Текст книги "Альфа. Омега...и... (СИ)"

Автор книги: Марион

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 31 страниц)

Комната, что была арендована претендентом, выглядела как уютная гостиная. В ней стояло две зоны – обеденная и для отдыха. У стены был длинный шкаф-полка, на котором расставлены всякие статуэтки. На стенах висели картины, оружие. На полу стояли вазы с грубыми орнаментами, а пол застилал огромный ковер. Мягкая зона представлена в виде трех небольших диванов с низкой посадкой, между ними круглый стол и на нем ваза с фруктами. Обеденная зона состояла из стола на шесть персон, столько же стульев с высокими спинками. На столе сервировка на три персоны. Стоят цветы, ваза с фруктами, бокалы. Рядом со столом стоит столик официанта, который в данный момент разливает по бокалам легкое белое вино. Во главе стола сидит Аравель, по правую руку от него незнакомый мне мужчина. Когда я вошел, он встал и Аравель следом за ним. Мой зверь с любопытством осмотрел молодого, поджарого и очень сильного зверя, которого мне показали, разрешая рассмотреть со всех сторон и понюхать его ментальный запах.

– Познакомьтесь, Альберт, это Кристофер Иреи-Алой. Мой младший сын, рождающий и в данный момент в процессе поиска.

– Добрый день, господин Кристофер, – на меня уставились внимательные глаза, яркие, лучистые, и я оторопело замер.

– Здравствуйте, – на автомате пожал его руку и у меня мураши прошлись по шкуре. Он нагло шагнул на территорию моей нейтральной части логова зверя. – Рррр!

Этот Альберт лукаво повинился, опустив глаза, отступая и заигрывая глядя на меня своим зверем. А я ощущаю, как Аравель напрягся и незримо, даже для охраны, раскинул удавку вокруг шеи претендента. У него глаза побагровели, губы сошлись в тонкую линию. Я же стоял и ждал, что будет дальше. Такой наглости еще не было, да в присутствии самого Аравеля. И ему это очень сильно не понравилось. Я даже не глядя могу сказать, что, если этот Альберт не исправит ситуацию, его тут просто задавят. Причем насмерть.

– Альберт, если вы хотите лишиться жизни, я вам это здесь и сейчас обеспечу. – Ледяным тоном проговорил Аравель, от чего у меня мороз по шкуре и шерсть дыбом встала, а мой зверь взволнованно уставился на альбиноса, молча прося сохранить жизнь интересному образчику самцов.

Мгновенно претендент отшагнул за свою дымку и плотно ее закрыл, перед этим показывая, как человек удержал за холку своего любопытного зверя.

– Прошу прощения, не сдержался. – Альберт посмотрел на сощурившегося Аравеля. – Моя вина, признаю, что сглупил, – и повернулся ко мне, – простите, Кристофер, просто вы ошеломительны.

А у меня даже слов нет. Смотрю на него и понимаю – нравится. Рядом с ним мне комфортно, хоть он и наглый. Я его еще не знаю, но мой зверь оценил качества наглеца и заигрывая поглядывает на дымку, за которой спрятали такой интересный образец.

– Кристофер, – Аравель вернул меня из задумчивости, – мне отказать?

– Нет. – Я осмотрел его и покачал головой, – пока нет.

Альберт расцвел счастливой улыбкой и пригласил присесть за стол. Начался непринужденный разговор, пикировка шуток и просто острота языка. Нам подали замысловатые блюда из мяса, нежный паштет из подкопченной печени утки, а на десерт были какие-то пирожные. Я не запомнил этого. Весь вечер этот наглец, крайне осторожно, подбирался своим кошаком к моему и заигрывал. И, на удивление, мой таури поощрял его, хоть и скрывал свой ментальный запах, только обозначая его частички, заставляя самца вертеться рядом.

Аравель вошел домой крайне удовлетворенным. Альберт Вальди, обладатель бальсовой черной пумы, показал себя как крайне живой и стремительный человек. Он наглый, довольно резвый, но мгновенно ощущает градус настроения. И, если не напортачит, то Кристофер развеется с ним и вполне вероятно примет в партнеры.

Вечером, когда Клаус приехал домой, его покормили, обласкали и уже лежа в кровати, после дикой игры, прижимаясь к боку, поведали о встрече.

– И как он тебе? – Клаус уже знал про претендента из своих источников.

– Красив, статен, силен. Он очень наглый. Очень.

– Как Крис на него отреагировал?

– Огонек интереса зажегся. Думаю, – Аравель сел, – постель они будут делить.

– Не рано ли? У него ведь уже есть этот, как его там…не помню.

– Суо? – Аравель фыркнул. – Он грубый. Крис от него не в восторге. Сказал, что тот пытался взять его за холку, хотя его предупреждали о запрете.

– Значит ему отказать? – Клаус потянулся за телефоном.

– Нет.

– Это еще почему? – выведя на экране список претендентов старший Алой покосился на супруга.

– Потому что мне показал таури, – Аравель наклонился и шепнул ему в ухо, – как он был ведущим.

– Да? – Клаус замер. – И как?

– Не сильно он в восторге, но этот способ для него новый и именно этого опростоволосившегося кота он теперь использует именно так.

Клаус замер, задумался. Потом посмотрел на список, сделал пометку.

– Значит, он попробовал доминанта. И отторжения роли у него не было, так?

– Да. – Аравель лег на подушку и закинул руки за голову. – Ему понравился сам процесс, но его зверь не получил всего, как получал, будучи ведомым. Только тело было удовлетворено. Это ни есть хорошо, но он молод и вскоре наиграется.

– Понятно. – Клаус положил телефон назад. – А этот Вальди, понравился?

– Ошеломил своей наглостью, но в глазах огонек азарта разжег. К тому же, – прижавшись к теплому боку, Аравель потерся щекой, – Крис таури, и слышит нас. У него сейчас идет процесс восстановления либидо. Тайнар навредил его самооценке, задавил ему желание и нормальные потребности в физическом контакте с самцом. И все эти ищущие его одобрения альфы, учат его тому, чего он был лишен с самой юности.

– Значит, ты и дальше будешь его толкать на постель с ними?

– И не только буду. Я и ругать его буду, если он перестанет это делать. Ты ведь знаешь, насколько сильно был поврежден его детородный орган. И если его не тренировать, не массировать изнутри, – Аравель резко сел, залез на бедра супруга, – не заставлять испытывать оргазм, может случиться сбой цикла. Ты ведь слышал врача, что нам лекцию читал, когда у малыша была первая течка? Ему без секса нельзя. Причем без принимающей позиции.

Клаус выдохнул, так как бедра его супруга принялись едва заметно потираться об его собственные, будоража.

– Думаешь, – выдох, – Альберт сумеет быть с ним рядом и соблазнит настолько, что в ближайшее время партнера по играм Кристофер поменяет?

– Да. – Аравель наклонился и упер руки ему в грудь, принялся потираться о супруга, имитируя движение совокупления. – Клаус, будь добр, возбуждайся быстрее.

В ответ рык, его быстро завалили на спину. Резкий поцелуй, резвое проникновение и вскрик в рот, заглушаемый соблазненным самцом. Клаус захватил одну его ногу и подтянул повыше, наращивая темп работы бедрами, заставляя супруга порыкивать, хвататься за простыни и выгибать спину.

Закрытое помещение, где единственным выходом была дверь на высоте двух метров и убирающаяся к ней лестница, было оглашено грозным ревом. Два зверя, два огромных кота сражались. Один с обезумевшими глазами, кидался словно загнанный и раненный зверь на второго, чей взгляд был разумен. Они дрались, шипели друг на друга и катались по полу. Шум, клочки меха, кровь – звери бились до потери сознания одного из них. Как правило терял его тот, чей взгляд был безумен, ибо разумный был намного сильнее и опытнее в бою.

Вот и сейчас рухнул на пол бессознательной тушей, обессилев, получив много ранений. Второй, большой и сильный, перетек в форму человека. Он был обнажен, смотрел на тяжело дышащего бессознательного зверя с болью, с печалью.

– Господин, вас ожидает Дон Фарелл. – Раздалось со спины звучным голосом секретаря.

– Хорошо. Осмотрите Ивео, – еще раз пристально осмотрел лежавшего перед собой зверя и развернулся к нему спиной.

Через несколько минут, приняв душ и быстро высушившись, Олег одел хлопковые штаны и просторную рубах до середины бедра длиной, обув шлепки, выдвинулся в сторону кабинета. Прошел по коридору, закрыв за собой двери, вошел в довольно светлую комнату, где главенствовал стол и находился его гость.

– День добрый, Олег! – просиял гость, вставая с кресла.

– И тебе, добрый. – Олег прошел, протянул руку и ее пожали. – Давно ждешь?

– Минут сорок. – Пожал плечами друг. – Как Ивео?

– Плохо. – Олег прошел ко второму креслу и откинулся на спинку. – Врачи говорят, что это необратимо.

– М-да. – Дон покачал головой. – И что ты будешь делать?

– Ничего. – Олег горько усмехнулся. – Это мне напоминание, что я не справился и подставил его.

– Олег, – гость наклонил голову в бок, – тебе ведь можно по закону, если доказано, что его состояни бесповоротное обращение в зверя, да еще и с приступами безумной агрессии, подать прошение на…

– Я не буду этого делать. Он мой брат.

– Олег, ты ведь мучаешь не только себя, но и его. – Возразил гость.

– Я не имею права забывать, что не справился.

– А если ты не справишься с его приступами безумия? Он тебя убьет, ведь его разум разбит.

– Справлюсь. Ивео очень слаб. А как потерял своего человека, так его зверь ослаб еще на порядок.

– И все же, мой совет: напиши прошение и его усыпят, отпустят дух зверя из травмированной оболочки. Это не дело, так его изводить.

Олег только головой отрицательно закивал.

– Ивео пострадал из-за меня, и сейчас я не могу лишить его жизни. Его пара и ребенок погибли на наших глазах.

– Ладно! Закрыли тему. – Дон вскинул руки. – Я тут услышал, что ты принял участие в гонке. И как оно?

Олег расцвел.

– Очень очарователен и молод. Семья сильная, сам потрясающий. – Он заулыбался еще шире. – За ним выстроились по меньшей мере в шесть потоков очереди.

– Да, я слышал, что боевая омега. Но, – Дон прищурился, – там ведь есть свои камни, так ведь?

– Да. – Кивнул Олег. – Его пара, для кого его будили, оказался слишком самоуверенным и беспечным. Но, согласно статусу его зверя и силе генов, он также принимает участие.

– Значит, – гость сложил руки на подлокотники переплетая пальцы вместе, – у тебя есть один крайне неприятный противник, который имеет больше шансов, чем вся та сборная самцов, что отирается и пороги обивает. Так?

– Да, но ошибка, которую допустил этот самец, она очень серьезная. – Покачал головой Олег, прекрасно понимая, что шансы у соперника есть и неплохие.

– Если бы омега не рассматривал его как потенциального самца и будущего партнера по играм, его бы в гонке не было. – Дон покачал головой, – у него большие шансы.

– Я ему их обломаю.

– Даже не думай, что сможешь. – Фарелл вздохнул. – Насколько я успел ознакомиться с информацией, этот Тайнар, та же ипостась, что и омега, первой силы, да еще и из клана Алой. Ты его не сможешь физически устранить, как тех олухов, что думают бодаться за боевую омегу, не имея крепкого тыла и хорошей крыши над головой. Тайнар Алой фигура сильная, крепкая и ты многого можешь лишиться, если сделаешь что-то такое.

Олег покачал головой.

– Мне и делать ничего не придется. На него уже покушались.

– А, ну да. Чужими руками. – Дон наклонился и прошипел, – даже не думай! Ты видел, что исполнителю плевать, кто рядом с ним? А если бы он не обладал сферой-щит защитой? Что тогда? Какие травмы были у него, помнишь? И что, омега на свидания бегал, пока этот альфа в больнице массу давил? Нет! Этот омега к нему в часы посещения ходил, а когда выздоровел самец, на недели зимних гуляний, что он сделал? Напомнить?

Олег покачал головой. Он все прекрасно знает. Кристофер допускает, чтобы его бывшая пара имел шанс быть с ним близок.

– К тому же, ты просто не умеешь быть нежным со своими партнерами.

– Не тебе судить об этом! – фыркнул Олег. – Уж сколько ты крови выпил у своей пары, давай не будем вспоминать. Марель вообще, только из-за опасности и волнения за судьбу сына живет с тобой.

Дон покачал головой.

– Я Мареля нашел чисто случайно и сделал его парой. Но я никогда не пытался задавить его своим зверем. Ты так поступал с Ивео. Ты давил на него, требовал подчинения, хоть он только твой брат. И сейчас, ты ведешь бои с рождающим. Пусть он и обезумел от потери пары и сына, но он рождающий. А что будет, когда ты встанешь в пару с Кристофером?

– Не понимаю, при чем тут Кристофер?

– Не понимаешь? – Дон сощурился, – он омега, но не простая. Он боевая особь. Сильный, азартный и не потерпит на своей холке зубы партнера дольше, чем игра в момент близости. Он с виду такой маленький и беззащитный, но помяни мое слово – если его заденут, горе тому идиоту. А ты, – он вздохнул, – просто не сможешь быть ему парой, а не тотальным хозяином. К тому же, ты сам должен понимать, какая семья за ним будет стоять.

– Ты такого плохого мнения обо мне? – недовольно проворчал Олег.

– Какого я мнения, ты прекрасно знаешь. – Дон взял со столика, что стоял рядом, бокал с горячительным и сделал небольшой глоток, покатал его во рту, ощущая вкус и проглотил. – Я знаю тебя и стиль твоего общения со всеми твоими партнерами. Но здесь все очень и очень серьезно. За этим малышом стоит не клан Алой, за ним кумар.

– Кто? – удивленно уставился Олег на друга.

– Итан Самаркан. Отец Аравеля.

– При чем здесь его отец? Он на Южном, просторы науки щупает.

– А при том, что Кристофер Ираи-Алой, этот маленький омега, часть стаи Итана.

– С чего это он часть…

– С того, что Аравель назвав его сыном, не на ветер слова бросил, как это модно стало. Он его сделал своим сыном и относится к нему, как к своему ребенку. А Итан против никогда не встанет. Если его старший сын сказал, что этот молодой кот его ребенок, значит так тому и быть. И ты, теперь пораскинь мозгами, что будет если ты начнешь давить на зверя Кристофера. Аравель не сможет с тобой справиться. Это факт. Ты выставишь кордон охраны и сильнейший менталист страны не сумеет ее преодолеть. И знаешь, что дальше будет?

– Ну и что будет? – усмехнулся Олег, прекрасно зная, что Дон прав и Аравель не сможет пробиться к нему, если он этого не захочет.

– А очень просто будет, брат. Ты умрешь.

– Что? Сдурел что ли? – возмутился Олег, даже дернулся всем существом.

– Нет. Аравель пожалуется своему отцу, и ты умрешь. – Дон усмехнулся. – Что, не вяжется в узел мысль, как это ты, такой сильный и защищенный, возьмешь и просто умрешь?

– Если честно, то да, – признался Олег.

– Ты станешь кровным врагом кумара.

– С чего это вдруг? – похолодел изнутри, а его зверь сжался в комок. Быть кровным врагом тому, кто не уступает марашат, кто является его естественным врагом – это шутка совершенно не смешная и опасная.

– А с того самого, что тронешь и обидишь члена его стаи. Такие обидчики, да еще и кровные враги вожака стаи кумара, они долго не живут. Итан просто придет и задавит тебя. И ни ты, ни твоя охрана, ни кордон из бронетехники и СМИ-облав – ничего из этого даже не ощутят, как он придет и сделает дело. Ему плевать на закон, на наказание. Ты тронешь часть его стаи. Все, это будет тупым шагом с твоей стороны.

– Дон, ты пришел меня разозлить и отчитать? Решил мне мозг промыть?

– Олег, – друг вздохнул, – я пришел тебя предупредить. Я прекрасно знаю твою натуру. А ты еще не совсем понимаешь, что именно перед тобой. Боевая омега никогда не встанет на место Ивео. Он никогда не опустит в момент битвы глаза, не отступит, не склонится перед противником. И ты думаешь, что сможешь справиться со своим азартом и жаждой преобладать-доминировать? Первый же бой и ты навредишь ему. А Самаркан не прощает. Для него его стая смысл жизни. Знаешь какова его стая была на момент рождения сына? – Олег отрицательно покачал головой. – Он и Аравель. Все. И ты думаешь, что Итан оставит любое твое превышение своей силы по отношению к названному сыну его любимого Аравеля? Да он удавит тебя и глазом не моргнет.

– И что, мне теперь поджать хвост и трусливо срулить? – рыкнул Олег.

– Тебе теперь стоит решить, что ты будешь делать и справишься ли с самим собой. За Кристофером Иреи-Алой стоит клан Алой и стая Итана Самаркан. А в его стае ночной скиталец, перевертыш, и сын – лиственный мако. Не мне тебе говорить, на что способен лиственник. И уж не мне пояснять, какая сила у скитальца, да еще перевертыша, рожденного самцом.

Дон покачал головой. Олег же посверлил его недовольным взглядом и отвернулся к окну. Кристофер Иреи-Алой. Маленький и пряно пахнет. Его хочется утащить и защитить. Чтобы он дрался? Нет, этот малыш просто не потянет полноценную драку. Вот когда ему будет за тридцать шесть, вот тогда да, сила у него будет в руках, зверь заматереет. А сейчас? Нет, он слишком юн и слаб.

Меня пригласил Альберт. Мы прогулялись, затем был самый настоящий театр-Действо. Не пресловутый пришлыми созданный и нашими продолженный. Нет. Это был театр под открытым небом. Театром это выступление назвали пришлые, вот и прижилось. На самом же деле это все называется Действо. Выбирается место-воронка, где-то за городами их специально создают. В этой воронке прокладывают тоннели, устанавливают специальный помост и по кругу воронки расставляют лавки. Все действо внизу происходит в реальном и живом исполнении. По краям помоста, примерно в метре от него и у первых лавок всегда находятся боевые альфы, которые выводят незримые удавки щитов и готовы защищать зрителя, ведь актеры выплескивают из себя потоки силы и порой марево застилает все пространство над помостом, как того требует развивающаяся история.

Альберт узнал, и кто только сказал, что я такое просто обожаю! Он приехал за мной домой, проводил до машины, и мы поехали погулять за городом. Окончание прогулки было у Ямы Действа, театра под открытым небом. Я, когда увидел, куда именно мы идем, так и расцвел. Альберт, рядом шагая, положил мне на плечо руку и провел к нашим местам.

Это были места в самом центре полосы для зрителей и обнесены защитой охраны ЦКП. Мы прошли, и я отметил, что метка "лицо действа" идет в нашу сторону. Эти метки, это своеобразная система знаков, где актеры ведут выступление направленное в основном именно на знаки, начерченные на земле и обозначены шариками разных цветов. Именно благодаря этим меткам вся динамика действа идет секторами и от расстановки акцентов все происходящее на помосте воспринимается по-разному с разных частей Ямы.

Усевшись на лавку, в нетерпении осмотрел большой круг занимаемых зрителями мест и выдохнул. Я обожаю Действо! Это не только игра физическая, но и ментальные картинки, что транслируют актеры. Это эмоции, это ощущение влияния щитов и противодействие им.

Я привстал на месте и осмотрел точки нахождения альф-экранеров и присвистнул.

– Что такое? – Альберт проследил взглядом за мной.

– Уровень "Вланет", так?

– Да. – Заулыбался он, а я еще больше заерзал на месте, вновь на него опустившись.

– Интересно, насколько сильны актеры будут. – Даже закусил губу.

– Здесь прима Валенс и его партнер арт-прима Даль-Шанд. Оба очень сильны, мастера игры и транслирования. Я несколько раз видел, как они парой шли против такой же пары прима и арт-прима чета Сельсан. Очень сильные дуэты. – Альберт положил свою руку поверх моей и чуть сжал ее. – Они могут заставить тебя думать, что ты сам принимаешь участие в данном действе.

Я только кивнул, так как на помост вышел правящий действом. Это был высокий, статный бета. Очень приятный от него шел поток, так что разговоры практически тут же прекратились. Признаю, меня порадовало то, насколько публика была воспитана. Правящему даже не нужно было обращаться голосом к публике, дабы привлечь внимание, а просто передать ощущение и все, все поняли, как и что сейчас нужно делать и сделали.

Мой зверь во все глаза и уши, самым пристальным вниманием впился наблюдать за разворотом действа. Правящий без единого слова, вот что значит уровень "Вланет", посвятил пришедших в начало действа и тактично удалился, уступая выходящему на помост, который уже был заставлен декорациями, актеру, вошедшему в роль и уже передающему всем видящим его первую картинку ощущений и проекцию его мыслей.

Все Действо, каждую минуту хода движения сюжета и перипетии судеб героев, которых мастерски обыгрывали актеры, меня тискали без зазрения совести. Я же не мог оторвать взгляда от того, что творилось там, на помосте. И эти яркие вспышки щитов, и эти летающие предметы. Я просто влюбился в этот сюжет и был готов идти за движением выступающего тура. Посылаемые картинки переживаний, смятения и в итоге вселенского счастья, были настолько реальны и ощущение наигранности отсутствовало, что зритель был прикован от первого мгновения, когда на помосте появился Даль-Шанд, и до последнего, когда в аккордах слезливой скрипки заканчивал Действо Валенс.

Я плакал, как и больше половины зрителей. Это было красиво. Сюжет…банален, но управляя щитами и проекциями, передавая чувства, это действо стало моим личным маленьким шедевром. Аплодисменты шли стоя. На помост вышли все актеры и правящий. Центр помоста, где они стояли, медленно поворачивался, дабы зритель увидел всех актеров в лицо, а не только их спины, ведь они стояли кругом и принимали похвалу.

После поклона, Альберт взял меня за руку и мягко попросил досидеть до конца. Зрители стали расходиться, а мы все еще сидели. И вот никого не осталось, а работники уже собирают помост, убирая с него декорации.

– Идем. – Альберт встал и потянул меня за собой.

Когда мы спустились к помосту и прошли к одному из коридоров, я просто не мог поверить, что сейчас произойдет нечто невероятное. И оно произошло. Альберт привел меня к небольшой комнате, которая располагалась под помостом. Он постучался и ему разрешили войти.

– Здравствуйте. – Шагнув внутрь, меня утягивая за собой, Альберт приветствовал приму и арт-приму Действа.

– Здравствуй, Альберт. – Заулыбался Даль-Шанд и улыбнулся мне, слегка транслируя радость от встречи.

– Простите его, – Валенс рукой махнул и вокруг нее завязалась нить, которую арт-прима послал мне. – Ему крайне сложно быстро отойти от массы и закрыться.

– Все в порядке. – Я покачал головой.

– Ну, это только потому, что он заканчивал партию на счастье, а если бы это была драма. – Покачал головой Валенс. – Как вам наше выступление? Ляпов надеюсь в передаче не было?

– Потрясающе! – я выдохнул. – Это было так красиво!

В ответ мне показалось, что эти два актера расплылись в самых очаровательных улыбках, какие только могли изобразить. Мы поговорили, мне многое пояснили по поводу самого Действа и какие правила у них тут царят. Нам никто не мешал. Наверху уже все собрали, да и им нужно было собираться, но наш разговор тек дальше также непринужденно, и я был крайне доволен подобным.

Назад мы возвращались короткой дорогой. В машине Альберт начал приставать. Он вырвал у меня поцелуй, подмял под себя. Не знаю, что именно его остановило, но я был склонен продолжить. Но, как только его рука легла на мой пах, а я дернулся от неожиданности, так он и остановился. Даже извинился и вновь поцеловал, углубив его максимально и делая это долго.

Домой я вошел сильно возбужденный и ошеломленный Действом.

– Крис? – Аравель вырулил откуда-то и испугал меня.

– А? Да? – я аж подпрыгнул.

– Что случилось? – спросил он у меня, а сам принюхался, даже ревниво осмотрел.

– Нет, ничего. Задумался.

– Как погуляли? – недоверчиво смотрит на меня, а мне бы сейчас напряжение сбросить или вернуть этого самца.

– Хорошо погуляли. Я бал на Действе.

– Да? – у Аравеля глаза стали багровые. – И кто был прима-арт-прима?

– Валенс и Даль-Шанд.

Аравель округлил глаза.

– Уровень "Вланет"! Вот это да!

А дальше он впился в меня пиявкой и попросил "передать" все, что происходило на помосте. Утащил меня в гостиную, усадил на диван и потребовал все до мельчайших кусочков показать. Я только вздохнул и приложил к его виску руку. Буквально минута и Аравель судорожно вдыхает, получив все, что я видел в течении двух часов.

– Как красиво. – Он даже прослезился. – Как давно мы не ходили на Действо. Надо будет Клауса за усы подергать, а то совсем плесенью покроется на своей этой работе!

Клаус пришел вечером и его тут же взяли в оборот. Передали ему картинку, потребовали найти ближайшее расписание по категориям и настоятельно дали совет прекратить забывать о любимом, который также занят, как и он, и надо бы сходить и отдохнуть. В итоге Клаус заверил его, что найдет все требуемое и просимое, а как только будет нечто не ниже "Вланет", то сразу же купит билеты.

И он купил. Буквально через три дня мы пошли на Действо уровня "Аскельта", а выше него только "Демер". Уровней Действа всего шесть и первые два являются маленькими как по мастерству, так и по длительности – всего час. "Вланет" четвертый в списке, перед ним "Маскис" и он идет полтора часа. "Вланет" два. На "Аскельта" тратится три часа, а на "Демер" четыре. И каждый уровень имеет классификацию не только по актерскому мастерству труппы и качеству сценариев постановок, но и по чистоте передачи ментальных образов, чувств и веера ароматов всему зрительскому залу. Это умение труппы достигается после десятка лет постоянных тренировок и сплоченности актеров. Ведь чем сильнее идет групповая передача, тем четче и ярче могут выходить прима и арт-прима, которые и задают направление передачи.

Если меня поразил "Вланет", то "Аскельта" просто убил наповал. От этого Действа я отходил сутки и ходил как пьяный. Эйфория, которую я испытал, сравнима с продолжительным оргазмом и сладким послевкусием. Аравель и Клаус были в эти сутки непомерно тихими и задумчивыми. Глубина спектра трансляции поразила и их, что уж обо мне говорить.

И, мне стыдно, но я отчаянно хотел, чтобы рядом со мной в тот момент был Тайнар. Очень хотел. Остро желал. А ночью мне приснилось, как я отдаюсь ему и проснулся я, к стыду своему, с мокрым бельем. Этот сон был не просто яркий, ведь мой зверь попытался использовать тот же прием, что и актеры Действа. И конечно же первый его зритель это я. А что у него лучше всего получится показать? Только то, что он пережил сам. Не зря же говорят, что актер Действа только тот ошеломительно лучший, кто пережил нечто похожее по эмоциям с тем, что несет в себе сценарий. Вот и мой зверь показывал мне весь спектр ощущений, запахов и физической памяти того, как меня брал Тайнар. И то, что я кончил из-за сна, навеянного моим зверем, ничего удивительного.

Кристофер вылез из машины. Сегодня у Аравеля аврал на работе. А у Кристофера было приятное свидание с Суо. Крис облизнулся. Сначала самец дал, а потом доставил удовольствие. Пошленько ухмыльнувшись, Иреи-Алой вошел в здание, где располагался головной офис компании, в которой Аравель правил бал.

Внизу в холле был мгновенный акцент на то, чем занимается данная компания. Это была продажа модных трендов и одежды только лучшего качества и популярных дизайнеров. Вот тоже новинка пришлыми внесенная. Делать одежду под своим именем и продавать больше его, чем саму одежду. И все же, прижилось только само название – дизайнер. А вот продажа бренда заменилась на продажу качественного бренда. Если одежду отшивали по крою дизайнера с именем, то никто не смел делать, так любимые пришлыми, подделки. За такое карали и очень строго. К тому же жители Деямерра так и не влились в гонку за богатством. Не прижилась система запрограммированного износа, прогнозируемого дефицита или намеренного ухудшения качества, дабы потребитель покупал чаще его товары. На этой планете людей-оборотней ходовым была личная сила, а не деньги. Были ходовыми знакомства с сильными особями и мощными семьями. И мощь семьи была в большей степени рассчитываема не числом денег, а числом силачей-альф и наличия рождающих способных принести сильное потомство. Деньги здесь были вторичны. Не прижилась мода быть богатым. Слишком силен дух зверя, который берет от мира только то, что ему нужно и запасы делает небольшие.

Кристофер, живя в доме состоятельной семьи, которая наняла помощника, на другой планете была бы крайне богатой и могущественной из-за связей, был под надежной защитой просто потому, что его защищают два очень сильных зверя – альбинос и бальс. На Деямерра мало иметь деньги, надо быть личностью и иметь стержень победителя, завоевателя. Трусливых не уважают, не стремятся подружиться и в бизнес не принимают. Здесь правит бал личная сила, ум и хитрость. Не двуличие, трусость и зависть. Здесь закон хищного мира, наложенный на справедливый естественный отбор, в котором деньги играют самую последнюю очередь. Не прижилось, не тот менталитет.

Аравель свое имя заработал. Он, еще будучи молодым, открыл свой первый магазин и задал ему вектор направления – торг только качеством, а не количеством. Не всегда дела шли гладко, но вскоре он открыл еще несколько магазинов и тряс весь персонал, заставлял выработать стиль общения и обслуги покупателя. И тот магазин, в котором впервые Кристоферу покупали вещи вместе с Тайнаром, это был магазин Аравеля.

А сейчас Кристофер вошел в здание головного офиса компании, под началом которой было более трех тысяч магазинов и три сети бутиков. И Аравель правил здесь бал жестко, в чем убедился его младший сын, так сказать воочию. Из лифта он вышел в сопровождении одного из альф-охранников. Коридор-холл был широкий, светлый и сейчас в нем шло столпотворение. Мимо носились работающие здесь люди, тихо переговаривались и едва заметно ежились от далекого баса, такого знакомого. Кристофер изумленно смотрел на творившийся бедлам, шагнул из кабинки лифта и замер.

Коридор вдруг стал словно вымершим. Люди здесь еще были, но все как один разом замолчали. Из-за поворота коридора послышалось недовольное:

– Да что ты мне мозг паришь?! Это сюда вообще не идет! – с каждым словом голоса приближались, а коридор стремительно пустел.

До уха Кристофера долетели едва слышимые шепотки:

– Он не в духе. Лишь бы не попасть под горячую руку! Идем, пока он нас не увидел.

Кристофер остановился на половине пути, замерев и ожидая, когда голос приблизится и покажет своего обладателя. И вот из-за угла вырулила целая делегация. Аравель в центре, а по бокам человек десять и все жутко волнуются. Аравель же держа в руке папку и хмуря лоб, практически рычал на кого-то из группы. У него даже когти вылезли.

– Нет, это вообще не годится! – прорычал он, покосившись на шедшего-бежавшего рядом мужчину. – Я что просил сделать? А что получаю? Ты думаешь, этот проект закончен? Да это даже на план-разметку не годится! Ляп на ляпе!

Процессия с рычавшим, реально рычавшим Аравелем, быстро приближалась и ни на кого не обращала внимание. Их отчитывал крайне недовольный начальник, который предстал перед Кристофером, снимая с себя домашнюю теплоту и мягкость. Даже с Тайнаром он разговаривает, независимо, когда злится или нет, с толикой теплоты и любви. И когда в ресторане Тайнар накосячил, заставив родителя перетечь, даже тогда Аравель оставался его любимым и добрым па. Сейчас же это был ледяной и несгибаемый альфа в теле беты. Взгляд стальной, рык рассерженный, походка, чеканя каждый шаг, а все вокруг втягивают в плечи шеи, дабы не отхватить от него. Таким Аравеля Кристофер не знал. Никогда не видел его сторону бизнесмена, владельца огромного предприятия и не последнего человека в городе.