Текст книги "Крылья (СИ)"
Автор книги: Margo_Poetry
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)
Жуткие кудряшки, делающие меня похожим на чокнутого клоуна без грима, не хотят исчезать ни под каким предлогом. Даже когда я сую голову под струю воды, некоторые прядки упорно продолжают виться, чем доводят меня до белого каления. Приходится обильно поливать волосы гелем для укладки, а потом убирать их назад расческой. Такая прическа совсем мне не идет – лицо сразу удлиняется, открывая широкий лоб, но вот Патриция считает иначе. Едва я переступаю порог офиса, талдыча в телефон, чтобы бригада рабочих как можно скорее занялась восстановлением моей полуразрушенной квартиры, как секретарша кидается мне навстречу, даже застопорившись на месте, увидав мой новый «имидж».
– Почему ты никогда раньше так не делал? – игривым голоском спрашивает Патриция, протягивая руки, чтобы поправить мне галстук. Она частенько так делает, только вот за закрытыми дверьми кабинета, когда мы остаемся вдвоем. Хотя… обычно она его снимает, а не поправляет, но сейчас мне становится немного неловко. Женщина давно уже намекает на то, чтобы вынести наши отношения из моего кабинета и поставить всех перед фактом – у нас с ней, якобы, все серьезно. А мне это совсем не нужно, хоть и сказать об этом язык не поворачивается. Поэтому я убираю телефон в карман, осторожно отстраняюсь от женщины, брови которой тут же сдвигаются к переносице, и бегу в свой кабинет, делая вид, будто у меня много неотложных дел.
– И что это было? – тут же встречает меня Фред, сидящий в моем кресле. – Я все видел. А ты плохой мальчик, – он взмахивает рукой, в которой держит черную плетку. Бесполезно делать вид, будто я понятия не имею, что эта вещица делает в моем кабинете.
– Что было что? – хмурюсь я.
– Эта женщина, Патриция, да? Патриция, – Фред произносит ее имя медленно, словно пробуя на вкус. – Имя странное, а сама тетка ничего так. Почему ты не подпускаешь ее к себе ближе? Секс, знаешь ли, не накормит тебя домашней едой и не выслушает, когда у тебя будет трудный день, и ты захочешь просто с кем-нибудь поговорить.
– Много ты в этом понимаешь, – кривлюсь я, не желая обсуждать с Фредом подобные темы. Это мое личное дело, кого подпускать к себе, а кого – нет.
Робкий стук в дверь не дает Фреду, открывшему рот, начать читать мне морали. Я тут же спихиваю парня со своего кресла, хватаю какие-то бумаги со стола и делаю вид, будто очень увлечен их содержимым.
– В чем дело? Я занят, – недовольно бурчу я, краем глаза замечая, что на пороге остановилась Патриция. Меньше всего мне хочется с ней разговаривать, так что я испытываю облегчение, когда женщина начинает говорить о сотрудниках фирмы, а не о нас с ней. Правда, меня приводят в шок ее слова о том, что мне нужно взять свечу, которую она мне принесла, а потом «освятить свой кабинет».
– Что сделать? – изумляюсь я, отбрасывая в сторону бумаги, которые оказываются каким-то буклетом. Прочитать большие красные буквы мне мешает хор голосов, раздающийся из-за неплотно прикрытой двери. Нахмурившись, я обхожу Патрицию и выхожу в холл, где все мои работники зачем-то встали в круг и взялись за руки. – Да вы тут все что, охренели? – невольно вырывается у меня, когда люди начинают говорить что-то на латыни, следуя указаниям пожилого мужчины в черном балахоне.
– Мы думаем, что в нашем здании завелся злой дух, – шепчет сзади меня Патриция. Она вытаскивает из кармана сложенный вчетверо листок и протягивает его мне, говоря, что это – подтверждение ее слов. Развернув листок, я вижу весьма пикантную картинку, а затем слышу и громкий смех Фреда из кабинета. Кажется, парень сейчас лопнет от веселья.
– А ну все пошли работать! Живо! Не то уволю к чертовой матери! – начинаю вопить я, разгоняя всех этих суеверных идиотов по своим местам. И вновь получаю недовольный взгляд от Патриции, которая ухитрилась повесить над своим рабочим местом деревянный крест. Еще бы чесноком обмазалась, блин.
С трудом сдержав желание прозвать всех, включая Патрицию, безмозглыми кретинами, я возвращаюсь обратно в свой кабинет, где Фред все еще не может совладать с приступом хохота. Скрипнув зубами, я обхожу парня, добираюсь до стола и замечаю, наконец, надпись на буклете, который не так давно читал. Ну, или делал вид, что читал. Большими буквами, яркими, чтоб прям с другой планеты было видно, через всю обложку идет надпись: «Не всем дано быть жеребцами в постели, но отныне это не проблема! Любые имплантаты на ваш вкус!». И тут я понимаю, что моя жизнь очень быстро катится куда-то в пропасть, вместе с моей репутацией, моим бизнесом и вообще моей жизнью. А все из-за кого?
– Да я не себе, меня попросили! – жалобно хрипит Фред, когда мои руки сжимаются на его горле. Его лицо медленно начинает переливаться самыми разными оттенками синего, и, удивительно, но меня это успокаивает. Когда ангел начинает нервно дрыгать ногами, я все-таки его отпускаю, а парень тут же скатывается со стула на пол и долго приходит в себя, хватая ртом воздух. Интересно, а если бы я его все-таки придушил, он бы умер?
– Ты только второй день следуешь за мной по пятам, а уже столько всего натворил! – начинаю возмущаться я, как только Фред более-менее приходит в себя. – Ты только посмотри, весь мой офис дьявола изгоняет, а секретарша наверняка думает, что у меня комплексы!
– Как будто она не знает, что там у тебя в штанах, – бурчит Фред. – Говорю же, я не специально. Это просто… череда случайностей.
– Еще одна такая случайность – и я найду способ отправить тебя обратно на небеса. Или в психушку, – отзываюсь я, разрывая злочастный буклет на мелкие кусочки и швыряя их в окно. Фред покорно кивает, даже с гордым видом бормочет: «Слово скаута!», приложив одну руку к груди. Но в его глазах все еще плещутся какие-то хитрые искорки, крича о том, что все самое «интересное» еще только впереди. Я даже начинаю жалеть, что тот криворукий киллер промахнулся и не пристрелил меня.
***
Остаток рабочего дня проходит на удивление спокойно. Сотрудники больше не пытались изгонять «злого духа», правда, кое-где все-таки развесили кресты, а на ксероксе и вовсе нарисовали странную пентаграмму. Аддерли, который пропустил все веселье, встречая нашего нового клиента и таская его по барам и ресторанам, отчаянно зевая, приносит мне подписанный договор и отпрашивается домой пораньше. Отпустив его, я перепроверяю все бумаги, созваниваюсь с агентами нового партнера, а потом до самого вечера копаюсь в своем компьютере, подсчитывая доходы и убытки. Лишь когда за окном темнеет, а в офисе помимо меня остается только пара человек, я понимаю, что пора закругляться и идти домой. Странно, что нигде не видно Фреда. И даже не слышно.
Моя рука только-только касается пиджака, висящего на спинке стула, как дверь кабинета тихонько приоткрывается, и в помещение заходит Патриция. Поймав на себе ее хищный взгляд, я понимаю, что женщина уже перестала дуться на меня, и теперь явно настроена попытаться вновь изменить мое решение по поводу наших «отношений». Об этом просто кричит ее внешний вид – чересчур яркий макияж, неожиданно короткая юбка и топ без лямок, который вот-вот свалится с груди женщины. Не спорю, в любой другой день я бы, не задумываясь, остался в офисе, но только не сегодня. Не тогда, когда в кабинете неожиданно появляется Фред, держа в руках большую коробку попкорна.
– Ничего не говори, – томным шепотом просит Патриция, быстро преодолев разделяющее нас расстояние. Она впивается в мои губы страстным поцелуем, заодно толкая меня к стулу, на который я чуть ли не падаю. Женщина резво оказываться сверху, быстрыми движениями тонких пальчиков срывая с меня галстук, а затем принимаясь за пуговицы. Когда она уже наполовину проделала свою работу, я словно бы вспоминаю, что мы тут не один, и ловлю руки женщины, не давая ей раздеть меня до конца.
– Не сегодня, – выдавливаю я из себя, краем глаза замечая, с каким интересом косится на нас Фред. Даже рот приоткрыл, явно залюбовавшись фигуркой Патриции. Этой дамочке, на самом деле, есть, что показать.
– Но тебя так давно не было, – хмурится Патриция, но слезать с меня даже не планирует. – Неужели ты совсем не скучал по мне?
– Че ты ломаешься? – вмешивается Фред. – Дай ей хотя бы топ снять, ну пожалуйста!
– Заткнись, – шиплю я парню прежде, чем понимаю, что вообще делаю. А затем ощущаю смачную пощечину от Патриции, которая восприняла мои слова на свой счет. Не дав мне даже слова сказать, женщина быстро слезает с моих колен и чуть ли не выбегает из кабинета, громко при этом хлопнув дверью.
– Значит, сегодня я ночую… здесь? – неуверенным голосом спрашивает Фред. У меня уже просто нет сил, чтобы злиться и начать орать на парня, так что я лишь отмахиваюсь, чувствуя, как весь прошедший день обрушивается тяжелым грузом усталости на мои плечи. Все-таки, надо было повременить с возвращением на работу – стоит мне только вернуться домой, как рана дает о себе знать. Рука болит так, словно мне снова ее прострелили, и лишь какой-то компресс, сделанный Фредом, помогает унять боль.
– Где ты научился всем этим штучкам? – спрашиваю я, когда парень убирает все бинты и какие-то травы в большую коробочку, на которой криво нарисован крестик. Надо же, парень не поленился завести аптечку в моем доме, и даже забил ее всякими лекарствами. Я же как-то ухитрялся жить без нее, лишь изредка забегая в аптеку за какими-нибудь таблетками от головной боли.
– Это у меня врожденный дар, – с гордостью отвечает парень, заваривая чай. – На самом деле, понятия не имею. Я просто смотрел «Анатомию страсти», и даже научился ампутировать конечности в полевых условиях. Хочешь, отрежу тебе руку перочинным ножом?
– Нет уж, спасибо, – отмахиваюсь я, невольно ежась, глядя на то, с каким серьезным лицом Фред говорит обо всем этом. Парень же, словно не замечая моей реакции, разливает по кружкам горячий чай, а потом ставит их на стол вместе с вазочкой печенья, купленного им же. Беглым взглядом осмотрев кухню, я замечаю, что везде царит идеальный порядок – чашки выстроены в ровный ряд на одной из полочек, в раковине нет грязной посуды, а полотенце аккуратно висит на крючке возле двери. Когда только этот парень все успевает? И меня достать, и квартиру в порядок привести. Кстати, рабочие стрясли с меня довольно кругленькую сумму за новые полы.
– Это был тяжелый день, – нарушает повисшую тишину Фред. – Слушай, я знаю, что я самый хреновый ангел хранитель, какой вообще только может быть. Но и ты не сахар, пойми! Черт, вот опять я все переваливаю на тебя. Нет, ты не пойми меня неправильно, я вовсе не говорю, что я идеальный, а ты недружелюбная свинья, которая заперлась в своем хлеву и не видит вокруг себя ничего, кроме родной зловонной лужи. Ну вот, опять я сбился с мысли и забыл, что хотел сказать.
Парень даже расстроился, что не смог сказать ничего дельного и, опустив голову, начал макать печенье в чай, хмуря брови. Меня же все происходящее вдруг заставило улыбаться. Наверно, это все нервное, раз меня почему-то веселит весь прошедший день, события которого я медленно прокручиваю в своей голове. Лица своих подчиненных, которые искренне верят в сатану в нашем офисе. Дурацкий буклет с пошлыми картинками. Да те же бигуди утром. И Фред сейчас, который, похоже, искренне пытается мне помочь, пусть и помощь-то эта мне совсем не нужна. Меня устраивает моя жизнь, и я не хочу ее менять, хотя такие вот веселые деньки добавляют ярких красок в серую повседневность.
– Чего лыбу давишь? – спрашивает Фред, заметив, что я едва сдерживаю смех. Правда, он быстро отпускает меня, уступая место привычному спокойствию, свойственному человеку, у которого совсем мало поводов для улыбок в жизни. И на смену ему приходит осознание того, что жизнь-то моя, по сути, ужасна. Когда я в последний раз искренне улыбался? Радовался чему-то? Тратил впустую время, попивая чай и вспоминая что-то смешное?
– Ничего, – отвечаю я, допивая чай и убирая чашку в раковину. Такие, далеко не радужные мысли, заставляют меня впадать в какое-то уныние. Но не признаваться же в этом Фреду, который так и норовит влезть в мою голову, чтобы потом тыкать в меня пальцем и голосить, что он был прав. Что проще застрелиться, чем жить так, как я, и что мне на самом деле не помешала бы чья-то помощь. Чтобы кто-нибудь протянул мне руку и вытащил из той темной ямы, в которую я сам себя загнал.
– Вспомнил, – щелкает пальцами Фред, когда я уже оказываюсь на пороге кухни. – Я хотел сказать о Патриции. Ты сильно обидел ее. И давно уже обижал. Если ты не хочешь иметь с ней серьезных отношений, то лучше так и скажи. Женщины, они ведь такие. Накрутят себе в голове идеальную жизнь, романтику и все такое, а потом рыдают ночами в подушку, от того, что все их мечты разбиваются о головы таких вот сволочей, как ты. Без обид, по мне, так ты ничего так, не сволочь, но и до идеала тебе далеко. Это я так, к слову.
Не зная, как отреагировать на такие слова, я тупо киваю, а потом бреду в свою комнату и долго лежу в постели, не в силах уснуть. Дверь комнаты я подпер тумбочкой на тот случай, если Фреду взбредет в голову вновь менять мой имидж или разрисовывать лицо несмываемым маркером. Но вскоре я слышу его тихие шаги, а затем скрип дивана. Значит, парень все-таки решил не доставать меня, что не может не радовать. Вскоре из гостиной слышится храп, поэтому я переворачиваюсь на бок и накрываю лицо подушкой, но уснуть все равно не могу. Не знаю, что именно мне мешает – чувство вины или что-то другое, но в скором времени я беру телефон и пишу короткое сообщение Патриции. Всего одно слово: «Извини». Ответ мне так и не приходит, ни спустя минуту, ни спустя пять. А потом я, наконец, засыпаю.
========== Глава 4 ==========
– Подъем, подъем, кто спит, того убьем! – звонкий голос Фреда вырывает меня из видений о пышногрудых блондинках, которые уже почти согласны были выполнить три моих желания. Скрипнув зубами от досады, я пытаюсь уцепиться за остатки сна, но надоедливый ангел, ухитряясь стучать поварешкой по кастрюле, стягивает с меня одеяло. Ни мольбы оставить меня в покое, ни угрозы вышвырнуть его прочь из моей квартиры на Фреда не действуют. Его даже не волнует, что сейчас пять утра, а по окну крупными каплями барабанит дождь. Ангел полон решимости вытащить меня из постели и… А вот что следует за «и», он говорить отказывается. Лишь кидает на кровать какой-то пакет с ворохом одежды.
– И что это значит? – удивляюсь я, вытаскивая из пакета спортивную кофту. Но Фред уже выскользнул за дверь, так что ответ я получаю, только когда оказываюсь при полном параде в холле.
– Итак, отныне мы будем жить по новым правилам, – с самым серьезным лицом говорит Фред, подняв вверх указательный палец. – Правило первое – будь в форме! Что? Да ты посмотри на себя, у тебя вон живот уже отвис, да и не помешало бы задницу подкачать. Тебе уже тридцать, ты не можешь питаться всем подряд и иметь хорошую фигуру. Дряхлеешь ты, старик.
Пожалуй, именно желание придушить наглого парня гонит меня вперед по улице, залитой проливным дождем. Между пальцев на ногах неприятно хлюпает вода – кроссовки вымокли в первые же минуты, как только мы с Фредом очутились на улице. Редкие прохожие, кутающиеся в куртки и пытающиеся укрыться от мерзкой погоды под чересчур большими черными зонтами, смотрят на меня, как на идиота, и я с трудом подавляю желание послать их всех к черту. Я же, блин, пытаюсь быть в форме. Жаль только, что в моем городе мало кто бегает по утрам.
По закону подлости, как только наша пробежка заканчивается, перестает идти дождь. Из-за серых туч появляются первые солнечные лучи, освещая залитые водой улицы, а я чувствую себя выжатой мочалкой, шагая к дому. В отличие от меня, Фред даже не запыхался и держится вполне спокойно. Правда, на крыльце дома он ухитрился споткнуться, из-за чего я не смог сдержать злорадного смешка и был вознагражден неодобрительным взглядом своей соседки. Той самой, которая испугалась моего вида в бигуди. Старая грымза перекрестилась, пропуская меня вперед, а потом начала шептать себе что-то под нос. Если б я только знал латынь, то понял бы, что она пыталась отправить мою душу в ад.
– Кофе, – хриплю я, когда мы, наконец, оказываемся в моей квартире. Краем глаза я даже замечаю, что соседка нарисовала на двери своей квартиры больший красный крест, словно надеясь, что он защитит ее дом от злых сил. Не многовато ли всякого зла стало витать вокруг меня?
– Сдурел что ли? – изумленно восклицает Фред, подавая мне стакан с чем-то зеленым. Похоже на сопли, да и пахнет мерзко. – У тебя диета, и кофе ты будешь пить только в обед. Не больше одной чашки в день.
– Тебе не кажется, что ты обнаглел? – начинаю злиться я, даже не думая притрагиваться к этой странной бурде. – Может, третье покушение на мою жизнь организуешь именно ты? Судя по всему, ты смерти моей хочешь, раз вытащил меня в пять утра на улицу, а теперь втюхиваешь вот это вот. Сам пей.
– Значит так, – неожиданно грозно начинает Фред, для пущего эффекта хлопнув по столу кулаком. – Или ты делаешь все, что я говорю, или в скором времени скопытишься от очередного криворукого киллера. Ты что, не понимаешь, что все это серьезно? Что речь идет о твоей жизни? Перестань думать о своей долбанной работе, от нее нет никакого толка. Она не спасет тебя, а наоборот, погубит. Ты бы лучше поразмыслил о том, кто пытается тебя убить, дятел. А теперь пей, пока я не выложил на твою страничку в фейсбук фотки, где ты спишь, пуская слюну на подушку.
– Но у меня нет странички в фейсбуке, – ошалело отвечаю я, почему-то запоминая из всей речи парня лишь последние слова.
– Теперь есть, – невозмутимо отзывается Фред. И что можно в таком случае сказать?
Непонятная зеленая бурда на деле оказывается каким-то подобием на отвар из капусты, причем с самой капустой. На вкус эта жидкая каша настолько отвратительна, что меня тут же начинает тошнить. Фред не сводит меня глаз, пока я давлюсь, мысленно подсчитывая шаги до туалета и надеясь, что в случае чего успею до него добежать. К счастью, ангел в скором времени получает от кого-то сообщение на свой мобильник, а потому быстро удаляется из квартиры, крикнув напоследок, что будет ждать меня в офисе.
– На том свете тебя ждут, повар хренов, – хриплю я едва слышно, выливая остатки зеленой бурды в раковину и тщательно ополаскивая рот. Мне кажется, что даже половина упавковки мятной жвачки не спасает меня от того жуткого капустного запаха, который преследует меня до самого офиса. Вместе с мыслями об очередном покушении на мою жизнь. В чем-то Фред был прав, хотя даже не в чем-то, а во всем. Я действительно не отношусь ко всему происходящему серьезно. Кажется, мой адвокат должен был попытатья разобраться с тем неизвестным, который в меня стрелял, но от него давненько ничего не было слышно. Интересно, это плохо?
***
– Телохранитель? Серьезно? – удивленно изгибаю я брови, разглядывая шкафоподобного мужика в черном костюме, который стоит рядом с дверьми моего кабинета и смотрит куда-то в одну точку. Патриция, которая, к слову сказать, общается со мной исключительно, как с начальником, пожимает плечами в ответ, повторяя, что сама не знает, как и когда этот неизвестный проник в наш офис. Сам незнакомец неразговорчив – молча отдал секретарше письмо из какого-то там охранного агенства.
– Понятно,– вздыхаю я, когда замечаю, кто именно нанял мне телохранителя. Фред, проштудировав интернет-сайт агенства, заполнил анкету, а потом расплатился моей кредитной карточкой. В письме, которое принес мой новый знакомый, указано имя ангела, а так же то, что он оплатил все услуги на полгода вперед. Еще бы бронежилет мне купил для полного комплекта.
– Так мне стоит вызвать полицию, чтобы они выгнали его отсюда? – с опаской косясь на охранника, спрашивает Патриция. В ответ я отрицательно качаю головой, надеясь, что Фред уже сидит в моем кабинете, и я смогу кинуть ему в голову что-нибудь тяжелое.
– Я делаю хоть что-то! – пытается оправдываться Фред, как только я прохожу в комнату. Вид у меня, похоже, очень грозный, раз парень даже пытается спрятаться за спинку стула. – И вообще, перестань постоянно вопить на меня, я не один из твоих офисных рабов. Я твой ангел-хранитель, прояви уважение, в конце-то концов!
– Перестань делать свои эти… проявления заботы, – скриплю я зубами, понимая, что возможно, я и вправду могут быть чересчур резок. – На кой черт мне сдался этот телохранитель? Уволь его и верни мою кредитку.
– Не могу, – пищит Фред, начиная медленно передвигаться ближе к двери. На мой немой вопрос он пожимает плечами и мычит что-то невнятное. Мне требуется время, чтобы разобрать слова парня: «Я ее потерял», но когда я готов начать топать ногами и вопить от злости, Фреда уже и след простыл. Вот так всегда – явится, выбесит и свалит в неизвестном направлении. Вспоминая какие-то давние советы, услышанные по телевизору, я закрываю глаза и мысленно считаю до десяти. Гнев проходит, пусть и медленно, но это уже что-то.
Спустя пару часов, когда моя кредитка восстановлена, а охранник уволен, я замечаю, что в какой-то степени понимаю, почему Фред предпочитает принимать такие меры. Меня же убить пытались, дважды, а мне хоть бы что. Я не терминатор, чтобы не обращать внимания на такие вещи, но почему-то все мысли о киллерах так и норовят ускользнуть от меня куда-то на задний план, теряясь среди бесконечных разговоров о работе, совещаниях и ценных бумагах. У меня редко выпадает свободное время, которое я мог бы посвятить ничегонеделанью и переосмыслению своей жизни, но сегодня, похоже, у меня образовалось много такого времени. Часы мерно тикают, а я лениво смотрю в окно, за которым по оживленным улицам ходят люди, торопясь по своим делам. Кто-то заглядывает в каждый магазинчик, попадающийся ему на пути, кто-то неотрывно разговаривает по телефону, не обращая внимания на остальных, а кто-то предпочитает беседовать со своим собеседником, шагая в ногу с ним. Есть те, кто стоит возле почтовых ящиков или фонарных столбов, ожидая кого-то, а есть те, кто не спеша поедает фастфуд, сидя на остановке. За окнами моего офиса кипит жизнь.
Почему только с появлением Фреда я начинаю думать о чем-то странном? О том, что я не подхожу ни под одну категорию всех этих «уличных» людей. Мне некуда торопиться – на меня работает целый штаб сотрудников, я вполне могу свалить свою работу на их плечи. Мне нечего делать в магазинах – питаюсь я, в основном, в ресторанах, а одежду мне шьют на заказ. Мне не с кем идти по улице и разговаривать. Мне некого ждать, то и дело, бросая беглый взгляд на часы. И уж тем более мне не место на остановке. Странно, что это задевает меня. Раньше меня такие мелочи не волновали.
Может быть, все дело в том, что покажи ты человеку, что в его жизни, оказывается, полно пустующих дыр, которые можно заполнить весельем и теплыми воспоминаниям, и этот человек уже не сможет жить так, как жил раньше? Фред, кажется, принес с собой не только ворох создаваемых им же проблем, но еще и что-то светлое, похожее на надежду. Или мне только кажется?
– Чего мрачный такой? – интересуется Фред, настолько внезапно врываясь в мои размышления, что я чуть со стула не сваливаюсь.
– Голова болит, – бурчу я, отгоняя от себя те странные пессимистические мысли, которые запросто могут вогнать меня в депрессию. Этого мне еще не хватало, никогда такими вещами не страдал. Может, это все побочные эффекты от лекарств? Или виновата та зеленая бурда, которую мне впаривал утром Фред?
– На, поешь, – вытаскивая из большого пакета пластиковые контейнеры с какими-то салатами, говорит Фред. – Что? Да, я приготовил это сам. Мы же только утром говорили о твоем новом образе жизни, ты что, забыл? У тебя еще и с памятью проблемы? Может, к врачу?
– Нет, мне работать надо, – отмахиваюсь я, но за еду все-таки говорю скромное «спасибо», замечая, что Фред удовлетворительно кивает. Затем он вдруг вытаскивает из своего кармана какую-то бумажку и протягивает ее мне.
– Что это? – удивляюсь я, разглядывая длинный список непонятно чего. «Вежливо поблагодарить двадцать сотрудников за их работу», «Выписать как минимум три премии», «Дать по одному внеплановому выходному пяти сотрудникам», «Отправить Роджера Лоуда в отпуск на три недели» – подобных предложений почти два десятка. – Кто такой Роджер Лоуд?
– Парень, который развозит почту. Он просил у тебя об отпуске еще три месяца назад. Парень второй год работает, не покладая рук, – скрещивает руки на груди Фред. – Ты понимаешь, что я от тебя хочу? Не кривись так, морщины будут. Ты согласился делать все, о чем я тебя попрошу. Я не прошу тебя прыгать с крыши или бегать голым по офису, я прошу лишь о тех вещах, которые тебе давно уже пора было бы сделать. Думаешь, тебя за красивые глаза пристрелить хотели? Хрена с два, такую зазнобу, как ты, еще поискать надо. Если хочешь изменить свою жизнь, ты должен начать менять себя.
– Кто сказал, что я хочу менять свою жизнь? – менее уверенно, чем раньше, пытаюсь я спорить. Ангел, похоже, улавливает нотки сомнения в моем голосе, но вида не подает, лишь пожимая плечами в ответ. Мол, рано или поздно я захочу это сделать, либо же сам Фред меня вынудит. Выбора у меня, похоже, нет.
***
Сказать, что те двадцать сотрудников, которых я, стараясь излучать лишь дружелюбие, благодарил за отличную работу, потеряли дар речи, значит, не сказать ничего. Неужели я представлялся им таким тираном, что элементарное «спасибо» вызвало у них такую реакцию? Фред, наблюдающий за каждым моим шагом, одобрительно кивает головой всякий раз, когда я, предварительно поинтересовавшись о текущих делах, благодарю работника. Постепенно, переходя от одного пункта к другому, я выполняю все требования, которые выставил мне ангел. Выписываю премию уборщику, охраннику у входа и двум программистам, которые усовершенствовали сайт нашей компании, добавив туда удобный поисковик и что-то еще, в чем я вообще не шарю. Отправляю, наконец-таки, Роджера Лоуда в долгожданный отпуск. Позволяю нескольким сотрудникам прогулять работу. Устраиваю час откровений, то бишь, выслушиваю бесконечные потоки просьб и жалоб на старый кофейный автомат в холле, сломанный кондиционер, плохого электрика и невкусные булочки в буфете. Даже соглашаюсь с предложением Аддерли по расширению парковки, пусть это и обойдется нам в кругленькую сумму. Под конец рабочего дня я чувствую себя так, словно спас мир от метеорита, грозящего разорвать нашу планету на кусочки.
– Странное чувство, – говорю я, когда спихиваю все бумаги со своего рабочего стола в ящик. Фред не успевает спросить у меня, что я имею в виду – после тихого стука в кабинет заходит Патриция. Вид у нее немного смущенный и удивленный одновременно. Как и другие сотрудники, она не ожидала, что я вдруг решу снизойти со своего пьедестала к простым работникам и буду обсуждать с ними какие-то мелочи, не относящиеся к работе.
– Ты сегодня был совсем на себя не похож, – замечает женщина, вроде бы и улыбаясь, а вроде и пожимая плечами, словно не зная, что тут можно сказать. – Это было… странно.
– Да, я вполне могут быть милым, – не без сарказма отвечаю я, быстро жалея о неправильно выбранном тоне. – В смысле… Время идет, люди меняются.
– Что ж, такие перемены тебе к лицу, – отвечает Патриция, разворачиваясь к двери. Немного помедлив, она добавляет:
– Увидимся на вечеринке.
«Что за вечеринка?» – крутится у меня на языке, но я просто киваю в ответ и жду, когда женщина уйдет. Потом бросаю вопросительный взгляд на Фреда, делающего вид, что он очень увлечен рассматриванием картин на стенах, подхожу к своему столу, открываю ноутбук и захожу на созданную ангелом страничку на фейсбук. И что же я там вижу?
– «Мега пати у шефа на хате?» – с изумлением читаю я. Ниже располагаются фото моего загородного дома с бассейном и причалом.
– Я как раз собирался тебе рассказать, – начинает Фред. – Ничего такого, просто посидим, выпьем немного. Будет весело. Ну не надо на меня так смотреть, ты меня пугаешь. Алекс, положи на место степлер!
Ангел убегает прежде, чем я успеваю выскочить из-за стола. Какие бы мысли не вились в моей голове на счет того, что жизнь моя скучна и уныла, к подобным вечеринкам, на которые приглашены «все желающие», как сказано на сайте, я точно не готов. Боюсь только, что отменить веселье уже поздно, а Фред наверняка уже украшает мой дом шариками и ленточками. За что мне все это?
========== Глава 5 ==========
Обещанная Фредом вечеринка назначена на ближайшие выходные, и, судя по счастливым откликам в социальной сети, ее ждет немало народа. Даже не знаю, чем вызван такой ажиотаж – то ли я такой человек хороший, то ли все дело в моем доме. Фред умудрился даже фотографии зимнего сада где-то достать и заказал фонтанчик с шампанским. Что уж говорить о “живой” музыке и грандиозном фейерверке ровно в полночь? Похоже, ангел продумал каждую мелочь, пока я снова безвылазно торчал в офисе, пытаясь привыкнуть к внезапной перемене в поведении своих подчиненных. Видимо, день доброты по совету Фреда принес свои плоды.
Охранник у входа, обычно угрюмый и сосредоточенный только на высматривании в толпе подозрительных личностей, начал желать мне доброго утра, а уборщица, кажется, даже научилась сметать пыль не под диван, как раньше, а в мусорное ведро. Да и приносимый в мой кабинет кофе стал вкуснее. Или у меня просто начала развиваться паранойя. Но в любом случае, эти маленькие перемены мне нравились.
Субботнее утро началось точно так же, как предыдущие несколько дней – с пробежки по нескольким пустынным улочкам и скромного завтрака из листьев салата, помидора и капустной бурды. Под бдительным взглядом Фреда я осушал свой стакан, уже, по ходу дела, привыкнув к вкусу, а потом начинал сборы на работу. Но сегодня у меня был официальный выходной, так что Фред, не дав мне даже доесть, начал собирать наши вещи, заявив, что мы должны явиться в загородный дом пораньше.
– День на дворе, а вечеринка только вечером, – удивляюсь я, глядя, как ангел зачем-то пихает в большую спортивную сумку тостер. Судя по тому, что прибор никак не желает помещаться, сумка уже до отказа забита чем-то еще, наверняка таким же ненужным и бесполезным. Но спорить с Фредом бесполезно – раз он решил взять с собой еще и сковородку для блинчиков, значит, так тому и быть.
Когда, наконец, вещи собраны, мы садимся в автомобиль и едем за город. Дорога занимает не больше часа, и за это время ангел изрядно успевает потрепать мне нервы. Ему вдруг становится жутко интересно, что я чувствовал в момент своей аварии. Водитель с плохо скрываемым страхом в глазах наблюдает в зеркальце заднего вида, как я пытаюсь придушить кого-то для него невидимого, попутно требуя, что этот кто-то еще и заткнулся. Уверен, не плати я своему шоферу столько денег, он бы сейчас развернул машину и отвез бы меня в ближайшую психушку.
