Текст книги "Нет более слепых… (ЛП)"

Автор книги: Maas LJ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

Февраль 1984

– Какое замечательное место, длинная. Здесь снова чувствуешь себя ребенком. Вот было бы здорово вернуться сюда, когда Джес подрастет для всего этого, – болтала Тори, пока Тэйлор везла их обратно в Сан-Диего на заимствованном у матери Ле Бароне.

Тэйлор улыбнулась, ее небесно голубые глаза сверкали за темными стеклами очков. Художница наслаждалась прекрасным настроением своей подруги. Тори так напряженно училась и занималась ребенком, ей полезно было иногда отпустить тормоза. Особенно Тэйлор нравилось, когда Тори думала о будущем и в этом будущем Тэйлор была с ними. Было так, как будто они были настоящей семьей, несмотря на то, что Тэйлор понимала, что так не может длиться вечно. Сейчас она не хотела об этом думать. Она просто радовалась присутствию Тори радом с ней.

Джин сказала «ее девочкам», как она любила их называть, что это их отпуск и они должны веселиться и отдыхать, и если они вернутся до полуночи домой, то у них будут серьезные неприятности. Они поймали женщину на слове, и каждый день обедали в маленьком морском ресторанчике, выходящем на бухту Дана Пойнт.

Открывался потрясающий вид на океан и скалы, поэтому они подолгу сидели здесь, потягивая прохладительные напитки, созерцая утесы, и вместе предавались мечтам. Тори немного увлеклась вином, пока Тэйлор заказывала Перье. Женщина спросила Тори, думала ли та когда-нибудь о том, чтобы жить в Калифорнии. Маленькая блондинка хотела ответить, что где бы ни жила Тэйлор, она всегда сможет считать это место своим домом, но Тэйлор ей не принадлежала и было бы глупо претендовать на ее сердце и стремиться удержать ее рядом с собой. Поэтому она просто сказала, что после того, как увидела такой красивый пейзаж, ей бы хотелось когда-нибудь здесь жить. Тэйлор улыбнулась подруге и призналась, что всегда мечтала иметь свой собственный именно здесь, в Дана Пойнте.

Они гуляли по пляжу, Тори рассказывала, как продвигается ее писательство, и как глупо ей кажется все, что она написала. Она знала много слов, но не знала, как сказать то, что она хотела.

– Это потому, что ты пытаешься писать словами, это не твое, коротышка. То, что тебе нужно, это писать чувствами, в этом вся ты. Ты умеешь заставить людей чувствовать, заставить их понимать то, что ты хочешь сказать. Помнишь те рассказы, которые ты дала мне прочитать? Я до сих пор не могу забыть их. Очень мало людей могут разбудить во мне такие чувства, а ты смогла, – объяснила Тэйлор.

Такой простой и короткий разговор, но эти слова подруги Тори пронесла с собой через всю жизнь. Это была честная оценка ее способностей и стиля, которая создала великолепного автора, каким стала Тори впоследствии. Через три месяца Тори вернулась домой. В руках девушки была законченная рукопись ее первого произведения «Стиви».

Морской бриз легко обдувал еще горячие городские улицы, а две женщины прогуливались, разглядывая витрины. Внезапно Тэйлор как током ударило. Она вспомнила, какой сегодня день. Она не могла поверить, что забыла, правда, раньше она никогда и ни с кем не отмечала такие дни. Ее внимание что-то привлекло и Тэйлор умчалась, попросив Тори ждать ее в конце пирса. Вернувшись, Тэйлор нашла Тори, рассеянно разглядывающей звезды на небе. Тэйлор шепнула ей на ухо.

– Наклони голову.

Тори опустила голову и почувствовала руки Тэйлор вокруг своей шеи. Что-то тяжелое и прохладное легло во впадинку между грудей. Посмотрев вниз, она увидела длинную золотую цепочку с нефритовым кулоном на ней. Камень нежно-зеленого цвета, вырезанный в форме сердца.

– С Днем Святого Валентина, коротышка, – нежно сказала Тэйлор.

Тори подняла кулон к свету.

– Длинная, он такой красивый, спасибо. Но у меня нет для тебя подарка, – ответила Тори, поворачиваясь в художнице.

Тэйлор посмотрела вниз на лицо, которое она сможет нарисовать по памяти даже много лет спустя.

– Тори, ты моя лучшая подруга, что бы ты мне не дарила никогда не сможет сравниться с тем, что ты мне уже преподнесла.

Художница знала, что это было не совсем правда. Было что-то чего бы она хотела, но Тэйлор знала, что сердце Тори она никогда не получит. Та, которую она так страстно желала, стояла в нескольких дюймах от нее, но на самом деле, их разделяла пропасть.

Они остановились, чтобы еще выпить. Тэйлор заказала кофе, в то время как ее подруга приканчивала вторую порцию Ирландского ликера. Тэйлор улыбнулась, думая о том, как будет себя чувствовать Тори наутро. Тэйлор была за рулем и не пила спиртного поэтому. Она просто потягивала кофе и слушала очаровательную молодую женщину, сидящую напротив нее.

Они сидели на Бульваре Месса. Вечером субботы Сан-Диего необычайно оживлялся и они любили походить по красивому городу, пообщаться с людьми.

– О, Тэйлор, останови, останови там…! – взволнованно сказала Тори.

– Тори, это салон татуировки, – удивленно ответила женщина.

– Я знаю. Давай сделаем татуировки, – предложила Тори с огромным энтузиазмом.

– Ты что, с ума сошла? Да ты убьешь меня утром. Черт, мена мама убьет, если я тебе позволю, – обычно Тэйлор всегда подыгрывала подруге, но сейчас темноволосая женщина чувствовала, что озабоченность Тори получением татуировки навеяна ей парами алкоголя в крови.

– Но я правда хочу. Я хочу, чтобы у нас обеих было по татушке. Пойдем, должно быть весело.

– Ты серьезно, коротышка? – спросила Тэйлор.

– Абсолютно! А ты? – Тори посмотрела на Тэйлор своими зелеными глазами, такими искренними и открытыми, что отказать было просто выше сил темноволосой женщины.

– Хорошо, но мы сделаем это не здесь. Если ты действительно серьезно, я знаю человека, работе которого доверяю, – с этим Тэйлор свернула с бульвара и направила машину в сторону университета.

– Кенни, – Тэйлор улыбнулась, входя с подругой в магазин.

– Тэйлор, черт меня задери! Каким ветром тебя сюда занесло? Слышал, ты зарабатываешь обалденные деньги в ДиА.

– Мы с подругой в отпуске, нам захотелось сделать татуировки, и я сразу подумала о тебе, – закончила Тэйлор, разворачиваясь, чтобы представить Тори. – Тори, это Кенни, еще один живописный тип с пляжа, с которым я провела кучу времени в своей бесшабашной юности, – Тэйлор указала маленькой блондинке на человека за прилавком.

Хотя покупатели в магазин так и ломились, Кенни все же закрыл его и провел женщин в небольшой подвал, который служил домом для Кенни. Татуировщик достал холодное пиво и дал Тори посмотреть альбомы с образцами татушек.

– Нашла, – воскликнула Тори.

Тэйлор заглянула через ее плечо.

– Ты уверена? В смысле, нам придется жить с этим всю оставшуюся жизнь.

– Уверена, – отрезала Тори.

– Вы обе хотите вот это? – удивленно спросил Кенни.

Кривая усмешка осветила лицо Тэйлор, она объяснила.

– Мы обе сестры Женского Общества, Тау Альфа Зета.

– А, ТАЗ, – наконец, понял Кенни. – Отлично, пусть будут два Тасманских Дьявола. И где вы хотите рисунки? – глядя на Тори, удобно развалившуюся в кресле.

– Прямо здесь, – маленькая блондинка быстро расстегнула пуговицы и залихватским движением раздвинула блузку, чтобы выставит левую грудь.

– Хорошо, блузку придется снять, может быть вам… – Кенни замолк на полуслове.

Тори мгновенно скинула блузку, оба художника замерли, раскрыв рты.

– Тори, милая, – Тэйлор быстрее пришла в чувства, поскольку почувствовала жар внизу живота. – Ты так доведешь бедного Кенни до сердечного приступа, – сказала она, прикрывая блузкой обнаженную грудь Тори.

Тори не чувствовала никакой боли. Если честно, она вообще заснула прямо под иглой татуировщика. С Тэйлор тоже справились быстро и художник дал им несколько советов, как заботиться об их коже, пока не спадет краснота. Тэйлор расплатилась и отблагодарила Кенни и нежно взяв под руку Тори, повела ее на свежий воздух. Слегка заплетающимся языком Тори попросила Тэйлор остановиться, чтобы еще выпить.

– А как насчет отправиться домой, ты положишь голову на мое плечо и будешь созерцать звезды, – спросила Тэйлор.

– Ммм, тоже можно, – ответила Тори, нетрезво косясь на подругу.

Поездка домой прошла лучше, чем Тэйлор могла пожелать. Ее маленький компаньон заснула в объятиях темноволосой женщины. Когда они приехали и поставили машину в гараж, Тэйлор так не хотелось прерывать нежный контакт с девушкой, поэтому Тэйлор подхватила ее на руки, отнесла наверх и осторожно положила на кровать.

Сняв с нее ботинки, Тэйлор удобнее устроила Тори на кровати. Тэйлор хотела просто нежно поцеловать девушку в лоб, но близость ее чувственных губ заставила отбросить всю осторожность художницы.

Наклонившись, Тэйлор прижалась губами к губам Тори. Из груди Тори вырвался стон, ее дыхание участилось, она, не просыпаясь, ответила на поцелуй. Тэйлор мгновенно оторвалась от губ девушки, тяжело сглатывая и пытаясь унять бешенное желание, ищущее своего выхода.

– О, Тори, что ты со мной делаешь, – прошептала Тэйлор, оглядываясь на спящую девушку, перед тем, как закрыть спальню.

– Доброе утро, коротышка, – сказала немного громче обычного Тэйлор, когда Тори вошла в кухню. Джин Кент стукнула дочь по руке, зная в каком состоянии появилась вчера дома Тори.

– По поводу чего, черт возьми, ты так веселишься? – спросила Тори, не в состоянии до конца открыть глаза, обычно радостно сияющие по утрам. Она «козырьком» поднесла руку к глазам, как будто в кухню проникало света вдесятеро больше обычного.

Тэйлор засмеялась над своей маленькой подругой, поздравляя ее с первым похмельем. Она встала и налила Тори чашку чая, поставив ее на стол перед девушкой.

– Мы правда делали прошлой ночью то, что, я думаю, мы делали? – спросила Тори голосом, больше похожим на шепот.

– Ага, – сказала Тэйлор, кладя стройный палец чуть выше ее левой груди.

Тори оттянула ворот рубашки, чтобы увидеть маленькую татуировку на своей груди.

– И у тебя тоже? – спросила она.

Тэйлор ухмыльнулась и показала такую же картинку у себя.

– Кажется, теперь мне стало немного легче, – девушка хихикнула. – Черт, как же голова болит.

Она отодвинула чай и пошла наверх, Тэйлор последовала за ней. Они вместе вошли в комнату Тори, и Тэйлор наклонилась над детской кроваткой, проверить, спит ли малышка.

– Я приму душ, – сказала Тори.

– Лучше полежи подольше в горячей ванне, почувствуешь себя лучше. За Джес я посмотрю, – тихо сказала Тэйлор.

Тэйлор сидела в кабинете отца и изучала торговые журналы, которые привезла с собой. Кабинет располагался прямо напротив комнаты Тори, и Тэйлор оставила дверь открытой, чтобы услышать Джессику, если она проснется. Она наблюдала, как Тори вышла из комнаты. Ее свежевымытые волосы были еще влажные, на ней были потертые джинсы и большая футболка.

– Эй, – тихо позвала Тэйлор.

Тори все еще выглядела отрешенной, похмелье – вещь коварная.

– Иди сюда, – Тэйлор усадила Тори на большую кожаную кушетку, которая стояла здесь, сколько она себя помнила.

Это было ее любимое место, чтобы поговорить с отцом, нежно прижавшись к нему. Несмотря на все протесты Тори, Тэйлор обернула вокруг нее теплый мягкий плед.

– Всю оставшуюся часть дня ты будешь отдыхать, в честь твоего первого похмелья, – мягко сказала Тэйлор, ее глаза улыбались девушке.

– А как же Джес? – возразила Тэйлор.

– Сегодня я поиграю в маму. Ну же, милая, закрой глазки и расслабься. Я могу поклясться, что это самое тихое, расслабляющее и приятное место в доме, – ответила Тэйлор.

Тэйлор посидела рядом с подругой на диване еще немного, пока Тори не успокоилась.

– Тэйлор, ничего, если я спрошу, как умер твой отец? – мягко спросила Тори.

– Ничего, коротышка, я удивлена, что ты не спрашивала меня об этом раньше, – ответила Тэйлор, нежно касаясь рукой щеки девушки. – Это было во время войны во Вьетнаме. Но умер он здесь, с этой стороны Тихого океана. Он был пилотом-истребителем, вот почему мы жили в Сан-Диего. Отец получил хорошую работу, он должен был преподавать в Мирамаре. Ему дали последнее задание, протестировать новый реактивный самолет. Отец не был летчиком-испытателем, но он был военным, поэтому согласился. Я навсегда запомнила название того самолета. «Гарпун». В ходе расследования выяснилось, что были неполадки с двигателями. Этот чертов самолет запретили к выпуску. Я слышала, что где-то на них все же летают, но так ни одного и не нашла.

Глаза Тэйлор опять встретились с зелеными глазами девушки, которая лежала рядом и она слегка улыбнулась.

– Я все еще по нему сильно скучаю. Он был замечательным отцом. Любить меня казалось таким естественным для него.

Тори улыбнулась подруге и нежно стерла слезу, бежавшую по ее щеке.

– Может, это потому, что тебя так просто любить, – мягко проговорила Тори.

Тэйлор усмехнулась.

– Ну да. Хочешь знать, какой у него был позывной?

Художница встала, открыла шкаф и достала большую коробку с верхней полки. Открыв ее, Тэйлор показала Тори содержимое. Там был шлем пилота, над забралом которого было написано «МЯТЕЖНЫЙ».

Тори усмехнулась.

– Яблоко от яблони недалеко падает, да?»

Тори зевнула и почувствовала, что ее глаза закрываются, она откинулась на диванные подушки и проваливалась в сон. Тэйлор тихо вышла, бросив последний раз взгляд на красивую молодую женщину.

Девушка открыла глаза и они встретились с синими глазами напротив.

– Тэйлор?

– Хммм? – отозвалась Тэйлор.

– Я снимала вчера ночью перед кем-то одежду? – спросила девушка, ее брови сдвинулись к переносице.

Тэйлор усмехнулась.

– Да, но ты сняла только блузку, это был самый запоминающийся момент вечера.

Тэйлор улыбнулась на стон подруги, направляясь проверить Джессику.

На следующее утро Тори почувствовала себя обновленной. Она задавалась вопросом, почему некоторые люди, злоупотребляя алкоголем, пропускают себя добровольно через эту агонию. Солнце только что вышло из-за восточных гор и осветило океан. Она любила смотреть на восход, когда занималась Тай Чи. Вода была такой красивой, что, казалось, предвещала что-то хорошее в ее жизни. И когда это что-то случится, то станет кульминацией чего-то экстраординарного.

Она оделась в шорты и футболку. Джессика уже проснулась и сидела в большом манеже посреди гостиной. Тори имела обыкновение абстрагироваться от всего, когда занималась Тай Чи, поэтому хотела, чтобы малышка была в безопасности. Девочка только училась ходить, но делала это на огромной скорости.

Тори открыла дверь в сад и села на колени на зеленой траве, чтобы немного помедитировать перед началом упражнений. Она почувствовала чье-то присутствие прежде, чем что-то услышала. Уголки ее губ чуть приподнялись в улыбке и она открыла глаза. Поднявшись с колен, она увидела высокую фигуру подруги на расстоянии нескольких футов позади нее. Их движения были неторопливы и спокойны. Тори двигалась грациознее подруги, которая всего год занималась Тай Чи.

Они не разговаривали и не касались друг друга. Иногда Тори чувствовала, что является объектом мыслей художницы, но как только ее сознание пыталось проникнуть в них, дверь ее эмоций тут же захлопывалась. Цель упражнений состояла в том, чтобы как можно больше расслабиться, физические движения помогали сконцентрироваться эмоционально. Это как балансировать на канате, не пытаясь сохранить равновесие. Движения должны были приходить естественно.

Пока обе женщины приближались к гармонии, Джессика сидела, загипнотизированная их действиями. Она старалась не издать не звука, пока наблюдала за плавными движениями маленькой блондинки и высокой темноволосой женщины.

Наши дни…

Джессика сидела за столом в кухне и пила чай. Она наблюдала за художницей в саду. Одетая в черные шелковые штаны и такую же черную рубашку, Тэйлор не замечала ничего вокруг, точно так же, как мать Джессики, когда занималась Тай Чи. Художница двигалась бесшумно, ее глаза были полуприкрыты, так как она не думала о движениях.

Девушка подумала, что очень странно, она чувствует то же самое, когда наблюдает за матерью во время ее утреннего ритуала. Чувство какой-то незавершенности. Чего-то не хватало. Как будто она видела только половину картины вместо целой. Она не понимала этого.

С тех пор, как она перебралась сюда, чтобы жить со спокойной рассудительной художницей, это чувство посещало ее не раз. Тэйлор пыталась объяснить, что возможно это были какие-то детские воспоминания, и если Джессике кажутся знакомыми улыбка и прикосновения Тэйлор, то это не удивительно, ведь они жили вместе первые два года жизни девочки.

От размышлений Джес оторвал звук открывающейся двери. Тэйлор зашла внутрь, на ходу взъерошивая свои волосы. Джес никогда не видела человека, чьи эмоции так быстро сменяли бы друг друга, как у Тэйлор. Она могла быть открыта и полна энтузиазма, а через минуту становилась угрюма и задумчива. Были дни, когда они вместе гуляли по пляжу и Тэйлор обнимала одной рукой Джес за плечи, подобно тому, как ее мать обнимала ее за талию. А были дни, когда они едва ли обменивались парой слов. Тэйлор потом извинялась, говорила, что приближается выставка, и она нервничает из-за этого.

Сегодня Джессика была погружена в свои собственные мысли о работе. Рисунок был почти закончен, но еще требовал доработки. Это был портрет ее матери и себя в детстве, выполненный тушью и пером. Она рисовала с фотографии, которую всегда носила с собой. Джес усердно трудилась, чтобы успеть ко дню матери.

После того, как Тэйлор сходила в душ и поработала пару часов в мастерской, она вернулась на кухню, выпить чашку чая.

– Скажи мне еще раз, зачем мы потратили столько денег на стол для рисования? – спросила Тэйлор, развлекаясь.

Джессика заняла весь кухонный стол, кисти, карандаши и бумага валялись по всей поверхности. Девушка застенчиво улыбнулась темноволосой женщине и пожала плечами.

– Наверное, для того, чтобы я там рисовала, – с улыбкой ответила она.

Джессика собрала все и направилась в студию, а Тэйлор прошла в заднюю часть дома, чтобы выйти в большой японский сад. Это было ее любимое тихое место. Прохладная тень бамбуковых деревьев и звук воды, стекающей с маленького каменистого водопада, расслабляли ее больше, чем любая медитация. Она потягивала холодный чай и думала, как бы понравился Тори этот сад.

Тэйлор улыбнулась. Наверное, Тори принесла бы сюда свой лэп-топ и стала писать, сидя на уютном диванчике. Хотя, Тори всегда могла писать где угодно. Возможно, поэтому писательница и художница так хорошо приспосабливались друг к другу. Они обе были творческими натурами. Как это сказала однажды Тори? Они были двумя сторонами одной монеты. Когда Тэйлор приглашала свою маленькую подругу на обед, или просто выпить, то, появляясь в баре или ресторане, она заставала Тори неистово набрасывающей что-то на салфетках. Если у нее появлялась мысль, она тут же должна была ее записать, чтобы со временем мысль не потеряла свою остроту. Точно так же, как Тэйлор начинала рисовать на всем, что в этот момент оказывалось под рукой, когда ее посещала интересная задумка рисунка или скульптуры. Ее самая известная и дорогая работа родилась в магазине, на обратной стороне бумажного пакета. Ни одна из них не обижалась, если другая вдруг полностью погружалась в свои мысли. Креативный поток сознания стал основой их взаимопонимания.

Тэйлор улеглась на кушетку, закинув руки за спину. Они с Джес допоздна проговорили, а теперь глаза художницы так устали, что она не могла сфокусироваться на работе. У Джессики же, очевидно, с этим проблем не было. «Ох, где ж мои семнадцать лет», – подумала про себя Тэйлор, чувствуя, как тяжелеют веки. Звук льющейся воды убаюкивал ее.

Тэйлор была так горда за Джес. Девушка и ее подруга Кори получили свои девяностодневные фишки несколько недель назад на АА встрече. И Тэйлор хотела сделать для Джессики что-нибудь особенное. Тэйлор удивила девочку, приведя ее в компьютерный магазин и позволив выбрать все, что ей понравится. Последние недели Джес пару раз намекала, что хочет компьютер. Девушка призналась, что ей нравится мультипликация, а с компьютером и сканером она сможет попробовать себя на этом поприще.

Прошлой ночью Тэйлор увидела первые плоды работы Джес. Она создала персонаж, срисованный с себя. Девушка сказала, что если когда-нибудь закончит, то этот мультик сможет помочь другим людям… Мультик длился примерно две минуты, но для этого были созданы сотни рисунков. Конечно, преданная подруга Джес, Кори, приехала, чтобы помочь девушке. Девочка сканировала рисунки Джес и нумеровала их.

Результат поразил Тэйлор. У Джес определенно был талант в этой области. Поэтому они и засиделись за полночь. Они говорили о будущем Джес, и девушка решила, что попробует поступить в хороший художественный колледж. Половину ночи Тэйлор и Джес обсуждали школы, которые знала Тэйлор, все за и против поступления туда. Беседа закончилась обещанием Тэйлор поговорить со своим старым другом из студии Пиксар, который поможет определиться с направлением.

Так Джессика не принимала наркотики уже девяносто дней. И когда она вышла на сцену, чтобы поблагодарить всех присутствующих за их дружбу и поддержку, сердце Тэйлор переполнилось гордостью за свою дочь. Глаза Тэйлор были закрыты, но она продолжала бодрствовать. Ей вспомнилась ее первая годовщина жизни без наркотиков. Это было лето, когда Тори заканчивала колледж.