Текст книги "Разделяй и Властвуй (СИ)"
Автор книги: mari.kvin
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)
6
У Марко была очередная ночь без сна. Уже такая привычная, что он не обращал на это внимания, сидя в кабинете Санто, разговаривая с ним и неспеша попивая коррето.
Нападение на подпольное казино в Позиллипо стало новым витком в конфликте с цыганами. Раньше те просто обворовывали клиентов на выходе, а сегодня в ход пошло огнестрельное оружие.
О перестрелке рядом с «закрытым клубом» уже трубили по всех новостях, списывая ее на разборки мафиозных кланов. И пока Санто успокаивал клиентов и готовил ответные действия, Марко думал, как все это отразиться на ситуации с выборами. К подобным новостям из неблагоприятных кварталов уже давно привыкли, но процветающие и богатые вроде Позиллипо…
Журналисты, цыгане, предвыборная кампания, Витторио, интриги Сандры – список проблем в голове Марко рос слишком быстро. Он снова пригубил коррето, решая с чего лучше начать и продолжая наблюдать за Санто.
Тот явно злился. Обычно его выражение лица было крайне спокойно. Санто вообще часто выглядел довольно флегматично, пусть и не обладал подобным темпераментом в полной мере, но сейчас его глаза горели нехорошим пламенем.
Марко знал, что Санто вложил слишком много сил в проект, чтобы показать отцу на что он способен. «Закрытый клуб» был идеальным прикрытием для игорного бизнеса. Членство. Жесткий отсев. Придирчивый выбор клиентов. Принятие нового члена только через приглашение.
Со временем туда стало приходить много полезных людей, с которыми завязывалось партнерство, и Санто очень этим гордился. «Аврора» была его детищем. И как любящий отец Санто был готов заступиться за своего ребенка.
Марко был готов поддержать при необходимости. Хотя сейчас понимал, что Санто больше держал его в курсе дел из-за предвыборной кампании.
Верхушка и низы Неаполя под их контролем. Первым всегда мало того, что есть, вторые готовы на все, чтобы получить чуть больше. На первый взгляд, казалось бы, такие разные слои населения, но, присмотревшись, понимаешь, как они похожи. Неважно все у тебя или ничего, все равно всегда есть что-то, что надо получить. В такие моменты Марко всегда вспоминал отца, заключившего такой крепкий союз с Монтенелли. Лучше дополнять друг друга, выступать единым фронтом против врага и властвовать на своей территории, а не грызться между собой.
– А что у тебя с журналистами? – вопрос Санто прозвучал неожиданно. Марко даже не сразу понял, что тот обратился к нему.
– В процессе. Дарио доложил, что журналиста припугнули. Не поймет, то уберем в назидание другим, – ответил Марко, вдруг почувствовав усталость от этого дня. Захотелось смыть ее холодной водой, вывести из кожи, но он продолжал сидеть в кабинете. К счастью, кресло было удобным, а коррето еще приятным на вкус. Мелочь, но миг от этого становился явно лучше, способствуя большей ясности ума. – Продолжим каждый заниматься своим. Ты – цыганами, я – Лучиано и Бартоло. Утром созовем пресс-конференцию, пусть что-нибудь пылко повещает о том, как важно нам быть обществом и бороться с подобными разборками кланов.
Санто усмехнулся. Марко допил коррето, продолжив развивать мысль в голове. До выборов осталась лишь пара недель. И если все пройдет гладко, то перед ним откроются еще большие перспективы.
В партиях есть свои мелкие чиновники, способные поддержать нужный проект. И скоро должен появиться ручной мэр, с помощью которого можно будет избавиться от цыган на законодательном уровне.
Главное лишь правильно разыграть партию, чтобы его фигура оказалась в выигрышном положении. И мысли Марко вернулись к Сандре. Интуиция подсказывала, что если он хочет такого исхода, то от нее пора избавляться. Но перед этим еще немного понаблюдать за ситуацией.
Марко пил кофе дома, просматривая досье на Сандру и слушая пресс-конференцию Витторио по телевизору. Стоя на крыльце ратуши, тот с жаром говорил об ужасе, который произошел в Позиллипо.
–… сожалению, подобное всегда было частью Италии. Частью Неаполя. Но, думаю, пора установить рамки. Показать, что мы, добропорядочные граждане, не потерпим такого в нашем доме, на улицах, по которым мы ходим на работу, на которых играют, гуляют наши дети. Для этого потребуется много сил, ожидает большая работа, но вместе мы смо…
Марко отключил звук, увидев, что звонит Санто. Приняв вызов, он снова уставился на Витторио, продолжающего что-то говорить.
– Мне кажется, все идет неплохо, – сразу заговорил Марко. – С этим можно начать вытеснять цыган, не дожидаясь, пока он сядет в кресло.
– Да, я смотрю, но звоню не за этим, – ответил Санто. Его голос прозвучал озадаченно, из-за чего Марко невольно напрягся. – Я говорил с Лукрецией. Она хочет что-то предложить в связи со вчерашним нападением.
– Интересно, – усмехнулся Марко, невольно снова взглянув на разглагольствующего Витторио. – Во сколько?
– В полдень. У отца, – сообщил Санто и громко выдохнул, после чего с неприкрытым интересом уточнил: – Вы же ужинали вчера?
– Да, – подтвердил Марко и, понимая, к чему вопрос, продолжил: – Она спрашивала о ситуации в городе, и я кратко обрисовал. Никакими планами Лукреция со мной не делилась. Мы больше говорили о музее, кухне и байках Секондильяно.
Санто продолжал молчать, Марко сделал глоток кофе и заметил, что пресс-конференция Витторио сменилась ведущим новостей.
– Ладно, – хмыкнул Санто, – до встречи.
– Хорошо, – согласился Марко, после чего Санто завершил вызов.
Марко выключил телевизор, вспоминая вчерашний ужин, разговоры, и усмехнулся. Ничто из вчерашнего не навело его даже на предположение того, что он мог услышать сегодня.
– Что же ты надумала за эту ночь, Лукреция? – вслух спросил Марко, крутя телефон в руке.
Хотя тот факт, что Лукреция проявила инициативу в делах семьи, порадовал и воодушевил. Возможно, она наконец дошла до полного принятия той роли, которая ей отведена семьей. Возможно, пора проявить инициативу, чтобы завязать романтические отношения.
Марко посмотрел на часы. Стрелки показывали начало одиннадцатого утра. И, наверное, впервые в жизни его пожирало такое любопытство перед собранием.
Марко приехал раньше, сам от себя такого не ожидая. Словно Неаполь был на его стороне, заинтересован, чтобы он добрался максимально быстро. Светофоры всегда показывали зеленый, пешеходы не создавали преград. Марко легко добрался до виллы Монтенелли и, не увидев машину Санто, решил, что приехал раньше него. Зато автомобиль Лукреции стоял припаркованный.
Марко направился в дом. В доме родителей, неважно его или кого-то близких, всегда окутывало странное чувство. Время там как будто бы останавливалось. Словно внутри ничего не менялось с тех пор, как он бывал тут мальчишкой, подростком, студентом. Словно стены так бережно и хранили все семейные воспоминания об их взрослении. А, может, это дело рук самих родителей. Если дети все равно намеревались покинуть родной дом, то пусть сохранится хотя бы дух их присутствия.
Пройдя в гостиную, Марко увидел Лукрецию. Она стояла около стены, на которой висел групповой портрет всей семьи, нарисованный красками.
Лукреции на нем было лет пять. Детские пухлые щеки, темные кудрявые локоны, нарядное платье цвета свежей травы. Она сидела на коленях у отца, мило улыбаясь и смотря больше на него, чем вперед.
– Привет, – поравнявшись с ней, поздоровался Марко.
– Привет, – повернувшись к нему, ответила Лукреция и более озадаченно продолжила: – Мама так любила этот снимок. Смотрю и не могу вспомнить, на какой праздник отец подарил ей картину, нарисованную с него.
Голос Лукреции звучал так серьезно, что Марко и сам попытался вспомнить, когда этот портрет появился у них в доме. Но быстро понял, что даже если когда-то он это и знал, то уже давно забыл.
– Это важно? – поинтересовался он.
– Он рассказал мне о своих планах на подарок ей по секрету. Я боялась спать одна после того, как меня закрыли в сарае, а съемка была через несколько дней после этого. Он тогда сидел со мной каждый вечер, пока я не засну. У него была книжка с мифами, но он никогда не читал ее, просто листал, показывал картинки и рассказывал все своими словами. Потом мы вместе искали на иллюстрациях подтверждение его слов. И однажды он принес это фото и сказал, что заказал для мамы большой портрет красками, потому что оно ей очень понравилось. Ей особенно понравились мы.
Марко снова взглянул на картину. Пусть он не помнил снимок, о котором говорила Лукреция, художник явно проделал хорошую работу. Трепет в глазах Лукреции, любовь в глазах ее отца. Казалось, что для них обоих существовали в этот миг только они. Было передано даже то, как маленький кулачок сжимал ткань пиджака, словно боялся его отпустить.
– Ты его единственная младшая дочь. Он всегда тебя обожал, – напомнил Марко.
Лукреция продолжала смотреть на картину почти с тем же трепетом, какой был изображен у нее на полотне. Но вскоре ее лицо как будто бы утратило все краски, жизнь, делая из нее призрака самой себя.
– Он не говорил со мной с того дня, как уехала в Монтальчино в том году, – тише призналась Лукреция. – Не отвечал. Или мне сообщали, что он занят.
Договорив, она обернулась к Марко. Он заметил ее выжидающий взгляд, но не знал, что на это ответить.
– Он стыдится, – резюмировала Лукреция.
– Он остынет, – заверил Марко и мягче продолжил: – Я не могу этого обещать, но я знаю Бруно. И, как я говорил, он любит тебя. Это возьмет свое.
– Я не сомневаюсь в его любви, Марко, – возразила Лукреция. – И одно другому не мешает. Странно говорить с ним о проститутках после этой тишины.
– Проститутках?
Марко сам заметил, что его голос прозвучал слишком громко и удивленно. Даже немного иронично. Поворот оказался для него неожиданным. Лукреция кивнула. Ее выражение лица приобрело будничную деловитость. И это произошло так быстро, что Марко невольно усомнился, что действительно услышал вспышку откровения.
– А еще, – серьезнее продолжила Лукреция, – я так и не поблагодарила тебя, что ты все уладил в тот раз. Спасибо. Мне жаль, что это все еще остается проблемой.
Даже ее голос сменился на более деловой, прохладный, пусть в искренность благодарности Марко и поверил. Вероятнее всего, Лукреция уже настраивалась на предстоящую встречу, для которой лишние сантименты были лишними.
– Пожалуйста, – ответил Марко и, поняв, что сейчас хороший момент, чтобы до конца прояснить все, немного жестче продолжил: – Надеюсь, ты понимаешь, что нечто подобное не должно повториться. Ты, отношения с тобой – дороги мне, но второй раз я не спущу так просто. Пусть это и будет мне горько.
– Понимаю, – смиренно ответила Лукреция. – Если честно, то я не думала, что ты и тогд…
– Отец ждет, – вдруг перебил Санто, показавшись на пороге гостиной. – Пошли.
Марко оглянулся в его сторону, подавляя раздражение. Почему он не мог появиться на пару минут позже?
Лукреция, не мешкая, пошла за братом, а Марко направился за ней, перестраиваясь в более деловое русло.
Сев за переговорный стол в кабинете Бруно, Марко ощутил дежавю. Год назад они обсуждали за ним же судьбу и наказании Лукреции, а теперь внимательно слушали, как она говорила о цыганах, публичных домах, проститутках и способе перекрыть прибыль еще больше.
Когда Лукреция закончила говорить, Марко посмотрел на мужчин Монтенелли. Бруно перевел взгляд с дочери на сына, видимо, дожидаясь его мнения на услышанное. Санто с интересом смотрел на Лукрецию, видимо, это мнение составляя, чтобы еще раз показать отцу профпригодность.
– Думаю, что в этом есть смысл, – заговорил Санто. – И не потребует очень больших затрат. Здание у нас есть. Лукреция давно в общественной и благотворительной жизни Неаполя. Сможет все устроить.
Марко выдержал паузу, ожидая, заговорит ли Бруно, но тот продолжал молчать.
– С точки зрения механизмов влияния на прибыль – звучит разумно. Но люди вряд ли будут в восторге от подобного соседства. Особенно женщины с мужьями, сыновьями. Да и девицы не всегда готовы уйти из профессии. Лишние волнения сейчас не нужны. И так все неспокойно, – с расстановкой заговорил Марко, смотря на Лукрецию.
Закончив, он снова поймал себя на азартном настроении и желании услышать ее ответ. И, судя по появившемуся задорному блеску в глазах Лукреции, она была к этому готова.
– Главное правильно представить. Сделать акцент на помощи женщинам. Место, куда они могут уйти из дома, из разрушающих отношений. Где могут получить ночлег, помощь, консультацию. Что касается неготовности уйти из профессии, то Санто может забрать их в «Аврору». Тогда прибыль не только просто уйдет от цыган, но и пойдет нам.
– Звучит приемлемо, – заметил Марко, обернувшись к Санто и Бруно. Последнее слово оставалось за ними.
На миг в кабинете воцарилась тишина. Марко вернул взгляд на Лукрецию, наблюдая, как она переносила это ожидание. Стоя около стола, она выжидающе смотрела то на брата, то на отца.
– И ты готова этим заняться? – уточнил Санто.
Обманчивая простота вопроса. Лукреция делала шаг вперед по лестнице семейного дела, принимая большую ответственность, уходя из более безопасного положения. Понимала ли она это? Марко верил, что да. И начало казалось неплохим. Если их брак все-таки состоится, то в его случае жена должна быть готова продолжить дело мужа. Братьев, сестер и детей у него нет.
– Да, – уверенно ответила Лукреция.
– Тогда займись местом, а потом мы обсудим детали, – твердо произнес Санто. – Думаю, что на этом все.
Лукреция кивнула, мимолетно взглянула на отца и, ничего не дождавшись, покинула кабинет. Следом зашевелился и Санто. Марко понял, что и его ничего больше не держало. Он шел к машине, когда увидел Лукрецию вновь. Она стояла на подъездной дороге, смотря на виллу.
У Марко не было желания лезть в семейные отношения Монтенелли. Более того, он прекрасно понимал, что это то, в чем они должны разобраться сами. Но один взгляд на Лукрецию вернул его воспоминаниями в разговор в гостиной.
– Знаешь, – подходя ближе к ней, заговорил Марко, – перед тем, как отец передал мне власть, он тоже отмалчивался на подобных встречах. Просто наблюдал за мной, слушал, когда я говорил. Если он ничего не сказал, значит, согласен с решением Санто. И твоим.
Подул ветер, поднимая немногочисленные опавшие листья. Лукреция обернулась, наблюдая за их полетом, а потом посмотрела на Марко. Перед его глазами все еще стоял образ навеянный воспоминанием о беседе, и Лукреция вдруг показалась ему гораздо старше. Словно с того дня прошел не один год, а намного больше времени.
Словно тот год, который она провела вдали от Неаполя, был для нее целой маленькой жизнью, которая что-то в ней поменяла, взрастила.
– Спасибо, – поблагодарила Лукреция и, подойдя ближе, почти вплотную, поцеловала его в щеку.
Поцелуй вышел легким, мимолетным, как листья, пролетевшие ранее, но Марко успел почувствовать мягкость и теплоту губ. Он обернулся к Лукреции, когда она была совсем близко, смотря то на ее чуть приоткрытый рот, то в зеленые глаза, смотрящие на него со смесью нерешительности и ожидания чего-то, и понимал, что хотел владеть ею безоговорочно. И, наплевав, что сейчас не самое подходящее для этого место, поцеловал по-настоящему, тем самым заявив о своих намерениях.
Рука переместилась на талию, прижимая Лукрецию ближе, другая прильнула к затылку. Пальцы скользнули между волос, теребя горячую кожу. Не встречая сопротивления.
Лукреция сильнее ухватилась за пиджак, то ли пытаясь устоять на ногах, то ли прижимая ближе к себе. Как будто, будь это «ближе» сейчас возможно, он бы не сделал это сам. Марко казалось, что он готов зарычать, как голодный зверь, дорвавшийся до добычи. Что готов взять здесь и сейчас, не сдерживая звериные инстинкты.
Рука на талии смяла ткань блузки, нащупала кружево белья, блуждая по спине, ощупывая, изучая.
Укусы губ. Смазанные поцелуи в подбородок, шею. Сладкий стон. Танец языками, от которого горело все тело. Прожигало каждую клеточку. От которого в голове возникали слишком яркие образы. Слишком соблазнительные. Слишком манящие. Складывающиеся в конечном итоге лишь в одну картинку: обнаженное тело, мягкая кожа, трение телами, становящимися все более горячими, влажными, возбужденными. Рваное дыхание. Недолгое раззадоривание, чтобы максимально возбудить. Чтобы почувствовать его внутри стало единственным желанием Лукреции.
Марко стоило невиданных усилий оторваться от губ Лукреции. Напомнить себе, где он находится. Отогнать собственные фантазии. Но получалось плохо. Его руки все еще прижимали ее к себе, а она не предпринимала попыток что-то изменить, восстанавливая дыхание, чуть туманно смотря на него и комкая рукой лацкан его пиджака. И внимательно наблюдая за реакцией Лукреции, решил спросить то, вопрос о чем витал вокруг них в воздухе с самого детства:
– Может, пришло время нам уже попробовать?
6.2. Лукреция. Настоящее
Лукрецию лихорадило второй день. Напряжение с отцом, большее вовлечение в семейное дело, поцелуй с Марко и его вопрос…
После тихой и размеренной жизни в Монтальчино ритм Неаполя казался необычайно бурным. В голове строились планы, тело пребывало в возбуждении после поцелуя, ласки, удивления. Лукреция смотрела на Санто, слушала его, но стоило отвлечься хотя бы на миг, то вспоминала, как руки Марко прижимали ее к себе, как его губы опаляли поцелуями, как в нее упирался возбужденный член.
Ее все больше окутывало непонятное ощущение. Странно всю жизнь знать человека, предполагать, что когда-нибудь вы можете быть вместе, но все равно не ожидать всерьез нечто подобное.
Но поцелуй был приятен.
Марко тоже.
Лукреция не жалела, что согласилась, но неприятное беспокойство внутри постоянно давало знать о себе. И учитывая, что все казалось правильным, природа страха оставалась загадкой.
Отгоняя тревожные мысли, Лукреция снова сосредоточилась на разговоре с Санто.
–… решили, что лучше где-нибудь в седьмом. На территории Марко. Может, не Секондильяно. Он позже даст знать.
Лукреция кивнула. Чего-то такого она и ждала, но против не была. А упоминание Марко снова вернуло воспоминаниями в поцелуй. Не считая пары свиданий в Монтальчино, которые ни к чему не привели, после Витторио она близко не общалась с мужчинами. Да и после отношений с ним поцелуй на улице, на виду у всех, без пряток, казался чем-то необычным.
– Хорошо, – кивнула Лукреция и услышала детский лепет.
Вскоре послышался стук в дверь. Слабый, тихий. Санто даже теплее улыбнулся, и Лукреция расценила это как повод действовать. Поднявшись, она направилась к двери и раскрыла ее. На пороге стоял племянник, и к нему уже подбегала Элоиса.
– Габриэле! – строго произнесла Элоиса. – Извините.
Лукреция лишь махнула рукой, смотря на племянника. Двухлетний малыш улыбался уже, как опытный сердцеед, и тянул к ней руки, лепеча «Лу». В такие моменты, смотря на очаровательную улыбку Габриэле и озорной взгляд, Лукреция невольно задумывалась, в кого он такой из своих родителей.
– Проказник! – поднимая Габриэле на руки, нарочито строго поругала Лукреция. – Мама носит в животике сестренку, а ты заставляешь ее ловить тебя.
Габриэле потянул ее за прядь волос. Лукреция лишь рассмеялась на это и поцеловала племянника в щеку. Элоиса прошла в кабинет и села на диван, Санто сразу направился к ней.
– Лу, не хочешь побыть с племянником? – предложил Санто. – Мы все обсудили.
Лукреция усмехнулась на это предложение, звучащие больше утверждением, и кивнула. Смотря сейчас на брата с женой, Лукреция невольно подумала о жизни, которая ее ждет, которая может через пару лет стать вполне реальной, если с Марко получится построить отношения.
Она определенно хотела семью.
Хотела детей.
Хотела, чтобы дети ладили так же, как она с братьями.
Учитывая, как сложно было мечтать о подобном в отношениях с Витторио, стало даже не по себе от того, как просто это получить с другим мужчиной. От того, что она даже забыла, насколько это не сверхъестественные мечты.
Мысль настолько поразила Лукрецию, что казалось ее необходимо обдумать как следует. В спокойной обстановке, с правильным человеком. И претендент на подобный разговор был лишь один.
Добравшись с племянником до детской, Лукреция тут же позвонила Нико, чтобы предложить съездить в конюшню и вспомнить детство.
– Проведешь воскресную мессу, поедем туда. Я договорюсь на время сиесты. А потом верну тебя в церковь, – воодушевленно говорила Лукреция, придерживая телефон плечом и рассматривая, что протянул Габриэле – игрушку, где в определенную ячейку пролезал предмет определенной формы.
– От такого предложения я не могу отказаться, – усмехнулся Нико. – Странно, но мне недавно снились лошади.
– Мы хорошо проводили там время в детстве, – протянула Лукреция, перебирая рукой формочки, которые Габриэле предстояло рассортировать. – Помн…
В телефоне запищало, оповещая о звонке. Лукреция глянула на экран и увидела имя. Марко.
– Я тебе перезвоню, ладно? – вернув телефон к уху, спросила Лукреция. Нико не возражал.
Приняв вызов, Лукреция вдруг даже шире улыбнулась, а потом задумалась: надо ли кому-то сообщить, что они с Марко решили попробовать? Или, может, стоит подождать, пока она убедится, что все достаточно серьезно? Почему простые вещи кажутся такими сложными?
– Привет, – протянула Лукреция и заигрывающе продолжила: – хочешь рассказать о своем решении, спросить, как прошла встреча с Санто или просто что-то предложить?
– Вариант, что я просто хотел услышать тебя, ты даже не рассматриваешь? – лукаво, с чуть ленивой интонацией спросил Марко.
Лукреция вдруг представила, как он сидит у себя в кабинете или за стойкой в каком-нибудь кафе. В такие моменты Марко всегда выглядел расслабленно, но ты продолжал наблюдать за ним, не теряя бдительности.
– Ты не звонишь просто так, – заметила Лукреция, невольно вспомнив встречи, когда работала в ратуше. Беседы всегда затягивались, время не замечалось, но повод для встреч и звонков всегда был неизменен.
– Тогда привыкай, что буду, – твердо произнёс Марко.
Интонация, словно тягучий воздух, окутала Лукрецию. Как будто бы свежело, а к ней приближалась гроза, от которой не хотелось прятаться. Летняя. Спокойная. Сбивающая зной.
– Увидимся сегодня? – спросила Лукреция. – Все нужное я заказала, осталось только сообщить адрес доставки. Санто сказал, что это спрашивать у тебя.
– И ты говоришь, что я звоню только по делу, – усмехнулся Марко.
– Я собираюсь готовить выставку «арте повера» в галерее, – чуть с вызовом протянула Лукреция, рассказывая, о чем еще они могут сейчас поговорить. – Могу рассказать про нее при встрече. В Тоскане познакомилась со множеством художников, чьи работы показались интересными. Или рассказать, каким очаровательным растет Габриэле.
– Прекрасная альтернатива разговору о проститутках, – по-доброму усмехнулся Марко, затем серьезнее продолжил: – Но не сегодня. Нужно разобраться кое с чем. Не знаю, сколько времени займет. Завтра?
Лукреция почувствовала, как Габриэле пытался забрать у нее из руки фигурку, и разжала ладонь, улыбнувшись ему.
– Если только с утра. После мессы… – продолжила Лукреция, сосредоточившись на Габриэле, который закончил сортировать и, с грохотом перевернув игрушку, заново начал собирать формочки. В голову пришла неожиданная мысль: – Или можешь сходить со мной и на мессу в церковь Нико. Он умеет говорить. Мне даже не хватало его месс в Монтальчино. К счастью, я могла говорить с ним по видеосвязи, – Лукреция заметила, что отвлеклась и вернулась к теме: – В обед мы с ним поедем в конюшню. Уже договорились.
В церкви будет Санто, Элоиса. Возможно, даже родители. Если она хочет что-то понять для себя, то, может, стоит для начала просто появиться в общественном месте? Где соберутся все, но где ничего не надо будет объяснять?
– Хорошо, – согласился Марко. – Я за тобой заеду и поедем в церковь.
– Договорились, – ответила Лукреция, представляя завтрашний день, и со смехом продолжила: – Прихожане будут в восторге, когда мы приедем вместе.
– До встречи, Лукреция, – мягче произнес Марко. Почти нежно.
– До встречи.
Проснувшись утром, Лукреция поняла, что предвкушала мессу в Сан-Страто-а-Позиллипо. С необъяснимым детским восторгом, она собиралась в церковь, прислушиваясь к телефону. Надев бело-бежевое платье-рубашку, Лукреция зачесала волосы назад и, придирчиво рассмотрев отражение в зеркале, расстегнула первую пуговицу. Выглядело все еще скромно и изыскано, но уже не по-монашески.
И, не дожидаясь звонка Марко, Лукреция взяла Библию и направилась на улицу. Утром воскресенья как всегда кипела жизнь. Большинство людей, наверное, как и она, спешили в церковь. Лукреция обратила внимание на молодую семью. Мужчина и женщина шли в обычной одежде: он в джинсах и льняной рубашке, она – в длинном сарафане. Между ними шла девочка, держа каждого из них за руку. Темные кучерявые волосы собраны в высокий хвост и повязаны бантом, платье казалось новым: ярко-голубое, с пышной юбкой. Наверняка, если бы она покружилась, то юбка бы красиво разлетелась.
Когда-то мама тоже наряжала ее в церковь, а она представляла, как будет делать то же самое, став старше. Все-таки время в доме Санто и возня с племянником пробудили в ней какую-то тягу к простой семейной жизни, мысли о которой она с таким упорством хоронила.
Видимо, во всем должен быть баланс. Если ты от чего-то бежишь, то придет день, когда тебя это нагонит.
Лукреция отвлеклась от девочки и заметила машину Марко. Сев в салон, она расправила юбку, поправила волосы и аккуратно положила на колени сумочку и Библию.
Марко смотрел на нее по-доброму иронично и даже усмехнулся, потянувшись ближе. Поцелуй в губы вышел мимолетным, но Лукреция все равно улыбнулась, почувствовав приятную теплую волну по телу.
– Ты сегодня выглядишь, как добропорядочная католичка, – усмехнулся Марко, выезжая на дорогу.
Лукреция хотела заявить, что она и есть добропорядочная католичка, но от этого звания она была слишком далеко.
– Надо же с чего-то начать, – протянула она, удобнее устроившись в кресле.
Марко бросил на нее одобрительный взгляд, а потом сосредоточился на дороге. Наверное, они оба подумали об одном, но не видели смысла копошиться в этом. Прошлое в прошлом, главное – настоящее, которое ведет к будущему. Как сейчас.
Блекло-желтый цвет церкви всегда напоминал Лукреции яичную скорлупу, но в целом ей нравился ее вид. Две небольшие башни с часами, красивый крест посредине, а ниже окна с витражом из разноцветных квадратов. Она не выглядела помпезно, но было в ней некое уютное домашнее очарование.
Это не та церковь, куда приходили туристы, не та, где играли пышные свадьбы. В основном тут все были местными и друг друга знали. Наверное, поэтому проходя с Марко вдоль скамеек, Лукреция кожей чувствовала на себе каждый взгляд.
– Санто уже здесь, – увидев брата на привычном месте впереди, сказала Лукреция и, подойдя ближе, продолжила: – Привет.
Санто обернулся и потянулся, видимо, чтобы поцеловать в щеку, но удивленно взглянул на Марко. Лукреция невольно усмехнулась и перевела взгляд на Элоису. Ей и брату быстро удалось вернуть самообладание, но заметить это все равно было забавно.
– Привет, – почти хором поздоровались Санто и Элоиса.
– Я пригласила Марко присоединиться. Надеюсь, вы не против? – продолжила Лукреция, по очереди целуя брата и золовку.
– Конечно, нет, – заверил Санто.
Лукреция села около Элоисы. Рядом с ней сел Марко, покончив со всеми поцелуями и приветствиями. Слова Санто не удивили. Да и не было поводов усомниться в искренности. Возможность ее отношений с Марко одобрена всеми главами семей и ее членами так давно, что это уже наверняка никто не обсуждал. Просто разрешено по умолчанию, если они все-таки соберутся двигаться в этом направлении.
Марко заговорил с Элоисой и Санто об их делах. Обсудив это все вчера, Лукреция оглядела зал. Люди постепенно собирались, рассаживались. В церкви стоял привычный шум голосов, разговоров, шагов. Лукреция вновь увидела девочку с бантом, усаживающуюся на скамейку, и вдруг за ее спиной разглядела Витторио.
Лукреции показалось, что это галлюцинация. Витторио никогда не ходил в эту церковь. И никогда не должен был, как и она в ту, в которую он ходил с женой. Но вот он сел позади девочки с бантом и продолжал смотреть на нее через весь зал.
Отвернувшись к алтарю, Лукреция попыталась избавиться от мысли, что он тут. Забыть. В попытке отвлечься, открыла Библию. Получилось даже вовремя, учитывая, что Нико вышел проводить мессу.
Его голос снова действовал успокаивающе. Нико читал псалмы, но Лукреция не могла сосредоточиться на смысле.
Когда по окончанию все засуетились, Лукреция захлопнула Библию слишком громко и поднялась.
– Подождешь? Я подойду к Нико на пару минут. Договорюсь, и поедем завтракать, – попросила Лукреция, осторожно осматривая людей. Вряд ли Витторио подойдет к ней, если она будет с Марко или кем-то из братьев. Не увидев его на прежнем месте и поблизости, она и вовсе решила, что он пришел к тому же выводу и ушел.
– Да. Пока объяснюсь с Санто касательно намерений, – по-доброму усмехнулся Марко, глянув в сторону того, разговаривающего с незнакомым мужчиной, и нарочито важно добавил: – Порепетирую разговор с твоим отцом.
– Мы, конечно, немного застряли во времени, – со смехом заметила Лукреция. – Но не до такой степени.
– Какие-то приличия соблюсти не помешает, – полусерьезно ответил Марко. – Я буду на улице.
Лукреция кивнула, повернулась в поисках Нико. Быстро все решить с ним и спокойно провести день за приятными занятиями. Мысль даже принесла долгожданное спокойствие. Заметив, что Нико разговаривал с кем-то из прихожан, Лукреция села на одну из скамеек, дожидаясь, пока они закончат, и вдруг услышала из-за спины:
– Лукреция…
Узнав голос Витторио, Лукреция почувствовала, как напряглись лопатки. Может, стоит сделать вид, что она его не заметила?
– Ты слышишь, я знаю, – уверенно продолжил Витторио. – Нам нужно нормально поговорить. Пожалуйста.
Лукреция продолжала посматривать на брата. К нему подбежала девочка с бантом. За ней без спешки шли родители. Лукреция не слышала о чем они говорили, но, видимо, о чем-то детском, поскольку Нико тут же шире улыбнулся и снова еще больше напомнил персонажа «Дисней».
– Знаешь, – не оборачиваясь, заговорила Лукреция, – ты не давал знать о себе целый год, пока меня тут не было. Не спросил, как я после всего этого. Что происходит у меня в семье. И я не хочу возвращаться к этим тайным встречам и подобным разговорам…
– Значит, Марко? – ядовито усмехнулся Витторио. – Решила порадовать семью?
От вопроса стало не по себе. Лукреция продолжала таращиться на Нико, девочку и ее родителей. Как все просто: прийти всей семьей на воскресную мессу. Как сегодня. Без сложностей. Без пряток.
