Текст книги "Охотник для мага (СИ)"
Автор книги: Мальвина_Л
Жанры:
Любовно-фантастические романы
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)
========== Эпизод 1. ==========
– Александр…
Это имя маг может повторять снова и снова, перекатывая на языке, будто стараясь распробовать вкус.
– Александр.
Сумеречный охотник, стреляющий без промаха. Сумеречный охотник, что не расстается с луком и стрелами. Эдакий Робин Гуд с мечтательным взором и губами, о которых хочется слагать поэмы и оды. С губами, которые хочется целовать исступленно, слизывая вкус орехов, приправленных тмином.
– Я Магнус Бейн, нас не представили друг другу, – говорит маг, ощупывая взглядом идеальное тело, будто бы отлитое из бронзы лучшими мастерами эпохи Возрождения.
Но даже Микеланджело, что был столь искусен в любви, не под силу было создать подобное совершенство.
– Я Алек, – отвечает охотник, дважды за вечер ненароком спасший его бессмертную жизнь, а Магнус готов поклясться, что только что рухнул в этот бездонный взор, вдруг вспыхнувший интересом и смущением одновременно.
Я Алек.
– Я буду звать тебя Александр.
Он чувствует магию, струящуюся по венам, как и все эти сотни лет, он чувствует запах жизни и привкус азарта. Но никогда еще краски не были столь насыщены, а сам он не был столь восхищен. Пленен. Очарован. Покорен.
Все теряет значение и смысл – разгромленные покои, трупы врагов, усеивающие пол тут и там, расползающиеся по паркету уродливые пятна крови. Только охотник и улыбка, от которой слабеют колени, будто он, Магнус, не древний маг, трахавший в свое время и королей, а обычная школьница, наткнувшаяся в коридоре на кумира. Забывшая, как дышать, говорить, соображать… Только охотник, а еще эта руна, выведенная на шее, как росчерк молнии на зеркальной небесной глади в грозу. Руна, которую он прямо сейчас мог бы очертить языком, прижав Александра к шершавой стене.
Александр Гидеон Лайтвуд, ты станешь лучшим любовником из всех, что у меня были. Прекраснейшим из трофеев. Любимейшим из всех. Самым желанным. Единственным.
Алек раздвигает в улыбке губы, чуть смачивая их языком, а Магнус уже представляет, как эти губы будут хватать жадно воздух и шептать-выстанывать его имя. Представляет, как красив он будет на его шелковых простынях – обнаженный и смуглый, утомленный от ласк и любви.
Мой Александр.
…
– Тебе нечего стыдиться, Алек.
Это не жалость. Магнус и правда хочет, чтобы охотник понял. Любовь – это не порок, не увечье, не приговор.
Не все, что мы принимаем за любовь, является ею.
Теперь маг знает точно, что пойдет до конца. Он не отступит – особенно сейчас, когда увидел отчаяние в глубине похитивших его сердце глаз. Он не остановится до тех пор, пока Александр не станет его. От начала и до конца. Полностью. До кончиков этих длинных изогнутых ресниц, что так трогательно подрагивают, когда охотник смущен или расстроен.
– Не понимаю, о чем ты.
В его облике столько стыда и печали, что хочется просто прижать к груди и магией вытянуть всю боль и тьму, что заполняют изнутри, мешая нормально дышать. Он должен справиться сам, именно поэтому Магнус лишь выдыхает в ухо перед тем, как уйти:
– Поймешь.
Сильнейший из магов Сумеречного мира не будет играть с судьбой в поддавки.
Александр Лайтвуд – свет очей моих, когда ты поймешь и придешь ко мне, я буду ждать тебя прямо здесь. Когда ты почувствуешь то, что чувствую я.
Комментарий к Эпизод 1.
https://pp.vk.me/c629331/v629331352/3ba24/4wreV7gCI38.jpg
========== Эпизод 2. ==========
Это вино или сакэ? Однозначно что-то терпкое и экзотическое, как и сам Магнус Бейн, что смотрит, не отрываясь, навылет пронзая взглядами-стрелами. А еще улыбается так трепетно и тепло, будто Алек – тот, кого он ждал все столетия своей магической жизни.
Капелька пота медленно течет по виску, и Алек чувствует, как краснеет, когда вспыхнувшие золотым глаза Магнуса концентрируются на ней. Кончик языка медленно скользит по губам, а Лайтвуд ощущает его на своей шее – влажный, немного шершавый. Так жарко. Черт. Однозначно, маг добавил в напиток немного этого нефритового огня, что время от времени стекает с его изящных пальцев, будто обычная вода.
– Зачем ты позвал меня, Магнус?
Жар жжет вены и вот-вот расплавит кожу. Жар проникает в голову и наполняет легкие вместе с воздухом, что и без того пропитан ароматом верховного мага Бруклина так, что любой другой воздух отныне будет казаться безвкусным и пресным. Никаким. Мускус, сандал, немножечко имбиря и свежескошенной травы. Восточная сказка с драконами, пряностями и наложницами в прозрачных одеждах.
“Или наложниками”, – думает Алек, а рука мага накрывает его пальцы, что крутят пустой хрустальный бокал, и его разрядом молнии прошибает навылет. Кажется, он даже слышит едва различимый электрический треск и видит голубоватую вспышку.
– Ты знаешь это не хуже меня, – его глаза – темные, как небо в безлунную ночь, вспыхивают – будто где-то там, за зрачками, зажигается внутренний свет. – Я просто хотел еще раз увидеть тебя.
– З-зачем? – сами по себе выговаривают губы, пока он любуется этим лицом, и мозг вдруг пронзает глупо-неуместная мысль:
“Наверняка, Микеланджело рисовал его часами. Рисовал в роскошных интерьерах, шикарного и влекущего в роскошных тряпках, а, может быть, и вовсе без них. Рисовал на холсте, а после расписывал эту смуглую гладкую кожу, скользил по ней кистями, пальцами, губами… Он же такой красивый – Магнус Бейн”
Алек, ты что, черт возьми, ревнуешь?
“Но он красив. Красив и желанен до дрожи в коленях и покалывания в кончиках пальцев”
Маг. Волшебник. Колдун.
– А зачем ты пришел? – лукаво щурится маг, слизывая с губ капельки алкоголя. Он будто знает, как действует это на нефилима, и пользуется, провоцирует, заводит, дразнит.
– Я… я не уверен…
Давится словами, не в силах продолжить. Стыдясь произнести то, что давно понятно без слов. Магнус читает его, как открытую книгу заклинаний, как древние пергаментные свитки, как стихи про сладкие, томящие душу чувства.
– Почти столетие я запрещал себе любить кого-то. Мужчину или женщину. А ты, Александр, пробудил во мне что-то…
Магнус моргает и вдруг отводит глаза, будто на самом деле смутился. Будто из них двоих – это он застенчивый, робкий, неопытный. Неискушенный.
А потом у Алека звонит телефон, и он уходит в другой конец комнаты, буквально ощущая, как взгляд колдуна скользит по спине. Будто сильные и такие ласковые руки массируют затекшие плечи, оглаживают, забирая напряжение и усталость.
А мать в это время твердит на ухо про долг и репутацию семьи, про честь и достоинство. И бла-бла-бла-бла… сознание отключается уже после третьей или четвертой фразы, отказываясь воспринимать информацию. Потому что Конклав и незыблемые (высеченные в камне, можно сказать) правила, Институт, сумеречные охотники и вечная борьба. Алек устал. Алек хочет, чтобы впервые кто-то заботился только о нем.
– … возвращайся немедленно! – голос Мариз Лайтвуд жесткий и хлесткий, как гибкая стальная плеть, что хлещет вдоль позвоночника, сдирая кожу лоскутами.
Он отключается и выдает магу невеселое: “Долг зовет”, неловко пожимая плечами. А самого колотит так сильно, будто демон как-то пробрался в его тело и теперь дерет изнутри, пластает острыми когтями, впускает в вены смертельный для любого нефилима яд.
– Александр, что происходит?
Такая теплая ладонь на плече. Склонить голову, прижаться к ней щекою и забыть обо всем. Так просто.
– Александр?
– Они решили усилить влияние Лайтвудов за счет политического брака.
И сам кривится от того, как безнадежно-глухо и тоскливо звучит его голос. Глаза Магнуса загораются желтым огнем, и на какое-то мгновение охотник видит вертикальные зрачки, как у кошки. От него разит магией и злостью, ноздри раздуваются. Еще мгновение, и вокруг них начнут рушиться стены, а обломки полетят по воздуху, закручиваясь смертельной каруселью.
– Магнус. Магнус, эй, ты чего?
Маг вздрагивает, будто бы приходя в себя от взволнованного (но все еще подавленного) голоса охотника.
– Мариз решила женить тебя? Прости, Александр. У меня на тебя другие планы.
Громко щелкает пальцами, от которых по комнате в стороны расходится бледно-голубое свечение, как волны по водной глади от брошенного камня. Ровно три с половиной секунды, а потом вдруг становится так тихо, что Алек слышит и громкое прерывистое дыхание Магнуса, и стук его сердца в груди, и жалобное мяуканье кота откуда-то из-под дивана.
– Садись поудобнее, сладенький. Я налью еще выпить. – Бейн улыбается во весь рот, явно довольный собой. Будто и не было этой недолгой вспышки магической ярости, будто бешенство не обрушилось на голову, как волны цунами – на побережье, сметая все со своего пути.
И отворачивается к столу, колдуя над новыми порциями диковинного коктейля.
– Но мама и Институт. Магнус, мне жаль, я хотел бы остаться, но я должен… Должен идти, понимаешь?
– Попробуй, – ухмыляется колдун, даже не поворачивая головы, продолжая смешивать что-то в бокалах.
– Что ты сделал?
– Всего лишь магическая завеса, мой юный друг. Никто не сможет войти. Никто не сможет выйти. Ты останешься здесь, возле меня, пока эта дурь не выйдет у Мариз из головы. Или пока она не найдет новый объект для своих политических игрищ. … Кстати, ты любишь клубнику? Сегодня привезли новый сорт, ты должен попробовать…
В висках стучит, а ноги гудят, как провода под напряжением. Алек опускается на диван, изо всех сил стараясь не рассмеяться. В заточении у мага? В плену? Как Златовласка в башне злой ведьмы? Черт, эта сказка становится все интереснее.
– И что мы будем делать все это время? – губы сами собой растягиваются в улыбке, а глаза сияют так ярко, что Магнус думает: еще чуть-чуть, и он ослепнет.
– О, поверь мне, ты не будешь скучать.
Протягивает охотнику бокал с новым коктейлем. “Пропади все пропадом”, – думает Алек, когда их пальцы соприкасаются, и по телу растекается какая-то необъяснимая рассудку нежность.
Комментарий к Эпизод 2.
https://pp.vk.me/c633928/v633928352/11aff/qW7SesyyyR0.jpg
========== Эпизод 3. ==========
“Я никогда не ходил на свидания…”
Десятый или уже сотый глоток алкоголя, что не туманит привычно рассудок, не пускает по телу беззаботную легкость, а лишь усиливает растерянный и тихий голос нефилима, звучащий в его голове.
“Я никогда ни с кем не целовался…”
Невинный и соблазнительный. Горячий и неискушенный. Совершенный и такой неопытный. Магнус и сейчас помнит то первое касание губ и тихий выдох сумеречного охотника, опаливший его кожу. Помнит, как тот подался навстречу и раскрыл губы, впуская юркий умелый язычок мага. Помнит, как едва не лишился рассудка, когда горячие ладони мальчишки вдруг скользнули под его футболку, срывая предохранители в мозгу. Помнит, как сам разорвал поцелуй, спускаясь губами к увитой рунами шее, оставляя крошечную алую метку прямо в том месте, где неистово пульсировала голубоватая венка.
Откуда же ты взялся такой? Искренний, красивый и сладкий. Ангел, какой же ты сладкий, Александр Лайтвуд.
“Ты был разочарован, что пришел Джейс, а не я. Такого обычно не происходит…”
О, Ангел, мальчик, ты создан для того, чтобы тобой восхищались. Преклонялись, ублажали, целовали твои мягкие губы. Чтоб баловали и каждый день говорили о том, какой ты красивый.
Ты должен жить вечно, сладкий. Потому что я не могу потерять тебя. Уже нет, мальчик мой.
Хрупкие страницы старинной книги вот-вот рассыплются в труху под его пальцами, но Магнус листает их снова и снова, надеясь понять, найти решение. Выход.
– Снова зарылся в свои магические книжки, как библиотечная крыса?
Алек шагает в комнату из портала, и улыбка на его лице такая широкая, что Магнус невольно улыбается в ответ, на какое-то то время забывая о своих горьких думах.
У охотника черная рубашка расстегнута на груди, взъерошенные волосы и царапина на щеке. А из-за плеча торчит неизменный колчан стрел, оперенных ярко-красным. Как кровь. Как цвет его губ после долгих и томных поцелуев.
Мой нефилим.
– Александр. Снова гонялся за демонами, мальчик мой?
Он убирает подальше стакан и незаметно пытается прикрыть фолиант, который охотнику видеть совсем необязательно. Магнус не хочет вопросов. Магнус не готов поделиться страхами. Главным страхом, что ширится день ото дня, превращаясь в панический ужас, пока нефилим бегает по темным улицам Бронкса с луком наперевес, отстреливая демонов и разную нечисть. Изо дня в день рискуя своей жизнью. Рискуя оставить его, Магнуса, совсем одного.
– Пустяки. – Его улыбка широкая и искренняя. Любящая.
Он даже в Институт не забежал, чтобы переодеться. Наверное, скучал, думает маг. И будто мысли читает, потому что Алек смущенно взмахивает длиннющими ресницами и выдыхает:
– Я соскучился, Магнус.
А после этого бесцеремонно подтаскивает парня поближе, ухватив его за ремень, и целует так жадно, что Бейну приходится ухватиться за его обтянутые черной кожанкой плечи, чтобы не свалиться на пол самым позорнейшим образом.
Маг бормочет что-то о заклинаниях и незаконченной работе, о наглых сумеречных мальчишках с щенячьими глазками и кожей нежнее шелка. Он ворчит еще долго, пока Алек, даже не пытаясь вслушиваться, освобождает его от одежды, стаскивая рубашку со смуглых плеч. Прикусит ямку под ключицей и тут же, будто извиняясь, залижет языком, чтобы тут же оставить еще одну метку чуть выше, и выше.
– Ох, Ангел, мой мальчик. Какой же ты настырный.
– Тебе же нравится это, – парирует охотник и опять улыбается, когда уже руки Магнуса, путаясь в пуговицах и петельках, торопливо стягивают его одежду, чтобы утащить на диван.
*
Позже, когда Александр уснет, Магнус Бейн выскользнет из постели, набросит на плечи роскошный шелковый халат. Постоит так несколько минут, глядя, как тихо и безмятежно спит его сумеречный охотник, подсунув ладони под щеку. Залюбуется длинными ресницами и припухшими от поцелуев губами. Вздохнет своим мыслям и вернется за стол. Раскроет большую тяжелую книгу, задумчиво всмотрится в рунические письмена.
– Я найду выход, мой Александр. Найду способ сделать тебя бессмертным. У меня нет другого выхода, понимаешь?
Комментарий к Эпизод 3.
https://pp.vk.me/c633928/v633928352/122b0/iZjrftYMcX0.jpg
========== Эпизод 4. ==========
Наверное, Иззи боится, что Алек сорвется. Наверное, Иззи сходит с ума за него, пропуская сквозь себя всю ту боль, что, как она думает, захлестывает Алека в это самое мгновение. Наверное, именно поэтому ее тонкие пальчики деликатно и так сочувствующие сжимают его предплечье, пока их названый брат нежничает внизу с этой девчонкой.
– … как только мы встретились, я сразу сказал, ты обладаешь видением… – бормочет Джейс с каким-то придыханием, и так смотрит на Фрэй, будто вот-вот превратится в пожирателя и сожрет ее за мгновение.
Алек чувствует, как от сестры волнами расходится волнение, затапливая Институт. Оно звенит, пульсирует и раздражает, если честно, невыносимо. Так, что пальцы чешутся от желания натянуть тетиву и пустить стрелу… в какого-нибудь заплутавшего демона.
“Я что такой вот беспомощный?!”, – хочет рявкнуть охотник, но молчит. Потому что, ну кто есть еще у него в этом мире? Кроме разве что…
Но о нем думать не то что не хочется – не время, не место, не то настроение. Да и вообще… Все это может оказаться не больше, чем игрой воображения. Потому что бессмертный и нефилим? Большей глупости Алек Лайтвуд в жизни не слышал.
– … ты охотник, как и все мы, – Джейс все тянет свою хвалебную оду, которая, видимо, успела надоесть даже Клэри, что обычно слушает его, приоткрыв от волнения рот, забывая дышать. А в этот раз все меняется, когда она наклоняется вперед и целует. Целует Вэйланда прямо в губы, обвивает руками, притягивая ближе.
Иззи тихонечко охает и тянет Алека за рукав прочь из этого зала, подальше от Института. Ее глаза горят беспокойством и страхом одновременно, пылают, как взгляд дикой кошки в кромешной тьме. И почему-то это успокаивает в мгновение. Словно он и правда увидел в одном из темных углов эти желто-зеленые кошачьи глаза с вертикальными зрачками. Глаза, которые всегда смотрят с таким восхищением и обожанием, что у нефилима немного подгибаются колени. Или не очень немного. Глаза, в которых он читает и страсть, и желание защитить, и какое-то невысказанное обещание. Глаза, в которых – будто весь мир и даже больше. Бездонная вечность.
– Алек… – Иззи тянет за рукав все настойчивее, и в ее голосе он слышит тонкий перезвон серебристых колокольчиков – первых предвестников слез.
“Ангел всемогущий, Иззи, прекрати уже это”
Скидывает руку сестры с досадой, больше напоминающей злость. И уходит размашистым шагом, даже не глянув в сторону тискающейся парочки, слипшейся языками. Они и нашествие демонов сейчас проглядят, а у него есть дела поважнее.
– Ты как? – сестра догоняет через минуту, и лицо у нее такое расстроенное и виноватое, что хочется надавать себе подзатыльников за то, что заставил ее так переживать. Это же малышка Иззи. Его Изабель, что читает брата, как открытую книгу. По крайней мере, так было раньше, потому что сегодня радар сестренки явно дал сбой.
– Почему я должен быть не в порядке? – ворчит Лайтвуд и уже крутит в руках свой любимый лук.
Колчан с тонкими смертоносными стрелами, что всегда попадают точно в цель, материализуется за спиной, как цветок, распускающий под солнцем широкие красные лепестки – жгучие и слепящие, как пылающий у горизонта закат. Подцепит одну из них пальцами, натянет тетиву одним неразличимым для глаза движением. Прицелится в невидимого врага, а потом погладит оружие кончиками пальцев, зависнет на мгновение, будто задумался о чем-то глубоком и важном.
– Ну, Джейс… Клэри… – она неуверенно кусает губу и все еще глядит на брата взглядом побитой собаки.
– Жалеешь меня? – в его голосе столько иронии и смеха, что у сестры округляются глаза.
– Не жалею. Не хочу чувствовать твою боль. Я же люблю тебя, Алек, и ты мой брат… – и он физически чувствует, как ее ломает от тревоги за него – непутевого, запутавшегося, потерянного.
Вот только Иззи, наверное, совсем не понимает, что совсем недавно он нашелся. И вряд ли сможет теперь заблудиться.
– Малыш, я пойду. У меня дела еще, хорошо?
Мальчишеская улыбка скользит по красиво очерченным губам, когда Алек вспоминает вкус терпких мерцающих лазурью коктейлей, глубокий блеск чарующих глаз, легкое прикосновение пальца к губам и мурашки, бегущие от затылка по позвоночнику, покрывающие руки от одного только этого жеста.
– Не стоит охотиться на демонов в одиночку, – кричит Изабель уже откуда-то сзади, пока Алек идет к выходу из Института.
Он не перестает улыбаться, представляя, как изменится в лице Магнус Бейн, увидев его на пороге своей квартиры. Как выдохнет хрипло и почти что восторженно это свое: “Александр”. Как расширятся его зрачки, когда нефилим просто шагнет внутрь и сделает то, что так давно уже снится ночами. Очень давно. С той первой встречи.
Наверное, его губы на вкус, как волшебство.
Комментарий к Эпизод 4.
https://pp.vk.me/c631917/v631917352/163fd/jpFAuaqXKfo.jpg
========== Эпизод 5. ==========
– Кто посмел побеспокоить Верховного мага за работой? – как-то вяло взвизгивает домофон, когда Алек набирает номер квартиры. – Имейте в виду, я не заказывал на дом китайскую еду и не покупаю подержанные ковры. Я – Магнус Великолепный, и если вы…
Сумеречный охотник вздыхает, наклоняясь к переговорному устройству.
– Вообще-то это всего лишь я. Но могу уйти, если Великий так занят.
Алек хмыкает в кулак, пытаясь не рассмеяться. Конечно, он пришел сюда совсем не веселиться, но Магнус всегда так влияет на него…
– О, Александр, – голос мага плавится, тает, как кусок шоколада на солнце. – Какой сюрприз, поднимайся конечно же.
Сегодня квартира Бейна благоухает сандалом, ароматическими свечами и еще чем-то приторно-терпким, чему Алек никак не может подобрать название, да и не стремится особо. Чуть морщится, запихивая руки в карманы джинсов: ощущение, что в будуар к восточной принцессе ненароком угодил. Или в опочивальню изнеженной фэйри.
– Какая приятная неожиданность, – нараспев тянет Магнус, поднимаясь из кресла и скидывая с колен обиженно взвизгнувшего кота. – Я рад тебя видеть, Александр.
Его губы так красиво изгибаются белозубой улыбкой, что охотник едва давит неуместный порыв немедленно плюнуть на все обиды и сомнения, шагнуть вперед и просто впечатать хитрого мага в ближайшую стену. Но он пихает руки еще глубже и почти втягивает голову в плечи, зыркая на Магнуса из-под насупленных бровей.
– Да ты что? Правда рад меня видеть? На полном серьезе? Ты вроде бы избегаешь меня усердно всю последнюю неделю.
Магнус зачем-то закатывает глаза и потирает мизинцем краешек брови прежде, чем ответить.
– Ты имеешь ввиду ту самую неделю, на которой я занимался вскрытием трупов Отреченных, а ты делал предложение Лидии Бранвелл, мой дорогой нефилим?
Маг взмахивает ресницами, кончик каждой из которых словно украшен крошечным бриллиантом (или это слезинки новорожденных фей?), и в глазах, которые сейчас и не думают зажигаться магическим светом, а больше напоминают крепкий кофе с корицей, он видит – не боль, нет, не досаду, но печаль такую всеобъемлющую, будто его, Магнуса Бейна, Верховного мага, живущего в этом мире не одно столетие, вдруг разом предали все, кого он когда-то любил. Не так. Будто он вдруг проснулся и обнаружил, что вся его жизнь – просто сказка, нацарапанная карандашом на заляпанной кетчупом салфетке в одной из забегаловок Бруклина.
– Магнус, я…
– Т-с-с-с-с, – он шагает вперед и улыбается грустно, прижимая палец к розовым чувственным губам нефилима. Губам, вкус которых слаще любого, самого изысканного лакомства. Губам, за касание которых он не задумываясь отдаст свое опостылевшее бессмертие. – Не надо, Александр, не объясняй. Я все понимаю.
Тихий стон срывается с губ нефилима, и он чуть прихватывает палец губами, облизывает, как леденец. Выдыхает, опуская свои длиннющие ресницы, что бросают на идеальную и такую мягкую кожу длинные изогнутые тени – как разновидность тонких, изящных рун, выведенных на коже лишь силой мысли или орудием тоньше человеческого волоса.
– Александр, – голос мага срывается, когда ладони охотника распахивают шелковый халат, опускаясь на гладкую грудь, когда скользят, чуть прижимаясь. Он будто творит волшебство при помощи пальцев. Он будто колдует, выводя на груди, животе, бедрах невидимые глазу руны приворота, потому что другого объяснения нет. Потому что Магнус Бейн готов лишиться чувств прямо здесь и сейчас. Лишиться чувств, а лучше упасть в объятия этого юноши с таким пронзительным, горящим взором.
– О, Ангел Всемогущий, Александр…
Их пальцы сплетаются, и губы находят друг друга, будто притягиваются магнитом. И уже не разобрать, чьи руки стаскивают с плеч тонкий китайский шелк, а чьи – плотную джинсу, грубую кожу и трикотаж. Обнаженные тела соприкасаются, и не остается ни кусочка ткани, что помешала бы им чувствовать друг друга. Губы мага скользят по шее охотника, широким плечам, переходят на грудь и живот. Он будто стремится повторить контур каждой из рун, украшающих/защищающих это совершенное тело, он будто хочет попробовать его вкус прямо сейчас – целиком и полностью, пока еще можно. Пока не поздно.
– Магнус … ох… Магнус, нам нужно… мы… должны… поговорить…
– Потом, Александр… все подождет. … Ничего не имеет значения сейчас… только ты.
Щелкнет в воздухе пальцами, и они, не отрываясь друг от друга ни на мгновение, окажутся на большой (просто огромной) кровати. Шепот и вздохи, и сладкие стоны. Выгибающаяся под пальцами спина и бедра, так плотно стиснутые пальцами. Как будто в последний раз. Как будто пытаясь надышаться перед смертью. Как будто желая пропитаться им насквозь. Так, чтоб никогда не забыть.
Позже Магнус склонится над утомленным охотником, собирая языком капельки пота с такой красивой спины. Тронет губами затылок, подует легонько, пряча грусть в раскосых глазах.
– Теперь я готов тебя слушать. Что ты хочешь обсудить, Александр?
Помолвку, быть может, и все причины, что побудили мальчишку на этот отчаянный шаг. Маг всерьез раздумывает над тем, чтобы временно лишить себя слуха, когда Алек перекатывается, умудряясь сграбастать его и ловким незаметным движением опрокинуть прямо в смятые простыни. Оттянуть губами нижнюю губу, легонько прикусывая.
– Я хотел поговорить о Лидии Бранвелл и о том, что помолвки не будет.
– Вот как? Девушка тебе отказала, или ты сам передумал? – Магнус вскидывает брови и пытается казаться лишь вежливо заинтересованным, но получается не особо, учитывая, что сумеречный охотник прижимает его (голого!) к кровати и почти смеется в лицо.
– Ты знаешь, Лидия умная девушка, и сразу поняла. Про тебя и меня. – Алек вдруг снова хмурится, и это выглядит так же, как если бы яркое летнее солнце внезапно заволокло тяжелой свинцовой тучей. – Помолвки не будет, а ты, Магнус Бейн, всю неделю меня избегал и не дал ни малейшей возможности рассказать об этом!
– Ты обиделся что ли? Александр, это ты чуть не женился! Я должен обижаться вообще-то, – он пытается растормошить отворачивающегося охотника, гладит по волосам, целует увитые рунами плечи. – Ох, Ангел, Александр, с тобой бывает так трудно.
– Глупый ты маг, – бормочет нефилим прежде, чем поцеловать его еще раз. Влажно и горячо.
Комментарий к Эпизод 5.
https://pp.vk.me/c631126/v631126352/1b27a/AZYwAYfWMm8.jpg
========== Эпизод 6. ==========
– Магнус, привет.
Охотник ожидает в ответ привычно-протяжного “Александр” или насмешливо-восхищенного “милый мой нефилим”, в крайнем случае, чопорного: “Алек Лайтвуд, какими судьбами?”. Но уж никак не звенящего молчания длиною в бесконечных 15 секунд, приглушенного вдоха и ровного, абсолютно безэмоционального голоса на том конце телефона:
– Я тебя слушаю.
И блять. Это как клинок серафима, вскрывающий горло. Когти демона, пластающие грудную клетку. Яд, капающий в рваную рану, которую не залечит даже иратце, вспыхивающая золотом при нанесении на кожу. Так, словно рана эта – дело рук одного из высших демонов.
– Ты мог неправильно все понять. Я могу объяснить, хорошо? Мои родители – консервативные люди, и я хотел бы подготовить их к такому известию, а не вываливать так вот внезапно… про нас с тобой, Магнус.
Алек тараторит так быстро, почти проглатывает окончания слов. Он чувствует такую усталость, и мышцы ноют, как после долгого боя, а сердце в груди то частит, то вдруг затихает, как испуганная мышь в мышеловке.
– Именно поэтому ты заявил, что никаких отношений нет и быть не может. Миленько. Однако время мага бесценно. Переходи к сути или не отвлекай меня от дел, Александр.
Он говорит это по привычке, конечно. Но собственное имя, слетевшее с губ колдуна, заставляет лоб покрыться испариной, пускает волну жара по телу. Кончики пальцев покалывает, а в горле вдруг становится так горячо, словно он превратился в одного из мифических драконов и вот-вот научится дышать пламенем.
– Могу я прийти? Прямо сейчас или…
– Я занят. Это вы, суетливые сумеречные охотники, привыкли сутками гонять по подворотням, пугая нежить грозными взглядами и очаровывая сладкими улыбками. Тебе нечего делать здесь, нефилим.
Магнус запинается, и Алек представляет, как маг опускает ресницы, глубоко вдыхая. Так хочется коснуться гладкой золотистой кожи, прижать ладонь к щеке, пропустить черные волосы сквозь пальцы, стянуть с него все побрякушки и расшитые розами или драконами шелка, а потом уронить на диван, как десятки раз до того, как…
– … ты получил то, чего так долго желал, Александр. Не скажу, что я счастлив, но главное, чтобы счастлив был ты. А родители, знаешь, они смирятся. В конце концов, вы их дети.
Счастлив? Дети? Маг твердит что-то еще, а Алек думает, что никогда еще не чувствовал себя таким идиотом.
– Магнус, во имя Ангела, что ты несешь?!
– Джейс Вэйланд и твои чувства к нему. Это никогда не было тайной. Не для меня. Теперь знает и он. И очень даже не против, насколько я мог убедиться.
Голова вдруг делается такой легкой, а к горлу подкатывает тошнота, еще немного, и Алек выблюет завтрак прямо себе под ноги. Во рту становится мерзко и кисло, совсем, как тогда, когда названный брат наклонился, касаясь губами его губ. Четыре секунды, перевернувшие мир с ног на голову. Четыре секунды, расставившие все на свои места. Четыре секунды, повторения которых он, Алек Лайтвуд, не допустит уже никогда.
– Ты видел, как Джейс целовал меня у Института.
Он не спрашивает. На самом деле, будто чары рассеиваются, раскрывая истинные образы и истинные причины: и холодности мага, и его расстроенного голоса, и ноток обиды, проскальзывающих во фразах.
– О, так это сам Джейс? Мне показалось… впрочем, неважно. Я не подглядывал, если тебя это волнует.
Не подглядывал, разумеется. Магнус Бейн – не какой-то там мазохист, открыл портал и шагнул вслепую, оказавшись почему-то на одном из северных островов, заваленных глыбами льда и сероватым спрессованным снегом.
Он не увидел, что через четыре секунды Алек вырвался и оттолкнул парабатая, выбросив руки вперед, чтобы тот больше к нему не подошел. А потом вытер ладонью рот, глядя на Джейса с ужасом в глазах.
– Джейс хотел помочь мне разобраться со своими чувствами. Доказать, что я не влюблен в него. И, раз это было так отвратительно…
– Отвратительно? – маг тихонько хохочет, и что-то в его тоне неуловимо меняется. – Тебе не понравилось целовать объект твоих грез?
– Это как целовать родного брата, – Алека передергивает, и он почти умоляет. – Мы можем больше не поднимать эту тему?
– Ну, разумеется, сладкий, – довольно тянет маг, и Алек слышит как там, в своей квартире, Магнус опускает на твердую поверхность хрустальный бокал и щелкает пальцами. Кажется, даже удается разобрать потрескивание искр, которые взбесившимися светлячками сыплются с кончиков пальцев Бейна каждый раз, когда он…
– Я думаю, мы можем продолжить беседу в более располагающей обстановке, – слышит охотник.
Ответить он не успевает, потому что прямо перед ним в ту же минуту раскрывается портал, переливающийся всеми оттенками небесной лазури.
– Подумал, что ехать на метро ты будешь слишком уж долго, мой милый нефилим.
Алек улыбается, скидывая звонок. А потом бросает телефон на кровать прежде, чем шагнуть в квартиру Верховного мага Бруклина.
Комментарий к Эпизод 6.
https://pp.vk.me/c629510/v629510352/348b8/d06usfEtnuY.jpg
========== Эпизод 7. ==========
Изумрудно-лазурные вспышки в бокале игристого вина с пузырьками, мерцающими всеми цветами радуги, изысканно-прелестные фейри, шепчущие на ухо горячие пошлости, вампиры со своей идеально-гладкой кожей и неутолимым голодом в мертвых глазах, слащавые маги, пышущие самодовольством и высокомерием. Неотразимые, блистательные и невыносимо скучные, как и вся его бессмертная жизнь, что опостылела уже после первых трех сотен лет. Одно и то же по кругу. Из раза в раз, из года в год, из века в век…
