Текст книги "Нет звёздной болезни (СИ)"
Автор книги: Marian Felis
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 25 страниц)
К счастью, внезапно нахлынувшая на меня апатия не давала думать о различного рода неприятностях, о которых каждый день размышляла прежняя Алиса. Например, что в квартиру по ночам ходит парень, а мало ли что могло взбрести в голову домушнику. И вообще, вдруг Артём нанял какого-нибудь непроверенного человека, наркомана или психопата. Но тем не менее мне было всё равно. Мир вокруг стал чёрно-белым и таким тусклым, что выть хотелось. Неужели Макарову удалось меня настолько сильно привязать к себе, своему обществу и глупым редким шуточкам?
Наверное, я бы и лежала так сутками, если только не занятия, которые приходилось посещать каждый божий день, хотя никакого желания это делать не оставалось. Стас и Светка в мой день рождения пришли на учёбу в костюме и платье, при этом парочка пыталась меня приободрить и развеселить, постоянно повторяя: «Ну, улыбнись же, маленькая бука!». Иногда им даже удавалось выдавить из меня улыбку, но лишь пару раз, и то когда Железнова чуть не вписалась в уборщицу, а потом практически сразу в гардеробщицу. Даже Морозов захохотал, видя ошарашенные лица своей суженой и работницы нашего корпуса.
– Ой, хватит тебе, – огрызнулась слегка обиженная Светка и сложила руки на груди. Перемена подходила к концу, мне уже нужно было идти в кабинет. – В общем, Алиса, с Днём Рождения! Мы вечером придём с подарком, поэтому жди!
Парочка убежала в соседний кабинет, откуда уже через полминуты ловко вынырнул Стас и скрылся среди множества других студентов. Я побрела к аудитории, ведь занятие вот-вот должно было начаться. Английский не будет ждать, как и Елена Валерьевна. Около двери стоял Славка с перекошенным от злости и раздражения лицом, уставившись на меня и не отводя взгляд. Парень сегодня был сам не свой: специально несколько раз проходил мимо меня и толкал, якобы «случайно», а сам скалился и ехидно улыбался; когда Гарик начал приставать к Альбине с расспросами о том, силиконовые у неё имплантаты в груди или нет, он вдруг оскалился и сказал, что «Соколова вообще со звездой спала ради денег – и ничего»4; на одной из пар вообще подсказал преподавателю, что некоторые личности занимаются посторонними делами как раз в тот момент, когда я искала новости по братьям Макаровым.
– Осторожнее, – рявкнул Слава, когда я пыталась пройти в кабинет, а он вдруг в последний момент решил сделать то же самое, поэтому ринулся в проём и сильно толкнул, я даже ударилась плечом в косяк и наверняка заработала себе синяк.
– Это ты осторожнее, – вскочил из-за стола Гарик, подбежал к нам, оттолкнул своей ручищей Борова и глянул на него исподлобья, недобро сверкая глазами. – Отстань от Алисы, пока не схлопотал.
В аудитории стояла небывалая тишина, даже на контрольных и проверочных у самых строгих преподавателей такого не случалось, а тут совсем ни звука. Абсолютно. Пятнадцать пар любопытных глаз уставились на нас с нескрываемым любопытством. Никто не решался говорить что-либо. Славка, скинув руку Гарика со плеча, деловито прошёл к своему месту, сел принялся изучать содержимое раскрытой тетради. Ладе Альбина раскрыла рот от удивления и попутно точила ноготки.
– Ну, чего вы уставились? – бессильно всплеснула руками и отправилась к своему столу. В коридоре уже раздавался звон каблучков Елены Валерьевны, поэтому все успокоились и ждали.
Как и обычно, английский прошёл мимо меня. Где-то совсем рядом, но всё равно, как ни старайся, не смог задеть даже словом, сколько бы преподаватель не кричала и не пыталась на меня давить. Остальные, притихшие и словно в воду опущенные, прятали глаза и делали вид, что не слышат истерики «англичанки», разносившей меня в пух и прах.
– Ты хоть знаешь, как будет дверь по-английски? – уперла руки в бока она и хитро смотрела.
– Нет, – пожала плечами я и продолжила смотреть в окно.
– Вот и прекрасно, – кивнула головой Елена Валерьевна и под громкое цоканье удалилась к своему законному столу. – На зачете я спрошу с тебя больше, чем с остальных.
Послышался тихий вздох – Гарик что-то старательно писал на вырванном листе в клетку, выводил каждую букву.
– А что, собственно, изменилось?
Женщина поправила ворот рубашки и потёрла двумя пальцами серьгу-жемчужину.
– Что ты имеешь в виду, Соколова?
Была не была. Терять уже нечего.
– Все в этой аудитории прекрасно знают, что вы просто ненавидите мою мать и хотите ей отомстить за давние разборки. Поэтому постоянно давите на меня, стараетесь свести счеты с маман посредством ребёнка. И всем давно было известно, что вы завалите меня на зачёте. Я, конечно, могу потребовать замены преподавателя, обращусь лично к ректору и переговорю с ним. Оно вам надо? Отрицательная репутация как никак.
Елена Валерьевна вскочила со стула и уставилась в одну точку, жадно хватая ртом воздух. Она была похожа на испуганное животное, загнанное ужасными охотниками в угол.
– Я не говорю, – продолжила спокойно, – что меня нужно любить, холить, лелеять и всячески заботиться, рисовать отметки «отлично» в зачетной книжке. Совсем нет. Но было бы хорошо, если бы вы стали относиться ко мне, как к простому человеку.
– Соколова, – угрожающе прошипела преподавательница, – если не замолчишь сейчас же, то…
– Неужели пойду к ректору? – деланно изумилась и улыбнулась. О наших семейных проблемах никто не знал, поэтому можно было использовать маму как козырь. – Да хоть сейчас с жалобой на преподавателя и просьбой его заменить. Как вам такой расклад?
Женщина молчал села на стул, сложила руки полочкой и начала лекцию, будто не было никакого разговора. Впрочем, этот вариант меня устаивал даже больше, чем поход к главе университета. Как говорится, во всём есть свои плюсы.
Сразу после занятий побежала в магазин за тортом и другими продуктами, ведь угощать свалившихся словно снег на голову гостей было нечем. Правда, из закусок мне удалось сделать лишь лёгкий овощной салат и пюре, ведь Стас и Светка явились рано. Они стояли на пороге с огромной кучей разноцветных воздушных шаров, маленьким конвертом-открыткой и совсем уж крохотным медвежонком.
– С Днём Рождения! – протрубили хором и вошли в квартиру. Железнова подозрительно оглядывалась и осматривала обувь, вероятно, на наличие инородной. Скорее всего, девушка решила, что на такой великий праздник явился и хозяин берлоги. Эх, если бы он ещё знал о пиршестве…
– Спасибо, – искренне улыбнулась.
– Мы примерно посчитали, сколько бы стоил подарок в целом, но в итоге решили подарить тебе деньги, – прокомментировала протянутый конверт подруга. – Они нужнее.
Мы расположились на кухне и принялись за еду. Света долго отчитывала своего кавалера за то, что он не позволил принести свою заранее приготовленную еду, ведь так выбор был бы больше. Но Стас парировал её выпады, постоянно повторяя, что на праздники со своим «столом» не ходят. Я всё время их пылкой беседы витала в облаках и думала лишь о том, что сегодня на кухне не было цветов. Обычно букеты появлялись днём, когда я уходила на занятия, но в выходные их приносили по ночам. Если только на этот раз розы не стоят в комнате, ведь туда я ещё не заглядывала, сразу принялась за готовку угощения.
Так хотелось сходить в спальню и посмотреть, но оставлять гостей в разгар веселья – верх невежества. Да и парочка уже начала уставать от пустой болтовни, поэтому предлагала хоть как-нибудь повеселиться, мол, праздник всё же.
– Сегодня в кино интересный ужастик идёт, – тонко намекнула Света и незаметно толкнула локтем Стаса, уплетающего за обе щеки торт. То сразу громко угукнул и промычал нечто нечленораздельное. – Вот видишь, мы хотим сходить.
На улице стояла замечательная погода: солнце, лёгкий весенний ветерок, щебет птиц. Зато в душе было всё наоборот: темно, сыро и глухо. Я медленно распадалась на кусочки от желания услышать звонок в дверь, открыть её и увидеть Артёма с тем самым неподаренным букетом. Только вот минуты тикали, а моя мечта не воплощалась в жизнь.
– Вы идите, у меня сегодня нет настроения для кино, – сухо ответила и отправилась в комнату. – Простите и спасибо за всё.
«Он не придёт. И не только потому, что сейчас находится в больнице. Пора с этим смириться,» – кричал мозг, а сердце всё верило в чудо. Ведь правда, надежда – всё, что оставалось. Но даже она не спасала от одиночества, как и Куля, деловито выходящий из ванной. Позади в прихожей собирались Стас и Света, негромко переговариваясь. Они никак не могли решить: уходить или остаться.
– Необходимо дать ей больше свободы.
– Она же нуждается в друзьях, – чуть ли не слёзно ответила девушка и спокойно добавила. – Ты прав, для того, чтоб переварить всё происходящее, требуется время, – и крикнула громче. – Пока, Алиса.
– Пока, ребят, – попрощалась, стоя у двери в спальню.
Вокруг всё напоминало об Артёме настолько, что подгибались коленки и мурашки толпами ходили по спине. В то же время не было запаха его духов или шампуня, его просьб испечь шарлотку. Даже ночник, проектирующий звёздное небо, я давно не включала.
Толкнула дверь и втянула воздух через нос, увидев винтажный кейс для гитары на кровати и букет лилий всё в той же банке, стоявший на комоде. Рядом с цветами примостилась маленькая записочка.
«Быть может, лилии тебе нравятся больше?»
– Какой же ты дурак, Макаров, – провела пальцами по белым лепесткам и криво улыбнулась. – Мне нужен ты, а не подарки.
Гитара Артёма после выступления с военными песнями так и пылилась в углу рядом со шкафом, это значило, что на кровати подарок. Неужели для меня? Аккуратно открыла крышку, чуть не сгорев от любопытства за пару секунд, и обомлела. Внутри находилась жутко дорогая акустическая гитара известной фирмы Martin. Верхняя дека сделана из ели, нижняя – красное дерево. Она блестела на солнце и привлекала внимание на фоне зелёного бархата, которым был обделан кейс изнутри. Засмотревшись на это чудо, я не сразу заметила ещё одно послание.
«Надеюсь, при игре ты будешь вспоминать обо мне?»
Это такое прощание? Так сказать, последний презент перед тем, как окончательно бросить меня? С чего вдруг он вообще решил подарить гитару? Узнал про день рождения? Тогда, наверное, поздравил бы в записке. Что случилось?
Вспомнив, что сейчас должны начинаться вечерние местные новости, бросилась на кухню к телевизору. Там должен содержаться ответ на все вопросы.
На меня вдруг нахлынуло странное чувство. Боль от предательства, кажется, так это называется? На экране показывали Артёма, сидевшего в футболке и брюках на больничной кушетке и держащего за руку милого ангелка. Я сразу узнала её. Полина. Эта девушка будет сниться мне в кошмарах, которые почему-то после переезда в квартиру Макарова прекратились, всю жизнь. Именно она когда-то давно подсказала Филиппу идею поймать в классе беспомощную девочку. А сейчас эта стерва забирает у меня последнее.
«– Как долго вы встречаетесь? – спросил молодой парень с микрофоном в руках. Девушка застенчиво потупила глаза и чуть улыбнулась, а Артём, чуть подумав, ответил:
– Очень давно, сейчас даже не вспомню дату.
– У вас всё серьёзно? Не планируете свадьбу?
– Конечно, серьёзно, – выступила вдруг Полина и смущенно уставилась на свои ноги. – Я здесь уже третьи сутки дежурю. Летом мы собираемся сыграть свадьбу.»
Картинка сменилась, началась запись в студии. Женщина в деловом костюме говорила что-то об аварии и том, что из пострадавших только сами братья, причём Алексей пока находится в тяжелом состоянии.
Когда отмерзает конечность, её ампутируют. Перевязывают жгутом и… Ужасно хочется, чтобы так же поступили с моим сердцем. Оно превратилось в лёд. Неужели нет на земле ни одного человека, который мог бы просто его вырвать и выбросить?
Такой боли и отчаяния душа ещё не испытывала. Всё это время я думала над тем, нужно ли навестить его в больнице. Возможно, Артём и сам не захотел меня видеть. Сейчас всё стало предельно ясно. Я всего лишь игрушка, теперь никому не нужна, с огромной дырой вместо сердца. Бежать… но куда? Дверной звонок отвлёк от мыслей. Неужели Стас и Светка забыли что-то? Или Светка под видом, что оставила какую-нибудь ненужную ерунду, вполне могла вернуться, чтоб поддержать меня.
На лестничной площадке стояла мама. В тоненьком пиджаке и халате, на ногах резиновые домашние тапочки в цветочек. Она смотрела на меня без укора и злости, без желания наказать и разбить гитару. Её глаза были такими же, как давным-давно, когда я ещё была совсем маленькой, а папа жил с нами – чистыми и спокойными, словно океан.
– Алиса, – прошептала она севшим голосом и кивнула в сторону кухни, – можно войти?
– Конечно.
Сильнее распахнула дверь и жестом пригласила родителя внутрь. Мама тихо проскользнула мимо меня и начала внимательно осматривать прихожую, заостряя своё внимание на моей обуви, валяющейся около небольшого стульчика, и паре-тройке курток, развешанных в гардеробе. Она прошла на кухню и незаметно окинула взглядом всё пространство, присев на стул.
– Я пришла не ссориться, – начала мама, стоило мне только войти в комнату и пройти к чайнику. Раз уж сегодня моё двадцатилетие, то стоит задуматься о сказанных когда-то Артёмом словах о прощении.
– Понимаю, – кивнула и достала две самые красивые чашки из сервиза.
Она некоторое время молчала и не могла придумать нужные слова. Или же просто хотела немного помолчать. Чайник вскипятился, я разлила воду по чашкам, одну поставила слева (для себя), а вторую справа. Из холодильника тут же выудила добрую половину торта, который мы с мамой раньше обожали – с творожным кремом и цветочками.
– Я хочу извиниться. За всё. Знаешь, я только недавно осознала, что была никудышной матерью, но мечтаю всё исправить и надеюсь на твою поддержку. Всё это время в моей голове были мысли только о том, чтобы построить своё собственное счастье. Оно заключалось в примерной дочери и хорошем муже.
Усмехнувшись, не удержалась и поинтересовалась:
– Теперь для полного комплекта только дочери не хватает?
– После предательства Александра я поняла, что единственный человек, который никогда мне не врал – это ты. Пусть грубила и иногда была совсем несносной, но зато говорила правду. Я не сержусь на то, что ты выступала в группе. Просто хотела уберечь от боли и предательств, которые в шоу-бизнесе встречаются на каждом шагу.
Удар под дых – именно так это называлось бы, будь мы сейчас на ринге.
– Что случилось? – тихим голосом произнесла я. Мир не только был чёрно-белым, но и переворачивался вверх тормашками.
– Оказалось, у него с самого начала была любовница. После нового года Александр просил денег на что-то, постоянно! И в прошлом месяце я вернулась от родителей раньше, а там он с молоденькой студенткой из моего же ВУЗа. Мы уже развелись.
– Мне жаль, – прохрипела и тут же вылила в себя половину кружки с чаем. – Я уже давно не злюсь на тебя. И даже ужасно скучаю.
Последняя фраза прозвучала, будто гром среди ясного неба – так же неожиданно и звонко. Мама смахнула со щеки покатившуюся слезинку и коротко кивнула.
– Я тоже скучала, дорогая.
После этого мы обе разревелись, как маленькие девочки. Впервые за долгое время я сделала правильный поступок и не хотела сходить с пути. Пусть это даётся очень сложно, но так надо.
Мы стояли посреди кухни, обнимались и пускали слёзы в одежду друг друга. Мама ещё долго не могла прийти в себя и постоянно твердила, что именно этого ей не хватало все эти годы – тёплых объятий и искренности. Она просила, фактически умоляла вернуться домой, но меня не пришлось уговаривать долго. Квартира Макарова, в которой каждая вещица связана с ним, в один миг осточертела и стала чужой и холодной.
Вещей было не так уж много, тем не менее мама помогла собрать большую часть из них.
– Я скоро приду, ты пока спускайся, – махнула ей рукой и улыбнулась.
Она взяла мою сумку и медленно вышла из квартиры, захлопнув за собой дверь. Что же, наставало время прощаний и серьёзного разговора с хозяином. Нужно предупредить хотя бы.
Достав модный гаджет из переднего кармана джинсов, набрала заученный наизусть номер и стала ждать.
Гудок.
Может, он занят?
Второй.
В больнице всё же лежит. Наверное, телефон забрали медсёстры.
Третий.
– Ну же, Макаров, не подведи. Только не отвечай! – прошептала и услышала взбудораженный знакомый мужской голос.
– Алиса?
– Привет, – непринуждённо начал и запнулась. Все мысли вдруг куда-то разбежались, будто в ответственный момент решили сыграть в прятки. Наконец, после минуты молчания в голове кое-что созрело. – Я тут хочу узнать, где можно оставить ключ.
– Какой? – не сразу понял парень. Ему в больнице трепанацию мозга сделали или девушка весь съела?
– От квартиры. Твоей.
Он не произносил ли слова всего пару-тройку секунд, а показалось вечность. Мозг уже рисовал красочную картинку, как больной и хромой Макаров срывается с места и бежит через весь город, чтобы только остановить меня и не дать уехать.
– Ты куда-то собралась? – удивился и прокашлялся.
– Да.
Зачем скрывать правду, всё равно я звонила для того, чтоб навсегда распрощаться и предупредить, что квартира находится без присмотра.
– Ты правда хочешь уйти? – недоверчиво переспросил и, так и не дождавшись ответа, добавил. – Почему?
– Я так не могу, Артём, – тяжело вздохнула. – Мне сложно.
– Так ты соврала, когда сказала, что хочешь узнать меня?
– Да.
– Ты же врёшь, я слышу, как дрожит твой голос.
И он был абсолютно прав. Я боялась, причём всего на свете. А в данный момент хотелось больше всего вернуться в детство и не думать о будущем. Просто побыть ещё немного маленькой девочкой на руках у любимого отца и считать редкими вечерами звёзды.
– Знаешь, я вру даже сама себе.
– Так перестань, – слегка раздражённо подсказывает и тяжело дышит. Кажется, скоро он не вытерпит и как минимум накричит.
– Мне больно! Увидев тебя по телевизору с Полиной, я думала, что провалюсь под землю от стыда и жалости к себе! – обиженно воскликнула и начала усердно кусать губу, ведь ругаться сейчас не хотелось. – Но сейчас мне в сто раз хуже. Ты делаешь вид, будто всё нормально. На самом деле это не так.
– Это так! – противился парень. – Я могу всё объяснить, послушай…
– Не хочу я слушать! Устала от этих отмазок и недомолвок, – крикнула в трубку. – У нас был короткий миг, но он закончился. И я рада, что прощаюсь с тобой. Когда-то это ведь нужно закончить, так почему не сейчас. Кстати, Куля уходит со мной. Не звони, не пиши и никогда больше не появляйся в моей жизни.
Сбросила вызов, стерев пару слезинок, подхватила на руки кота, два пакета, гитару, сумочку и вышла из квартиры.
– Здравствуй, свобода, – глубоко вдохнула, громко брякнув дверью в подъезд. Через открытую форточку было слышно, как старушка с первого этажа сокрушается у себя в квартире на вечное лязганье железа. – Прощай, тюрьма.
Дома мама уже успела подогреть мне тарелку супа и даже не воспротивилась одному нелегалу – Куле, наоборот, с радостью позволила остаться оборванцу и сказала, что купит этому мохнатому чуду вкусности. Как оказалось, небылица про аллергии являлась всего лишь отмазкой для того, чтоб несмышлёный и сердобольный ребёнок не тащил домой различного рода живность.
Светка, узнав о моём переезде обратно в родительский дом, внезапно перехотела прийти в гости и навести порядок в моей душе. Ей отчего-то казалось, что там, на этом огромном пепелище, ещё реально что-либо сделать.
– Тогда встретимся как-нибудь потом, – прощебетала девушка и растворилась в толпе студентов.
Я перестала быть вселенским отщепенцем. Теперь о прежней Алисе напоминал лишь прижившийся и полюбившийся голубой хаер. Временная тату смылась, гардероб пополнился платьями, юбками и прочими женскими штучками, а неприязнь к людям ушла.
Всё медленно шло своим чередом. Как говаривала бабуля: «Если жить не хочется, живи назло врагам!». Она с Людвигом Аристарховичем в конце мая уехала на недельку в Париж, просто развеяться и мир поглядеть. Как оказалось, наш бывший историк имел там кучу знакомых и даже родственников, помогавшим старикам с проездом и проживанием, а также обеспечивающих их множеством экскурсий.
Группа, конечно, распалась после свадьбы Морозова и Железновой. Ребята решили отпраздновать дома, в тесном кругу родственников и друзей. Сначала Светка попросила меня быть свидетельницей, но потом мы вместе решили отдать эту важную роль одной из припевал Альбины, которая, к всеобщему удивлению, встречалась с Сёмой. Про то, что мы выступали на концерте к 9-ому мая, моя мама узнала отнюдь не от болтливого братца или её подружки, хотя я сначала так и подумала. Главным «стукачом» оказался Славка. Парень ни капли не жалел о содеянном и, выплюнув пару нелицеприятных ругательств мне в лицо, хотел сбежать, но на помощь пришёл Гарик. Наш главный бабник сказал, что не позволит обижать девушку, даже если они очень вредная, язвительная и имеет целую уйму тараканов в голове.
«Ледяное сердце» гастролировало по необъятной родине: Артём распевал старые хиты, а Лёша играл на гитаре и был бэк-вокалистом. Тысячи девчонок мечтали о том, чтоб оказаться в гримёрке парней и остаться с ними на ночь, вот только меня эта перспектива не устраивала. Конечно, такие сильные чувства тяжело просто вырезать из растоптанного сердца, но я старательно проделывала эту процедуру каждый день и всё больше забывала его.
Лето набирало обороты, все в городе уже ходили в коротких одеждах и изнывали от жары. Большинство преподавателей решили, что не хотят долго сидеть со студентами летом, тем более весь материал был выдан, поэтому к пятнадцатому числу были выставлены не только все зачеты, но и экзамены. Даже Елена Валерьевна побоялась идти против моей маман и оценивала меня по знаниям, а не тому, что я чья-то там дочь.
Сразу после того, как мы всей группой сдали зачетки в директорат и прогулялись по небольшому парку рядом с корпусом, мне на телефон пришло сообщение.
«Нужно поговорить. Встретимся через час в «Офелии». Фил»
Признаться, подпись пугала. Что ему опять нужно? Так как предложенное им место встречи являлось хорошо известной всему городу кафешкой, я согласилась. Это ведь не так уж и страшно – встречаться со своими страхами.
Он ждал у столика, расположенного рядом с огромным окном. Без лишних церемоний я влепила ему звонку пощечину и села на стул, дожидаясь реакции противника.
– Согласен, заслужил, – кивнул парень.
– Чего хотел? – грубо спросила и, покрепче ухватившись за сумку, добавила. – Продолжить незаконченное дело?
Филипп громко рассмеялся и чуть не свалился со стула. Оклемавшись немного, парень наконец прокомментировал своё поведение.
– Тогда в квартире я просто хотел пошутить, правда. Это глупо и возможно даже мерзко, но ничего подобного мне и в голову не приходило. Извини, что напугал тебя и что вообще так вышло. Я честно не специально.
Он говорил совершенно серьёзно, без малейшего намёка на улыбку или ухмылку, что несказанно радовало. Значит, лишь мой больной мозг виноват в том, что мне пришлось два месяца жить у Артёма. Ну, и отсутствие чувства юмора у Фила.
– Ладно, прощаю, – кивнула головой и собралась уж было убегать. – Надеюсь, ты тогда не слабо получил.
Парень хмыкнул и мечтательно закатил глаза.
– Эх, хорошенько же меня тогда твой паренёк отделал. Я ещё потом долго вспоминал, где мог видеть его, а сейчас чуть ли не каждый день его довольная харя в новостях мелькает. Расстались всё-таки?
Я не могла поверить своим ушам.
– Ты имел в виду, что тебя охранник Артёма побил? – в горле внезапно пересохло.
– Да нет же, он сам. Наверное, карате или ещё чем занимался раньше. А эта фишка со слепотой – пиар-ход такой, да?
– Ага, – прошептала, вскочила с места и вылетела из кафе, словно пробка из шампанского.
Он врал. Всё это время. Почти полгода. И ведь умудрился пройти проверку на вшивость, гаденыш! Доверчивая глупая Алиса, удалось же тебя поймать на крючок умелому лжецу.
Я прилетела домой и не знала, куда себя деть. Вроде бы не хочется находиться в этом городе, а с другой стороны оставлять маму тоже не вариант. Вот только дышать с этим подлецом одним воздухом не было сил и желания. Оставался один выход – бессрочная поездка к отцу, который с радостью согласился принять в гости на лето свою любимую дочурку. Мама тоже согласилась, так как почти на два месяца собралась съездить к родителям, помочь на огороде и просто поговорить.
По счастливой случайности на сегодня оставалось пара билетов до Москвы, а оттуда уже в Берлин. Собрать вещи и упаковаться не составило труда. А вот позвонить Светке и признаться оказалось куда сложнее.
– Алло, – ответил весёлый женский голос. – Алиска, я сессию закрыла, представляешь! У меня два автомата уже стоит, сегодня сдала экзамен!
– Поздравляю, – сказала дрожащим от страха голосом.
– Что случилось? – тут же среагировала девушка.
– Хотела попросить вас со Стасом проводить меня до аэропорта. Я улетаю.
Она молчала.
– Навсегда? – ошарашенно прошептала подруга, но ответ на вопрос и не требовался. – Куда хоть?
– Берлин.
Мы договорились встретиться через полчаса рядом с моим домом и немного поболтать перед поездкой, а до этого мне предстояло сказать пару ласковых Артёму. Странная это штука – ложь. Бывает ведь во благо, но явно не в его случае.
Набрала по памяти номер и стала ждать. Бесконечные гудки не хотели прекращаться, а я всё думала, что не выдержу, если он ответит. Механический голос предложил оставить сообщение. Что же, значит, не судьба.
– Здравствуй, Артём. Наверное, ты очень удивишься, когда прослушаешь это сообщение. Недавно я узнала одну занимательную вещь, – тихонько рассмеялась в трубку. – Оказывается, ты не слепой! Представляешь? Вот и я не представляю, как жила всё это время с обманщиком.
Я остановилась и не знала, что ещё можно добавить.
– Между нами всё давно кончилось. Я часто вижу тебя по телевизору и понимаю одно: это было правильно. Ты как солнце. Принадлежишь всем сразу и не можешь быть лишь с одним человеком. Все эти 10 месяцев я была искренне счастлива и ни капли не жалею о том, что согласилась тогда, в сентябре. Уж лучше быть отвергнутой, чем совсем не попытаться, правда? – усмехнулась и тяжело сглотнула.
На кухне что-то упало со стола. Наверное, Куля снова балуется.
– Я маленькая гордая птичка, которая пыталась долететь до солнца и прикоснуться к нему хотя бы разок. Опалив крылья и рухнув на землю, мне всё же удалось. Вот только счастье не может длиться вечно. Возможно, в другой жизни мы будем вместе, кто знает? Но точно не в этой. Мы слишком разные. Ведь я – только птица, а ты – самая настоящая звезда. Вечно следуя за солнцем, для него я буду всего лишь тенью.
Нажала на кнопку сброса и уставилась в экран. Адреналин разливался по венам. Стоило придумать речь раньше, приготовиться, хотя и этот экспромт был неплох.
Через пару минут телефон разразился громкой трелью, я даже подпрыгнула от неожиданности и боялась смотреть на имя звонившего. Это оказалась Светка. Они со Стасом уже ждали меня, вот только парень должен минут десять посидеть в машине, дав нам время на разговор. Я схватила сумку и побежала вниз.
– Вот и ты! – воскликнула девушка, ловко ухватив меня за руку, притянула к себе, крепко обняла и усадила на лавочку. – Чего так долго? Я дозвониться не могла.
– Да так, – улыбнулась и посмотрела в пытливые карие глаза девушки. Они словно вытягивали душу наружу и рассматривали под микроскопом. На одном дыхании и без запинок я рассказала про встречу с Филиппом и его слова. Железнова, которая недавно стала Морозовой, сначала посчитала это всё враньём, но потом согласилась с тем, что это могло бы быть правдой.
– Не завидую тебе, – с сожалением прошептала она и потрепала меня по голубым волосам, – но убегать тоже не дело.
– Знаю.
Стас просигналил из автомобиля и крикнул, что пора заканчивать этот шабаш и садиться в машину, ведь по дороге к аэропорту в обед обычно были пробки. Новоиспеченная жена хотела «откусить голову этому вредине», но согласилась с его доводами, ведь до отлета оставалось уже меньше часа.
В аэропорту ребята, чтоб совсем не расплакаться, быстро распрощались и укатили на фургончике куда-то вдаль.
Чемодан, казалось, тянул назад и был настолько тяжелым, что становилось невыносимо тащить его за собой. Я остановилась рядом с пожилой парой, которая внимательно меня осмотрела и отошла подальше. Испугались, наверное. Ну, еще бы. Синие волосы и хмурый взгляд исподлобья делают своё дело. Улетать внезапно не хотелось. Внутри поселилось странное чувство, будто если я сейчас сяду в самолёт, то навсегда потеряю его и никогда в жизни не увижу. Этих «серебристых» глаз с зелеными вкраплениями по краям, которые удавалось рассмотреть, этой небрежной улыбки и легкой щетины, отрощенной за пару дней, этих татуировок и надписи «Волк всегда найдет свою стаю». Я знала латынь прекрасно, разобрала это предложение ещё до того, как рассказа Макаров. Лет в 15 во мне проснулась тяга к этому языку, который не считался особенно востребованным в наше время. Вообще всё, что было уже не нужно обществу, притягивало меня. Как и сам Артём, ведь от него отвернулись все, а я была рядом и подала руку помощи. Только сейчас она, эта самая рука, оказалась совершенно ненужной. А может, и раньше так было, просто я, глупая наивная и жутко влюбленная девчонка, не замечала простых истин?
Я обернулась и посмотрела в сторону выхода. А что, если Макаров уже прослушал сообщение на автоответчике, понял свою ошибку и мчится сюда на всех парах. Я улыбнулась сама себе, представляя, каково это – быть в объятиях этого парня, слушать гул его сердца и знать, что раз уж Артём рядом, то ничего плохого не произойдёт. Мечты унесли меня далеко за облака, пока одна женщина не задела нечаянно мой чемодан своим и не пролепетала тихонько: «Извините». Очнувшись от сна, я прикусила губу до боли, чтобы оставаться в реальности, и пошла в сторону терминала. Девушка взяла билет и проговорив что-то напутственное с широкой улыбкой, отдала обратно. Новая жизнь ждала там, за поворотом, а так хотелось пожить еще хоть чуточку старой.
В самолёте ни с того ни с сего стало намного легче и свободнее. Будто позади оставалось всё плохое. Невидимые оковы спали и перестали меня тянуть на дно. Розовые очки слетели с глаз. Он не придёт, даже на секунду не задумается об этом. Наверное, так и должно быть, когда понимаешь, что человек потерян для тебя навсегда: наступает облегчение. Я вдруг рассмеялась, а женщина на соседнем сидении вопросительно уставилась на меня и спросила:
– Что смешного, молодая особа?
– Вот надеюсь, что там, куда я лечу, не будет того парня, от которого так старательно бегу, – прошептала с горечью и повернулась к старушке. Она со знанием дела кивнула и улыбнулась. Паутина морщинок появилась вокруг её глаз, таких добрых, лучащихся уютом.
