Текст книги "Крылья (СИ)"
Автор книги: Margo_Poetry
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)
– Не смей только на вечеринке творить какие-нибудь глупости, – шиплю я, вытащив телефон и делая вид, будто разговариваю с кем-то из знакомых. Фред, положив одну руку на грудь, покорно кивает, хотя я-то знаю, что парень не собирается весь вечер тихо сидеть в сторонке. Уж не знаю, что он задумал, но ничего хорошего из его затеи точно не выйдет.
На самом деле, я не большой любитель всех этих тусовок. Но раз уж отменить вечеринку так и не удалось, мне приходится изображать из себя гостеприимного хозяина своей виллы, к которой начинает стекаться народ. Автомобили приезжают один за другим, гости уже с порога начинают шуметь так, что мне хочется закрыть себе уши ладонями. Никогда не думал, что в моей фирме так много сотрудников – когда я захожу внутрь дома, некогда просторный холл, плавно переходящий в гостиную, кажется мне слишком крошечным. Вешалка, когда-то стоявшая в уголке, уже валяется на полу, не выдержав груды курток и пальто, а мой дворецкий, едва не сгибаясь от тяжести шляпок, сумочек и еще одной кипы верхней одежды, хриплым голосом приветствует прибывающих гостей. Вечеринка еще даже не началась официально, а в доме уже нечем дышать!
– Откройте окна! Несите напитки! Уберите этого лысого придурка со стола, это же красное дерево! – перекрикивая шум толпы, ору я своим слугам, которые шныряют между гостями, пытаясь хоть как-то их утихомирить. Позже я замечаю Фреда – пока никто не видит, парень меняет диски в музыкальном центре, а затем включает его. Тут же все разговоры прекращаются. Раздается общий довольный возглас, а затем гости бросаются в пляс, оттаптывая друг другу ноги и врезаясь локтями в мебель. Знал бы, загнал бы всех в подвал – уж там, кроме старого дивана, вообще ничего нет.
Взяв у одного из официантов бокал с шампанским, я направляюсь в сторону веранды, надеясь, что хотя бы там будет не так шумно. Музыка льется из нескольких углов комнаты – видимо, ангел потратил немало времени, расставляя колонки и разбираясь с вереницей проводов. Да еще и подвесил к потолку блестящий шар, отчего у меня создавалось впечатление, будто я не дома, в каком-то клубе. В какой-то момент я даже почувствовал запах табака, а потом приметил и какого-то мужика, который курил сигару, сидя на кожаном кресле.
– Прости, мужик, бес попутал! – пытался оправдываться мужчина, когда двое охранников выводили его прочь. Ладно бы, если этот человек просто потушил сигару и извинился. Он ведь вообще был не из моего офиса! Впрочем, как позже выяснилось, большая часть народа не была из моего офиса. В моем доме было полно незнакомцев, из-за чего вся прислуга кинулась запирать ящики, сейфы и комнаты, дабы никто не стащил ничего ценного.
На веранде обстановка немногим лучше, чем в самом доме. Людей здесь так же много, и каждый обмахивается руками или пьет напитки, жалуясь на духоту. Приходится просить прислугу включить все кондиционеры, что есть в доме, закрыв глаза на то, что кто-нибудь может заболеть. Ну а если не обращать внимания на тесноту, то смело можно сказать, что вечеринка удалась. Но ведь это только начало, у Фреда есть планы на всю ночь, да и народ еще только начал пить. Только бы фундамент к утру остался хотя бы.
***
В бешеном ритме громкой музыки проходит почти целый час. Кто-то уже устал от бесконечных танцев и теперь болтает со своими знакомыми, попивая шампанское, а кто-то все еще танцует, требуя поставить что-нибудь еще более ритмичное. Но ровно в полночь все гости буквально вываливаются на просторный задний двор, чтобы посмотреть на фейерверк, который подготовил Фред. Честно сказать, я не ожидал, что ангел устроит что-то подобное – сноп ярких искр, озаряющий темное небо, громкие хлопки тут и там, сверкающие «лучи», устремленные к звездам. Хлопушки и фейерверки взрываются в каком-то определенном порядке, начиная с одного края двора и плавно перебираясь к другому. Даже цвета вспышек сочетаются друг с другом, переходя от более темных оттенков к самым светлым.
Толпа замирает, не двигаясь и не произнося ни слова – все любуются красивым видом, округляя глаза от удивления или восторженно улыбаясь. Под шумок, пока все смотрят только вверх, ко мне подбирается Фред, чтобы спросить, нравится ли мне вся эта тусовка. Я замечаю детский восторг на лице парня, а потому не решаюсь говорить ему, что не привык к таким празднованиям, и просто киваю, мол, все замечательно. Хотя на самом деле все так и есть. Люди вокруг меня веселятся, все довольны, все счастливы. Я залпом осушаю свой бокал, а потом тянусь к следующему, понимая, что тоже хочу повеселиться. Срываю со своей шеи неожиданно начавший душить меня галстук, а после еще нескольких порций алкоголя даже пускаюсь в пляс. Хотя это трудно назвать танцем, на самом деле, это, скорее, какое-то безумие. Хихикающий Фред заявляет, что я двигаюсь так, словно меня бьет током, и в отместку я кидаю в него свой бокал. Правда, промахиваюсь и попадаю точно в затылок какого-то старика. Того, кажется, сразу пробирает инфаркт – он падает на пышногрудую блондинку, а та валится на мягкий диван. Они начинают копошиться, к ним присоединяется еще какой-то паренек с темноволосой девицей, и в скором времени они начинают поливать друг друга шампанским. А потом кто-то зовет всех в бассейн, и почти половина гостиной пустеет.
Честно говоря, я смутно помню, кто именно потянул меня к воде. То ли это был Фред, которому захотелось тупо поржать, то ли Патриция, почему-то щеголяющая в одном купальнике, то ли вообще кто-то незнакомый, перепутавший меня с кем-то. Но как только я оказываюсь в бассейне, алкогольное опьянение быстро уходит, позволяя мне протрезветь за считанные секунды. Меня едва не отправляют на самое дно, а потом надевают на голову оранжевый надувной круг в виде утки и выдворяют прочь. Когда я выбираюсь на твердый пол, то замечаю, как на поверхности воды уже плавает чье-то платье, а в стороне мелькают вспышки фотоаппаратов. Наверняка уже и в фейсбуке появились первые снимки с этой вечеринки. Кажется, я начинаю набирать популярность.
***
Веселье не может длиться бесконечно. В какой-то момент ты вдруг понимаешь, что атмосфера поменялась – никто уже не танцует, по углам не жмутся незнакомые парочки, да и в бассейне не плавает ничего, кроме одежды и кресла, которое какой-то умник не поленился вытащить на улицу. Редкие гости, которые каким-то чудом еще стояли на ногах, врезались в стены, пытаясь отыскать выход. Одна женщина раза четыре проходила мимо меня и столько же раз пыталась познакомиться и узнать, есть ли в доме свободные спальни. Передав надоевшую гостью в руки одного из слуг, я усаживаюсь на диван, устало потирая виски. Под потолком болтаются несколько шариков, а дверь на веранду открыта, пропуская внутрь просторной комнаты ночную прохладу. Непривычная тишина медленно окутывает меня в свои сети, заставляя начинать зевать и потирать глаза.
– Ты был сам на себя не похож, – раздается рядом тихий голос. Патриция, скользнув руками по моим плечам, обходит диван и усаживается рядом со мной.
– Это плохо? – интересуюсь я, на самом деле желая услышать ответ. Мне кажется, я вел себя чересчур странно этой ночью – напился, танцевал, даже свалился в бассейн. Даже не по себе от всего этого.
– Это необычно, – пожимает плечами женщина. – Я знаю тебя давно, мы ведь работаем вместе уже четыре года. И ты никогда не позволял себе ничего подобного. Ты и не пил никогда. А галстук? Посмотри, ты без галстука.
– Я без галстука, – повторяю я, отводя взгляд в зеркало, висящее на стене напротив. – И кто-то нарисовал мне усы. Вот же хрень, кто-то нарисовал мне усы!
Под звонкий смех Патриции я вскакиваю с дивана и подлетаю к зеркалу, на ходу пытаясь отыскать, чем можно смыть маркер. Черта с два, «усы» смываться не желают ни под каким предлогом, и смотрятся как-то ужасно. Появившийся за моей спиной Фред начинает хохотать громче, чем секретарша, хватаясь за живот и тыча в меня пальцем. Сломать бы ему этот палец, да только в комнате мы не одни, а перед Патрицией я уже один раз облажался. Не хотелось бы, чтобы меня стали считать сумасшедшим и сдали в психушку.
– Ладно, мне пора идти, – с трудом справляясь со смехом, говорит Патриция. – Попробуй жидкость для снятия лака. И спокойной ночи. Вечеринка была отпадной.
Подхватив свою сумочку, женщина удаляется, а я тут же заставляю кого-то из прислуги сгонять в магазин за жидкостью для снятия лака. Как только служащий уходит, я толкаю в плечо смеющего Фреда, призывая его заткнуться, но ангелу хоть бы что. Он нахлобучивает на мою голову шляпу, а потом пихает в руки невесть откуда взявшийся кастет, предлагая прогуляться по ночному городу, воображая себя гангстерами. И как с таким придурком можно о чем-то нормально разговаривать?
– Не буду я плащ надевать, уймись. Хочешь, чтобы меня отправили в камеру? – пытаюсь я отвязаться от парня. Тому все равно, он уже лезет в интернет, чтобы заказать мне лаковые ботинки и какой-то раритетный портсигар. Стоит ли говорить, что мою кредитку он на самом деле не терял и сейчас нагло пользуется ею?
К счастью, когда Фред подбирает мне черные очки, возвращается дворецкий с флакончиком розовой жидкости. Не то чтобы она помогла, но «усы» стали менее заметными. Остается лишь надеяться, что каким-нибудь чудом они отмоются к понедельнику, иначе щеголять мне в таком ужасном виде по офису. Мои сотрудники только перестали меня бояться, что будет, когда я приду на работу с макияжем а-ля Франкенштейн? Мне только синяки под глазами намалевать, и сразу в гроб класть.
А вот из сожалений за сегодняшнюю ночь, пожалуй, звонок от моего адвоката. Симус, мужчина на пару лет старше меня, сонным голосом просит о срочной встрече, так что, по-быстрому собравшись, я мчусь к нему домой, волоча за собой упирающегося Фреда. Ангел почему-то решил, что имеет право на сон, но я быстро обломал ему крылья, заявив, что выгоню из квартиры. Тот поломался, но потом все же, проклиная меня, согласился. Правда, зудел всю дорогу, что я как был черствым сухарем, так им и остался.
Симус живет в старенькой пятиэтажке. Вроде, получает прилично, но предпочитает шифроваться от каких-то там людей, которых успел засудить. Кажется, несколько человек из-за него лишись своих честно наворованных денег, и теперь готовы озолотить любого, кто выдаст им адрес адвоката. На самом деле, только я зову Симуса адвокатом – у мужчины очень обширная сфера деятельности. Говорят, он даже подрабатывает частным детективом.
– Что за срочность? – с порога спрашиваю я, отказываясь от предложенной чашки кофе, хотя глаза так и слипаются. Но неспокойный вид Симуса словно бы заставляет меня проснуться.
– Тебе не понравится то, что я скажу, – отвечает мужчина, усаживаясь за стол и постукивая чайной ложкой о стенки кружки, размешивая чай. – Ты знаешь, что у меня большие связи. Пара моих знакомых смогла найти человека, который стрелял в тебя тогда на дороге. Против него у нас ничего не оказалось – как только мы на него вышли, он замел все следы. Дело само по себе запутанное, так что…
– Что? Говори, – тороплю я, не понимая, к чему вообще клонит Симус. Ну, нашли они киллера, но ведь не он же вообще пытался убить меня. А заказчик, если я хоть что-то смыслю в этой схеме.
– Его заказчик остался не очень доволен работой киллера, так что тот поспешил спрятаться, но перед этим передал тебе кое-что, – продолжает Симус, вытаскивая из кармана своего махрового халата какой-то клочок бумажки. – Это не имя. Это, скорее, какой-то намек.
Не дожидаясь, пока Симус начнет говорить что-то еще, я забираю у него бумажку и тут же принимаюсь вычитывать ее содержимое. Не так много, как ожидалось. Это вовсе не письмо, скорее, небольшое предупреждение, написанное впопыхах:
«Будь внимателен к тем, кого подпускаешь к себе. Не все добрые люди являются таковыми на самом деле. Готовься, дальше будет только хуже»
– Что это значит? – спрашивает Фред, о существовании которого я даже успел позабыть. Вот тебе раз, прямо какой-то детектив получается. И что это за таинственное предупреждение? Куда хуже? Меня попытаются поджечь? Обольют серной кислотой? В голову тут же лезут самые безумные и кровавые картинки, заставляя съеживаться.
– Что это значит? – тупо повторяю я за Фредом, поднимая недоуменный взгляд на Симуса. Но тот сам понимает не больше меня и лишь разводит руками в ответ.
– Скорее всего, что тот, кто хочет твоей смерти, находится рядом с тобой. Любовница? Коллега? Подчиненный? Конкурент? Дворецкий? Тебя окружает много людей, – отвечает Симус. – На твоем месте я бы собрал вещи и уехал.
Дельный совет. Учитывая обстоятельства, вполне оправданно было бы собрать вещи, снять все деньги со счета и махнуть в другую страну, а лучше, на другой континент. Управлять компанией с другого конца света или и вовсе бросить все и начать с нуля что-то новое. Только вот не в моих правилах прятаться и убегать. Похоже, веселье плавно подошло к концу. Здравствуй, суровая реальность.
– Но я не ты, так что я остаюсь, – отвечаю я. Фред за моей спиной издает возмущенное фырканье, но свои поучительные речи оставляет для дома. Распрощавшись с Симусом, который снова собрался менять место жительства, мы с ангелом возвращаемся в мою квартиру, кажущуюся после загородного дома невероятно крошечной. Ограничившись светом от старого ночника, я устало заваливаюсь на диван, замечая, как за окном начинает светать. Что ж, вчерашний вечер очень даже неплохо подошел к концу, зато сегодняшний день не задался с самого начала.
– Что ты собираешься делать? – спрашивает Фред, падая в кресло. Мои попытки сделать вид, будто ангела в комнате нет, с треском проваливаются, когда парень начинает щелкать пальцами и что-то свистеть.
– То же, что и всегда, – невозмутимо отвечаю я. – Буду ходить на работу, сидеть в своем кабинете, а заодно начну свое собственное расследование. И ты, пернатый, мне в этом поможешь.
========== Глава 6 ==========
Хуже помощника, чем Фред я еще не встречал. Серьезно, этот парень с таким рвением кинулся собирать компромат на каждого, с кем я общаюсь, что мне теперь неловко даже в глаза этим людям смотреть. Ангел раскопал про них такие вещи, что вслух-то говорить стыдно, но, что самое важное, ничего из всей собранной информации ни на шаг не приближает нас к загадочному заказчику.
– У него трусы расписаны по дням недели. И он бреется строго раз в три дня, примерно в восемь, напевая при этом что-нибудь из репертуара Селин Дион, – шепчет мне на ухо Фред, когда прямо напротив меня сидит Аддерли, объясняя мне что-то о новых клиентах и вкладах. – Его девушка сбежала от него со своей подругой полтора года назад. С тех пор не имеет постоянной партнерши, ограничиваясь походами в стриптиз клуб.
– Бывший парень бросил ее прямо у алтаря. Вообще, он просто проспал церемонию, но, сколько бы потом не пытался извиняться, она его так и не простила, – увлеченно зачитывает историю жизни Патриции ангел, когда я останавливаюсь в коридоре, чтобы спросить у секретарши, не звонил ли мне сегодня кто-нибудь. – Возможно, ей не понравилось, что проспал он свадьбу в постели жены своего друга. Это много кому вообще-то не понравилось. Любит печь пироги и коллекционировать фигурки кошек.
– Раньше работал в рекламном агентстве. Говорят, его уволили, когда он начал воровать краску для принтера. Странный типчик, никогда не опаздывает на работу и выбрасывает мусор сразу после смены, – щуря глаза, говорит Фред, разглядывая то нашего охранника, который приветливо машет мне рукой, то очередную папку в своих руках. – Не курит, не пьет, штрафов за парковку нет. Ходят слухи, что с его появлением стала пропадать бумага со склада, ну, та, что для ксерокса.
– Они братья, причем сводные. Отец отказался от них, когда мальчикам было по пять лет, а на прощанье подарил им один компьютер на двоих. В те времена новый, но по нашим меркам, так старье жуткое. С тех пор пацаны увлеклись всей этой компьютерной фигней, стали программистами и теперь пашут на нас, – смахивая пыль с мониторов одного из компьютеров, говорит Фред, подозрительно присматриваясь к двум парням-программистам, довольно юным, но очень способным. Кажется, Аддерли рекомендовал их пару лет назад – ребята в то время только окончили университет, но уже были довольно опытны в своей сфере. – Подружек нет, живут в съемной квартире на окраине города. Не прочь перекусить фастфудом в забегаловке напротив.
– Вредная бабка, пережила четырех своих мужей и получила прозвище «Черная вдова», – кривится Фред, когда мы проходим обратно в моей кабинет мимо уборщицы. – Частенько ругается матом себе под нос, ненавидит зиму, осень и большую часть весны, но зато знает много забавных анекдотов. Действительно забавных, я сам лично слышал. Вот, кстати, ты слышал прикол про негра и собаку?
– То есть ты думаешь, что фанат Селин Дион, кошатница, любитель краски для принтера, фанаты гамбургеров и Черная Вдова способны нанять кого-то, чтобы меня убить? – не скрывая в голосе ноток сарказма, интересуюсь я, когда мы с ангелом оказываемся вдвоем. За окном приветливо светит солнце, и большая часть сотрудников слоняется по офису без дела, жалея, что сегодня не воскресенье. Честно говоря, я и сам был бы не прочь передохнуть денек-другой – вечеринка прошла на славу, а вот последующие за ней дикое похмелье и нескончаемая головная боль пробуждают в душе желание разбить себе голову об стол.
– Ты прав, – округляет глаза Фред. Не успеваю я обрадоваться, что парень понял, как нелепы его варианты, как он хлопает себя по лбу и радостно начинает тараторить. – Они могли объединиться! Настоящая мафия, группировка! Решили свергнуть тебя и установить свою власть в офисе. Вот же коварные пид…
– Ты с ума сошел? – перебиваю я парня, когда тот уже готов мчаться в оружейный магазин. По его лицу видно, что парень настроен решительно, да только вот я пока ни в чем еще не уверен. Только в том, что ангел порет несусветную чушь. – Слушай, я ценю все то, что ты для меня делаешь, даже если кажется, что на самом деле это не так. Просто… давай попытаемся рассуждать… более здраво, что ли. Нет, ну ты сам-то слышишь, что говоришь?
– Зато я делаю хоть что-то, – надувается Фред, отбрасывая в сторону все свои бумаги и папки. Он обиженно хмурит брови, бурча себе под нос что-то невнятное, а мне не остается ничего, кроме как пытаться его утешить. Надо же, какой обидчивый-то! Речь идет о моей жизни, а он тут строит из себя невесть кого. Так и хочется треснуть его чем-нибудь, но я сдерживаю себя, понимая, что без Фреда мне вряд ли удастся разобраться в этой каше.
И пока ангел продолжает делать вид, будто я неблагодарная сволочь и все в этом духе, я невольно задумываюсь о том, как я докатился до такой жизни. Кто я на самом деле, если меня вдруг захотели убить? Настолько ли я стал ужасным человеком, что заслуживаю смерти? Может быть, это просто ошибка? Чей-то глупый розыгрыш? И кому мне теперь можно доверять? Дурацкая записка окончательно выбила меня из колеи, лишая шаткого равновесия и спокойствия. Кто-то из близкого окружения… Кто-то, кто находится рядом… Если не учитывать тех людей, которые, вроде как и не особо мне близки, то выходит, что это я сам себя пытаюсь убить. Может, у меня раздвоение личности?
Фред остужает мой пыл, заявив, что у меня не раздвоение личности, а прогрессирующая шизофрения на нервной почве. Парень всеми силами пытается как-то отвлечь меня от мрачных мыслей, даже позабыв о своих обидах, а потому предлагает сходить в кино сегодня вечером.
– Я тебе говорю, фильм просто улет. Там главный этот будет мочить того, другого, который муж блондинки, а на самом деле не муж, а любовник. Ну, он там типа подставного копа, притворяется, чтобы его не вычислили, а первый его ищет, – размахивая руками, зудит Фред, которого, похоже, так увлек процесс пересказывания, что он даже не замечает, что я вообще не понимаю, о чем речь. Что мне еще остается? Ангел не дает и слова вставить в свою речь, и мне приходится согласиться. В конце концов, в офисе полный порядок, а убивать меня в ближайшее время точно не будут. Я надеюсь.
***
Фильм действительно оказывается хорошим. Сюжет развивается постепенно, и совсем не так, как рассказывал Фред. Впрочем, ангел лишь пожимает плечами и говорит, что перепутал билеты, поэтому мы смотрим «какую-то нудятину» вместо «охеренного, блин, триллера». И эти два часа, что длится сеанс, пролетают практически незаметно. Я даже не помню, когда вообще в последний раз в кино-то ходил – год назад? Два? Или все десять? Кажется, это было в прошлой жизни…
– Ты чего тут расселся? Уроки что ли все сделал? – нетрезвый мужчина с силой отвешивает оплеуху темноволосому мальчишке, который посреди дня посмел усесться на диван и включить телевизор. В этом доме такое поведение было неприемлемо, и поэтому мальчишку словно ветром сдуло из комнаты под гневные выкрики отца. Тот долго еще продолжал ворчать ругательства себе под нос, пока его сын, глотая слезы обиды, потирал затылок, прячась в чулане. Как самый младший в семье, он всегда получал больше всех – быть может, отец питал особые надежды насчет своего отпрыска, а может, просто устал от своей семьи и этой жизни.
– Эй, хватит ныть, – свистящий шепот заставил мальчишку вздрогнуть и повернуть голову к лестнице. Там стоял его старший брат, похожий на паренька, как две капли воды. Те же темные, слегка вьющиеся волосы, и серые глаза, в которых плещутся какие-то озорные огоньки. – Иди сюда, пока отец не видит. Ну, живей ты, чего как увалень.
Александр, вытирая дорожки слез тыльной стороной ладони, быстро поднимается следом за своим братом, который забирается на самый чердак, подальше от пьяного отца и несговорчивой матери, которая в это время моет посуду на кухне, делая вид, будто бы не замечает, как ее муж вновь поднимает руки на детей. Женщина устала от такой жизни, устала от того, что не может защитить своих отпрысков, и от того, что боится перечить мужу. Возможно, поэтому она в последние пару лет делает вид, будто бы дома все в порядке.
Чердак непривычно пуст – у этой семьи нет вещей, которыми не пользуются. И нет денег, чтобы прикупить что-то новое. Александр быстро преодолел расстояние до окна, где уже стоял его брат, борясь со старой задвижкой.
– Роб, что ты задумал? – шепотом спрашивает Александр, испуганно косясь в сторону двери.
– Мы в кино идем, – заговорчески шепчет Роб. – Ну чего ты так боишься? Мне тоже страшно. Но к ночи успеем вернуться, никто и не заметит даже.
К счастью мальчиков, дома на их улице стоят практически вплотную друг к другу, так что перебраться с одного чердака на другой не составляет никаких проблем. Оказавшись в одном из пустующих домов, мальчишки быстро спустились вниз и через черный вход выбрались на улицу. Вечер еще только начинался, и по улицам не спеша бродил народ. Денег Роба, накопленных в течение долго времени, хватило не только на билеты, но и на стаканчик попкорна. Александр даже позабыл про страх перед отцом, наслаждаясь зрелищным мультиком и обществом Роба, который изо всех сил старался хотя бы иногда баловать младшего брата…
– Чего скалишься? – пихает меня локтем в бок Фред, вырывая из туманных воспоминаний прошлого. Роб, кинотеатр, стаканчик попкорна… все это быстро исчезает, рассеивается, как дым. Словно бы это не воспоминание, а просто мимолетное видение, нереальное и ничего не значащее. Как же давно это было.
– Фильм хороший был, – пожимаю я плечами в ответ. – Надо делать это чаще.
– Что? – не понимает Фред, увлеченно рассматривая крышку от бутылочки кока-колы, купленной в кинотеатре.
– В кино ходить.
– Смотри, я выиграл пылесос! – радостно восклицает Фред, пихая мне под нос крышку. Я не сдерживаю тихого смешка, называя ангела идиотом, а тот искренне радуется совершенно ненужному призу. По крайней мере, Фреду пылесос точно не нужен.
***
Во сне главный герой фильма, на который мы ходили, вдруг вылезает из экрана телевизора, держа в руках пистолет, и пытается прикончить меня. Пуля впивается в мою грудь, отдаваясь вспышками боли сразу по всему телу, отчего я просыпаюсь. Оказалось, что я свалился с кровати на пол, утащив за собой покрывало. Фред уже напевает что-то, не щадя своих легких, и гремит кастрюлями, пока я, отчаянно зевая, пытаюсь выпутаться из плена покрывала. После всех этих вечеринок и походов в кино меня не покидает какое-то странное, и в то же время новое ощущение. Что привычная для меня жизнь куда-то исчезает, удаляется, унося с собой серые краски, которыми я выкрасил себя и окружающую меня реальность. Новые цвета вместе с Фредом ворвались в мою квартиру, офис, загородный дом и начали все менять, искажая действительно так, что она начала казаться мне достаточно интересной. А раз так, то возвращаться в офис мне хочется все меньше и меньше.
– Я ведь начальник? – вслух рассуждаю я, проходя на кухню, где Фред пытается засунуть морковку в соковыжималку. – Значит, могу сам себе дать выходной.
Ответом мне служит дикий грохот – ангел умудрился уронить соковыжималку себе на ногу. Издав вопль, Фред заваливается следом за несчастным агрегатом, хватаясь за ушиб, а я машинально тянусь к телефону, чтобы вызвать скорую. Но быстро передумывая, вспоминая, что кроме меня ангела никто не видит. Будет довольно проблематично объяснять докторам, кому именно нужна помощь.
– Знал же, что не надо открывать окна в машине, – восклицает Фред, с трудом поднимаясь на ноги. – Тебе голову продуло? С чего вдруг такие мысли?
– Не знаю, – пожимаю я плечами, понимая, что действительно не имею ни малейшего понятия, что это на меня нашло. Ну, вот не хочу я идти на работу. – Мне кажется, если я вернусь в офис, то снова окажусь в этом сумасшедшем круговороте бесконечных дел и проблем.
– Ну, ничего себе, – ошарашенно говорит Фред, а потом, стянув с себя фартук, откидывает его в сторону и подбегает ко мне. Запечатлев на моем лбу слюнявый поцелуй, ангел начинает напевать какие-то незатейливые песенки, восславляя «себя любимого» и твердя, что его план начинает осуществляться. – Ты не такой безнадежный, как я считал раньше. И чем ты хочешь заняться? Опять кино? Или еще одна вечеринка? Так может того, по магазинам? Нет, знаю, пойдем в паб!
– Я бы лучше провел время в компании какой-нибудь книги, – остужаю я пыл ангела. – Или можно прогуляться.
Забыв даже про наши пробежки, ангел сам лично кидается наматывать шарф мне на шею, пока я не передумал и снова не превратился «в напыщенного скучного индюка». С трудом отпихнув его в сторону, я надеваю пальто и выхожу из дома, полной грудью вдыхая прохладный утренний воздух. Улицы все еще пусты, редкие прохожие медленно бредут по тротуару, унылым взглядом обводя стеклянные витрины магазинов. В отражении этих погасших глаз я словно бы вижу самого себя, и это, если честно, пугает. Зато глядя на Фреда, я вижу полного жизни человека, который открыт для различных приключений и готов пробовать что-то новое. И мне хочется быть таким же, перестать прятаться за скучной маской и просто начать жить. Совершать какие-нибудь безумные поступки, делать глупости, говорить глупости. Делать то, чего прежний Я никогда делать бы не стал.
Обо всех своих мыслях я говорю Фреду, который дар речи теряет, наблюдая за такими переменами. Он искренне рад тому, что я решился-таки, наконец, начать менять себя, а потому тащит меня в сторону аттракционов.
– Эй, я не настолько готов меняться, – округляю я глаза, завидев огромное колесо обозрения. Ангел бесцеремонно будит уснувшего в своей будке мужика, отвечающего за работу колеса, а потом ведет меня к заработавшему сооружению.
– Зато смотри, какой отсюда видит! – разводит руками Фред, пока я судорожно цепляюсь руками за металлические поручни. С детства высоты боялся.
Но надо признать, вид с колеса на город и, вправду, восхитительный. Восходящее солнце плавно поднимается в небо, скользя своими лучами по крышам домов, отражаясь в окнах и заставляя щурить глаза. Кажется, будто бы после стольких лет однотипных маршрутов я впервые начал видеть жизнь. Замечать, что окружающий меня пейзаж вовсе не такой уж и унылый, как мне казалось раньше, а проводить время вот так вот, ничего не делая, на самом деле очень здорово.
– Ладно, теперь мы можем перейти к следующей стадии наших отношений, – с умным видом начинает Фред. – Нет, я не собираюсь приставать к тебе, не делай такое лицо! Я говорю о доверии и прочем. Как насчет того, чтобы рассказать мне, почему ты не водишь машину? Ну, должна же быть причина.
В памяти всплывают обрывки еще одних воспоминаний из далекого детства. Из прошлой жизни, если можно так сказать. И воспоминания эти далеко не такие радужные, как хотелось бы, а уж говорить о них мне совсем не хочется. Ангел не торопит меня, замечая задумчивость на моем лице, и мы молчим до тех пор, пока не выходим из парка. Я без конца прокручиваю в своей голове ту самую причину, которая вот уже много лет не пускает меня за руль автомобиля, а потом, с большим трудом, но все-таки начинаю говорить.
– Это давняя история, – говорю я, но в этот самый момент раздается чей-то крик, а затем хлопок. Ни я, ни Фред даже не успеваем понять, что произошло, как совсем рядом с нами пролетает пуля, врезаясь в забор парка. Следующая, отправленная буквально следом за ней, впивается в грудь Фреда.
========== Глава 7 ==========
– Охренеть! Он выстрелил в меня! В меня выстрелили!
Я не знаю, чего больше в голосе Фреда – изумления или радости. С каким-то странным восхищением парень рассматривает свою грудь, на которой даже царапины не осталось от пули, а затем, словно опомнившись, кидается на меня. Мы падаем на асфальт, причем я ухитряюсь удариться головой о забор, а выстрелы прекращаются так же внезапно, как начинались. Вдалеке смешивается с чьими-то криками визг тормозов, а затем все стихает. Не знаю, с чем это связано – с тем, что я головой ударился, или это Фред зачем-то сжимает мне уши руками, попутно что-то говоря.
– Целуй мои пятки, я снова тебя спас! – восхищается Фред, когда к нам подбегают какие-то прохожие. Ангела они, разумеется, не видят, потому мне одному приходится отвечать на шквал вопросов о том, в порядке ли я. Пытаюсь отмахиваться, пока не замечаю, как в толпе охающих и ахающих людей мелькает знакомое лицо. Темноволосая женщина, которую я уже точно когда-то видел, говорит что-то о кафе, указывая в сторону одного из зданий. Стоит мне только глянуть на вывеску, как в голове всплывает картинка – я, размахивая руками, обвиняю всех посетителей кафе в заговоре, уверенный в том, что Фред просто какой-то чокнутый. Кто ж знал, что ангел говорил правду.
