Текст книги "Auribus Teneo Lupum (ЛП)"

Автор книги: MalevolentReverie

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

Бен перекатывает меня на живот и стаскивает до бёдер мои штаны. А потом склоняется надо мной и зарывается лицом в волосы, расставив руки по обе стороны от головы, словно заключив в клетку. Я в ужасе сжимаю простыни, учащённо дыша носом, пока он меня обнюхивает. Клетка захлопывается. Выхода нет.

Выхода нет. Выхода нет. Выхода нет…

– Вставай, ленивая задница!

Судорожно вздохнув, я выползаю из-под простыней и окончательно просыпаюсь. В ушах неистово звенит, когда Джессика, насквозь провонявшая алкоголем, запрыгивает на кровать с заливистым смехом, а я изо всех сих пытаюсь выдавить из себя улыбку. Я не совсем уверена, что это было – кошмарный сон или видение. У меня теперь будут видения? Может, они появятся, когда я начну заливать всё вокруг своими выделениями, как протекающий питьевой фонтанчик? А что, если По меня учует? Да он с потрохами меня сдаст.

Надеюсь, я хотя бы буду принимать супрессанты, пока кто-нибудь не поймёт, что происходит. Я унижена и хочу всё это остановить, прежде чем оно начнётся: Бен, омежья хрень и всякая Фамильярная дичь. Я даже не знаю его фамилии, но правительство и глазом не моргнув позволит ему меня сцапать. Абсолютно незнакомый человек может превратить мою жизнь в настоящий ад.

Джесс перекатывается на спину и достаёт мобильник.

– Роуз сказала, у тебя прошлой ночью врубилась пожарная сигнализация. Молодец, Рей. Кстати, уже полдень. Вставай – поедешь с нами, будешь пятой.

– У меня есть кое-какие дела, – равнодушно говорю я. – Я вас позже догоню.

– Дела? – Джесс неодобряюще на меня смотрит, склонив голову. – Ты какая-то бледная. У тебя всё нормально?

Кивнув, я на трясущихся ногах выползаю из постели. Джесс с минуту наблюдает за мной, пока я одеваюсь, а потом подскакивает и чмокает в висок. Выбежав из спальни, она громко зовёт По.

Голова идёт кругом. Жуткий голос в голове звучит ненавязчиво, но я всё же чувствую какую-то тревогу. Я знаю, насколько драматичным и травматичным для Роуз была её «идентификация», и я очень-очень сильно боюсь того же. Начало подкралось слишком незаметно, и я надеюсь, что буду принимать супрессанты до того, как начну завывать от накрывающей болезненной похоти. Я могу это предотвратить. У меня всё под контролем.

Я натягиваю джинсы, обычную серую футболку и чищу зубы. Из гостиной доносятся голоса, я плетусь туда и нахожу прохлаждающихся Финна, По, Роуз и Джесс. Пейдж уже давно на работе. В комнате ароматно пахнет завтраком, и мой желудок начинает безбожно урчать от предвкушения жирного бекона и яичницы с сыром. Вяло махнув Финну и По, я открываю холодильник.

Потом я вспоминаю, что написала Джесс по поводу Бена, а она мне так и не ответила. Сузив глаза, я пристально смотрю на полупустой кувшин с апельсиновым соком. Джесс никогда не игнорирует мои сообщения. Может, По удалил их, пока она не заметила, и наверняка это он дал Бену мой номер телефона и адрес.

Я буравлю взглядом По, пока готовлю завтрак, а он меня как будто бы не замечает, но всё-таки пару раз одаривает меня самодовольной улыбочкой, и мне хочется зашвырнуть ему в рожу яйцом.

Когда я сажусь рядом с Роуз, она говорит мне, что я ужасно выгляжу, на что я лишь пожимаю плечами и набиваю рот едой, не сводя пронизывающего взора с По. Я ненавижу его ещё больше, если такое вообще возможно. Судя по всему, он не сказал Джесс о моей ситуации, иначе бы она от меня не отстала. Я жую с открытым ртом, накалывая на вилку кусочки яичницы. Грёбаный По Дэмерон. Вздрючить бы его.

Я просто в ярости, и мысль признать в себе Омегу для меня слишком унизительна. Так не должно быть. Я не хочу чувствовать, что моя жизнь кончена, и тем не менее это так. Она от меня ускользает. Я как будто в ступоре, но мне необходимо поскорее со всем этим разобраться, прежде чем облажаюсь по полной.

Шагая к выходу, я шлёпаю Дэмерона по затылку.

На улице чудесная погода, и ближайшая клиника находится в нескольких кварталах отсюда. Я роюсь в сумке, чтобы убедиться, что кошелёк на месте, и вдруг чувствую, как затылок будто обжигает разрядом электричества.

– Куда-то собралась?

Я медленно поднимаю глаза и вижу Бена в паре метров от меня, прислонившегося к стене моего дома. Он, по крайней мере, переоделся, так что, надеюсь, он не ждал меня здесь всю ночь. Чёрные волосы обрамляют его вытянутое меланхоличное лицо. Я стискиваю зубы, и ко мне возвращается то же странное чувство гнева. Вообще-то я человек не вспыльчивый, но в последнее время не могу перестать злиться из-за всякой ерунды.

– К доктору, – кратко отвечаю я. – И представь себе, ты меня не остановишь.

– Я не могу воспринимать тебя всерьёз с этим тупым блядским акцентом.

Во мне тут же вспыхивает неистовое бешенство, но я выражаю его тем, что драматично ухожу вперёд. Бен, естественно, спешит за мной. Мысли крутятся туда-сюда, мечась между желанием придушить его и желанием потереться лицом о его шею. Я иду и барабаню ногтями по бедру, прикусив щёку.

Бен закатывает глаза.

– Это была шутка, малявка.

Я бросаю на него полный отвращения взгляд.

– Так ты думаешь, это забавно? Это лишь подчёркивает, насколько ты омерзителен. – Кто-то проходит между нами, и я обхожу уличный фонарь. – Мне семнадцать.

– Осталось подождать всего пару месяцев. – Внезапно он хватает меня за талию и, ухмыляясь, притягивает к себе. – И тогда-а... – он постукивает пальцем по кончику моего носа. – Ты. Никуда. Не. Пойдёшь.

Я ухитряюсь схватить его зубами за палец и сжать челюсти. Бен нас разворачивает и толкает меня в ближайшую стену, проталкивая палец мне в глотку. Я ловлю его коренными зубами, вцепляясь в густые чёрные волосы Бена, и резко дёргаю вниз. Он вздрагивает от боли, смеётся и отпускает меня. Один из прохожих пялится на нас, а я отряхиваюсь и пытаюсь отдышаться, глядя на Бена.

– Посмотрим, – фыркаю я.

Свистнув, Бен подскакивает ко мне и стирает слюну на руке.

– Ты что, не понимаешь?

– Понимаю. Ты думаешь, я стану твоей личной секс-рабыней, потому что ты долбаный женоненавистник. Из-за таких, как ты, у Альф дурная слава.

Он сжимает мне руку прямо над меткой и притягивает к себе ближе. На этот раз он не улыбается. Нависнув надо мной, он застилает собой свет, погружая меня в полумрак, и я инстинктивно пячусь назад. Снова тот же голос, щебечущий о гнезде, трепещет и говорит показать ему горло. злой альфа плохой… злой альфа плохой…

Бен поднимает брови.

– Рей, я не в дружки тебе напрашиваюсь. Ты не можешь меня отшить. – Он приближается, пристально глядя на мои губы. – Ты теперь моя.

!!!!горло горло горло; покажи горло!!!!

Я слабею от его зловещего, пронзительного взгляда и начинаю поднимать подбородок, повинуясь настойчивости тихого голоса. Но тут же во мне вспыхивает негодование, и вместо этого я встаю на цыпочки, чтобы посмотреть ему в глаза. Мы так близко друг к другу, что я замечаю в его радужках голубые искорки.

– Я тебя не боюсь, – говорю я тихим ровным голосом.

– Думаю, скоро ты заговоришь по-другому.

Мы постепенно отдаляемся друг от друга, как два одичавших кота, сцепившихся в схватке. Бен отпускает меня, и мы молча проходим последний квартал. Войдя в клинику, я хлопаю дверью прямо у него перед носом.

Внутри прохладно. Я иду в приёмную с удобными синими креслами и журналами и замечаю ещё одну ждущую своей очереди девушку. Над чистеньким аквариумом, полным рыбок и ещё каких-то обитателей, установлен телевизор, по которому фоном идёт выпуск новостей. Я спешу к ресепшену, а Бен следует за мной по пятам.

Мужчина, сидящий за стойкой, мне улыбается. Рядом с кадыком у него регистрирующее устройство кольцевидной формы. Омега-самец… ага. Я раньше никогда таких не видела.

– Здравствуйте! – приветствует он. – Чем я могу вам помочь?

Чёртов Бен дышит мне прямо в шею. Я медленно разворачиваюсь, поднимая брови, и пихаю его в грудь, раз намёка он не понимает. На лице регистратора мелькает обеспокоенный взгляд, но тут же исчезает, когда я протягиваю ему своё удостоверение личности и страховку. Смутившись, я незаметно подаю ему знак рукой, что всё нормально.

– Мне, наверное, нужны таблетки, – бормочу я, потирая затылок. – Ну, знаете… для…

– О, конечно! Позвольте только…

Бен с хмурым видом протискивается вперёд.

– Ты не будешь принимать супрессанты.

Регистратор натянуто улыбается, глядя на Бена.

– А вы кто, сэр?

Схватив меня за руку, Бен закатывает мне рукав и указывает на шрам на своём лице.

– Бен Соло, а это… – он крепче сжимает мою руку. – Моё.

Наш разговор перетекает в спор. Регистратор Айзек вносит мои данные, наблюдая за тем, как мы с Беном препираемся друг с другом, сжав кулаки. Он зовёт кого-нибудь «на помощь», а я чувствую себя чрезвычайно унизительно, участвуя в подобной сцене. Я знаю Бена меньше суток, а он уже разрушает мне жизнь.

Невысокая пожилая женщина открывает дверь из матового стекла, ведущую в приёмную. Она нацепляет на нос круглые очки и улыбается, ожидая нас, по-прежнему готовых перегрызть друг другу глотки. Похоже, её не сильно беспокоит, что мы вот-вот подерёмся.

– Ты не будешь пить эти ебучие супрессанты! – в сотый раз рявкает Бен. – Ты – мой Фамильяр, и я имею право на твою первую течку. Не можешь же ты постоянно её откладывать!

– Я могу делать всё, что, чёрт возьми, захочу!

Женщина с именем «МАЗ КАНАТА» на бейджике касается наших рук. Я сердито смотрю на разъярённое лицо Бена, едва слыша, что говорит Маз, а Бен резко и яростно проводит рукой по волосам.

– Я понимаю, что ситуация напряжённая, – успокаивает она, – но здесь есть и другие пациенты в таком же стрессовом положении, и они вряд ли хотят слушать, как вы ссоритесь. Я доктор Каната, и могу прояснить картину происходящего с помощью нескольких анализов крови, но мне нужно, чтобы вы оба сделали несколько глубоких вдохов и попытались расслабиться. – Она берёт меня за руку и улыбается. – Рей Кеноби, верно? Ты хоть и несовершеннолетняя, но дееспособная, так что можем сделать анализ без разрешения опекуна.

Глядя на меня, Бен тычет мне в лицо пальцем и обращается к Маз.

– Она не будет сидеть на супрессантах. Я не собираюсь отказываться от своего права…

– Вы будете говорить, когда вас об этом попросят, мистер Соло, – прерывает его Маз твёрдым холодным тоном. – Если только не хотите провести денёк в тюрьме.

Маз даже бровью не ведёт, глядя в устремлённые на неё пугающие тёмные глаза. Бен скрещивает на груди руки, стиснув зубы, а я чувствую нездоровое удовольствие, наблюдая, как его корёжит.

Мы идём по тихому коридору в белый кабинет в конце. Мою метку Маз осматривает бережно, Бена же она пихает в кресло и бесцеремонно осматривает метку, дёргая ему голову. После она выталкивает его из кресла. Маз измеряет мои жизненно важные показатели и выгоняет Бена, чтобы я могла спокойно описать свои странные симптомы. После я замолкаю, слушая, как Бен ходит за дверью взад-вперёд и что-то бормочет себе под нос. Альфы – самые, блять, худшие существа. Пренебрежение их «правами» просто немыслимо в их воображаемом нарциссическом мире.

Маз поправляет на носу очки, в которых её глаза кажутся размером с линзы, и постукивает по подбородку.

– М-м. Думаю, я знаю, что происходит, но чтобы удостовериться в этом, необходимо сделать анализ крови. Я могу подтвердить твою идентификацию. К сожалению, я должна убедиться, является ли мистер Соло твоим Фамильяром.

– Разве я не могу просто принимать супрессанты? – спрашиваю я с замиранием сердца.

– Не раньше, чем у тебя начнётся первая течка, – грустно улыбается Маз. – Мне очень жаль, Рей. Это единственный вариант, если ты не хочешь ждать. И поверь моему профессиональному опыту, ожидание – не самое мудрое решение.

– Нет, такое мне не подходит. В этом весь смысл моего здесь пребывания. Я хочу предотвратить это, пока разум не превратился в кашу, и пока я ещё могу себя контролировать.

У меня дрожит нижняя губа, но я сдерживаю слёзы и соглашаюсь на анализ крови. Маз выскальзывает из кабинета и приглашает Бена войти, чтобы он не смог усомниться в законности теста. Прислонившись к стене, он наблюдает за процессом от начала и до конца, и кивает, когда Маз напоминает ему о том, что ему придётся покрыть всю немалую стоимость за подтверждение, что мы являемся Фамильярами. Моя страховка покрывает только самый простой анализ, который подтверждает, что я Омега.

Она выходит из кабинета с двумя пробирками крови. Я молча сижу на измятой салфетке смотровой кушетки и больше не сдерживаю слёз. Моя жизнь кончена. Незнакомец, стоящий в другом конце кабинета, получит надо мной безграничную власть – почти тридцатилетний мужик, которого я только что встретила. Я всего месяц назад окончила школу, и у меня ещё не было секса. Я хотела дождаться подходящего человека, я считала, что я в безопасности, будучи Бетой. Теперь же у меня нет права голоса в этом вопросе, и Бена никто не остановит.

– Не плачь.

Я с несчастным видом смотрю на Бена, но он на меня – нет, только возится со своими часами с безмятежным выражением лица. Я не нуждаюсь в его сочувствии, но тихий голосок утверждает, что нуждаюсь. Как будто мне вскрыли голову и засунули чьи-то мозги. Меня тошнит. Я пленница в собственном теле, и спасения от этого нет. Я не могу расстегнуть молнию на коже и оставить позади неконтролируемые инстинкты.

– Ты разрушаешь мою жизнь, – всхлипываю я, вздрагивая. – Я даже не знаю тебя… Я тебя не хочу. – Я закрываю лицо и качаю головой. – За что ты так со мной?!

– Я тебе ничего плохого не делаю, Рей. Ты – мой Фамильяр… так уж сложилось. Хватит бороться с природой, пусть будет как будет, – говорит он, постукивая пяткой по стене. – Я не собираюсь укладывать тебя на лопатки…

Негодование вспыхивает во мне молниеносно, и я пересекаю кабинет, прежде чем осознаю, что снова замахиваюсь на Бена. На секунду он отшатывается, но затем возвращает на своё длинное лицо маску безразличия.

– Так я, считай, уже на лопатках по твоей милости! – рычу я. – Думаешь, нормально ебать течных Омег, потому что это естественно?! Полиомиелит – это естественно, но держу пари, ты, блять, от него привился! Если что-то естественно, ещё не значит, что это правильно и что мы должны с этим просто мириться.

Бен хватает меня за руку, нависая надо мной и пытаясь напугать своим немалым ростом.

– Так или иначе, ты будешь мне подчиняться. Я тебе это обещаю.

Я подхожу ближе и прижимаюсь к нему своим хрупким телом, ни разу не дрогнув. Тёмные глаза Бена изучают меня, как будто ищут малейшую слабость. Но я не позволяю её найти.

– Когда я закончу юридический факультет, – тихо говорю я, – первое, что я сделаю, – уничтожу твою власть надо мной. Я предъявлю тебе обвинение в сексуальном насилии за каждый раз, когда ты воспользуешься моей течкой. Потому что я никогда, никогда не дам тебе своего полного и свободного согласия, когда бы ты ни решил меня трахнуть. Я сделаю тебя грёбаным олицетворением интимной близости во время течки без согласия. Учебники будут пестреть твоим лицом вдоль и поперёк. Ты будешь в топе в каждой научной статье, в каждой заметке на «БаззФид», в каждом случайном посте в каком-нибудь блоге. Расплата настигнет тебя – уж об этом я позабочусь.

Дверь со щелчком открывается. Бен отпускает меня при виде Маз, которая садится на стул с результатами анализов в руке. Она посмеивается, недобро глядя то на Бена, то на меня. Что, блять, смешного?

– Оказывается, я снова была права. – Она жестом указывает на нас обоих. – Вы, конечно же, Фамильяры.

Моя бравада тут же начинает меркнуть. Мне кажется, что меня сейчас стошнит.

Бен коротко кивает и смотрит на меня.

– Хорошо. Убедитесь, чтобы она ничего не…

– Ах, мистер Соло, – перебивает его Маз, – я ещё не закончила. – Она смотрит на меня, и её улыбка становится ещё шире. – Рей, ты не Омега.

– … Серьёзно? – Я хмурюсь, склонив голову. – Тогда что со мной происходит?

Маз разворачивает к нам с Беном результат. Мы наклоняемся, и Бен разражается красочными проклятиями. Я таращусь в лист разинув рот, даже не обращая внимания на Бена, который разбрасывает по кабинету всё, что попадает под руку.

Прямо там, вверху, большими жирными буквами под словом «ФАМИЛЬЯРЫ» написано то, что я меньше всего ожидала увидеть.

АЛЬФА-АЛЬФА УЗЫ

====== Par Delictum (Равная вина) ======

Бен подобен слону в посудной лавке. Он продолжает ругаться и крушить всё, что попадается под руку, но Маз, похоже, это предвидела. Она как ни в чём не бывало выуживает шприц из переднего кармана своего белого халата, снимает колпачок и вонзает иглу в плечо бешеного Альфа-самца.

Бурная реакция Бена не заставляет себя ждать: он мечется с приподнятой рукой, но я крепко хватаю его за запястье и не отпускаю. Его зрачки расширены, а в радужках будто плавятся коричневато-голубые осколки, и от пронизывающего взгляда Бена у меня подкашиваются ноги. Сжав челюсти, он несколько раз тяжело вдыхает и выдыхает через нос – складывается ощущение, что стоишь перед злобными глазами акулы, почуявшей запах свежей крови.

– Прекрати, мать твою! – рявкаю я.

Маз делает в руку Бена ещё одну инъекцию, а он реагирует на это, разворачиваясь к ней с низким рычанием. Она игнорирует его угрозу, снова садится на стул и аккуратно приводит в порядок свои документы, словно в кабинете ничего не было разгромлено. Всё вокруг усыпано битым стеклом и расколотым медицинским оборудованием, к тому же Бену удалось продырявить стену в паре мест. Я смотрю разинув рот на разруху, в то время как Бен стонет, пошатываясь на ногах.

Маз бросает на него косой взгляд.

– С возвращением, мистер Соло. Проистерились?

Бен хватается за голову, и я замечаю, что зрачки у него разного размера. Он чуть не падает на меня, на что я взвизгиваю от неожиданности, но, воспользовавшись его собственным импульсом, бухаю Бена на стул. Он медленно закрывает и открывает глаза, слегка приоткрыв рот, и оглядывает кабинет, словно видит его впервые в жизни. Выглядит это странновато. Я с хмурым видом машу перед ним рукой, чтобы проверить его адекватность.

Он вслепую шарит по мне огромной ладонью, хватает за блузку и тянет к себе на колени, заключая в свои медвежьи объятия, а я вцепляюсь ему в грудь и начинаю шипеть в знак протеста. Я извиваюсь в его руках, но он, как тисками, сжимает их на моей талии. Каждый раз, когда я ёрзаю, он ещё крепче меня сдавливает, пока я не начинаю захлёбываться кашлем, повисая на его руках и хватая ртом воздух. Маз продолжает писать, как будто ничего не происходит.

– Узы двух Альф-Фамильяров не редкость, – говорит она, щёлкая ручкой, – но, как правило, это типично для однополых пар, как и узы двух Омег. Причём союз двух Омег вполне себе удачный и спокойный, а вот союз двух Альф… увы, драматичный.

Я гляжу на неё, в то время как Бен по-прежнему меня обнимает.

– То есть, это означает, что у меня не будет течек?

– Нет, к сожалению, течек тебе не избежать. Это больше связано с твоей гендерной принадлежностью, а не с идентификацией – строго говоря, женщины-Беты переживают «течку» во время менструального цикла. – Маз пожимает плечами, глядя на Бена, который медленно расслабляется, наваливаясь мне на спину. – Вас, вероятно, ждут проблемы с фертильностью, а течки будут слишком непредсказуемыми. Некоторые могут проходить незаметно, а некоторые заставят тебя вести себя подобно Омеге, но они, как правило, возникают спонтанно. Возможно, супрессанты будут работать, а возможно, и не будут.

– … А как насчёт него? – спрашиваю я, отталкивая Бена. – Он может запретить мне их принимать?

Маз тепло мне улыбается.

– Нет, Рей, не может. Но у нас есть штатный адвокат, который посодействует вам в выяснении последствий юридического характера, и ему нужно, чтобы вы подписали кое-какие документы. Я распечатала дополнительную информацию о том, чего следует ожидать. Не стесняйтесь звонить мне, если возникнут вопросы. У мистера Хакса в равной степени профессионализма и нетерпения, так что…

Дверь открывается без предупреждения. Маз бросает раздражённый взгляд на высокого поджарого мужчину с рыжими волосами и холодными зелёными глазами, одетого аккуратно и прилично: в чёрный костюм. Он даже не пытается скрыть презрения на своём худом, бледном лице, и я нутром чую, что пара двух Альф – это для него нечто прямо-таки оскорбительное.

Я неосознанно размыкаю губы и делаю резкий вдох, пробуя воздух на вкус. Я не могу точно уловить запах, но моё нёбо покалывает от чего-то горького и пряного. Волосы на затылке встают дыбом от омерзения. Этот странный человек – Альфа, и я хочу, чтобы он убрался от нас с Беном подальше.

Маз закатывает глаза и указывает на него.

– Рей, Бен, это Армитаж Хакс. Он предлагает для Фамильяров услуги юрисконсульта – как правило, парам Альфа-Омега. По закону мы обязаны предоставить его вам, чтобы обсудить некоторые вопросы.

Бен вдруг оживляется и начинает пыхтеть от гнева. В его груди клокочет рычание, а руки, подобно змеям, подавляющим последние вздохи жертвы, плотно обвивают меня. Я хриплю и впиваюсь ногтями в его плечи, а Маз тем временем делает ему очередной укол.

Хакс ехидно улыбается.

– Не удивлюсь, если Бен Соло – зачинщик всей этой мерзости. – Он оценивающе смотрит на меня с тем же презрением, что и на Бена. – А это – как пить дать, его краснеющий Фамильяр, прямиком со школьного выпускного. Чешет с ним под ручку навстречу светлому будущему. Очаровательно.

Мне наконец удаётся вырваться из «клетки», пока мой Фамильяр впадает в ещё больший ступор из-за третьей дозы препарата. Он хихикает, когда мы с Маз поднимаем его на ноги и, слегка пошатываясь, как будто свалится сейчас лицом вниз, что-то бессвязно бормочет. Меня дико нервируют взгляд его полуприкрытых тёмных глаз, следящих за каждым моим шагом, когда я вывожу его из кабинета.

Мы идём по коридору в офис Хакса. Тот закрывает за Беном дверь, обходит огромный стол из красного дерева и садится в чёрное кресло с высокой спинкой. В помещении почти нет мебели – только большая книжная полка, уставленная различными справочниками и учебными пособиями, и два небольших чёрных стула для клиентов. Я сажаю Бена на один из них и шлёпаю его по руке, когда он вновь тянет меня к себе на колени.

Хакс выдвигает ящик стола и достаёт огромную кипу бумаг, которая выглядит как полноценный роман. Его рабочий стол безупречен: на компьютере ни пылинки, а ручки в стаканчике аккуратно разложены по цветам. В кабинете тихо и прохладно, пахнет кожей и дорогим одеколоном. Всё это настолько идеально, что становится слегка жутковато.

Я смотрю на документы.

– Э-э… я не думала, что Фамильяры должны что-то заполнять.

– Обычные пары – нет. – Хакс протягивает мне чёрную ручку и разворачивает в мою сторону бумаги. – Аберрантные пары обязаны зарегистрироваться в федеральном правительстве, чтобы мы могли от них защититься. Но я не отчаиваюсь: обычно Альфа-Фамильяры в конечном итоге погибают или попадают в тюрьму к концу первого года их совместного проживания. Если умеете читать, просмотрите это и подпишите.

Бен скатывается со стула, опускаясь на пол, словно тает, как льдинка, но я слишком сосредоточена на бумагах, чтобы обращать на это внимание. Я злобно смотрю на Хакса, как он ухмыляется, глядя на Бена, который смеётся сам с собой.

– Я несовершеннолетняя, – говорю я. – И ничего не стану подписывать.

– Вы дееспособная несовершеннолетняя, но, в любом случае, это не имеет значения. В Альфа-узах вы по закону становитесь ответственными друг за друга, общество же тут просто умывает руки.

– Прошу прощения?

Хакс складывает руки на коленях и откидывается назад.

– Если кто-то из вас совершит преступление, обвинят вас обоих. Вы обязаны жить вместе, вы не можете пересекать границы штата друг без друга… В самом деле, если вы не умеете читать…

– Я грамотная, спасибо… – парирую я. – Просто не понимаю, почему я должна нести юридическую ответственность за этот дурдом. – Я обращаю внимание на Бена, который напевает себе под нос, сидя на полу. – И я не живу с ним. Какого чёрта я должна с ним жить? Другие Фамильяры же не обязаны.

– Ваши противоестественные узы представляют угрозу для общества. – Хакс выхватывает у меня заключение Маз и со шлепком кидает поверх других документов. – Позвольте объяснить вам, поскольку понятливость отнюдь не ваша сильная сторона.

Я беру бумагу и сердито смотрю на Хакса, прежде чем начать читать.

Вы и узы Фамильяров в паре Альфа-Альфа. Краткое руководство.

Наверняка у вас возникло множество вопросов:

• «Как это произошло?» • «Нормально ли это?» • «Чего ожидать?»

Узы Фамильяров между двумя Альфами встречаются редко, но стыдиться или бояться здесь нечего. Все Фамильяры правомерны, о чём можно судить по нынешней законодательной власти. Как и в случае с узами остальных Фамильяров, никто точно не знает, как и почему они возникают, но мы уверены, что это вполне соответствует норме и не поддаётся нашему контролю.

Как правило, Альфа-Фамильяры – это «активные», связанные друг с другом пары. Эмоции и помыслы у них постоянно меняются, и порой без предупреждения. К сожалению, из-за весьма изменчивой природы таких пар о благоприятной перспективе мало что известно. Тенденции и различные теории изложены ниже, но имейте в виду, что у вас и вашего Фамильяра может быть совершенно отличный опыт.

1. Цикл течки и Фертильность: Самки любой идентификации проходят через цикл течки. У Бет это характерный для них менструальный цикл. У Омег – предсказуемый и напряжённый процесс, который может стать опасным для жизни и обычно требует использование супрессантов для поддержания качества жизни.

• У Альфа-самок нет периодической течки. Чаще всего это случается внезапно, и супрессанты в этом случае могут быть неэффективными. Вероятно, вы почувствуете необходимость избегать вашего Фамильяра в период течки и ощутите в себе противоречия между мощным желанием спариваться и сильной тягой к независимости. Как правило, контролировать это проще, чем течку Омеги, которая не принимала медицинских препаратов.

• Биологическое потомство между Альфами встречается довольно редко. Самки часто бесплодны, либо благополучно отвергают своих самцов, а спаривание у Альф обычно происходит между двумя самцами. Беременность в основном должна проходить в постельном режиме.

2. Гон: Самцы в подобных парах по закону обязаны принимать препараты для снижения уровня тестостерона. Вы войдёте в состояние «истерии, вызываемой разлукой», если отделитесь от своего Фамильяра во время гона, и, как в случае с циклами течек у Альфа-самок, это крайне непредсказуемо. Супрессанты помогут обезопасить вас и вашего Фамильяра, а также окружающее вас общество. У Бета-самцов подобного опыта не наблюдается, Омега-самцы переживают менее интенсивный гон и страдают теми же проблемами с фертильностью, что и Альфа-самки.

• Известно, что Альфа-самцы, страдающие истерией, вызываемой разлукой, совершают преступления насильственного характера. Вследствие этого вы по закону будете обязаны сожительствовать со своим Фамильяром, зарегистрироваться в федеральном правительстве и постоянно находиться с ним рядом. Если истерия уже началась, медицинскими препаратами купировать её невозможно. Элементарное воссоединение со своим Фамильяром поворачивает истерию вспять. Если ваш Фамильяр умирает, вы будете помещены в специальное лечебное учреждение.

• Гон может длиться от нескольких часов до нескольких дней и всегда заканчивается после спаривания со своим Фамильяром. Будьте в курсе, где находится ближайший к вам кризисный центр, на случай если спаривание невозможно, или если вы чувствуете, что впадаете в истерию. Вы будете помещены под принудительное удержание, пока ваш Фамильяр вас не заберёт.

• Гон НЕ даёт вам права совершать сцепку с вашим Фамильяром. Ни при каких обстоятельствах не принуждайте вашего Фамильяра. Это преступление, которое влечёт за собой пожизненное заключение в тюрьме и наносит серьезный психологический ущерб как вам, так и вашему Фамильяру. Если вы чувствуете, что теряете над собой контроль, немедленно обратитесь в кризисный центр по месту жительства.

Узы Фамильяров в паре Альфа-Альфа непредсказуемы и могут быть очень неприятны. Наилучший выход – найти юрисконсульта, чтобы доверить ему разбирательства по судебным и социальным вопросам, с которыми вы можете столкнуться. Более подробную информацию вы найдёте в вашей клинике или кризисном центре по месту жительства. Удачи и берегите себя!

О… Боже.

Я пялюсь на листок в немом шоке. Мультяшная иллюстрация самцов и самок и отличительных признаков Альф, Бет и Омег не делают ситуацию лучше. Я перевожу изумлённый взгляд на валяющегося на полу Бена, который улыбается мне как кретин. О нет.

Хакс постукивает пальцами по стопке бумаг.

– Если вы не станете подписывать документы, то окажетесь на попечении государства. Вас упекут в психушку и бросят в одну клетку, где вы будете предоставлены сами себе, как дикие звери, коими и являетесь.

Пейдж не привязана к Галену. Роуз не привязана к Финну. Отношения есть, но они могут уйти от этого или просто игнорировать. Я же в ловушке с этим странным мужчиной, я не могу от него уйти, как большинство Омег. Бен буквально сойдёт с ума, если я возьму и покину его, а пострадают окружающие. Он ещё более непредсказуем, чем я думала.

Бен выхватывает листок из моих рук и, зевая, изучает информацию затуманенным взглядом. У меня в ушах стучит пульс, а Хакс продолжает нас оскорблять, тыча в первую страницу, где написано: «ФЕДЕРАЛЬНАЯ РЕГИСТРАЦИЯ». Я должна встать на учёт в правительстве, как будто совершила какое-то ужасное преступление, как будто сама выбрала эти узы себе на погибель.

Бен начинает смеяться.

– Всё это грёбаная поебень. Какой смысл иметь Фамильяра-суку, если она не может забеременеть? Она так же бесполезна, как и Омега-самец. – Он комкает бумагу и швыряет через весь кабинет, затем закрывает лицо и стонет. – Бля, я в ахуе.

– Рад слышать, что ты ещё жив, Соло, – произносит Хакс, закатывая глаза. – Если твой Фамильяр не подпишет документы, тогда это придётся сделать тебе. Я опаздываю на обед.

Я быстро встаю, отчего стул с грохотом падает на пол. Бен разжимает пальцы и смотрит на меня, в то время как я качаю головой и делаю шаг назад.

– Я не буду этого делать. Этого не может быть. – Я продолжаю трясти головой, пятясь к двери. – Я… я собираюсь поступать на юридический, я только что школу окончила.

– Никто не мешает тебе учиться в университете, – резко произносит Хакс. – Держи своего Фамильяра на поводке, консумируй с ним узы, когда тебе исполнится восемнадцать, и будьте правильной, законопослушной парой. Всё проще некуда – у тебя гораздо больше свободы, чем у среднестатистической Омеги. А теперь один из вас подпишет эти бумаги, пока я вас обоих в психушку не засунул.