Текст книги "Рожденный умереть (СИ)"

Автор книги: Марион

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

Он развернулся и помчался к себе домой, а его сын заверещал так громко и так пронзительно, что ему ответил Аравель и вывел из оцепенения всех слышавших отповедь Салима. Лиом прижал к себе сына и попятился назад, подрагивая, испуганно пялясь на толпу. Бута догонял свою пару. Ремал хлопал глазами. Клем переводил глаза то на вождя, то на Лиома, то туда куда убежал их племенная паршивая овца.

– Во дела… – протянул Клем и Ремал вздрогнул.

Лиом развернулся и быстро скрылся с глаз за соседним домом. Аравель заливался слезами, громко оповещая, что не согласен с разлучением.

Салим влетел домой давясь слезами, а сын плакал навзрыд. Заметавшись по кухне, он поглаживал сынишку по спине и пытался утешить. Бута влетел в дом и схапал его в сильные объятия. Когда теплая волна обдала его ароматом родного тела и знакомых во всех деталях мускул рук, он не выдержал и заплакал не хуже сына.

Альфа прижал его к себе и замурлыкал, обдавая свою маленькую семью щитом спокойствия. Так они простояли до тех пор, пока оба плачуна не успокоились.

– Я ребенка жду. – Выдохнул Салим в шею Буте.

Тот замер, слегка отстранил его и заглянул в глаза.

– Правда? – заулыбался альфа. – Когда узнал?

– Сегодня. – Салим шмыгнул носом. – Хотел тебе вечером сюрприз сделать, массаж и все такое… а тут…

Бута обнял его и поцеловал в губы, нежно, как только он один и умеет. Салим расслабился и прижался всем телом, а потом слегка отклонился, услышав возмущенный писк сына.

– Я рад. – Улыбнулся Бута. – Очень рад. А еще, – он лизнул его в нос, – ты сказал, что любишь меня.

– Да ты ослышался. – Пошел на попятную Салим.

– Дважды. – Прижал его к себе мягко положив руку на голову.

Омега заулыбался.

– Дважды ослышался.

В ответ только хмык от альфы и нежное поглаживание по спине.

– Никогда не думал, что такое могут дети. – Признался Бута.

– Думаешь я знал? Аравель все время глаза от Витрана отводил, а тут все так быстро произошло. – Салим посмотрел на сына и погладил по голове. – Мы даже не поняли, что произошло.

– Значит малыши теперь запечатлены, так?

– Да. И я боюсь, что этот членомозгий решит расторгнуть их связь, заявив, что они еще совсем маленькие. – Пожаловался Салим.

– Нет, этого ему не сделать. – Бута погладил его по щеке. – Запечатленные неразлучны до первого зачатия и становления родительского щита первенцу. Это чисто физически невозможно.

Салим только кивнул и прижался сильнее, ища поддержки у своей пары. А в этот же самый момент Лиом безуспешно пытался успокоить сынишку, который заходился в плаче и все головенкой вертел, искал свою раннюю запечатленную пару. Лиом сам шмыгал носом и совершенно не знал, что ему делать. Малыш никак не успокаивался. В дом к Лиому вошел лекарь и покачал головой. Повернулся к любопытным мальчишкам и попросил:

– Позовите Салима, пусть принесет сына.

Мальчишки кинулись выполнять поручение стайкой и наперегонки. Лиома уже трясло, сын ревел до хрипоты. Ничего не помогало. Сам родитель давился слезами, покусывал губы и метался по кухне. Рядом с домом форсировал вождь и эльвирсы, причем прибыли все живущие в деревне. И рычали на вождя, мол это его вина и все прочее из этого вытекающее.

Салим прошел быстро мимо всех и как только он вошел в дом плач моментально стих. Ремал заглянул в окошко и замер. Оба родителя стояли рядом, а малыш Альмер прижимался головенкой к груди Витрана и тихонько всхлипывал. Витран вцепился в его рубашонку и сонно клевал носом. Лиом умоляя посмотрел на друга и тот только кивнул.

Малышей, не расцепляя уложили в кроватку. Лиом присел и погладил обоих деток. Прикрыл глаза. Салим присел рядом и тихонько что-то говорил. Эльвирс слушал его и потом кивнул соглашаясь. Салим улыбнулся и погладил его по плечу, покинул дом. Выйдя на улицу молча протопал в сторону своего дома ни на кого не глядя.

Эльвирсы вошли в дом и осмотрели малыша и родителя, обнюхали запечатленную пару. После этого остался самый старший из них и что-то долго объяснял Лиому, а остальные вышли. Юный родитель слушал его очень внимательно и после беседы выглядел спокойно, даже расслабился.

Как выяснилось чуть позже, первые трое суток запечатленные дети должны прожить вместе. К тому же из них, таких мелких, может выйти просто хорошие духовные друзья, сильнее родственных уз. Все будет зависеть от способности обоих к рождению потомства. Запечатление могут пройти даже омеги. И оплодотворить могут друг друга в этом случае. Лиом узнал все, что знали эльвирсы про раннее запечатление и успокоился. Его сын не обязательно будет парой для Витрана. До момента получения ипостаси, а потом и полового созревания у них много времени. Да даже если и будет у них пара и первое зачатие, после этого сила запечатления сойдет на нет и оба будут иметь право на становления других пар. И может статься так, что две омеги запечатленные друг на друге могут подобрать себе в пару сильного самца, причем одного, или так же альфы могут выбрать сильного омегу или бету и делить его на двоих. Та же беда и с бетами в зависимости от пола и пристрастий они могут быть как самками и самцами, так и самкой и самцом в паре с такой же самкой или самцом.

Это же объяснили и Салиму, спустя час после Лиома. И он так же выдохнул. Бута присутствовал при объяснении и улыбаясь сказал, что даже если они вырастут парой, ему все равно. Если дети запечатлели друг друга, значит так и нужно.

После того, как всех успокоили и миновали третьи сутки, малышей разделили и они не устроили истерику, правда требовали почти каждый день видеть друг друга. А встречаясь игрались, делили игрушки и Витран неизменно отдавал что-то Аравелю, который улыбаясь тянулся за ним везде и всюду.

Малыши росли и развивались практически вместе. Родители особых неудобств не ощущали от всего произошедшего, только сблизились. Салим покаялся и повинился в своих поступках и в том, что чуть не отравил его, приревновал и даже не соображал, что делал. А про реку он просто с дуру сболтнул, не думал, что Лиом поверит ему на слово и трижды себя обругал, что чуть опять не загнал его на тропу на тот свет.

Лиом на него зла не держал. Он только грустно попросил прощения, что в тот день не сдвинулся с места и позволил себя выкрасть. За это Салим его отчитал и они весело напились настойки, которую Бута перегонял по рецепту своего родителя. Когда Бута прибыл домой ужаснулся. Его беременный котенок налакался легонькой настоечки и что-то невнятно объяснял такому же налакавшемуся Лиому, которому вообще много не надо было. Благо дети уже спали в кроватке.

Бедный альфа был вынужден слушать пьяный бред своей пары, поддакивания Лиома и молиться, что бы любимый не растрезвонил о его иногда нижней позиции в их спальне. Благо эту новость Салим окрестил строжайшей тайной и только головенкой кивал на любые подначки веселенького Лиома. Тот, к слову, был улыбчивым, когда пьян и на редкость силен. Он даже отодвинул Буту и взяв сынишку на руки, слегка пошатываясь побрел домой, бормоча малышу, что все альфы продадутся за течную самочку и будут еще и драться за нее.

– Боги, Салим, что ты ему в голову вбил? – пробормотал Бута.

– Милый, я был предельно…ик…деликатен…ик… – Салим приподнялся и опять уселся за стол. – Ты ведь отнесешь меня в кроватку? – он протянул руки и заулыбался.

– Я тебя выпорю! – рыкнул Бута. – Тебе пить нельзя вообще!

– Да мы же чуть-чуть! – надул губки Салим и повернул головенку на стол и икнул громче. – Или не очень чуть-чуть. – Удивленно уставился на три опустошенные бутылки и одну ощущал покатывая ногой. – Ты злишься? – повернул голову в сторону пары, а у самого глазки такие несчастные.

– Нет. Волнуюсь за тебя. – Подошел и его обняли за талию.

– Я честно больше пить не буду.

– Ага, вы все вылакали. – Осматривая бутылки, Бута прижал его голову к себе.

– Бута.

– М?

– Бута, меня мутит. – Застонал Салим.

– Сильно?

– Ага. У горла замерло все.

– Идем, пьянь. – Помог встать, придержал и повел на улицу.

– А я не пьянь! Я выпивоха, – рассмеялся Салим и через минуту согнулся пополам лишаясь доброй половины спиртного и съестного в желудке.

Бута подождал, когда он закончит и повел в дом. Умыл его и заставил выпить порошок из травы трезвенницы, которая была отличным средством, для выведения из организма алкоголя и всех ему сопутствующих симптомов тяжелого похмелья. А с настойками Буты это самое похмелье обещало быть очень и очень тяжелым.

Лиом тихонько брел домой, разговаривая с сынишкой. Кто-то встретился ему на пути, позвал его, но Лиом птица гордая, наученная не болтать попусту. Кстати именно это он и озвучил, похихикал и охнул, когда его с сыном подняли над землей. Лиом щебетал о чем-то странном для него и поучал сына не слушать урчание кошаков весной, мол всем им только и надо одно, а потом бедные рождающие расплачиваются. И еще много чего болтал болтая ногами в воздухе, и плевать что рычали не дергаться и грозились на землю уронить. Не уронили и довольно миленько так прижимали к себе. Да и запах приятный, что он и озвучил тыкаясь носом куда-то в шею и даже лизнув, хихикнув на рык над ухом. Сыну так и сообщил, что искать пару надо по запаху, да только после того, как они узнают, как именно запечатлелись они с Витом, крошкой и лапусечкой Салима, можно будет им и пары искать, если все же запечатлены как духовные братья. Кстати, Салим сам лапушка и добрейшее создание на земле, не то что их вождь-тяжелые яйца.

Его внесли в смутно знакомый дом и усадили на лавку с которой он не преминул сползти на пол. Сел, свел ноги в позу лотоса и уложил сына на них, поглаживая по головенке, приговаривая, что малыш должен расти болтливым и много бегающим. Потом плакал. Потом рычал на всех альф идиотов, которые только и видят в нем потенциальный мешок для их семени. Потом все рвался домой. А потом вспоминал, где его этот дом. Отказывался пить, ибо пил с Салимом и там ему было весело и, вообще, он хочет еще немного душевненько посидеть. И плевать, что завтра будет болеть голова. Да вообще болеть не будет.

Конечно он умный и веселый, только мало кто его видел улыбающимся. И соглашался со словами, что ему бы поспать. И да, даже шел в кроватку. Ну а потом вспоминал, что ребенок у него есть и его спатиньки надо уложить. И вообще не надо на него рычать, он же милый и пушистый… Ну чего так орать, подумаешь ипостась принял? Это ты ребенка пугаешь своими воплями! А ты вообще кто? Как ты в дом мой попал?! Что, не хочешь уходить?..

Да плевать что это твой дом! Я тут спать буду и не ори! Ребенка разбудишь!..

Утро было на редкость тяжелым. Лиом впервые в жизни проснулся с похмельным синдромом и не понял, где он вообще. Проснулся на писк сына. Быстро подскочил и сложился пополам застонав. На звук нашел сына и осмотрел его. Довольный и весь в говнеце. Причем даже мордашка.

Увидев это Лиом стремительно понесся в сторону выхода. На одном рефлексе отпер засов мгновенно шибанув его рукой и, вылетел на улицу в сторону огорода и выгребной ямы с компостом. Выворачивало его минуты две, после чего он обессиленно сел на задницу, переведя дух. Было очень плохо. Голова пульсар, желудок и грудная клетка болят, ноги и руки трясутся. И кто-то зовет его. Да не до них сейчас.

Лиома мягко положили на руку и проверили лоб. Прохладно и хорошо. И спать хочется. В рот влили горькую травяную настойку после которой он опять согнулся пополам в приступе рвоты. Его кажется кто-то придерживал за плечи. А потом опять что-то заставили выпить, правда более нейтрального вкуса и от него не мутило.

Парень застонал и попытался выпрямиться. Через пару секунд его подняли на руки и куда-то понесли. Послышался встревоженный голос Салима и Буты. В ответ им рыкнул вождь и все померкло.

Следующий раз Лиом проснулся далеко за полдень и осторожно, без резких движений сел на постели. И удивленно уставился на комнату вождя. Вернее на погром в комнате вождя. По стенам были заметны следы, как от удара топора и еще след от лезвия вскользь. Даже задело один комод.

– Проснулся, пьянь? – раздалось со стороны входа.

Лиом повернул голову и сглотнул. У дверного косяка стоял вождь, скрестив руки на груди и глядя на него недобрым взглядом.

– Здрасти. – Пролепетал парень и отвел глаза.

– Ну, так у кого там яйца тяжелые? – задал он вопрос хмуря брови.

– А?.. – оторопело уставился Лиом на него и смутно стал припоминать, что он…

– Что, вспомнил?

Лиом отрицательно покачал головой.

– А этот погром, тоже не помним? – он стрельнул глазами по стенам.

Парень сглотнул. Он задней мыслью подозревал, что это его следы, но все же надеялся, что все не так.

– Тебя вообще с этим стервецом оставлять одного нельзя. То запечатление, то пьянство до поросячьего визга. А на утро – не помню, значит не было, так?

Лиом потупил глаза. Его отчитывали, а он и половины не запомнил. Ему стало дурно, так как что-то из его болтовни выплывало в памяти и он побледнел. А вождь ухмыльнулся и, быстро подошел и, встав одним коленом на край кровати, захватил его голову за подбородок, повернув к себе.

– Это наказание за погром. – И он стремительно впился в его губы, которые замерли и были захвачены в плен требовательного поцелуя.

Лиом ошеломленно замер, ощущая, как его целуют, как его тело отвечает. Даже приоткрыл рот и горячий чужой язык проник внутрь, захватывая его в танец. И Лиому было приятно. Очень. Он даже робко ответил, где его моментально поощрили, поигравшись с язычком сильнее.

Ремал прервал поцелуй и посмотрел в его глазенки, которые медленно открылись. Он улыбнулся.

– Кушать хочешь?

Лиом, еще не отошедший от поцелуя, едва заметно отрицательно покачал головой, а желудок взбунтовался и огласил на всю округу о намерении принять не прозвучавшее приглашение. Ремал только хмыкнул и потянул за собой Лиома. И тот послушно вылез из кровати, прошел на кухню и замер. С его сынишкой играл Жао-Харт и малыш весело гонялся за его руками, ползая и тихонько агукая. А малыш Витран деловито ходил за ним по пятам. Тут же на кухне сидел Салим и что-то чистил, кажется овощи для салата. Зашел Бута и улыбнулся Лиому.

– Я кажется вовремя.

На его голос повернулись две пары омежьих глаз и пристально осмотрели внешний вид третьей омеги и прищурившись осмотрели довольного вождя.

– Да все с ним в порядке! Если бы еще не запирался ночью, да не буянил, цены бы ему не было! – высказался Ремал и пошел в сторону малыша Аравеля. Поднял его на руки и многозначительно посмотрел на улыбашечку Витрана.

– Так что учись, мелочь, пить вредно. Твоя запечатленная пара лично видела, как пьянство жутко портит тихонь и делает ну очень болтливыми и драчливыми. – Он легонько погладил кончик носа малыша. – Так ведь? А тебе чего? – опустил голову и посмотрел на упершегося в его ногу Витрана и щипающего его ручками. – Что такое?

– Ты его пару не лапай, – Жао-Харт встал и забрал малыша. – У нас тут эльвирс растет, трогать нельзя альфичными лапищами. Пара волнуется, как бы не увели.

– Эльвирс? – выдохнул Лиом.

– Ну да. Видел же золотинки в глазах? – улыбнулся Жао-Харт. – Они только первые два месяца видны, а потом пропадают. Так и можно узнать, кто рожден таким. Ну, а так как данные знания мало кому рассказываются, то и не знают родители о своем счастье. – Он присел и отпустил малыша на пол.

Витран тут же отпустил ногу Ремала и еще посмотрел на него повернув вторично голову, а потом опять потопал следом за парой. Ремал аж рассмеялся. Потом махнул рукой, что было бы замечательно все же поесть. Лиом был приглашен за стол и на его отказы плевали все, в том числе и дети, которых Жао-Харт начал кормить вкусняшкой и они радостно щебеча просили еще и еще.

После знаменитой на всю деревню пьянки двух омег, да еще и самых знаменитых, наступил переломный момент в отношениях вождя и его добычи. Особенно сам вождь прославился тем, что омега вышвырнул его из его же дома, основательно прокомпостировав мозги чуть ли не в течение всей ночи. И вождь был вынужден ждать рассвета сидя на ступеньках собственного дома. А потом в доме послышался писк малыша и минуты через две вылетел бледный Лиом. Ему было так плохо, что он был не в состоянии что-либо понять. Пришлось лекаря звать, настойку давать и потом еще поить трезвянкой. А потом он просто отключился.

Ну а дальше Ремал продолжил атаку на смущающегося Лиома. То подойдет поболтать, то с малышом поиграться, то принесет чего ему в дом. В общем круги нарезает вокруг. Даже прищуривается на всех альф, что в радиусе десяти метров появляются.

Над ним посмеиваются воины, но добродушно, без издевок. Сами практически в таких же ситуациях почти каждую весну. Особенно те, у кого полноценной пары нет, кто составлял ее на один год. Благо у них в генах нет такого витка, который отвечает за вырождение расы от кровосмешения. Просто сами люди-оборотни не считают своих родственников привлекательными в плане размножения. Можно сказать их родительский щит надежно предохраняет от скрещивания родственников вплоть до четвертого родства. И именно поэтому многие альфы составляют разные пары с разными рождающими на год-полтора. И когда срок проходит могут найти другую пару, завести потомство. У свободных альф может быть в трех-четырех домах по котенку. Ну а если все же происходит кровосмешение, то гены от этого не портятся и не вырождаются, уродцами не рождаются.

Так что усилия вождя по охране интересующего его омеги не лишены основания, ведь потенциальные соперники даже у вождя могут отбить омегу. Обидно будет, но такова реалия жизни. И Ремал ее понимает, поэтому не перестает защищать. А Лиом иногда заинтересованно поглядывает на него. Природа свое берет. Да и скорая течка накладывает отпечаток.

Лиом прибыл к лекарю, попросить снадобье, что бы снизить концентрацию своего запаха и спазмы. Лекаря на месте не оказалось. А еще за ним увязался Ремал. Словно приклеенный, шел след в след. Сначала Лиом подумал, что тому что-то надо у лекаря, но стоило ему повернуться на ступенях, как его чуть ли не вжали в дверь.

– В-вождь? – пискнул Лиом.

– Течка, да? – хрипло выдохнул Ремал.

– Пустите…

– Тише, я не буду тебя заставлять, но ты пахнешь. Посмотри мне за спину. Там штук шесть альф. И каждый тебя унюхал. Видишь?

Лиом посмотрел ему за плечо и неосознанно вцепился ему в рубаху.

– Так что давай, не шуми и просто тихо иди со мной. Я тебя не трону, но не делай все только хуже, дергаясь и вырываясь. Хорошо?

Лиом только головой кивнул. Ремал взял его за руку и повернулся зарычав. На глазах Лиома трое из шести отступили и потупили взгляды. Двое продолжали смотреть и ждать. Один сделал шаг, замер. От Ремала пошла волна ярости, отделяя их от омеги.

Через пару минут Лиом был доставлен в свой дом. Альмера передали на попечение Салима и Бута. Лиом еще не переносил течку без ослабляющих отваров. Он сел по ту сторону двери, где на улице уселся Ремал.

– А лекарь когда приедет? – раздался голос Лиома.

– Через два дня.

– Плохо. Я буду в самом пике в этот момент и ничего уже не поможет.

– Да не бойся ты. Запри дверь изнутри, а твои родичи ночью посторожат.

– Если я сам позову, они не станут мешать мне. – Возразил Лиом.

– Ну, тогда я посторожу.

– Зачем вам это? – спросил Лиом сидя на корточках.

– Ну, скажем я сам виды на тебя имею и потенциальные соперники, и их удача мне совершенно не нужны. Тем более, что им только потомство оставить, а мне пара нужна надолго.

– А надолго, это насколько?

– Надолго. – Улыбнулся Ремал. – Что бы вместе воспитывать котят, драть их холки кода нашкодничают и хвалить за успехи, гордиться. Ну, еще волноваться за успехи на свадебных боях. Или вообще, – Ремал вытянул ноги, – получить пару зимой или осенью. Да так, что бы не на стандартное время вынашивания котенка и становления его щита. А так, что бы надолго.

– Хорошая мечта. – Согласился Лиом.

– А ты о чем мечтаешь?

– Я?

– Ну да. – Ремал принюхался и сглотнул. – Ну вот чего хочешь, о чем сокровенном думаешь? Может тебе хочется гарем из альф или ты в монахи подстрижешься и отправишься в паломничество. Ну или просто отшельником хочешь жить. Хотя это уже вряд ли. У тебя сынок.

За дверью раздался смешок.

– Чего ржешь? – стукнул в дверь кулаком вождь. – Я тут тебя на разговор вывести пытаюсь, что бы не скучно сидеть было.

– Ну так можете идти. – Раздалось неуверенно.

– Ага! И передать своим соперникам место под солнцем? Нет уж, посижу, подумаю.

– О чем?

– О тебе. – Улыбнулся альфа. – Я ведь в последнее время только и думаю о тебе. Вот все хочу, что бы ты мне в глаза смотреть научился. А то, ты всем смотришь, а меня так старательно игнорируешь, что аж обидно. Эй, Лиом, будешь мне в глаза смотреть? Я ведь не такой страшный же. Ну, было что был страшным, так я ж ведь исправиться хочу. Ну, как бы, альфой мечты не буду, но ласковым и пушистым буду. – Ремал усмехнулся. – Правда, как некоторые, при этом звериную форму принимать не буду. Больно мало места в доме. Ну, а на улице это можно. Эй, Лиом, так ты не ответил, будешь мне в глаза смотреть?

– Буду.

Ремал замер. Звук голоса послышался не через дверь, а совсем рядом. Обернувшись увидел приоткрытую дверь и Лиом стоял и смотрел на него. В глаза.

– Эм… я это… ты ведь того… ну… – выдохнув Ремал встал и приблизился к двери. – Если ты не уверен, то лучше закрой дверь и запри ее. Я ведь не железный.

– Заходи. – Отступил в сторону Лиом.

Ремал сипло выдохнул. Сглотнул.

– Это, Лиом, если ты только из-за течки, то лучше не надо. Сам потом пожалеешь, меня прогонять начнешь…

– Рано еще для полного тумана. – Лиом протянул руку. – Часа через три начнется.

Ремал переплел пальцы и медленно пошел вперед. Зашел. Закрыл дверь. Лиом стоял перед ним в свободной рубахе, свободных штанишках. Босые ноги, видны ключицы, глазенки горят и покусывает губки. Именно в губки альфа и впился, прижимая к себе, приподнимая, заставляя встать на цыпочки. И приподнимал до тех пор, пока ноги Лиома не сомкнулись у него за спиной.

Заулыбавшись, он принялся целовать его в шею, покусывать ее и мурлыкать. Лиом прижимался, блуждал руками по его плечам и спине. И его возбуждение было куда острее, нежели раньше. Он хотел его. Очень сильно.

Как они попали в комнату, как остались без одежды – он не помнил. Были только ласки и только оголенная страсть. А еще подгоняемые течкой позывы соединиться с сильным самцом. И чем дольше его ласкали и целовали, тем сильнее было его желание завладеть частью тела партнера.

Ремал заласкивал его бедра и живот, зацеловывал их и метил свои владения. Посмотрел на пятнышко, которое было коричневым на бедре и укусил в него. В ответ рык и довольный стон, когда языком зализывал место укуса. А еще дурманящий запах, сводящий с ума и притягивающий к себе, не дающий оторваться. Ремал плавно развел ноги Лиома и осмотрел увлажненный проход. Ввел палец и услышал стон. Его родовой канал расслаблен, выделяет секрет и сам Лиом сильнее сгибает ноги в коленях.

– Лиом, – Ремал навис над ним и пошлепал по щекам. – Лиом, посмотри на меня.

Глаза, большие и синие-синие открылись и едва осознанно уставились.

– Лиом, даже если ты не готов еще раз рожать, скорее всего мы зачнем котенка. Ты понимаешь?

– Да.

– И я тебя сделаю своей парой с постоянной нитью и щитом пары. Понимаешь?

– Да.

– Тогда, малыш, готовься к переезду. Сегодня ты последний раз спишь в этом доме. Как закончим, я тебя к себе перенесу и ничего слышать против не собираюсь.

Лиом заулыбался и притянул его к себе, целоваться. Ремал застонал ему в губы довольно и протяжно, а потом лег сверху, подобрал ноги и легко, почти без сопротивления проник в столь желанное тело. Лиом выгнул спину и застонал в рот альфе, который прижался всем телом. И понеслась дикая и нежная буря. Лиом сжимал его ногами, прижимался всем телом, покусывал его плечо. На вибрирующий узел даже кричал от переизбытка эмоций и ощущений.

Ремал несколько раз вязал его, менял позы и изматывал жаждущее тело. В перерывах выползал из дома и удивленно смотрел на корзинку со снедью и настоями для Лиома. Кто ему это приносил решил выяснить потом. Сейчас позади слышался недовольный зовущий-ищущий рык. Улыбаясь довольным кошаком, вождь возвращался и удовлетворял телесные потребности, а потом еще поил ослабшего омегу. И так продолжалось более трех дней.

Под конец четвертого дня Ремал сам вымотался и уснул рядом с сопевшим Лиомом. И приобняв его, прижимая к себе, ощущая всем телом. А утром очнулся от того, что кто-то играется с его пальцами. Он приоткрыл глаза и засмотрелся, как Лиом поглаживает их, целует и даже посасывает. Обводит язычком и умильно трется щекой.

– Нравятся пальцы?

Лиом вздрогнул и отпустил руку. Ремал усмехнулся и протянул палец к его ротику.

– Я не против, если тебе нравится, только не откуси.

Лиом покраснел. Спрятал на его груди лицо. У него даже ушки покраснели.

– Малыш, ты чего?

– Стыдно.

– Почему?

– Я всегда хотел их поцеловать, а ты спал и я жутко боялся, что проснешься и будешь ругаться.

– Если бы ты поцеловал их тогда, я бы тебя еще раньше сделал своим. – Ремал потрепал его по голове. – Спать еще будешь?

– Нет.

Ремал заулыбался и его рука потянулась к его попке. Лиом дернулся, заерзал, но только ускорил продвижение руки. И вот его ласкают и осторожно проникают.

– Больно? – спросил Ремал, когда Лиом поморщился.

– Не очень. – Выдохнул он и постарался расслабиться.

– Я только проверить. – Он сел и заставил его лечь, а затем и показать. – Припухло.

Лиом залился краской стыда и спрятал лицо. Ремал только заулыбался. Погладил его попку и поцеловал в лопатку.

– Малыш, даже если бы у меня остались силы, я сегодня сыт. А у тебя будут проблемы, если я полезу сейчас. Надо отдохнуть, да и лекарю показаться.

Лиом не веря посмотрел на альфу. Он не полез на него, как первопринц, не заставил даже элементарно доставить удовольствие ртом. И вообще, кажется такого не требовал. Да и кажется это сам Лиом требовал его ежесекундно, когда открывал глаза.

– Давай вставать. Надо бы проверить Аравеля и этого мелкого.

Лиом мгновенно сел и оторопело огляделся по сторонам.

– А разве Аравель не здесь?

– Ты издеваешься? – Ремал заулыбался. – Да твои крики перепугали бы его и оставили заикой!

– Что?! – возмутился Лиом и тут же сник.

– Да-да, вот именно, что "что". – Ремал скрестил ноги. – Ты громкий, когда тебе хорошо, так что все течки будем проводить без деток в доме или вообще сами из дома уходить. Мало ли мест. – Он погладил его по животику. – Кстати, надеюсь тут новый карапуз. Ну или два.

Лиом только задохнулся от запросов альфы, а тот заулыбался и притянул к себе, ласково поцеловал. Потом они медленно встали, ибо ноги не держали обоих. И медленно оделись. Доели остатки еды, принесенной добрым самаритянином.

Жао-Харт улыбаясь смотрел на вышедшего из дома вождя Лиома. В прошлую течку вождь хорошо постарался и омега опять в положении. Сам Жао-Харт почти в конце срока. Еще пара деньков и будет костерить свою пару за распутную плоть и рычать, что вырвет ее с корнем. Влад конечно же примет к сведению, да только мало это делу поможет. Он вообще на рыки эльвирса не обращает внимания, если они идут как заставка к настроению.

Влад… Жао-Харт, в его руках плавится и его имя сократилось просто до Жар, порой не может понять, почему именно он. Невысокий, жилистый и хитрющий, а еще ураган в постели… Жао-Харт его обожает, но все время норовит взять верх. Правда всегда оказывается под ним и млеющим от ласк.

Влад вошел в дом.

– Следишь за младшим? – улыбнулся альфа.

– Ага. Последишь тут, с такими габаритами. Ни спрятаться, ибо живот впереди идет, ни залечь на землю, мешается. – Заворчал Жао-Харт.

– Ну, так немного осталось.

– Ну так на следующую дитятку, я тебе засажу и будешь ты беременным и шарообразным! – засопел он подставляя лицо под поцелуи.

– Ага. Если бы это было возможно, был бы рад родить от тебя.

– Или отнекивался бы всякий раз, как от нижней позиции! – рыкнул Жао-Харт.

– Жар, – Влад прижал его к себе и провел рукой по наливающейся груди, – вот как разродишься, так и будем пробовать. А сейчас слишком опасно. Лекарь тебе что сказал? Нельзя вообще до родов, даже ласкать тебя нельзя. Поэтому ты всякую бяку пьешь, а я голодный хожу.

– Да? – прищурился Жао-Харт и обнюхал его шею, глубоко втягивая носом воздух.

– Ага.

– А я все же ощущаю тонкий запах. – Вцепился он в его плечо пальцами.

– Ну так я же с кем-то здоровался, кого-то поправлял в боевой стойке. Запах неминуем. – Пожал он плечами.

Жао-Харт смотрел на него и глаза менялись на звериные. Он зашипел. И неожиданно присосался к его коже, возле ключицы, вонзил зубы. Влад охнул, вцепился в бока своей пары. И обалдел. Его метили. Да еще и как! Ревнуя и требуя полного соития! Влад постанывал на очередное движение зубов через его кожу. Жао-Харт прильнул к нему всем телом, неудобно повернув голову из-за отдаленности, что создавал живот.

Его безумие длилось минуту, а потом он извиняясь мяукнул и стал зализывать ранки. И под конец своих трудов его малыш заворочался в утробе, по бедрам хлынули воды и он зарычал на своего самца, что тот изверг и он точно ему засадит следующего ребенка!

В дом через несколько минут прибыл лекарь и несколько помощников. Засуетились-забегали люди, был слышен мат от роженика, а альфа вышел из дома, вытолканный суетливыми омегами и бетами. К дому подошел Лиом, за ним Салим, который так же округлился и присел на ступеньки.

Ближе к вечеру измученный и сильно уставший эльвирс разродился близнецами! И рычал вяло на свою пару, что тот изверг. А Влад целовал его лицо, ластился и всячески поощрял его болтовню. Малышей уложили рядом. Лекарь дал настойки и вскоре родитель благополучно уснул.

Ну а через несколько месяцев Жао-Харт выполнил свою угрозу. Он взял пару и долго его мучил, причем делал это так, что удерживал Влада на грани удовольствия и разрядки. После этой ночи Влад провалялся в постели дня три. И его пара никакой вины за собой не ощущал. И еще улыбался лукаво и покачивая на руках одного из сыновей, ласково приговаривал, что милый Влад еще не раз и ни два будет заласкан им и еще ни одну и ни две позы выучит. Влад в ответ вяло просил пощады, но ему только улыбались в ответ.

Эпилог

Весна. Многие самцы отыграли бои на свадебном собрании. А эти два постреленка, приблизительно лет по шестнадцать, прошмыгнули мимо караульных и залезли на свое дерево, где свили уютное гнездышко. Они уже научились целоваться, подглядели как-то за родителем Салимом и отцом Бута. Вот и сейчас сидя друг напротив друга предавались поцелую. Все по честному и по взрослому с языком и обнимашками.

И медленно один завалил второго на спину, подмял под себя. Оба одинаковой комплекции и понять сразу кто из них кто, невозможно. Лежавший сверху стрельнул глазками. Достал из заднего кармашка брюк флакончик и показал своей паре.