Текст книги "Рожденный умереть (СИ)"

Автор книги: Марион

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

Лиом сглотнул и прижал малыша сильнее, стремясь защитить от невидимой угрозы. Его могли лишить малыша, а это было бы самым ужасным в его жизни и он был готов поклясться, чем угодно, что не отдаст просто так свое дитя.

– Лиом, твой мастер сказал, что ты погиб не понравившись императору. Все слухи ходили о том, что у императора нет нового наложника. А в момент первого танца наложника, где присутствуют только мастера Домов, ни одного слуха о том, понравился или нет ему претендент, никогда не выходило за пределы залы. Таково таинство и его никто из мастеров не нарушал, даже под страхом смерти. Да и тебя увели стражи императора. Ремал думал, что ты погиб. И знаешь, он был так зол, что был готов с землей сровнять все дома в столице. И почти сравнял, когда до нас дошла весть, что наложник принца эльвирс с аквамариновыми глазами. Меня послали убедиться, что это ты. – Она заулыбалась положив ладонь на его руку и сжала ее. – Если хочешь, ты можешь вернуться в деревню Ремала. Он будет рад тебе, хоть и не покажет этого.

– Что бы продать? – спросил Лиом и прикусил язык.

– Нет, что ты! – рассмеялась женщина. – Он более и думать о таком не будет! Ты ведь считай спас нас всех!

– Но это из-за меня пострадали деревни и было столько убито. – Опустил глаза Лиом.

– Не из-за тебя, а из-за честолюбия Валара. – Возразила Кассандра. – Ты вообще в курсе, сколько деревень пострадало из-за того, что он искал претендентов для наложников императору? Ты даже не представляешь, сколько было убито и обесчещено омег, для того что бы получить малыша соответствующего стандарта? – она сильнее сжала его руки. – Твоей вины тут нет. Если бы Ремал не выкрал тебя, то ты бы умер еще раньше, чем вообще разнесли весть о том, что в наложниках эльвирс. Тут просто все совпало и тебе сильно повезло. Ну и этому малышу.

– Его ведь могут…

– Нет. – Кассандра посмотрела на спавшего дитя и заулыбалась. – Его не тронут ни за какие блага мира. Ты ведь не позволишь. А разгневанный эльвирс, это десятка альф первой силы или тройка боевых альф.

– Что ты, я не так силен…

– Ты этого еще не знаешь. – Кассандра положила руку на его плечо и сжала его посильнее. – Ты просто был выращен для полного подчинения. А теперь тебе придется научиться защищаться и защищать. И, давай все же отвезем тебя с поля боя за защищенные стены деревни, да спины сильных воинов.

Она встала и отошла к выходу. К ней подошел Бута и виновато посмотрел в глаза Кассандре.

– Не смотри так на меня. Иногда и стервец может правду говорить. А так как ты его обвинил первым, он тебе ничего и не показал. Готовьте транспорт. Мы будем готовы через несколько минут.

Бута кивнул и передал вещи, скрылся из виду. Кассандра попросила малыша положить и одеться. Только сейчас Лиом понял, что он в одной длинной рубахе, едва прикрывающей его ягодицы. Благо на нем было белье. Правда более свободное, чем нужно. Кассандра помогла одеться, посмотрела его рану в боку, проверила грудь на предмет застоя. От ее касаний Лиом морщился и инстинктивно отодвигался.

– Больно? – спросила она слегка вдавливая пальцы.

– Да. – Выдохнул он.

– Ну ничего, как только этот богатырь проголодается, живо все вытянет. Ты кушать хочешь?

– Немного.

– Ладно, как только сядем в повозку, так накормлю тебя и поспать бы тебе еще. Хорошо, что твой родовой канал сократился и нет причин волноваться еще и о нем.

Лиом покраснел, а она лишь рассмеялась, но все же предостерегла от таскания тяжести. В этот критерий попал и малыш. Лиом хотел возразить, но она просто взяла на руки ребенка и сказала, что никому даже дыхнуть на него не даст. И кивком головы позвала за собой. Лиом подорвался мгновенно, ибо даже ей не особо доверял.

Они вышли на улицу, где метрах в десяти от шатра стояла повозка и на козлах сидел Бута. Повозка была затянута тентом и с задней стороны поставили ступеньку, на которую быстро взобралась Кассандра, переступив через бортик. Лиом следом. Через пару минут повозка тронулась запряженная двумя котами. И они поехали в сторону гор.

Путь до деревни был не близкий и с повозкой ехало как минимум сорок всадников и еще шесть разведчиков и все на больших диких котах, которые в холке были по грудь Лиому. За время пути, а это четыре дня, малыш успел хорошо разработать ноющую грудь и боль отступила. Кассандра обрабатывала его затягивающуюся рану в боку, один раз проверила родовой канал. При этом Лиом покраснел как рак и был готов удрать от нее. Но женщина рыкнула на него, пригрозила позвать силачей и он смиренно дождался конца осмотра.

В деревню они въехали под вечер. О том, что они прибыли доложили идущие впереди разведчики. Их встретил наставник вождя и с любопытством посмотрел на повзрослевшего на год юношу. И на его ношу на руках, которую он отказался отдавать Кассандре.

– Старейшина, какие новости? – спросила она и огляделась в поисках раненных.

– Все в полном порядке. Никто не решился напасть, пока племена на войне. А я вижу тут у нас пополнение.

– Вождь знает про это. – Отрезала Кассандра. – И еще, – она покачала головой, – с Салима придется снять все запреты. Он правду говорил.

– Да? Тогда почему не показал? – удивился старик.

– А его пара слушать на стал, а стервец тот еще гордец оказывается, так что закрылся и отказался от попыток доказать что-то там, что ему все равно в вину поставили.

– Понятно. – Старик посмотрел на смущенного Бута и кивнул головой.

Тот только еще больше смутился и пошел в сторону своего дома.

– Ох и отыграется же стервец на нем! – покачала головой Кассандра.

– Если захочет потерять, то да. – Старик посмотрел на Лиома. – Куда его определять велели?

– В личный дом. – Улыбнулась Кассандра.

– Хорошо. – Старик посмотрел на юношу более внимательно и принюхался. – А чего цветком живицей пахнет?

– Его ранили в бок. Рана свежая, так что помощь ему будет нужна.

– Организуем. – Кивнул старик.

Лиом сидел в небольшом домике и смотрел на стены и мебель. Небольшое и уютное место, даже были постельное и кроватка для малыша. В доме две комнаты и кухня, кладовка и чердак. Еще был колодец недалеко и пришедшие два роженика приготовили ему поесть, показали где и что лежит. Помогли даже выкупать сына.

Лиом удивленно слушал их щебет и чувствовал себя не в своей тарелке. А потом его оставили на пару часов одного, сообщив, что придут вечером. И вот он сидит один и осматривается. А потом взял на руки сына и обошел домик более тщательно, посмотрел из окон на улицу и вновь вернулся к себе.

Первую неделю Лиом прожил как во сне. Он вообще не мог поверить, что остался в живых, даже родив ребенка от того, кто должен был занять трон империи. И вообще, не понимал, что ему теперь делать. Его вырастили как ягненка на заклание и не давали даже думать, что будет что-то еще после постели императора и вынашивании для него наследника. А тут, как оказалось, целый неизвестный мир перед ним и жизнь настолько длинная, насколько у него хватит сил ее прожить. А еще ребенок, которого не отнимут до тех пор, пока он дышит.

За первой неделей прошла и вторая. И вот огласили на всю округу, что вождь возвращается. Лиом вздрогнул, вернулись страхи и он вцепился в ребенка. Ведь этот человек может захотеть разлучить его и сына. Юноша даже не вышел встречать победителей. Он зажался в уголок и лихорадочно соображал, что ему делать и что теперь будет.

В дверь постучали но не вошли. Лиом зажмурился и сжался сильнее оседая на корточки и придерживая малыша руками. Стук повторился, но дверь не открыли. И стук повторялся до тех пор, пока он не был вынужден перебороть страх и встать, медленно и неуверенно приблизиться к двери и выйдя на веранду медленно толкнуть ее рукой и тут же отступить на шаг.

– Лиом, может выйдешь? – мягко спросил вождь, а юноша отступил еще на шаг. – Тебе нечего бояться.

Лиом мог с ним поспорить. Опасаться его у него вошло в привычку, так что он замер в двух шагах от двери. Ремал шагнул ко входу и поманил его пальцами. Он встал так, что бы юноша мог выйти без препятствий. И ему пришлось это сделать, так как вождь уходить не собирался.

Медленно и неохотно, сжавшись в комочек, Лиом вышел из дома. Ремал заулыбался и положил руки на его плечи. Его голова опустилась и лоб в лоб соприкоснулась с Лиомом. Тот опешил.

– Я, вождь племени Кушаров Ремал, принимаю тебя, Лиом, в наш дом и дарую свою защиту и право жить на моей земле. Отныне ты Кушар Лиом. Один из нас. С теми же правами и обязанностями, что и у всех рождающих. А твой сын, Кушар, и имя ему дарует старейшина нашего племени, как всем первенцам в деревне.

Ремал отстранил голову и улыбнулся глядя в ошеломленное лицо и распахнутые глазенки.

– До тех пор пока ты сам будешь хотеть быть с нами, ты будешь жить здесь. Если будешь хотеть сменить деревню, никто тебя не будет удерживать против воли. И никто не посмеет просто так без веских причин и суда племени тебя изгонять из деревни. Запомни, ты теперь часть племени, часть большой семьи. И так же, как и остальные, имеешь право на защиту от любых действий как чужаков, так и членов семьи.

Вождь задорно стукнул его пальцем по носу и улыбаясь приобнял поворачиваясь спиной к дому, показывая, что за его спиной собралось племя. В ответ на изумленный взгляд прозвучал приветственный рык. Из толпы вышел старик, наставник Ремала. Приблизился и мягко улыбнулся прижимаемому малышу.

Лиом даже не понял, как именно у старика так вышло, но он уже держал на руках его сына и рассматривал его! И Лиом дернулся лишь тогда, когда старик показал ребенка племени.

– Несущий свет. – Улыбнулся старик. – Аравель!

Гвалт и рев толпы разбудил малыша и его писк перекрыл рев толпы, стихшей мгновенно. В ответ на его плач раздались радостные вопли и малыша вернули разнервничавшемуся Лиому. Ремал отпустил его плечи и мягко шепнул на ушко.

– Кушар Аравель твой сын и теперь наш соплеменник. И никто не посмеет сказать, что это не так. И лично я вырву глотку тому, кто такое озвучит.

Лиом удивленно уставился в глаза вождю, а тот улыбнулся.

Дни летели довольно быстро. Весна, что на дорогах растопила весь снег, принесла паводки и разбудила лес, принесла так же и очередные свадебные бои. На этот раз Лиом не был обделен интересом, но к нему осмеливались подходить разве что самые сильные в деревне самцы, но и те уходили ни с чем.

Лиом не обращал на них внимание. Он был поглощен ребенком. Его малышу исполнилось всего два месяца и он требовал все внимание родителя, какие уж там ухаживания. К тому же ему совершенно не хотелось опять стать постельной игрушкой, какой он был у первопринца. Слишком свежи были воспоминания.

Салим был выпущен из-под замка и его пара вымаливал прощение целый месяц. Их малышу было почти девять месяцев и он ползал вовсю и лопотал на своем языке, смешил окружающих и вообще был лапочкой. Лиом, когда увидел Салима извинился. Тот лишь махнул рукой и шепотом сообщил, что поставил условие – простит, если Бута под него ляжет. И судя по его однажды изменившейся походке и тому, что он отказался идти в баню, говорило само за себя. А Салим ехидненько улыбаясь, незаметно для всех погладил его задницу и что-то шепнул на ушко, после чего Бута покраснев со страхом посмотрел на свою пару.

Лиом заулыбался и продолжил тихо и мирно заниматься своим малышом. К слову он не ощущал в нем никого – ни альфу, ни бету и ни омегу. И его глазенки были глубокого болотного цвета, с искорками золота.

На очередные свадебные бои прибыли гости. Среди них был и Жао-Харт. Улыбчивый и миленький, когда дело касалось самцов, он как и все эльвирсы мог играючи ущипнуть или толкнуть интересующего его самца. И этот ходячий мешок смеха делал это с каждом третьим самцом, нервировал их пары и невинно улыбался. А встретив на своем пути Ремала отступал опуская глаза и, даже, не делая попыток приблизиться, даже в след не смотрел. Поведение более чем загадочное. Тем более, что так себя вели все эльвирсы гости.

Причина сама показалась через полчаса после прибытия всех гостей. Лиом с сынишкой на руках и полный заинтересованности взгляд вождя. Но юноша ни на кого не реагировал. Он гулял с ребенком и дышал свежим воздухом. Вождь же провожал его взглядом и взволнованно протирал вспотевшие ладони.

Клем следил за ним иной раз улыбаясь. Его пара, которая оставалась в деревне и вообще перебралась сюда, после их первой ночи, к слову произошедшей через две недели после боев, недоверчиво покачивал головой. И тихонько шепотом в который раз произнес.

– Если он сорвется, то эльвирсы его порвут. За своего родича они империю с землей сравняли, так что ему надо быть предельно осторожным.

– Ремал умный и не раз и ни два бои проводил.

– Тут омега-эльвирс. – Возразил его пара. – Он сам может выйти на бой и, если вождь слаб, убьет его.

– Ремал боевой таури. – Возразил Клем. – Эльвирс ему подходит, тогда как сила Лиома еще не понятна.

– Но он ведь ее показал, в прошлом году.

– Он перетек и просто сбил альфу с ног, не ожидавшего атаки от омеги. А каков он в битве, это вообще вопрос вопросов.

Пара покачал головой и прижался всем телом к Клему.

– Я был бы рад, если бы они подходили не только звериной сущностью, но и телом.

Клем не ответил и только сильнее сжал его плечи.

Лиом прибыл на бои и сел подальше от первых рядов. Его малыш спал и он мог позволить себе пару часов посидеть на общем празднике, часть которого уже пропустил. Сейчас же шел спор между прибывшим альфой и одним из местных. А предметом спора был Жао-Харт. Он все же стравил парочку и смиренно ждал, когда более удачливый и хитрый победит противника. Через пару минут победил житель деревни и зрители огласили о выигрыше.

Жао-Харт улыбался и незаметно скосил глаза в поисках Лиома, а найдя удовлетворенно выдохнул. В этот момент его крепенько так приобняли и жадные губы накрыли его и увлекли в поцелуй. Жао-Харт обмяк в его руках, как бы сдаваясь на милость победителя. К слову, очень даже ничего внешне и имеющим приличный запас мышц и, в глазках так и читалось, что он с ним проделает, когда они останутся наедине.

Эльвирс заулыбался в ответ многообещающе и его повели к тому столу, где сидел спорщик, усадили на колени и предложили щит пары. Он конечно же принял его, и даже прильнул всем телом покрепче, ощущая, как под его ягодицами возбуждается плоть. Сам же скосил глаза в сторону Лиома и осмотрел его окружение. Никто к юноше не подсел, не заговорил и вообще одни только рождающие и сидели.

Улыбнувшись своим мыслям он прильнул к альфе и стал строить планы, как и что делать на будущий год. То, что этот самец его не оплодотворит и ежу понятно, а ровно год у него есть, что бы быть незримой тенью юного эльвирса и обучить его боевым умениям. Тем более сейчас, когда он разродился.

Лиом посидел на празднике, покушал и ушел к себе. Прилег рядом с малышом, чью кроватку пододвинули к его постели. Через минут сорок Аравель заворочался во сне и проснулся требуя поесть, сменить пеленки и вообще, как о нем могли забыть???

Дни брачных боев миновали. На этот раз их было три. Жао-Харт ходил задумчивым. Его первая ночь с альфой, которого звали Влад, была необычной. С виду слабый альфа, а повязал его на долгих сорок минут. И, кажется у него все получилось. Жао-Харт даже слегка сомневался пустой ли он. Да и потом, этот ненасытный альфа брал его еще дважды и всякий раз была долгая сцепка, в течение которой у него голова кругом, ноги дрожат и хочется продолжать и продолжать до самого забытья. Кстати в последний день так и произошло. Этот жеребец умаял его и покрыл, да так, что он очнулся на кровати, а альфа сидя рядом на полу вцепившись в его руку смиренно дрых.

Оглядев двор, Жао-Харт заметил своего сородича и стремительно понесся к нему.

– Рыран, иди сюда. – Схватив его за руку, Жао-Харт потащил друга в сторону первых деревьев.

– Что такое? Что-то с молодым?

– Нет. Со мной. – Он нервно огляделся и потребовал. – Проверь, я кажется все.

– Все? С этим-то слабаком? – изумился друг.

– Рыран, у него сцепка на сорок минут. И крыл он меня трижды. – Закусил губу эльвирс.

Его друг приложил ладонь к животу и мягко вошел в мир зверя на правах одного рода и племени. Его встретили слегка настороженно и прикрывая пучок светящихся нитей.

– Ты все. – Подтвердил Рыран и выдохнул. – Как будешь поступать?

Жао-Харт сглотнул.

– Я не знаю. Я ведь каратель… – Он прикрыл глаза. – Я ведь не должен был вообще… да и тут такая мелочь…

– Может это твоя истинная пара? – шепотом спросил Рыран.

– И что, мне это поможет? – Жао-Харт зажал рот рукой. – Но и убивать его я не имею права. Зверь Влада скорее всего уже в курсе. Я не смогу объяснить причину.

– Я сообщу капитану. А там посмотрим что и как. А ты выясни, истинная ли он пара, или это так совпало.

Жао-Харт только кивнул головой и вышел из-за дерева, а его друг ушел из деревни в сторону стоянки своих соплеменников. И мчался быстрой тенью. Когда вышел на полянку, где стояли шатры, отыскал капитана. Подошел и передал разговор слепком ментального видения.

– Ты уверен, что это от того альфы? – спросил капитан.

– Да. Жао-Харт был только с ним с последней течки.

– Странно. Судя по слепку света, он только-только начинает формироваться. А это не более двух-трех суток. Но ведь течка еще только через два месяца, так ведь?

– Да. Но, если они истинная полноценная пара, на четыре лапы, то имеет место быть спонтанной течке. Если это так, то он не может разбить ее. Даже регальт неуместен.

– Да, это так. – Капитан покачал головой. – Ладно, пусть выяснит, сколько лап у их пары и если все же все четыре, он останется со своей парой. Либо его пара последует за ним.

Рыран кивнул и вернулся в деревню.

Жао-Харт тем временем нашел своего партнера и прижался к нему, ощутимо опутывая нитью пары. Тот удивленно уставился на него и впившись в губы требовательным поцелуем накинул аркан "нить пары", связывая его и привязывая к себе. В этот момент Жао-Харт смотрел как засветились все четыре лапы и глухо рыкнул в ответ, сжал руками его плечи.

Альфа заулыбался и шепнул ему на ушко, целуя в шею.

– Потерпи до вечера мой ревнивец. Я никуда от тебя не денусь.

Потрясенный Жао-Харт только кивнул в ответ и его мягонько отправили в сторону дома, где ему предстоит прожить целый год. А там, как судьба распорядится. Он вошел в дом и чуть не рыкнул на напугавшего его Рырана.

– Ты чего? – спросил тот.

– Напугал. – Рыкнул эльвирс и присел на лавку.

– Ну?

– Четыре. – Горько усмехнулся Жао-Харт. – Я даже не могу ему сопротивляться.

– И не надо. Капитан сказал, что либо ты останешься тут, если все четыре лапы, либо он последует за тобой. Пару такой силы привязки разбивать не в наших правилах. Сам ведь знаешь.

– Понятно. – Он обхватил свой живот. – И вот кто бы подумал, что такой слабый и меня…

– Ну если он выдержал вязку, значит не такой слабый. Может он ментально силач?

– Я не знаю. Все как в тумане и он почему-то меня все нюхал и нюхал, словно… – Жао-Харт замер. – Я ведь потек с ним…

– Ну вот и не дергайся, произведи на свет котенка, а там будет видно, что да как.

Жао-Харт только кивнул головой и ошарашенно посмотрел на дверной проем в комнату, где его валяли три ночи в подряд. И залился краской смущения. Друг уже ушел. А он все сидел и думал, что ему теперь-то делать. Выбрал, называется слабенького альфу. Не залететь от него на сто процентов! Сдохнет в вязку! Загоняется в течку!

Зарычав на самого себя, Жао-Харт даже подскочил на ноги и прошелся по комнате. И ведь выбирал наугад. Ткнул пальцем, пристроился рядышком и глазками ему просигналил. И все, "слабенький" повелся, а сам кот в мешке!

Дни полились медленной рекой. Лето принесло буйство красок и много новой работы. Аравелю было уже четыре месяца и он спал чуть дольше, ел по прежнему хорошо, а Лиом мог заниматься легкой работой. Он в основном чинил вещи, помогал на кухне чистить овощи, а дети приглядывали за малышом и если он просыпался звали его, что бы покормить-сменить пеленки и уложить опять спать.

И с каждым днем Лиом начинал замечать, что вождь кружит где-то рядом, причем каждый день, когда он в деревне. Взрослые улыбаясь шушукались, а Лиом только головой качал, мол ему хватило одного такого интереса, вон в кроватке спит сурком. Но, как бы он не отнекивался, а вождь кружил рядом.

Ремал даже порой приближался поболтать о погоде-природе и поддержать тазик с вещами, или что-то подать. И Лиом постоянно напрягался рядом с ним и иной раз забывался, вставал в стойку. Ремал выводил его из этого состояния стукая пальцем по носу и посмеиваясь, что если он и дальше будет стоять истуканом, то ему на голову белки шишки сбросят как на готовую мишень.

Лиом шуток его сначала не понимал и замирал пуще прежнего, а потом стал обвыкаться, да и появившиеся друзья и сородичи эльвирсы, что остались в деревне, отучали его от "стоек наложника" и взгляда в пол. Эльвирсы ругались, учили принимать ипостась молниеносно и бегать так по двадцать-тридцать минут в день. Друзья в деревне увлекали беседами, задавали тысячи вопросов и делились историями из жизни.

Такое бурное общение приносило свои плоды. Вскоре Лиом перестал опускать глаза перед другими альфами и бетами, перед эльвирсами, но ничего не мог с собой поделать и опускал глаза перед вождем. Тот тоже как мог боролся с этим, но ничего не получалось, а наоборот только хуже становилось.

Ремал начинал злиться, ибо видел и слышал о его успехах, даже о появившихся друзьях. Но, с ним он был по прежнему холодным и отчужденным. И вождя это бесило. К тому же его зверь тянулся к зверю Лиома и жаждал покрасоваться, внимание привлечь, соблазнить…

Ремал облизнул губы. Соблазнить и раскрепостить. Он пошел в сторону дома Лиома, который сейчас кормил малыша и тихонько подглядел за ним. В паху тут же стало тесно, когда он увидел его склонившегося над малышом, направляющего свой розовый сосочек в ротик сына. Облизнув губы, Ремал с завистью подумал, что тоже хочет облизать этот сосочек. Выдохнул, подождал конца кормления и постучал в дверь.

Лиом вышел и замер, опустив глаза в пол. Ремал заскрипел зубами, а у самого глаза на его слегка увеличенную грудь прилипли.

– Ты ведь вышивать любишь. – Начал вождь. – А тот станок мне не особо-то и нужен. Может заберешь?

Лиом поднял глаза в изумлении и удивлении.

– Ну, там еще и нить всякую, однотонную ткань. – Пробормотал Ремал. – Только сам забирай. Я это…спустил с чердака. Дома стоит. – Он глянул на юношу. – Заберешь?

– Да.

– Тогда идем? Я тут… это… рыбачить пойду, только завтра и вернусь, а тут это… ну ты бы уже начал что-то шить и вот…

Он отступил в сторону пропуская Лиома. И тот, наивная душа, пошел в сторону дома вождя. Они прошли через площадь и вошли в дом. Станок стоял в кухне. На столе лежали несколько отрезов ткани и стоял короб с нитями и швейными принадлежностями. Лиом подошел к столу и с любовью осмотрел содержимое короба.

К нему со спины подошел Ремал и положив голову на плечо тихо спросил:

– Тут все, что я нашел наверху. – Его руки плавно погладили по талии Лиома и одна рука плавно дотронулась до замершей руки лежавшей на крышке короба. – У нас скоро будет ярмарка в большой общине, туда наши поедут, что бы прикупить что-то, чего у нас нет или закончилось. – Он мягко переплел пальцы с его пальцами. – Тебе купить нитей?

В ответ шумный выдох и легкая дрожь, а еще легкая волна страха. Лиом боялся его, не доверял, и не шевелился. Но Ремал не собирался его брать силой. Он поднял его руку и прижал к своим губам и устремил взгляд в его испуганные глазенки.

– Знаешь, – Ремал прижал его ладонь к своей щеке, – всегда ощущал, когда ты касался моей ладони пальцами. Несмело и осторожно. – Он улыбнулся на расширившиеся глаза. – И мне было приятно это касание.

Лиом отпрянул, но его руку крепче сжали пальцы вождя и его потянуло назад.

– Не бойся, я не буду заставлять. Не в моих правилах. – Он прижал его к себе спиной и прижал руками, не расцепляя пальцы с его рукой. – И, прости, что хотел продать. Я мало кого замечаю из рождающих, а тут ты и твой запах. С первого раза, когда внес тебя в дом, в тот день, когда ты стирал зимой в реке. Ты бы видел, чего стоило Кассандре оттащить меня от тебя, такого сладкого и дурманящего. – Вождь зарылся лицом в его макушке и вдохнул запах. – А ты меня не замечал, даже не делал попытки хоть как-то меня привлечь. Я же вижу, что нравлюсь.

– Отпусти. – Прошептал Лиом.

– Отпущу, если не побежишь. – Ремал улыбнулся и поцеловал его в шею. – Если побежишь, смысла отпускать нет. Не побежишь испуганной ланью?

Лиом замер ощущая мягкие поцелуи в шею, расслабляющие, заставляющие…

– Не побегу. – Выдавил из себя омега.

Его мягко оставили в покое, но на всякий случай встав так, что бы выход перекрыть.

– Там ножнички для ниток. – Ремал показал на буфет. – Заказал специально у соседнего кузнеца. Сказал, что будут идеальны, для такой тонкой работы.

Лиом отступил к буфету и взял с него небольшие и действительно удобные ножнички. Посмотрел на вождя, а тот уже взял в руки раму и посмотрел на короб. Удивленно уставившись на него, Лиом хлопал глазами.

– Ну, я подумал, что раму и короб за один раз тебе не унести, а второй раз ты точно не придешь. Вот и помогу. – Он заулыбался, обнажая ровные зубы и молодея от улыбки лет на пять-шесть.

Кивнув юноше на короб, вождь поторопил. Лиом быстро собрал, и короб и ткани, и пошел следом за улыбающимся вождем. Когда они вышли из дома, два соглядатая незримой тенью принюхались к слепку запаха идущего от эльвирса. Удивлен, обескуражен и благодарен. Страха, который они ощутили более не было. Да и пах он только на шее альфой и еще на руке, но не более.

Жао-Харт улыбнулся и пошел по своим делам. Знай вождь, что у молодого эльвирса такая охрана, он бы его и трогать раздумал. Хотя…

Лето пронеслось быстрой рекой и вот уже Аравель пытался не только ползать, но и вставать. Ему исполнился седьмой месяц, он был жуткой непоседой и радовал окружающих. Иной раз в гости приходил Салим с полуторагодовалым сынишкой. И этот малыш был не менее вертким и шкодливым, но рядом с Аравелем замирал и заглядывал в глазки, которые тот старательно прятал от него.

Родители только улыбались и посмеивались ровно до того момента, как это случилось. Салим пришел в гости, спросить, как Лиом вышивает гладью так, что не видно стежков и полотно без бугорков и, не ощущаются на другой стороне узелки. Дети были у них на руках и стояли они рядом. Лиом объяснял, что и как надо подтягивать и, как вязать узел и, в один миг у него и у Салима перехватило дыхание.

Они опустили глаза и замерли. Дети смотрели в распахнутые глазенки соседа, а ручками удерживали друг друга, причем Аравель вцепился обеими, а малыш Салима только одной. Волна запечатления прокатилась по округе, взрослые встрепенулись и подняли головы пытаясь уловить направление.

Первыми, кто оказался рядом, были Клем и Ремал. Оба бросились увидеть своими глазами, кто смог пройти одно из таинств и поздравить, но когда вырулили из-за угла замерли ошарашенно хлопая глазами. Лиом и Салим стояли друг напротив друга и изумленно таращились друг другу в глаза. Ремал чуть не зарычал, подумав, что запечатлелись они, эти две омеги. Кстати, Бута так же примчался весьма встревоженный. И замер, глядя на свою пару не веря.

А эти два возмутителя спокойствия плавно опустили глаза вниз на своих маленьких детей и принялись закрывать им глаза, да толку-то. Вождь вздрогнул и ощутил, что нить запечатления находится в районе груди Лиома и тот нервно ощупывает нить. Затем приподнимает сына и заглядывает в глаза. Малыш улыбается слегка растерянно и тут же поворачивается в поисках сына Салима, причем отворачивается от родителя, начинает дуть губки и попискивать, звать. Ему в ответ поступает идентично второй ребенок.

– Салим, они что… – Дрогнувшим голосом пролепетал Лиом, – они что запечатлелись?

Салим вздрогнул и прижал к себе ребенка.

– Я не знаю. – Прошептал он сглотнув. – Они же еще… они же…

– САЛИМ! – зарычал вождь злобно шагая к нему сверкая глазами.

За ним летел Клем и десятка два альф и омег-бет, а со спины шагнул Бута, заводя его за свою спину.

– Ах ты паршивец! Не смог насолить лично, решил через ребенка действовать? – зашипел вождь подойдя и метая молнии.

– Да я здесь при чем?! – закричал Салим бледнея.

– Ты всегда причем! Любая пакость происходящая с Лиомом от тебя ногами растет! – зашипел Ремал. – Любое его бедствие в этой деревне, твоих поганых ручонок дело! – взревел он.

– Что?! – зарычал Салим. – Я значит виноват во всем?

– Да только тебе это и на руку! Гнилая душонка!

– Да ты охренел?! – зашипел Салим и мгновенно обогнув свою пару одной рукой вцепился за грудки вождя и встав на цыпочки потянул на себя, заставляя слегка наклониться. – Я по твоему такое тупое животное, что готов собственное дитя обречь с младенчества на запечатление?! – он трансформировал глаза и зубы, прижимая чуть сильнее сына к себе. – Это я-то тварь жаждущая не-пойми-чего? Это мне-то надо тебя что ли? А не слишком ли ты в высь скакнул, вождюшка?

– Салим, – кинулся Бута отцеплять взбесившегося Салима, да вот только пальцы парня надежно вцепились в ткань рубашки и кожаной жилетки, что просто так их не отцепить.

– Это я там чего-то от тебя хочу? Да на хрен ты мне сдался! У меня есть Бута и я им доволен! И плевал я на тебя, и на всю ту ораву омег и бет, которую ты перетрахаешь! Было время, когда я был готов тебя принять, но ты вышвырнул меня и да, я злился на него, но все давно быльем поросло! У меня ребенок от того, кого я люблю! Слышишь? Я люблю свою пару!

– Салим, маленький, перестань, хватит, – уговаривал Бута стараясь отцепить трансформированные пальчики своего котенка, который вырывался из его хватки и шипел на оторопевшего вождя.

– Это ты членом думаешь! Это из-за тебя у Лиома одни проблемы! Это ты его пугаешь до смерти, когда прешь как танк! Ты думаешь, он будет рад тебе отдаться только потому, что ты такой неотразимый боевой таури? Акстись! Он сделает это только потому что ты вождь, а его десять лет растили и учили слушаться альф, быть забитой омегой, хоть в силе он завалит половину деревни и не вспотеет! Ты пытаешься обратить внимание на свой член БОЕВОЙ омеги ЭЛЬВИРСА!!! Даже я, тупая омежка-бывшая несостоявшаяся твоя постельная игрушка и то знаю, кого ты хочешь на свой хрен посадить! Чьего ты расположения пытаешься добиться, а действуешь, как обычная тупая скотина, учуявшая течную самку!

Бута с трудом отцепил руку своей пары. И оттащил его подальше от замершего вождя, обмершего Клема и опешивших соплеменников.

– А ты не думаешь, что он может захотеть твою задницу, прежде чем себя доверить? Или сущность альфы на такое не способна? – рычал Салим, дергая ногами и попадая по ногам своей пары. – Или свою задницу страшно отдать тому, чьего расположения хочешь добиться? Страшно, да? Даже подумать страшно, что кто-то в тебя сунет свой хрен и будет тебе больно делать? Думаешь он так запросто примет тебя, просто потому что ты альфа? Да он подчинится просто потому, что приучен подчиняться и другого не знает! Его не учили любить, не учили равенству, а ты даже этого в нем не видишь! Пусти меня, Бута, я сам пойду! – зарычал Салим и вырвался из хватки своей пары. – Это вам всем, альфам, задание на сообразительность, – он злорадно улыбнулся, – спросить, хотели бы ваши пары взять ваши задницы, так же как и вы берете их и в течку и между ними! Давайте, умники, подумайте головой на плечах, а не той, что в штанах болтается!