Текст книги "Нет звёздной болезни (СИ)"

Автор книги: Marian Felis

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 25 страниц)

Алиса то затихала, то вдруг вновь начинала кричать и ломать дверь, угрожать сжечь квартиру и требовать вернуть мобильный. Я слышал каждое её слово, но не мог ничего поделать.

Я просто не мог позволить уйти Алисе на свидание. Мы ведь друзья, а они должны друг другу помогать в беде, защищать и оберегать. Именно это я и пытаюсь сделать. Она ведь еще совсем маленькая, глупая девчонка, зачем тратить время на такого придурка, как Ардан? Он же сумасшедший, у парня явно крышу снесло после той истории с Полиной. И теперь эта известная по всей России рок-звезда хочет отомстить и увести прямо из-под моего носа девушку. Конечно, мы с Соколовой никакая не пара. Точнее, пара, но только на публике. Но ему знать об этом не обязательно.

Мы так и сидели: я снаружи, а она на пороге, внутри. Там тепло и есть провизия, а это несомненный плюс, не так ли?

– Артём, – девушка говорила немного тише и печальнее что ли, – я хочу уйти. Отпусти меня.

– Не могу, ты же знаешь, – прошептал одними губами и, нашарив телефон в кармане, набрал двойку – быстрый вызов моего охранника. На самых низких тонах сказал ехать в три часа ко мне и купить кучу продуктов в ближайшем магазине. Тот в ответ лишь прокашлялся и угукнул, как в старые добрые времена, когда ещё я выступал с группой. Ещё тогда Евгений, отчетливо понимающий ситуацию и приказ, кашлял для вида и угукал. Будто ничего и не изменилось.

Время тянулось так медленно, что не помогали даже мысли о еде и скандале с Алисой (а она несомненно его закатит). Воспоминания проплывали в голове с огромной скоростью, мысли путались и ужасно хотелось спать. Я не знал, во сколько будет свидание у Соколовой, но по её реакции можно легко догадаться, что днём.

Евгений приехал ровно в 16:00, с полным пакетом продуктов и новой тростью для меня. И действительно, как я мог забыть о такой важной детали. Мужчина, после одной маленькой просьбы, коротко кивнул и аккуратно взял из моих рук телефон Лисы. Как и ожидалось, свидание должно было пройти в час дня, а сейчас слишком поздно.

Я открыл дверь и почувствовал, как что-то (или кто-то) вываливается наружу.

Алиса

Ждать этого придурка было бессмысленно и глупо, но что ещё оставалось мне, запертой в ужасной квартире, где даже запах напоминает об Артёме. Нужно думать совсем не о нём. Ведь Ардан должен занимать все мои мысли! Это недопустимо и неправильно. Как так вообще получилось, что меня, достаточно опытную и подозрительную на различного рода мелочи девушку, смогли провести вокруг пальца? Кажется, ты, Алиска, начинаешь потихоньку терять свою былую бдительность. Ну-ка, живо соберись и, как только этот придурок посмеет появиться, задай жару!

Едва в моей голове промелькнула эта мысль, как дверь начала медленно открываться. Я кулем выпала на лестничную площадку и непонимающе уставилась на Макарова, который обезоруживающе улыбался, ведь не мог ничего увидеть и понять.

– Что ты тут делаешь? – удивлённо спросил парень и протянул раскрытую ладонь. Подниматься было сложно, поэтому я схватилась за руку и откровенно начала тянуть его вниз, стараясь давить всем своим весом. К сожалению, не помогло. Артём не только не упал, он даже не шелохнулся.

– Как это что делаю? – начала свою гневную триаду, но вовремя заметила любопытный взгляд соседки сверху, спускающейся с малюсенькой пучеглазой собачкой по лестнице. Помахав женщине рукой, затолкала в квартиру этого предателя под удивленный взгляд и закрылась поскорей. – Скажи, тебя совесть по ночам не мучает? Зачем ты так со мной?

– А что я вообще такого сделал? – изумленно отвечал и одновременно стягивал кеды. – Разве поход в магазин – это так плохо? Могла бы уйти, если не хотелось ждать. Слепому, знаешь ли, не так просто выбрать нужные продукты.

Только сейчас я заметила огромный белый пакет с нарисованным зеленым деревом, и он полностью был забит различной едой. Сверху торчали шоколадные шарики, а под ними кукурузные хлопья. На дне, кажется, лежали две пачки молока. Что происходит? Этот прохвост пытается меня надурить? Вот уж нет, не получится!

– Не ври мне, Макаров, – грозно прошептала и прошла за ним следом на кухню. – Если ты был в магазине, то почему была закрыта дверь? И какого черта стащил мой телефон?

Парень недовольно запричитал себе под нос о недоверии между друзьями, коими мы (по его скромному мнению) и являлись, а потом соизволил обратить на меня внимание и перестать выкладывать продукты из пакета.

– Я просто захлопнул дверь, когда уходил. Она иногда заедает и нужно открывать особым способом, возможно, именно поэтому ты не могла открыть дверь. А на счёт телефона: каюсь, виноват. На моём кончились финансы, поэтому я потихоньку умыкнул твой, чтобы позвонить. Прости, если причинил какие-то неудобства.

Я молча кусала губу и разглядывала Макарова. С таким лицом, которое абсолютно не выражает никаких эмоций, только в покер играть, ей-богу. И ведь не поймёшь: то ли врёт этот прохвост так умело и складно, то ли я дурочка недоверчивая. Неужели снова напала на парня ни за что, ни про что и обижаю? В моём стиле… Артём вдруг достал из кармана штанов мой телефон и протянул.

– Мир? – оттопырив мизинец, выжидающе держал руку и абсолютно не двигался. И как тут откажешь? Своим мизинцем я зацепилась за его и единственное, что смогла ответить – тихое и совсем невнятное «Ага». Но, кажется, парень и этому был рад, ведь стал светиться ярче солнца, которое сегодня грело наш город с особой любовью. Как бы там ни было, дружбу с Макаровым нужно проверить на прочность. Причём основательно.

Света

Поход в кафе тогда оказался совсем не кстати: внутри, слева от стойки с тремя милыми щебечущими официантками, за маленьким столиком сидел Глеб. И не один. Разукрашенная во все цвета радуги девица фальшиво смеялась и прикрывала рот своей наманикюренной ладошкой, стоило только этому мужлану поцеловать её руку. Мы с ребятами расположились в противоположном углу и принялись внимательно разглядывать меню.

– Тебе неприятно? – тихонько поинтересовался Стас, прикрывая губы толстой кожаной книжкой с перечнем блюд.

Было ли мне неприятно? Нет. Мне не было ни обидно, ни больно. Только большая глыба безразличия застряла где-то внутри и не давала спокойно дышать. Почему ему можно разгуливать с девками, а я не имею права быть свободной? Для чего ему именно я? За какие грехи всё свалилось на меня?

– Ничего такого, что нельзя было бы пережить, – туманно ответила и продолжила следить за воркующей парочкой. Он целовал каждый её пальчик, шептал на ухо какие-то романтические глупости, а она звонко смеялась на всё кафе и приговаривала «Ой, хватит, перестань!». И действительно, что же ты перестать никак не можешь, Глебушка?

– Хватит так смотреть на них, дыру протрёшь, – я внезапно почувствовала горячее дыхание Морозова совсем рядом со своим ухом и шеей. Он явно не из тех парней, что месяцами окучивают девушку, а потом позволяют себе смотреть на неё, не робея при этом. И именно такие смелые парни мне нравятся. Чтоб смог приехать и сказать: «Я не обещаю, что всё всегда будет хорошо, но приложу к этому максимум усилий. Если ты будешь грустить, я немедленно развеселю тебя. Если будешь плакать – вытру слёзы и напою горячим чаем. В нормальных отношениях не бывает ничего идеального. Хочешь любви – будь готов к ссорам и обидам. Без всего этого будет скучно.» С таким парнем можно хоть на край света, хоть вообще в другую вселенную лететь.

– Светка-а-а, – нараспев проговорил громче Стас, и вдруг кожаная книга оказалось прямо у меня перед глазами. – Забудь об этом уроде. Неужели такого можно любить? Просто живи моментом.

– Ты прав, – сразу согласилась и начала внимательно разглядывать картинки в меню, выбирать самую красочную.

Остаток вечера был бы замечательным, если бы только Глеб и его новая временная пассия не пошли к барной стойке оплачивать всё употреблённое в этом заведении. И если бы только мой суженый не решил осмотреться, пока девушка за кассой считала сдачу. На секунду наши взгляды пересеклись. Я видела его злые, заплывшие яростью глаза всего мгновение, но не выдержала и тут же уставилась в тарелку с пиццей. Ребята весело обсуждали какие-то детали, расписывали нашу пока ещё несуществующую славу и то, как мы будем ездить в разные города с концертами.

– Что ты здесь делаешь? – грозно прорычал мой благоверный, подойдя вплотную к нашему столику.

– Отдыхаю с друзьями, – ответила бесцветными голосом и под столом накрыла ладонью сжатый кулак Стаса. Он уже закипал, а уж если будет драка, то нам не расплатиться с пиццерией за убытки.

– А что здесь делает этот пи*ар? – кивнул в сторону Морозова, тот в ответ чуть дёрнулся, но всё же остался на месте после того, как я немного сжала его руку. – Спишь с этим уродом, маленькая потаскуха? Думаешь, избавишься от меня? Не получится, дорогая, – нависая над столиком, он схватил меня за свободную ладонь и, вывернув её до жуткой боли, громко пробасил. – Собирай вещички, тварь, ты пойдёшь со мной.

Слава богу, у этого заведения имелся свой охранник, который тут же бросился на помощь девушке. Наш гитарист уже из последних сил держался, его кулак дрожал, как и губы. В зал прибежал администратор и начал кричать что-то девушке, ведь она визжала и размахивала руками, будто ветряная мельница. Весь этот балаган продолжился через минуту на улице. Юра и Лена удивленно переглядывались и молчали. Как и Стас.

Неловкая тишина стала чем-то вроде нашего фирменного прощания. Через полчаса мы с Морозовым молча оплатили половину счета (точнее, раскошелился джентльмен) и вышли из заведения. На улице уже успело стемнеть, зажглись фонари, воздух был освежающим и даже холодным. Страшно идти домой, когда ждала просто буря. Настоящий ураган событий, круговорот унижений, побои и… безразличие отца. Точнее, его желание видеть только лучшее, а на остальное закрывать глаза. Но через это нужно пройти сейчас.

– Сегодня меня провожать не надо, – обратилась к парню, который рука об руку шёл рядом и внимательно оглядывался по сторонам каждую минуту. – Я справлюсь.

У подъезда не стоял знакомый внедорожник, на лавочке не ждал Глеб с его злой ухмылочкой. Зато дома он вместе с отцом пил чай. Эти двое мило беседовали и мгновенно встрепенулись, стоило мне войти в квартиру. В коридоре тут же появился мой суженый, потирая подбородок и улыбаясь.

– А я думал, ты не появишься тут, шл*ха, останешься ночевать у своего дружка тощего, – начал Водянов, как вдруг вмешался отец.

– Что ты себе позволяешь, Глеб? Не называй так мою Светочку!

– Пошёл на х*й, старик, не мешайся под ногами. Иначе и ты получишь по полной.

И тут парень бросился на меня с кулаками. Один удар пришёлся на рёбра, второй в плечо. После он толкнул меня в узкий коридор, а по пути я получила пару синяков и большую ссадину на щеке от осколка разбитой вазы, на которую и упала. Руки тоже были уже изранены. Папа пытался ему мешать, вызвал охранника, полицию и вообще поднял весь дом. Правда, к тому времени к общим ссадинам прибавилась разбитая и кровоточащая губа, сильный удар головой об угол шкафа и пара пинков по спине. Боль, не затихающая во мне последнее время ни на миг, вдруг накрыла с головой, захлестнула, словно огромной величины цунами. Я чувствовала соленые слёзы, они капали на пол. Были слышны лишь крики соседей и вой сирены скорой с улицы.

На следующее утро меня уже со спокойной душой отпустили из больницы: легкое сотрясение мозга, многочисленные ушибы, гематомы и целых 10 швов на щеке. Я никогда еще не чувствовала себя такой некрасивой, ужасно уродливой. Ну как Светочка Железнова, глава студсовета, активистка и отличница, может вдруг превратиться в серую мышь? Как оказалось, очень просто. Мне пришлось отлеживаться дома ещё сутки и надеяться, что никто не вспомнит о моём существовании.

Отец бегал туда-сюда, каждый час интересовался о моем самочувствии и спрашивал, не нужно ли чего принести. А ещё постоянно извинялся. За то, что был таким слепцом. За то, что не смог дать должный отпор. За то, что не уделял мне должного внимания. Теперь он считал себя виноватым во всех смертных грехах. Я всё равно любила его и не злилась.

Глеб, что и следовало ожидать, знал нужных людей и, дёрнув пару раз за нужные ниточки, уже через час вышел из отдела полиции чистым и невиновным. Как бы не молил папа одуматься и посадить преступника, изувечившего его дочь, никто не хотел слушать. Соседей ему тоже удалось подкупить. Теперь не осталось свидетелей, все молчали.

Стас звонил бессчетное количество раз, но я не решалась брать трубку. Расплакалась бы, не выдержала этих заботливых вопросов и предложений. После того, как отец привёз меня из больницы домой, круглосуточно на кухне дежурила охрана, а под окнами стоял знакомый черный джип Водянова. Но так продолжалось лишь день. Потом он внезапно пропал, будто отступил. Отказался добровольно от своей затеи сделать меня своей навеки и тем самым сломать. Я слёзно просила отца не выходить на работу, так как прекрасно помнила слова Глеба о том, что несчастный случай может унести грешную душу моего единственного родителя.

Следующий день выдался очень солнечным и ярким, он словно звал идти гулять, наслаждаться этой жизнью и не думать о бедах. Я сидела на полу рядом с окном и купалась в лучах, щурясь и рассматривая узор на занавесках. На кровати вновь зазвенел телефон. Уже в сотый раз. Но теперь пришло сообщение. Стас Морозов. Ну кто бы мог подумать?!

«Одевайся и выходи»

Усмехнувшись такой наглости, отбросила мобильный обратно на покрывало и легла на пол. Зачем он так настырно лезет? Чего хочет? Пожалуй, это самый странный парень, которого мне только удавалось увидеть. Особенно прическа. Мало того, что с челкой ходит, так ещё и эта дурацкая длинная прядь сзади. На гея с такой шевелюрой смахивает. Да и глупые ботинки, их же только солдат заставляют носить. Стас не представлял из себя парня моей мечты, но вот характер был куда ближе к этому.

«Лучше платье, но теплое» – пришло вдруг второе сообщение, а следом и третье.

«А сверху кофту, а то замерзнешь».

Я даже улыбнулась и на секунду задумалась: а может выйти? Но нет, опасность в виде Глеба ещё подстерегала где-то в подворотне, не стоило рисковать собственной жизнью. Тем более я не хочу идти на свидание с Морозовым. Ещё чего! Тут меня ждёт интересная книга про принцессу и милого, чудесного принца.

В семь вечера, когда солнце начало прятаться за домами, я отбросила книгу (ведь принц оказался чудовищем, а принцесса сбежала с музыкантом) и вдруг поняла, что от Стаса не так-то просто отделаться. Наверняка, этот придурок сейчас мёрзнет на улице и ждёт где-нибудь у подъезда. Словно чувствуя мои сомнения на счет того, спуститься и прогнать его или же оставить всё так, пришло новое сообщение. Я с радостью бросилась к мобильному и открыла послание.

«С Глебом всё кончено, можешь его не бояться. Так что выходи».

Ошалевшими глазами пробежала ещё раз по буквам и ничего не поняла. Как он мог разобраться с Водяновым? Если один на один, то сил бы явно не хватило, весовые категории разные. Но как тогда? Что произошло? Любопытство пожирало меня с бешеной силой. Я вдруг подорвалась, неловко дошла до шкафа и начала поиски нужных вещей.

Стас

Эта девушка просто решила свести меня с ума! Мало того, что я фактически отморозил руки и ноги со своим плохим кровообращением, так ещё и явно напрашивался на вопросы местных сторожил, которые косо поглядывали на парня в странной одежде. После разборок с бывшим Железновой я решил немного видоизмениться. Во-первых, состриг часть своих волос, оставив половину от челки. Во-вторых, берцы решил выбросить и сменить на кеды. И, в-третьих, приоделся ради сегодняшнего вечера. Белая водолазка и черные джинсы делали меня похожим на нормального парня. Букет цветов пришлось выкинуть в урну, так как он заметно помялся и облетел. Но и без него вечер должен быть просто прекрасным. Я решил признаться в своих чувствах.

Она вышла почти в восемь вечера. В белом облегающем платье по колено, черных колготках и черном пиджаке, на ногах некое подобие туфлей, через плечо перекинута маленькая сумочка. Её рыжие волосы закрывали лицо, а голова, как назло, наклонена вперёд. Девушка, поджимая губы, простояла в дверном проёме минуту и сделала робкий шаг. Она не показывала глаз. Пришлось молча подойти и, аккуратно взяв её за подбородок, поднять лицо. Только тогда я смог разглядеть на щеке ссадину. Красная еще не успевшая толком зажить полоса.

– Не надо, – прошептала и неуверенно оттолкнула мою руку своей ладонью. – Что ты хотел?

В данный момент я хотел только найти этого урода и разбить его лицо до такой степени, что нечего зашивать будет. А потом убить. Но нужно в первую очередь думать о Светке и о том ужасе, который она пережила. Не стоит быть таким мстительным.

– Идём, – взял её тёплую ладонь в свою и повёл в сторону центра. Горели фонари, освещая нам путь, а где-то далеко ждал сюрприз.

Мы молча шли по тротуарам, перебегали дорогу на мигающий зеленый и ловили заинтересованные взгляды прохожих. Я чувствовал её маленькую тёплую руку в своей и предвкушал, что же будет дальше.

– Ты мне расскажешь, что там с Глебом? – переводя дух на пешеходном переходе, спросила девушка.

– Тебе так интересно? Переживаешь за него?

– Просто хочется знать.

Стало капельку легче. Всё же она не похожа на мазохистку, поэтому вряд ли любит этого придурка. Может, раньше и были какие-то чувства, но явно не сейчас.

– Мой отец работает в прокуратуре, важная шишка там. А брат в суде.

– И вы прижали его к стенке? – ошеломленно прошептала. – Но как?

– К стенке прижали, да, но к бетонной. Да ещё и приложили головой о неё пару раз. Правосудие его не настигло, конечно. Тем не менее у нас есть компромат на твоего бывшего. В общем, до него быстро дошло, что драться и угрожать нехорошо.

– Ого, – удивленно пробормотала девушка, размеренно шагая рядом.

– Мой отец сказал, что ты замечательная девушка, раз уж я на такое пошел ради тебя, – мне удалось увидеть её милую улыбку, хоть она и опустила голову вниз. Я заметил рядом небольшую будку, сзади которой была привязана куча воздушных шариков, и её ещё никто не догадался стащить.

– Подожди тут, – попросил и, сжав ладонь покрепче, отпустил.

Минут пять ушло на то, чтоб найти нужную ленточку и понять, что именно её следует отвязывать в первую очередь. Было видно, что кто-то пытался уже это сделать, но не смогли. А вот мне удалось. Света стояла и рассматривала свои ногти.

– Та-дам, – выскочил из-за киоска и протянул кучу шариков ей. Девушка просияла и крепко схватилась за пучок лент. Она была похожа на маленького ребенка, которому впервые подарили такое чудо – воздушный шар, наполненный гелием. Мы успели только дойти до большой витрины с различными модными шмотками, как вдруг Железнова остановилась и тихо спросила:

– А можно их отпустить? Всегда мечтала.

– Конечно, – без раздумий согласился и попросил бога, чтоб всё прошло удачно. В одно мгновение она разжала кулак, и я тут же притянул её за талию к себе. Спиной ощущал холод стекла дорогой витрины. Теплый ветер ласкал кожу и волосы. Света, испуганная таким поворотом событий, резко опустила голову. Не в этот раз! Пришлось снова, как и час назад, взять её за подбородок и медленно заставить смотреть в мои глаза. Железнова вдруг отрицательно замотала головой.

– Даже с этим шрамом ты для меня красавица. Не вспоминай о нём хоть минуту.

Всё происходило, как в замедленной съемке. Я наклонился и прикоснулся губами к нежным губам девушки и, не чувствуя преграды, поцеловал. Мир закружился и завертелся под ногами, уносясь куда-то вдаль. Приходилось крепко держать за талию Свету, а она в ответ обхватила своими хрупкими руками мою спину. В этот момент не существовали другие люди, лишь только мы. Единое целое.

Алиса

В тот вечер Артём казался милым и приветливым парнем, ничего его не обременяет и не смущает, не угнетает. Никакие проблемы и неурядицы нипочем. Но уже на следующий день, когда я пришла с утра за ним на учёбу, всё снова встало на свои места. Казалось, я смотрюсь в большое противное зеркало. Макаров смело грубил и, до боли сжимая руку, просил замолчать, так как его голова не способна переваривать столько информации сразу. Ругал и ставил в пример Светку, ведь они со Стасом быстро помирились и счастливо ворковали на каждой перемене, придумывая тексты песен и смеясь над глупыми шутками Артёма. На обеде он ворчливо фыркал и отказывался есть, так как «местная кухня недостаточно хороша для его высочества». Правда, выразилась эта рок-звездулька немного иначе, но смысл был примерно таким.

Единственное, что несомненно могло радовать – наличие гитары в комнате. Мать сдержала своё слово и отдала музыкальный инструмент, недовольно скорчив лицо и презрительно поглядывая на меня. Александр же молча ходил по дому и улыбался, что наводило на странные выводы. Может, этот мужчина маньяк? Серийный убийца, который маскируется под порядочного семьянина? Множество различных телевизионных программ и новости постоянно вещали о том, что пойман такой-то убийца. И зачастую эти самые убийцы в обычной жизни были непримечательными людьми, имеющими любящих жён и наимилейших детей. И именно таким казался Александр – сама таинственность и в то же время безмятежность.

Они с матерью, как оказалось, уже расписались в минувшую пятницу. Было немного обидно: моя собственная мать не уведомила о свадьбе и даже не пригласила, они с женихом просто съездили к его родителям и отметили. Сына Александра тоже позвали (а имелся и таковой), но только не меня. Естественно, девушка с голубыми волосами портила бы всё и отвлекала внимание от молодожёнов. А моя мама просто обожала быть замеченной всеми.

Светка ходила с синяками и ссадинами около недели, хотя пластырь с лица не снимала долго. Поговаривали, что её прежний жених (страшный и мускулистый, мне удалось увидеть его один раз около университета) чуть не убил девушку из-за того, что она начала общаться с Морозовым. Хотя, как казалось со стороны, это именно он настаивал на общении и буквально начал преследовать Железнову. К счастью, всё быстро улеглось. Теперь она стала больше времени зависать с группой и в частности у Артёма дома, как и Стас, хоть он и должен учиться во вторую смену. «Зубрить, читать глупые книжки по экономике, записывать лекции и решать задачки – что может быть скучнее всего этого? Уж лучше провести время с друзьями и порепетировать, вдруг нам удастся стать супергруппой, звездами мирового масштаба! Заманчивая перспектива, не правда ли?» – парировал Морозов любые вопросы о прогулах и предстоящих экзаменах, а также о ежемесячной аттестации. На его глупости Железнова обычно отвечала просто: «Либо будешь хорошо учиться и останешься в группе, либо провалишься везде сразу. В том числе и со мной.» Эти слова сразу действовали на парня, он моментально бросал всё и мчался на учёбу, а иногда просто брался за домашнее задание, не отрываясь от репетиции.

В нашем университете было заведено особое правило: каждый месяц преподаватели по своим собственным установленным критериям оценивают каждого студента. Это может быть, как простая посещаемость, так и правильно решенная проверочная работа. В итоге, либо прошёл аттестацию, либо нет. Первый вариант – всё хорошо, значит ты посещаешь занятия и делаешь всё, что соизволит задать преподаватель. Второй вариант несколько хуже – предстоял серьёзный разговор с заместителем ректора института (на крайний случай заведующим кафедры или, того хуже, самим ректором), после студент должен выполнить индивидуальное задание. Поговаривают, что заядлым двоечникам, которым особо не везло в жизни, моя мать даёт на дом книгу из библиотеки и заставляет переписать всю её, от корки до корки. Хотя на первый раз студента ждала исключительно воспитательно-профилактическая беседа. Меня однажды постигла кара посещения ректора из-за заваленной аттестации по предмету. Точнее, просто преподаватель не хотел признавать того, что студентка Алиса Соколова не просто очередная бездельница, желающая за красивые глаза получить зачет, а достаточно умный и образованный человек. Это произошло ещё на первом курсе, в самом начале обучения. Ещё до того, как весь университет узнал меня как отвязную бунтарку. Меня специально отправили не к заместителю, а самому ректору, ведь все были в курсе наших родственных связей. Маман тогда впервые почувствовала себя неловко из-за дочери.

На втором курсе преподаватели стали более лояльными и мягкими к студентам, и если один из нас часто пропускал занятия или не делал домашних работ, то в основном за это ничего не было. Грозили пальцем и говорили, что в следующий раз поблажек не будет. Но, как рассказывал Морозов, каждый новый месяц всё повторялось. Никто не собирался заваливать своих учеников на такой ерунде. Уж лучше на зачёте или экзамене. Правда, Стасу в этом семестре повезло куда меньше, чем раньше: новый преподаватель был очень строг в этом вопросе и требовалась 100-процентная посещаемость. Стоило пропустить занятие, как спасёт тебя лишь реферат.

В последнее время Морозов пропустил как минимум одно-два занятия, а тем для рефератов ещё не взял. Железнова кидала косые взгляды и шикала, как только парень упоминал о внеплановой репетиции. Девушка просто заботилась о том, что кое-кто особо ленивый может не получить нужный зачет. И о том, что ей нужен особый парень, не абы какой, а именно принц на белом коне. С хорошими оценками, из богатой семьи и собой не дурен. В принципе, Стас подходил под описание, вот только первый пункт начал прихрамывать. Пока только на одну ногу.

– Ну, мы пойдём. За учёбу браться нужно, – подталкивая к выходу Стаса, девушка широко улыбалась и часто хлопала ресницами.

– Пока, – дружелюбно попрощался Артём, закрывая за парочкой дверь. С лестничной площадки тут же послышался дикий смех и топот.

– Мне тоже пора, – как бы невзначай сказала, не упоминая о том, что меня через пятнадцать минут около подъезда будет ждать Ардан. Парень хотел ещё раз попытать своё счастье в отношениях и совершить невозможно. А именно, сделать так, чтобы он мне понравился.

– Куда ты так рано? – времени было всего шесть часов, по идее сейчас по плану должно быть приготовление ужина и собственно трапеза. Потом домашнее задание (которое философ забыл дать) и прослушивание музыки. Но ради встречи я решила сказать, что чувствую себя нехорошо.

– Домой. Приболела что-то, – и ведь не соврала! С самого утра голова просто раскалывалась, чувствовалась усталость, ужасно жгло горло и замучил насморк. Но, так как на мне теперь висел тяжёлый груз в виде нашей рок-звезды местного масштаба и ответственность за его успеваемость, пришлось жертвовать своим здоровьем.

– Пойдём, – парень нащупал мою руку и потащил в обратно в комнату. Усадив меня на кровать, сам отправился куда-то на кухню и, гремя тарелками и чашками, искал нечто важное. Как выяснилось через 10 минут – аптечку. Сунув в мои руки электронный градусник, устроился рядом и строго предупредил. – Не смей врать на счет температуры. Я же чувствую ложь.

Мне пришлось включить его и следовать инструкции. Через какое-то время градусник противно запищал.

– Ну, что там? – нетерпеливо поинтересовался Артём. Стоит проверить, действительно ли он чувствует неправду?

– 37, – спокойно ответила.

– Врёшь.

– 38!

– Снова ложь, – стиснув зубы, прошипел. – Алиса, не играй с огнём.

– Ох, вы только гляньте, – искренне изумилась такой его злости, – а чего тебя так перекосило-то? Тоже заболел что ли?

– Алиса, – грозно предупредил, явно последний раз, и до боли сжал руку. Надо же, какие мы нервные.

– 38,8, если твой градусник не врёт. Но есть возможность, что он просто сломался, а я…

Договорить мне, конечно, не дали. Макаров парой движений повалил меня на кровать и пододвинул ближе к подушке, при этом умудрившись накрыть половиной одеяла, которую я не придавила. Попытка протестовать была прервана прижатым к губам пальцем и строгим шиканьем. Такие резкие смены настроения пугали. То мой новый друг рычал и кусался (в переносном смысле), то вдруг становился ласковым и нежным зверем., То холодный и отстранённый, как огромная ледяная глыба, то добрый и чуткий, как милая пушистая собачка. Кстати, Кай и Герда, два чудесных щенка, почему-то пропали из квартиры Макарова. Он отмахивался и не отвечал на вопрос о их местонахождении, но вчера всё-таки проговорился. Сказал, что отдал их своей старой домработнице за выдающиеся заслуги. Что именно она делала и почему этот придурок отдал милых чертеков – загадка. По большей части я согласилась на работу только из-за них.

Мой лечащий врач-самоучка вскоре появился со стаканом теплого молока, разогретого в микроволновой печи, вареньем и стаканом с лекарством, название которого было строго засекречено (хотя меня терзали смутные сомнения, что Макаров попросту решил меня отравить таким способом). Все эти прелести мне предстояло выпить и съесть, чтоб «снова быть сильной и независимой», как выразился лекарь. Ничего не оставалось делать, кроме как подчиниться.

Я совсем забыла счет времени. Когда мы единогласно решили, что мне пора домой, часы уже показывали 20:21. Наверняка, Ардан ушёл, не будет же он ждать так долго. Тёма решил проводить меня до самой двери, чтоб больной человек точно не попал в беду по пути. Он наотрез отказался сидеть дома и ждать звонка, быстро оделся и, прихватив трость, сам повёл меня. По пути не умолкал о том, как именно нужно лечиться и чего не стоит делать: есть мороженое, ходить без шарфа и употреблять холодные напитки. А ещё парень пообещал продолжить завтра экспериментальное лечение и попробовать поставить горчичники.

– Только не их, – слёзно протестовала и уже умоляла, потому как никогда не любила ни болеть, ни уж тем более лечиться.

– А может банки тогда?! – прокричал на всю улицу, словно сделал великое открытие. – Говорят, это помогает!

– Ты что, с ума сошёл? Уж извини, но мне будет страшно, если слепой парень будет делать это. Я и настоящим врачам не всегда доверяю. Может, просто я попью горячего молока и…

– Тогда горчичники, – наотрез отказался пустить всё на самотёк и уже предвкушающе улыбался. – Ох, помню, в детстве мне их ставили. Жгло так, как будто спиной на костре лежал.

Я лет в 16 заболела на Новый год, и бабушка (вторая, по отчиму) решила мучить меня горчичниками. Кажется, мне было настолько страшно, что все соседи слышали мои истошные крики.

– О, нет, – тихо прошептала, обреченно топая за другом.

– Ещё мы купим завтра лекарств. Леденцы для горла и спрей.