Текст книги "Нет более слепых… (ЛП)"

Автор книги: Maas LJ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)

LJ Maas.(Перевод: Яра)
Нет более слепых…

«Нет более слепых, чем те, которые не желают видеть…»

http://rxwp.ru/art.php?id_s=147 amp;part=1

Август 1981

Университет Штата Мэн, Ороно, Штат Мэн

– Мы обычно не селим новичков в комнаты вместе со старожилами, но пока новое здание общежития Женского общества еще достраивается, мы были так добры, что потеснились. Тэйлор – единственная сестра, у которой имеется собственная комната, потому что… ну, потому что она, черт, в общем, не важно. Она знала, что тебе некуда деться и любезно предложила занять свободное место в ее комнате.

Брюнетка говорила быстро, потому что помогала Тори нести ее вещи по тесным от большого скопления народа коридорам Женского общежития.

Саманта Эванс была старшей по третьему этажу общежития. Она задавалась вопросом, должна ли она сообщить молодой блондинке больше информации о ее новой соседке по комнате. Но то, что она знала о Тэйлор Кент, могло напугать маленькую блондинку до чертиков. «Лучше оставить все, как есть, и надеяться на то, что у этой девочки найдется достаточно остроумия и толстокожести», – решила для себя Саманта.

Две женщины останавливались каждый раз, чтобы Саманта могла представить очередного жильца. Мать Тори рассказывала, что Тау Альфа Зета – это огромное здание, и так было даже в начале шестидесятых, и молодая женщина знала наверняка, что у нее никогда не получится запомнить всех людей, с которыми ей пришлось сегодня встретиться. Тори порадовало, что ее комната – последняя на этаже и находится далеко от остальной части общежития. «Великолепное место, для того, чтобы писать. Мне уже это нравится». Саманта сказала, что это – самая большая комната во всем здании. Для того, чтобы жить в такой комнате, студенты старших курсов каждый год бросают жребий, и двое прошлогодних победителей получили такую честь в Бентоне. Тори так и не добилась прямого ответа на вопрос, почему же она, новичок, удостоилась этой чести.

Наконец, они дошли до комнаты Тори. С той стороны двери была слышна музыка. Тори удивил вкус слушателя. Когда дверь открылась, Тори увидела сидящую на полу женщину. Ее длинные ноги были вытянуты через грязный лист бумаги, на котором было разбросано множество механических деталей. Женщина не потрудилась взглянуть на вошедших. Ее смоляные волосы свободно лежали поперек лба и каскадом спадали по спине. Она носила линялую футболку «Благодарна мертвым», заправленную в джинсы, которые были заношены до такой степени, что, наверное, по ощущениям напоминали бархат. На ее ногах были надеты черные тяжелые байкерские ботинки, а ее руки по самый локоть были испачканы в масле, такого же цвета, как и ботинки.

Джен Питней надрывалась из колонок, висящих на уровне роста Тори. Девушка не могла поверить, что есть еще женщина, не переступившая шестидесятилетний рубеж, которая так же сильно увлекалась бы музыкой Джен Питней, как и она сама. Она успела узнать напряженную мелодию «24 часа от Талсы», прежде, чем Саманта сняла иглу с пластинки на проигрывателе.

– Черт, Тэйлор! Я что тебе сказала насчет приведения в порядок всего этого бардака? Джина мне уже всю плешь проела… ты хочешь дать ей повод, чтобы отправить тебя на кухонные работы? – Саманта сорвалась на крик.

– Твою мать, это всего лишь карбюратор! – проворчала женщина с пола.

Тори поставила свои чемоданы на пол и наклонилась к сидящей женщине, заинтересовавшись частями мотоцикла. Тень от нее упала на руки женщине.

– Убирайся к черту от света!

– Пожалуйста, извините,– Тори ретировалась и посмотрела на Саманту, ища поддержки.

– Тэйлор, ты сказала, что не будешь возражать, если Тори поживет здесь в этом году, – раздраженно сказала Саманта.

– Я сказала, что она может жить здесь, если не будет путаться под ногами, – ответила темноволосая женщина угрожающим тоном.

– Вы знаете, похоже, что дренажное покрытие изношено… возможно в этом и есть проблема. Когда вы переключали передачи, звук был, как будто мотор задыхается? – бесцеремонно спросила Тори.

Саманта не смогла сдержать улыбку, расплывшуюся по ее лицу. О, да… эти двое отлично уживутся вместе.

Когда Тэйлор, наконец, соизволила посмотреть на нарушителей ее спокойствия, ее глаза натолкнулись на то, о чем она мечтала многие годы, на лицо ангела. Молодая женщина с длинными светлыми волосами, обрамляющими улыбающееся лицо с парой искрящихся глаз цвета морской волны. Она носила свитер «Чикагские медведи», тесные джинсы и кроссовки «Найк». Девушка улыбнулась Тэйлор, и та почувствовала, что у нее пересохло во рту.

– Привет, – произнесла темноволосая женщина.

– Привет, – Тори продолжала улыбаться старшей женщине.

– Так, отлично…Тори Грэй, это – Тэйлор Кент. Тэйлор…Тори. Мне пора бежать. – Сэм поставила футляр пишущей машинки Тори и повернулась, чтобы покинуть комнату. – Да, Тэйлор, я полагаюсь на тебя. Найди место для всего этого хлама внутри твоего мотоцикла, – сказала старшая, прежде чем закрыть за собой дверь.

– Она права, извини, – Тэйлор собрала все в узел, скрепив вместе концы листа, и встала, оставив узел у ног.

– Ух ты, как там погодка наверху, не дует?, – поддразнила Тори. Тэйлор, казалось, была выше по крайней мере на 6 футов.

Одна бровь брюнетки удивленно изогнулась, исчезнув под челкой.

– Я бы сказала, что это слишком смелый комментарий для того, кто имеет твой рост… А почему ты выросла от горшка на два вершка? – спросила Тэйлор, скрестив на груди руки.

– У меня рост – 54 фута! – ответила Тори. Ее гордость была задета.

– Ты его измеряла, стоя на стуле, или все-таки обошлась без него? – засмеялась Тэйлор.

– Хорошо, сдаюсь. Извини, я пошутила. Эй, а я могу помочь тебе с мотоциклом, – предложила Тори.

– Нет, – ответила Тэйлор, гораздо резче, чем ей хотелось бы. – Все в порядке, я сама с ним справлюсь, – добавила она мягче, заметив слегка обиженное лицо девушки. – Болельщица «медведей», да?

– Да, в этом году они все время побеждают, – подхватила Тори с энтузиазмом.

– Понятно, – улыбнулась Тэйлор, – готова поспорить, что ты еще и за «Хулиганов» болеешь.

– Яростно болею, – ответила Тори.

– Сразу видно. Ты, должно быть, из Чикаго… Рада познакомиться, – Тэйлор протянула руку. Тори пожала предложенную руку, внезапно утонув во взгляде синих глаз, смотрящих на нее сверху. Сфокусировавшись, девушка почувствовала приятную теплоту рукопожатия и… машинное масло на руке Тэйлор. Перед тем, как посмотреть на свою руку, Тори заметила, как сверкнули устремленные на нее лазурные глаза и кривая усмешка заиграла на губах женщины. Наконец, оторвавшись от лица Тэйлор, Тори увидела, что ее рука испачкана в масле.

Тори задержала взгляд на ладони.

– Я не могу поверить, что ты это сделала, – произнесла она изумленно.

– А я не могу поверить, что ты попалась, – Тэйлор с трудом сдерживала рвущийся наружу смех.

– Ах, ты! -Тори слегка толкнула высокую женщину в живот.

Теперь была очередь Тэйлор удивиться, когда она увидела на своей футболке черный отпечаток маленькой руки. Она была абсолютно поражена, что девушка отважилась на такое. И еще больше ее удивил тот факт, что она тот час же не разорвала Тори на части за это.

Тэйлор подняла глаза от своей футболки и увидела легкую панику на лице Тори. Темноволосая женщина подняла руку, посмотрела сначала на нее, потом на свитер младшей девушки, и улыбка осветила ее лицо.

– Эй, Тэйлор, только не мой медвежий свитер! Прости… это был несчастный случай, у меня отключились мозги. – Все это время Тори отступала к двери, а высокая женщина надвигалась на нее.

Тори остановилась и попыталась оценить оставшееся до двери расстояние. Тэйлор поняла, что задумала девушка. Тэйлор отбросила волосы взмахом головы назад, посмотрела на дверь и улыбнулась такой дикой улыбкой, которую Тори не могла даже вообразить.

– Осторожней, не наступи на свой карбюратор, – Тори указала на ботинки Тэйлор.

На мгновение темноволосая женщина посмотрела вниз на ноги, а Тори успела выскочить за дверь и побежала через коридор.

– Даже не верится, что я попалась! – громко сказала Тэйлор и рванула за убегающей девушкой.

Тори бегала быстро, но длинные ноги Тэйлор еще быстрее сокращали расстояние между ними. Обе женщины кричали и смеялись, пока бежали по всем трем этажам старого здания, оставляя на стенах каждого поворота по одному большому и одному маленькому отпечатку руки.

Саманта взглянула из-за стола на проносящуюся мимо ее двери маленькую блондинку, преследуемую мускулистой фигурой Тэйлор.

– О, боже! Прошло всего пять минут, а она уже пытается ее убить! – громко сказала Саманта, вскакивая на помощь Тори.

Тори первая выбежала в запасную дверь и очутилась в прилегающем заднем дворе, единственной возможностью уйти из которого было перемахнуть через высоченную ограду. Тори петляла из стороны в сторону, только чтобы не оказаться лицом к лицу с прищуренными глазами и кривящимися в недоброй улыбке губами Тэйлор.

– Попалась, красавица!

Тори отступала, что-то бормоча. Большая часть того, что она говорила, не имела смысла, но так как она не хотела потерять свой драгоценный свитер, она говорила быстро. Вдруг глаза Тэйлор расширились.

– Тори, осторожно! – закричала Тэйлор.

Тори почувствовала, как теряет равновесие, ее руки взметнулись вверх, но удержать вес тела так и не удалось. Тэйлор стремительно преодолела расстояние между ними и схватила девушку за одежду на груди, Тори рефлекторно вцепилась в плечо темноволосой женщины, и, продолжая падать уже вдвоем, они очутились в бассейне.

Их головы одновременно показались над поверхностью воды. Под крики и смех половины обитателей Женского общежития, которые высунулись в окна, чтобы понаблюдать представление, они поплыли к бортику. Саманта не могла не присоединиться ко всеобщему веселью, наблюдая, как обычно серьезная и грозная Тэйлор мчится через все общежитие за своей новой соседкой, чтобы искупаться в бассейне. Улыбка Саманты сползла с лица, как только она увидела Джину Рис, выходящую из черного хода. За ее спиной семенила преданная служанка Терри Кола с двумя банками растворителя и тряпками.

– Вы, должно быть, наша новая постоялица, Тори Грей, – Джина посмотрела вниз на край бассейна, где все еще дрейфовали обе девушки. – Я – Джина Рис, президент Тау Альфа Зета. Добро пожаловать, мисс Грей.

– Спасибо, сестра, – Тори попробовала улыбнуться как можно лучезарнее, догадываясь, что это приветствие было не просто данью вежливости. Она была уверена, что нужно использовать термин «сестра». Все новички должны так обращаться к старшим общества.

– Мы бы хотели, чтобы вы присоединились к нам за обедом вечером. Есть только одна маленькая поправка. Вы будете работать на кухне! – Деланная улыбка пожилой женщины уступила место хмурому выражению лица. – Вместе с вашей здешней новой подругой. Тэйлор будет счастлива показать вам все поварешки… она очень часто там отмечается Закончив, она двинулась назад, но, указав Терри, чтобы она поставила банки с растворителем, вернулась к женщинам в бассейне.

– Можете начать работу с отпечатков рук, которые вы оставили по всему чертовому дому. – И затем ушла в дом.

Тэйлор извинилась перед девушкой за то, что она стала причиной такому плохому началу. Но было кое-что, что ей сразу понравилось и никогда еще с ней не случалось: она не могла удержаться от смеха.

– Добро пожаловать в университет Мэйна, Тори Грэй, – она протянула вперед масленую руку.

Отвечая на сильное рукопожатие, Тори улыбнулась, глядя вслед удаляющейся пожилой женщине.

– Большое спасибо, Тэйлор Кент! – с улыбкой направляя в сторону Тэйлор маленький всплеск воды.

Конечно же, Тэйлор приняла это за вызов, и вскоре полностью одетые женщины с криками и смехом во всю силу плескались в воде ко всеобщей радости девушек, наблюдавших за ними из окон.

Так они стали Тори и Тэйлор. Так они нашли друг друга. Еще до того как все стали называть их просто Т и Т.

Декабрь 1999

Чикаго, Штат Иллинойс.

– Джей Ти? Это ты? – Светловолосая женщина оторвалась от монитора ноутбука и посмотрела на часы на ночном столике. Часы показывали 2.45 утра. Тори сняла очки. Ее занятие было прервано звуком открывающейся двери.

Тори встала, чтобы посмотреть, кто там, осторожно шаркая тапочками по полу.

– Ох, Джес, – прошептала Тори. Ее дочь медленно сползала по двери, ее длинные темные волосы свисали на глаза, налитые кровью и смотрящие невидящим взглядом в одну точку. Джес откинула с лица волосы и попыталась подняться с пола.

– Все нормально, мам… я отлично себя чувствую, – произнесла невнятно девочка.

Тори подбежала, чтобы помочь дочери. Та стояла, тяжело привалившись к двери, и едва Тори приблизилась, обвивая руками ее талию, упала в объятья матери.

– Пойдем, я отведу тебя в постель, – сказала Тори, пытаясь не дать гневу выплеснуться.

– Клянусь, мам, я сегодня ни капли не пила, – ее дочь ухмылялась. Находясь рядом, она, казалось, на голову была выше матери. И ей приходилось смотреть вниз, чтобы заглянуть в разочарованно прищуренные зеленые глаза.

Тори тяжело вздохнула и повела дочь в спальню.

– Это все потому, что ты не умеешь себя контролировать… – ответила Тори.

Она довела дочь до ее комнаты, и та тяжело рухнула на кровать. Тори стянула с нее боевые ботинки и кожаную куртку.

– Ты обещала мне, Джес. Ты говорила, что не будет больше никаких вечеринок, -сказала Тори.

– Просто оставь меня в покое, – Джессика откатилась на другую сторону кровати. Ее голова уже начинала болеть, и она знала, что будет еще хуже, если она будет смотреть в глаза матери. Да, она нарушила обещание, но сейчас об этом думать не хотелось, также, как и не хотелось видеть укор в глазах матери. Она подвела ее, и, возможно, это случится еще не раз. «Я стараюсь, как могу. Но я никогда не буду так хороша, как ей хотелось бы. Я никогда не буду столь совершенна, как она».

Тори нежно провела рукой по щеке дочери, чувствуя, как дыхание ее становится глубоким. Девушка спала. «Что я сделала не так, Джес? Почему ты ведешь себя так, как будто ненавидишь меня? Почему ты позволяешь мне касаться тебя только когда ты больна или спишь?»

Молчаливые слезы покатились по лицу Тори, пока она пыталась найти ответы на вопросы, не покидающие ее голову. Она откинула темные локоны волос, упавшие на лицо дочери. Строгие горделивые черты лица, обрамленного черными волосами, смягчились во сне. Когда ее глаза были открыты, они искрились ярко-зеленым цветом, который при прямом освещении становился голубым. Во время этой иллюзии света Тори каждый раз поражалась, насколько ее дочь напоминала ей Тэйлор. Этим вечером, когда ее дочь была там, в коридоре, Тори могла бы поклясться, что снова видит Тэйлор рядом с дверью. Черная кожа и тяжелые ботинки такого же цвета были визитной карточкой Тэйлор в дни студенчества.

Удостоверившись, что ее дочь спит, Тори вернулась в свою комнату. Она выключила компьютер: слова больше не приходили к ней так легко. Несмотря на то, что ее последний роман был объявлен коммерческим успехом, критики писали, что талант Тори Грэй исчерпал себя. «Нью Йоркер» писал, что она сдала. Что она не может войти в контакт с собственными чувствами, как делала это раньше. Даже ежедневный утренний ритуал Тай Чи, который она выполняла с пятнадцати лет, не помогал ей пробиться к своим эмоциям. Она тонула, понимая, что критики правы. Если она не будет чувствовать, она не будет писать. Последние несколько лет ее голова занята другими вещами.

Эти вещи озаботили ее ум, когда Джей Ти пошла в среднюю школу. Конечно, напряженность между матерью и дочерью всегда существовала. Как только Джес узнала слово НЕТ, оно стало почти единственным словом, которое она использовала в общении с матерью. Это и еще НЕ ХОЧУ, НЕ БУДУ. Когда закончился переходный возраст Джес, война между матерью и дочерью не прекратилась, хотя они обе не знали, почему. Чем старше становилась Джессика, тем больше с ней было проблем. Ее выгоняли из каждой школы в Графстве Кук, она начала пить. Тори старалась проводить с дочерью как можно больше времени, старалась помочь в каждом ее начинании, но, казалось, от этого становится только хуже. После последнего исключения, Джессика обещала, что больше не собьется с прямого пути. Но обещания бросить пить не сдержала, к тому же Тори заметила, что ее одежда пахнет дымом марихуаны. Тори могла только гадать с чем еще захочет поэкспериментировать ее отчаянная дочь.

Тори быстро приняла душ и еще раз проверила, спит ли Джес. Удостоверившись, что девочка будет спать всю ночь, Тори удалилась в свою комнату, на всякий случай оставив дверь открытой. Засыпая под прохладными простынями, она вспомнила себя в возрасте дочери и улыбнулась себе в темноте. Она прекрасно понимала, откуда у ее дочери такой темперамент.

Сентябрь 1981.

– Тебе чертовски повезло, что я тебя люблю, длинная. Еще пять минут и я займусь салатами без тебя! – сказала Тори своей соседке по комнате, швыряя в нее чистой рубашкой из рюкзака на кухонном полу. Тэйлор стянула свою футболку одним быстрым движением. Тори не смотрела в ее сторону, делая вид, что занята раскладыванием мисок с салатом на подносе. Тэйлор не стеснялась собственного тела и редко носила лифчик. Она надела чистую белую рубашку, и улыбка заигравшая на ее губах привела в замешательство ее маленькую подругу. Тэйлор задумалась о том, что смутило Тори: знание ее предпочтений или просто вид обнаженного тела. Тэйлор никогда не говорила об этом со своей соседкой, но была уверена, что остальные студенты ничего не утаили от своей новой подруги.

– Спасибо, коротышка, я вам очень обязана, – Тэйлор улыбнулась подруге.

Тори вернула улыбку:

– На ваше счастье, я знаю как вы можете возместить этот долг.

Тэйлор издала стон. Она начала понимать, о чем говорит Тори.

Тори сделала вид, что не слышала стона, и бросила расческу своей соседке, наблюдая, как та пытается справиться со своими непокорными волосами.

– Тут приезжает Де Бюсси с концертом в Хитчен в пятницу вечером, и я с огромным удовольствием послушала бы его. Но я терпеть не могу ходить на такие мероприятия одна. Что скажешь? – Тори с мольбой заглянула в голубые глаза.

Тэйлор судорожно пыталась найти отговорку, но увидев полный доверия и любви взгляд своей маленькой подруги, сдалась.

– Ладно, заметано, – ответила она.

– Да!, – торжествующе улыбнулась Тори. – Ты – первая, – сказала она, протягивая Тэйлор большой металлический поднос с едой.

Обе девушки вошли в столовую и стали разносить первое блюдо сидящим за столами студенткам.

– Так, так, не наш ли это любимый дуэт провинившихся, – начала Джина Рис, как только увидела Тори. – Посмотрим, что на этот раз… порнографичные художества, напечатанные в газете Женского общества.

Тэйлор фыркнула при упоминании ее проделки.

*******

Вообще-то это была первая работа темноволосой художницы, которую позволено было увидеть Тори. Тэйлор училась в Университетской мастерской Прекрасных искусств, пока Тори осваивала Английскую Литературу. Много ночей Тори зубрила в их комнате или в библиотеке, краем глаза наблюдая, как ее соседка заполняет рисунками один альбом за другим. Как только Тори просила показать ей что-нибудь, Тэйлор быстро закрывала свой альбом, что-то бормоча про незаконченную работу.

Однажды, когда Тори вернулась после занятий, она нашла на своем столе папку с рисунками Тэйлор. Рядом лежала записка: «Помни… Если не можешь сказать ничего хорошего, лучше не говорить ничего». Тори улыбнулась. Это были слови Тумпера из диснеевского мультика про Бэмби. Для того, чтобы увидеть этот мультик, Тори пришлось почти силой тянуть Тэйлор в кинотеатр. В зале она почти сползла под кресло, чтобы никто не смог ее узнать. Тори не удивилась этому, однако, когда она взглянула на Тэйлор во время сцены со смертью матери олененка, то заметила слезы в глазах подруги.

Тори аккуратно рассмотрела каждый эскиз, некоторые были с пометками, как рисовать или лепить некоторые части. Большинство из них изображало женщин, одни были с явными мускулами, линии других были плавными и округлыми. Последний был выполнен черной тушью. На рисунке были две женщины сплетенные в объятии. Это было больше, чем объятие, это была эротическая поза. Их лица были затенены. Волосы одной падали ей на лицо, голова другой отвернута в сторону. Губы женщины, которая была пониже ростом, обхватывали сосок более высокой, а та в свою очередь, казалось, притягивала ее ближе. Картинка пробудила в Тори неопределенные чувства, но одно она знала точно – это самая красивая вещь из всего, что она видела в жизни. Рисунок состоял из линий, они плавно перетекали одна в другую. Было тяжело понять, где начинается одна женщина, а где другая. Когда Тэйлор наконец вернулась домой тем вечером, она была пьяна. Когда Тори помогла ей дойти до кровати, Тэйлор улыбнулась и облегченно вздохнула. Огромная тяжесть упала с плеч художницы, когда она поняла, что Тори одобряет ее творчество

На лице Джины появилось отвращение.

– Ты что-то сказала, Тэйлор?

Тэйлор подошла к президенту общежития и кашлянула.

– Нет, ничего, на что стоило бы обратить ваше внимание, – затем она издали жуткий кашляющий звук и поставила тарелку с салатом перед президентом.

Джина с отвращением посмотрела на салат и заметила улыбку на лице Тори.

– Мисс Грэй, вы становитесь завсегдатаем кухонных работ, я начинаю думать, не сделала ли я ошибку, поселив вас вместе с мисс Кент. – На лице сидящей женщины появилась злобная улыбка. – Я надеюсь, Тэйлор не заразит вас своими дурными привычками.

При этом комментарии девушки, сидящие за столами захихикали. Тори хотела принять это как грязную шутку, но объект шутки ее принимать совсем не собирался. Тори обернулась и увидела взгляд Тэйлор, направленный на Джину. Ее глаза сверкали электрически синим огнем, челюсти были плотно сжаты. Она медленно надвигалась на сидящую женщину.

Тори остановила подругу, в мгновение ока оказавшись между двумя, прожигающими друг друга взглядом женщинами.

– Не думаю, что это случится, сестра, – Тори сказала это в такой раболепной манере, что Тэйлор в очередной раз поразилась, как у нее получается. В ней умирает великая актриса!

– Вы знаете, если бы вы обе вели себя нормально, то сейчас спокойно спали бы в общежитии, – сказала Джина.

– Да, сестра. Я понимаю, и постараюсь исправиться, – Тори улыбнулась самой сладкой улыбкой, которую только смогла изобразить.

– Мисс Грэй, как такое возможно, что вы единственная сестра в Женском общежитии, у которой получается так говорить «да, сестра», что это звучит как «Пошла ты!» – спросила Джина.

– Я не понимаю, о чем вы, сестра, – ответила Тори.

Джина не любила раздражаться, но эта девочка просто выводила ее из себя. По крайней мере, ей так казалось.

– Возвращайтесь к работе… обе! – нервно прикрикнула Джина.

– Да, сестра, – хором сказали девушки и покинули столовую.

– Ты что-нибудь скажешь или так и будешь на меня смотреть? – недружелюбно поинтересовалась Джессика. Девушка страдала сильной головной болью, которую не облегчил даже горячий душ. Проснувшись, девушка была полна решимости извиниться перед матерью, но, натолкнувшись на ее грустный пристальный взгляд, ее намерения улетучились. Ей бы хотелось обрести контроль над своим темпераментом, но она ничего не могла с ним поделать. Особенно ее расстраивало, когда дело касалось матери.

– Что я могу сказать тебе такого, чего не говорила прежде, – спокойно произнесла Тори, дуя на свой чай. – Скажи мне, Джес. Скажи мне, что я могу сделать… чего я еще не сделала? Скажи мне, и я сделаю это! – Тори повысила голос и поднялась со стула. Именно тогда она заметила красные пятна на шее дочери.

– Скажи мне, ты хотя бы предохраняешься, когда занимаешься сексом? – раздражительно спросила Тори.

Джей Ти посмотрела на мать. «Сказать ей? Нет, пожалуй не стоит. Это только подольет масла в огонь. Еще одно подтверждение, что я не идеальная дочь.

– Предохраняюсь ли я, когда занимаюсь сексом? Это еще зачем? – сказала Джей Ти, отворачиваясь, чтобы налить себе чаю.

– Для того, чтобы мне не пришлось идти на твои похороны, до того, как тебе исполнится восемнадцать, – Тори грубо схватили дочь за руку.

Джей Ти сощурила глаза, и ее голос стал ниже на октаву.

– Нет, мама, я не предохраняюсь. Может быть, я мечтаю заразиться СПИДом и умереть. Тогда ты наконец от меня освободишься!

Тори сделала то, чего от себя никогда не ожидала. То, чего не делала ни разу за всю жизнь ее дочери. Пощечина была такая сильная, что голова девушки мотнулась в сторону. Две женщины могли только смотреть друг на друга.

– Джес, я… – начала Тори, пытаясь коснуться руки дочери. Джес резко отстранилась, схватила куртку со спинки стула и выскочил за дверь.

Тори не могла поверить, что сделала это. Она запустила дрожащие пальцы в волосы и облокотилась на стол, все еще не в состоянии прийти в себя. С каждым разом стычки с дочерью опустошали ее все больше и больше. На этот раз она ударила свою родную дочь. Несмотря на то, что ссоры были и раньше, сейчас она чувствовала, что все потеряно. «Джессика ведет себя так, как будто действительно хочет умереть. Могла ли я натолкнуть ее на это? Может, я должна рассказать ей про Стива… Поймет ли она своего дядю, которого даже никогда не видела? Поймет ли она когда-нибудь меня?

Тори пошла в спальню и сняла одежду, взамен которой надела черную футболку и обтягивающие штаны. Босиком она прошла в комнату для упражнений. Раньше это бала танцевальная комната. Предыдущий владелец очень красиво декорировал ее: три стены были зеркальные, а в четвертой стене было окно с видом на озеро Мичиган. Здесь по утрам, когда озеро окрашивали в розовый цвет лучи восходящего солнца, Тори занималась тай чи.

Она поджигала немного ладана и клала его в глиняное блюдце. Смешивала вместе несколько разных ароматов, так что каждый день получался новый. Затем опускалась на колени перед окном и сидела на пятках, вдыхая аромат пачули. Завитки дыма поднимались в воздух, Тори закрывала глаза и в ее памяти всплывало любимое лицо Тэйлор. Господи, какое прекрасное лицо. Она вспомнила, как первый раз купила пачули для них с Тэйлор, когда рассказала ей о смерти брата.