Текст книги "Хвост Крокодила (СИ)"

Автор книги: MadAlena Mor

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

– Смотри! – Белль толкнула его, вытаскивая из размышлений. – Он, кажется, решил признаться ей! Видишь? Сомневается… жалеет, что так с ней обошёлся. Прогнал. Сейчас догонит её и…

Что бы понять, что происходит, понадобилась пара минут.

– Нет. Он за ней не побежит.

– Это почему?

– Ты посмотри на этого хмыря! Гордый, закомплексованный… он скорей удавится… Видишь? Никуда не пошёл. Сидит, упивается одиночеством. Байрона из себя строит.

– Но как же… – Белль потрясённо приоткрыла рот. – Боже, нет! Ты слышал? Ему сказали, что её сбила машина! Что она мертва! И он даже не потрудился спросить, где её похоронят? А она жива и улетает в Сеул!

– Ему и так больно. Видишь, он начал громить мебель.

– А, по-моему, он просто упивается собственными страданиями. Мучиться ему нравится больше, чем любить.

– Как будто она пыталась к нему вернуться. Взяла билеты и улетела.

– Да… – подумав, неохотно согласилась Белль. – За свою любовь нужно бороться. И всё же обидно, что они оба такие упёртые.

– Не волнуйся, детка. Это всего лишь кино, – беспечно отмахнулся Крокодил. – В жизни такие придурки уже давно вымерли. Как динозавры.

27.

На следующий день беглецы снова отправились в путь на случайных попутках. В каких-то городах они останавливались только на ночь, в других – задерживались на несколько дней, а некоторые обходили стороной. Теперь монетка ничего не решала, Крокодил сам выбирал направление, как будто следовал определённому маршруту. Белль не возражала. Крокодилу было лучше знать, как запутывать след. Её только время от времени грызла непонятная тревога и мысли о доме. Что если Ведьма, не найдя их на месте, что-нибудь сломает?

Прошло уже две недели, когда они, наконец, остановились в достаточно большом городе, чтобы Белль стало не по себе от огромного скопления людей и таких высоких домов. «Наверное, долго лететь с такого небоскрёба», – думала Белль.

– Ты говорил, что мы должны избегать мегаполисов, а теперь мы в Нью-Йорке.

Они сидели в номере очередного безликого мотеля на окраине. Белль, забравшись с ногами на кровать, собиралась перечитать однажды побеждённого «Наследника из Калькутты».

– Не волнуйся. Звонил Франки. Ведьма отчалила. Так что сразу после Нью-Йорка мы вернёмся домой.

– Хорошо бы. А то читать мне уже нечего.

Крокодил снова куда-то собирался на ночь глядя. Уже не впервые. За время их путешествия он отпустил бороду и оброс так, что седеющие космы приходилось собирать в хвост.

– Скоро буду, как гитарист ZZ Top… Приедем обратно – подстрижёшь меня? – спросил он, натягивая куртку и пряча за пазуху ствол, который где-то достал два города назад.

– Ты мог бы снова обрить голову, – заметила Белль, делая вид, что читает.

Ей не нравилось то, как собирался Крокодил перед этой отлучкой. В прошлые разы он не готовился столь тщательно.

– Человек, с которым мне нужно будет разобраться, не очень хороший. Откровенно говоря, он тот ещё гоблин. Но ты не волнуйся, у меня с ним одинаковые шансы отчалить на тот свет. Поэтому, если завтра утром не вернусь – деньги у меня в подкладе пальто. Купишь билет на автобус и вернёшься в библиотеку.

– Я не поеду без тебя.

– Здесь жить останешься?

– Просто – останусь, – мрачно ответила Белль и отвернулась к стенке.

Крокодил застыл у выхода с рукой на дверной ручке.

– Обещай мне: не смотря ни на что, вернёшься домой.

– Обещай, что мы вернёмся вместе.

– Ты ведёшь себя как маленькая.

– А ты ведёшь себя по-свински. Ничего не рассказываешь. Уходишь по ночам. Оружие где-то взял. Мы ведь не просто так сюда приехали, да? Ты ещё дома это спланировал? Если да, то зачем темнить? Я предлагала тебе это с самого начала!

– Это не то же самое. Я не собираюсь убивать своего бывшего босса. Он вообще не здесь. Я пытаюсь убедить Ведьму, что я взялся за старое. Попытаюсь отвлечь от нашего дома. Понимаешь?

– Мне приходится.

– Ты злишься на меня?

– Нет. Не злюсь. Как я могу злиться на тебя?

Белль поднялась с койки и, быстро подбежав к нему, крепко обняла со спины.

– Я бы тебя к кровати привязала, чтобы никуда не пускать. Возвращайся обязательно, – выпалила она и, чмокнув в затылок, толкнула в спину. – Иди.

Крокодил вышел, но прежде чем закрыть дверь, похотливо подмигнул Белль.

– Мне нравится идея со связыванием! Обязательно попробуем дома!

Белль кинула в него книжкой, но та ударилась о закрытую дверь.

28. (Нецензурная лексика. Очень нецензурная)

Крокодил нашёл квартиру одного из тройки гоблинов ещё накануне. Гоблина звали Гай Джоунс. Здоровый, почти под два метра, мог бы сделать карьеру баскетболиста, если бы ему это пришло в голову. Крокодилу повезло, что когда он застал его в квартире в компании продажной девки, он крепко спал. Шлюху он разбудил и, сунув денег, не церемонясь, выволок за дверь. Некстати проснувшегося Гая поторопился успокоить лампой по лбу.

Это был единственный оставшийся из троицы грабителей. Одного из них успели убить, другой угодил за решётку. Остался последний, самый живучий и самый свободолюбивый из троицы. Из-за давности лет найти его оказалось довольно не просто. Пришлось помотаться по штату, пару раз Крокодил шёл по ложному следу, так что приходилось начинать сначала.

Гаю не повезло, сейчас он трудился на того же человека, что и в своё время Крокодил. И это определило его судьбу. Крокодил одним выстрелом снимал две цели.

– Какого хера тебе надо, мудила? – не очень вежливо спросил Гай для парня, привязанного к стулу.

– Хочу взять у тебя интервью.

– Да иди ты нахер, ублюдок! Развяжи меня счас же!..

Крокодил пропустил мимо ушей очередную тираду ругательств и продолжил:

– Вырезать бы тебе язык, да он мне пока нужен… Я задам тебе пару вопросов, а потом убью. Ничего сложного.

– Убьёшь? И ты, мудила, думаешь, я после этого тебе хоть слово скажу? Да ты ебанулся!

– Ты угадал. С некоторых пор я немного ебанулся, дорогуша. Поэтому если ты не будешь отвечать на мои вопросы, то убивать я тебя буду медленно и больно. Видишь? У тебя даже есть выбор.

– Ебись ты в жопу с таким выбором, гандон бородатый! Сейчас, дай я только выберусь, и тебе пизда…– Гай нервно задёргался в путах, но несколько слоёв скотча держали крепко. Своей вознёй он добился только того, что упал вместе со стулом на бок и приземлился щекой на осколок бутылки.

– Ну что же ты такой беспокойный. Столько возни…

Крокодил заботливо вынул окровавленное стекло – из щеки Гая, – и второй, зажатый в кулаке и отбросил подальше. Ничего удивительного. Он бы, наверное, даже удивился, если бы его пленник не попытался вырваться.

– Столько криков. Ты ведь понимаешь, в каком районе поселился? Да всем же насрать будет, если ты начнёшь орать, точно режут тебя. А ты начнёшь, дорогуша. Если не согласишься на интервью, конечно.

Гай молчал, пытаясь оправиться от падения. Щека у него кровоточила. Ничего говорить он не собирался.

– Наверное, я не правильно начал беседу. Нужно было представиться, – сжалился он. – Меня зовут Крокодил. Ты должен был слышать обо мне.

– Я думал, тебя пришили давно… Чёрт! Вот же задница! Причалил…. Чего тебе от меня надо? – еле ворочая языком, спросил Гай, сразу как-то погрустнев. – У меня с тобой дел не было. Я сейчас работаю на себя…

– Ну, это ты так думаешь. А вот о прошлых твоих делишках я хотел бы разузнать подробней. Одно время ты работал с двумя ребятами. Как же их звали? Билли, кажется, а другой – Рик?.. Дик! И клички у них были…

– Тебе клички нужны?

– Нет, на ваши прозвища мне насрать. Лучше скажи, достаточно ли хорошо ты помнишь одно из ваших ограблений? Штат Мэн. Вы тогда обнесли цветочный магазин. Назывался «Игра шипов»…

– Срань господя! Да в штате Мэн мы столько куролесили! Думаешь, мы запоминали вывески?

– Хорошо, сузим круг поиска. Это было ваше последнее ограбление в этом штате, после которого вы залегли на дно. С собой вы прихватили девку…

– Девка? Так с этого и нужно было начинать, приятель! Из-за этой суки всё пошло по пизде… как тут не запомнишь? Имя ещё такое шлюшье, Салли или Лесли… Идея Билла! Он подцепил эту девку в ночном клубе. Смазливая, конечно… Выведал через неё всё. Не раз так делал. Он же у нас красавчик… был. Мы в этом городке уже месяц работали. Прилично так. Копы – жирные тюфяки. Они бы пончика из-под своего подбородка не нашли. Вот и мы расслабились. Нет! Просчитали всё… – Гай сплюнул кровью и замолчал, видимо, вспоминая детали. – Время, место, ключи сделали, даже код от сигнализации… А потом… Сначала эта Салли. Или Лесли… Какого чёрта она там забыла в такое время? Я её шлёпнуть хотел, но Билли упёрся рогом. Начал орать, чтоб не стреляли… она его по голосу и узнала. И началась песня! «Остановись! Не делай этого! Ты не такой!» – передразнил Гай тоненьким голоском. – Пока она блеяла, мамаша её подоспела. Выскочила, как чёрт из табакерки. Как же эта сука кричала. «Беги, Салли! Спасайся! Вызови полицию!»… А мы и так на нервах… я так и не понял, кто из нас шмальнул в неё.

Гай замолчал.

– У нас до этого ни разу мокрухи не было, – признался он. – Мы по баночкам только и стреляли… Разве что Дик. Какого-то старого хера случайно подстрелил в подворотне. Старикан ему в глаза чем-то брызнул, а Дик…

– Что было дальше в магазине? – напомнил Крокодил.

– Дальше? Хуйня какая-то началась. Девка ещё больше заверещала. Как ёбаная сирена – на улице слышно. Мы с Диком начали стрелять. Она за прилавком спряталась. Билли заистерил, как баба. Заявил, что бы мы её не трогали. Что она пойдёт с нами, и точка. Спорить с ним – только время терять. Мы и согласились. Избавится от неё ведь и потом можно было, – Гай мрачно улыбнулся. – Знаешь, говорю тебе всё это, и прямо легче становится.

– Продолжай.

– Ну и вот. Пока он её в чувства приводил, мы с Диком обчистили кассу. А бежали оттуда уже вчетвером. Той же ночью свалили из города. Пару недель ныкались по квартиркам. Потом разбежались, чтоб всем вместе не прогореть. А то после того магазинчика копы как-то уж сильно расшевелились…

– Что было с девкой? – Крокодил стал прохаживаться по комнате, хрустя мусором под ногами.

– Крокодил, а ты случаем детективом не заделался? На кой хер она тебе упала?

– Не всё ли равно? Жить тебе осталось, пока история не закончилась. Так исповедуйся. Тяни время.

– Это она тебя подослала, да? Или её папаша?

– Что стало с девкой? – повторил вопрос Крокодил.

– Ясное дело что, – Гай сально подмигнул Крокодилу. – Билли её при себе оставил. И мордашка, и фигурка. Всё при ней. Она к тому времени тихая-тихая стала. Герань в горшке. Двинулась, в общем, после смерти мамаши. Когда мы разбежались, она так с ним и осталась. Хер знает, чего они потом делали… Чего ты там застыл? Может, водички попить дашь, а? Во рту всё свернулось, пиздец! – Гай попытался оглянуться, но увидел только локоть Крокодила.

– Не отвлекайся, рассказывай, – равнодушно отозвался он из-за спины. Гая это явно нервировало.

– Ну и сука же ты…

– Твоего друга Билли через год нашли мёртвым.

– Да. Слышал. Нашли его с перерезанным горлом и ножницами в глазах. Уверен, эта чокнутая блядь его и порешила. Лучше бы её с самого начала ёбнули. Целый год её трахать! Это ж ебануться! С его-то мордашкой, Билли мог сколько угодно цыпочек подцепить… Разве что любил, но по мне всё это херня на постном масле. Наверное, вместе с ней двинулся…

Гай снова замолчал. На этот раз окончательно.

…

Было ещё рано. Редкие магазины начинали потихоньку открываться. На улице Крокодил купил в газетном автомате дешевый журнал и какое-то время просто сидел на лавке, уставившись на разворот. Он слишком давно не занимался старой работой. Нужно было прийти в себя. Уложить в голове то, что он узнал о Белль.

Он прислушался к себе, пытаясь понять: что изменилось? Но в голове была такая каша из эмоций, что так сразу решить было невозможно. Только голова разболелась.

Чуть успокоившись, он незаметно завернул в журнал пистолет и выбросил в мусорный бак. После чего немного постоял в переулке и направился в книжный магазин.

…

Когда он вернулся в номер, Белль сидела на койке и смотрела на него. Он готов был поспорить, что точно так же пристально она смотрела на входную дверь до этого. Так предано его могла бы ждать разве что собака, которой у него никогда не было.

– А что мы такие кислые сидим? – попытался изобразить он веселье. – Улыбнись! Я тебе и книжечку прикупил! Надеюсь, такую ты ещё не читала.

Белль посмотрела на обложку, брошенной на постель книги.

– «Пролетая над гнездом кукушки». Очень смешно.

– Я старался.

– Ты больше меня похож на героя книги.

– Значит, ты уже читала?

– Нет. Мы кино по ней смотрели в одном из кинотеатров. Ты что, забыл?

– А я-то думал, почему это название кажется мне знакомым? Ну, значит сравнишь. И вообще, книга всегда лучше.

– Ну да. – Белль прижала книгу к груди и недоверчиво посмотрела на Крокодила. – Всё прошло нормально?

– Да, – коротко ответил он. – А ты почему ещё не готова? Двум прытким червячкам пора свалить из Большого яблока!

========== Часть 6 ==========

29

Чердак встретил их оставленным беспорядком и жутким холодом. Двери были нараспашку, и внутрь намело целый бархан снега. Как выяснилось позднее, не весь беспорядок остался от них

– Не помню, чтобы мы переворачивали стол, – заметила Белль, – и рвали гамак.

– Посмотри, что пропало, а я пока растоплю печь. Иначе задубеем тут к чёртовой матери.

Не сговариваясь, они принялись за уборку. Белль вымела на лестницу снег и постелила на пол газеты. Газет оставалось немного, но вид бетонного пола ещё больше холодил помещение.

– Из глобуса чем-то воняет, – Белль брезгливо сморщила нос, но продолжила принюхиваться – Как из унитаза.

– Думаешь, Ведьма так разозлилась, что решила пометить наш милый пыльный глобус? Хотел бы я на это посмотреть!

– Извращенец. И с чего ты взял, что это Ведьма? Ты говорил, она могла послать кого-то рангом пониже.

– Нет. В мою берлогу она бы заявилась лично, – Крокодил подошёл и тоже принюхался. – Тухлятиной несёт. Может, мышка там сдохла?

– Надо разобрать и проверить, – озабоченно произнесла Белль, оттирая вновь поставленный на своё место кухонный стол.

– Возможно, когда-нибудь мы и разберём этот глобус, – философски ответил он, – но только не сегодня. Я с ног валюсь.

– Тогда завтра точно разберём.

Но и завтра до глобуса они не добрались.

…

После возвращения жизнь вошла в старое русло. Белль снова стала помогать в библиотеке. Она ужасно боялась, что, пока была в отъезде, Мэри-Маргарэт успела родить, а на её место уже взять другую библиотекаршу. Боялась, что Крокодила тоже уволили. И самое страшное – что на их чердаке мог поселиться кто-то другой.

– Да кто здесь поселится? Это же незаконно!

– А ты?

– А что я? – Крокодил только приподнял брови и усмехнулся.

Выглядело так, будто он имел полное право жить там, где ему вздумается, а Белль спрашивала какую-то глупость.

– А то, что меня могли из зоопарка турнуть… – продолжил он. – Детка, ты удивишься, когда узнаешь, насколько часто я прогуливал работу до знакомства с тобой! Просто в этом месяце моя зарплата будет немного меньше. Вот и всё.

– А от хвоста у нас ничего не осталось? – спросила Белль, подравнивая крокодилу обстриженные волосы, чтобы было как раньше.

Сегодняшний день Крокодил пафосно объявил днём вылизывания яиц. Бороду он сбрил на следующее утром после возвращения. Белль заканчивала с его стрижкой, а после собиралась накрасить ногти. Хотя про ногти Крокодил не заикался.

– Осталась какая-то мелочь. На подарки к празднику хватит.

– В этом путешествии мы были богачами. Помнишь, как разбрасывали деньги направо и налево?

– Конечно! Как такое забыть? Мы ещё разменяли несколько долларов железом и просадили всё в автомате с мягкими игрушками.

– А маленького мишку ты мне так и не достал.

– Я достал тебе вполне милого щеночка! – оскорбился Крокодил.

– Что-то не помню такого. А мишка был симпатичней. Он был плюшевый.

– Было. Ты этого щенка подарила тому противному ребёнку, отец которого нас подвозил. Никогда не думал, что буду так ненавидеть детей.

– Ему было два года! И ты сидел рядом с водителем, а я на заднем сидении с ним и его мамой. Кто из нас страдал больше?

Белль рассерженно помахала ножницами в опасной близости от его уха. Крокодил чуть дёрнулся, как будто собирался встать, но остался на месте.

– Зато, когда он получил щеночка, то сразу успокоился, – заключила она.

– Даже этот сопливый дьяволёнок успокоился. А ты меня до сих пор попрекаешь, что я не достал того медведя.

– Ты сам вспомнил про автоматы с игрушками, – пожала плечами Белль.

– Я тебе тоже что-нибудь припомню такое, за что можно попрекать.

– Припомнишь? Ты в первый же день забыл, что у тебя появилась соседка!..

– Погоди-погоди! – остановил её крокодил, страшно выпучив глаза и прижав палец к губам. – Слышишь?

Белль замолчала, пытаясь услышать таинственный звук возможной опасности. По пожарной лестнице, на которую по определению нельзя было взобраться бесшумно, никто не поднимался. Восставшая из мёртвых мышь в глобусе не шуршала.

– Что? – переспросила она.

– Ты не слышала? Такой звук, как будто пила грызёт древесину…

– Придурок, – Белль небольно шлёпнула его по голове расчёской.

– Это была наша первая семейная ссора! – довольно сообщил Крокодил. – А ведь мы с тобой ещё даже не трахались по-человечески.

– Знаешь, когда-нибудь мы и переспим, – копируя его недавнее высказывание, ответила Белль. – Но только не сегодня!

– Думаю, к старости мы как раз дойдём до полноценного полового акта, – не очень оптимистично проворчал Крокодил, стряхивая с плеч состриженные волосы. – Но с памятью у нас станет ещё хуже.

…

– Ты связывался с Франкенштейном? – спросила Белль, когда они чуть позже распивали чай примирения. – Ведьма точно насовсем убралась?

– Ну, Франки… ты его знаешь. Начал заливать весёлые байки. Вроде как она сначала по городу разнюхивала, потом до моей берлоги добралась. Взломала дверь. Потом, когда уходила, поскользнулась на ступеньке и вроде бы коленку себе разбила. Разозлилась страшно.

– Стрелка, наверное, поползла на чулке… – понимающе закивала Белль.

– Потом через неделю она сама не пошла. Прислала какого-то увальня. Он тоже здесь целый час торчал и ушёл ни с чем. А Ведьма ещё неделю выжидала. Потом уехала из города. Вернётся ли ещё, хер знает.

– А откуда Франкенштейн всё это узнал? – удивилась Белль. – Ты же говорил, он вообще в другом городе живёт.

– Так он уже больше месяца с той официанткой из кафе любовь крутит. У неё и живёт. Когда вызовов нет, днюет и ночует у неё. Старуха от счастья лопается. Она-то думает – Франки приличный человек. Доктор!

– А Руби знает, чем он занимается?

– Понятия не имею. Франки обычно не любит своим девочкам трепать о работе.

– Значит, это у него несерьёзно, – погрустнела Белль.

– С какой стороны посмотреть. Руби уже преодолела двухнедельный барьер, после которого Франкенштейн обычно срывается в новый поиск. Может и выгорит, но я бы не стал надеяться. С профессией Виктора так просто семейством не обрастают.

– А ты бы смог снова обрасти семьёй? – полюбопытствовала Белль.

– Я бы смог. А ты?..

Крокодил так странно уставился на неё, что Белль стало неуютно, и она поторопилась к ванне – сполоснуть чашку.

***

Остаток недели прошёл совсем незаметно. Старые заботы отвлекали от грустных мыслей. Но добавилось и новых. Эта зима выдалась настолько холодной, что даже натопленная до максимума печка не спасала. Особенно по ночам, когда морозы усиливались. Крокодил наконец-то начал спать одетым. А Белль помимо обычного пижамного костюма натягивала толстовку и шерстяные носки. Ноги всё равно мёрзли. Даже не смотря на разогретый в печи булыжник, завёрнутый в полотенце. Для тепла Белль крепко-крепко прижималась к крокодилу.

– Одно хорошо, – философствовал он. – В таком холоде мы лучше сохранимся для археологов.

– Я не помню, чтобы было настолько холодно!

– Много ты помнишь.

– Шутки про амнезию? Эту я видимо забыла.

– Наверное. Потому что я со своим склерозом тоже такой зимы не припомню. Но не переживай. Если верить синоптикам, это всё фронт откуда-то с Канады. Завтра обещали потепление. Но я не верю синоптикам.

– А кому ты ещё не веришь?

– Политикам, докторам и монашкам.

– Чем тебе монахини не угодили?

– Двуличные они все. Делают вид, что они такие набожные и милосердные, а на самом деле ненавидят всех вокруг и завидуют.

– Так уж и все?

– Есть исключения, но ты знаешь – это только подтверждает правило. А ты кому не доверяешь?

– Продавцам в магазинах. Они почему-то упорно хотят меня обсчитать. Как будто я числа вычитать не умею. Странно, да?

– Ты при них на бумажке начинай считать. Для наглядности.

– По-моему, камень остыл.

– Столкни его нафиг.

Белль заворочалась, после чего раздался глухой удар камня о бетонный пол.

– Ноги ещё мёрзнут?

– Нет. Руки.

– Давай их сюда.

Крокодил нашёл под одеялом холодные, как у лягушонка ладони и сунул себе промеж бёдер, под хер.

– По-моему, не лучшее время для дрочки. Штаны будут холодные и липкие…

– Я бы, конечно, с тобой поспорил, да не буду. Не ёрзай. Там самое тёплое место.

– Эм… – Белль хотела сказать, что с тем же успехом можно было согреть руки и за пазухой, но не стала. Место и впрямь было тёплое. – Спокойной ночи….

…

Через пару дней и впрямь потеплело, но под утро Белль всё равно замёрзла, причём холодило только до пояса. Она хотела подтянуть сползшее одеяло, но не смогла пошевелить руками. Это мгновенно её пробудило, намного быстрее, чем чашка крепкого кофе, каким иногда баловал себя по утрам Крокодил. Белль открыла глаза. Руки были спутаны хитрым узлом и привязаны к металлической спинке кровати. Крокодил сидел на краю постели и шкодливо улыбался.

– Это что? Верёвка?

– Да, а ты умнее, чем кажешься. Но ты не знаешь, что она особенная!

– И чем же она так прославилась? Ты ею задушил кого-то?

– Нет. Душить слишком утомительно и долго. Можно устать. Нет. Эта верёвка служила исключительно добру.

– Каким же образом?

– Она не дала одному очень зубастому парню сожрать несколько очень хороших ветеринаров.

– Наверняка с этим связана какая-то очень душераздирающая история.

– Угадала. История ещё и очень короткая, поэтому я тебе расскажу её сейчас. Так вот, как-то у нас заболел аллигатор, а транквилизатор ему колоть было нельзя. Вот его этой верёвкой и вязали. Крепкая!

Белль подёргала руками, но это и без того было сразу понятно.

– Давай сразу выясним. Если это очередной урок по выживанию, то можешь хоть принести меня в жертву тёмным богам, но в свой выходной я не пошевелю и пальцем.

– Приятно слышать. Ты же помнишь, я хотел попробовать связывание?

– Надеюсь, ты не серьёзно сейчас?

– Вполне серьёзно. Я собираюсь доставлять тебе удовольствие! – пафосно сообщил Крокодил и, сунув руку под одеяло, погладил Белль по коленке. Нога чуть дёрнулась от прикосновения.

Белль запоздало почувствовала на щиколотках тугие петли верёвок, которые не позволяли свести ноги, только чуть согнуть в коленях и только. Тёплая пижамная куртка и носки оставались при ней, а вот ни трусиков, ни пижамных штанов не было.

– Не бойся, детка. Всё будет целомудренно. Я не сделаю ничего того, чего бы ты не захотела. Видишь, я даже в штанах!

– А если я хочу, чтобы ты меня прямо сейчас развязал?

– Я уберу верёвку.

– Уговорил, – подумав, ответила она. – Только ноги отвяжи.

– А ты не будешь пинаться?

– Если ты не начнёшь снимать штаны.

– Договорились. Своё оружие не используем.

Крокодил задрал одеяло, обнажив привязанные к ножкам кровати, щиколотки Белль и довольно легко отвязал на первый взгляд мудрёные узлы. После чего не очень ловко забрался на кровать между её ног и погладил голени.

– Ну и чего ты ждёшь? – Белль чуть заёрзала под одеялом. Ситуация казалась дурацкой, но почему-то возбуждала.

– У тебя красивые ножки, – сообщил он, снимая с неё тёплые носки.

– Короткие и кривые.

– Маленькие и изящные.

Крокодил зажал правую ступню между бёдер и, не отрывая взгляда от Белль, наклонился так, что пятка ощутимо прижалась к паху. Старательно следя за реакцией, он чуть пощекотал вторую ступню и почти как массажист с силой провёл большим пальцем по взъёму. Обнял ладонями и приблизил к лицу.

– Всегда хотел так сделать, – сказал он и провёл языком от пятки до большого пальца.

Белль судорожно вдохнула воздух и зажмурилась.

– Ты такой извращенец.

– Тебе это нравится, значит, ты тоже.

– Отлично. Мы два извращенца. Сделай так ещё.

– Я знал, что ты попросишь продолжения! Чего бы ты ещё хотела?

– Я сейчас двух слов не свяжу…

– Свяжешь. Ты только скажи, чего конкретно тебе бы хотелось? Я уверен, твоя маленькая кудрявая головка просто заполнена всякими пошлыми словечками.

Белль покраснела как варёный рак и стукнулась головой о подушку.

– Оближи мне пальцы.

– Пальцы… как? Так?

Крокодил ещё раз с удовольствием лизнул пятку, затем по-очереди всосал в рот пальцы – от мизинца до большого, старательно облизывая упругие подушечки. На последнем задержался особенно, начав вытворять что-то уж совсем непотребное.

Белль совсем извертелась. Возбуждали даже не прикосновение, а сам вид крокодила, который ритмично посасывал её порозовевший палец, старательно облизывая подушечку, задевая шершавым языком твёрдую кромку ногтя. И всё это, продолжая неотрывно смотреть на неё. Между ног стало влажно, хотелось приласкать себя, но руки всё ещё были крепко связаны. Белль беспомощно сжимала кулаки и всхлипывала.

– Ты что-то хочешь мне сказать, – промурлыкал крокодил, пошло лизнув, так что в щели между пальцами мелькнул малиновый язык. – По лицу вижу, что хочешь.

– Сколько порно ты просмотрел?

– Скажем так, я много фантазировал.

– Ты это специально затеял, что бы я сама просила тебя… что бы ты меня трахнул!

– Ты действительно этого хочешь? – крокодил трогательно прижал обласканную пятку к своей груди.

– Нет. Я не хочу… я просто хочу себя потрогать.

– Но ты не сможешь. У тебя руки привязаны, – напомнил крокодил.

– Ты такой наблюдательный, – простонала в потолок Белль, истерично рассмеявшись.

– Ты можешь сказать, как тебя потрогать и где… И я постараюсь исполнить твоё пожелание. Честное крокодилье.

– Так потрогай меня!

Он снова надел ей носки, а сам с головой нырнул под одеяло между её расставленных ног. Белль чуть не задохнулась, ощутив горячее дыхание там, где уже стало мокро от возбуждения. Что там делал крокодил было не видно, но не почувствовать этого было невозможно. И Белль чувствовала.

…

Они лежали в кровати, и Белль впервые за долгое время было действительно жарко.

– Ты кончил мне на живот.

– Ты всё время жалуешься, когда я делаю это на простыни.

– Не сегодня. Я же собиралась после обеда в прачечную бельё отнести. Вечером бы уже на чистом спали.

– Хочешь, я согрею чайник, и ты сполоснёшься?

– Конечно, хочу.

Крокодил, подтягивая штаны, пошёл набирать воду в чайник. Они бы приняли ванну сегодня, но на этой неделе весь лимит горячей воды был уже беспощадно использован.

– Верёвки отпечатались, – равнодушно заметила Белль.

– Слишком крепко связал. Прости.

– Да нет. Это я руками дёргала, потому и остались. Просто, странно так…

– Тебе не понравилось?

– Понравилось. Знаешь, в следующий раз… я думаю, тебе стоит раскошелиться на презервативы.

– Я чуть чайник не уронил. Где же мне столько денег взять? Я же с тебя живой не слезу.

– А ты себя не переоцениваешь?

– Звучит, как вызов!

– Я пробудила чудовище.

– Оно и так не высыпалось. Теперь хоть будет повод… В принципе, – что-то прикинул в уме Крокодил. – Парочку резинок я могу и у Франки занять. На первый раз должно хватить…

30.

В тот же день Крокодил, как и собирался после работы, заскочил на квартиру к Руби. Франки узнав, зачем тот пришёл, естественно не смог оставить это без комментариев, но ленту аж из пяти квадратиков одолжил.

И теперь крокодил довольный, как слон, спешил домой, неловко оскальзываясь на заледеневшем тротуаре. Идти оставалось не много завернуть в переулок за библиотеку и подняться по пожарной лестнице. На очередном островке льда, снова поскользнулся, начал падать и почувствовал, как что-то больно чиркнула его по уху. Как только крокодил упал, поспешно откатился в сторону, и вовремя – в место где только что была его голова, с железным стуком, ударилась лопата. Лопату держал невысокий грузный мужчина в робе дворника. Лица было не разглядеть. Фонарей в этом проулке не было. Он и ударил крокодила, только падение и спасло.

– Какого чёрта? – только и успел спросить Крокодил, когда мужик снова попытался вырубить его лопатой.

Крокодил снова успел откатиться и пнуть нападавшего в коленку. Тот чуть отшатнулся, но ступил на скользкий лёд и тоже навернулся. Крокодил тут же подполз и отобрал лопату.

– Это ведьма тебя послала?!– крокодил навис с занесённым над горлом мужика остриём лопаты. – Говори!

– Моя девочка… – запричитал мужик. – Я видел следы верёвок у неё на руках! Почему я раньше тебя не…

– Что? – Кроколил убрал лопату и присел рядом. – Мужик, ты кто такой? Какая девочка?

– Я отец Белль, – ответил мужик.

Крокодил достал из кармана зажигалку и посветил. Заросшая короткой щетиной физиономия и впрямь имела сходство с той чёрно-белой фотографией из газеты. Даже козырёк кепки, торчаший из-под вязаной шапки был похож.

– Так с этого и стоило начинать! Зачем ты на меня с лопатой накинулся?

– Ты мучаешь мою девочку! У неё все запястья в синяках… – мужчина бессильно завыл.

– Морис… Мо? Тебя ведь можно по имени звать? Я твою дочь не насилую. Это такая игра была, понимаешь?

Ну не рассказывать же отцу, что он его дочери только отлизал, а потом подрочил на её живот? Крокодилу захотелось всё-таки побиться головой о стену.

– Слушай, давай поговорим где-нибудь в людном месте, а? Что бы ты снова на меня с лопатой не накинулся. Ну и, чтобы я тебя в живот не пырнул… Пошли, давай. Вставай-вставай…

…

– Мне этот парень сразу не понравился. Взгляд такой… будто прикидывает, что бы стащить. Но я не стал ничего делать. Думал, обычная влюблённость. И Коллет мне говорила то же самое. Что это пройдёт. Пройдёт…

Крокодил уже успел рассказать свою часть событий и убедить Мориса, что не делал с его дочерью ничего криминального. Ну, почти ничего.

– Да мы и не трахались ни разу. Так, баловство одно…

Бар был полон. Они расположились за маленьким столиком подальше от шумной толпы с парой стаканов дешёвого виски, который обещал оплатить Френч. Которая это была пара стаканов?

– Когда она пропала, я чуть с ума не сошёл, – рассказывал Мо, всё больше заплетающимся языком. – Шериф в нашем городе… только штаны протирал. Я все деньги пустил на частных детективов. Все деньги. Продал дом с участком, в магазине жил. Зачем мне дом, когда я остался один? Ни жены, ни… Целый год продолжались поиски. Я уже ни на что не надеялся, когда этот последний детектив мне принёс вести. В этом самом городе один из этих бандитов снимал комнатёнку. И с ним как будто видели девушку, похожую по описанию на… на Белль. Я тогда продал последнее, что у меня оставалось – магазин, и поехал сюда. Я собирался отдать ему все деньги. Если понадобится, на коленях его просить, чтобы он только мою девочку вернул. Она же последнее, что у меня вообще осталось, понимаешь?