Текст книги "Marquis Von Emden (СИ)"

Автор книги: Мархуз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 21 страниц)

Глава 34

Глава тридцать четвёртая

Перестрелка обострялась тем, что штуцеры собранные в перемирие, помогли девятнадцатитысячному корпусу Хрулева стать уже на две трети нарезным. Вроде мелочь, но при дальних дистанциях вообще-то существенна. Французы были лишь на треть дальнобойны. Ещё один минус союникам – раненые. Воевать это люди не могут пока, а забот требуют. Те, кто выживет, будут нуждаться в оружии, а кушать хотят уже сейчас. И с артиллерией у «немцев всех видов» начиналась проблема. Действенные стальные пушки уж очень качественно выводили из строя вржеские орудия, ремонтировать задолбаешься.

В итоге, на дистанции 300-400 сажен с французской стороны действовало порядка восьми тысяч штуцеров (да и то на грани дальнобойности) и лишь четыре десятка пушек. Неспешно, так как пули приходится вбивать молотком, а орудия заряжать через дуло. Зато по иноземцам пуляло сразу семь тысяч казнозарядок и ещё двенадцать тысяч штуцеров. И пушки лупасили иногда, пока вяло и чисто контрбатарейно. Конечно, без прямой стычки весь этот гемор может длиться долго, но зато обеспечивает осаждённым время для восстановления и ремонта своих позиций. Всё-таки поставка восьми тысяч сестрорецких винтовок сказалась в тамошних перестрелках и интервенты временно перестали делать вылазки. Тем более, что и корабли не рыпались, дабы пострелять издалека. Они слишком дороги, чтобы служить мишенями для гаубиц и ракет.

К трём часам пополудни выяснилось, что почти тысяча французов уже выбыла из строя в противостоянии с русскими. Прикольно, но нашим однозначно помогало персональное бронирование. Бывает, что вражеская пуля прилетит и куда-нибудь тюкнет, но... Она же на излёте, так как восемьсот метров дистанции это предел для штуцеров Тувинена. Да, пока вроде всё тихо, но генералы врага уже начинают беситься. Оказывается, приближается какая-то позорная годовщина для французской армии и нужно сделать в такой день нечто великое, чтобы достойно отрапортовать. Генерал Брюне был очень недоволен, ожидая у моря погоды, да что там – ощущал себя бессильным комаром, а не потенциальным победителем. Под рукой двадцатитысячный корпус, сзади двенадцатитысячный резерв, да ещё на должность назначили этой ночью, дабы сменить проштрафившегося вчера Мейрана. Кто виноват в провале грандиозной операции сутки назад? Так ли сильны русские или генерал Мейран просто не сумел распорядиться с умом своими подчинёнными? С самого утра шло гадание на кофейной гуще, пока кофе не кончилось.

Брюне пил кофе с коньяком, но даже по чуть-чуть к трём часам дня оказалось достаточно, чтобы море оказалось по колено. Ура, свершилось, французы опять попёрли изо всех щелей строиться в колонны, чтобы гордо и смело расправиться с врагом. Видимо европейцы – это такие бледнолицые, которые бесконечно готовы наступать на одни и те же грабли. Или их только этому и учат, а может именно в постояннных штурмах и зарыта сермяжная правда войны? Хотя, есть ещё фактор тех времён, когда солдаты считаются расходным материалом, причём в одну цену с теми ружьями, которыми вооружены.

Сражение повторилось тютелька в тютельку, как и в предыдущие разы (а по другому-то и быть не могло). Ну нет приёма против лома, пока им владеет лишь одна сторона конфликта интересов. Конечно, если бы у русских имелась лишь горстка героев, как обычно, обороняющихся лишь штыками да бранными словами, но с двадцатью пятью тысячами хорошо вооружённых, а частью и бронированных, воинов следует считаться. Как и с сотней стволов артиллерии! Единственное отличие выявилось после боя – количество раненых и убитых завоевателей превысило пятнадцать тысяч. Именно из-за упорства наступавших и последовавших за ними резервов. Единицы, сумевшие дорваться до окопов, были зарезаны там же.

Спору нет, боеприпасов осталось лишь на одно такое сражение, но ужё из Бахчисарая тёпает обоз, а к Турецкому Валу регулярно поступает новое, по мере изготовления. Да, кстати, сорок тонн американского пороха уже везли под охраной казаков Хомутова. Самый золотой, а то и бриллиантовый, порох всех времён и народов в истории. В смысле, невероятно дорого обошедшийся владельцам.

Толковища с парламентёрами о трёхдневном перемирии ничего нового не принесли. Те же требования Старко о сборе трофейного оружия и тот же закидон по поводу десяти тонн ганпудры. Слава богу, что франки цивилизованы и гуманны, поэтому не стали вякать, а тупо согласились. Были бы варварами-азиатами – наверное оставили бы своих раненых помирать, лишь бы не усиливать противника.

– Олег Александрович, какие прогнозы имеете? – Хрулев задал естественный вопрос.

– Я думаю, Степан Александрович, что пока рано брать Балаклаву навсегда. Придётся стоять здесь, разве что попробуем новую линию окопов вырыть саженей на сотню вперёд.

– Так им же удобнее стрелять будет, зачем рисковать?

– Здесь другой трюк имеется. За два дня практически целый корпус мы вывели из строя. Теперь им придётся принимать серьёзные решения по поводу целесообразности осады Севастополя вообще. Тем более, что Наполеон Третий, как раз-таки, хочет осаду прекратить, а всю армию направить на Симферополь, чтобы дать решающее сражение русской армии.

– А, понял, тем нашим, которые вне города.

Впоследствии, никто так и не смог толком объяснить почему требование импаратора о снятии осады игнорировалось генералами весь май и июнь в реальной Истории.

Попаданец удивлялся, выясняя на месте факты о которых он даже не имел представление в своём прошлом, оставшемся в будущем. Союзники, например, построили железную дорогу от Балаклавы к южным позициям своих войск под Севастополем. Всего несколько вёрст, но вполне ощутимая польза. Ещё его поразило то, что турки безразлично относились, как к осаде, так и к Крыму вообще. Хотя их тоже можно понять из-за потерь в Восточной Анатолии. Омер-паша, поняв, что Крым «уже не будет прежним», вызвал транспортные корабли, чтобы отправить своих хотя бы в Трапезунд, раз Батум потерян. И может быть затем атаковать Сухум-кале, чтобы отвлечь русских от наступления в сторону Анкары. Тем более, что подтвердились слухи о запланированном расщеплении Османской империи на переговорах, а значит и в реальности. Но раз европейская часть перейдёт Австрии, так зачем держать в ней войска? Он не мог пойти против воли султана, но почему хотя бы соломки не подстелить?

Генерал Боске, назначенный командовать восточным флангом уже разругался с англичанами, прячущимеся за французскими позициями. Он требовал от них союзных действий пехотой, а не дальней и бесцельной артиллерийской стрельбой. Или перевести всю артиллерию, поставив против позиций Старко-Хрулева.

– Олег Александрович, а почему вы раньше не привели сюда свою дивизию? – поинтересовался прибывший Нахимов, – не подумайте, я не вправе выставлять претензии, но тогда врагов было гораздо меньше и вам самому было бы легче.

– Всё так, Павел Степанович, но в тот момент дивизией командовал генерал Панютин и она располагалась неподалёку от крепости Кинбурн.

– Странно, мы здесь об этом и не слышали даже, – отметил Хрулев.

– А меня срочно назначили командовать ей лишь полгода назад, причём переведя дивизию на моё содержание. Личная просьба Николая Первого и я не мог отказать.

Тайные интриги двора не всегда плохи для страны, иногда они могут и пользу принести, пусть даже случайно. Хотя даже пользу могут впоследствии обратить во вред. Успехи Старко уже привели к драке за пост командующего этой дивизией, ибо многие прямо сейчас были готовы отбыть в Крым и возглавить её. Александра Второго обложили знакомые, верные и преданные и постоянно дули в уши императору о личной готовности скинуть интервентов в море. Кто знает, может быть уже завтра прибудет новый генерал и отпустит Олега к его капусте и домашним пенатам?

– Олег Александрович, все севастополцы благодарны за то что ваши парни отогнали вражеские корабли. И поставки пороха очень обнадёжили. Хотя, Горчаков по-прежнему стоит на своём и хочет сдать город.

– Эх, господин адмирал, это имело бы смысл сделать много раньше, – лица присутствующих удивленно вытянулись, – тогда всем кагалом ушли бы к перешейку и держали бы там оборону.

– Не понимаю вас, господин генерал, – официализировался Нахимов, – в чём суть этого.

– Не смотрите на меня, как на врага народа, – улыбнулся Старко, – там есть хорошая дорога прямо от Днепра и прекрасно укреплённый Вал. Тогда союзникам пришлось бы вводить в Крым полумиллионную армию и бесконечно биться на узеньком перешейке, тратя огромнейшие средства на содержание группировки. В результате, за год, их расходы превысили бы все разумные и даже неразумные границы и парламенты Франции и Англии просто прекратили бы финансирование.

– Кажется начинаю понимать, – отозвался Хрулев, – там ведь всю армию союзники не смогли бы развернуть, а значит большая часть бесцельно простаивала бы.

Тут и до адмирала стала доходить идея Николая Первого. Зачем держать в Крыму сто пятьдесят тысяч человек, когда укрепленную линию обороны возможно удерживать тридцатью-сорока тысячами. А остальные могут быть отправлены на балканский ТВД и вместе с Южной армией вторгнуться в Болгарию и уже всерьёз. И не нужно с таким трудом таскать припасы от перешейка в Севастополь, это коалиции пришлось бы возить на ишаках и верблюдах массу всего к перешейку от той же Евпатории. Ведь от неё и до перешейка на берегу практически нет нормальных бухт, да и мелководье повсюду. Так, глядишь, благодаря парламентской системе правления Англия, а может и Франция, вынуждены были бы подписать сепаратные договоры о выходе из войны.

– Увы, идея императора не реализовалась, – разочарованно отметил Старко, – а теперь непонятно что будет. Вдруг у Александра Второго свой гениальный план завершения войны имеется? Вон, союзники уже нацелились в Азовское море после захвата Керчи. Хорошо хоть тамошний флот заблаговременно удалось перевести в Батум, в дополнение к захваченным там турецким кораблям. Крохи, конечно, но хоть что-то.

В это же время, когда иноземная солдатня производила генеральную уборку на поле боя, их полководцы вели свои тёры. Ничего умнее, чем поставить ультиматум Горчакову по поводу сдачи Севастополя надумать не удалось. Понятно, что у Старко осталось боеприпасов, дай бог, на один бой, но и солдат на него не напасёшься. Как и офицеров, кстати. Чёртов герцог поломал все планы своим появлением и придётся выпрашивать в метрополии ещё одну стотысячную армию. Они ещё не знали какие дурацкие новости придут через два дня из Камишьена...

Глава 35

Глава тридцать пятая

Последнее перемирие закончилось вечером, в 19.00. Горчаков уже ознакомился с предъявленным ультиматумом, где главнокомандующего убеждали в бесперспективности дальнейшего сопротивления, грозили новыми подкреплениями и ставили перед фактом что «Старко вот-вот останется без боеприпасов и уйдёт». Ну и объяснили на пальцах, чисто по-заклёпочному, что севастопольцы исчерпали все возможности и не следует упрямиться. Сдайте Севастополь – спасите несчастных жителей и своих же солдат!

Убедительный документ уже начал играть свою роль (всё-таки дали неделю на обдумывание), но какие-то тайные подлые провокаторы, желающие смерти простым русским, французским и прочим людям, напакостили в Камышовой бухте. В ту ночь, которая наступила после окончания перемирия и когда обитатели Камышвиля спокойно и расслабленно отдыхали, не ожидая подлостей человеческой натуры. Моральные уроды подкрались с гор, когда даже караульные спокойно себе подрёмывали в мирном тылу и закидали бутылками с зажигательной смесью всякие пороховые склады и даже три разных канцелярии. Вырезали, сволочи, некоторых караульных, мало того, сожгли не только документы, но и жалованье в бумажных банкнотах. Хорошо хоть золото и серебро не горит, но чем провинились купюры? Что за дикость и варварство нагадить, создать панику и удрать обратно в горы?

А когда начало светать прилетели ракеты и гаубичные снаряды. Дело в том, что пара ни в чём неповинных транспортных судна тоже попала под горючую смесь. Дерево горит и дымит, а дым, оказывается, в тихую погоду поднимается вверх. Нет, это не было целеуказателем, слишком далеко, скорее очаги возгорания в порту и на складах выдали расположение. Чёрт с ней, с ответной бомбардировкой, всё равно лишь несколько попаданий оказалось удачными, а остальная сотня выстрелов ушла мимо. Важен принцип, согласно которому всё должно было идти наоборот. Европа безнаказанно стреляет и поднимает настроение своих солдат, а русские варвары страдают, не имея возможности ответить, и дух защитников падает. И вдруг столь дикарское нарушение святых принципов войны класса "все на одного".

Через три часа к Горчакову отправили парламентёра, потребовав пятидневного перемирия и чтобы дал ответ на применение нецивилизованных методов и оружия. Командующий схватился за голову и собрал совет, чтобы получить поддержку и разоружить диверсионный батальон добровольцев. Это единственное, что могло спасти мирные переговоры. Естественно, одобрил требование о новом перемирии.

– Господа, с этим нужно кончать, – возмущался Горчаков, уже размечтавшийся, что наконец-то сбросит с себя бремя ответственности, сдав город.

– Сколько можно терпеть произвол Старко и его людей, – поддакнул вернувшийся Жабокритский.

– Но корпус Старко отвлёк на себя французов и нанёс им солидные потери, – возразил Нахимов, – иначе нас взяли бы мощным штурмом.

– Павел Степанович, да французы хотели миром закончить, как вы не понимаете? – отстаивал свои позиции командующий, – они же сами давали нам возможность спокойно затопить оставшиеся корабли, вывести всех через северную сторону и взорвать бастионы. Даже порох обещали дать для этого, если своего не хватит.

Нравы и порядки того времени допускали такие трактовки, как само собой разумеющееся, а вот самодеятельность и неподконтрольность Каретина и Старко никак не соответствовали общепринятому. Получалось, что в Крыму действуют разные группировки: защитники Севастополя, полевая армия и... корпус Старко. И каждый творит, что хочет. Цивилизованные интервенты просто перестанут верить на слово, а русских перестанут уважать по всей Европе. Всё-таки при Меньшикове было меньше внутренних разногласий, что ни говори.

– Надо бы Старко с Хрулевым пригласить на совещание, – предложил кто-то из генералов, но большинство возмутилось и запротестовало.

Добровольцев, конечно, никто не тронул в итоге, но Каретину напрочь запретили отправлять диверсионные группы в тылы противника. Кто же знал, что даже в плотной осаде имеются дырочки для проникновения. Старко по-прежнему поджидал долгожданный обоз, а лорд Раглан противостоял на совете союзников желанию французов перевести своих с восточного фланга осады.

– Вы частично деблокируете город, господа, как вы этого не понимаете.

– Извините, генерал, но вам хорошо рассуждать, находясь внутри наших расположений.

Толковища, толковища, толковища... Где-то далеко уже собирались в путь французские броненосцы, чтобы показать всему миру свою мощь, а во Франции приступили к формированию дополнительного пятидесятитысячного корпуса для Крыма. И тут в прессе ряда европейских стран появились провокационные статьи. В самой Франции, благодаря мощной абсолютной цензуре, их не опубликовали, но из других стран экземпляры всё-таки проникли к французам.

Жители десятка солидных государств ошалели от откровений по поводу Восточной войны и начали повсюду дискутировать. Понятно, что в парламенты Англии и Франции сразу поступили запросы от оппозиционных фракций, а содержание статей не обсуждалось лишь покойниками. Даже глухонемые дискутировали, доказывая что-то друг другу на пальцах и кривя рожи.

В одной статье подробно осветили детали закончившихся ничем переговоров и снабдили достаточно дерзкими комментариями. Типа «...почему король Бельгии должен получить взамен богатых и промышленно развитых Фландрии, Валлонии и Брабанта какую-то нищую Польшу, полную мятежников...» или «...за что Австрия получит европейскую часть Османской империи, а Англия лишь Кипр и Крит, и зачем османам такая союзная помощь...»

В другой, приводились убедительные цифры, бьющие по ушам налогоплательщиков. Те самые размеры финансовых затрат, которые уже понесли бюджеты членов коалиции. Англия – 60 млн.фунтов, Турция – 40 млн.фунтов (в единой валюте для удобства сравнения, а не в турецких тугриках), Франция – 150 млн. фунтов. И попробуй теперь докажи кому-нибудь, что цифры может быть и не соответствуют действительности. Как объяснить англичанам, что два острова стоят таких деньжищ и не проще ли было бы их просто завоевать, войдя в коалицию с... русскими? Да, они принесут когда-нибудь прибыли торгашам, но что получат с них все остальные слои английского населения, совместно платящие налоги, на которые ведётся война? И как доказать французам, что отвоевать у простенького Сардинского королевства Савойю, Ниццу и остров Сардиния гораздо дороже, чем... Ах, это будет несравненно дешевле, так зачем же вырывать больной зуб через задний проход? Да, именно такой пример имелся в статье. Даже министры не понимали что происходит, как и банкиры, которым через газету объяснили, что Россия потратила уже больше 100 млн. фунтов и ей нечем будет платить ни контрибуцию, ни репарации. А бумажные облигации будут бессмысленными в течении тридцати-сорока лет.

В третьей статье доводилась, что у русских имеются две "железные" дивизии и каждая из них бьёт соперников и в хвост, и в гриву. Одна в самом Крыму, где союзники уже потеряли более пятидесяти тысяч убитыми и ранеными и возможности нанести ответный удар совершенно нет. Другая делает то же самое в Восточной Анатолии и скоро русские захватят Анкару, а потом дойдут и до Босфора с восточной стороны. Мало того, таинственные источники собщали, что ещё три такие же (да, и столь же дорогие, но эффективные) уже заканчивают вооружение и скоро начнут боевые действия. России, мол, терять нечего и она идёт ва-банк, не считаясь ни с финансами, ни с людскими потерями. Готовы ли европейцы нести затраты, как в огромных деньгах, так и в сотнях тысяч убитых и раненых, всего лишь помогая магометанам властвовать в Европе? Или проще отступиться, чтобы Россия и Турция сами разобрались в своих проблемах и разногласиях, как между ними происходит последнюю сотню лет. Причём, регулярно! Да и смешон довод, что русские в результате победы сразу перехватят рынки сбыта в Средиземноморье. Они же торгуют лишь сырьём, а товары сами закупают в Европе. Да и грузового флота у них нет и не предвидится.

Газетные истерии дополнились ещё двумя: об огромном количестве ручьёв, впадающих в реку Клондайк на Аляске, и полных золота, и создании акционерного обществе по прокладке Панамского канала вдоль железной дороги. Мол, раз есть железная дорога, значит работников, инструменты и материалы будет нефиг делать доставлять на стройку века. Жаль, что английский и французский грузовые флоты заняты на войне и значит все доходы от огромных карго-перевозок из Европы в Америку достанутся голландцам. Грандиозная шумиха накрыла европитеков и многие ждали, когда начнут распространять акции столь выгодного предприятия. Цена прогнозировалась большой, но подъёмной – сто фунтов за акцию. Среднему классу, а уж тем более, богачам, вполне по карману.

Поразительно, но сами ценные бумаги были отпечатаны на высококачественной бумаге, но покупать приходилось через посредников, настолько востребованы они оказались. Продажи шли, как с рук, так и через некоторые банки (которые в частном порядке заинтересовались комиссией в 5.2%). И никуда не деться, ибо практически все банки являются частными предприятиями и могут проводить операции с ценными бумагами. Это потом, через пару месяцев, когда исчез и зиц-председатель АО "МММ", и мелкие исполнители, следы привели в Мексику, где почему-то растворились. Попаданцу было страшно стыдно, но следовало поддержать память покойного императора и реализовать его завет по разорению зажравшейся Европы. Пусть лучше евроденьги пойдут на пользу русской армии и ганноверско-фризского военно-морского флота, чем на снабжение интервентов. Он не понимал (или не хотел понять), что поступил плохо и бесчестно, а если и понимал, то утаил от всех.

Под Севастополем временно сложилась патовая ситуация, когда союзники ждали указаний от своих правителей, а Горчаков с лизоблюдами – из Петербурга. В какой-то момент Раглан договорился-таки с Боске, и выделил восемнадцать батальонов на очередную атаку. Французы добавили сорок и все дружно атаковали русских Старко-Хрулева.