Текст книги "Корни Гедониста (СИ)"

Автор книги: Magnus Kervalen

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

Амдир закрыл книгу, которую прежде читал.

– Время позднее, – сказал он, поднимаясь. – Пожалуй, я вас покину. Слишком много времени провел я в походах – и потому хочу хотя бы ненадолго забыть о сражениях и кровопролитии. А вот юному принцу, напротив, будет интересно послушать твои рассказы, Глорфиндель. Доброй ночи вам обоим… И вам доброй ночи, достопочтенный господин распорядитель, – он повернулся к хоббиту. – Благодарю за прекрасный ужин.

Толстяк-хоббит низко склонился перед Амдиром – причем сделал это с таким достоинством, что казалось, будто он вовсе не слуга, а король, принимающий у вассала клятву верности.

Амдир вышел, аккуратно прикрыв за собою дверь. Прислушавшись, Трандуил различил его удаляющиеся шаги. Они становились всё тише и тише и, наконец, совсем потерялись в приглушенных голосах, скрипах и шорохах засыпающего дворца. С уходом Амдира Трандуил почувствовал себя свободнее. Присутствие лучшего друга отца – пусть даже тот не делал принцу никаких замечаний и вообще как всегда был немногословен и тих – всё же странным образом сковывало Трандуила. При Амдире он опять становился отроком-пажом, робеющим перед взрослыми эльфами; словно он, как в детские годы, проводил вечер под присмотром лорда-воспитателя Аронмира, строго следящего за своими юными подопечными.

Глорфиндель, похоже, догадался, что испытывает сын короля.

– Рад, Ороферион, что отцов приятель почивать ушел? – он хлопнул Трандуила по колену. – Да-а-а, при Амдире не больно-то побалагуришь. Сидит со своей книжкой, не пьет, сычом глядит, всё-то ему не в радость. Разговоры о битвах, вишь ты, надоели. А о чем еще говорить славным мужам, как не о битвах? Эх, вот что делает с нами время, – Глорфиндель сокрушенно покачал головой. – Быть может, на поле боя Амдир по-прежнему знатный рубака, а как снимет доспех да смоет с себя грязь сражений – сразу скучный какой-то становится, квёлый. Ну не лежит у меня душа к Ороферову полюбовнику, и всё тут. Что это за эльф, который от битв да от ратных подвигов нос воротит? Уж не знаю, чем он твоему отцу так глянулся. Может, оно у них так, по молодости случилось… А и в юности, как я припоминаю теперь, Амдир был не шибко весел – это Орофер его всё тормошил, за собою таскал, души в нем не чаял. Вот она какая, любовь эта самая – к кому сердцем прилепишься, одному Илуватару ведомо. Да что я на Орофера дивлюсь? Сам таким был. Жил у нас в Гондолине один знатный лорд, змеюка каких поискать: что ни слово у него, то стрела вострая; а вот, понимаешь, полюбился он мне – мочи нет, – захмелевший Глорфиндель вздохнул. – Ух и изводил он меня, ух изводил! Иногда, казалось, схватил бы его да от… отдубасил со всей силы – а не тут-то было. Хотел бы проучить – да с места не мог сдвинуться. Всё глядел на него, налюбоваться не мог… – Глорфиндель опять вздохнул и потянулся за кувшином. – Давно это было. С тех пор чего только не приключилось со мною… Забыть бы о нем – а нет, до сих пор сидит заноза, – он постукал себя кулаком по груди. – Как вспомню, так прямо… Эх… – Глорфиндель отвернулся к камину и, уставившись в огонь, надолго задумался. – Вот ты, Ороферион, слушаешь меня и, небось, думаешь: совсем дядька Глорфиндель раскис, расчувствовался… А? Верно я говорю? – Глорфиндель рассмеялся. Не дожидаясь ответа, он продолжил: – А я вот погляжу на тебя, парень, когда тебя самого прямо в сердце ранит. Вспомнишь тогда мои слова! – последнюю фразу Глорфиндель произнес так, словно это был тост – и правда, нетвердой рукой отсалютовав кубком, осушил его до дна.

А Трандуил задумался. Его удивило и смутило то, что сказал Глорфиндель. Прежде принцу казалось, что он влюблен в отца, потом – что в Келеборна, но теперь, после путаного рассказа Глорфинделя, Трандуил вспоминал свои чувства и ощущения и осознавал, что ни одно из них не было похоже на ту любовь, о которой так проникновенно говорил гондолинский герой. Юного наследника короля охватило разочарование. Ему почудилось, будто, забавляясь с пажами, добиваясь благосклонности отца, наслаждаясь заботливой любовью Келеборна, он упустил нечто важное – нечто доступное далеко не каждому. Но уж ему, самому принцу Трандуилу, сыну великого короля Орофера, оно должно, непременно должно открыться! Он с надеждой посмотрел на Глорфинделя. Возможно, он и есть тот, кому Трандуил отдаст свое сердце. О лучшем возлюбленном и мечтать нельзя: знаменитый герой, ниспровергатель балрога, славный воитель легендарных времен, заслуживший милость Валар и вернувшийся из благословенной земли с силой, равной силе самих Майар… Грезя о своей будущей любви, Трандуил не успел отвести взгляд, когда Глорфиндель повернулся к нему.

– Что смотришь, Ороферион? Знаю-знаю, о чем ты помышляешь, – от избытка чувств Глорфиндель схватил Трандуила за загривок и слегка потряс. – Одно распутство у него на уме. Весь в отца! – он опять взялся за кувшин, наклонил его – оттуда не вылилось ни капли – потряс, заглянул в горлышко и, убедившись в том, что кувшин пуст, развязно крикнул распорядителю: – Эй, братец хоббит! Вели-ка подать нам еще вина!

– Уже поздняя ночь, мой господин, – произнес толстяк невозмутимо. – В такой час винные погреба запираются.

– Ну так вели их отпереть!

Толстый хоббит заложил руки за спину, выставив кругленький живот, обтянутый узорчатым шелковым жилетом с золотыми пуговицами. Глядя на Глорфинделя сверху вниз – благо, статный гондолинец сидел в низком кресле – хоббит заявил:

– Я распорядитель трапез, господин. У меня нет ключей от винных погребов. Ими заведует мой кузен, Мастер над погребами, а он, насколько мне известно, уже отошел ко сну.

Глорфиндель переглянулся с Трандуилом.

– Что за упрямый народ эти хоббиты! – сказал он. – Ну да ладно, наверное, с меня уже хватит. Ай да винцо! С ног сшибает! – он встал и попытался сделать несколько шагов, но покачнулся и схватился за каминную полку. – Да-а-а, Ороферион, твой отец знает толк в вине. Давненько меня так не пронимало… Ну-ка, парень, поди сюда, – он притянул Трандуила к себе. – Придется тебе прийти мне на выручку. Ты вроде выпил поменьше моего… А что? Мои ребята в Гондолине всегда помогали друг другу – как говорится, и в бою, и в пиру. Отчего бы не подставить плечо ослабевшему товарищу? Славно мы тогда пировали… Каждую победу праздновали так, что все горы трясло, ха-ха! Нынче уже не то… Вроде и вино крепкое, и юноши славные, а всё же совсем не так, как раньше, – опираясь на плечо Трандуила, Глорфиндель неверной походкой двинулся к отведенным ему комнатам. – Помнится, однажды взяли мы в плен целый отряд врагов… И все-то бойцы в том отряде оказались совсем еще молодые орки… Связали мы их, а что дальше делать – не знаем. Были бы настоящие воины, уродливые да злобные, так мы бы их недолго думая за шкиряк – и в пропасть. А этих жалко: сосунки ведь, жить бы еще да жить… И рожи симпатичные вдобавок – ну, на орочий манер, ясное дело. Вот я и говорю своим ребятам…

Чем закончилась история с юными орками, Трандуил сегодня так и не узнал – они, наконец, добрались до опочивальни Глорфинделя. Впрочем, Трандуил и так почти не слушал его пьяную болтовню: тащить могучего воина, который ко всему прочему еще и наваливался на юного принца всей своей тяжестью, оказалось не столь приятным занятием, как казалось Трандуилу вначале. К тому моменту, когда они с Глорфинделем достигли постели, Трандуил успел порядком измучаться, запыхаться, вспотеть, и уже сам едва держался на ногах. А тут еще Глорфиндель, повалившись на кровать, забыл отпустить плечо Трандуила – и тот, не сохранив равновесие, рухнул прямо на него.

Несколько мгновений Трандуил лежал неподвижно, ошеломленный своим падением. Он чувствовал под собой большое сильное тело, горячее и расслабленное от вина, слышал тяжелое дыхание Глорфинделя, ощущал его запах – запах чистой одежды, волос, кожи, слегка умащенной благовониями: хоббиты-купальщики постарались… А еще он ощущал силу – великую силу самой Жизни, дремлющую в этом могучем теле; и силы этой было так много, что она, казалось, проникала в самого Трандуила, напитывая его и опьяняя. Подняв голову от широкой груди Глорфинделя, принц посмотрел ему в лицо. Славный воин дремал – одолевший балрога, но сраженный эсгаротским вином, – и Трандуил затаил дыхание, рассматривая его открытое, добродушное, очень красивое лицо с крупными, но удивительно правильными чертами. Мягкий свет свечей, горевших по обе стороны кровати, золотил рассыпавшиеся по подушке волосы, широкие брови и густые ресницы. Полные губы, чуть приоткрытые во сне, были чувственными и мужественными одновременно – Трандуил, не удержавшись, провел по ним кончиком пальца.

Глорфиндель мгновенно открыл глаза.

– Ну нет, Ороферион, – пробормотал он. – Ступай-ка ты спать. Этой ночью от меня толку будет мало: видишь, как меня прошибло ваше вино…

Трандуил мотнул головой.

– Хорошо, лорд Глорфиндель, я вас оставлю. Но сначала… Сначала я помогу снять ваши одежды, – придумал он.

– Ах ты хитре-е-ец, – Глорфиндель, опять задремывая, лениво потрепал Трандуила по щеке. – Ну что же, давай. Помогай, коль сам вызвался.

Закусив губу, Трандуил принялся расстегивать жемчужные пуговицы. Разгоряченный вином, Глорфиндель скинул свой кафтан еще в каминном зале, и теперь лишь тонкая ткань сорочки отделяла Трандуила от его тела. Трандуил старался не спешить, чтобы не выдать Глорфинделю своего возбуждения и как следует просмаковать каждый миг этого волнующего действа. Но с каждым ударом сердца, с каждой расстегнутой пуговицей желание, сжигавшее Трандуила, становилось всё невыносимей – и вскоре юный принц, отбросив всю прежнюю сдержанность, приник губами к груди Глорфинделя и начал со стонами целовать, лизать, прикусывать его горячую кожу.

– Да ты не спеши, не спеши так, Ороферион. Экий ты торопыга… – добродушно пробурчал Глорфиндель в полусне.

Трандуил послушался его, устыдившись своей нетерпеливости. Он заставил себя дышать медленнее и глубже. Опустившись ниже и всё еще ощущая на своих губах и языке вкус Глорфинделя, принц взялся за пряжку ремня. Он с сосредоточенным видом расстегивал узорчатый ремень, а сам в это время не мог оторвать глаз от выпуклости в штанах Глорфинделя – могучий гондолинский эльф еще не был возбужден, но по очертаниям под тканью штанов Трандуил догадывался, что даже в состоянии покоя член Глорфинделя обладает весьма внушительными размерами. Расправившись с ремнем, Трандуил без труда распутал шнуровку на штанах и с колотящимся сердцем, дыша через раз, обнажил член Глорфинделя.

Он оказался красивым, длинным и в меру толстым, – и так гармонично сочетался со всем обликом золотоволосого героя, что Трандуил залюбовался им, не торопясь дотронуться руками или губами. Он чем-то напоминал член короля Орофера, но всё же был другим – и Трандуилу нравилось это различие. Да и сам Глорфиндель был другим – не надменным, не отстраненно-холодным, как отец, а каким-то очень открытым и близким, словно между ним и Трандуилом не было бесчисленных лет и бесчисленных сражений, словно они не познакомились всего несколько дней назад, а знали друг друга давным-давно. И Трандуил, умом понимая, что перед ним – величайший воитель всех времен, о котором слагали легенды задолго до рождения принца, не робел и не благоговел перед Глорфинделем так, как робел и благоговел перед отцом. Он свободно рассматривал обнаженное тело Глорфинделя, любуясь и восхищаясь его мужественной красотой, трогал его, поглаживал, прикасался губами – и не боялся сделать что-нибудь не так, ошибиться, не угодить своему любовнику. Глорфиндель не говорил ему этого, но Трандуил отчего-то знал: что бы он ни сделал, Глорфиндель не станет гневаться или презирать его. С отцом было совсем по-другому – с отцом, даже в самые сладостные мгновения их любви, Трандуил страшился разочаровать своего повелителя. Именно повелителя – ибо даже в постели отец оставался его господином и не давал Трандуилу забыть об этом. Возможно, так и должно быть. Возможно, бремя королевской власти когда-нибудь сделает Трандуила таким же строгим и суровым – и уже его, Трандуила, сын будет трепетать перед ним… Юный принц едва сдержал смешок: настолько забавной и неправдоподобной показалась ему эта мысль. Нет, нет, Трандуил никогда не станет таким, как его отец! Он будет великим королем, но останется Трандуилом. На миг принц даже позавидовал Глорфинделю. Вот бы, как он, всю жизнь проводить в пирах и сражениях, совершать подвиги днем, а вечерами веселиться с другими воинами и не думать ни о каких государственных заботах…

Голос Глорфинделя прервал его размышления.

– Что это с тобой приключилось, парень? Вроде как приуныл, что ли? Или после Келеборнова мэллорна моё достояние тебе не по нраву? – спросил он со смехом.

Встретившись со смешливым взглядом его чистых светлых глаз, Трандуил и сам невольно заулыбался.

– Что вы, лорд Глорфиндель! Мне очень нравится! – горячо заверил он – и не солгал. Склонившись над еще не поднявшимся членом, принц вобрал его в рот, чувствуя, как тот твердеет и наливается силой с каждым мигом.

Глорфиндель положил руку Трандуилу на затылок.

– Лорд, лорд… – проворчал он. – Когда двое в постели, какие могут быть лорды?

И Трандуил, с упоением лаская его член, подумал, что Глорфиндель прав. А еще он подумал, что впереди его ждет восхитительная ночь.

========== 11. Забавы лорда Глорфинделя ==========

Трандуила разбудил бодрый зычный голос Глорфинделя.

– Ну-ка вставай, Ороферион! Довольно без дела прохлаждаться! – говорил он, весело тормоша юного принца. – Заспались мы с тобой. Мои-то ребята в Гондолине на рассвете поднимались, с первыми лучами солнца, а сейчас – погляди! – уже день на дворе!

Трандуил нехотя разлепил веки. Из окна широким потоком лилось ослепительно-белое сияние ясного зимнего дня. Пятна света, то золотистые, то серебряные, лежали на узорчатых коврах, на потолке и на стенах, занавешенных гобеленами. Ярко блистала позолота на громадном старинном сундуке, переливались бронзой подсвечники, янтарем и медом отливали резные ставни, а волосы Глорфинделя, распущенные, буйной гривой рассыпавшиеся по плечам, горели золотом. Когда он наклонился, чтобы сдернуть с принца одеяло, Трандуил заметил, как дивно сверкают капельки влаги на его ресницах. Руки Глорфинделя были обжигающе-холодными, а по могучей обнаженной груди сбегали быстрые струйки: он только что облился ледяной водой. Трандуил, пригревшийся в постели, принялся игриво отбиваться от Глорфинделя.

– Не надо, лорд Глорфиндель! Хватит! Не хочу вставать, – он перевернулся на живот, уткнулся лицом в подушку и попытался натянуть на себя одеяло.

– Ну уж нет, Ороферион, – добродушно проворчал Глорфиндель. – Экий ты лежебока! Вчера я малость дал слабину – ай да винцо у короля Орофера! – но уж сегодня я за тебя примусь как следует. Даром, что ли, наказал мне твой отец за тобой приглядывать? – тут Глорфиндель, к изумлению Трандуила, неожиданно выдернул его из-под одеяла, подхватил на руки и поднял с кровати легко как пушинку. Не успел Трандуил опомниться, как уже стоял на ногах. – Вот и славно, – сказал Глорфиндель. – Одевайся – и пошли. Глядишь, до завтрака еще успеем позабавиться.

Трандуил встрепенулся. В один миг он вспомнил прошлую ночь, довольные стоны Глорфинделя, его сильное разгоряченное тело и возбужденный член, толкающийся Трандуилу в горло… Лицо юного принца осветилось улыбкой. Он прильнул к Глорфинделю, вновь поражаясь и восхищаясь, насколько тот могуч и крепок, и провел ладонью по его груди и животу. Предвкушая грядущее наслаждение, Трандуил огладил член Глорфинделя под тканью штанов – возможно, совсем скоро легендарный герой наконец-то овладеет Трандуилом по-настоящему…

Глорфиндель со смехом отстранил принца.

– Вот так да-а-а, малец! Неужто тебе после вчерашнего еще мало? – хохотнул он – и вдруг задумался. – А вот что было-то вчера, а? Выпил я лишка, что творил – не помню… – Глорфиндель, замявшись, потер затылок. – В прежние времена, помнится, я и после самой буйной попойки соображал неплохо – да видать, не было в Гондолине такого доброго винца, как в Ороферовых погребах. Не слишком ли я куролесил с тобой, Ороферион? Не обижал тебя? – Глорфиндель обеспокоенно оглядел всё еще неодетого Трандуила. – Вроде, порядок, – в конце концов определил он. – А всё же в следующий раз ты со мной поосторожней. Не искушай меня, значит. Ты, конечно, парнишка хоть куда, но как бы я тебя не помял ненароком. В хмелю-то чего только не отчебучишь. Вот раз мы с ребятами отмечали окончание дозора… – и Глорфиндель, натягивая верхнюю одежду, по своему обыкновению пустился в воспоминания о Гондолине.

Трандуил был разочарован. Судя по всему, говоря о «забавах», Глорфиндель имел в виду что-то другое. Но что? Следуя за Глорфинделем по еще пустым коридорам дворца – лишь изредка прошмыгнет мальчишка-хоббит или проплывет дородная хоббичья дама с горой свежевыстиранного белья в руках, – Трандуил терялся в догадках, что именно Глорфиндель хочет успеть до завтрака. Дворец постепенно просыпался. Слышался говорок слуг, где-то звенела посуда. Хоббичьи девушки – румяные, крепко сбитые, с аппетитными круглыми грудями и попками – разжигали камины и прибирались в комнатах; завидев Глорфинделя и Трандуила, они приседали в поклоне и весело желали доброго утра. В воздухе поплыл дразнящий аромат свежеиспеченного хлеба и пирогов с дичью – это Глорфиндель и Трандуил оказались над кухней. Трандуил жадно вдохнул этот запах. Он почувствовал, что с радостью променял бы любые «забавы» на хороший сытный завтрак, приготовленный расторопными хоббитами-поварами.

К счастью, вскоре Глорфиндель свернул на лестницу, ведущую в другое крыло дворца, куда не доносились соблазнительные ароматы кухни. Они оказались в крытой галерее, выходящей на мощеный двор для тренировок – как обычно, лорд-воспитатель Аронмир вывел пажей и оруженосцев пострелять из луков. Трандуил вспомнил, что еще совсем недавно он сам вместе с другими высокородными юношами поднимался ранним утром, разбуженный беспощадным воспитателем, умывался, наскоро одевался, завтракал за длинным столом в огромной шумной пажеской трапезной и бежал во двор упражняться в стрельбе, беге, выездке или фехтовании; а летом они наперегонки плавали в чистых лесных озерах или, разделившись на отряды, лазали по деревьям… И вместе с радостью – наконец-то он, Трандуил, вправе распоряжаться своим досугом так, как ему вздумается, а не так, как прикажет лорд-воспитатель! – юный принц ощутил светлую грусть по безвозвратно ушедшему детству.

Поравнявшись с Аронмиром, Трандуил чуть наклонил голову – так приветствуют равного, – а лорд-воспитатель низко поклонился в ответ. Трандуил с трудом сдержал самодовольную ухмылку. Лорд Аронмир, его строгий наставник, кланяется ему как своему господину! Трандуил расправил плечи, обвил рукой талию Глорфинделя и гордо прошествовал мимо бывших товарищей, чувствуя на себе их удивленные и завистливые взгляды.

– Ну-ну, Ороферион, гляди не лопни от важности, – Глорфиндель легонько подергал Трандуила за ухо.

Трандуил, смутившись, убрал руку с его талии – благо, галерея закончилась и пажи потеряли их из виду.

Теперь они шли по широкому коридору, выложенному мрамором. Его своды были так высоки, что захватывало дух, а сверху, из витражных окошек, лился приглушенный свет, окрашенный во все оттенки зеленого. Трандуил никогда не бывал в этой части дворца – здесь король Орофер принимал знатных гостей и устраивал торжественные пиры, куда не допускались юные эльфы. Лишь однажды они с Эрнилем и двумя другими самыми бойкими мальчишками из озорства пробрались в самое начало коридора и не осмелились пойти дальше. Но зато сколько разговоров было потом среди пажей об их смелой выходке!

Двигаясь вслед за Глорфинделем по мягкому ковру, устилавшему пол и заглушавшему любые звуки, Трандуил ощутил, как его охватывает безотчетный страх перед этим местом. Ему чудилось, что в любой момент из-за одной из дверей появится отец и прогонит вон самонадеянного мальчишку, дерзнувшего проникнуть в самое сердце дворца. Тишина и пустота вокруг действовали на Трандуила угнетающе. Под этими головокружительно-высокими сводами он чувствовал себя совсем маленьким. И пусть Трандуил знал, что теперь, став взрослым, он имеет полное право входить сюда, когда пожелает, он не мог избавиться от неприятного волнения, дрожащего где-то в животе. Для чего Глорфиндель привел его в эту часть дворца?..

Остановившись перед высокими дверьми, обитыми медными полосами, Глорфиндель достал большой узорчатый ключ и, отперев замок, с силой толкнул двери. Медленно, тяжело – так, словно их уже давно не открывали – створки подались.

– Ну вот, – протянул Глорфиндель, с довольным видом оглядывая открывшуюся ему картину. – Знаменитый Оружейный Зал твоего отца. Еле вытребовал у лорда-оружейника ключ, – он шагнул за порог, и Трандуил, затаив дыхание, последовал за ним.

Поначалу принц очутился в густом сумраке. Он различал очертания каких-то предметов, стоявших по обе стороны зала, чувствовал запах пыли и металла, и еще чего-то душного и таинственного – так пахнет в давно покинутых комнатах. В столбе света, падающем из дверного проема, плавали пылинки.

Глорфиндель громко чихнул.

– Да уж, распустилась дворцовая братия, пока отца твоего не было, – сказал он неодобрительно. – Разве ж это дело – оружейная пылью заросла? За оружием приглядывать надо, как за молодым любовником: холить его, ублажать, что ни день раздевать… из ножен вытаскивать, то есть. А не то и глазом моргнуть не успеешь, как потеряешь, – Глорфиндель нажал на какой-то невидимый в полумраке рычаг. Раздался скрежет механизма, и в зале один за другим зажглись светильники. – О как! Гномья выдумка, – объяснил Глорфиндель. – На славу потрудились гномьи умельцы. Уж не знаю, чем они твоему отцу не угодили – как дело было сделано, наотрез отказался им за работу платить. Такой уж он, Орофер, упрямый да привередливый… и жадный, что тут скажешь, – Глорфиндель рассмеялся. Его смех эхом разнесся по залу.

Он прошел вглубь оружейной, узнавая на ходу и расхваливая достоинства развешенных по стенам мечей, щитов, копий, секир и булав, а Трандуил молча озирался, с благоговением любуясь старинным оружием. Юный принц словно попал в сказание о древних героях и древних сражениях. Тускло мерцало золото и взблескивали самоцветы на богато украшенных рукоятях. Фигуры Трандуила и Глорфинделя причудливо отражались в гладких или, напротив, иссеченных поверхностях щитов. Кольчуги, панцири и шлемы, надетые на деревянные болваны, казались уснувшими воинами. Глорфиндель с уважением прикасался то к светлому эльфийскому клинку, то к топору спесивого гномьего царя, а то и к изогнутому ятагану орочьего военачальника, и рассказывал Трандуилу, что знает или слышал о них. Череда великих героев былых времен, павших в жестоких сражениях, проходила перед мысленным взором принца. Знаменитые имена, звучащие, как звон стали, эхом проносились меж увешанных оружием стен и исчезали в тишине. Образы павших воинов словно призраки витали вокруг – и иногда Трандуилу чудилось, что за его спиной безмолвно встает века назад погибшая армия.

Неожиданный скрип двери заставил Трандуила вздрогнуть.

– Ах, это вы, лорд Глорфиндель, – раздался неприятный голос королевского псаря, показавшийся Трандуилу слишком громким и резким для этого почти священного места. – Вам не следует тут находиться. Король запрещает нам входить в его оружейную.

– А ты и не входи, кто ж тебя сюда звал, – весело отозвался Глорфиндель. – А мне Орофер ничего такого не говорил, а наоборот, просил меня за принцем приглядывать. Вот, решил поучить мальца воинским умениям. Довольно ему с деревянными мечами в игрушки играть, пусть к настоящему оружию привыкает. Дело я говорю, а, Ороферион? – Глорфиндель положил руку Трандуилу на плечо.

Лорд Туралдар смерил Глорфинделя неприязненным взглядом. Он опасался открыто выступать против могучего воина, но не отказал себе в удовольствии заявить:

– Ваше старание, лорд Глорфиндель, весьма похвально, но впредь потрудитесь поставить в известность меня, прежде чем вторгаться в святая святых королевского дворца.

Глорфиндель нахмурился.

– С чего бы это? – громыхнул он, наступая на Туралдара – тот попятился. – Ты у нас кто, псарь? Вот и иди ко всем… псам! – и Глорфиндель расхохотался: похоже, он и сам не ожидал от себя такой остроумной шутки. Трандуил тоже рассмеялся, донельзя довольный, что вездесущему Туралдару наконец-то указали его место.

– Как я его, а? – сказал Глорфиндель, когда лорд Туралдар поспешно ретировался. – Раз псарь, пускай и идет ко всем псам, ха-ха! Совсем разбаловались Ороферовы подданные, как я погляжу, – Глорфиндель повернулся к мечам, отыскивая среди них подходящие. – Без короля-то каждый королем себя мнит. Вчера вон недомерок этот толстопузый мне вина не дал… Ну, положим, тут он прав был, не стоило мне столько вина хлестать… Но не суть. Сегодня, видите ли, я у псаря должен дозволения просить, чтобы открыть оружейную Орофера, соратника моего боевого. Тьфу, балрога им в постель! Вернется твой отец – задаст им!

Глорфиндель, наконец, выбрал мечи и протянул один Трандуилу:

– Ну, держи этот. На первый раз тебе клинок полегче, а то вдруг тяжело покажется с непривычки.

Трандуил нерешительно взвесил меч в руке. Так вот о какой «забаве» говорил Глорфиндель! Что ж, этого следовало ожидать от знаменитого воина, не представляющего жизни без поединков и сражений, но всё же… всё же юный принц до последнего надеялся, что его ожидает урок отнюдь не фехтования. Перехватив меч поудобнее, Трандуил лукаво посмотрел на своего противника. Что ж, если Глорфиндель хочет испытать его боевые умения, пусть – Трандуилу необходимо лишь продержаться совсем немного, чтобы усыпить бдительность простодушного воителя. А после принц пропустит какой-нибудь выпад… или не успеет вовремя отразить удар – разумеется, совершенно случайно – и меч выпадет у него из руки, а сам Трандуил окажется в объятиях победителя.

========== 12. Поединок ==========

Поигрывая мечом, Глорфиндель приблизился к Трандуилу. Чтобы облегчить юному принцу задачу, он держал меч в левой руке и не прикрывался щитом. Честолюбивого наследника оскорбила такая снисходительность. Он был лучшим фехтовальщиком среди пажей и даже не раз заслуживал одобрение скупого на похвалу лорда Аронмира – и сейчас Трандуил не раздумывая бросился на противника. Он вложил в удар всю силу и ловкость, всё свое умение… Глорфиндель без труда отбил его.

– Хороший удар, Ороферион! – похвалил он. – Молодец, парень. Сдается мне, из тебя выйдет толк.

Трандуил, всё это время сосредоточенно следивший за движениями противника, чуть улыбнулся, польщенный похвалой знаменитого воина. Невольно ему вспомнилось, как прошлой ночью лорд Глорфиндель вот так же нахваливал и подбадривал его в постели. Трандуил представил, как уже скоро он позволит Глорфинделю одержать верх – и они опустятся на пол, целуя и лаская друг друга, торопливо освобождаясь от одежд, и предадутся наслаждению прямо здесь, среди этих древних мечей и щитов, совершенно одни под торжественно-высокими сводами; а эхо их стонов будет разноситься по всему Оружейному Залу… Захваченный этой волнующей картиной, Трандуил пропустил неожиданный выпад Глорфинделя и едва успел заслониться щитом. Меч Глорфинделя с громким звоном врезался в щит.

– Не зевай, парень! – улыбнулся Глорфиндель.

Трандуил ответил молниеносным ударом. Принц мысленно клял себя за невнимательность: пусть он и задумал в конце концов уступить Глорфинделю, но всё же вовсе не желал показать себя слабым и неумелым фехтовальщиком. Трандуилу боялся потерять уважение легендарного воителя. Прежде, фехтуя с другими отроками, он без труда одолевал их всех; только Эрниль, вечный его соперник, изредка оспаривал первенство Трандуила – да и то не умением, а силой и запрещенными приемами. Но сейчас каждый, даже самый продуманный и ловкий удар принца заканчивался неудачей – Глорфиндель отражал их легко, словно отгонял назойливую муху.

– Ты, Ороферион, не робей. Бей в полную силу – ничего со мной не станется, – говорил Глорфиндель, не догадываясь, что Трандуил уже давно бьется изо всех сил. – Постой, обожди немного – кафтан сниму, – Глорфиндель скинул с себя кафтан и рубашку заодно, оставшись обнаженным по пояс. – Запыхался я что-то. Хоббиты ваши расстарались, что ли? – натопили во дворце так, что не продохнуть. Или ваше вино всё меня горячит – не пойму… Эх, зря я вчера так на выпивку налегал – сегодня еле на ногах держусь, двигаюсь, как пристукнутый орк – смех один! – Глорфиндель и правда рассмеялся – а принц, едва-едва сумев заслониться щитом от его клинка, с ужасом подумал, что было бы, если б могучий гондолинец не выпил вчера лишнего. Наверное, Трандуил рухнул бы после первого же выпада!

Прячась за щитом, юный принц уже и не думал о нападении: все его силы уходили на то, чтобы защищаться. Глорфиндель бил легко, словно играючи, красивыми, быстрыми, но не суетливыми, движениями – и всё ворчал на крепкое эсгаротское вино: «Рука, вишь, теперь не та!» А Трандуил только и успевал, что отражать его выпады. По спине принца ползли струйки пота. Пот щипал глаза; Трандуил задыхался, сердце бешено колотилось. Теснимый Глорфинделем, он медленно отступал – между ним и притворенными дверьми оставалось всего несколько шагов.

Вокруг гудело пламя светильников, то опадая, то поднимаясь буйно и высоко. Этот неровный свет трепетал на статной фигуре Глорфинделя, делая его похожим на золотое изваяние, – и добряк-гондолинец вдруг увиделся Трандуилу частью оружейной, ожившим изображением воина со старинного доспеха, величественным и грозным. Принц уже позабыл о своем хитроумном плане – вернее, у него не оставалось времени думать о соблазнении Глорфинделя, потому что каждый миг Трандуил отбивал его сокрушительные удары.

В какой-то момент, сделав шаг назад, принц обнаружил, что дальше отступать некуда: позади были двери оружейной. Он крепче сжал рукоять меча и приготовился выдержать натиск непобедимого противника – но тут раздался звон металла. Трандуил в недоумении посмотрел на Глорфинделя. Тот отбросил меч и теперь стоял бурно дыша, глядя в лицо юному принцу каким-то другим, тяжелым и потемневшим взглядом. Подсвеченные пламенем светильников, его волосы сияли червонным золотом.

И вдруг Глорфиндель бросился на Трандуила, не обращая никакого внимания на его меч. Легко отведя его руку, Глорфиндель поцеловал принца жарко и настойчиво, вжимая его в двери. От неожиданности Трандуил выронил тяжелый щит – по всей оружейной пошел металлический лязг и грохот. Всё произошло настолько внезапно, что Трандуил не сразу осознал – они уже не сражаются. Он никак не мог отдышаться после поединка – страстные поцелуи Глорфинделя не давали ему перевести дыхание. В один миг на Трандуила навалилась невыносимая усталость – он обмяк в объятиях Глорфинделя, меч выскользнул из его ослабевшей руки. Тело Глорфинделя, прижатое к его телу, было таким горячим, сильным и возбужденным, и от него так хорошо пахло свежим потом… Повиснув на Глорфинделе, Трандуил утянул его вниз.