Текст книги "На исходе лета (СИ)"

Автор книги: Люченца

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

Тесей как будто принимал решение – впрочем, недолго. Через небольшую паузу он ответил:

– Потом – да.

Ньют смотрел на него не мигая – ожидаемая буря обернулась тёплым грибным дождём. Это могло бы быть сном, если бы не одно: Ньюту брат почти никогда не снился.

Повиновавшись резкому желанию, Ньют встал на колени и расстегнул пару верхних пуговиц на рубашке Тесея. Тот не протестовал, лишь поднял подбородок, чтобы не мешать, откинул голову на ствол дуба. Не встретив сопротивления, Ньют осмелел и, пробравшись под рубашку, погладил выступающую ключицу. Ладонь сама поползла ниже и задела сосок, который Ньют тут же ущипнул. Тесей дёрнулся, перехватил руку.

– Придержи коней, – сказал он насмешливо.

Ньют в смятении осел на пятки, но Тесей, прежде чем отпустить, коснулся губами пальцев. Дыхание у Ньюта сбилось: всё это было слишком для одного вечера. Брат посмотрел с недоумением, обнял за плечи.

– Тихо, – прошептал он. – Спокойно. Не торопись.

– У нас три дня, – выпалил Ньют и услышал в собственном голосе панику.

– Я знаю.

– Тесей!..

– Тебе никак не мешает то, что мы братья? – перебил Тесей серьёзно.

Ньют смутился.

– Не очень. Тебе?

Брат опять ответил с паузой:

– Немного. И ты знаешь мою работу…

– Не понимаю, причём тут твоя работа, – сказал Ньют, начиная сердиться. Он стряхнул руку со своего плеча.

Во взгляде Тесея было бесконечное терпение.

– Ты пока многого не понимаешь.

Ньют отвернулся, уязвлённый и раздосадованный.

– Возможно, тебе нужен не я. А кто-то твоих лет, – произнёс он глухо.

Тесей не стал спорить.

– Да. Я не знаю, что случилось, – сказал он с таким искренним удивлением, что Ньют повернулся обратно. И Тесей повторил, глядя ему в глаза: – Я не знаю.

– Я тоже.

Они замолчали. Дымок от сигареты Тесея поднимался к небу и таял в нём.

– Ты очень красивый, Ньют.

– И ты. – Тесей улыбнулся, и Ньют произнёс – быстро, чтобы не успеть передумать: – Я хочу прийти к тебе ночью.

В голове на этих словах зашумело, и Ньют порадовался, что сидит – ноги сейчас его бы точно перестали держать. Он схватился за колени, чтобы унять дрожь в пальцах.

– Приходи, – ответил брат и затушил сигарету о землю. Подняв лежащую рядом палочку, он заставил окурок исчезнуть. Ньют следил за Тесеем, бесконечно шокированный, окончательно потеряв способность разговаривать. Молча он смотрел, как брат поднимается, потом склоняется снова и целует в лоб, а потом уходит к дому. Ньюта трясло как в лихорадке, он взмок от волнения и, не в силах поверить, что этот разговор был реальным, смотрел с приоткрытым ртом на исчезающую за воротами тёмную фигуру.

За столом во время ужина Ньют сидел как на иголках и ел, не чувствуя вкуса. Тесей же, сидящий напротив, ухитрялся выглядеть как обычно – видимо, это качество воспитывалось в аврорах отдельно: казаться спокойным, даже если впереди маячит первый секс с собственным родным братом. То умиротворение, которое Ньют постиг в небесах, летая на Офелии, бесследно испарилось, и Ньют бы дорого заплатил, чтобы его вернуть.

Мысленно уже пребывая в спальне Тесея, Ньют упустил момент, когда брат допил чай и вышел из столовой. Опомнившись, Ньют отложил пирожное и выскочил следом.

И встал столбом у двери – Тесей глядел прямо на него, прислонившись к перилам. Из кармана он вынул палочку, одним взмахом закрывая дверь, вторым – накладывая тишину, Ньют понял это по тому, как на мгновение у него заложило уши.

– Иди ко мне, – сказал Тесей нетерпеливо, и Ньют разом отмер, в мгновение оказываясь рядом.

Руки обхватили, прижали. Ньют выдохнул в шею и отстранился, боясь трогать, боясь касаться губами – пока ещё слишком рано, и семья совсем близко, за дверью столовой. И они даже не знают, что происходит в холле.

И лучше бы никогда им не узнать.

– Тебя кто-нибудь целовал? – спросил Тесей, скользя носом по щеке.

– Нет, – едва слышно ответил Ньют. – Ну, смейся.

– Не буду я над тобой смеяться. – Тесей убрал чёлку с его глаз. – И я даже немного рад, что твой первый поцелуй достанется мне.

Он склонился, и Ньют поднял голову, встречая его губы.

Первое касание вышло целомудренным, робким; Ньют тут же отстранился в замешательстве, но Тесей терпеливо ждал. Он говорил что-то, что-то ласковое, но слух как будто утратился, и Ньют слышал только своё громко стучащее сердце. Он обхватил руками шею брата и приоткрыл рот, позволяя Тесею поцеловать его как должно.

Поначалу было так странно – странно сталкиваться носами, странно ощущать вкус чая на чужих губах, и Ньют подгонял в жадном нетерпении, а Тесей, кажется, всё-таки посмеивался про себя – Ньют слышал странный звук, рождающийся в его груди. Но обидно совсем не было. Тесей отрывался, целовал подбородок и щёки, и Ньют прерывисто вздыхал, опьяневший от счастья. Воспринимать реальность удавалось плохо, рядом был только Тесей, его руки, его губы, его язык, и Ньют невольно встал на цыпочки, прижимая к себе голову брата. Оказывается, губы Тесея было просто восхитительно посасывать, и сам Тесей от этого тоже млел и хватался за скользкие от многих слоёв лака перила.

Вдруг в столовой раздались голоса, и стук каблуков прозвучал отрезвляюще, заставляя вспомнить: они в холле, рядом семья почти в полном составе – ещё секунда, и тайное станет явным. Тесей, подняв голову, вслушался и тут же резко оттолкнул Ньюта от себя.

– Уходи, – сказал тихо.

Они разошлись в разные стороны: Тесей – в гостиную, Ньют же начал подниматься по лестнице, быстро утирая рот. Ноги всё ещё подкашивались, и голова шла кругом, как после крутых виражей, которые так любила закладывать в воздухе Офелия.

– Ньют, – окликнула мама, открыв дверь. – Ньют!

Но он не стал останавливаться, зная, что не способен сейчас на внятный разговор. Внутри себя Ньют кричал от восторга, и ладони Тесея ещё фантомно ощущались на его спине.

========== Часть 8 ==========

Комментарий к

Ну, время энцы)

Предупреждение: Ньют сверху!

Кинки: медленное раздевание, footjob, обращение по второму имени

Никогда Ньют не мылся так тщательно, как в этот вечер, и никогда собственное тело не казалось ему настолько угловатым, несообразным и смешным. Тесей говорил, что он красивый, он сказал это целых два раза, но у Ньюта никак не получалось соотнести его слова с реальностью. Он придирчиво осматривал себя в зеркале, и ему думалось, что веснушек слишком много, рот слишком широкий, а на руках нет даже намёка на мускулы. А ещё член не такой длинный, как хотелось бы…

В голове даже промелькнуло трусливое: зря он сам попросился прийти. Может, и не стоит?

Ньют передёрнул плечами, отвернувшись от зеркала. Вот уж нет. Он надел пижамные штаны и начал застёгивать рубашку дрожащими пальцами, всё ещё не уверенный, приходить ли ему именно в пижаме. Если подумать, он ни в чём не был уверен сейчас.

– Я красивый, – сказал Ньют с сомнением, снова повернувшись к своему отражению.

– Красота в глазах смотрящего, – ответило зеркало нравоучительно, и Ньют, фыркнув, вышел из ванной. Он лёг на кровать, полистал какой-то из новых учебников, даже не вчитываясь – всё его внимание было приковано к часам.

Может, сейчас? Или минут через десять… или через полчаса? Но вдруг Тесей уснёт…

Ньют вскочил и начал ходить туда-сюда, пока, наконец, не остановился у окна. Приоткрытое, оно впускало в комнату прохладу августовской ночи, и Ньют вслушивался в стрёкот сверчков, в далёкий собачий лай и шорох крыльев гиппогрифов. Было уже совсем темно, и волшебные фонари сами собой зажглись у тропы, осветив её изгибы.

Пора.

Наскоро причесавшись, Ньют вышел на цыпочках в коридор, подбежал по мягкому ковру, скрадывающему звук шагов, к двери Тесея. Он посмотрел на дверь спальни родителей рядом: там ещё горел свет, пробиваясь снизу. У Тесея же ковёр подходил вплотную, и нельзя было ничего понять.

Ньют схватил ручку, повернул – заклинание слабо укололо, но отступило, и дверь открылась. Вытерев о штаны вспотевшие ладони, Ньют вошёл.

Брат сидел за столом и писал, всё ещё полностью одетый в дневное. Он поднял голову на звук и сделал приглашающий жест.

– Заходи, – сказал мягко. – Не стой в дверях.

Слабый свет от лампы делал черты Тесея смазанными, уютными. Постель рядом была всё ещё не разобрана, и Ньют покосился на неё. Может, Тесей его неправильно понял?.. Хотя что тут можно было не понять.

Он сел на самый край кровати, помялся в нерешительности – и всё-таки упал спиной на покрывало, раскинув руки, словно хотел присвоить, сделать своей постель Тесея. Когда Ньют запрокинул голову, перед глазами было сосредоточенное перевёрнутое лицо брата.

– В недавнем деле появились новые подробности, – сказал Тесей, вертя перо в пальцах. Он повернулся к Ньюту. – Поэтому и отца вызвали в Визенгамот, а от меня потребовали припомнить подробности задержания преступников. Не то чтобы задерживал именно я…

Он поморщился и едва слышно вздохнул.

– Словом, подожди немного. Можешь пока покрывало снять.

Слова были такими простыми, словно не происходило ничего особенного, и Ньюту от них стало легче. Он разобрал постель, лёг на одеяло, жадно впитывая в себя комнату Тесея, её звуки, её обстановку. В это время перо тихо скрипело по бумаге, а за приоткрытым окном перетаптывался на ветке семейный филин Огастус, поглядывая на Ньюта жёлтыми глазами.

Минутная стрелка медленно двигалась по циферблату. Наконец Тесей потянулся на стуле, отложив перо, размял шею.

– Ты ещё не спишь? – поинтересовался он. – Если сильно в сон клонит, можем просто поспать рядом.

Ньют, у которого сна не было ни в одном глазу, покачал головой и привстал в напряжённом ожидании, сев по-турецки.

– Хорошо. – Тесей смотал свиток пергамента и привязал на лапку филину, выпустил его в ночь. – К счастью, я был в ванной перед ужином, так что… И я подумал, что ты сам захочешь меня раздеть.

Ньюту показалось, что вся кровь прилила к его щекам. Пока он собирался со словами, Тесей поднял палочку, запечатывая комнату; потом он задумался на секунду и сделал непонятный пасс напротив своего живота.

Брат выглядел уставшим, и оттого решительность Ньюта спала. А если Тесей потому предлагал всего лишь совместный сон, что вымотался с этим отчётом?

– Тесей, – сказал Ньют и прокашлялся: язык вдруг стал ощущаться чужим, а горло пересохло. – Может, ты не в настроении?..

Не успел он договорить, как оказался опрокинут спиной на кровать. Тесей навис сверху, улыбаясь так коварно, что Ньют сглотнул. Ушной раковины коснулось тёплое дыхание.

– Не бойся, – прошептал Тесей в ухо и вдруг прикусил мочку. Ньют ахнул. – Что ты хочешь со мной сделать?

– Хочу тебя увидеть, – тихо ответил Ньют. – И потрогать.

– Вперёд.

Брат поднялся с кровати, потянув Ньюта за собой, положил его пальцы на свой жилет.

– Мы никуда не торопимся, – сказал он, погладив кожу над резинкой пижамных штанов Ньюта. – Можешь не спешить.

Он ободряюще поцеловал в уголок губ и выпрямился. Ньют опустил взгляд на жилет – жёлтый, почти как цвет факультетского шарфа – и вынул из петли первую пуговицу. Когда с ними было покончено, Тесей повёл плечами, помогая снять. Жилетка легла на кровать, жёлтая на белом; Ньют разгладил складки почти любовно и повернулся снова к брату.

Время неспешно вело свой ход, пока Ньют спускал с плеч подтяжки, вынимал рубашку из брюк и трогал твёрдый пресс. Рубашка Тесея хранила тепло и запах его тела; Ньют прижимал её к лицу, зачарованно пялясь на брата – лучшую версию себя. Плечи Тесея были шире, руки – сильнее, и сейчас, без рубашки, Тесей был особенно хорош.

– Я сейчас сниму и твою рубашку, ладно? – спросил брат, ведя ладонями вниз по его плечам.

Отвечая, Ньют едва двинул губами, которые отказывались слушаться:

– Да.

Путаясь в руках, они раздевали друг друга. Ньют расстегнул брюки Тесея, приспустил их – и Тесей сам от них избавился, просто переступив в нетерпении, а потом снял свои щегольские носки на подтяжках, стянул майку. Теперь на брате было только белое хлопковое бельё, и Ньют, не решаясь снять, вхолостую поддевал резинку, поглаживая кожу под ней. От пупка Тесея вниз уходила тёмная дорожка волос, заканчиваясь там, куда Ньют смущался заходить пальцами. Впрочем, брату, кажется, нравились эти осторожные касания – выпуклость под бельём явно стала больше, и Тесей негромко вздыхал, поджимая и без того поджарый живот.

Ньют даже не заметил, как сам остался без рубашки. Ладони вдруг проникли в штаны, легли на ягодицы и сжали их. Охнув, Ньют подался вперёд, прямо в объятия Тесея, и они оба замерли.

Брат коснулся губами виска.

– Снимай, – попросил он шёпотом, ловя руку Ньюта и кладя на своё бедро. – А я сниму твои штаны. Я тоже очень хочу тебя потрогать.

Он ненавязчиво потёрся полувставшим членом о ногу Ньюта, и Ньют не выдержал, положил руку на эту выпуклость – горячую даже сквозь ткань и почти твёрдую. Тесей издал неясный шипящий звук, словно выпускал воздух сквозь сжатые зубы.

И Ньют наконец стянул с него бельё, скользя ладонями по ягодицам, как Тесей до этого. Тут же руки брата сняли пижамные штаны, которые Ньют неловко отбросил ногой в сторону. Невольно он сделал шаг назад, и Тесей правильно истолковал его взгляд.

– Ты скоро будешь как я, – сказал он, ловя пальцы Ньюта. – Может, лишь немного ниже.

Не отрывая взгляд, он коснулся кончиками пальцев Ньюта своих губ и взял их в рот, пососал, трогая языком. Его тело, такое красивое, было освещено слабым светом волшебной лампы над кроватью, которая слабо мерцала – такие же дрожащие сполохи бросает жаркий костёр. Тесей поддерживал её магию, но сейчас он был слишком возбуждён, чтобы контролировать свечение; Ньют думал об этом и смотрел на член Тесея, сглатывая слюну.

– Не могу… не могу больше, – хрипло сказал Ньют и потянул за собой на постель. Тесей не медля закинул ему на бедро ногу, потёрся влажной головкой.

– Очень тебя хочу, Ньют, – шепнул Тесей. Его пальцы легли на член Ньюта, провели с нажимом. – Мне даже не важно как, хотя обычно это для меня имеет значение.

Пальцы исчезли, коснулись снова ягодиц, потом спины и легли на шею – просительно. Ньют потянулся поцеловать, отвечая этой безмолвной просьбе, но передумал.

– Может, ты не будешь звать меня по имени? – спросил он неловко. – А то… ты меня так всегда зовёшь, и сейчас это…

– М-м-м. – Тесей коснулся губами шеи. – Какое наша мама дала тебе второе имя? Артемис?

– Да. Да, зови меня так.

– Хорошо, Арти.

Он поцеловал – глубоко и сладко, Ньют подался в его объятия, скользя членом по животу. Теперь Тесей был таким, каким виделся в воображении днём ранее – со сбившимися кудрями, припухшими губами, а его глаза, сверкающие лихорадочным блеском… Ньют никогда раньше не видел у брата такого взгляда.

Может, Тесей даже был влюблён – как и сам Ньют.

Привстав, Ньют навалился сверху, целуя висок, щёку, подбородок. Тесей запрокинул голову, дыша часто и вскидывая бёдра, а когда Ньют укусил за плечо, брат вдруг закрыл глаза и застонал – негромко, но отчётливо. Это выбило Ньюта из колеи, он приподнялся на локте, ошеломлённый.

– Укуси ещё, – попросил Тесей тихо, и Ньют подчинился – всосал кожу у ключицы, прикусил, в ответ получив новый стон. Ньюту казалось, он уже возбуждён донельзя, но эти звуки, которые издавал Тесей, звучали так восхитительно, что Ньют толкнулся куда-то между бёдер, желая… желая войти, чтобы влажно и узко, и чтобы Тесей продолжал стонать под ним, такой непривычно расслабленный, сбросивший ненадолго с себя образ занудного старшего брата.

Ньют даже боялся высказать вслух желание, думая: Тесей не позволит. Он наверняка не захочет быть снизу, принимая, да и скорее всего это слишком для первой ночи. С неохотой Ньют откатился на тонкое одеяло, и вдруг его посетила идея.

– Тесей, – позвал он. – А помнишь, как я во время завтрака…

– Твои выкрутасы под столом? – Тесей заухмылялся, откинул со лба пряди. – Как не помнить.

– Хочешь, я…

Ньют, не закончив, потянулся ступнями к нему, заскользил ими по бёдрам, слабо нажимая.

– Мне показалось, тебе тогда понравилось, – сказал Ньют застенчиво.

Тесей смотрел на ступни не отрываясь.

– Ещё как. – Он привстал, опёрся на подушку. – Да… продолжай, Артемис, пожалуйста.

Когда Тесей произнёс это имя, у Ньюта мурашки побежали по спине, и член самопроизвольно дёрнулся. Этим тайным именем теперь сможет его звать только Тесей, когда они будут наедине – как сейчас в этой комнате, разгорячённые, упоённые их общей тайной и запретностью того, чем они занимались. Ньют вспомнил, как однажды случайно застал Тесея за дрочкой, и ему казалось, что это будет самым неловким его воспоминанием о брате, но вот он снова видит перед собой вставший член Тесея – и хочет не отвести взгляд, а облизать.

Ступни Ньюта тронули ствол, погладили яички; Тесей расставил ноги шире, прикусив губу.

– Когда ты трогал меня на лугу под дубом, – вдруг начал Тесей, – так хотелось взять тебя – прямо там.

После этого признания Ньют не выдержал, обхватил себя со вздохом и начал в одном темпе медленные движения – себе и Тесею. Дрочить брату ступнями было неудобно, но приоткрытый рот Тесея, его ответные толчки вверх бёдрами стали лучшей наградой. Волшебная лампа рядом то вспыхивала, то гасла, и на короткие мгновения комнату накрывала темнота, бросая вуаль на их запретный секс – в отчем доме, совсем рядом с родительской спальней.

Тесей вдруг остановил и потянулся за палочкой на столе. Повинуясь его взмаху, из недр комода выплыла маленькая баночка.

– Буду краток, – сказал Тесей, слегка задыхаясь, и вперил в Ньюта выжидающий взгляд. – Я хочу твой член. В себе.

Ньют на мгновение потерял дар речи, но брат, похоже, говорил серьёзно – он потянулся пальцами к своему паху, погладил яички и тронул ниже, там, куда стремились и желания Ньюта. Тесей был невероятно красив сейчас, взмокший, возбуждённый, и Ньют пялился на его подрагивающие ресницы, приоткрытые губы и член, чуть влажный на головке. Не удержавшись, Ньют наклонился и лизнул, прошёлся языком по стволу, запоминая этот горьковатый вкус.

– Я так люблю твой рот, – пробормотал Тесей. – Сделай им ещё что-нибудь.

И Ньют обхватил губами головку.

Он сосал, слушая тихие выдохи Тесея, гладя его бёдра, не веря своему счастью. Брат его воспринимал как равного, доверял ему всего себя и не стеснялся стонать так, что у Ньюта всё внизу поджималось от возбуждения. Он понял, что больше не может, что он хочет вставить на всю длину и услышать снова эти приятные уху стоны.

– Тесей, – проскулил Ньют, отрываясь, – я хочу войти в тебя.

Брат лишь фыркнул, подтаскивая его ближе за ягодицы и расставляя шире собственные ноги. Но Ньюту вдруг пришёл в голову вопрос.

– А ты уже с кем-нибудь пробовал – вот так?..

– Хм-м. – Брат как будто задумался. – Да. С начальником. – И засмеялся, увидев, какое впечатление произвёл его ответ.

– Ты шутишь?.. – спросил Ньют обалдело.

Тесей снова подобрался к уху, прихватил зубами мочку.

– Может быть.

Он протянул открытую баночку, и Ньют с заминкой окунул пальцы в густую скользкую смазку. Пока он нюхал с интересом, Тесей вытаскивал из-за спины подушку, подкладывая её под бёдра.

– Давай же, – сказал он нетерпеливо, поглаживая свой член.

Когда Ньют покружил пальцем возле отверстия, Тесей прогнулся в пояснице, снова закусив губу. Медлить больше было незачем.

Тесей оказался таким податливым, так охотно раскрывался – сначала для одного пальца, потом для двух, – что член Ньюта уже едва не истекал смазкой, но Ньют продолжал неторопливо трахать рукой. Когда он нащупал внутри бугорок и погладил его, Тесей изогнулся – и наконец-то застонал опять в голос, его тёмные кудри разметались беспорядочно, а отверстие набухло и покраснело, хлюпая смазкой при каждом движении.

Ньют понял – если он не возьмёт брата прямо сейчас, то свихнётся.

– Хочу тебя, обожаю тебя, – бездумно бормотал Ньют, нанося смазку на член и нависая сверху. Тесей приоткрыл глаза, скрестил ноги на бёдрах Ньюта.

– Давай же, Артемис, – сказал он с рассеянной улыбкой, – вставь мне.

Он помог направить член в себя, и Ньют слабо вскрикнул, толкнувшись; чувствительная головка вошла целиком туда, где было так горячо и хорошо. Тесей что-то довольно промычал, потянул на себя за руку и прижался губами, и в этом беспорядочном страстном поцелуе Ньют толкнулся снова, вставляя до конца, и едва не кончил от остроты ощущений. Тесей застонал ему в рот, и в этот раз Ньют издал стон с ним одновременно.

Он уже был почти на пике, и приходилось замедляться, чтобы продлить удовольствие – но как же это было сложно, когда Тесей то вылизывал, то трахал языком его рот, а его пальцы слабо теребили сосок. Одеяло сбилось, подушки давно уже лежали в стороне, забытые, и в комнате пахло сексом – терпко, по-звериному, как пахнет в денниках. Спину Ньюта лизнуло сквозняком из окна, из распахнувшейся настежь створки, но он едва заметил, что в комнате стало холоднее: по затылку тёк пот от возбуждения и от их быстрых ритмичных движений навстречу друг другу. В ямке на шее Тесея тоже влажно блестело, и его руки были прохладными у плеч, а ладони – безумно горячими. Эти ладони трогали, приобнимали и гладили, и Ньюту стало так хорошо, что он с криком кончил, резко вогнав член на всю длину. Тесей тут же обхватил себя и в несколько движений дожал до пика, с особенно громким стоном изливаясь на грудь Ньюта и на свой живот. Лампа погасла, заискрив, и долгие несколько секунд они были в темноте, но свет зажёгся снова одновременно с длинным вздохом Тесея – вздохом облегчения, как будто до того Тесей не дышал вовсе и лишь сейчас вспомнил об этом.

Они лежали, тяжело дыша, а потом Ньют приподнялся, выскальзывая из тела брата. Момент единения пропал, из окна потянуло холодом, и Ньют снова ощутил неловкость – такую несвоевременную сейчас. Тесей молча убрал палочкой следы спермы и закрыл вторым взмахом окно, а Ньют нехотя помог положить подушки на полагающееся им место.

– Эй, – сказал Тесей, ловя его за плечи и касаясь губами волос. – Мне было очень хорошо с тобой, даже лучше, чем я ожидал. Тебя так сладко целовать, Артемис…

Ньют часто задышал, слепо гладя его руки, и позволил опрокинуть себя на кровать, рядом, накрыть одеялом. Свет окончательно погас. Тесей продолжал обнимать, что-то бормоча в шею сзади – Ньют пытался разобрать, но не выходило. Он повернулся к брату лицом; ничего не было видно, только ветки шевелились от ветра за окном, а очертания Тесея сливались с непроглядной темнотой в комнате. Ньют нашёл его губы на ощупь, пальцами, и поцеловал. Ответный поцелуй Тесея был уже ленивым, сонным, но его объятия стали крепче. Зарывшись пальцами в волосы Тесея, Ньют закрыл глаза, наслаждаясь таким непривычным теплом лежащего рядом любимого человека.

Ньют попытался запомнить это ощущение.

– Мне тоже с тобой очень хорошо, Тесей, – сказал он тихо.

Но брат, кажется, уже уснул, вымотанный, и Ньюту ничего больше не оставалось, как тоже провалиться в сон.

========== Часть 9 ==========

Ньют проснулся первым, ещё до будильника – наверное, из-за неудобной позы. Оказалось, Тесей спит как морская звезда, раскинув руки-ноги по всей кровати, и Ньют в итоге оказался на самом краю – но, правда, с трофейным одеялом. Почему-то это очень рассмешило Ньюта, и он заулыбался, глядя на руку брата, закинутую так высоко на подушку, что она уже касалась изголовья.

Тесей спал, приоткрыв рот и, казалось, ему нисколько не было холодно. Ньют невольно залюбовался им – за фасадом из модных костюмов, парфюма и геля для волос скрывался настоящий Тесей, который занимал собой всю двуспальную кровать, хмурился во сне и почёсывал рыжеватую щетину. Ньют смотрел на него и не жалел ни о чём, даже больше – хотел повторить, как можно скорее. Лишь бы Тесей не жалел тоже.

Ньют подкатился ближе, под бок, осторожно коснулся тёплой кожи и уткнулся носом куда-то в ребра, несмело вдыхая запах. Ему казалось, Тесей пахнет так же, как он сам, и было ли это правдой, или же в нём говорила влюблённость – Ньют не мог сказать. Но ему очень нравилось воровато вдыхать этот запах, пока Тесей не успел спрятать его за парфюмерными отдушками.

Привстав на локте, Ньют снова посмотрел на спящего брата, остановив взгляд на члене, мягком и лежащем чуть набок. Быстро убедившись, что Тесей крепко спит, Ньют съехал ниже по простыне, чтобы их бёдра оказались рядом, и откинул с себя одеяло. Взяв в пальцы свой, Ньют начал сравнивать, и, похоже, у Тесея вправду был длиннее. Это было обидно, но ожидаемо.

– Что ты делаешь? – раздалось сзади хриплое.

Ньют едва не подпрыгнул, но подпрыгнуть лёжа, к счастью, всё-таки затруднительно.

– Я… Э-э-э.

Он быстро убрал руку под лежащее рядом одеяло, но поздно – сонный взгляд Тесея просветлел, в нём скользнуло что-то насмешливое.

– Серьёзно? Арти, ты решил проверить, у кого длиннее?

Он тихо засмеялся и, привстав, схватил Ньюта в охапку, подтащил к себе ближе. Его губы оказались у щеки.

– У тебя изо рта пахнет, – проворчал смущённый Ньют, пытаясь отодвинуть от себя его лицо.

Тесей не стал настаивать, но его обнимающая рука поползла вниз, пальцы играючи коснулись члена Ньюта, погладили яички.

– Мне нравится твой член, – сказал Тесей всё ещё сонным голосом. – Ты меня замечательно им отымел.

Вчера, во время томной ночи, которую они с Тесеем разделили на двоих, такие слова звучали естественно, но теперь, утром, Ньюту было очень странно и неловко их слышать. Казалось, всё вчерашнее было сном. За окном пела мелодично синица, опять лаял вдалеке пёс, и солнце пробивалось сквозь неплотно задёрнутую штору, создавая на полу яркое световое пятно. Это было обычное утро, из тех, что походят друг на друга как близнецы.

И всё же – Тесей был тут, разрушая дежа вю, говорил смущающие вещи и ласкал внизу, делая так приятно пальцами, что Ньют возбудился почти мгновенно. Он подался бёдрами вверх и уткнулся носом в плечо Тесея, пытаясь не издавать звуков. Только тихо шуршало одеяло, которое Ньют ногами сбил в ком, и шумела листва за окном.

Тесей мягко высвободился из объятий, улыбнувшись, и вдруг склонился, и его рука сменилась ртом. Ньют укусил ребро ладони, чтобы не охнуть в голос – вчерашние чары, запечатывающие комнату, наверняка уже спали. Тесей облизывал по кругу головку, проходился языком по вене – и это было потрясающее ощущение, сравнимое только с жаркой плотью, сжимающую член узкими стенками. Из-за того, что Ньют хотел в туалет, удовольствие было немного болезненным, но оттого же оно казалось ярче.

Тишину в комнате разрывали только влажные звуки, которые издавали губы Тесея на члене. Ньют очень хотел бы видеть лицо брата, но его кудри свесились на лоб, скрывая черты. Тут Тесей отстранился, чтобы помочь себе рукой, и Ньют увидел его порозовевшие щёки, его смеющиеся глаза и красные губы. Потом Тесей склонился, спутанные кудри снова щекотно упали на пах, и Ньют кончил, закусив собственные пальцы, откинувшись на кровать. Он почувствовал, как Тесей слизывает с его члена сперму и сглатывает её.

– Спасибо, – пробормотал Ньют растерянно, глядя, как Тесей поднимается и смотрит на часы. – Теперь давай я сделаю… что-нибудь.

– Нет времени, – отозвался брат, собирая с пола их одежду и бросая её на кресло. – Через минуту будильник. – Он вздохнул. – А теперь вставай и пойдём в ванную. Мне не дают покоя твои чёртовы усы, если их можно так назвать.

– Что с ними не так? – спросил Ньют громче, чем следовало, и Тесей прижал палец к губам, а потом отвернулся, доставая из шкафа халат. – Их не видно! – закончил Ньют уже шёпотом.

– Я их вижу. И чувствую, что ещё хуже. Ты в моей постели, Ньют, и будешь соблюдать мои правила.

И снова Тесей стал занудой. Внутри него словно был какой-то переключатель, и Ньют думал: нельзя ли переключить его обратно, на того Тесея, который так явно, так очевидно любит секс и умеет им наслаждаться?..

Прозвенел будильник, часы заплясали на комоде, напевая лихую даже с точки зрения Ньюта песню о разгульном бродяге, но её главное преимущество было неоспоримым – она бы и мёртвого из гроба подняла. Визжащие скрипки аккомпанировали хриплому голосу, который ужасно пел по-гэльски, но Ньют разобрал что-то про виски и пиво.

Он поднял брови, но Тесей лишь хмыкнул. Догнав стремительно убегающий с комода будильник, он коснулся его палочкой и тут же поволок Ньюта в ванную, смежную со спальней. Даже одеться не дал.

– Не пытайся сделать меня своей копией, – сказал Ньют, когда Тесей, глядя на них обоих в зеркало, попробовал привести вихор на лбу Ньюта в более цивилизованный вид.

– Да. Наверное, это бессмысленно.

Он задумчиво приобнял за плечи, встав сзади. Так их разница в росте была ещё очевиднее, и Ньют уныло смотрел, невольно опять сравнивая.

– Мы просто разные, Ньют.

– Я вижу. Знаю.

– Ну вот. И это просто…

Что «просто» – Тесей так и не придумал и опёрся локтями на голые плечи Ньюта, свесив руки. Оба замерли в отражении, одинаково озадаченные, словно пытаясь узнать и не узнавая; пытаясь рассмотреть друг друга в новом качестве.

Брат. Друг. Любовник.

– Что теперь будет? – спросил Ньют вслух и сам испугался своего вопроса. Тесей ответил не сразу: занятый своими мыслями, он встрепенулся с опозданием.

– Что будет? – переспросил он. – Будет завтрак.

И улыбнулся. А потом добавил:

– Я покажу тебе заклинание избавления от щетины. Повторяй за мной, а в Хогвартсе уже опробуешь на практике. Но осторожнее: я так однажды лишился бровей.

И они пробовали, Тесей был по-учительски серьёзен, а Ньют чувствовал себя дураком, стоя перед зеркалом обнажённым и размахивая несуществующей палочкой. А после ему пришлось убегать к себе – быстро, чтобы не опоздать к завтраку. Ньют в одних только штанах тихо прикрывал дверь Тесея, боясь скрипа, и в несколько шагов преодолевал короткий коридор. Сердце стучало где-то в горле в сумасшедшем ритме, и он улыбался, разглядывая качающегося на лампе Пикетта.

А потом Ньют посмотрел на календарь.

Было тридцатое августа.

– Пора собираться к школе, Ньют, – сказала за завтраком мама. – Чтобы не оказалось, что твой галстук сжевал… кто его сжевал в том году?

– Глиноклок. Но это была случайность!

– Твой младший сын – одна сплошная случайность, – встряла бабушка, промокнув губы салфеткой, и отец тихо хмыкнул за своей неизменной газетой.

Ньют уставился в тарелку. Такие замечания были привычными, и хоть они не расстраивали, как раньше, всё же сложно было оставаться полностью равнодушным. Он потянулся за тостом и замер на полпути – ноги коснулась нога. Тесей.

– Знаете, – сказал Тесей, – если бы мне так говорили постоянно, я бы и не пытался кем-то стать. Зачем, если во мне разочаровались заранее?

Он невозмутимо подцепил вилкой кусочек помидора. Ньют смотрел на его руки, не веря ушам и всё ещё не решаясь поднять взгляд.