Текст книги "Auribus Teneo Lupum (ЛП)"

Автор книги: MalevolentReverie

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

Бен внезапно приподнимается, когда я нащупываю дверную ручку. У меня звенит в ушах, и я стараюсь открыть дверь, не сводя с него глаз, а он в это время силится встать на ноги. Хакс берёт телефон и улыбается мне.

– Я подпишу! – рявкает Бен, вырывая трубку из рук Хакса. Он сверлит меня своим грозным взглядом. – У тебя начинается цикл, Рей. Тебе нужно быть в безопасности. После мы поедем ко мне…

– Я не нуждаюсь в твоей защите, – произношу я шипящим голосом, – и я не собираюсь в твою сраную убогую квартирку! Иди нахуй вместе со всем этим дерьмом! Я не буду этого делать!

Бен, ощетинившись, резко шагает ко мне.

– Ты будешь делать всё, что я скажу!

Я хмурюсь и драматично распахиваю дверь, затем, не сводя с него пристального взгляда, разворачиваюсь и ухожу, показав средний палец. Бен швыряет стул через весь кабинет и бросается за мной, но останавливается в дверях под рявканье Хакса: «ДОКУМЕНТЫ!». Мы гневно смотрим друг на друга до тех пор, пока я чуть не впечатываюсь в дверь, чтобы выйти в приёмную.

Я поворачиваюсь, открывая дверь спиной, и прищуриваюсь.

– Тебе лучше держаться от меня подальше. У меня есть ещё один баллончик с твоим именем на нём.

Бен делает шаг вперёд, хватаясь за дверной косяк.

– Я с тобой по-хорошему, сука ты такая!

Пробираясь в приёмную, я демонстрирую ему два средних пальца. Всем своим видом Бен показывает, как он хочет меня прикончить, поэтому я самодовольно улыбаюсь ему на прощанье. Убейся, сука.

Премилый администратор Айзек вручает мне пузырёк с продолговатыми зелёными таблетками. Тоненький голосок, приказывающий мне заняться гнездом, был на удивление тихим, но я всё равно проглатываю супрессант по пути к выходу. С собой я прихватываю стопку брошюр и буклетов о Фамильярах в паре Альфа-Альфа, чтобы почитать дома.

Я иду неспешным шагом, листая одну из брошюр со странным смирением по поводу развернувшихся событий. Я всё ещё могу пойти в университет и у меня есть супрессанты, как я и хотела. У Бена нет надо мной никакой законной власти, нет права указывать мне, что делать, – это было моим самым большим страхом после потери рассудка во время течки. Если он нападёт на меня, то совершит преступление в любом случае, и неважно, по какому сценарию он будет действовать. Я Альфа, и с этим следует считаться.

Вполне логично, что я Альфа. Я всегда яростно защищала Роуз, особенно после того, как стало понятно, что она Омега, а находясь рядом с Альфа-самцами, я становилась раздражительной и взвинченной. Но для женщины всё это «неестественно», и большинство Альфа-самцов не выносят своих коллег-женщин. Они считают «нормальными» только женщин-Омег, все остальные для них – это патология, включая женщин-Бет.

Я должна быть готова к негативу. Хотя меня это никогда не беспокоило.

Дома я никого не застаю. Сбросив обувь, я начинаю гуглить то и это, пока готовлю себе жареный сыр с томатным соусом. Пейдж вернётся не раньше пяти, а куда подевались Роуз с Джессикой, я понятия не имею. Я хочу дождаться их, чтобы поделиться новостями, и хоть это и неуместно, но у них будет куча вопросов. Сперва мне необходимо подготовиться.

– Ты будешь делать всё, что я скажу, – передразниваю я его писклявым голоском. Бухнув в кастрюлю суп, я закатываю глаза. – Вот уж хрен тебе.

Я бы не стала так себя вести, будучи Омегой. Они не все поголовно тихие, покорные и кроткие, но общество не позволяет им быть другими. Хуже всего, когда они под каблуком у Альфы. Кошмар, от которого я проснулась с синяками на руках, был не так уж далёк от реальности. Насилие между Фамильярами в традиционных парах Альфа-Омега считается нормой.

Поиск в Гугле подтверждает известную мне информацию. Наши с Беном узы считаются противоестественными и довольно широко порицаются. Об Альфа-самцах есть достаточно статей, в которых говорится об их истерии, вызываемой разлукой, и о совершающихся на этом фоне убийствах и насилии до тех пор, пока их Фамильяр не будет найден. Если Фамильяр мёртв или отсутствует более чем неделю, Альфа-самец дичает и должен быть усыплён.

От этой мысли всё внутри скручивается, пока я потягиваю суп. Усыплён. Чтобы тебя грохнули из-за неконтролируемых уз с человеком, который тебе, может, даже не нравится. Почему никто до сих пор не нашёл лекарства от этой истерии? Это не может быть так уж невозможно. Хакс упоминал, что большинство пар не доживают до первого года совместного проживания… Возможно, правительство считает, что мы поубиваем друг друга и проблема решится сама собой.

– РЕЙ! Открой ебучую дверь!

Я подпрыгиваю от неожиданности, чуть не сваливаясь со стула. От присутствия Бена метку единения начинает покалывать, она толкает меня к нему, колотящему в дверь подобно сумасшедшему. Я хмуро игнорирую грохот трясущейся двери, но меня это скорее раздражает, чем пугает.

– Если ты её сломаешь, будешь платить! – кричу я, листая очередную брошюру.

– Я чувствую, как ты меняешься с приближением течки, – огрызается Бен, – и потом, кто-нибудь может прийти и проверить, что мы вместе. Я в тюрьму не вернусь из-за твоих…

– Ладно, тогда спи за дверью. Без надобности тебя сюда пускать. Мы можем находиться друг от друга на расстоянии шести метров. – Я запихиваю в рот остатки жареного сыра и облизываю пальцы. – Прими свою таблетку и проваливай. И перестань испытывать мои гормоны, придурок.

Бен с рыком пинает дверь.

– Я на языке чувствую твой запах, так же, как и ты чувствуешь мой. А теперь впусти меня, сука, чтобы я мог о тебе позаботиться.

– И вот этим ртом ты целуешь свою мамочку?

– Я не выношу свою мать. – Ручка двери дёргается.

У меня округляются глаза, когда я лениво читаю, подперев ладонью подбородок.

– Офигеть, серьёзно? Никогда бы не подумала.

Бен замолкает. Я снова бросаю взгляд на дверь и вскакиваю со стула. Посудомойка не разгружена, поэтому я открываю её и начинаю убирать чистую посуду по местам. Где-то в комнате по телику идёт какой-то ситком, но я включаю стоящее на столешнице радио, чтобы было не так скучно. Разум гудит от желания пойти к Бену, но мне не составляет труда не обращать на это внимания. Мне просто чем-то нужно себя занять, и…

Вдруг входная дверь с грохотом распахивается, ударяясь о стену, и Бен бросается ко мне. Я не боюсь его, я просто зла как чёрт. Ощетинившись, я швыряю ему в голову тарелку, от которой он ухитряется увернуться, обходя кухонный остров с убийственным выражением лица. Теперь я хватаю вилку и стою с другой стороны острова, размахивая ею как саблей. Бен вцепляется в стол и рычит.

– Убирайся! – требую я, выставляя перед собой вилку.

– Думаешь, мне охота возиться с Альфа-самкой?! – Со свирепым взглядом он огибает кухонный остров. – Позорище. Остальных Альф ждут дома их босоногие Омеги, которые готовят ужин и умоляют засадить им узел. А ты бесплодная и абсолютно неженственная, и я не нужен тебе, как это должно быть!

Гнев улетучивается в мгновение ока, а тоненький голосок нещадно завывает у меня в голове. нет… нет… альфа нас не хочет… альфа нас не хочет… альфа нас не хочет!! Он дрожит от боли и плача. неудачница, неудачница!! я… должна сделать гнездо. ?!?пожалуйста, альфа?!?

На глаза наворачиваются слёзы, и я отшатываюсь назад. У меня начинает дрожать нижняя губа, когда новая мощная волна эмоций захлёстывает с головой, унося с собой всю ярость. Бесплодная, неженственная… неправильная. Меня никогда так не отвергали, потому что я не была по-настоящему близка с мужчиной, а теперь я начинаю понимать, что я урод. Что, если у меня никогда не будет детей? Я действительно такая неженственная? Кто доверится адвокату Альфа-самке?

Бен почёсывает голову, глядя на меня, и начинает пыхтеть.

– Извини. Это было грубо с моей стороны. – Он шевелит губами, как будто что-то жуёт, и тяжело вздыхает. – Слушай, я старше тебя, и у меня уже есть определённые ожидания от женщин, так что… не принимай близко к сердцу. Всё это странно для нас обоих, и… – он замолкает и, приоткрыв губы, снова начинает пыхтеть.

Я наблюдаю, как Бен отходит от кухонного острова и бредёт по коридору. Тоненький голосок вопит идти за ним, отчаянно желая вернуть его благосклонность, но я сопротивляюсь этому. Шаркая ногами, я иду по коридору и вижу, как он слегка толкает локтем дверь моей спальни и заглядывает внутрь, делая ещё несколько глубоких вдохов.

ах… Бен. альфа-самец. он поможет обустроить гнездо. иди иди иди иди иди иди иди!!

Блять, нет. Я не буду делать гнездо! Продолжая смотреть на Бена, я скрещиваю на груди руки, когда он входит в мою спальню и хмуро оглядывается по сторонам. От этого у меня в голове странно покалывает, и я задумываюсь, что ничего страшного не произойдёт, если я попробую свить гнёздышко. Верно же?

Я подхожу ближе. Бен бредёт к моей кровати и, не говоря ни слова, стаскивает простыни и одеяло, отчего я начинаю раздражённо шипеть. Мне не нравится, что он трогает мои вещи и перекладывает их – совсем не нравится.

– Перестань! – рявкаю я, топая в комнату.

– Здесь недостаточно безопасно. – Бен сворачивает одеяло и простыни в клубок, открывает гардеробную и заглядывает внутрь. – … Думаю, это подойдёт.

Он берёт меня за руку и выбрасывает оттуда всю обувь и коробки. Я возражаю, бормоча себе под нос, когда Бен входит внутрь, садится на корточки и начинает разворачивать внизу одеяла. На попытки помочь ему он лишь отпихивает меня и собирает все подушки, мягкие игрушки и вообще все мягкие предметы, которые у меня только есть. Я чувствую парадоксальную смесь удовольствия и раздражения. Мне нравится это гнездо, но я, кажется, хотела бы сделать его сама.

Бен опускается рядом со мной на колени и начинает раскладывать всё так, как ему нравится. Сперва он просто что-то мурлыкает, а потом я слышу, как мурлыканье плавно превращается в урчание, которое отдаётся в его горле. Я хочу разозлиться, правда хочу, но вместо этого чувствую удовольствие. Я заглядываю в его полуприкрытые тёмные глаза, а потом смотрю на его огромные руки. Мой пульс учащается. Бен меня защитит. Я смогу отдохнуть… Может, мне не стоит так себя контролировать…

– Рей? Ты дома?

Бен рычит и хватает меня прежде, чем я узнаю голос. С минуту я слышу, что их много, а затем замечаю шаги в коридоре и болтовню. Приоткрыв губы, я ощущаю во рту вкус запаха Альфы. Я начинаю рычать, как Бен, и утопаю в его объятиях, ёрзая у него на коленях и готовясь к нападению. Моё гнездо. Моё гнездо. Это МОЁ гнездо!

Появляется тупое лицо По, а из-за его спины выглядывают Джесс, Роуз и Финн. Все они в шоке хлопают глазами, глядя на Бена, а я съёживаюсь в гардеробной, скаля зубы. Я едва соображаю. Я хочу, чтобы они убрались из моего безопасного местечка и от моего Фамильяра.

Я ощущаю запах Роуз. Приоткрыв губы, я пытаюсь распробовать её аромат, а потом издаю причудливый пыхтящий звук, опираясь на руки Бена, чтобы унюхать этот запах. Она отшатывается, прячась за Финном.

По разражается хохотом и качает головой.

– О боже… Рей, чего-нибудь мерзенького, подобно этому, от тебя следовало ожидать.

Оскорбление распаляет во мне неустойчивый нрав Альфы, и я бросаюсь на По Дэмерона, осуществляя тем самым свою мечту.

====== Vis Major (Превосходящая сила) ======

По слишком ошеломлён, чтобы вовремя среагировать: мы валимся на пол, сцепившись руками и ногами и рыча друг на друга. Джесс визжит и хватается за Роуз, а та держится за руку Финна, и все разом начинают галдеть. Я чую в комнате запах Альфы, и это сводит меня с ума. В ушах стучит пульс, и по зову крови я сражаюсь с По, терзая зубами ему глотку, как одичалая зверюга. Мы рычим и шипим друг на друга, катаясь по полу, и каждый из нас пытается положить на лопатки другого.

Финн вместе с Роуз пятится назад и с опаской смотрит на отступающего Бена – тот с недовольным урчанием возвращается в гардеробную. Его помощь мне не нужна. По хоть и крупнее меня, но я жилистая и сильная. Бен будет оберегать гнездо, потому что защита его – это всё, что имеет значение. Необходимо сохранить гнездо любой ценой.

уничтожь. угрозу.

Адреналин, циркулирующий в моих жилах, даёт мне необходимый стимул, чтобы повалить По на спину. Я держу его за горло и прижимаю к полу, стоит ему взбрыкнуть и попытаться подняться, а затем сажусь на него верхом – теперь ему от меня никуда не деться. Я сдавливаю его шею обеими руками, а он царапает мне запястья, глядя вытаращенными глазами. Я могла бы убить его. Пожалуй.

уничтожь угрозу… уничтожь угрозу… уничтожь угрозу…

– Рей, хватит!

Я резко поворачиваю голову, когда Бен обнимает меня за талию и оттаскивает от пинающегося и орущего По, а возле гардеробной высвобождаюсь из его объятий. Вся разгорячённая и слишком ранимая, я пробираюсь в безопасное гнездо, подальше от гнетущего запаха других Альф. Бен садится перед дверью на корточки, а я отступаю назад, шипя как кобра. В комнате чересчур много Альф, и это угнетает. Все они кажутся мне угрозой.

Бен оглядывается.

– Ей нужно время, чтобы привыкнуть. Всё сразу навалилось, да ещё вы тут ошиваетесь у гнезда в её первый цикл. – Он с ухмылкой устремляет на меня тёмный взгляд. – Горячая ты сучка, да?

Джессика пристально смотрит в затылок Бена.

– А ты кто, мать твою, такой?

– Бен Соло, – хрипло произносит По. – Мы были соседями, росли вместе. Бен, только не говори, что это существо в гардеробной – твой Фамильяр.

Бен заползает ко мне в гардеробную, а я напрягаюсь, прислушиваясь к инстинктам, которые вопят мне: «ОН ТЕБЯ ПРОГНЁТ». Я прищуриваюсь и предупреждающе фыркаю, постепенно отстраняясь от своего Фамильяра. Я знаю, чего он хочет. Он может строить гнёзда и подлизываться ко мне, но беременность опасна и высосет из меня здоровье и все силы. Ему придётся предложить мне гораздо больше, чем просто гнездо.

Бен пристально смотрит на меня и, не отводя взгляда, обращается к моим друзьям:

– Ага, так и есть. Никогда не трахался с Альфа-сукой, так что…

В дверь просовывается разъярённая Джессика.

– Моя подруга не сука, и трахать ты её не будешь! Роуз из-за тебя нервничает, так что, может, тебе уже свалить, наконец?

– Они Фамильяры, Джесс, – говорит По, по-прежнему тяжело дыша. – Всё не так просто.

– Альфа-Фамильяры, – вклинивается Финн. – Так, давай я покажу тебе документы, которые они должны заполнить. Звучит бредово, но по закону они считаются чуть ли не одним и тем же человеком, чтобы их было легче отслеживать. Мы узнали об этом в прошлом семестре.

Я забиваюсь в угол гардеробной, а Бен подползает ближе. Мы с минуту, не шевелясь, рычим друг на друга, а потом Бен набрасывается на меня.

На лету я ловлю его руками, переплетаясь с ним пальцами, и пригвождаю его спиной к полу так же, как и По. Зашипев ему в лицо, как разъярённая кошка, я чувствую, как он пытается оттолкнуть меня, но я сильная. Он извивается под моими бёдрами до тех пор, пока я не отпускаю его, плавно ускользая в сторону. Бен садится, тяжело дыша, и смотрит на меня с лёгкой улыбкой на губах. Я сверлю его взглядом в ответ, готовая защищаться в любую минуту, но мне любопытно, что будет дальше. Разум выходит из-под контроля и работает на инстинктах, подавляя здравый смысл.

Джесс начинает хмуриться.

– Женщины могут быть Альфами? Ха! Уж кому-кому, а Рей эта роль однозначно подходит. – Улыбнувшись, она протискивается в гардеробную. – Ладно тебе, Рей, угомонись уже…

Я проскальзываю мимо Бена, но ему удаётся сцапать меня за талию. Джесс взвизгивает и выскакивает из гардеробной прямо в объятия По, я же наполовину выползаю наружу вместе с Беном, пытающимся со мной сладить. Он сжимает мои ладони, переплетая наши пальцы, и всем своим весом придавливает меня животом к полу. Вцепившись в ковролин, я начинаю выть как зверь, и все, кроме По, испуганно на меня глазеют. Дэмерон ставит на ноги Джесс и начинает надо мной ржать. Я хочу своё гнездо и чтобы все оставили его в покое!

– Убирайтесь! – огрызается Бен. Его голос – голос Альфы – звучит ниже, чем обычно.

Дрожащая Роуз не произносит ни слова, и Финн подхватывает её на руки, унося прочь, Джесс же отталкивает По на его попытки потащить её к выходу. Я сердито смотрю на дверь спальни, пока она не закроется, и переключаю внимание на лежащего надо мной Бена. Он адски тяжёлый, и я жажду вернуться в своё чёртово гнездо. Мне нужно кое-что подправить: оно должно пахнуть мной, к тому же следует заняться выстилкой и соорудить ограждение на случай, если Бену вздумается забраться туда, куда его не просят. Мне нужно гораздо больше. Если он не может обеспечить меня всем необходимым, то нахер он мне сдался?

м-м-м… бен должен всем обеспечить… – соглашается со мной тоненький голосок. – нужно что-нибудь меховое. нужна выстилка. нужна еда… много еды… и питьевая вода… ограждения… уничтожить других альф

Бен смеётся, пыхтя мне в волосы.

– Господи, Рей. Омеги обычно тащат меня в гнездо, ты же готова забить меня до смерти. Не скрою, это в какой-то степени заводит.

Я без предупреждения кусаю его за руку, на что Бен начинает ругаться и ослабляет хватку, позволяя пихнуть себя локтем в рёбра. Я сбрасываю его со своей спины и поворачиваюсь, а он тем временем усаживается с очередной раздражающей ухмылкой и пристально следит карими глазами за тем, как я на четвереньках возвращаюсь в гардеробную, сердито на него оглядываясь. Держись отсюда подальше, если тебе нечего предложить.

Он выпячивает губы, как будто о чём-то думает, затем поднимается на ноги.

– Я сейчас вернусь.

После всего мне остаётся только мычать, кряхтеть и рычать. Я молча наблюдаю за тем, как Бен выходит из комнаты, и выползаю из гнезда, чтобы сделать его идеальным.

У изножья кровати стоит сундук с запасными простынями и зимними стёгаными пальто. Я разрываю их, добираюсь до пуха и аккуратно раскладываю его по кругу пучками в дальнем конце гнезда. Здесь будут спать щенки, потому что они нуждаются в особом тепле и безопасности. Там, в тишине, подальше от света, я смогу кормить их грудью, а Бен останется у входа на стрёме.

Со мной случается чуть ли не истерика. Я рыскаю по всей спальне в поисках чего-нибудь мягкого и хнычу, когда ничего подходящего мне найти не удаётся. Больше, нужно ещё больше, но выходить из спальни небезопасно. Я нервно грызу ногти, расхаживая взад-вперёд по комнате. Всё должно быть идеально, потому что, если этого не будет, беременность станет ещё опаснее, а я не могу рисковать. Щенки умрут, а я лишь без толку потрачу на это девять месяцев и уйму сил. Это нелогично и слишком выматывающе.

Дверь со щелчком открывается, и я бросаюсь обратно в гардеробную. Я усаживаюсь у двери скрестив ноги и выглядываю наружу, чтобы увидеть, как Бен заходит внутрь. Он слегка улыбается, но больше всего меня интересуют мягчайшие одеяла, перекинутые через его руку. Когда он подходит ближе, все мои мысли обращаются в волну удовольствия и возбуждения.

Бен опускается на колени у двери, и я отодвигаюсь, чтобы внимательно наблюдать, как он расстилает одеяла. Прежде чем он их разложит, я дотрагиваюсь до каждого, чтобы почувствовать запах и приложить материал к щеке. Некоторые из них лучше сгодятся для кроватки щенков, и я выхватываю их с предупреждающим рыком, другие же слишком грубые, и их лучше пристроить в передней стороне гнезда. Бен укладывает одеяла по местам и оглядывается, подняв брови.

– Богато, однако. – Он кладёт руки на колени и кивает в мою сторону. – Что ты там делаешь?

Я не поднимаю глаз.

– Это для щенков.

– О… щенки, иначе говоря – человеческие дети. По ходу, у тебя течка. – Бен теребит в руках одеяло, на котором сидит, и у него дёргается кадык. – Ита-а-ак… понимаю, ты сейчас немного не в себе, но мы не знаем частоту твоих циклов, и мы должны будем сделать это официально, когда тебе исполнится восемнадцать, так что…

– Никакого спаривания! – выпаливаю я. – Всё должно быть безупречно!

– По-моему, неплохо, – бормочет он, широко раскрыв глаза. – Ладно, Рей, какого хрена тебе ещё надо? Может, чёртову люльку? Ошейники? Блядские капли от блох и клещей?

Бен не понимает, а я не обязана ему что-то объяснять. Он сам должен знать. Он самец, и от него требуется обеспечивать меня всем до тех пор, пока щенка не отлучат от груди, только тогда он возьмёт всю заботу на себя. Малолетние дети, которые только начинают ходить, – уже не моя забота, а его.

Не дождавшись моего ответа, Бен стискивает зубы. Он наклоняется ко мне, отчего я напрягаюсь, бросая на него пронзительный взгляд. Я быстренько переползаю через одеяла, сгибаюсь, довлея над ним стоя на коленях, и не спускаю с него глаз. Он сдвигает челюсть, как будто снова о чём-то думает, а потом хватает меня за затылок и впивается мне в губы.

Тело и мозги перестают друг с другом ладить окончательно. Сперва я вцепляюсь в рубашку Бена, выкручивая её, но потом наклоняюсь ближе и просовываю язык ему в рот. Я хочу его. Он такой огромный и сильный, и только мой. Но рациональную часть меня, Альфа-разборчивость, видимо, тошнит при мысли о бесполезной трате времени и сил на слабую вязку и мёртвых щенков. Я притягиваю его ближе, и он стонет, толкая меня на спину в мягкие одеяла.

Здесь темно и тихо – идеально для спаривания, но совсем не идеально для того, что случится после. Я девственница, но мой расчётливый ум слишком уж об этом запаривается. Я удерживаю бёдра Бена своими бёдрами и коленями и целую его так крепко, как только могу, просто наслаждаясь вкусом. Он хватает меня за икру, чтобы убрать её с дороги, и я отползаю назад.

– Ай-ай-ай, – отчитывает меня Бен сиплым голосом. Он подползает ко мне и целует в шею. – За подарочки придётся заплатить.

Это так приятно. От его влажных и мягких губ покалывает кожу, и порыв уступить ему слишком силён. Но я всё же предупреждающе рычу, уворачиваясь от его губ, и стискиваю зубы, когда он пытается расстегнуть мои джинсы.

В бешенстве я пытаюсь ударить его по лицу, но он со зловещим рычанием переворачивает меня на живот. Цепляясь за задний край моих джинсов, он наваливается на меня. А потом протискивает грубую ладонь под блузку и нежно проводит кончиками пальцев по моему позвоночнику. Я впиваюсь ногтями в одеяла и дрожу от ярости. Это место для щенков, и допустить спаривания здесь нельзя – тем более с парой, которая не в состоянии обеспечить меня всем необходимым.

Бен наклоняется ко мне и лепечет на ухо, медленно проводя пальцем по внутреннему краю моих джинсов.

– Похоже, малявка, мне придётся уложить тебя на лопатки.

Я изворачиваюсь и даю ему звонкую пощёчину, и в шоке Бен лишь хлопает глазами. Я одной рукой хватаю его за щёки и, сдавив их, рывком притягиваю его лицо ближе.

– Убирайся из моего гнезда.

Бен наблюдает, как я встаю на колени, отодвигаясь от его лица, и смотрю на него снизу вверх. Когда мы подходим к двери гардеробной, я пихаю его, и он падает на ладони. Его грудь тяжело вздымается, пока мы друг на друга смотрим. Я упираю руки в бока, прекрасно осознавая, что моя футболка задралась выше пупка и демонстрирует подтянутый загорелый живот.

Бен сглатывает.

– Что ещё тебе нужно?

– Ты должен знать это сам! – рявкаю я и обвиняюще тычу в него пальцем. – За это ты отвечаешь! – Я опускаюсь на пятки и резко киваю. – Никаких щенков, пока всё не будет безупречно.

– У меня для тебя плохие новости касаемо детей, потому что твоя течка превращает тебя в бешеную и безрассудную суку.

Я фыркаю и высовываюсь из гардеробной, чтобы подтащить письменный стол к двери. Он практически полностью блокирует её, но всё же оставляет немного места, чтобы можно было выползать из-под него. Бен встаёт над ним и, приподняв бровь, опирается на поверхность. Я натягиваю простынь поверх пространства, откуда можно вылезать, и мурлыкаю, довольная результатом. Для Бена здесь слишком узко, он не пролезет.

– Что, чёрт возьми, всё это значит? – смеётся он. – Я могу просто…

Я вскакиваю на ноги и, стоя перед Беном, рычу на него, цепляясь за стол. Он оступается и сваливается на край кровати, широко раскрыв удивлённые глаза.

Моё горло вибрирует от предупреждающего рыка. Я сердито смотрю на него и впиваюсь ногтями в деревянный стол.

– Пошёл. Вон.

Бен что-то бормочет, но делает что ему сказано. Я не спускаю с него глаз, пока дверь спальни не закрывается, и только потом возвращаюсь в гнездо, чтобы устранить нанесённые Беном повреждения. Никудышный Альфа-самец. Только для одного и годится.

====== Ferae Naturae (Неприручаемая) ======

– Эй, Куджо*, я тебе кое-что принёс.

В ушах звенит, и я начинаю стонать, услышав голос Бена. Уф… я чувствую себя так, как будто меня поезд переехал. Я хватаюсь за голову и натягиваю на себя одеяло, свернувшись в мягком и уютном гнезде, которое соорудила, и надеюсь, что он просто уйдёт. По правде говоря, я лучше сяду в тюрьму, чем буду жить с ним. Он мудак, и к тому же слишком взрослый.

Ко мне возвращаются недавние воспоминания о нашем поцелуе, и щёки начинают пылать. Отстой! Вот как мне становится понятно, что я была не в своём уме.

– Уходи! – кричу я сквозь одеяло.

Что-то заскрипело.

– Разрешите ступить в Храм Беспорядка?

Я нахохливаюсь, выглядывая из-под одеяла, и вижу Бена, склонившегося над столом, чтобы заглянуть ко мне в гардеробную. Он иронично машет мне рукой и опускает подбородок на ладонь, подняв брови. Пахнет едой… Цыплёнок и стейк, жирненькие и свежие, приправленные травами и специями. В животе урчит, и я несчастно сижу в полутьме. Я ещё не окончательно сошла с ума, но по-прежнему чувствую смутное беспокойство, окружающее Бена. Это, наверное, просто мой грёбаный здравый смысл.

Бен манит меня длинным пальцем, самодовольно улыбаясь.

– Ты, похоже, голодная.

Как бы я ни убеждала себя, что это не так, живот всё же напоминает, что я проклятая врушка, выписывая болезненные кульбиты. Я сбрасываю одеяло и ползу на четвереньках к столу, за чем Бену слишком уж нравится наблюдать, и становлюсь перед ним на колени. Я пытаюсь держать себя в руках, но самая примитивная часть моего мозга счастлива, как свинья в помоях, что он принёс мне еду. Я обдумываю, не принять ли ещё один супрессант, и выжидающе смотрю на Бена.

Он поджимает губы и смотрит на меня, выгнув бровь. Я присаживаюсь на корточки и скрещиваю на груди руки, как всегда всем недовольная, но не настолько сумасшедшая, чтобы шипеть и плеваться. Спустя минуту он ставит на стол белый полиэтиленовый пакет и кивает в сторону гнезда.

– Впусти меня.

– Зачем? – спрашиваю я, не моргнув и глазом.

Бен закатывает глаза.

– Господи боже, Рей. Просто, блять, впусти меня. Я принёс твоему упрямому высочеству поесть.

– И что? Это твоя обязанность.

– Богом клянусь, я буду стоять здесь и жрать всё это у тебя на глазах. – Он открывает пакет, как будто собирается выполнить угрозу. – Я тебе, блять, не «Грабхаб»**.

Мы оба упрямимся, поэтому с минуту пялимся друг на друга, а потом Бен открывает в пакете пенопластовый контейнер. Я так и сижу со скрещёнными на груди руками и делаю вид, что мне всё равно, пока он, глядя мне в глаза, запихивает в рот целое куриное крылышко. В комнате воцаряется тишина, и пассивно-агрессивное жевание Бена только усиливает напряжение. Я постукиваю пальцами по руке, испытывая жгучее желание съездить ему по морде.

А ещё я голодная как волк. Я отодвигаюсь назад и коротко киваю, разрешая Бену войти. Мне всё равно, что он сделает; теперь я буду злить его как можно больше. Мы «равны» в том, чего так отчаянно хотят Омеги, а Бен – один из отвратительнейших Альф-женоненавистников, которых я когда-либо встречала. Я буду мучить его. За… гражданские права. И всё такое.

Он отодвигает стол в сторону, бормоча себе под нос: «Вау, это было сильно», но я предпочитаю не обращать внимания. Бен бросает передо мной пакет, и я налетаю на него, словно дикое животное, которое кормят в зоопарке. Втиснувшись в угол, я запихиваю в рот кусок цыплёнка, пока Бен возвращает заграждение на место. Что-то во мне заставляет оценивающе наблюдать, как напрягаются мышцы на его спине, но я об этом не думаю. Наверное.

Я жадно поглощаю полоски стейка и смотрю, как Бен изучает мою работу. Он сидит на месте, предназначенном для малыша, которого у меня не будет, и это разжигает во мне материнскую ярость. Я рычу, прежде чем успеваю остановиться, а он закатывает глаза и, перейдя на другую сторону кладовки, садится рядом со мной.

никчёмный альфа-самец…

Бен прислоняется к стене и почёсывает голову.

– Ну и где ты собираешься учиться?

– В Массачусетском Технологическом, потом переведусь на юридический факультет. – Я снова беру цыплёнка и разрываю его липкими пальцами. – Тут Гарвард неподалёку, хотелось бы туда, но…

– Неслабо. Собираешься спасать Омег от самих себя?

– Нет. Я спасаю их от вас, – фыркнув, отвечаю я.

Бен скептически смотрит на меня.

– Разве всё это, – он указывает на гардеробную, – не доказывает тебе, что природу невозможно игнорировать? Некоторые вещи остаются такими, какие они есть, неспроста, и неважно, сколько ты станешь поглощать таблеток и какие законы примешь.

Ага, конечно – легко говорить Альфа-самцу. Не обращая на него внимания, я доедаю свой ланч и швыряю пустой пакет ему в голову. Он отмахивается от него и наблюдает, как я облизываю солёные пальцы.

Когда я собираюсь сделать то же самое с другой рукой, Бен внезапно хватает меня за запястье и пытается притянуть к себе, но я отстраняюсь. Он упирается ладонью в стену, продолжая бороться со мной, и не даёт мне освободить руку. Потом встаёт передо мной на колени и, нависая, начинает небрежно сосать мой средний палец. Я пристально смотрю на него и чувствую, как горят уши.

Согнув колено, я толкаю его ногой в поджарый живот.

– Разве тебе никуда не пора? Может, пойдёшь сдохнешь где-нибудь в подворотне?

Мой палец выскакивает изо рта Бена с отвратительным влажным звуком, и я вытираю его о рубашку Бена. Он вцепляется мне в лодыжку и смахивает с себя мою ногу, и я быстренько убираю другую. Придавив обеими ногами одеяла, он начинает приближаться, пока я борюсь с желанием забиться в угол. Я его не боюсь.

От него пахнет каким-то дурацким одеколоном, но помимо него я улавливают и нотки других ароматов. Я стараюсь не обращать внимания на острый, пряный привкус, от которого у меня пощипывает во рту, и прижимаю ладонь к лицу Бена, когда он наклоняется слишком близко. Он кряхтит и пыхтит, зависая на полпути между моими бёдрами, пока я не начинаю медленно отталкивать его.

– Подыщи себе другое жилище! – рявкаю я.

– Я никуда не могу уйти без тебя. – Его губы ласкают мне ладонь, которая приглушает голос, и он облизывает её, заставляя меня взвизгнуть и залепить ему пощёчину. – Какого хрена… Рей, блять, прекрати меня бить!

– Тогда перестань так стрёмно себя вести и лезть в моё пространство!

– Э-э… Рей?

Бен оборачивается, и я заглядываю ему через плечо. Роуз робко заглядывает в гардеробную, заламывая руки, а Финн маячит у неё за спиной. Кивнув Бену, он машет мне, и я вскакиваю на ноги, отталкивая своего визави за голову. При этом он изящно врубается в стену, аки шестиногий страус.