Текст книги "Мои (чужие) дети (СИ)"

Автор книги: Марина Вуд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

10.

Диана

Все утро, как обычно, ухаживаю за детьми. Делаю им расслабляющий массаж, кормлю, меняю подгузники и переодеваю. Я благодарна Давиду за сегодняшнюю ночь. Он действительно очень помог мне. Все-таки в четыре руки справляться с карапузами куда легче.

Когда малыши засыпают, я перекладываю их обратно в кроватки. Достаю приобретенную Давидом радио-няню. Включаю ее и ставлю на комод. Сама спускаюсь на кухню в надежде на то, что мужчина еще спит. Хочу приготовить какой-нибудь легки завтрак в качестве извинения за бессонную ночь.

Но не тут-то было. Давид уже колдует на кухне возле мудреного кофейного аппарата. Судя по внешнему виду мужчины, он давно уже на ногах.

Услышав шаги, он поворачивает на меня голову:

– Доброе утро.

– Доброе, – эхом отзываюсь и смотрю ему в глаза. От его пристального взгляда что-то ухает внутри. – Мы, наверное, не дали тебе выспаться, – неловко жму плечами.

– Нормально, – кивает он. – У меня бывало и похуже. По молодости с друзьями до утра в клубах зажигал. Потом два часа кемарил и ехал в поликлинику на практику. Бабкам зубы пломбировать. Вот это жизнь была. – Ерошит на затылке волосы.

– Романтика, – улыбаюсь в ответ.

– Да… Сейчас уже не то. Здоровье так тусить не позволяет. Кофе будешь? – Возвращается к кофеварке.

– Нет, спасибо. Я лучше чай. Боюсь, что если кофе выпью, то Даня с Аней вообще спать перестанут.

– Это да. Юные тусовщики. Достойная смена подрастает.

Мужчина нажимает какие-то кнопки на аппарате, и под урчащие звуки в чашку подается ароматный напиток. В ответ на это мой желудок издает голодный рык.

– Можно я позавтракаю?

– Нужно! Весь холодильник в твоем распоряжении. – Давид ставит белоснежную чашку на блюдце, а я как заколдованная наблюдаю за его движениями. – Ты пока завтракай, а я отъеду ненадолго. Если что-то будет нужно, скажешь Павловне. Я попросил ее сегодня выйти на работу. Она будет примерно через час.

– Поняла, – киваю.

– И еще, у меня друг есть, он педиатр. Я его попросил приехать детей осмотреть.

– Зачем? – спрашиваю я и внутренне напрягаюсь.

– Чтобы убедиться, что сними все в порядке, а у Дани действительно лишь колики, – спокойно отвечает мужчина. – Он очень хороший врач. Может, что-то толковое выпишет, ну или, на худой конец, посоветует.

– С моими детьми все в порядке, – гневно отрезаю я.

– Я не говорю, что с ними что-то не так. Просто не спать сутками – тоже не норма. Ты так долго не протянешь.

Его правда. Из-за хронического переутомления может и молоко пропасть.

– Давид, – окликаю парня, – спасибо тебе за все.

Вижу, как напрягаются его губы.

– Да не за что, – насупленно отвечает он.

Обиделся, наверное. Давид явно хотел как лучше, а я, как всегда, все в штыки воспринимаю.

Давид уходит, а я приступаю к готовке завтрака. Марьяна Павловна пришла минут через сорок. Женщина вот уже второй день хлопочет над нами, всячески помогает мне с детьми, как и сейчас: одеть их в зимние комбинезоны и вывести на улицу. Погода сегодня просто отличная! Несильный мороз и яркое солнце. Сначала мы гуляем во дворе, а затем выезжаем за территорию дома. Это новый коттеджный поселок недалеко от города. Здесь в основном у всех дуплексы, но есть и отдельные дома, как у Давида. У детей на свежем воздухе сон просто отличный. Гуляем до тех пор, пока морозец не начинает пробирать пальцы на ногах. Румяные и счастливые возвращаемся домой. Хозяин дома приезжает ближе к обеду. И не один. В компании какого-то мужчины.

– Это друг нашего Давида, – глядя в окно, говорит Марьяна Павловна. – Евгений.

– Он врач? – Провожаю взглядом мужчин.

– Да, – кивает женщина и любопытно сощуривает свои глазки: – А ты откуда знаешь?

– Давид с утра говорил, что попросит своего друга педиатра осмотреть детей.

Дети сегодня относительно спокойны, в отличие от меня. Я нервно нарезаю круги по комнате. Марьяна Павловна заботливо накрывает в гостиной обед, пока Евгений осматривает малышей. Он действительно очень внимательный доктор. Спрашивает, как протекала моя беременность и как проходили роды. Интересуется общим состоянием детей и выслушивает мои жалобы. Дает некоторые рекомендации и уверяет, что колики у Дани обязательно пройдут. Напоминает, что мне надо следить за питанием. Назначает препарат на основе симетикона и чай с фенхелем.

– Обед готов! – заявляет домработница.

– Замечательно, – отвечает ей Давид. Он сидит в мягком кресле с телефоном в руках и сосредоточенно скользит пальцем по экрану. – Дин, ты снами пообедаешь? – спрашивает он, откладывая в сторону гаджет и поднимая на меня вопросительный взгляд.

– Конечно пообедает! Ей давно уже пора поесть, – вместо меня бойко отвечает домработница. – А я пока с вашими карапузами повоюю.

Слово «вашими» тут же режет мой слух. «Не вашими, а моими», – хочется исправить ее. Пока я думаю о словах Павловны, к нам присоединяется Евгений. Мужчина отлучался в ванную.

– Ну что, друзья мои! – Доктор довольно потирает руки. – У вас, Диана, прекрасные дети. Развиваются по возрасту. Никаких отклонений у них я не вижу.

– Спасибо, – благодарно киваю ему.

– А вам, Диана, надо хорошо питаться и гулять на свежем воздухе. У вас очень бледный цвет лица. Я бы порекомендовал вам сдать анализ крови на железо и ферритин.

Я невольно прикасаюсь ладонями к щекам. Неужели все так плохо?

– Жень, ты напиши мне, что там надо сделать. Я в понедельник отвезу Дину в лабораторию. – Давид отвечает так, словно меня здесь вовсе нет. Хочется возмутиться его поведению, но что-то внутри меня снова останавливает. Наверное, присутствие постороннего человека за столом. Некрасиво будет высказывать свои претензии перед ним.

Быстро опустошаю свою тарелку и спешу подняться к детям, напоследок еще раз поблагодарив доктора. Марьяне Павловне каким-то чудом удалось укачать малышей, и я, пользуясь моментом, тоже ложусь на кровать. Сон не идет, поэтому просто лежу пялюсь в потолок, перебирая в голове события последних дней. Как бы странно это ни звучало, но мне здесь хорошо. Так уютно. Я словно оказалась снова дома у мамы и папы. Марьяна Павловна заботится о нас, как о родных. Давид уделяет нам много внимания. С Вадимом никогда так не было. Хотя нет, было, в самом начале наших отношений. Мне даже кажется, что в тот момент он по-настоящему меня любил. А потом это все куда-то бесследно испарилось. Скорее всего, мы просто устали друг от друга. Мне надо было закончить эти отношения намного раньше.

Вижу движения в кроватке. Данька первым открывает глазки.

– Иди сюда, зайка, – шепчу я, беру его на руки и переношу к себе на кровать. Вглядываюсь в его круглое личико. Губки бантиком, нос пуговкой, огромные глаза. Как для мальчика, у него очень красивые черты лица. Он словно большой игрушечный пупс. Зажимает в кулачок мой палец. Пытаюсь отыскать в нем свои черты. Интересно, как выглядит их биологический папа? Судя по восторгам Виты, очень даже неплохо.

К слову о Вите, она ведь хотела навестить нас завтра. Господи, как я могла забыть?!

Беру телефон и пишу ей эсэмэс, в котором вкратце излагаю о новых обстоятельствах и прошу не обижаться. В ответ подруга настаивает на визите. Надо будет у Давида спросить, не будет ли он против, если Вита ненадолго заедет к нам. Все-таки это его дом, а мы здесь только гости.

Пока кормлю Даню, отгоняю от себя все тревожные мысли. Как только заканчиваю с сыном, свои требования на молоко заявляет Анюта. Раньше, до появления детей, я думала, что кормление – это некий обряд единения с ребенком. Я буду словно сидеть в цветке лотоса на лужайке. У моих ног соберутся пушистые зайчики, пока вокруг нас будут петь птицы, как в мультфильме про Белоснежку и семерых гномов. Но в результате все происходит совсем не так! Мое тело сейчас больше походит на столовую для двух постоянных клиентов. И в момент кормления оно тебе больше не принадлежит. Когда дочь голодна, она дергает мой несчастный сосок туда-сюда, как тот медведь, который таскал Леонардо Ди Каприо в фильме «Выживший».

Когда наедается Аня, я уже не могу сидеть на месте. Укладываю детей в переноски и спускаюсь с ними в гостиную. Там тихо. Евгений уехал. Марьяна Павловна тоже ускакала домой, к мужу и сыновьям. Знать бы еще, где Давид…

Стучусь в его комнату – никто не отвечает. Иду в дальний коридор, справа от лестницы еще одна дверь. Толкаю ее вперед и попадаю в небольшой импровизированный спортзал. Остается последняя одинокая дверь в углу. Снова стучусь.

– Да! – раздается голос Давида из-за двери.

Опускаю ручку, открываю и медленно вхожу:

– Можно?

– Конечно! – Давид закрывает ноутбук, подходит и забирает у меня из рук одну из переносок.

– Извини, что отвлекаю. Надо поговорить, – решительно заявляю я и замираю от удивления. Переступив через порог, я оказываюсь в личном кабинете Давида. У окна стоит рабочий стол, справа от него шкафы с книгами и разными папками. На стене висят сертификаты и разные грамоты.

– О чем? – мужчина с интересом ведет бровью. На нем домашний спортивный костюм. Необычно видеть его в таком наряде. Все его внимание приковано к Ане, которую он держит в руках. Губы плотно сжаты, а плечи напряжены.

– Я хотела тебя спросить… – Сглатываю. – Ты не против, если завтра сюда приедет моя подруга? Она ненадолго, – спешно добавляю я.

– Всего-то. – Его плечи расслабленно опускаются. – Я не против. Пусть приезжает. Я тебе напишу сейчас точный адрес. Ты только скажешь мне номер ее машины, чтобы охрана на въезде пропустила.

11.

Диана

– Спасибо, – благодарю еще раз. Между нами повисает неловкая пауза. – Ну… – тяну я и поднимаю повыше переноску, в которой гулит Даня, – тогда мы, наверное, пойдем.

– Как пожелаешь. – Мужчина жмет плечами. – Давай я помогу тебе их отнести.

Давид забирает у меня из рук вторую люльку. Я открываю дверь и пропускаю его вперед. Он доходит до лестницы и резко тормозит на первой ступеньке.

– Дин, если ты хочешь, мы можем побыть внизу и о чем-то поговорить или, на худой конец, что-то посмотреть вместе. Диван большой. Мы все поместимся.

– Давай, – не задумываясь соглашаюсь я. Сама не знаю почему, но мне хочется как можно дольше побыть рядом с ним.

– Чтобы нам было удобней, я разложу диван.

– Тогда я быстренько наверх за пеленками, заодно и телефон возьму.

Давид относит детей в гостиную, а я, перепрыгивая ступеньки через одну, поднимаюсь в спальню. Первым делом хватаю расческу и привожу волосы в порядок. Щипаю себя за щеки, чтобы появился хотя бы намек на румянец и я не напоминала себе бледную моль. Затем беру две пеленки и несколько погремушек.

Телефон вибрирует третьим по счету сообщением от Виты: «Жду адрес!»; «Ну так что, он разрешил?»; «Почему так долго не отвечаешь?»

Я не успеваю написать ответ, как телефон начинает жужжать от входящего звонка.

– Да, – по привычке говорю полушепотом.

– Дина, он что, на цепи тебя там держит? Если да, то мяукни три раза, – взволнованно произносит подруга.

– С ума сошла? – с улыбкой возмущаюсь я. – Никто меня ни на чем не держит. Просто я телефон наверху оставила.

– Ну, слава богу! А то я перепугалась, – облегченно выдыхает она.

– Долго говорить не могу. Адрес пришлю сейчас сообщением, и завтра мы ждем тебя в гости.

– Мы? – Слышу ухмылку в ее голосе.

– Мы – это я и дети, – уточняю, понимая ее намек.

Отключаю звонок. Еще раз смотрю на себя в зеркало и выхожу из комнаты.

Внизу уже все готово для просмотра фильма: диван разложен, дети лежат в центре на пеленках. Давид принес мне фрукты и сок, а себе снеки и безалкогольное пиво.

Пока на телевизоре идет реклама, мужчина неожиданно задает вопрос прямо в лоб:

– Дина, я давно хотел спросить, а кто такой Видим? Это отец твоих детей? – спрашивает он будто бы между прочим.

Не зная, как реагировать, смотрю на него ошарашенным взглядом.

– На какой из вопросов отвечать в первую очередь?

– Он отец? – Поворачивает ко мне голову и смотрит прямо в глаза.

– Нет, – отрицательно мотаю головой. – Вадим мой бывший гражданский муж. Он не отец моих детей.

Не понимаю, почему мне хочется ответить правильно на его вопросы и не упасть в его глазах.

– Почему вы разошлись? – спрашивает он, ошеломляя меня. Его вопрос режет в больное. Сглатываю и лишь через несколько секунд отвечаю:

– Он изменил мне. – Стараюсь говорить максимально ровным тоном. Даже пытаюсь усмехнуться, но получается криво. – То есть долго изменял, а я не знала. Нет, в начале отношений он меня, конечно, любил… – Говорю так, словно хочу оправдаться за свой никчемный выбор мужчины. И от этого на душе становится просто отвратительно.

Давид следующим вопросом бьет между глаз:

– Кто отец детей?

– Человек. – Сглатываю застрявший в горле комок. – Мужчина.

– Понятно, что не женщина, – хмыкает он и смотрит на меня не моргая. – Так кто он?

– Я не понимаю цель твоих вопросов.

Я не выдерживаю и увожу взгляд в сторону. Может, мы уже надоели Давиду, и он жалеет, что привез нас к себе? Он свободный мужчина и хочет жить своей жизнью, а тут мы как «здрасте», мельтешим перед его глазами и мешаем личной жизни. И он решил отправить нас к законному отцу малышей, которого я даже в глаза не видела.

– Тебя обидел мой вопрос? – Заглядывает в мои глаза.

– Нет, – мотаю головой, стараясь не смотреть на него, и чувствую неприятное пощипывание в носу. – Мои дети – это результат искусственного оплодотворения. Дети из пробирки, – поясняю я, подавляя жалобный всхлип.

Давид подсовывается ко мне ближе.

– Извини, – мягко произносит он. – Я не хотел этими вопросами сделать тебе больно.

– Мне больно не от твоих вопросов, а от того, что в моей жизни все пошло как-то не так. Я, как и все женщины, всегда хотела нормальную, полноценную семью и любящего, заботливого мужа. Но, как видишь, не сложилось, – говорю я искренне, и в эту же секунду его тяжелые руки ложатся мне на плечи и разворачивают меня к себе. Давид прижимает меня к своему телу, и я ложусь щекой на его твердое мускулистое плечо. В его объятиях тепло, и я не чувствую от этого никакого смущения. Я впервые за долгое время ощущаю мужскую силу и поддержку. Спустя пару минут смелею и обнимаю его в ответ.

– У тебя все будет, – говорит он, горячо дыша мне в висок. – Вот увидишь.

– Хочется верить, – шмыгаю носом и выбираюсь из его объятий. – Реклама закончилась, – киваю в сторону телевизора и подсовываюсь ближе к детям.

Давид обходит нас и садится на другой край дивана.

– В качестве репараций можешь задать мне самый неудобный вопрос в этом мире, – улыбается Давид, закидывая руки за голову. Если я правильно понимаю, то делает он это для того, чтобы убрать неловкость момента.

– Ладно, – хитро сощуриваю глаза. – Сейчас задам самый каверзный, самый жесткий вопрос.

– С нетерпением жду, – ухмыляется мужчина, ставит фильм на паузу и ложится на бок, подперев голову рукой.

Не хочу спрашивать его о личном – нет никакого желания ковыряться в чужом грязном белье. Да и вообще, поднимать тяжелые или больные темы будет совершенно лишним. Поэтому придумываю и задаю максимально смешной и неудобный вопрос, с интересом закусывая губу:

– Каково это, заглядывать в рот старику или старушке?

– Ты уверена, что хочешь знать это?

– Угу, – киваю я, делая максимально заинтересованный вид.

– Тогда слушай…

Просмотр фильма плавно перешел в вечер веселых воспоминаний и глупых историй. За душевными разговорами время пробежало быстро и незаметно.

– Смотри, Даня сейчас уснет, – мягко произносит Давид, глядя на малыша.

– Ой! – спохватываюсь я, – его же покормить надо, иначе он опять мне всенощную устроит. И Аню тоже.

Спускаю ноги на пол и принимаюсь перекладывать детей обратно в люльки.

– Давай я отнесу, – предлагает Давид, встает, забирает детей и переносит их к нам в спальню.

Пока я, как истинная мама-наседка, готовлю место для кормления, мужчина внимательно наблюдает за моими действиями.

Бросаю мимолетный взгляд в его сторону:

– Что-то не так?

– Нет. Все так. Мне просто интересно, – Давид встает за моей спиной, – как это, кормить?

Разворачиваюсь к мужчине лицом и вижу, как его взгляд падает на мою грудь. Мы стоим на опасно близком расстоянии друг от друга. Сердце начинает волнительно трепетать где-то под ребрами.

Так, надо, во-первых, успокоиться и не реагировать так остро на его взгляды. Он мужчина и может иногда так на меня смотреть. Не надо себе ничего придумывать. Во-вторых, мы здесь всего лишь до послезавтра. В понедельник я вернусь домой, и каждый из нас заживет своей жизнью.

– Это очень необычно, – уклончиво отвечаю я, не желая вдаваться в подробности. Иначе боюсь, что мою голову окончательно заполнят разные глупости.

– Это ведь не больно? – морщит лоб Давид.

– Нет конечно, – мотаю головой. – Скорее приятно. Но не так, как когда грудь целуют, по-другому.

Господи, что я несу? Чувствую, как щеки начинают предательски краснеть. Отворачиваюсь к детям, но Давид все равно не сводит с меня глаз.

– Я, наверное, пойду, – говорит мужчина и нехотя бросает взгляд в сторону двери.

– Угу, – киваю я.

Благо, что он сам это сказал! Если бы он задержался здесь хоть на минуточку дольше, то боюсь я точно придумала бы для себя то, чего на самом деле нет. Зачем ему такая обуза в жизни? Он молодой, красивый, успешный мужчина. И я… мать-одиночка с двумя младенцами на руках. Вряд ли он сможет влюбиться в такую, как я. Так случается только в фильмах, ну или, на худой конец, в любовных романах.

– Тогда спокойной ночи. Если что, я внизу.

– Приятных снов, – отвечаю я, стараясь не смотреть на мужчину.

Внутренне ругая себя за пошлые мысли, я забираюсь на кровать и кормлю сыночка. Он быстро засыпает. Я перекладываю его в кроватку и беру к себе Анюту. Хорошо, что на фоне нервов и хронического недосыпа молока у меня хоть отбавляй. Когда засыпает доченька, я тихонько беру чистое полотенце, халат и направляюсь в душ. Несколько минут под теплой водой – и мое тело блаженно расслабляется. Я забыла взять с собой шампунь, поэтому приходится мыться мужским с запахом мяты. Меня начинает будоражить от мысли, что я буду пахнуть Давидом.

Перекрываю воду, насухо вытираюсь и заворачиваюсь в мягкий халат. Чищу зубы и слегка подсушиваю волосы феном. Когда выхожу и ванной, слышу какую-то суету и голоса, которые доносятся с первого этажа:

– Так вот, кому ты подарки покупал! – слышится женский голос. – И где же эта кукушка с кукушатами, чья коляска на пороге дома?

Я так понимаю, это она меня имеет в виду.

– Не ори, – тихо рычит Давид. – Ты всех сейчас разбудишь. Зачем ты вообще приехала?

Обида вперемешку с любопытством заставляет меня неслышно подойти ближе. Я стою за углом, у стены, за которой начинается лестница. Они меня не видят, зато у меня открывается хороший обзор на весь первый этаж. Давид стоит босой, в серых спортивных штанах. Футболки на нем нет, поэтому я подвисаю взглядом на идеально подкачанном рельефе мужского тела. Напротив него стоит девушка. Стройная, высокая. На ней идеально сидящее платье красного цвета, поверх которого контрастирует черная норковая шубка до колен. Ее длинные волосы уложены голливудской волной. Она напоминает девушку с обложки модного глянца.

– Посмотреть, на кого же ты меня променял, Чернов! – фыркает она.

– Ка-тя! Как ты не понимаешь? – Мужчина устало трет руками лицо. – Я не мог тебя на кого-то променять.

Вот оно что! Обиженно поджимаю губы. Значит, я себе действительно все придумала. И у Давида есть девушка.

– Между нами даже секса никогда не было! С чего вы все взяли, что я тебе что-то должен?

– Все? – перебивает его девушка.

– Да! Все! – взрывается он. – Твои родители. Моя мать. Ты! – Давид делает несколько шагов вглубь гостиной.

– А я, дура, думала, что ты ко мне серьезно относишься, – всплескивает она руками. – У наших родителей были на нас надежды. Мы были бы с тобой идеальной парой. Ты понимаешь, что сейчас все портишь?

– Кать, ты себя вообще слышишь? Что ты несешь? – спрашивает Давид, мотая головой.

– Я, может, и несу, а вот ты творишь полную дичь! – шипит девушка и подходит к нему ближе. – Не хочешь объяснить мне, чьи это дети? У тебя все это время кто-то был? Что, все так плохо, что ты боишься рассказать о приплоде своим родителям?

– Рот закрой! И подбирай слова. – Давид так быстро подходит к гостье, что вздрагиваю даже я. От этого действия девушка испуганно пятится назад и падает задницей на спинку дивана. – Это не приплод, а дети! – Теперь тихий голос Давида звучит угрожающе. Мужчина наклоняется к ней и глубоко втягивает носом воздух рядом с ее лицом: – Ты что, пьяна?

Гостья поднимается на ноги и отталкивает Давида от себя. Затем встряхивает волосами и поправляет на себе шубку, словно птичка свои перышки.

– Тебе-то что? – гордо фыркает она.

– Ты права. Ничего. Максимум чем могу тебе помочь, так это вызвать такси, чтобы ты на обратном пути не попала в ДТП.

Услышав для себя все самое главное, я делаю шаг назад, и, вот же черт, под моей ступней предательски громко скрипит половица. Давид и его гостья моментально поднимают на меня взгляды. От испуга мои глаза округляются, как два чайных блюдца. Я не знаю, как поступить. Сказать «здравствуйте» и извиниться? Заверить, что случайно шла мимо? Мужчина молчит. Девушка оценивающе сканирует меня. И тут, к счастью, если можно так сказать, в нашей общей тишине раздается детский плач.

– Извините, – тихо произношу я и убегаю к детям.