Текст книги "Мои (чужие) дети (СИ)"

Автор книги: Марина Вуд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

Меня замечает консультант, парень лет двадцати пяти, и подходит ко мне:

– Что-то подсказать?

– Да. Я ищу… – Рассматриваю полочки с бутылками.

– Вино? Шампанское?

– Вино. Белое, – уточняю я.

– Нам на днях как раз привезли несколько бутылок элитного тосканского вина, – чеканит он с натянутой пластмассовой улыбкой и подает мне зеленую бутылку. – Возможно, желаете купить закуску? Сыр, прошутто, фрукты?

– Да, – киваю я. – Все то, что вы сказали, и как можно быстрее. Я очень тороплюсь.

– Дайте мне пять минут, и я соберу вам самую вкусную корзину, – Парень довольно потирает руками и несется к холодильникам с сырами.

И правда, спустя минут пять передо мной стоит большая плетеная корзина, забита разными деликатесами.

Вот это я понимаю сервис!

Расплачиваюсь на кассе и сквозь стеклянные двери вижу, что какой-то штрих стучит в окно моей машины.

– Можно побыстрее? – рычу кассирше.

– У вас наличные или по карте?

– По карте, – рявкаю я и продолжаю смотреть на машину. Диана сначала приоткрывает окно и что-то говорит. Затем выходит из авто. Меня накрывает. Подхватываю пакеты и уверенным шагом выхожу на улицу, продолжая держать на прицеле эту парочку.

Сначала подхожу к багажнику. Открываю его и забрасываю покупки. Закрываю и подхожу к этому самому мужику.

– Какие-то проблемы? – спрашиваю я, глядя ему в глаза.

Он встречает меня таким же твердым взглядом и отвечает:

– Нет. Нет никаких проблем. – Затем поворачивается к Диане: – Дин, а это кто?

– Да, Дин, а это кто? – повторяю я его вопрос и вклиниваюсь между ними.

– Давид, – суетится девушка, – это Вадим, мой… – Она переводит на него глаза. Сглатывает.

– Я понял. Можешь не продолжать, – перебиваю ее. – А я Давид. Отец ее детей.

– Не знал. – Мужик растерянно смотрит на Диану, щеки которой начинают краснеть. – Мать говорила, что у тебя есть дети. Но я не в курсе был, что…

– Теперь в курсе, – отвечаю я вместо нее.

– А сейчас извини, нам ехать надо.

Толкаю его плечом и открываю для Дианы пассажирскую дверь.

– Садись, – говорю приказным тоном.

– Всего доброго, Вадим, – кивает Дина и садится обратно в машину. – Зачем ты ему сказал, что ты отец детей? – пыхтит она на меня от негодования.

– Не вижу в этом трагедии. – Строго смотрю на нее. – Или у тебя на Вадика иные планы?

– Да при чем здесь это?! Он матери своей расскажет. А та снова в опеку обратится. У меня проблемы из-за этого будут. Дескать, я обманываю государство, чтобы выплаты одинокой мамы получать.

– А ты не обманывай опеку. – Жму плечами и проворачиваю ключ зажигания.

– Что ты имеешь в виду?

– Правду им скажи, если спросят. Или лучше я скажу. Скажу, что сам буду материально обеспечивать своих детей.

– Только этого мне не хватало, – тяжко вздыхает Диана.

Останавливаюсь на светофоре и поворачиваю голову в ее сторону:

– Как говорил один мультяшный герой: «Малыш, ведь я же лучше собаки!» – Вскидываю брови и вижу, как на ее лице появляется улыбка. – Динуль, поверь, я лучше государства.

– Перестань меня смешить, – начинает хихикать она.

– А что?! У меня хотя бы все просто и стабильно.

– Насчет «просто» не поспоришь. А вот относительно стабильности будут вопросы.

– Дома я готов ответить на все твои вопросы.

Светофор зажигается зеленым, и автомобильный поток начинает свое движение.

18.

Диана

– Господи, почему здесь так уютно и спокойно? – замираю у окна, рассматривая прилипшие к стеклу снежинки. В камине за стеклом приятно потрескивают дрова.

– Я всегда знал, что буду жить за городом. Не люблю толпу и суету, – Давид подходит ко мне сзади и протягивает бокал с…

– Это вино? – удивленно дергаю бровью.

– Нет. Что ты. Вино у меня. А у тебя гранатовый сок.

– Спасибо, – чувствуя себя совершенно глупой, забираю у него свой бокал. Делаю несколько глотков кисловатого напитка. – А я вот наоборот, любитель выхлопных газов, асфальта и городского шума. Но когда появились дети, я понимаю, что лучше жить за городом. Не надо бежать на прогулку в ближайший парк. Вышел на улицу – вот тебе и парк. Свежий воздух. Природа.

– Здесь недалеко есть озеро. Будем летом купаться.

– Летом? – отзываюсь эхом. – До лета еще ой как далеко…

– Тебе кажется. Вон уже месяц март на носу, – в несколько глотков мужчина выпивает содержимое бокала.

– А там масленица. Восьмое марта и Пасха.

– Вот так и живем от праздника к празднику, – тихо усмехается Давид. – Но мне почему-то, кажется, что ты хочешь поговорить совсем не про это.

– Ты прав, – киваю. Нервы натягиваются настолько, что начинают дрожать руки.

– Рассказать, как я узнал о детях? – садиться на диван и жестом приглашает меня присоединится.

– Угу, – присаживаюсь, напротив.

– Мой друг, я тебе уже пытался о нем рассказывать, позвонил и пригласил к себе. Сказал, что есть разговор. Когда он узнал, чей биоматериал был использован, долго не решался мне сказать. Боялся нарушить врачебную тайну.

– И все же, он рассказал.

– Да. А ты, разве, не поступила так же?

– Очевидно, это решение далось ему нелегко.

– Так и есть, – кивает. – Представляешь в каком я был шоке?

– Подумать страшно.

– Судьба меня к такому не готовила. Я и жениться не собирался. А тут, сразу, дети!

– Понимаю.

– На следующий день, после того, как узнал, я приехал к тебе. Мне почему-то было увидеть детей и узнать, все ли у них в порядке.

– Узнал? – смущенно улыбаюсь, с интересом бросая взгляд на Давида.

– От части. Как минимум, я увидел условия, в которых они живут.

– А я тогда еще подумала, что ты какой-то слегка ненормальный. Заявился ко мне без приглашения. С порога рассказал автобиографию.

– В тот момент я мало смахивал на здравомыслящего, – усмехается. – Прикинь, каково мне было. Мне ведь надо было придумать причину, чтобы заявится к тебе.

– Я рада, что ты ее все-таки нашел, – говорю смущенным голосом.

– Я тоже, – хрипнет его голос. – Можно я тебя обниму? – Чернов берет меня за руку и утягивает на себя.

– Просто обнимешь? – переспрашиваю с недоверием, ложась головой на мужское плечо.

– Ну, может не просто, – хрипнет его голос, когда он шумно вдыхает запах моих волос. – Вот теперь по настоящему уютно, – говорит и легонько целует меня в макушку.

– Что ты почувствовал, когда увидел малышей? – тихо спрашиваю, закусив губу изнутри.

– Растерянность, – не задумываясь отвечает он.

– Ты ведь видел их не впервые.

– Да. Не впервые. Но тогда они были для меня чужими детьми. Слегка напоминающими мне инопланетян, – усмехается.

– Почему инопланетян, – поднимаю голову, в попытке заглянуть ему в глаза, но Давид возвращает ее обратно на плечо.

– Потому что у них были темные и крупные зрачки. Мне казалось, что на всю ширину глаза. И большие головы. А еще они были сморщенными, – шепчет он и снова целует в макушку.

– Открою тебе секрет. Все дети в первые минуты жизни выглядят такими.

– Наши следующие, тоже будут инопланетянами?

– Следующие? – понимаю, что с этим вопросом, медленно ползу в ловушку, в которую мне давно уже хочется попасть.

– Ну, да. Следующие, – отвечает, как само собой разумеющиеся.

Несколько раз я открываю – закрываю рот, не зная, что ему на это сказать. Эта информация заставляет мои нервы напрячься. В какой-то момент я чувствую, как руки Давида начинают потихоньку скользить по моему телу. Табун мурашек пробегает по моему телу. Его ладонь то медленно ползет вверх, замирая под грудью. То опускает вниз к пояснице. Сама не знаю, как, но я съезжаю чуть ниже. Тем самым позволяя мужчине, ласкать меня еще более откровенно.

– Диночка… – Давид жадным поцелуем впивается в мою шею и замирает. Низ живота сладко сокращается, а тело признает абсолютную власть этого мужчины над собой. Мужчина тяжело дышит, крепко сжимая меня в объятиях, словно боится, что я убегу.

– Я… – для трезвости кусаю нижнюю губу, пытаясь гасить рвущийся из меня стон. – Ооох…

– Чшшш… – ныряет пальцами под футболку, оставляя поцелуи на открытых участках кожи.

– Давид, – хлопаю по спине, пытаясь до него достучаться.

– Расслабься, – губами прихватывает мочку моего уха.

Мне становиться страшно. Но не от того, что что-то происходит против моей воли, а потому что у меня давно никого не было. От близости я застываю и непроизвольно начинаю дрожать. Эмоции захлестывают с головой.

– Давид, – выдыхаю я.

Почувствовав, что что-то не так, мужчина отстраняется.

– Что? – внимательно смотрит на меня. – Тебе неприятно?

– Нет, – мотаю головой. – Приятно. Только, – сглатываю. Немножко страшно, – опускаю глаза, стараясь скрыть нахлынувшие чувства.

– Почему? – жестко спрашивает он.

– Я боюсь забеременеть, – говорю быстро, буквально на выдохе. – То есть, мне ближайшие два года нельзя этого делать. Из-за операции, – добавляю я, пытаясь вынырнуть из его рук, но оказываюсь прижатой еще крепче.

– Так долго? – делает обиженную гримасу, тем самым заставляет меня непроизвольно улыбнуться. – Я не выдержу столько без секса.

– Я имею в виду, что нам надо предохранятся, – произнося это краснею от стыда.

– Это будет для меня трудно, но возможно, – мурлычет мне в загривок и настойчиво задирает футболку, оставляя меня в одном лифе.

Давид

Это все нереально круто. Столько раз я прокручивал в голове этот момент, что, когда он наступил я даже немного растерялся. Как долго я этого ждал. Грудь, талия, бедра… кайф… Замираю на этой части ее тела. В это время Диана запускает пальцы мне в волосы и тянет их вверх. Наверное, надо быть с ней более бережным.

– Поцелуй меня в губы, – постанывая требует она.

Да, без вопросов. Тем более сейчас. Когда между нами больше не осталось никаких преград в виде лишней одежды. Мышцы сводит и тянет. В голове мутнеет, там происходят короткие замыкания счастьем.

– Давид, – сладенько шепчет Дина.

Мне нравиться, когда она произносит мое имя, а не несёт разную ерунду, о том, что мы, возможно, будем об этом жалеть. Не будем. Как минимум я, точно.

– Да, моя хорошая, – ловлю ее руки в свои и завожу над головой.

– Скоро дети проснутся, – широко распахивает свои затуманенные желанием глаза. В ее глазах я вижу себя пьяного от желания заклеймить эту женщину и наконец-то сделать ее своей.

Ещё пара секунд Давид, ещё немного…

– Мы успеем, – переворачиваюсь на спину и тяну ее на себя. Сверху на мне Дина выглядит пошло и одновременно безумно красиво.

– Вон, Аня уже ногами машет, – показывает одной рукой на кроватку, второй упирается мне в грудь.

– Меньше слов, Диана Владиславовна, – притягиваю девушку к себе и прежде чем она успеет возмутиться, закрываю ей рот дерзким поцелуем. Если от простых поцелуев можно сойти с ума, то это именно мой случай.

– Давид… – ее голос звучит хрипло.

Если она сейчас попросит меня остановиться, я просто завою диким волком. Это будет настоящая пытка. Потому что я и так долго ждал. На этом моменте мое терпение заканчивается, я резко переворачиваюсь и укладываю ее на лопатки, подминая под себя. На мою наглость Дина отвечает судорожным вздохом. На миг отстраняюсь и смотрю на нее распаленную от моих прикосновений. На припухший от поцелуев губы. Я вам скажу, выдержка у меня армейская. Столько времени держать себя в руках рядом с ней, это ж какие силы надо иметь.

Снова нахожу ее сладкие, чувственные губы своими и целую их, продолжая кайфовать от всего, что сейчас происходит. Не прерывая жадных поцелуев накрываю ее собой. И больше не сдерживаясь заполняю ее до остатка. В ответ слышу лишь тихий стон. Буквально на мгновение останавливаюсь, давая ей привыкнуть ко мне. Затем медленно продолжаю. Мне хочется растянуть это ни с чем не сравнимое мгновение нашего с ней уединения.

Ускоряю свой ритм, когда чувствую, что девушка все ярче откликается на мои синхронные движения.

– Ещё? – шепчу и легонько прикусываю мочку ее уха. В ответ Диана судорожно кивает и прикрывает глаза.

Повторяю, свои действия до тех пор, пока девушка не начинает выгибаться в моих руках. Несколько секунд и я чувствую, как сильная дрожь сотрясает ее тело. Больше не в силах сдерживать себя, я срываюсь следом за Дианой. Меня накрывает волной самого сильного и острого удовольствия, смывающей все тревоги и уносящую нас в параллельную реальность.

Переведя дыхание, я перекатываюсь на спину и притягиваю девушку к себе. Обнимаю ее и зарываюсь носом в шёлковые волосы. Втягиваю сладкий запах персикового шампуня. Как меня это вставляет.

***

Вот именно так я хочу теперь засыпать каждую ночь. Чтобы в обнимку. Чтобы ее ноги были зажаты между моими. Чувствуя ее запах на соседней подушке. И просыпаться от того, что Даня открыл глаза и решил, что всем пора вставать. Потом ехать в детский сад. Переносить пациентов на другой день, потому что в этот у нас утренник и надо рассказывать стишок под елкой. А летом лететь с детьми на море. Мне хочется показать им весь мир.

Я начинаю уже засыпать, когда из полусонного состояния меня выдергивает вибрация моего телефона. Мягко отодвигаюсь от Дианы и переворачиваюсь на другую сторону. Время – пол второго ночи, блин! Если это кто-то из мужиков, то я просто сброшу вызов и все.

«Отец» светится на экране. Я мгновенно свайпаю на экране вправо, чтобы принять вызов.

– Слушаю! – тихо отвечаю, и чтобы не разбудить Дину, выхожу из спальни.

– Сын, ты сейчас где? – резко спрашивает отец.

– Что за глупый вопрос? Дома конечно.

– Мне тут Владимир Сергеевич звонил, Катюшка в ДТП попала. У нее там что-то с ногой. Вроде как перелом открытый. Они в наш мед центр ее отвезли.

Мой мозг сейчас находиться в латентном состоянии, поэтому его работа слегка приторможена.

– Ну, отвезли и отвезли. Там хорошие хирурги. Катюху, конечно, жаль. Но я-то здесь при чем? – рявкаю.

– Им госпитализации отказывают. Говорят, что мест нет. Отправляют в районную больницу. А там условия сам знаешь какие.

– Хорошо, – выдыхаю. – Я сейчас Леху наберу.

Сбрасываю вызов и звоню Алексею, но тот, как назло вне зоны доступа. Набираю его жену – результат тот же.

Черт! Придется самому ехать. Вдруг там реально что-то серьёзное. Чтобы меня потом не винили в бездействии. Да кому я вру? Меня же самого совесть грызть будет в случае чего.

Перезваниваю отцу: – Леха недоступен. Набери Владимира Сергеевича, – зажимаю пальцами переносицу и с силой зажмуриваю глаза. – Скажи, что я скоро буду.

Отключаю звонок и зажимаю в руке телефон. Ну, что за нафиг?! Почему это случилось именно сегодня? Почему я должен бросать свою женщину, чтобы помочь другой? И ведь отказать не могу. Что у меня за характер такой.

Делю еще одну бесполезную попытку дозвонится другу и иду возвращаюсь в спальню за вещами. Беру из шкафа джинсы, свитер, носки.

– Динуль… – присаживаюсь перед ней на корточки и веду костяшками по теплой, нежной щечке. – Диночка…

Диана произносит что-то нечленораздельное и поворачивает голову на другой бок.

Мне становится жалко ее будить. Она и так не высыпается. По пол ночи к детям бегает.

Я постараюсь быстро смотать туда и обратно, чтобы она даже ничего не поняла. Меньше ненужной информации и меньше ревности в итоге.

Аккуратно беру ее ладонь и нежно прижимаюсь губами. Приглушаю ночник. Поправляю Ане одеяло и тихо прикрывая за собой дверь, выхожу в коридор. Спускаюсь на первый этаж. Одеваюсь. На кухне беру бутылку с водой и делаю несколько жадных глотков. Надо как-то разбудить свой мозг. Несколько раз приседаю. Проверяю в карманах ключи. Прячу телефон. Если вдруг не успею вернуться, то отзвонюсь ей, чтобы не волновалась.

Выхожу на улицу. Ночь, темно как у негра в ж… Кхм. Щелкаю брелоком и снимаю машину с сигнализации. Достаю из багажника скребок и расчищаю лобовое стекло, которое беспощадно залепило снегом. Жду пока ворота отъедут в сторону. Включаю дворники и потихоньку выезжаю со двора.

Из-за снега видимость просто ужасная, если не сказать нулевая. Включаю дальние фары. Надо бы ускориться, иначе я так до завтрашнего вечера ехать буду. Набираю скорость. Перестраиваюсь в левый ряд. На секунду меня отвлекает, загоревшийся входящим эсэмэс, экран телефона. Сообщая, что Леха появился в сет… Позади меня громко сигналит автомобиль. Я поднимаю глаза и вижу резкий свет фар! Дальше все происходит, как в замедленной съёмке. Мою машину начинает раскручивать словно юлу. Я пытаюсь тормозить ручником, но напрасно. Затем чувствую удар в бок автомобиля, и как вылетает подушка безопасности. После чего я проваливаюсь в темноту.

19.

Диана

Дети начинают по очереди требовательно кряхтеть. Просыпаться не хочется, но надо. Расслабленно потягиваюсь с еще пока закрытыми глазами. Поворачиваюсь на бок в надежде прижаться к теплому мужскому телу – хочу получить порцию наглых объятий и один малюсенький поцелуй. Но… я все двигаюсь и двигаюсь, пока не ощущаю край матраца.

Не поняла… Мгновенно открываю глаза и сажусь на постели.

Куда делся Давид? Может, к себе спать ушел?

Анюта начинает активно болтать ногами и мотать головой. Вылезаю из-под одеяла и забираю ее к себе. Пока кормлю ребенка, прислушиваюсь к тишине. Сквозь закрытое окно слышно, как на улице тихо подвывает ветер. В ближайшие дни гидрометцентр прогнозирует сильный снегопад. Перекладываю дочку в кроватку и беру на руки сына.

Когда дети снова засыпают, я надеваю теплый, мягкий халат и иду на поиски хозяина дома. В спальне на первом этаже его нет. Решительно толкаю дверь его кабинета вперед и замираю на пороге. Там тоже пусто. Внутри начинает колоть беспокойное чувство, а по спине прокатывает озноб.

К слову, а который сейчас час? По ощущениям где-то около четырех утра. Включаю на кухне свет и смотрю на настенные часы. Так и есть, начало пятого.

Что все это значит? Беру кувшин с водой, наливаю в стакан и делаю несколько глотков. Смотрю в окно. Там, где должен стоять автомобиль Давида, я замечаю пустоту.

Он уехал. Но куда? Да еще и посреди ночи, ничего мне не сказав. Почему он меня не разбудил?

Возвращаюсь наверх. Нахожу свой телефон. Подрагивающими пальцами снимаю блокировку с экрана. Никаких уведомлений или сообщений от Давида нет. Одним движением пальца нахожу его номер и нажимаю на вызов. Затихаю, пока слушаю длинные гудки. Слушаю их до тех пор, пока вызов не сбрасывается сам. Во мне просыпается паника. Выхожу из спальни и иду ванную. Чтобы привести мозг в порядок и начать рационально мыслить, я быстро умываюсь ледяной водой.

За окном глупая ночь. В доме только я с детьми. В любом случае, мне придется ждать утра, чтобы предпринять дальнейшие шаги и понять, что мне вообще делать.

В семь тридцать я слышу звук мотора и вижу из окна в спальне, как на территорию участка заезжает автомобиль и паркуется на том месте, где Давид обычно ставит свою машину. Из автомобиля выходит его брат. На этот раз он без своей супруги.

Что-то наверняка случилось!

Накидываю на плечи вязаный кардиган и бегу вниз открывать дверь.

– Доброе утро, – говорит Марк, переступая порог дома. Его голос звучит осторожно. – Ты прости, что я в такую рань, – мнется он, буквально подбирая каждое слово, а внутри у меня все холодеет.

– Что? – нетерпеливо спрашиваю я. – Говори, что случилось? – подгоняю его. – Что-то с Давидом?

Дышать становится тяжело.

– Да, – вздыхает он. – Он… – сглатывает, – в общем, он ночью в ДТП попал.

– О боже… – Я утыкаюсь лицом в ладони. – Он жив? – практически выкрикиваю я, чувствуя, как паника подступает к горлу. Ноги немеют от ужаса. Открываю лицо и смотрю мужчине в глаза. – Жив? – Чтобы не упасть, я хватаюсь рукой за выступ шкафа в прихожей.

– Жив, – спешит успокоить меня Марк. – А ну-ка, пойдем присядем. – Видя, что я бледнею, он берет меня под руку и ведет к дивану. – Садись. Воды дать?

– Не надо. – Мотнув головой, я опускаюсь на диван. – Что с Давидом?

– Он жив. В больнице. Может, все-таки воды? – снова предлагает он и косо поглядывает в сторону кухни.

– Нет. Спасибо, – говорю я, с трудом ворочая языком.

– Как знаешь, – выдыхает он и садится напротив.

– Марк, только рассказывай мне всю правду. Не жалей меня. Говори все, как есть.

Я слышу свой голос будто бы издалека.

– Давид жив. Он в больнице.

– Он в сознании?

Я дрожу всем телом и сглатываю ком в горле.

– Пока что нет. У него закрытая черепно-мозговая и пара переломов. Но прогноз хороший. Просто потребуется время на восстановление.

Немного расслабляюсь и перевожу дыхание.

– Как так случилось?

– Ночью шел сильный снег. На трассе фуру занесло. Повезло, что она пустой ехала. Давид хотел уйти от столкновения, но его раскрутило на дороге, и встречная машины въехала в бок. Благо подушки сработали.

– А куда он ночью ехал? – Возможно, я задаю неуместный вопрос, но мне жизненно необходимо знать все.

– Разве он тебе не сказал?

– Нет.

– Вчера Катя по роковому стечению обстоятельств тоже в аварию угодила. Я подробностей не знаю. Только знаю, что Давид к ней ехал.

– К ней? – Словно в замедленной съёмке, я поворачиваю к нему голову и несколько секунд смотрю не моргая.

В ответ Марк лишь коротко кивает.

– С ним точно будет все хорошо? – повторно задаю вопрос.

– Как доктор, могу тебя заверить, что все с ним будет хорошо. По крайней мере нет ничего, что угрожало бы его жизни.

– Это хорошо, – тихо отвечаю я. – Я могу ему чем-то помочь?

– Чем? Он сейчас в отдельной палате. У него должный уход. Даст бог, скоро придет в сознание.

– А в какой он больнице?

– Там же, где и Катя. В нашем медцентре.

– Там же, где и Катя… – эхом повторяю я. – Ну да. Все правильно.

– Дин, его отвезли туда, потому что там лучшие врачи. И еще, этот центр принадлежит его другу, – говорит Марк, словно пытается оправдаться.

– Я же говорю – все правильно.

– Марк, я могу попросить тебя об одной услуге?

– Конечно, – кивает он.

– Хорошо. Тогда, отвези меня в город, пожалуйста.

***

– Вит…

– Да не волнуйся ты! Я уж как-нибудь справлюсь с твоими малышами. Тем более что они все еще спят, – говорит подруга, покачивая коляску вперед-назад. – Иди. Тамара Николаевна тебя проводит.

Оставляю свой пуховик на кушетке.

– Бахилы надевать нужно?

– Она тебе все скажет. Иди давай! – кивает подруга на дверь.

Господи, как же я благодарна ей за все, что она для меня сделала!

Выдыхаю. Что-то я волнуюсь. Дышу через раз.

Пожилая женщина в белом халате встречает меня с той стороны двери.

– Вы Диана?

– Да.

– Идите за мной. На все про все у вас будет десять минут. Не больше.

– Я поняла, – шепотом отвечаю я, следуя за ней по длинному кафельному коридору. – Скажите, у вас точно не будет проблем из-за меня?

– Вообще-то нам не положено впускать к больным посторонних. Только близких родственников, – тихо отвечает она. – Но у наших сейчас пересменка. Обход будет не ранее чем через полчаса. Да и Виталина лично за вас просила.

– Спасибо, – кратко киваю я.

Мы поднимаемся этажом выше. Двигаемся по узкому коридору для сотрудников. Тамара Николаевна открывает передо мной белую дверь и пропускает меня в отделение интенсивной терапии, где сейчас находится Чернов. Врачи уверяют, что его жизни ничего не угрожает. Но при этом он будет здесь, пока не придет в себя.

– Халат. Бахилы. Шапочка, – командует медсестра и выдает мне все необходимое. – Ровно через десять мнут я постучусь в палату.

– Хорошо.

Послушно надеваю медицинскую экипировку и захожу в палату. Сердце волнительно выпрыгивает из груди.

На секунду замираю и не верю своим глазам, когда вижу Давида в разных проводках, лежащего на высокой кровати. В носу тут же начинает пощипывать от этой картины. Я еще ни разу не видела его таким беззащитным. Лицо в небольших ссадинах. На лбу запеклась кровь. Под носом трубка с кислородом.

Боже мой!

Подхожу ближе. Рядом с кроватью стоит стул. Я аккуратно отодвигаю его и присаживаюсь. Слева от меня работает прикроватный кардиологический монитор. Радует, что Давид дышит самостоятельно.

Беру его за руку. Слезы моментально подкатывают к горлу. Я пытаюсь собраться. Это невероятно сложно. Тяжело смотреть на беспомощное тело своего любимого мужчины. Меня сразу же охватывают воспоминания нашей первой встречи. Ведь я тогда тоже была в каком-то смысле беспомощной. Сглатываю нервный ком. Вдох-выдох. Глажу его теплую, сухую ладонь.

– Давид, – зову его тихо по имени в надежде, что он услышит меня и тут же откроет глаза. Но чуда не происходит. Он продолжает лежать с закрытыми глазами, словно крепко спит.

Отведенные нам десять минут пролетают как одна секунда, и я слышу стук в дверь. Это сигнал, что мне пора уходить.

Но мне мало десяти минут! Безумно мало.

Снова стук, и Тамара Николаевна заглядывает в палату:

– Пора, – произносит она как приговор, и я выхожу.

Шаг, еще один – и мы уже спускаемся по лестнице в отделение репродуктивного здоровья.