни Аравель и уж тем более Тайнар, не будем иметь права тебе запретить это. Жить у нас мы предлагаем из соображения безопасности. Все же самостоятельно живущий омега предмет с повышенным интересом.

– А я вам не помешаю? – неуверенно спросил парень как-то не ожидавший такого.

– Нет, что ты! – рассмеялся Клаус. – Ты только скрасишь наш быт. – Он хмыкнул, потер нос пальцем. – Правда не могу гарантировать, что наш сынок не попытается вернуть статус-кво. Все же уязвленная гордость альфы – это что-то с чем-то. Но теперь он будет вынужден играть по правилам, по которым будут играть все остальные.

Кристофер нервно заерзал на диване.

– И он будет добиваться вернуть меня?

– Вот этого на сто процентов не скажу, но попытается не дать разрушить статус пары. Это будет точно. Но в этом вопросе я готов предоставить все доказательства его разгильдяйства. Ему еще и штраф впаяют, за халатность и дурное поведение. И будет вполне справедливо. Где это видано, чтобы так изводить свою пару!

Кристоферу еще немного рассказали, что и как он будет делать и как будет проходить процесс расторжения их статуса. Что с альфой даже встречаться не нужно, если омега не желает этого. И Кристофер с этим согласился. Было слишком больно опять попасть на крючок. Опять простить и ждать, когда он придет и принесет на себе запах другого. После разговора Клаус попрощался и уехал на работу.

Дни потянулись размеренно и тихо, расслабляя. Аравель был заботлив и ни на минуту не оставлял Кристофера в одиночестве. Даже готовил вместе с ним. Постоянно болтал обо всем на свете.

– И знаешь, я ведь был непосредственным и свободолюбивым, пока не заметил одного заносчивого альфу. – Улыбаясь проговорил он, помешивая ингредиенты будущего пирога. – А когда он посмотрел на другого претендента, я даже приревновал.

– Претендента? – удивленно уставился парень на названного отца.

– Ага. – Аравель посмотрел в тарелку и оставшись довольным размешенной массой, принялся выливать в формы. – У нас, это тридцать два года назад, да и сейчас тоже, есть такой институт по формированию пар.

– Формирование пар? – спросил парень.

– Ага. ЦКП – Центр Контроля Популяции, – Аравель разровнял массу по форме и поставил ее в духовку. – Мы поженились без любви. Просто составили пару, по силам обоих и все. Первое время было трудно. Все же он альфа, а у меня характер как у альфы. Много ссорились. Я на тот момент вынашивал Тайнара, так что был как порох. Ну а Клаус как огонь.

– А сейчас?

– Ну, – Аравель улыбнулся, – не думаю, что мой супруг посмеет мне изменять. Думаю, он даже забыл, как измена пахнет.

– И как вам удалось?

– Да влюбил в себя и дело с концом. – Усмехнулся Аравель пожав плечами.

– А у меня не получилось. – Опустив глаза произнес Кристофер. – Его даже ребенок не интересовал.

– Ребенок? – насторожился Аравель. – Какой ребенок? – медленно повернул голову в сторону сидевшего на стуле Кристофера.

– Наш.

– Ты в положении? – схватив его за плечо, Аравель заглянул в глаза.

– Нет.

– Как так? Ты же сказал… – Аравель замер. Потом внимательно осмотрел лицо парня и прижал к себе. – Я его кастрирую! – зарычал родитель. – Вырву яйца голыми руками!

Убаюкивая всхлипнувшего Кристофера, Аравель незаметно вызвал врача и стал ждать. Когда медики прибыли, запросил у них подтверждение своих страшных подозрений. Осмотр не занял много времени. Да и анализы из больницы, куда ездил парень, были в свободном доступе для любой бригады, что будет осматривать омегу.

– И что с ним? – Аравель с силой сжимал пальцы рук.

– Ну, как вы и думали. – Врач стоял в коридоре, где за дверью одевался Кристофер. – Частичная трансформация не была полностью обездвижена и повредила плод. Если родовой мешок профессионально восстановили, то сам плод на тот момент не проявлял признаков прокола. В итоге он погиб. А тело не допустило его гниения, рассосав за несколько дней.

– Как такое возможно? – ужаснулся Аравель.

– Это таури, а они много чего могут, что не могут другие. И боевые омеги вполне способны обойтись без аборта, если плод увечен или слаб и не выживет после рождения. Это вполне нормально, если учесть на каких тонких нитях была закреплена кормовая пуповина.

– А он еще сможет?..

– Вполне. Правда нужно поберечься. Никакого семени в родовом мешке в ближайшие полгода. Это будет опасно для него сейчас.

– Хорошо. Я понял. – Аравель приложил руку к горлу. – Лекарства, процедуры…что ему нужно делать-кушать?

– Я все напишу. И через неделю на осмотр. Анализы сдадите, а там уже и пропишут комплекс витаминов, дальнейший рацион.

– Спасибо.

Врачи ушли. Кристофер вышел из спальни и его еще раз очень крепко обняли. Свекор судорожно выдохнул и постарался взять себя в руки. Многие вопросы, почему омега полез на крышу уже не нужны, бессмысленно задавать их теперь. Молоденький, ничего о себе толком не знающий и получивший от тела такую подлянку, вполне мог психануть и сделать все, что угодно. Его не готовили к подобному, не рассказывали, что и как в его теле может быть. Никто не удосужился сообщить, что взрослый рождающий способен скинуть плод, если тот увечен или способен навредить телу его вынашивающему. Для молодого омеги, про себя мало что знающего, потерять плод была катастрофа, нервный срыв, а его самца рядом не было…

Аравель пребывал в подвешенном состоянии до самого вечера. Фактически хвостиком ходил за Кристофером, все вину свою ощущал и стремился сгладить углы. То приласкает его взглядом, то к делу совместному притянет, или просто, как с сыном разговоры затянет. И все больше и больше сам нервничает, сердце с болью сжимается – свою вину уже в полной мере осознал, и за себя с Клаусом, и за сына своего.

Пришел Клаус. Его поприветствовали. С ним поболтали в компании омеги. Потом ушли в комнату. Старший в семье уже почуял неладное, за супругом двинул, хмурясь. Его красавец, редко-когда вот так удирает и прячется в спальне. Случилось что-то из ряда вон выходящее.

– Знаешь, я слишком хорошо знаю тебя. Что случилось? – Клаус раздевался, повесив рубашку на вешалку.

Аравель нервно повел головой, заходил по комнате кругами. Супруг удивленно уставился на него.

– Клаус, я думал, что наш сын не может сделать что-то хуже, чем уже сделал. – Аравель остановился и уставился на свою половинку. – Но я сильно ошибался. – У него губы дрогнули.

– Что он еще учудил? – скинув брюки, Клаус провел языком по зубам ощутив удлинившиеся клыки, понимая, что готов нестись и всю дурь выбивать из молодого дурня, ибо обижать родителя он не имеет права. Медленно присел на кровать и погладил место рядом с собой. – Присядь и расскажи.

Аравель сел, не мигая произнес:

– Кристофер забеременел, а наш сын довел его до того, что он потерял ребенка.

– ЧТО?! – рявкнув-подскочив, альфа выпустил когти, зашипел.

– Я в ужасе, что вырастил такого сына. – Аравель поднял голову и по щекам скатились слезы. – Как он может быть нашим сыном, если так поступает? – едва владея голосом, подрагивая и глядя с тоской на Клауса, Аравель искал ответ, который прятался за ширмой надвигающегося разочарования.

– Аравель! – Клаус опустился на кровать и обнял его. – Тише. – Он прижал к себе сильнее.

– У нас никогда не будет второго ребенка, а он вот так просто доводит до крайностей свою пару. Становится причиной трансформации еще не рожавшего омеги и все. Его ребенок умер, из-за него! И он даже не утешил мальчика. Он его на высотку загнал своим поведением! – звеня голосом причитал-возмущался родитель.

Клаус сильнее сжал объятия и поглаживал по голове.

– Тише, мой хороший. Тише. – Клаус поцеловал его в щеку. – Я с ним обстоятельно поговорю. Так, как следовало с первых дней его взросления.

Отцовский кулак впечатался в скулу и повалил на пол. В кабинет тут же закрылась дверь деликатным секретарем за только что вошедшим грозным взрослым альфой.

– Сученок! – взревел отец. – Это так тебе нужен наследник?

– Отец! – альфа увернулся от удара ногой и вскочил с пола. – Да что на тебя нашло?

– Что на меня нашло? – взревел Клаус. – Да ты вообще понимаешь, что лишил самого себя ребенка?

– С какой такой стати? – зарычал Тайнар выпуская когти.

– С той самой, что Кристофер потерял его из-за тебя!

– Что? – одними губами произнес Тайнар.

– А то! – рычал отец, перетекая в форму белой бальсовой пумы. – "Ты не достоин владеть омегой! С тебя будет снят статус его пары! И мы с Аравелем становимся его опекунами! А ты, – он оскалил морду в хищном оскале, – даже на пушечный выстрел к нему не подойдешь! Щенок!"

С этими словами из его кабинета вышел сердитый отец, не вернувшись в форму человека, напугав всех бет на этаже потоками ярости. Секретарь сидел ни жив ни мертв и радостно думал, что хорошо быть сыном пары бет. А в кабинете замер на том же месте, где и стоял, Тайнар.

Потерял ребенка? Кристофер потерял ребенка? Его маленький мальчик, его котик из-за этого так плакал? Он из-за этого полез на крышу?! И ведь ощущал, что что-то не так, но поговорить ему не дали, забрав малыша. А сам даже не подумал про это. Не понял, не увидел… Тайнар замер. Он не видел ничего, что происходило с Кристофером, когда увидел его на краю крыши. Его зверь запретил ему знать…

Дернувшись, задышав часто-часто, сжимая кулаки, поднял глаза в сторону раскрытой двери. Его мальчик так сильно пострадал, а ему даже его утешить нельзя! Извиниться… по меньшей мере просить прощения, ибо виноват. Не дал защиту, не дал тепла. Зарычав на себя глупого, и перетекая в зверя, он метнулся следом.

Секретарь второй раз в жизни поблагодарил небеса, что в его семье нет ни одной альфы. Тут такие страсти кипят каждый день! То один у другого партнера уводит, то отцы сыновьям люлей вставляют. Да таких люлей, что стены того и гляди рухнут от потока силы. И все на голову бедного секретаря.

Тайнар нагнал Клауса в самом низу спустившись по лестнице. В несколько прыжков оказавшись рядом и перетекая в форму человека подняв руки быстро проговорил.

– Я не ссориться! Скажи, как он? – дыша очень тяжело и смотря на отца умоляющим взглядом, Тайнар был готов даже на землю лечь, лишь бы ему ответили.

Клаус, как бы не злился на него, но все же любил. И такое лицо видел впервые. А еще его кот, ослабший ментально, взмолился хоть о крупице знания.

– Сейчас нормально. Врач осмотрел его. Завтра на прием. – И мысленно послал обеспокоенному коту картинку как они с Аравелем легли в защитный клин. Кот благодарно, и с полными сыновьими глазами любви, поблагодарил. – И не смей думать, что, если я ответил, позволю тебе к нему приблизиться. Он тебя даже видеть не хочет и согласен на одностороннее расторжение. Штраф и бумаги получишь по почте. Это наше решение и Кристофер с ним полностью согласен. Как бы в тюрьму тебя не возжелал упрятать. И будь уверен, лично я не буду этому препятствовать, и остановлю Аравеля, если он вдруг кинется тебя от такого наказания защищать. Ты во всем виноват сам. Сам и будешь выпутываться, без нас. Понятно?

Отец сел в машину, и его водитель плавно тронулся с места. Тайнар закрыл глаза. На сердце было неспокойно, а в душе тепло. Родители защитят его, обогреют. А вот он сам… Тут его никто спрашивать не будет. И па просто порвет на кусочки. Особенно сейчас. Лучше пока подождать. Аравель успокоится, перестанет щерить пасть своим котом и подпустит его к малышу. Там уж он сумеет убедить маленького, что он единственный и только он ему подходит. Да, он сумеет, сможет, иначе и быть не может.

Да, так будет правильно. Так и надо поступить. А тюрьма… если уж Кристофер решит, что так правильно и это его наказание за немощь самца рядом с рождающим в положении… что же, Тайнар примет это. Будет обидно и больно, но, если это даст спокойствие Кристоферу и будет большим плюсом к последующему примирению, что ж, пусть так и будет. Лишь бы иметь шансы на это примирение.