Текст книги "Переплетение судеб (СИ)"

Автор книги: Люрен.

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

– Давай это сделаем, – неожиданно для самой себя сказала я.

– Ныряем! – обрадовался Дилан, – Прямо в одежде. Избавь меня от необходимости созерцать твои телеса.

И мы нырнули. Проплыли под катамараном, едва не угодив под катер. Вынырнули и рассмеялись: кому приспичило покататься этой ночью? А потом обнаружили, что заплыли далеко за буйки и быстро поплыли обратно.

Болтаясь в воде, мы встречали рассвет. Поднимающееся из-за моря солнце слепило глаза и грело мокрые загорелые плечи. Это был первый день весны.

Нам стало холодно и мы вылезли из воды, мелко дрожа. Отряхнулись, отжали одежду и объявились в кафе моей семьи, прямо в помещение. Сидя возле кухни, из которой шло тепло, мы наблюдали, как к нам подошел отец и поставил по стакану горячего кленового сиропа и бутерброд с клубничным вареньем.

– Вкус, как в детстве, – мечтательно сказал Дилан.

– Этим славится наше кафе, – с гордостью сказала я, – Только оригинальные рецепты бабушек и классический стиль приготовления.

– Да нет, я просто ел здесь.

Мы прыснули. И я готова была забыть, что Дилан был моим врагом.

– Я пойду, – потянулся Дилан, взглянув на часы, – А то сейчас мисс Розен придет, а меня нет.

Он повернулся ко мне и вдруг тепло улыбнулся.

– Спасибо, эээ…

– Нора.

– Да. Нора. Честно, спасибо. Я давно так не веселился. Знаешь, твоё имя звучит как-то знакомо. Но это неважно.

Он наклонился и поцеловал меня в лоб. И ушел, растаяв в лучах утреннего солнца.

На следующую ночь он снова сбежал. И я снова увидела его на берегу пляжа.

– Нора! – обрадованно закричал он и помахал рукой, подбегая ко мне, – Я целый день думал о тебе. По-моему, мы учились в одной школе.

У меня в груди ёкнуло. В какой-то степени я не хотела, чтобы он вспоминал.

– Я надеюсь, я не издевался над тобой, нет? – со смехом спросил он, нахлобучив на меня сомбреро, – Хей, пошли на мексиканскую вечеринку?

Он помахал двумя пригласительными билетами.

– Где ты их достал? – изумилась я.

– У знакомой, – подмигнул он, – Ну что, идёшь?

– Арриба! – закричала я.

И мы побежали в сторону доносящихся латиноамериканских ритмов, перед этим закупившись пончо. Сама вечеринка проходила на закрытом участке пляжа и была наполнена кем угодно, но не мексиканцами. Мы как раз успели к соревнованию с начосом и водой. Побеждает тот, кто быстрее съест всё и выпьет, но с привязанными к туловищу руками. Я тоже решила поучаствовать и победила, выиграв маракасы.

– Нифига ты обжора, – заходился Дилан, – Я аж зауважал тебя.

В голове тут же всплыли его слова 7 лет назад: «Нифига ты обжора, скоро совсем жирной станешь!». Нет-нет, не время думать об этом.

Потом началось караоке, и мы, объевшись такосом и начосом, быстро остыли.

– Скука, – сказал Дилан.

– Точняк, – подтвердила я.

– Валим?

– Куда?

– На крышу.

И мы свалили, забравшись на крышу одного из самых высоких зданий. Отсюда очень хорошо просматривался ночной город, наполненный шумом моторов, свистом ветра, криками чаек, шелестом деревьев и шумом далекого прибоя. И порт был виден. Какой-то теплоход отчалил и отплыл в сторону светлого горизонта, подсвечивая огнями.

– Как же мне хочется уплыть на нём, – сказал он, – Даже не ради того, чтобы уплыть куда-то. А ради самого процесса.

– Давай арендуем катер или моторную лодку.

Он нервно рассмеялся.

– Послушай, Нора. Для начала, где мы возьмем деньги? Ты студентка, я пациент. Кроме того… У меня морская болезнь. Тошнить начинает на корабле практически сразу.

Он вдруг заговорщически на меня посмотрел.

– Хотя… Знаешь, у моей бывшей одногруппницы отец владеет парусной яхтой, которую сдает в аренду. Можем попросить.

– А как же морская болезнь?

– У них есть таблетки.

– Так чего же мы ждём?!

Мы спустились вниз и пошли к порту. Он нашел одногруппницу, кормящую лебедей на пристани. Смуглая, кудрявая и в тельняшке. Простая. Мне она сразу понравилась. Как и её отец. Мы вчетвером подняли парус и погнали прямо в открытое море навстречу восходящему солнцу, сверкающей ряби воды и белым чайкам в небе. Волны качали нас, и Дилан уже позеленел, несмотря на принятые таблетки.

– Всё нормально. Оно того стоит, – сказав он, поймав мой встревоженный взгляд.

Мы мчали прочь от города, сверкающего огнями, прочь в морские просторы, присоединившись к веренице кораблей, стае рыб и плескающихся дельфинов. И я без конца фотографировала всё, что видела.

– Так, а теперь я хочу полететь на дельтаплане.

– Я не ослышалась? – скептически приподняла я бровь.

Дилану удалось отпроситься на выходной. Теперь мы стояли на пляже в окружении немного численных туристов.

– Не знаю, но если у тебя проблемы со слухом, то повторю: я хочу полететь на дельтаплане.

– Сдурел?

– Если ты не пойдёшь, то я пойду без тебя.

Я тяжело вздохнула. Мы отправились в дельтапланерный клуб. Не помню, как Дилан договаривался, как мы переодевались в специальные костюмы, как нас готовили к полёту и инструктировали, как снабжали рацией. Очнулась я уже разгоняющейся.

– Не бойся, – повернулся ко мне Дилан, – Я знаю этих ребят. Давно собирался полетать, много читал про это.

И вот, мы взмыли в воздух. Дилан сообщил ребятам в рацию, что всё нормально. И я наконец отважилась посмотреть вниз. Всю колотило, руки вспотели, живот разболелся, под ложечкой засосало. Внизу – зелень, холмы, горы, скалы и безбрежная гладь моря. А ещё дома, пестрые крыши и цветы. Я чувствовала себя птицей.

– Нравится? – усмехнулся Дилан.

– Чтоб я ещё раз соглашалась на авантюру с тобой… – пробормотала я.

В лицо дул ветер, дыхание перехватывало. А когда первый страх прошел, я почувствовала упоение. Я птица! Я летаю в небе! Над головой синева, впереди, сзади и по бокам – свобода, небывалая и бесконечная, и ничто меня не держит. Я стремительный южный ветер, глядящий на суетящихся людишек с высоты птичьего полёта.

– Это ведь безопасно, – рассмеялся Дилан, – Ты чего? Это же не парашют.

– Ну ещё бы был парашют, – фыркнула я, – Тогда бы я тем более не пошла. Я высоты до смерти боюсь.

– А я воды боюсь, – рассмеялся Дилан, – Так ведь ещё веселее, правда?

– Ты сумасшедший.

– А то!

На следующий день он завязал мне глаза.

– Есть одна вышка. Я уверен, ты там не была, – сказал Дилан, ведя меня за руку.

Мы долго поднимались, и у меня начало сводить живот от нехорошего предчувствия. Когда мы наконец остановились, он снял мне повязку. Мы стояли на вышке, отсюда открывался захватывающий вид.

– Ну что, кто из вас прыгать будет? – раздался голос.

К нам подошло несколько парней.

– Оба, – ухмыльнулся Дилан.

– Эй! – обалдела я, – Я на это не подписывалась!!!

– Если хочешь, сначала спрыгну я, – развёл руками Дилан.

– Ты вообще нормальный, нет?! Ты же убьёшься!

– Лучше так, чем сгнить на больничной койке.

– Ты идиот… Попомни мои слова, ты самый настоящий идиот.

Я повторяла это, когда его просили что-то подписать, взвешивали, привязывали страховку и инструктировали.

– Эй, Нора, если я нормально прыгну, то ты прыгнешь вслед за мной, – ухмыльнулся он.

А потом подошел к краю и спрыгнул, а я отвернулась, зажмурившись и сжавшись в комочек. Те секунды тянулись невообразимо долго.

– Круто для новичка, – сказал тот, кто брал плату, – Тем более для такого пацана.

– Вы хоть нормально всё прикрепили? – недоверчиво спросила я.

– Не боись, – сказал инструктор, – Всё проверено.

Дилана подняли. Я бросилась к нему.

– Супер, – сказал он.

Его глаза горели, дыхание участилось. Он едва стоял на ногах.

– Нора, ты должна это попробовать!

– Ни за что на свете!

– Серьёзно, попробуй, а то я дружить с тобой не буду, – фыркнул Дилан.

Всё-таки спустя некоторое время ему удалось меня уговорить. Парни повторили со мной те же процедуры, что и с ним.

И вот, я стою на самом краю. Внизу кричат люди, подбадривая: «Давай, прыгай!». Сердце колотится, как бешеное. Я уже сто раз пожалела, что согласилась на такое. Думала: «Всё, больше никакого экстрима. Буду переходить свет только на зелёный. И купаться только в мелководье!».

– Подтолкнуть? – осклабился Дилан.

– Я сама, – мрачно сказала я.

И прыгнула. Земля неумолимо приближалась, мне казалось, что меня вывернули наизнанку, секунды растянулись в часы. В тот момент я сильнее всего ощутила желание жить. О да, я точно буду цепляться за жизнь всеми когтями и зубами и активно радоваться любым мелочам, если выживу.

Падаю… Падаю. Быстрее, лечу камнем вниз, ракетой, кометой. Перебираю все варианты погибнуть. Ударится обо что-то. Вывихнуть все суставы. Разбиться. От страха всё сжалось. Я в центре тайфуна.

И вот, я повисаю и взмываю вверх. И ору, как сумасшедшая, от захлестнувшей меня с головой безумной радости. Раскачиваюсь и ору.

А потом меня поднимают, я вся мелко дрожу и не могу ни о чём думать. Падаю рядом с Диланом.

– Ну как? Ощутила вкус жизни? – скалится он.

– О да, – сказала я, – Сполна.

И всё-таки я больше не соглашусь ни на какую авантюру с ним.

– Главное – не бойся волны, покори её!

Я же сказала, что больше не соглашусь ни на какую авантюру с ним!!!

Но вот, мы стоим на сёрфингах, сейчас большие волны. Инструктор рассказывает, что надо делать.

– Ты вообще когда-нибудь хотя бы держал в руках доску? – прошипела я.

– Надо же когда-нибудь начинать, – усмехнулся Дилан.

Мы стали «покорять волны». Точнее, покорял он, а я вопила, корчила ему страшные рожи и размахивала руками, как дура. Он даже иногда делал всякие трюки. А мне бы хотя бы дотерпеть до конца.

– Согласись, это же классно, – орёт он.

– Нифига не классно, – ору ему в ответ, – Мне тарзанки хватило!!!

В конце концов мне начинает это даже нравиться. Я танцую на доске, регулируя её, прыгаю через волны и визжу от восторга. Один раз я свалилась с доски, а Дилан долго ржал, пока инструктор помогал мне.

А потом мы заваливаемся на полотенца и лежим, тяжело дыша. Хочется пить. Инструктор, который являлся ещё и другом Дилана, приносит нам по коктейлю.

– Нора, а ты изменилась, – с удивлением замечает он, – В школе такой тихой была.

– Мы учились в одной школе?

– Мы были одноклассниками. Это же я, Боб.

Я вскочила, покраснев, как рак. Как я могла забыть эти светлые волосы на фоне смуглой кожи – внешность типичного калифорнийского блондина? Это же ему я писала любовную записку, по нему сохла, пока он ржал над ней в компании Дерека и его прихвостней!

– Интересно, я тебе всё ещё нравлюсь? – ехидно сощурился Боб.

– Ты че, дурак? Сколько лет прошло с тех пор!

– Вы о чём? – напрягся Дилан.

– Помнишь, как ты разорвал записку Норы, которую она мне написала?

Я совсем поникла. Ну вот, опять издеваться будут. Вдруг я превратилась в школьницу Нору. В закомплексованную школьницу Нору.

– Я реально это сделал? – повернулся Дилан ко мне.

– Да, – процедила я.

– Точно, припоминаю, – обрадовался Дилан, – А ты, в общем-то, не против был. Даже вместе со всеми смеялся. Так что, Нора, ты злобно так смотри не на меня, а на него. Это ведь по нему ты сохла, и он это отлично знал.

– А че ты меня обвиняешь? – всполошился Боб, – Сам бы как поступил на моём месте?

– Ладно, у каждого из нас есть поступки, которыми мы не гордимся, – примирительно сказал Дилан.

Этого вынести я уже не могла. Я встала, повязала на себе порео, взяла сумку и ушла. Ноги шлепали во вьетнамках. Боб с Диланом бросились за мной.

– Нора, чего ты обижаешься? – проворковал Боб, – Мы же были детьми. Ты сама знаешь, не сделай я этого, то меня бы тоже задразнили.

– Тогда почему ты вспоминаешь об этом сейчас? – резко обернулась я, – Теперь-то мы не дети.

– Потому что мы дураки, – вдруг сказал Дилан.

Он подошел ко мне, откинул пряди с моего лица и улыбнулся.

– Нора, не обижайся. Я ведь даже не помню всё это толком. Точнее, помню только половину.

– Это ещё хуже. Ломаешь жизни, не запоминая имён и лиц.

Боб смотрел на нас в нерешительности.

– Я не держу на тебя зла, – сказала я ему, – Давно уже простила тебя. Тем более, что ты больше не издевался надо мной. И даже подошел извиниться.

Это была правда. Он подарил мне бумажную ящерицу и сказал, что я хорошая, просто он не хотел, чтобы его дразнили. А ещё, что он во мне видит только хорошую подругу, а не девушку. У него был такой смешной и виноватый вид, что я поняла, что извинения были искренними.

– Точно? – вкрадчиво спросил Боб, – Я ведь действительно пожалел об этом практически сразу. Конечно, стих был смешной, но Дилан был как-то слишком жесток.

– Да ну тебя, – надулся Дилан, – Иди уже.

Мы с Бобом улыбнулись друг другу. И он ушел в сторону клуба сёрфингистов. А Дилан сел на песок и указал на место рядом с ним. А я специально села подальше.

– Знаешь, почему я тебя дразнил? – спросил он, отвернувшись.

– Потому что тебе было нефиг делать.

– Нет, не поэтому. Ты знала, что наши семьи не ладят?

– Да, из-за нас.

– Нет, это мы из-за них.

Я недоуменно изогнула бровь. Дилан не решался на меня смотреть.

– Моя семья тоже владеет кафе. Мы всегда были соперниками. Ну, то есть наши родители. Это началось ещё со школы.

– Наши родители ходили в одну школу?

– Ну, городок-то маленький. В общем, я всё детство слушал сплетни о твоих родителях и о тебе. Как-то это впиталось. Но не только в этом дело.

– А мои родители никогда ничего плохого о твоих не говорили. Тем более о тебе, – хмуро сказала я.

– Вот именно! А ты ещё была вся такая умная и умелая. Хорошо учишься, физрук тебя тоже хвалил постоянно. Поэтому я хотел унизить тебя. Чтобы ты хоть в чём-то была хуже. Кроме того… Ты ведь казалась такой надменной. Волком на всех смотрела. Особенно на меня.

– Я не была надменной! Я была закомплексованной школьницей! – вспылила я.

– А со стороны казалось, что ты именно надменная, – пожал плечами Ди, – Когда с тобой пытались общаться, ты была какой-то хмурой и отвечала на отвали.

– Да я просто стеснялась! – возмутилась я.

– Видишь, как трудно понять, кем на самом деле являются окружающие? – кисло усмехнулся Дилан, – А знаешь, что меня больше всего взбесило?

– Что?

– Помнишь физика? Классный такой дядька. Все старались ему понравиться, на уроках был просто лес рук. Все полюбили физику из-за него, а я особенно. Я с детства чувствовал, что это моё призвание. Поэтому выбрал её в качестве выпускных экзаменов. Чуть ли не с самого начала начал готовиться, ходил на дополнительные. А кого он мне постоянно ставил в пример, а?

– Не знаю. Не помню.

– Тебя! «Нет, спасибо, нам не нужна новая Чернобыльская катастрофа. Кальнас не сдаёт, но лучше тебя в этом смыслит».

Я замолчала, так как не нашлась с ответом.

– Ну вот, теперь посмотри на меня. Я полусгнивший труп, который вот-вот сдохнет. Иногда я становлюсь настолько слабым, что лежу целыми днями в кровати, как мешок с картошкой и встать не могу. Ну что, рада?

Он насмешливо посмотрел на меня. Я пыталась в себе найти хоть какое-то злорадство, чтобы выплеснуть его ему в лицо, но не нашла ничего. Сейчас он жалок, и этого вполне достаточно, чтобы перестать злиться на него.

– Нет.

Он усмехнулся.

– Врёшь.

– Я не ты. Я не радуюсь чужим несчастьям.

– Утютю, посмотрите, кто у нас весь такой милосердный!

Ди изо всех сил толкнул меня. Несмотря на то, что он ослаб после болезни, толчок всё равно получился ощутимым. Я отползла от него подальше. Зачем я вообще с ним разговариваю? Он же сейчас на грани нервного срыва.

– Жалеешь меня, да? Думаешь: «какой же он жалкий, сейчас он неопасен». Да, в одном ты всегда была лучше меня. Ты была здоровее. Надо же, у тебя даже головокружения нет, если ты не соврала тем парням, – процедил он в бессильной злобе.

– Да ничем я тебя не лучше! – вскочила я.

– Знаешь, Нора, эти твои комплексы просто смешны, – уже спокойней сказал Дилан.

– Ты располагаешь к себе людей. Никогда не замечал, какая у тебя харизма? По идее, это тебя должны были шпынять, но нет, ты основал свою шайку. С твоим мнением считались все ровесники, даже те, которые тебя недолюбливали! А я даже друзей не могла завести. Серьёзно, у меня не было ни одного друга в начальной школе! А физик говорил, что хоть ты и туповат, но у тебя нестандартное мышление. А у меня всё было построено на зубрёжке. Никакого креатива.

– И что? – фыркнул Дилан, – В гробу я видал эту харизму. Ты посмотри на меня сейчас. Нахрена она мне нужна?

Я вздохнула. Да, этого хрен переспоришь. Всегда был упрямым ослом. Я потихоньку отползала.

– Да стой ты, думаешь, я врежу тебе, как в началке? – хмуро спросил он.

Он так резко дёрнулся, что я вскочила и побежала, а он догнал и повалил меня на песок, перевернув. Наши лица оказались совсем близко, я смогла увидеть каждый сосуд на его глазу, каждую складочку на его губах. Его дыхание обжигало меня. Раз – и я сама не заметила, как он поцеловал меня. Я даже при всём желании не смогла бы оттолкнуть его – тело как будто парализовало. И так мы и лежали, и это было более, чем странно – целоваться со своим врагом.

Он оторвался наконец и слез с меня.

– Че ты как мёртвая лежишь? Я настолько плохо целуюсь? – фыркнул он.

– Это что сейчас было?

– Поцелуй.

– Чего это к тебе память вернулась?

– От злости. Я так разозлился, что вспомнил много чего.

– Чем я заслужила такую ненависть? – спросила я предательски задрожавшим голосом.

В глазах блеснули слёзы. Его это, кажется, смутило.

– Послушай, я правда об этом жалею. Сейчас я понимаю, что зря столько лет потратил на глупую ненависть. И к тебе, и ко всем остальным, кого я мучил.

– Ну вот. Ты харизматичный, а я спортсменка. У тебя нестандартное мышление, а я зубрила. Чем ты лучше или хуже меня? – нервно рассмеялась я, – Не надо пытаться быть лучше других. Поверь, оно того не стоит.

– Жаль, что я слишком поздно это понял, – с горечью сказал Ди, – А ты классная на самом деле.

– Просто поборола свою застенчивость.

Слёзы всё-таки скатились по моим щекам. Он вытер слёзы с моих щек. Теперь он смотрел мне в глаза с какой-то пугающей нежностью.

– Я люблю тебя, – тихо сказал он.

– Что?! – опешила я.

– Ничего, – хмыкнул он, слегка покраснев.

И я предпочла сделать вид, что не расслышала. Солнце было уже достаточно высоко. Сейчас было позднее утро понедельника, а это значит, что ему пора обратно.

– Иди в больницу, дурень. А то сейчас в обморок хлопнешься, что я делать буду?

– Ну, ты же медсестра, придумай что-нибудь, – ухмыльнулся Дилан, – Кстати, я иду на поправку. Так что ты от меня не отделаешься, ясно?

– Так значит, вся эта тема с «я хочу сделать это перед смертью» было блефом? Ну ты и хитрая задница!

Он рассмеялся. Я вслед за ним. А потом мы поняли, что прошлое нас больше не держит, и это заставило нас ещё больше смеяться.

– Нора, пошли кататься на водных лыжах?

– Опять приключений захотелось? А пошли!

====== Первая любовь ======

Это случилось летним днём, когда гуляли ветры, колыхая траву и вершины кустов и деревьев, словно водоросли. От духоты местным было скучно, поэтому они искали, на кого бы наехать.

Тогда я была школьницей, заканчивала среднюю школу. Мой кузен, Артур, как раз приступил к работе учителем физики. И это было странно – учиться у собственного брата, с которым вы в детстве лазали по деревьев и плавали наперегонки.

Я пригласила парня по имени Ноэль на свидание. Я была долго в него влюблена, ещё с начала средней школы. Он казался интеллигентным, добрым и спокойным. Несмотря на невзрачную внешность, он был довольно популярен у девушек. Мы в то время общались довольно близко. На внешность я не жаловалась: не красавица, но и уродиной назвать меня нельзя было. Когда я позвонила ему и сообщила дрожащим от волнения голосом, что он мне нравится и я хочу пригласить его на свидание, он согласился и сказал, что я ему тоже нравлюсь. И я провела три часа у зеркала, подбирая наряд и завивая волосы.

Близился вечер. Я шла по широким улицам центра города. Оглянулась на аквапарк, которым владела моя семья. Он скоро закроется. Я вздохнула от блаженства и побежала. Духи с восточным ароматом растекались по моему телу вместе с потом, воздух казался раскалённым. Ветер колыхал красный плющ на окнах, кипарисы и павлонии. На ветках померанца болтались маленькие зелёные плоды, ещё только начинающие созревать. На клумбах цвели астры, камелии, гвоздики. Повсюду росли кусты дамасской розы и сирени. Кричали чайки, голуби, соловьи и цикады. Я слышала плеск воды из садового шланга, треск огня на барбекю и музыку из кафе.

Само свидание должно было проходить на крыше, а встречались мы около стены, ограждающей пляж. Вокруг никого не было, нашими компаньонами были чайки да цикады, которых было не перекричать. Но меня ждал сюрприз…

Он стоял, засунув руки в карманах брюк. А вокруг него – его друзья и подружки. Улыбка сползла с моего лица.

– Красавица, – блаженно протянул Дилан, приближаясь ко мне, – Здорово принарядилась.

– А эти духи с тонким шлейфом пота – как изысканно! – подхватила девушка по имени Лина.

– С этим макияжем ты похожа на панду, – фыркнул другой парень.

Я беспомощно посмотрела на Ноэля и с ужасом обнаружила, что он смеётся вместе с остальными.

– Ты реально думала, что ты мне нравишься? Вот дура, – заходился он.

– Каблуки? Серьёзно? – продолжала наседать Лина, рассматривая мои туфли, – Восемь сантиметров, да? То-то я заметила, что ты с такой летящей походкой к нам направилась!

– Вообще, такая модельная походка, – заржал Джозеф.

– Ты думаешь, они помогут твоим рахитным ногам? – осклабился Дилан.

Ноги у меня и вправду были кривоватыми. До сего момента я думала, что этого никто не замечает.

Они смеялись, а я от обиды заревела, как маленькая. Тушь растеклась по моему лицу, что доставило им ещё большее удовольствие. Ноги как будто приросли к месту.

Я уже думала, что грохнусь в обморок на месте, как вдруг на моё плечо мягко опустилась рука. Ребята замолчали. Даже Дилан, не признающий авторитетов, посмотрел на него с тенью страха. Брат это, что ли? Нет, он не пользуется такими духами… Я не решалась обернуться.

– Развлекаетесь, ребята? – послышался бархатный голос.

– Но ты посмотри, как она одета, – возмутился Дилан, – Кто она такая рядом с нами?

– Не обижайте мою стрекозу, ладно? – мягко попросил, судя по всему, старшеклассник.

«Стрекозу»?!

– Леон, она твоя подруга? – проворковала Лина.

– Да, она моя хорошая подруга, – согласился Леон, – И я бы попросил её не обижать.

– Ну, если ты так просишь… – замялся Ноэль.

– Не знал, что ты с такими дружишь, – усмехнулся Дилан.

– Никогда не знаешь, каким будет человек, когда вырастет. Может, она окажется вашим боссом, – усмехнулся вслед за ним Леон, – Ладно, ребята, мы пошли.

Он взял меня за руку и повел прочь от них. Я смотрела на него снизу вверх. Это был довольно высокий старшеклассник с шоколадно-карими глазами и мягкой улыбкой. А ещё от него веяло одеколоном с ароматом хвои. Про себя я окрестила его Лесным Волшебником. Что? Мне тогда было 13, а по поведению вообще 9.

Мы прошли на главную площадь. Он опустился передо мной на корточки и вытер влажной салфеткой растёкшуюся тушь.

– Не подводи так глаза, тебе не идёт, – сказал он.

– Я же всё делала как в журнале, – буркнула я.

Нижняя губа снова задрожала. Сопли текли у меня из носа. Он на это лишь усмехнулся и дал мне другую салфетку.

– Сколько тебе лет? – спросил он.

– 13.

– А по виду не скажешь.

– Знаю.

– Вот что, девочка. На ребят не обращай внимания. Они маленькие и глупые. Потом вырастут и поумнеют.

– Не факт.

– По крайней мере, с экзаменами им будет не до этого.

На площади начиналось какое-то торжество. Я знала, что завтра будет карнавал. Некоторые, похоже, заранее решили оторваться.

– Леон, тебя на молоденьких потянуло? – услышала я звонкий голосок.

К нам бежали две девушки. Одна выглядела ровесницей Леона, а другая ненамного старше меня.

– Жертва Дилана и его друзей, – пожал плечами Леон.

– Дилан просто идиот, не забивай им голову, – с раздражением сказала мне та, что помладше, – Кстати, меня зовут Вероника.

– Ника подрабатывает защитницей от Дилана, – фыркнула старшеклассница.

– А эта язва – Лилия, – кивнула на неё Вероника.

– Можешь называть меня Лили, – мягко улыбнулась Лилия.

– А меня нельзя называть Никой, – буркнула Вероника, – И ударение на о!

– Хорошо, – растерянно сказала я, – А меня Луиза зовут.

– Красивое имя, – улыбнулся Леон.

– Хватит малолеток цеплять, – взвизгнула Лилия, – Луиза, он извращенец, не поддавайся его шарму и шоколадным глазкам.

– Ну вот, теперь я хочу горячего шоколада, – надулась Вероника, – Леоооон?

Леон вздохнул и повел нас всех в кафе на веранде.

– Вот это каблучища, – присвистнула Лилия, глядя на мои туфли, – Такие даже я не ношу.

Я вздохнула и сняла их. Ноги коснулись раскалённого асфальта, и мне показалось странным чувствовать плоскую поверхность. Из-за мозолей я оставляла кровавые следы. Лилия дала мне пакет, чтобы я их туда положила.

Мы сели за крайний столик и заказали по чашке горячего шоколада. А Вероника – ещё и эклер. Откуда-то доносилась итальянская песня. Посетителей было довольно много. А поздно вечером их станет ещё больше. Блики солнца резвились на загорелой коже Леона, а его тёмные волосы были зачесаны назад, как у мафиози. Я невольно залюбовалась им.

– А это твоя семья владеет аквапарком? – спросила Лилия.

Я кивнула.

– О, так ты ещё и мажор, – фыркнул Леон, – Тогда утри им всем нос. Хотя, вроде как семья Дилана владеет магазином купальников.

– Перестаньте разговаривать о Дилане, у меня сейчас пропадёт аппетит, – пожаловалась Вероника, – Кстати, Луиза, если это так, то пойдём скатимся с горок?

– Если он ещё не закрылся, – задумалась я, – Он в 9 закрывается.

– Ну, сейчас только 6, у нас впереди 3 часа, – пожал плечами Леон.

Мы допили и побежали к аквапарку. Посетителей было много, несмотря на время. Мы пошли через служебный вход.

Бассейны синели, как глаза Лилии, а горки возвышались над нашими головами. И я поняла, что по крайней мере 3 часа всё будет хорошо. Оно и было так. Мы скатывались по спирали, подпрыгивали на спусках, катались на ватрушках, катались в трубочках. Один раз на мою голову налетел какой-то мужик, и Леон со смехом меня вытащил из воды. А мужик ещё долго сконфуженно извинялся и купил мне фруктовый лёд. А потом мы плескались в лягушатнике с обомлевшими детьми. А потом Лилии впарили нарукавники с китами. И она со стыдом призналась, что не умеет плавать, так что Вероника с Леоном пообещали научить её, хитро переглядываясь. О да, я догадалась как. Тем же способом, что и меня: завести на моторной лодкой на глубину и скинуть.

Вечером мы сидели на краю бассейна, свесив ноги. Аквапарк через несколько минут должен был закрываться, так что посетители спешили уходить. В воде отражалось заходящее солнце. Рабочие выключали на горках воду.

– Не хочу выпускаться, – вдруг сказала Лили.

– А кто хочет? – спросил Леон.

– Я, – сказала я.

– Я надеюсь, ты на растеряешь запал, – легонько щелкнул мне по лбу Леон, – Старшая школа пролетит, а ты даже не заметишь. Потом ты будешь стоять с дипломом и думать: «Вот, я уже взрослая. И че дальше делать?».

– Не будь таким пессимистом, – рассмеялась Вероника, – У вас же выпускной. Куда вы идёте?

– На пляж, – фыркнул Леон, – Надоело, каждый раз пляж да пляж.

А я сидела и думала: ещё неделя, и их уже в школе не будет. Кто знает, увидимся ли мы снова? Городок-то маленький.

А через 5 лет я стояла на том же месте, что и они когда-то. Волосы отяжелели от укладки, ноги сжимали туфли на каблуках. Теперь я научилась на них ходить. И больше не переживала ни из-за Ноэля, ни из-за Дилана.

– Скоро вы выпорхнете из этого гнезда и разлетитесь кто куда, – говорил Арти за трибуной, – Кто знает, какая судьба вас ждёт? Может, вы уедете в другой город, а может, в другую страну. Вы станете взрослыми, мы постареем. У вас будут свои семьи, и вы будете читать газету по утрам и играть в гольф. А потом смотреть вечером новости и ругаться с телевизором. Вы всё чаще будете питаться домашней едой и закупаться в ближайшем супермаркете, ездить на газонокосилках и стричь кусты. Но однажды мы снова встретимся, посмотрим на нашу школу. Может, к тому времени что-то изменится, может, часть деревьев вырубят, а молодые вырастут и станут большими. Мужская часть полысеет, женская растолстеет. Не смотрите на меня так, это неизбежно! – он засмеялся, и мы вслед за ним. – И все мы вспомним себя маленькими и почувствуем светлую грусть. И ссоры нам покажутся смешными, а первая любовь – самой светлой.

Девушки и даже некоторые парни начали плакать и обниматься. Дилан смотрел на физика блестящими глазами, замерев на месте. И только одна девушка не плакала, а улыбалась. Её звали Норой, кажется. Мы переглянулись и понимающе кивнули друг другу.

Я вышла, впереди меня бежали ребята. Совсем повзрослевшие, ни следа от тех неуклюжих детей, которыми мы были когда-то. И всё же мы остались ненормальным и безумным классом.

Я стояла на крыльце, окруженная фотографирующимися одноклассниками. А я была одна. Но не только я. Мимо меня прошла Нора. Она казалась такой радостной, что наконец выпустилась, что я заразилась от неё. А вот рядом Диана стоит в окружении своих подруг. Она кажется взволнованной, и это неудивительно: скоро экзамены.

Кажется, на этом же самом месте ровно 5 лет назад сидел Леон. На краю баллюстрады, облокотившись на столб. Правая нога свисала и болталась в воздухе. Слева стояла Лилия, что-то болтая, на неё масляными глазками пялился какой-то незнакомый мне старшеклассник, которого я про себя окрестила Колючкой из-за его неприветливости. Лицо Леона казалось расслабленным и безмятежным.

Первая любовь… Разве может быть что-то наивней, волнительней и по-невинному прекрасной? Словно грейпфрут, она сладко-горькая и удивительная. С Леоном мы общались вплоть до окончания его дополнительных. Я влюблялась до него в Ноэля, но моей первой любовью был именно Леон. Вроде как он об этом догадывался, но в любом случае не подавал виду и был со мной мягок и добр, не пользовался моей подростковой наивностью. И я по сей день ему благодарна за тёплые воспоминания, что он мне подарил. Спасибо, Леон, что был моей первой любовью. Спасибо! Я готова была кричать это в небо и смеяться. И всё же я скучала по ним. Их выпуск был удивительным, наверное, из-за того, что там был Леон, которого уважали все, даже учителя, даже самые строгие учителя. Он был первой любовью многих одноклассниц, и, в отличии от многих популярных ребят, отшивал их как можно мягче, правда, они из-за этого в него ещё больше влюблялись. И даже Дилан считался с его мнением, возможно, этот старшеклассник был единственным авторитетом, который он признавал. Так что без них школа казалась какой-то не такой. Мне было странно идти по коридорам и не слышать возгласы Колючки и смех Лилии, не видеть его небритого друга и Леона, краснеющего в окружении девочек, не чувствовать шлейф ананасовых духов, которыми подруга Лилии обожала душиться так, что нос закладывало. Я хотела найти Леона и Лилию, но не знала, где их искать. Они не оставили ни адресов, ни телефонов, даже не сказали, в какой университет или колледж поступают. А у учителей спросить я стеснялась. Да, знаю, глупо.