Текст книги "Девять кругов ада (СИ)"

Автор книги: Luna Plena

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

Гермиона бьет Малфоя прямо в нос. Шокировано-возмущенное «Гермиона!» вырывается само собой. Гарри провожает убегающего Малфоя взглядом, понимая, что совсем пропал – его было жаль даже сильнее, чем Клювокрыла.

Пятый курс.

Странно, что Министерство позволяет тебе разгуливать на свободе, Поттер. Уверен, в Азкабане тебе уже готовят местечко. – А Гарри понял, что лучше бы его и правда поцеловал дементор. Смерть была бы быстрая, легкая, куда более простая, нежели это изматывающее и опустошающее чувство внутри, – Малфой за лето стал, казалось, еще красивее, и выглядел как ангел смерти в этом черном приталенном костюме…

Гарри верил. До последнего верил и ждал, что Малфой примкнет к Армии Дамблдора, что одумается, что придет… Он и пришел. Таща за собой допрашиваемую Чанг.

Седьмой курс.

Я… Я не уверен..

Гарри сглотнул, не обращая внимания на боль в глазу и выдергиваемые Белатриссой волосы. Как глупо, чертовски глупо, находясь в полушаге от смерти, думать, как красив твой враг. Гарри хоть никогда и не был глупым, но делал именно это. Смотрел. Любовался. Впитывал в себя, потому что знал, чувствовал, что ему не выйти живым из этого поместья. Гарри отчаянно хотел, чтобы перед смертью в его памяти осталось лишь самое нужное, любимое и родное. Друзья. Мама и папа. Хагрид. Драко.

«Не стесняйся, милый, иди-ка сюда, присядь», – сумасшедший шепот Белатриссы щекотал волосы, но Гарри было плевать. Потому что рядом с ним действительно присел Драко, и это был первый раз, когда они были так близко и не пытались друг друга прикончить. От него пахло сыростью, отчаянием и все тем же соленым океаном, которым, как Гарри теперь знал, он пах до сих пор.

Что у него с лицом?

«Это мое влюбленное лицо, ты его видишь не первый раз, но тебе потребовалось четыре чертовых года, чтобы заметить, что с ним что-то не так», – скользнула шальная мысль, но ответила Белатрисса.

«Попал под Жалящее проклятье. Твоя работа, милочка?..».

Точно. Жалящее проклятие…

«Мы не можем их оставить!», – а сердце стучало одновременно в горле, груди и пятках, адреналин подскочил до нечеловеческого уровня. Спасти. Спасти. Спасти. Вытащить, уберечь. Не. Дать. Погибнуть. Бледная рука, кожа на которой местами лопнула от ожогов, выскользнула из его ладони. Еще круг. Попробовать снова. Спасти, спасти… Тяжело дышащий Драко прижался к нему, плотнее обхватывая бедрами метлу и горячо дыша на затылок, загривок, щеку, губы…

Губы?..

«Гарри», – тихий шепот в ухо, а по телу уже разбежались мурашки.

«Гарри? – тревожная мысль билась о черепную коробку в унисон с пульсом. – Он никогда не звал меня по имени».

«Гарри, вставай».

«Вставать? Куда вставать? С метлы? Он хочет, чтобы я спрыгнул с метлы?..».

– Поттер, подъем! – что-то ужалило Гарри под ребра, и он взвился, подпрыгивая на кресле и пытаясь поймать очки, скользнувшие с переносицы.

– Ты меня что, ущипнул? – осоловело спросил он, хлопая глазами на замершего у кресла Драко, завернутого в простыню на манер его домовых эльфов.

– Какого Мордреда ты спишь в кресле? – нахмурился Драко, а потом, будто опомнившись, потряс головой. – Какого Мордреда я сплю в твоих покоях?

– Наверное, потому что ты привык спать в моих покоях, – вздохнул Гарри и потянулся, опуская ноги на ковер и пряча книжицу под себя.

Драко с несколько долгих секунд смотрел на него с нечитаемым выражением лица, а потом все же спросил:

– Я говорил во сне?

– Только кричал, – пожал плечами Гарри и неприлично широко зевнул. Он никогда не умел легко просыпаться, вечно ему требовались несколько минут, чтобы окончательно придти в себя.

– И что я кричал? – голос Драко был непривычно тревожным и спокойным одновременно, а лицо побледнело настолько, что еще бы на пару тонов белее – и слилось бы с волосами.

– Велел мне убираться. Чтобы я проваливал, сгинул и тому подобное, – Гарри пытался добавить в голос беспечности и холода, но страх за Драко пересиливал эти жалкие попытки.

Драко судорожно выдохнул и опустился на кровать, упер локти в колени и упал лицом в ладони.

– Это я не тебе, – проговорил он со смесью облегчения и усталости. – Это… другому живучему засранцу.

Слова ударили обухом по голове.

– Не думал я, Драко, что мужчины – частые посетители твоей спальни, – холодно проговорил, и сам оцепенел от этого холода. Иначе как объяснить то, что он не встал и не ушел, хотя бы в ванну, чтобы привести себя в порядок, а застыл на месте, напряженно дожидаясь ответа Драко. Хотя бы какой-нибудь его реакции.

– Что? – отрешенно переспросил Драко спустя минуту, а затем так вздрогнул, что под ним плавно качнулась перина. – Ты совсем идиот, Поттер? Или ты так шутишь? – видя, что Гарри непонимающе хмурится, Драко удивленно приподнял брови. – Тебе что, дамы ничего не рассказали?

Гарри мысленно проиграл события ночи и смутился – вспомнилось, как он прервал рассказ домовиков про портреты и историю поместья.

– Вижу, что не рассказали, – Драко фыркнул и, отвернувшись лицом к стене, заговорил. – Восточное крыло пострадало меньше западного, потому что здесь жил Темный Лорд и… прочие наши… гости, – он судорожно выдохнул, машинально схватившись за предплечье с поблекшей меткой. – Это комната мамы. Ты, должно быть, не знаешь, но когда чистокровная невеста приходит в чистокровный дом, она живет отдельно от мужа до самой свадьбы. Так принято, – он ласково провел пальцами по постельному белью и опустил плечи. – И Пожиратели побрезговали сюда заходить, что уж говорить о сне. Из-за Сириуса, Андромеды и прочих, кто, по их мнению, опозорил род Блэков, – Гарри по его профилю заметил, как Драко скривился. – По правую сторону коридора, за запертыми дверями, отдыхали Кэрроу, Сивый, Руквуд, Яксли, даже Белатрисса, – Драко запнулся и затих, погружаясь в наверняка невеселые воспоминания.

– А ты? В чьей комнате спишь ты? – тихо, чтобы не спугнуть этот неожиданный поток откровений, спросил Гарри, и что-то неприятное коснулось сердца.

– В покоях отца, – Драко повел плечом. – В ней пожелал отдыхать сам Лорд.

Гарри сжал кулаки так сильно, что короткие ногти впились в ладони, оставляя на них маленькие белые дуги.

– Почему ты не забрал себе эту комнату? – голос был хриплым, почти острым. Таким же, как застрявший в горле Гарри комок.

Драко тихо хмыкнул и одним слитным движением поднялся с постели, осматриваясь вокруг (Гарри вскользь отметил, что он особо ревностно осматривал кресла), и как бы невзначай, непринужденно, как добрые товарищи обмениваются мнением о завтрашней погоде, бросил:

– Ты успел насмотреться на Пожирателей, Поттер. Я, как гостеприимный хозяин, не мог позволить тебе почувствовать, хоть и остаточное, но все же присутствие Пожирателей, – он вздрогнул, покосившись на свое предплечье. – Настоящих Пожирателей. Я и без того могу представить, каково тебе пребывать в поместье, где пытали твоих друзей. Косма! – вдруг крикнул он, хлопнув в ладоши. – Подготовь и принеси сюда мою одежду, – коротко распорядился он появившемуся и тут же исчезнувшему домовику, а затем повернулся к по-прежнему шокировано молчавшему Гарри. – Раз уж ты был так любезен, что пустил меня переночевать, то, думаю, ты будешь не против, если душ я приму тоже здесь? – и несмотря на гордо расправленные плечи и поднятый подбородок, было в его глазах что-то такое хрупкое, что Гарри молча кивнул, боясь испортить момент неловкими словами, а еще через минуту за закрытыми дверьми уборной послышался шум воды.

Гарри тяжело вздохнул и откинулся на спинку кресла, уставившись в лепнину потолка. Для него всего этого было слишком много. За последние несколько дней он узнал столько нюансов жизни в магическом мире, сколько не узнал за семь лет учебы в Хогвартсе. Казалось, еще один подобный «сюрприз», и его голова просто взорвется, как он сам совсем недавно взрывал кресло.

Гарри виновато провел по обивке ладонью, натыкаясь на корешок забытой брошюры.

– Что угодно, лишь бы не думать о голом Драко у меня в душе, – пробурчал он и принялся искать совет, на котором остановился.

«Если ты действительно хочешь наладить свой брак, научись выдвигать мужу свои требования и не давай пустых обещаний. Делай это, когда ты спокоен. Все время сдерживай тон. По возможности улыбайся. Будь смелым».

Гарри вздохнул. Он бы и рад выдвигать требования, но какие? Полюбить его, Гарри Поттера, немедленно? Забыть все распри? Откинуть воспитание аристократа и стать, наконец, обычным человеком, который не стесняется бояться кошмаров, не запрещает себе смеяться при посторонних, не беспокоится о школьных вра…

…гах. Гарри резко поднялся на ноги и, зажав брошюру в кулаке, стал широким шагом мерить комнату.

«Я не мог позволить тебе почувствовать их…».

Драко что… заботился о нем? Думал о его комфорте, пренебрегая своим? Это было так самоотверженно, даже мило, и… воспитанно.

– Ты – идиот, Драко Малфой, – прошептал он, кинув взгляд на закрытую дверь ванны. – Благородный идиот. Чертова родовитость даже тут сработала, да? Ты же не мог… сам? – беспомощно закончил он и опустился на край постели, которая все еще хранила тепло малфоевского тела.

Сладкая надежда, несмотря на вопли разума, уже пустила в сердце свои цепкие корни, и Гарри с тихим стоном откинулся на спину, накрывая лицо похолодевшими ладонями.

– Что же мне делать? – тихо прошептал он, пытаясь заглушить бешеный стук сердца и перестать, черт подери, принюхиваться к смятой простыне. – Что мне теперь делать?

– Могу предложить принять душ, – послышался насмешливый голос слегка в отдалении, и Гарри резко сел. Судя по всему, он упустил момент, когда шум воды стих, и в комнату вышел Драко. И, по-видимому, хлопок апарации Космы, которая должна была принести ему одежду, он тоже пропустил. – Или хотя бы переодеться.

– Если бы ты так долго не отмокал, я бы, может, уже искуп… – Гарри медленно сел и подавился словом.

С одной стороны, ему стоило обрадоваться – он не был настолько невнимательным, чтобы пропустить апарацию, – ее просто не было. Потому перед Гарри предстала ожившая картинка из очередного «мокрого» сна – не менее мокрый Малфой, завернутый в одно лишь полотенце.

С другой стороны, кровь отхлынула от мозга и устремилась чуть ниже пояса слишком быстро.

– В чем дело? – Драко остановился посреди комнаты и начал себя осматривать.

– Ты голый, – выдавил из себя Гарри, медленно забрасывая ногу на ногу.

– А ты семь лет жил в общей спальне для мальчиков, где голые парни мелькают чаще, чем в квиддичной раздевалке. Где ты, кстати говоря, тоже был частым гостем, – Драко выгнул бровь и огляделся в комнате.

Гарри шумно сглотнул. Драко был прав, и его странная реакция была совершенно неуместна. Но она такой была только в присутствии Малфоя, – ни на Дина, ни на Симуса, и уж тем более на Невилла с Роном у него никогда не вставало, какими бы они обнаженными ни были и в каких бы позах ни стояли. А теперь, стоило голому, влажному после душа Драко наяву предстать перед глазами, как перед глазами поплыли цветные круги, а мышцы тела стянуло в предвкушении желанной разрядки.

«Только этого не хватало», – внутренне застонал Гарри и прочистил горло, чтобы не сорваться на позорный хрип, но его ответ прервала чертова Косма, которая наконец-то соизволила явиться.

– Косма просит прощения, Косма слишком долго пыталась выгладить одежду хозяина, – эльфийка поклонилась до самого пола и отложила одежду на кровать. – У хозяев будут другие приказания?

– Нет, ты свободна, – благодушно махнул рукой Драко и, к ужасу Гарри, начал выбираться из полотенца.

«Он уйдет, – хлесткая мысль выбила воздух из легких. – Оденется и вернется в комнату, где не может спать до самого рассвета, – в голове всплыли рассказы домовиков, что «мастер всегда засыпает только под утро»».

Подсознание услужливо подкинуло вычитанное «Будь смелым и выдвигай требования», и Гарри раньше, чем понял, что делает, схватил Драко за запястье.

– Ты останешься здесь, – максимально твердо сказал он, мысленно надеясь, что мятая рубашка прикрывает оттопыривающуюся ширинку. – В этой комнате. Утром, днем, даже вечером, если тебе будет нужно, и ночью. Будешь спать здесь, – отчеканил он и отпустил ошеломленного Драко, сложив руки на груди.

– Ты мне не отец, чтобы решать, где и когда мне находиться, – ощетинился Драко, также складывая руки и упрямо вскидывая подбородок.

Гарри мысленно сделал очередную пометку в стремительно растущем списке претензий к мистеру Малфою.

– Не отец. Я твой жених и будущий муж, – на этих словах Драко так сильно вздрогнул, что Гарри не мог этого не заметить. – Но в первую очередь, я – благодарный гость, который не позволит радушному хозяину поместья мучиться в комнате Волан-де-Морта.

– Отца, – тут же поправил Драко и прищурился. – Поттер, я не пущу тебя в комнаты Пожирателей, – а под испытывающим взглядом Гарри он почему-то покраснел и смутился. – Я все сказал. И если ты мне позволишь, – он голосом выделил последнее слово и на закатившееся глаза Гарри лишь довольно улыбнулся, – я бы хотел одеться и уйти в свои покои. Разумеется, если у тебя нет желания делить эту комнату на двоих, – решив, что эти слова наверняка поставят точку в их дискуссии, он победно ухмыльнулся и расправил плечи.

– Есть, – ответил Гарри быстрее, чем успел подумать, и впервые в жизни был этому рад. Рад, что не успел смутиться, испугаться и сдаться. – Есть такое желание, если это означает твой здоровый сон.

Драко надолго замолчал, всматриваясь в зеленые глаза и даже не моргая, будто пытался прочитать в них что-то.

– Тебе на войне точно вышибли и без того немногочисленные мозги, – спокойно ответил он.

– Ну тебя, Драко, – буркнул Гарри. – Что здесь такого? Как ты и говорил, мы оба жили с кем-то в спальне, так что ничего особенного в этом нет. Разве что факультеты разные. И я, в конце концов, не чистокровная невеста, а, значит, можно сделать исключение, верно? – Гарри нервно улыбнулся, стараясь не отводить взгляда от стального цвета глаз.

– Мне твое гриффиндорское благород… – начал было Драко, но Гарри устало вздохнул и оборвал его.

– Никакого благородства, я тоже от этого получу удовольствие, – с небольшой задержкой до него дошел смысл его же слов, и он поспешил объясниться. – В конце концов, будет не так скучно вечерами.

Еще пара минут тишины, и успевший подсохнуть Драко передернул озябшими плечами.

– Я ложусь рано и не терплю света, пока сплю, – чопорно проговорил он. – Когда мне приспичит – принимаю ванну, которая может затянуться на несколько часов, и во сне частенько кричу или просто разговариваю. Все еще хочешь жить вместе?

– Да мы просто созданы друг для друга, – рассмеялся Гарри, но увидев, как вспыхнули уши резко отвернувшегося к своей одежде Драко, смущено затих. – Ну, я пойду, мне тоже в душ нужно.

– Не держу, – кивнул Драко, не оборачиваясь. – Ксения! – короткий хлопок ладоней и хлопок чуть тише – эльфийской апарации. – Начинайте готовить завт… обед, – исправился он, кинув взгляд на Темпус.

Ксения растворилась в воздухе одновременно со скрывшимся за дверью ванны Гарри.

Когда чистый, одетый в свежую одежду и легонько постукивающий зубами после сбивающего возбуждение ледяного душа Гарри вышел в комнату, Драко стоял возле окна.

– Последний раз мы смотрели в это окно вместе с мамой, в день перед отъездом в школу, – тихо говорил он, пока Гарри подходил к нему. – Встречали рассвет. Она тогда долго стояла рядом, а потом сказала, что… – он замолчал и тяжело вздохнул.

– Все будет хорошо, Драко, – тихо ответил Гарри, ободряюще сжимая малфоевское плечо.

– Да, именно это она и сказала, – Драко тихонько хмыкнул. – Спасибо, Гарри.

Гарри не был уверен, за что именно его поблагодарили, но это было не так уж и важно. Куда важнее было стоять вот так, бок о бок, и молча смотреть на едва качающиеся на ветру деревья.

– Хозяева Малфои, обед готов, – позвала из-за спины эльфийка, замершая посреди комнаты. – Прикажете накрывать на стол в голубой гостиной?

– Нет, – Драко махнул рукой в сторону постели. – Давай сюда. Не хочу никуда идти. А ты? – вдруг спросил он, поворачиваясь к Гарри с таким выражением лица, будто ему действительно было важно, что думает Гарри.

Корни надежды в поттеровском сердце сжались еще сильнее и пустили короткие ростки.

– Я не против.

Остаток дня они провели за игрой в «Подрывного дурака», в которого Драко проиграл целых три желания и долго витиевато ругался на Гриффиндор и любовь к мухляжу у его выпускников, хотя оба они прекрасно знали, что никто не мухлевал. После игры эта ругань вылилась в обсуждение факультетов, из которого стало ясно, что Гриффиндор куда подлее, чем думалось Драко, а Слизерин куда человечнее, чем считал Гарри.

Уже лежа в постели, готовясь ко сну, Гарри открыл брошюру в очередной раз, – последний за третий день их совместной жизни.

«Выдели один вечер в неделю и назови его «вечер решения проблем». В эти дни обсуждайте проблемы, беспокоящие каждого из вас».

«Стоит попробовать. Но завтра», – пообещал себе Гарри, с улыбкой следя за тем, как Драко по дороге к постели вытирает влажные волосы огромным зеленым полотенцем.

– Готов? – спросил Драко, изящно выгнув бровь и расстелив полотенце на подушке, на что Гарри стоически запретил себе удивляться. Вместо этого он просто кивнул и, дождавшись, пока Драко уляжется на постель, потушил горящие по комнате свечи взмахом палочки.

Мысль попросить эльфов поставить в комнату еще одну кровать так и не пришла в голову ни одному из них.

========== IV круг. Говори ==========

«Прекрати требовать от мужа читать твои мысли. Он не обладает экстрасенсорными возможностями. У него их никогда не было и не будет».

Гарри оторвал взгляд от брошюры и перевел его на дверь ванной комнаты, где вот уже полчаса Драко Малфой… прятался. Иначе это назвать Гарри не мог.

Он проснулся раньше Драко, – он в принципе просыпался довольно рано, если ему вообще удавалось спать. И когда его, наконец, настигло то самое чувство, когда сон уступает реальности, Гарри впервые не хотел открывать глаза. Потому что ему уже не снилось – он действительно лежал на груди Драко, и он действительно слышал его сердцебиение. Сердцебиение, которое ускорялось каждую секунду. Или это его, Гарри, сердце билось так громко? Он не понимал. Понимал лишь то, что пальцы, которые перебирали его волосы – едва ощутимо, невесомо, будто в вихрах запуталась бабочка – ему явно почудились. Ведь так?

Ведь так?

Разумеется, так. Потому что стоило Драко уловить, что дыхание Гарри сбилось, как его довольно сильно ткнули в плечо, а сам Драко прошипел что-то ядовитое на тему «гриффиндурков из раскаленного чугуна» и сбежал в ванну, даже не соизволив обернуться.

Драко занимал душевую уже сорок минут, и Гарри решил коротать время с минимальной, но пользой. И теперь имел счастье читать про то, что Драко не знаком с экстрасенсорикой. Что, с одной стороны, было хорошо, иначе бы он уже придушил Гарри голыми руками за все его грязные мыслишки с его непосредственным высокородным участием в совершенно не высокородных позах.

С другой стороны, при таком крестном, как Северус Снейп, Окклюменцию Малфоев никто не отменял, только вот американская магла про нее знать не могла.

«Лучше заняться проблемами раньше, чем позже. Если будешь оставлять на потом, решить их будет все труднее – это как пытаться соскрести остатки пищи от посуды, которая уже неделю лежит в раковине».

– У нас слишком много проблем, чтобы решить их за четыре дня, – Алиса Боуман тускло блеснула с обложки искусственной улыбкой, и Гарри криво улыбнулся в ответ. – Но начать и правда можно.

«Не жди, что дела наладятся сами собой. Ты же не пытаешься выиграть в лотерею, не покупая билет».

– А ощущение такое, будто я действительно выиграл главный приз, – прошептал Гарри и с ласковой улыбкой провел по простыне со стороны Драко. – Жаль только «приз» не хочет быть моим.

Память снова обожгло злое шипение, и Гарри поспешил вернуться к книге.

«Перед тем как начать спорить с мужем, успокойся. Отправься на долгую пробежку или прогулку. Позвони подруге и все расскажи ей».

Перед глазами сразу появился образ Гермионы, уперевшей руки в бока и надевшей на лицо самое суровое из выражений. Гарри поежился от пронизывающего взгляда карих глаз и клятвенно пообещал написать ей сегодня же.

«Расскажи мужу, что ты чувствуешь и почему ты так чувствуешь».

– Расскажу вам, хорошо? Я чувствую чертову любовь, а чувствую я ее либо потому, что придурок, любящий сложности, либо потому что гребаный Драко слишком хорош, чтобы его не любить, – пробурчал Гарри, тыкая кончиком палочки в нос миссис Боуман. – С этим, пожалуй, разобрались.

«Обсудите, как избежать подобной ситуации в будущем».

– Любви не избежать. Разве что Авадой в висок, но это не выход, – сказал он все той же обложке, мужественно прогоняя видение, где авадит сам себя сразу после того, как Драко целует дементор.

«Как ты хочешь, чтобы он изменил свое поведение?».

– Я не хочу его менять, миссис Психолог, – вздохнул Гарри, прислушиваясь к приглушенному журчанию воды. – Хочу в него добавить чуть-чуть любви. Любви ко мне.

«Сосредоточься на решении проблемы, а не на том, чтобы обвинить мужа».

– Почему ему можно обвинять меня во всех смертных грехах, а меня его упрекнуть в отсутствии любви ко мне – нельзя? – буркнул он, хмурясь. – Молчите? Правильно делаете, вопрос риторический, – Гарри щелкнул фотографию по носу и грустно улыбнулся. – Я и сам знаю, что насильно мил не будешь. Раз ненавидит, значит, есть, за что.

«Как только ты почувствуешь, что напряжение нарастает, напомни себе, что твоя цель – не победить. Это ведь не шахматная партия».

«Были бы отношения хоть вполовину такими же понятными, как шахматы, жизнь была бы куда проще», – подумал Гарри и красноречиво закатил глаза, перелистывая страницу.

«Твоя цель – прийти к общему пониманию. Если напряжение продолжает нарастать, повторяй себе снова и снова: «Прими поражение. Отдай победу», – так и сделай. Ты больше выиграешь, если сдашься, чем если заставишь мужа подчиниться».

– Я готов уступать что угодно кому угодно и таскать на шее хоть весь малфоевский род, лишь бы Драко по утрам мне искренне улыбался, – прошептал Гарри. – Или перебирал бы мои волосы…

Ему ведь не приснилось?

Не приснилось же?..

Шум воды, наконец, стих, и дверь приоткрылась. В комнату просочились тяжелые клубы пара, настолько густого, что Гарри всерьез задумался, не сварился ли там Драко.

Драко, впрочем, тут же развеял его подозрения, разгоняя пар ленивыми взмахами рук и проходя в комнату. Домашние, уже знакомые Гарри, темные брюки на стройных ногах и все та же темная водолазка, лишенная рукавов и плотно обхватывающая шею, до которой спускались рваные светлые пряди…

– Ты сухой? – от удивления Гарри спросил это вслух.

– Кажется, бытовая магия пришла в норму, – кивнул Драко, зачарованно сжимая и разжимая кулаки, будто это был первый раз, когда он колдовал.

– У тебя есть планы на сегодня? – Гарри смущенно мял в руках плед, которым прикрывал ноги, и улыбался, разглядывая озадаченного Драко.

– Думал слетать в Визенгамот и перебить всех судей, затем – воскресить Лорда и вернуть Пожирателям смерти их былое величие, – серьезным голосом проговорил тот, но, увидев, что шутку не поддержали, закатил глаза и сложил руки на груди. – Какие у меня могут быть планы? Нужно разобраться с бумагами отца, но это дело нескольких часов. А ты так и будешь валяться?

Гарри облегченно выдохнул и широко улыбнулся.

«Лучше раньше, чем позже, миссис Боуман? Ну, попробуем», – он мысленно помолился Мерлину и поерзал на кровати, устраиваясь удобнее.

– Тогда иди сюда, – он похлопал по стороне Драко и залихватски подмигнул. – Пообщаемся.

Драко долгие секунды мерил его напряженным взглядом, будто ждал, что Гарри вот-вот взорвется, а затем фыркнул и развернулся к двери.

– Драко, я знаю Инкарцеро и не побоюсь им воспользоваться, – на брошенный в него злобный взгляд Гарри лишь тепло улыбнулся. – Давай, ты обещал мне разговор. Малфои держат свое слово?

Драко, который собирался совсем уж магловским жестом покрутить у виска, мгновенно вскинулся, расправил плечи и продефилировал к постели так, как ни одна звезда не шла по ковровой дорожке.

Замерев у самого края, он сложил руки на груди и задрал подбородок.

– Если ты думаешь, что я столько времени приводил себя в порядок, чтобы взгромоздиться на грязное белье, ты серьезно…

Что он там «серьезно» Гарри дослушивать не стал. Просто закатил глаза, поймал малфоевский локоть и потянул на себя. Драко, совершенно неаристократично взвизгнув и взмахнув руками, рухнул на постель, отчего идеальная прическа снова растрепалась, закрывая мечущие молнии серые глаза.

– Нечего вредничать, – рассмеялся Гарри и, совсем осмелев, подцепил светлую прядь, явно щекотавшую Драко нос, кончиками пальцев, пропуская шелк волос между ними. – Тебе не идет.

Так они и замерли: Драко – в позе выползающей на камень русалки, и Гарри, тепло улыбающийся и не отводящий взгляда от ярких серебристых глаз, в которых планомерно расширялся зрачок.

– Ладно, ладно, Малфой, не злись, – воспринял это по-своему Поттер и откинулся на подушки. – Иди к своим бумагам, раз так не хочешь со мной говорить.

Драко еще пару секунд напряженно сопел, а потом, пробурчав что-то про то, сколько раз следует табуну кентавров проскакать по поттеровской спине, чтобы мозг оттуда вернулся в голову, завозился в кровати, устраиваясь рядом с Гарри, только чуть ниже, предпочитая использовать подушку по назначению.

– Ну и что ты хочешь знать? – спросил он, преувеличенно внимательно рассматривая потолок.

– Все, – с готовностью кивнул Гарри, стараясь не улыбаться слишком уж счастливо. – Серьезно, Драко, я же знаю совсем мало про тебя и твою семью. У тебя есть дедушки, бабушки? Чем они занимались?

Драко тяжело вздохнул и замолчал на долгие несколько мгновений, пока заинтригованный Гарри не потерял терпение.

– Ну? – он осторожно ткнул Драко в бок локтем, за что получил тычок в два раза сильнее.

– Я думаю, как бы тебе соврать так, чтобы магия разрешила, – нехотя отозвался Драко, а от вида Гарри, беззвучно хватающего ртом воздух, тихонько прыснул в кулак, уворачиваясь от очередного тычка. – Про дедушку Абраксаса я и сам мало, что знаю, – Драко вздохнул, подкладывая ладонь под голову. – Отец не любил говорить о своем отце, пожалуй, даже сильнее, чем я о своем. Знаю только, что он был воинствующим чистокровным, другом Слизнорта и умер не так уж давно, всего пару лет до войны не дожил, – он сжал губы в тонкую полоску, но вскоре выдохнул и продолжил. – Основатель рода, Арманд Малфой, прибыл в Англию из Франции аж в одиннадцатом веке и был лично знаком с самим Вильгельмом Завоевателем. После того, как Вильгельм взошел на престол, он на правах друга выпросил участок земли и, судя по всему, очень много золота, раз смог построить это поместье.

Гарри пораженно присвистнул.

– Не думал, что оно настолько древнее.

– Не древнее, а исторически незаменимое, – фыркнул Драко. – Думаю, твой восторг поубавится, когда ты узнаешь, что Арманд уже тогда ненавидел маглов.

– Не удивил, – тихо вздохнул Гарри и закрыл глаза, приготовившись слушать дальше.

Драко скосил на него глаза, но промолчал.

– Все Малфои испокон веков почитали свою чистокровность. И, соответственно, ненавидели полукровок и маглорожденных. Потомок Арманда, Николас Малфой, многих из них переубивал, притворяясь чумой. Жестокий был волшебник, расчетливый и хладнокровный, – Гарри почувствовал, как Драко вздрогнул. – А вот его сын, Люциус Первый, расправам и козням предпочел королевский двор. Ходят слухи, что он был женихом Елизаветы Первой, но свадьбу так и не сыграли. Тогда он проклял ее, и королева всю жизнь прожила одинокой.

– Вполне в вашем духе, не считаешь? – беззлобно фыркнул Гарри.

– Малфои всегда получают все, что хотят, – протянул Драко, но тоже хмыкнул. – В этом случае сработало правило «Так не достанься же ты никому». В любом случае, отец говорил, что это не больше, чем байка. Но портрет этого Люциуса висел в одной из наших западных гостиных.

Гарри рассмеялся, на всякий случай осматриваясь в поисках какого-нибудь незамеченного ранее портрета.

Слава Мерлину, обошлось.

– Продолжай, – мягко подтолкнул Гарри, когда Драко о чем-то крепко задумался.

– Я только сейчас понял, что ненависть и жестокость у нас передавалась через поколение, – потеряно сообщил он. – Сын Люциуса, Брутус Малфой, был очень влиятельным волшебником. Под его началом начал издаваться антимагловский журнал «Воинственный колдун». Меня в детстве заставляли читать некоторые из его статей, – Драко нахмурился, явно вспоминая, а затем зачитал наизусть: – Например, «Мы можем с уверенностью утверждать: всякий волшебник, проявляющий склонность к общению с маглами, в колдовстве столь слаб и жалок, что способен возвыситься в собственных глазах, лишь окружив себя магловскими свиньями».

Гарри поморщился.

– Отвратительно.

– Ну, в защиту скажу, что в семнадцатом веке почти все магическое сообщество не любило маглов, – Драко пожал плечами. – Хотя не очень-то хочется его защищать.

– Почему? – удивленно спросил Гарри, поворачивая голову в сторону Драко.

– У него родился сын, Септимус Малфой, и он стал первым из нас, кто пошел по дороге политика. Тогдашний Министр магии был никем иным, как марионеткой в его руках, – Драко вздохнул. – Потому-то и дедушка Абраксас, и отец надолго задержались в Министерстве. Меня тоже готовили.

– Не представляю тебя в кресле политика, если честно, – честно сказал Гарри.

– Я тоже не представляю, потому-то отец и был мной вечно недоволен, – нехотя признался Драко.

Гарри хотел ответить, но Драко вдруг рассмеялся.

– Мы кстати приблизительно тогда и разругались с Уизли. Когда Септимусу Малфою было около тридцати, у Уизли появился седьмой сын, которого тоже назвали Септимус. Он, вроде как, отец Артура Уизли.

– Да ладно?! – пораженно воскликнул Гарри, резко садясь на кровати. Он, к своему стыду, понятия не имел о предках Молли и Артура.

Драко активно закивал головой, все еще подхихикивая.

– Более того, Септимус Уизли женился на Цедрелле Блэк. Дедушка так разозлился, что Уизли в свое время скопировали имя его отца, что велел Люциусу тоже взять в жены девушку из рода Блэк. Так заключили союз между Люциусом Малфоем и Нарциссой Блэк.

– Надо же, – выдохнул Гарри и упал обратно на подушки, почти прижимаясь головой к волосам Драко.

Теперь они задевали друг друга плечами и предплечьями, но Драко отчего-то не отодвигался (видимо, был поглощен воспоминаниями об истории своего рода), а Гарри был бы полным кретином, если начал бы пятиться.

– Цедреллу выжгли с семейного древа Блэков за связь с предателями крови, но ее старшую сестру, Каллиодору, не выжгли, когда она вышла за Долгопупса, – Гарри слышал, что голос Драко погрустнел.