Текст книги "Корни Гедониста (СИ)"

Автор книги: Magnus Kervalen

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

Тело принца всё еще хранило память о прошедшей ночи. Жаркая волна поднималась в нем, когда он думал о наслаждении, которое они с отцом подарили друг другу, – и о том наслаждении, что еще ожидает их вечером на привале. Загораясь в предвкушении, Трандуил представлял, как вновь войдет в шатер к отцу и разделит с ним ложе – и сегодня, возможно, они станут еще более близки… Он знал, что отец замечает нетерпеливое желание, горящее в его взгляде, – но теперь Трандуил и не скрывал его. Он гордился своей любовью к отцу – и гордился тем, что отец ее принял. Между ним и королем Орофером словно бы протянулась тайная нить – нить более крепкая, чем даже кровные узы; Трандуилу нравилось думать, что отныне их с отцом связывает великая и прекрасная тайна. Разумеется, в скором времени об их любви станет известно всем – и подданные короля Орофера, возрадовавшись, заговорят о том, что на их земле вновь воцарился Золотой Век Эльфов. Но пока Трандуил наслаждался молчанием, значившим столь многое, краткими взглядами, случайными прикосновениями, от которых по телу пробегала дрожь, а щеки розовели… Вот и сейчас, когда остальные охотники унеслись прочь, Трандуил, не говоря ни слова, просто пустил своего иноходца рядом с конем короля.

Они неторопливо ехали вперед безо всякой цели. Вокруг царила необыкновенная тишина. Потрескивали деревья; толстый покров снега дышал в лицо холодом и чистотой. Пар вырывался из ноздрей их коней. Сам того не замечая, Трандуил тихо улыбался. Он не смотрел на отца, но различал краем глаза его серебристый силуэт – и оттого, что отец так близко, сердце Трандуила билось чаще. Орофер догадывался, что его прекрасный сын пребывает в упоении любовью. Любовью и по-юношески нетерпеливым желанием, казалось, был пронизан сам воздух между ними. Чуть повернув голову, Орофер любовался румянцем на щеках принца, его точеным профилем, волнистыми волосами, сияющими подобно золоту… Почувствовав его взгляд, Трандуил улыбнулся – точно солнце озарило его лицо – и вскинул глаза на отца.

Сколько раз король замечал такую же нежность, такую же неодолимую страсть в глазах влюбленных в него юношей – но никогда они не волновали его так, как взволновал его сейчас взгляд сына. Подавшись к Трандуилу, Орофер притянул его к себе и поцеловал в губы. Иноходец принца недовольно всхрапнул, оказавшись прижатым к коню короля. Королевский жеребец тоже занервничал, замотал головой, потянул в сторону – но Орофер привычным движением удержал его. Не спускаясь с седел, Трандуил и Орофер целовали друг друга, позабыв обо всем – о других охотниках, о звере, которого они преследовали, об огромном заснеженном лесе, что окружал отца и сына белым шатром… Прежде Орофер не хотел спешить – он намеревался сделать Трандуила своим любовником по прибытии во дворец, в королевской опочивальне, на высоком парадном ложе; но сейчас, целуя горячие губы сына, погружаясь в его юношескую страсть и сам словно бы пропитываясь его молодостью, Орофер готов был овладеть Трандуилом прямо здесь, в снегу, посреди леса. Он знал, что принц желает того же – его взгляд говорил, требовал, кричал об этом – и желание Орофера становилось еще острее. Усилием воли оторвавшись от губ Трандуила, король спрыгнул с коня и потянул сына за собой.

Они упали в снег, принявший их в свои мягкие холодные объятия. Трандуил оказался сверху; тяжело дыша, вздрагивая от возбуждения, он принялся стягивать с себя штаны. Его пальцы то и дело натыкались на руки Орофера, который помогал сыну справиться с одеждой. С запоздалым сожалением король подумал, что овладевать своим наследником в первый раз вот так, торопливо, на заснеженной земле – не самая лучшая затея; но его нетерпеливый сын был так настойчив, а его пылкие поцелуи – так соблазнительны… Орофера бросило в жар. Он даже не чувствовал холода снега, в котором лежал, – но всё же высвободился из-под Трандуила и приподнялся. Дернув застежку своего плаща так, что та, сверкнув в солнечном свете, отлетела в сторону, Орофер бросил плащ на снег.

Теперь под Трандуилом был серебристый бархатный плащ – он прижался щекой к мягкой ткани, тщетно пытаясь унять колотящееся сердце. Мороз касался его обнаженной кожи ледяными поцелуями. Всё тело Трандуила горело. Он уже успел стянуть штаны до колен и теперь чувствовал, как к обнаженным ягодицам прижимается узорчатая пряжка отца. Король Орофер целовал принца в шею. Он что-то говорил Трандуилу, но жестокое желание отдавалось гулом в ушах, и Трандуил ничего не слышал – не слушал, потому что все его мысли были заняты тем, что должно было произойти. Отец приподнял подол его кафтана. Трандуил вспыхнул, тихо застонал, выгибаясь еще сильнее… Горячие руки огладили ягодицы принца, развели их в стороны – Трандуил закрыл глаза, полностью погружаясь в свои ощущения. Сейчас, вот сейчас свершится то, о чем юный принц грезил с тех пор, как отец вернулся домой. Сейчас отец сделает его своим – по-настоящему своим. Душа и тело Трандуила плавились от этой мысли… Он уже не слышал ни потрескивания веток, ни хруста снега под собою, ни отдаленной переклички рогов; не ощущал морозного дыхания снега – все чувства, всё бытие сосредоточилось для Трандуила в сильных, огрубевших от оружия руках отца.

Несколькими быстрыми, опытными движениями Орофер подготовил принца. Не в силах больше медлить, король приставил головку члена к анусу сына и надавил. У них не было для смазки ничего, кроме собственной слюны, но юный принц, верно, уже не единожды испробовал подобное наслаждение и потому не испытал боли первого проникновения. На несколько мгновений Орофер остановился, давая Трандуилу привыкнуть. Стенки ануса приятно сжимали его член – с Амдиром Орофер уже давно не испытывал такой восхитительной тесноты. Принц тихо постанывал под ним. Орофер догадывался, что Трандуил так же, как и он, желает полностью прочувствовать, распробовать новые ощущения – и не стал торопиться. Скользнув рукой вниз, король обхватил влажный член Трандуила и принялся медленно водить по нему ладонью.

Трандуил задрожал всем телом. Он чувствовал шершавую ладонь отца на своем возбужденном члене и едва сдерживался, чтобы не начать толкаться в нее; а сзади его распирал и заполнял горячий, толстый, твердый член. Занятные безделушки, которыми Трандуил прежде забавлялся вместе с другими юношами, не шли ни в какое сравнение с этим великолепным орудием. Чуть дыша, Трандуил подался назад, насаживаясь на член еще сильнее. Его сводила с ума мысль о том, что он наконец-то отдается взрослому мужчине – отдается своему отцу, великому королю Ороферу; что наконец-то и сам он, Трандуил, становится взрослым… Теперь его место не среди пажей и оруженосцев, а среди зрелых эльфов, военачальников и советников отца; раньше срока он возвысился над всеми своими товарищами, став возлюбленным короля. Сжав зубы, Трандуил вновь подался назад – и на этот раз принял в себя член Орофера полностью.

Громкий стон сорвался с губ обоих любовников. Орофер навалился на сына, ошеломленный его решительностью и ни с чем не сравнимым наслаждением. Осознание того, что принц Трандуил, его прекрасный принц, желает его столь страстно, тешило самолюбие короля. Сжав левой рукой бедро Трандуила, Орофер начал овладевать сыном быстрыми, резкими, сильными толчками. Он уже не заботился о том, чтобы не причинить ему боль – напротив, Трандуил и сам с нетерпением молодости сорвался в эту безумную, захватывающую дух скачку. Он даже в какой-то мере подгонял отца, всё чаще и чаще подаваясь навстречу его члену. В конце концов они понеслись с бешеной скоростью, задыхаясь, судорожно глотая обжигающе-холодный воздух, вскрикивая и сминая плащ под собой.

Трандуил издал долгий торжествующий крик, кончая первым. Он повалился на промокший от снега плащ, заливая семенем пальцы отца и серебристый бархат, – и несколько жадных, отдающихся болью в груди вдохов лежал без движения, ничего не видя и не слыша. Краем сознания он заметил, что король Орофер вынул из него свой член – а после на спину и ягодицы принца брызнули горячие струи. Анус Трандуила, непривычно растянутый, жгло и саднило – но Трандуилу даже нравились эти ощущения. Силы принца быстро восстанавливались. Он чувствовал, что уже совсем скоро захочет испытать наслаждение вновь.

========== 5. Закон гостеприимства ==========

Вечером следующего дня в лагерь охотников прибыли гости. Когда нежно-розовый зимний закат запылал над верхушками деревьев, дозорный заметил вдалеке небольшой отряд эльфов. Впереди всех на белоснежном жеребце ехал статный воин – в последних лучах заходящего солнца горело золото его доспеха и золото его волос. Дозорный затрубил в рог, предупреждая остальных о приближении чужаков, и им в ответ издали донеслись переливы других рогов. Заслышав их, король Орофер вышел из шатра.

– Я узнаю эти звуки, – сказал он. – То едет к нам лорд Келеборн со своими воинами. Но кто же тот золотой воин на белом коне? Ужели могучий воитель древних времен Глорфиндель, Золотой Цветок Гондолина?

Сын короля тоже выбежал из шатра, одеваясь на ходу – ему не терпелось увидеть Глорфинделя, самого Глорфинделя, что ценою своей жизни одолел балрога, вернулся из Чертогов Мандоса и приплыл из благословенного края обратно в Средиземье, дабы вновь совершать доблестные воинские подвиги. В охотничьем лагере тоже возникло оживление: все желали поглядеть на знаменитого воителя. Вновь запели рога. Нарядные всадники приближались; теперь Трандуил увидел, что рядом с воином в золотых доспехах едет еще один всадник, высокий и по-юношески стройный, с длинными волосами, серебристыми, как лунный свет. Под приветственные возгласы охотников гости въехали в лагерь и спешились. Король Орофер выступил им навстречу.

– Приветствую тебя, лорд Глорфиндель, гордость эльфийского племени, – торжественно произнес он. – Великой радостью стало для нас твое неожиданное прибытие.

Но вместо того, чтобы приветствовать короля так же степенно и величаво, сияющий воин широкими шагами приблизился к Ороферу и заключил его в крепкие объятия.

– Ну, здравствуй, здравствуй, друг, – выдохнул Глорфиндель, хлопая короля по спине. – Давненько мы с тобой не виделись. За эти годы, как я погляжу, ты стал задирать нос еще выше. Могущественный лесной король, значит? А что, это мне по душе! Рад за тебя, приятель, – с благодушным смехом он выпустил, наконец, Орофера из объятий и перевел взгляд на Трандуила. – А это кто с тобой? Экий красавец!

– Мой сын и наследник, принц Трандуил, – сказал король – Трандуил не мог не заметить, что отцу польстила похвала гондолинского воителя.

Глорфиндель оглядел юного принца с головы до ног. Трандуил, стараясь не подать виду, что смутился, дерзко ответил на его взгляд. Этот лорд был непохож на других знатных эльфов, виданных Трандуилом, – держался он безо всякого высокомерия, словно не главой гондолинского дома был, не ниспровергателем балрога, а простым воином; смотрел прямо и весело, улыбался добродушно, смеялся утробным смехом. Но было что-то в его светлых глазах под густыми ресницами, в его открытом загорелом лице, во всей его фигуре, высокой и могучей, что заставляло робеть обычно столь самоуверенного принца. Глядя на Глорфинделя, Трандуил словно бы смотрел в лица Валар; в глазах его, казалось, отражалась глубокая древность, и точно невидимый свет исходил от него – свет самого Амана.

– Что тут скажешь, хоро-о-ош, – одобрительно протянул Глорфиндель, разглядывая Трандуила. – Славный у тебя парнишка, Орофер, – сильный да смелый. Эвон как смотрит – будто сам балрог ему нипочем! – он потрепал принца по щеке и с умилением пихнул кулаком в плечо. От неожиданности Трандуил не сохранил равновесие и опрокинулся в снег.

Глорфиндель расхохотался.

– Видать, крепко ты его пестовал в своем шатре, а, Орофер? Сынишка твой уже на ногах не держится! – он игриво подмигнул королю.

Трандуил услышал его словно издалека. В ушах у принца звенело – не столько от падения, сколько от обиды. Трандуил злился на самого себя. Это ж надо – повалиться от легкого толчка, да еще и на виду у отца и самого лорда Глорфинделя! Юному принцу казалось, что после такого позора он уже никогда не поднимется в их глазах. Ему хотелось плакать от досады.

Тут Трандуил почувствовал, что кто-то помогает ему встать, придерживая за локоть. Повернув голову, он увидел того высокого длинноволосого юношу, которого Глорфиндель привез с собой, – юноша стряхивал с Трандуила снег и сочувственно смотрел красивыми ласковыми глазами. Трандуил, еще больше раздраженный неуместной заботой, вырвался от него.

– Ступай прочь, оруженосец! Мне не нужна твоя помощь! – выкрикнул он заносчиво.

Светловолосый юноша, ахнув, отпрянул и опустил голову.

– Эй, эй, потише, Ороферион! Какой же это оруженосец? Это лорд Келеборн, наш с твоим отцом хороший друг, – сказал Глорфиндель со смехом.

Трандуил опешил. В ошеломлении он взглянул на мнимого оруженосца. Пусть и очень высокий, но тонкий в талии, тихий и деликатный, Келеборн совсем не походил на зрелого мужа благородных кровей – и уж тем более не походил он на знаменитого любовника, о чьей неутомимости ходили легенды.

– Прости моего сына, достойный Келеборн, – сказал король Орофер. – Он слишком юн… и слишком дерзок, – с этими словами король строго посмотрел на Трандуила. Трандуил, вконец помрачневший, пробормотал слова извинений.

Келеборн смущенно улыбнулся.

– Не стоит, мой принц, в этом совершенно нет никакой необходимости, – ответил он. У него оказался приятный, тихий и мелодичный голос.

Сопровождаемые эльфами из отряда Келеборна и приближенными короля, Орофер и его гости прошествовали в королевский шатер. Трандуил остался снаружи. Отец не запрещал ему входить, но юный принц не смел показаться отцу на глаза после того, что произошло. Сердясь на весь белый свет, Трандуил отправился к коновязи. Он придумал, что хочет проведать своего коня – взглянуть, хорошо ли заботятся о нем хоббиты-грумы; но на самом деле ему просто хотелось побыть в одиночестве.

Принц шел через лагерь, угрюмо глядя на истоптанный грязный снег у себя под ногами. Вокруг сновали оруженосцы и пажи – один нес на плече бочонок вина, другие – большой вертел, третьи – угли для жаровен в королевском шатре. Готовился пир в честь гостей короля Орофера. У костров грелись эльфы из свиты Келеборна, уставшие с дороги, – гостеприимные охотники угощали их пряным вином, прогревающим до самых костей. Соблазнительно пахло мясом, жареным с душистыми травами и приправленным острыми специями. У Трандуила засосало под ложечкой. Сегодня вместо ужина юный принц предавался любовным утехам с отцом – и только сейчас почувствовал, насколько проголодался. Он подозревал, что отец и его гости, радуясь встрече, уже успели позабыть о его дерзких словах – и, должно быть, вскоре никто и не вспомнит о его постыдном падении в снег. Но сам Трандуил никак не мог забыть о своей пустяковой оплошности.

Завидев хозяина, конь принца вскинул голову и сделал к нему несколько шагов. Трандуил обнял его за шею. Жеребец короля, узнав Трандуила, тоже поднял голову и благожелательно фыркнул, тряхнув густой длинной гривой. Прижавшись щекой к щеке своего коня, Трандуил прикрыл глаза. Здесь было тепло, терпко пахло лошадьми, сеном, овсом – принца успокаивал этот запах. Иноходец толкался мягкими влажными губами хозяину в ладонь, выпрашивая угощение. Трандуила клонило в сон: он почти не спал этой ночью – и не давал уснуть отцу. Задремывая, он думал о том, будут ли они с королем Орофером так же близки, когда вернутся во дворец – или страсть, вспыхнувшая между ними, лишь наваждение охоты…

На небосклоне зажглись звезды, когда один из пажей отыскал принца и передал ему приказ Орофера: немедленно явиться в королевский шатер. Трандуил потер глаза. Похоже, он ухитрился уснуть стоя, привалившись к горячему боку своего коня. Иноходец тоже дремал, опустив голову. Взволнованный, Трандуил поспешил к отцовскому шатру, гадая, что его ждет – прощение или суровая отповедь. Прежде, когда принц был еще ребенком, Орофера забавляло его непослушание, его милые детские шалости, – но теперь принц стал юношей, он стал возлюбленным короля, и Орофер едва ли простит ему сегодняшний проступок… Возможно, отец позволит ему заслужить прощение в постели? Трандуил украдкой улыбнулся своим мыслям.

Едва дыша от волнения, Трандуил заглянул в шатер. К его разочарованию, отец был не один: рядом с ним у низкого столика, уставленного кубками, возлежал Глорфиндель. Разгоряченный вином, он скинул верхнюю одежду и лежал в одних штанах из оленьей кожи, обнаженный по пояс. Юный принц невольно засмотрелся на его широкоплечий могучий торс. Трапезничая, Глорфиндель распустил на штанах шнуровку, и Трандуил, сам того не желая, увидел золотистые курчавые волоски внизу его мускулистого живота.

Заметив его взгляд, Глорфиндель от души расхохотался.

– Каков малец, а? Весь в тебя, Орофер! – воскликнул он, хлопнув короля по колену. – Может, ну его, это наказание? Пускай остаётся с нами. Келеборн, наверное, уморился с дороги, раз так быстро ушел. Вот пусть твой парнишка за него и отдувается. Втроем всё ж-таки веселее! – Глорфиндель белозубо усмехнулся Трандуилу – и тот почувствовал, что вопреки собственной воле не может не улыбнуться в ответ.

– Нет, – веско возразил король. – Мой сын повел себя неподобающе. Он оскорбил гостя и должен загладить свою вину. Трандуил, – обратился он к принцу. – Ступай к лорду Келеборну и сделай всё, чтобы заслужить его прощение. Всё – ты понимаешь, сын?

Сердце Трандуила забилось чаще.

– Да, отец, – сказал он, стараясь говорить как можно равнодушнее – но жаркий румянец выдавал его с головой.

Чувствуя, как горят щеки, Трандуил поспешил выйти. Он прикрыл за собой вход в шатер – и нечаянно услышал, как отец сказал Глорфинделю:

– Вот увидишь, мой друг, Келеборн не устоит перед моим сыном. Этот дерзкий юноша способен заполучить всё, чего пожелает – и всех, кого пожелает. Я сам не так давно убедился в этом… причем не единожды. И, скажу я тебе, готов убеждаться еще и еще!

Орофер и Глорфиндель рассмеялись – а Трандуил не смог сдержать самодовольную улыбку. Не спеша он направился к шатру Келеборна, по-прежнему улыбаясь: юный принц предвкушал чудесную ночь.

========== 6. Первая любовь ==========

Когда Трандуил заглянул в шатер лорда Келеборна, тот отдыхал на изящной оттоманке, покрытой меховыми и бархатными покрывалами. Его распущенные волосы серебристой волной ниспадали на ворсистый ковер, а тонкие белые и светло-серые одежды, на которые Келеборн сменил свой дорожный костюм, не столько скрывали, сколько делали еще более соблазнительными очертания его стройного тела. Из-за полога, приоткрытого Трандуилом, дохнуло ночным холодом, и пушистые светлые ресницы Келеборна затрепетали. Он открыл глаза и приподнялся на локте, вглядываясь в лицо нежданного гостя.

– Принц Трандуил, – узнал Келеборн. – Полагаю, вы пришли ко мне по воле короля Орофера? Не стоило, мой принц. Я ничуть не сержусь на вас, – слабая улыбка тронула полные, красиво очерченные губы лорда. Трандуил живо представил себе, как уже через несколько мгновений будет целовать эти губы, вырывая у Келеборна нежные и умоляющие стоны… Трандуил глубоко вздохнул, чтобы унять до времени вспыхнувшее возбуждение.

– И всё же я должен просить у тебя прощения, лорд Келеборн, – он опустился на оттоманку рядом с Келеборном, даже и не подумав испросить у того дозволения. Вежливый Келеборн подвинулся, освобождая место для принца. – Я был непозволительно груб с тобой, – продолжал Трандуил, положив руку на узкую ладонь Келеборна. – Я обидел тебя, моего гостя, и готов понести наказание, – с этими словами Трандуил поднес руку Келеборна к своим губам и поцеловал ее – почтительно и в то же время страстно.

Затрепетав, Келеборн опустил глаза. Трандуил с удовлетворением отметил, что щеки лорда чуть порозовели.

– Признаться, я и правда был… обескуражен сегодняшним происшествием, – как всегда тихо ответил Келеборн. – Это всего лишь досадная ошибка, я понимаю… но… меня очень ранил твой резкий тон, принц. Нет, я ни в коей мере не виню тебя… У меня и в мыслях нет укорять тебя в чем-либо… Я лишь поделился с тобой тем, что у меня на сердце, – он вскинул на Трандуила свои ласковые глаза и сразу же, смутившись, вновь опустил взгляд. Юный принц смотрел на него с таким нескрываемым желанием, что Келеборн не знал, как держать себя с этим дерзким юношей. Сын короля Орофера попросту раздевал его глазами. Они сидели слишком близко – Келеборну, которого бросило в жар от стыда, показалось, что даже через одежду он чувствует тепло молодого разгоряченного тела. От Трандуила так одурманивающе-терпко пахло вином, лошадьми и возбуждением… Испугавшись собственных мыслей, Келеборн вскочил с оттоманки.

– Ах, что же это я, – пробормотал он, задыхаясь. – Совсем позабыл о гостеприимстве!.. И еще смел укорять в этом тебя, мой принц… Я не пригласил тебя разделить со мной трапезу – прошу, прости невольную мою грубость, – Келеборн указал на столик с еще нетронутым ужином.

Трандуил даже не взглянул на еду.

– Не предлагай мне отужинать, мой прекрасный лорд, – произнес он прерывающимся от страсти голосом. – Разве ты не догадываешься, какой голод томит меня? Я хочу… нет, я жажду заслужить твое прощение, Келеборн, я сделаю всё, чтобы ты позабыл о нанесенной тебе обиде… Чтобы ты позабыл обо всем на свете – в моих объятиях, – он решительно шагнул к Келеборну.

Тот отошел (даже отбежал) и, вконец растерявшись, не зная, как поступить, поднял со стола кубок с вином.

– Тогда выпей вина, – пролепетал он, выставив кубок между собой и Трандуилом так, словно это была последняя преграда. – Снаружи так холодно… Ты, верно, замерз… А вино тебя согреет… – Келеборн и сам уже плохо понимал, что говорит. Трандуил надвигался на него, и Келеборн всё отступал, глядя как завороженный в зеленые глаза принца – Келеборну чудилось, что он балансирует на краю бездны и вот-вот сорвется…

Вдруг он наткнулся на жаровню. Горячие угли обожгли ладонь; Келеборн еле слышно вскрикнул и отпрянул… и невольно очутился в руках Трандуила. Трандуил вырвал у него кубок, залпом выпил и отбросил в сторону. Келеборн вскинул ладони, точно защищаясь, – Трандуил рассмеялся этому наивному жесту. Его жертва была намного выше (и, верно, сильнее) него, но Трандуил не раздумывая схватил Келеборна за талию и повалил на ковер.

Перед тем, как отправиться в шатер гостя, Трандуил для храбрости выпил вина из фляги знакомого оруженосца; теперь же, залпом осушив кубок, принц запоздало осознал, что пить на голодный желудок – довольно-таки опрометчивый поступок. Вино ударило ему в голову. Он удерживал на ковре слабо сопротивляющегося Келеборна, одновременно срывая с него одежды, а сам чувствовал, как тяжелеет голова и по телу разливается непреодолимая слабость. Стенки шатра, занавешенные коврами, жаровни, светильники, столик и оттоманка кружились у него перед глазами. Срываясь на страстный шепот, Трандуил продолжал говорить Келеборну, как сильно он его хочет и что именно он сделает, чтобы подарить своему желанному настоящее наслаждение, – но сам уже едва улавливал смысл собственных слов. На один краткий миг он провалился в забытье – а очнувшись, обнаружил, что Келеборн уже сам целует его, нежно прикусывая его губы и щекоча языком его язык.

Трандуил замер. В паху у него все еще было болезненно тяжело, но его увлек этот осторожный, сладкий поцелуй. Поцелуи отца были совсем другими – властными, пахнущими металлом и солнцем. Касания мягких губ Келеборна совсем не походили на прикосновения губ короля, твердых и обветренных. Трандуил словно попробовал изысканный десерт после пряного, перченого жаркого. Словно надел невесомый шелк после колючей шерсти… Он отпустил одежды Келеборна, и без того уже изорванные, и полностью погрузился в необычные ощущения – в новый, еще неизведанный им вкус. Теплые ладони Келеборна медленно скользили по его телу, будто успокаивая, – и сердце Трандуила стало биться ровнее. Он больше не задыхался от возбуждения. Нет, желание не исчезло, оно всё еще тянуло и жгло внизу живота, но Трандуил, прочувствовав размеренные движения Келеборна, вникнув в них, вдруг осознал – есть и другое наслаждение, отличное от того, что он испытывал с отцом, другое, но не менее упоительное… И в эти мгновения, даря ласки Келеборну и упиваясь его ласками, Трандуил начал догадываться: нет числа оттенкам страсти, граням наслаждения; каждый любовник способен открыть ему нечто новое; и многие, многие вкусы еще только предстоит изведать юному принцу.

Он целовал податливые губы Келеборна, ласкал языком его соски, проводил губами по атласной коже, вбирая в себя аромат, совсем не похожий на острый запах короля Орофера, – и ощущал, как трепещет и чутко отзывается на каждое прикосновение тело Келеборна. Его любовник был таким хрупким и удивительно нежным, точно юноша – но в то же время в его поцелуях, ласках, во всех его движениях чувствовалась опытность зрелого мужа. Келеборн краснел и смущался, когда принц шептал ему страстные – и непристойные – признания в любви; но в то же время Трандуил замечал, как загораются желанием его глаза под пушистыми ресницами. Этот контраст отчего-то возбуждал Трандуила куда больше, чем безыскусная распущенность ровесников, с которыми юный принц забавлялся прежде. Ему хотелось соблазнять Келеборна снова и снова, заставляя его сгорать от стыда и желания; ему хотелось, чтобы Келеборн сам, смущенно отводя взгляд, просил его о ласках и поцелуях.

Не отрываясь от его губ, Трандуил скользнул рукой ниже, ведя ладонью по его животу. Он почувствовал, как Келеборн вздрогнул и напрягся всем телом, перестав отвечать на поцелуи Трандуила. Принц заглянул в его глаза. Во взгляде Келеборна читалась мольба.

– Нет, мой принц, не надо, – выдохнул он. – Пожалуйста, не…

Не слушая его, Трандуил накрыл ладонью его пах. Келеборн ахнул и замолчал, крепко закрыв глаза. Одежды под рукой Трандуила оказались чуть влажными – он тихо рассмеялся, гордый, что заставил свою прекрасную жертву желать его так страстно. Легко разорвав тонкую сорочку – последнее, что отделяло Трандуила от нежной плоти любовника – он вновь вовлек Келеборна в поцелуй, наощупь отыскивая рукой его член. Его пальцы огладили влажную от смазки головку, двинулись дальше… Глаза Трандуила расширились от удивления.

Не веря своим ощущениям, он отстранился от Келеборна и посмотрел вниз. Между ног у его нежного любовника, средь разорванных одежд, вздымался член таких внушительных размеров, что ему позавидовал бы сам Тулкас. Длинный и толстый, обвитый сетью вен, с большой багровой головкой, он казался чем-то чужеродным на хрупком стройном теле. Пораженный, Трандуил вновь протянул руку и благоговейно коснулся его, будто подозревал, что еще миг – и наваждение рассеется.

Келеборн, затрепетав, попытался прикрыть восставший член руками.

– Пожалуйста, не смотри, – проговорил он умоляюще. – Я не хотел, чтобы ты увидел… мой изъян.

– Изъян?! Ты считаешь это изъяном? – изумился Трандуил, по-прежнему любуясь своим чудесным открытием. – Клянусь, мой лорд, – это самое прекрасное, самое соблазнительное и самое волнующее зрелище на свете! – и принц, склонившись над ним, нежно поцеловал головку члена.

Келеборн протяжно застонал. Сам того не желая он поддал бедрами вверх, отчего член скользнул Трандуилу в рот – тот с готовностью обхватил это чудо губами. Не дав Келеборну опомниться, он принялся насаживаться ртом на его необыкновенное орудие, пробуя, насколько глубоко сможет его взять. С каждым разом Трандуил принимал его всё глубже – и теперь Келеборн уже сам, не в силах сдерживаться, проталкивал член ему в горло. В какой-то момент Трандуил почувствовал, что задыхается; он выпустил член изо рта и сделал несколько жадных вдохов, с усилием загоняя воздух в легкие. Сердце бешено колотилось. Горло саднило, но когда принц смотрел на блестящий от слюны член Келеборна, на этот великолепный толстый ствол с крупной точеной головкой, ему нестерпимо хотелось вновь вобрать его в себя… У Трандуила перехватило дыхание от пришедшей на ум мысли. Вздрагивая от нетерпения, он поискал взглядом и, приметив сосуд с душистым маслом для светильников, подтянул его к себе.

– О, мой принц, что ты задумал? – прошептал Келеборн, испуганно следя за тем, как Трандуил дрожащими руками откупоривает сосуд.

Трандуил щедро плеснул масла на член Келеборна – прямо-таки залил его. Отставив сосуд, принц скользнул замасленными пальцами в свой анус, торопливо себя подготавливая. Ему было немного страшно – даже сейчас Трандуилу не верилось, что он сможет принять такого исполина; но он желал, отчаянно желал почувствовать его в себе… Приподнявшись над вздымающимся членом Келеборна, он начал медленно присаживаться, дрожа от предвкушения и затаенного страха. Вот скользкая от масла головка прижалась к его анусу. Надавила – Трандуилу еще не было больно, но всё в нем сжалось, предчувствуя боль. Еще немного, и громадное орудие войдет в него…

– Подожди, – руки Келеборна подхватили Трандуила прежде, чем он опустился на член. – Я не хочу… так. Не хочу причинять тебе боль, – Келеборн потянул Трандуила вниз, заставляя лечь рядом с собой. – Ты такой страстный, мой принц… Такой… дерзкий, – шептал он, покрывая тело Трандуила нежными поцелуями. – Я знаю, ты жаждешь познать это наслаждение… И я тоже, я тоже жажду тебя еще с того мгновения, когда увидел тебя в первый раз, мой пылкий, нетерпеливый мальчик… Но мы не должны спешить… Не будем превращать наслаждение в пытку… – Келеборн уложил Трандуила набок и прижался к его спине, продолжая успокаивающе шептать ему что-то – принц уже перестал вслушиваться в слова, просто наслаждаясь близостью, ласковыми прикосновениями Келеборна, его голосом, теплым дыханием на своей шее… Трандуил закрыл глаза.

Убаюканный шепотом Келеборна, он не сразу понял, что тот уже овладел им сзади. Келеборн вошел неглубоко – меньше, чем на треть – и Трандуил ощутил лишь приятную наполненность, а не ослепительную боль, как ожидал. Должно быть, любовные утехи с отцом, которым он предавался при каждой возможности, не прошли даром – да и Келеборн, его нежный Келеборн, оказался внимательным и заботливым любовником. Каждый раз, проникнув чуть глубже, он надолго останавливался, чтобы Трандуил привык, и в это время целовал его, ласкал соски и член, отвлекая от боли – и начинал двигаться вновь лишь тогда, когда Трандуил сам просил об этом. В объятиях Келеборна было тепло и как-то удивительно спокойно, словно они просто спали рядом. Для Трандуила, знавшего прежде лишь неудержимую, головокружительную страсть с отцом, это было так непривычно, так странно, что он потерялся в своих ощущениях. Ему хотелось то резко податься назад, насадиться на член Келеборна так, чтобы из глаз брызнули слезы; то, наоборот, – всецело покориться его неторопливым опытным движениям. Трандуил дивился его заботе – она была другой, не похожей на суровую, требовательную заботу отца, который всегда – даже на ложе – был и оставался его единовластным господином. Келеборн же, овладевая Трандуилом, будто не ставил себя выше него; казалось, он не помнил о собственном наслаждении, а находил радость и упоение в том, чтобы доставить удовольствие Трандуилу. Юному наследнику трона подумалось, что ему самому никогда не научиться такому невероятному терпению…