Текст книги "Девять кругов ада (СИ)"

Автор книги: Luna Plena

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 10 страниц)

– Ты время видел, Малфой? – весело протянул Драко, хотя глаза его были по-прежнему грустными. – Уже час дня. Гости начнут собираться к двум, а сама церемония, если ты забыл, в шесть часов вечера. Нет времени на душ, – пригладив свои волосы, Драко хлопнул в ладоши и вместе с появившейся Ксенией отлеветировал коробку с мантией в неизвестном направлении.

Собственные волосы Гарри взъерошил, наплевав на то, как долго Драко пытался уложить их заклинанием, и пошел к своей мантии, аккуратно разложенной на облюбованном им кресле. Он уже почти снял со спинки рубашку, когда взгляд наткнулся на потрепанный желтый глянец.

– Ну что, миссис Боуман, в последний бой? – Гарри невесело ухмыльнулся и открыл нужную страницу с предпоследним, восьмым «шагом».

«Займитесь сексом», – весело предложил лист магловской бумаги, и Гарри впервые за этот решающий день рассмеялся вслух.

– Недавно я должен был представлять его смерть, а теперь – секс. Прекрасно, просто прекрасно, спасибо, что не одновременно, – Гарри покачал головой и хотел было закрыть книжицу, но гриффиндорская любознательность заставила его продолжить читать.

«Если тебе не хочется заниматься сексом с мужем, значит, что-то не в порядке. Раз ты читаешь этот раздел книги, могу догадаться, что ты не хочешь секса, потому что: 1) равнодушен к своему мужу; 2) не выносишь своего мужа. С этим нужно что-то делать».

– Например? Возбудителя ему на банкете подлить? – вздохнул Гарри, вспоминая арсенал «зелий на все случаи жизни» Фреда и Джорджа.

«Учись расслабляться. Напряжение – еще одна форма сексуальной озабоченности. Если ты чувствуешь себя, как закупоренная бутылка шампанского и почти готов взорваться, научись разбираться, из-за чего это происходит».

– Наверное, потому что меня рядом с ним трясет, как от лихорадки, – Гарри выгнул бровь, стараясь прогнать из головы не совсем приличную картинку того, что именно у Драко «взрывается шампанским» рядом с ним.

«Пробуйте новые места. Новое белье. Сексуальные костюмы. Откройте мир игрушек, ролевых игр и эротики. Поделитесь друг с другом своими сексуальными фантазиями. Стремитесь к новому. Проводите время с удовольствием».

– Каким бы жалким я казался в ваших глазах, миссис Психолог, узнай вы, что сейчас мне хватило бы одного взгляда на его голое тело, чтобы «провести время с удовольствием», – пробурчал Гарри, захлопывая брошюру и откидывая ее на тумбочку.

«Пора заняться настоящим делом», – кивнул он своему отражению, решительно накидывая на плечи изумрудную рубашку.

Стоило отдать Луне должное: мантия сидела, как влитая, и каким-то образом подчеркивала одновременно и смуглую кожу, и зелень глаз, делая ее еще прозрачнее. То, что он принял за абстрактный вышитый узор, оказалось стилизованными змеями с редкими серебристыми чешуйками. Хмыкнув такому своеобразному выбору узора, Гарри бросил взгляд на Темпус и, вдохнув поглубже, апарировал в Бальный Зал, который Драко арендовал для мероприятия.

Зала была украшена с поистине малфоевским размахом. Явно поднятые заклятием Незримого Расширения потолки пестрели тысячами свечей. Колонны цвета слоновой кости (и, как побоялся даже подумать Гарри, сделанные из нее же) опоясывали золотистые светящиеся нити. Явно антикварные столы ломились от закусок, и над каждым из них парила зачарованная флейта или скрипка, играющая какую-то тихую ненавязчивую мелодию. Несмотря на то, что гости были приглашены к двум часам после полудня, зал был почти полон. Гарри попытался отыскать в толпе Драко, но его кто-то схватил за запястье и резко развернул к себе.

– Гарри, выглядишь потрясающе! – выдохнула Гермиона, тут же обнимая его за шею.

– Миона, – счастливо выдохнул Гарри, глубже зарываясь лицом в шапку мелких и таких родных кудряшек. Только сейчас он понял, как сильно он по ней соскучился. – Я так рад тебя видеть.

– Как ты? – Гермиона отстранилась и пригладила ладонями мнимые складки на поттеровской груди.

– Влюблен по уши, – печально улыбнулся Гарри, утыкаясь лбом в ее плечо.

Теплая ладонь тут же успокаивающе прошлась по лопатке.

– А Малфой… – тихий шепот в ухо.

– … такой потрясающий, – закончил Гарри. Тяжелый вздох Гермионы он полностью разделял. – Гермиона Грейнджер, поведешь меня к алтарю?

– Дурак, – беззлобно фыркнула она, толкнув Гарри в грудь и отступив на пару шагов. – Почему ты не с ним?

– Я не успел его найти, – честно ответил Гарри, снова начиная озираться. – Ты его видела?

– Да его трудно не заметить, знаешь ли, – сильные руки развернули его на девяносто градусов. – Рядом с четвертой колонной, общается с семьей главного счетовода Гринготса.

Гарри фыркнул.

– Даже на собственной свадьбе Малфой – в первую очередь Малфой, – покачал он головой, но тихий смех застрял в глотке, когда он наконец смог рассмотреть своего жениха.

Если Гарри думал, что это Полумна поработала на славу, то Паркинсон явно сотворила чудо. Плотная и на глаз тяжелая белая мантия сливочного оттенка, декорированная золотыми кольцами, через которые была продета мудреная золотистая шнуровка, обтягивала стройную фигуру удивительно правильно и невероятно изящно, а по подолу накидки, искусно драпированной за его спиной, были гладко вышиты языки огня. При малейшем движении Драко накидка колыхалась, отчего пламя казалось живым, и сам он напоминал ангела, горящего на костре. Все это было так красиво, что Гарри с трудом мог вздохнуть.

Драко едва заметно улыбнулся рассказу приземистой женщины средних лет, и отпил из своего бокала.

– Шампанское, – шепнула Гермиона, заметив нахмурившийся взгляд Гарри. – Не захмелеет.

Он благодарно улыбнулся ее проницательным глазам и снова уставился на своего жениха.

– Герм, а ты уверена? – прошептал Гарри, кивая на Драко, который улыбался уже чуть шире и даже отвечал какими-то репликами. На его глазах Драко сделал еще один небольшой глоток и рассмеялся. Открыто, достаточно громко и так пьяно, что Гарри не на шутку забеспокоился. – Что-то не так, Гермиона. Кажется, в шампанское что-то подлили.

– Подлили, определенно подлили, – меланхолично отозвалась Миона, пожав плечами. – Я и подлила.

Гарри шокировано на нее уставился.

– Что, прости? – может, ему послышалось?

Судя по раздраженно прищуренным карим глазам – нет.

– Я подлила ему кое-что. Мы как-то сразу об этом не подумали, и я решила, что раз уж все равно последний день, то… – Гермиона многозначительно замолчала и отпила из подлетевшего к ней бокала, блаженно жмурясь. – Прекрасное шампанское, у Малфоев определенно есть вкус.

– Гермиона, что именно ты ему подлила? – хрипловато спросил Гарри, наблюдая, как Драко с широкой улыбкой позирует колдографу из «Ведьпомолитена».

– Зелье, которое, возможно, поможет вам сегодня, – вкрадчиво сказала Миона, не смотря на Гарри. – Хуже, чем у вас было, не будет явно.

«Сразу не подумали… Поможет сегодня… Сегодня», – крутились шестеренки в голове Гарри, и вскоре замок, наконец, щелкнул и отворился. Гарри понял.

– Ты что, подлила ему любовное зелье? – зашипел он подруге в ухо, усилием воли запрещая себе начать активно жестикулировать. – Ты в своем уме?

– Я всегда в нем, Гарри Джеймс Поттер, – холодно отчеканила Гермиона, встряхивая волосами. – Если мое зелье сработает, то у вас отныне все будет хорошо. По крайней мере, вы оба будете живы, – она не моргая смотрела ему в глаза. – Если же нет, магия просто нейтрализует действие, и все будет по-старому, – медленно отпив из своего бокала, Гермиона снова перевела взгляд на Драко. – Но, кажется, оно работает.

Гарри с тоской проследил ее взгляд туда, где Драко что-то оживленно говорил явно растерянному и ошалевшему Долгопупсу.

– Эй, Гарри, – после минутного молчания Миона осторожно тронула его плечо. – Просто поверь мне, так будет лучше. Действительно лучше.

Гарри судорожно выдохнул, от ярости сжимая и разжимая кулаки. Напряжение, усталость, раздражение, отчаяние, страх и обида на выходку Гермионы клубились внутри, опасной волной поднимаясь над сознанием.

– Мне нужно в поместье, – процедил он сквозь сжатые зубы, залпом осушая парящий возле него бокал. – Увидимся на церемонии.

– Гар… – легкие кудряшки заметались на сквозняке, оставшемся после апарации. –…ри, – закончила она в пустоту, где мгновение назад стоял ее друг. – Ты мне еще потом спасибо скажешь, – проворчала Миона, приманивая следующий бокал.

Но прежде, чем он до нее долетел, на ее запястье сомкнулись светлые длинные пальцы.

– Куда он пошел, Гермиона? – напряженно спросил Драко, не тушуясь под удивленным, но все же тяжелым взглядом Мионы.

– Сказал, что ему нужно в поместье, – осторожно ответила она, всматриваясь в расширившийся зрачок, а затем вздохнула. – Иди за ним, мы с Шеклболтом отвлечем толпу.

– Спасибо, – кивнул Драко и едва заметно улыбнулся, отпуская ее руку. – Отлично выглядишь, кстати говоря, – добавил он и растворился в хлопке апарации.

– Определенно хорошее зелье, – кивнула сама себе Гермиона и помахала рукой пробирающемуся к ней Кингсли.

~//~

Гарри стоял у окна в их с Драко спальне и глубоко дышал июльским жаром, – простенькое плавящее заклинание, и в сплошном стекле появилось круглое отверстие, достаточное для небольшого сквозняка.

За окном пахло летом, в саду стрекотали какие-то насекомые, доносился щебет птиц, и даже журчание лесного ручья можно было расслышать, стоило только прислушаться, но Гарри слышал лишь свои мысли.

Гермиона, конечно, права. Как и всегда. За последний час, что Гарри здесь стоял, он это понял. Миона знала о его чувствах к Драко и старалась, как могла, облегчить его невеселую жизнь. Даже ухаживая за родителями и (наверняка) отбиваясь от Кингсли, она выкроила время сварить любовное зелье для своего непутевого друга. И то, как он отреагировал, было как минимум невежливо, и ему придется поломать голову, придумывая достойный подарок в качестве извинений. Но с другой стороны…

Гарри прекрасно помнил – еще по Рону и школьным годам – что такое любовное зелье. И так ему не хотелось видеть рядом того безвольного, жалкого Драко, в которого тот, должно быть, уже превратился. Видит Мерлин, как Гарри хотел хотя бы раз увидеть в серых глазах любовь (даже, возможно, обожание – такое же, какое чувствует и он), но не так. Его же есть, за что любить, правда? Просто чтобы это разглядеть нужно больше времени, куда больше времени вместе… Возможно, целая жизнь.

Гарри вздохнул и порывисто дернул за завязки на шее. Приятная некогда ткань казалась теперь душной удавкой. Проклятый узел только сильнее затянулся, и Гарри громко выругался. А когда за спиной знакомо скрипнула дверь, выругался еще раз.

– Решил бросить меня у алтаря? – тихий, но отчетливый голос Драко где-то за спиной чуть не заставил Гарри выругаться в третий раз. – Совсем не по-гриффиндорски.

Гарри круто развернулся к Драко, который оперся плечом на крепление для балдахина и сложил руки на груди. Гарри еще раз дернул узел, хоть и понимал, что на этот раз вздохнуть было сложно из-за ярких серебристых глаз, в которых из-за яркого солнца почти отсутствовал зрачок.

– Прости, Драко, но сейчас ты – последний, с кем бы я хотел разговаривать, – нахмурился Гарри.

– Перестань дергать мантию, ты в ней слишком потрясающе выглядишь, чтобы порвать, – Драко сморщил нос, смотря на рваные движения поттеровских рук.

– Это говоришь не ты, а зелье, – раздраженно выдохнул Гарри, с еще большей ожесточенностью дергая завязки и делая тем самым только хуже. – Которое тебе подлила Гермиона.

– И почему ты не хочешь выслушать, что я скажу тебе под этим самым зельем? – Драко, казалось, совершенно не удивился этой новости.

– Потому что это наш последний день вместе. Потому что у нас чертова свадьба, а тебя опоили, – рычал Гарри, не поднимая глаз на Драко. Раздражение и усталость от вечного напряжения возвращались мощными толчками. – Но самое паскудное знаешь, что? – он истерично рассмеялся. – То, что это действительно наш последний шанс спасти тебя, потому что в нашей паре люблю только я. Да чертовы завязки! – руки Гарри дрогнули и медленно опустились по шву.

Сказал. Он это действительно сказал. Как же хорошо. И отвратительно одновременно, потому что Драко, который, разумеется, тоже начнет признаваться в любви, будет говорить не от чистого сердца. Чертово, мать его, зелье.

С другой стороны, Гарри ничего не терял. Если зелье сработает, и Драко удастся спасти от Азкабана, то после антидота он ничего не вспомнит. А если спасти не удастся… Гарри будет легче существовать дальше. Если он вообще сможет.

Драко молчал, даже не двинулся ни на дюйм. Только спустя пару минут гнетущей тишины, пока Гарри пытался прислушаться к своим ощущениям после признания, он тяжело вздохнул и зашагал в его сторону.

– Стой смирно, – вкрадчиво сказал он, начиная распутывать то, что навязал себе на шее Гарри. Того, в принципе, и просить не нужно было, – он и так застыл, борясь с желанием уткнуться носом в основание малфоевской шеи и дышать, дышать этим восхитительным одеколоном. – Я все задавался вопросом, почему ты так и не спросил меня, что было в том письме. Которое я сжег, помнишь? – искусные пальцы споро расправлялись с узлом, и Гарри смог кивнуть, не боясь задохнуться. – Тебе не было интересно?

– Было, конечно, – вздохнул Гарри. – И сейчас интересно, но какая разница?

– Тебе интересно, а я хочу рассказать, – тихо сказал Драко, всего на мгновение переведя взгляд от узла к зеленым глазам.

– Что бы ты сейчас ни сказал, это из-за зелья, потому, может, лучше не надо? – вяло протестовал Гарри. Драко впервые за долгое время находился так близко и… ну, и не спал, потому Гарри медленно пьянел от запаха, тепла, пальцев возле своей шеи и губ.

Губ, которые что-то шептали.

– …чно из-за зелья, сам бы я никогда не рассказал, – флегматично пожал плечами Драко. – На самом деле, я сжег то письмо, потому что знаю его наизусть. Слишком часто писал, но и не решился отправить, – закончил он едва слышно, облизнув губы, что, как решил для себя Гарри, следовало бы объявить вне закона. – Ты никогда не задумывался, как можно быть одиноким в толпе? – тихо заговорил Драко, и все слова Гарри застряли у него в горле. – Хотя, кому об этом знать, если не тебе, – слабая улыбка тронула его губы, но Драко тряхнул головой и продолжил. – А я… – распутанные завязки свесились вниз, и чуть подрагивающие пальцы скользнули под ткань накидки. – Я был не один, даже когда вокруг никого не было, – шепнул он, и тяжелый жаккард скользнул с поттеровских плеч, упав на пол бесполезной грудой ткани.

– Драко? – голос Гарри слегка дрогнул, когда пальцы чуть сжали его плечи. А когда они заскользили к его запястьям, он и вовсе забыл, что хотел сказать.

– Однажды гордо взглянув в мои глаза, – невозмутимо продолжил Драко, подхватывая его ладони и потянув их вверх, – ты отпечатался на сетчатке так глубоко, что я видел тебя даже за закрытыми веками, – большие пальцы так нежно прошлись по линиям жизни, что Гарри едва не подавился вдохом. – Ты увел меня от одиночества, хотя никогда не брал моей руки, – Драко с улыбкой взглянул на медленно приближающиеся к его лицу ладони. – Спас от тоски, заставляя придумывать все более остроумные ответы на наши вечные перепалки. Уже за это мое «спасибо» не знало границ, – он осторожно прижал ладони Гарри к своей груди, где покоились завязки, удерживающие его собственную накидку. – Но потом ты сделал даже больше… – загнув чужие пальцы своими, Драко решительно потянул их вниз, распуская узел и откидывая накидку прочь.

– Драко, перестань, – едва слышно прошептал Гарри, не в силах опустить руки. В нем ангел бился с демоном: первый утверждал, что нужно остановить Драко, апарировать в Мунго или в каморку Снейпа, где уж точно был антидот, но бес… Бес заставлял Гарри желать продолжения. Вслушиваться в эти горькие признания, и плевать, что эта откровенность лишь из-за зелья, плевать, что Драко шагнул к нему еще ближе только из-за чертовой магии. Он слабо чувствовал под пальцами чужое сердце, ощущал горячее дыхание на своей шее.

И бес взял верх.

– А дальше? – прохрипел Гарри не своим голосом. – Расскажешь?

– Это ты мне расскажи, Гарри, – продолжил низким, почти интимным голосом Драко. – Каково это – быть причиной, по которой просыпаются по утрам? – он все еще прижимал ладони Гарри к своей груди, но теперь тянул их по своему торсу вниз, к тем завязкам, что были у его рубахи вместо пуговиц. – Даже зная, что меня ждет лишь непроглядный ужас и преследующие до конца жизни крики замученных жертв, я все равно просыпался… – под четким руководством явно привыкших к такой одежде пальцам, Гарри споро ее расшнуровал и громко сглотнул, когда лента с тихим шелестом упала на пол, – …чтобы снова увидеть тебя, – закончил он, оставляя его руки в покое и медленно распахивая рубашку, позволяя ей присоединиться к накидке у их ног. – Издалека, из темных углов, прячась в толпе. Но даже там ты всегда меня замечал. Не так, как мне хотелось, конечно, – он грустно улыбнулся, подаваясь к Гарри ближе настолько, чтобы ладони касались его груди. Пораженно выдохнули они оба. – Но, видимо, я достаточно жалок, чтобы наслаждаться даже оскорблениями и тяжелыми взглядами, – слегка заикаясь из-за потяжелевшего дыхания, проговорил Драко, на мгновение прижимаясь лбом к виску Гарри. – Достаточно влюблен, чтобы все твои недостатки принимать за достоинства, – малфоевские пальцы лишь коснулись предплечий, как Гарри сам медленно провел по подтянутому прессу, замирая у ремня его брюк. Все это казалось одним из его «мокрых» снов, и перешагнуть эту преграду Гарри не решался. Ровно до тех пор, пока не почувствовал короткое, но определенно поощряющее касание губ к своей шее. – Достаточно псих, чтобы рассказать о своих чувствах родителям, – руки, только что победившие пряжку, предательски дрогнули, и ремень с громким лязгом встретился с полом. Драко на это лишь хрипло рассмеялся, успокаивающе проводя кончиками пальцев по щеке Гарри. – И достаточно Малфой, чтобы не суметь рассказать о них тебе, – он слегка отстранился, переставая шептать на ухо и вместо этого заглядывая ему в глаза. – Знаешь, мне никогда не было страшно, что ты не сможешь меня полюбить, или что в жизни не станешь мне другом, – тихо сказал Драко, проскальзывая свободной рукой к Гарри в чехол на ремне и выуживая палочку. Гарри так и не смог вернуть после войны ту, малфоевскую, которая радостно встретила руку истинного хозяина и с готовностью заставила оставшуюся на нем одежду исчезнуть. – Мне было страшно, что ты станешь прошлым, ведь ты – единственное мое настоящее, – он прижался к Гарри-абсолютно неуместно одетому Гарри – всем телом так плотно, что тот сквозь шелк рубашки ощущал твердый жар его эрекции.

На сбившееся (хотя, казалось, куда уж сильнее) частое дыхание Гарри Драко лишь улыбнулся, наклоняясь к его лицу и замирая на расстоянии вздоха между их приоткрытыми губами.

Драко приглашал. Драко просил, мягко скользя кончиками пальцев по скулам, шее, плечам и груди. Драко дрожал от горячих пальцев на своей талии. И было непонятно, то ли Драко сам шептал «Пожалуйста» одними губами, то ли от стучащей в висках крови Гарри просто не слышал его голоса. Да это и было не важно. Важен был лишь Драко и его просящие губы, и стоило Гарри коснуться нижней кончиком языка, как Драко тут же отозвался протяжным стоном, закрывая глаза и обхватывая язык губами, мягко всасывая его в свой рот.

Если поцелуй с Джинни был подобен касанию к солнцу, то поцелуй с Драко напоминал Гарри только одно – мед. И не какой-то там второсортный с прополисом, а терпкий, тягучий и влюбляющий в себя с первой ложки мед из вереска. Легкий привкус шампанского на языке Драко лишь увеличивал удовольствие. Ровно до тех пор, пока Гарри на границе ускользающего сознания не вспомнил, что было в этом шампанском.

Чертово зелье. Чертово зелье.

– Чертово зелье, – судорожно выдохнул Гарри, отстранившись и крепко зажмуриваясь, и изо всех сил сжал кулаки опустившихся рук, чтобы больше не дотронуться до одурманенного, и лишь потому такого доверчивого Драко.

– Зелье, зелье, только и говоришь о нем, – фыркнул тот, касаясь губами изгиба смуглой шеи, а затем зашептал Гарри в самое ухо: – Посоветуй своей подруге помельче толочь перья болтрушайки, когда она в следующий раз возьмется варить Веритасерум.

Прошептал и затих, замер, снова вжимаясь в Гарри всем телом, будто давая привыкнуть. Но как можно привыкнуть к тому, что мир переворачивается с ног на голову?

Сердце билось в горле, как отбойный молоток, мешая говорить, да и нужны ли были слова?

Следующий поцелуй был полностью инициативой Гарри. Он так долго мечтал об этом, столько раз видел в своих снах, что просто не мог – не мог и не хотел – закрыть глаза, наслаждаясь тем, как трепещут ресницы давно закрытых глаз Драко. Он по-прежнему вздрагивал от каждого касания Гарри к своей коже, беззастенчиво постанывая сквозь поцелуй.

Если поцелуй Гарри снился часто и в довольно приличных снах, то вот шея Драко шла в разрез с понятием «прилично». Желудок Гарри сделал сальто и сжался где-то внизу живота, стоило губам коснуться тонкой кожи, а когда он подключил еще и зубы, Драко хрипло вскрикнул и потянул Гарри на себя, отступая к постели.

– Идем, ну же, – тихий сбивчивый шепот, который был так непохож на привычную малфоевскую речь, что Гарри невольно замирал, ставя все новые и новые метки на нервном горле. – Мерлин, Гарри! На кровать, прошу, я не могу больше. Vite. Vite, s’il vous plaît*, – исступленно шептал он, даже когда Гарри устроил его на простыне.

Драко был так прекрасен сейчас: обнаженный, открытый, с розоватыми пятнами на груди от сильнейшего возбуждения и краснеющими засосами на шее, – он напоминал Гарри ожившую мечту. Он с благоговением скользнул ладонями по льнувшему к нему телу, обвел большими пальцами косточки таза, едва ощутимо провел ногтями по внутренней стороне бедра тут же раздвинутых ног… От такой покорности разум туманился даже быстрее, чем от открывшейся взгляду картины слегка подрагивающего от возбуждения члена, оставляющего на животе тускло блестящие дорожки смазки. Гарри даже задуматься не успел, как оказался стоящим на коленях у кровати.

«А отсюда вид еще лучше», – отрешенно подумал Гарри и, подтянув Драко за бедра ближе к краю кровати, широким мазком языка прошелся от основания его члена до головки, собирая очередную скатившуюся каплю.

Драко выгнуло так, что Гарри пришлось отстраниться, чтобы не поранить его ненароком.

– Нет, Гарри, non, – зашептал Драко, резко садясь на кровати и хватаясь пальцами за поттеровскую рубашку. – Не так. Не сейчас, chéri, – повторял он, утягивая его на кровать и впиваясь в губы еще одним глубоким, но быстрым поцелуем. – Хочу тебя, Гарри. Сейчас. Во мне.

Гарри толком не заметил ни когда Драко успел призвать палочку, ни когда он произнес нужные заклинания. Он пришел в себя только когда Драко скрестил лодыжки за его спиной, притягивая к себе плотнее, а в его теле скользили уже два пальца. Гарри чувствовал себя напряженным до предела, за кровью в висках не было слышно ничего, кроме лихорадочного шепота «Пожалуйста, пожалуйста, pitié, пожалуйста, я больше не выдержу. Je t’aime tellement, Гарри, je t’adore», и эти рычащие незнакомые слова били током прямо по нервам, обостряя желание.

Будто прочитав его мысли, Драко заерзал на простынях, пытаясь отстраниться.

– Хватит, – прохрипел он не своим голосом, посылая по спине Гарри толпу мурашек. – Давай. Я не хрустальный, – Драко судорожно вздохнул, когда пальцы покинули его тело. – Je l’attends depuis.

Видит Мерлин, не скажи он этой французской чертовщины, Гарри бы уже вошел, но сделанного не воротишь. Вместе с мурашками пришли воспоминания о смущенном Драко в кресле, говорящем ему что-то по-французски, и Гарри не смог противостоять порыву.

– Тогда, в кабинете, – начал он, склонившись к лицу Драко, – что ты мне сказал? По-французски.

Драко перевел на него шальной взгляд, хотя вряд ли он видел хоть что-то с настолько расширившимися зрачками.

– Ты… – из-за тяжелого дыхания Драко понадобилось время, чтобы совладать с голосом, – …серьезно? Лучшего времени не нашел?

– Переведи, – повторил он, про себя отмечая, что действие зелья закончилось, раз Драко мог сопротивляться вопросу. – Пожалуйста, – Гарри плавно качнул бедрами, надавливая головкой на колечко сфинктера, и тут же отстранился.

Задохнувшись от разочарования, Драко прожег Гарри взглядом.

– Ты издеваешься, Поттер?

– Я – Малфой, – с улыбкой протянул Гарри, повторяя движение бедрами. – Скажи.

– Отправляйся к Мордреду, – полузадушено просипел Драко, тут же переходя на стон от очередного чувствительного толчка. – Гарри!

– Скажи, Драко, ну же, – вымаливал Гарри, короткими поцелуями осыпая тяжело вздымающуюся грудь. – Мне это спать не дает, – Драко упрямо молчал, отвернув лицо и беспомощно краснея. Гарри так сильно любил этого упрямца, который все пытался что-то из себя строить, что едва мог дышать. – Скажи мне, любимый.

Драко под ним ощутимо вздрогнул и задержал дыхание, тут же протяжно выдыхая и поворачиваясь к Гарри, обнимая его за шею и притягивая к своим губам:

– Я сказал, что мое сердце принадлежит только тебе, – едва слышно сказал он, тут же громко вскрикивая от глубокого толчка в его тело.

Больше для них не существовало ничего, кроме рваных движений, скользящих по вискам капель пота и сбивчивого шепота Драко с просьбами-приказами брать его резче и глубже, смешанного с такими нежными признаниями в любви, что у Гарри замирало сердце.

Оргазм накрыл их обоих одновременно. Видимо, Гарри даже отключился, потому что в следующий раз, когда он открыл глаза из-за противного треска и скрежета, Драко с самым умиротворенным выражением на лице перебирал его волосы.

– Это она, – Драко кивнул куда-то в сторону, и Гарри нехотя вывернулся, чтобы недовольно уставиться на беснующуюся по комнате выдру-патронуса. – Твой знакомый?

– Это Гермионы, – Гарри улыбнулся, закусив губу. Он определенно должен своей дорогой подруге как минимум весь мир. – Наверное, нас потеряли.

– Значит, пора возвращаться, – Драко довольно потянулся и сел на постели, морщась и накладывая на себя (и Гарри заодно) несколько очищающих. – Ты же не бросишь меня у алтаря, Поттер?

– Только если ты станешь моим мужем, Малфой, – улыбнулся в ответ Гарри, оставляя на любимых губах короткий поцелуй.

Комментарий к VIII круг. Желай

* Быстрее. Пожалуйста, быстрее.

========== IX круг. Живи. Эпилог ==========

– Поттер, – позвал Драко, осторожно касаясь плеча.

Ноль эмоций.

– Поттер! – уже чуть раздраженнее, и за плечо больше не трогали, а порядочно так трясли.

Гарри продолжал притворяться спящим, усиленно пряча улыбку в подушку. Драко за спиной тяжело вздохнул и отпустил многострадально плечо, коротко его целуя.

– Хорошо, хорошо. Вставай, Малфой, а то пропустишь суд собственного мужа, – Гарри резко перевернулся и сгреб в охапку тут же зашипевшего на него Драко.

– Без нас не начнут, верно? – тихо спросил он, целуя сердито сжатые губы. – Боюсь тебя отпускать.

Злые глаза мгновенно просветлели, и Драко обнял его в ответ, успокаивающе целуя уголок его губ.

– У нас все получилось, Гарри, – тихо сказал он, накручивая прядь темных волос себе на палец. – Магия приняла наш союз. Они не могут тебя не выслушать.

Гарри тяжело вздохнул.

– Я понимаю, но все равно очень страшно, – он провел пальцем по браслету, который они решили оставить. – Я только обрел тебя. Не хочу потерять. Не могу потерять.

– Чтоб ты знал, Пот… – поймав смешливый взгляд, Драко закатил глаза, – …Гарри, если Малфои получают что-то, то они никогда не выпустят это что-то из рук. Так что ты в ловушке, и никакой Азкабан тебя не спасет, – гордо вскинув подбородок, Драко выскользнул из объятий и поднялся с кровати.

На столе в углу их уже ждал завтрак, на креслах покоились мантии, за окном чирикали воробьи, а они были замужем. Драко что-то бурчал о кулинарных навыках эльфиек, хмурился и сдувал с глаз челку, пока Гарри просто сидел на краю кровати и молчаливо задавался вопросом, неужели в его сумасшедшей жизни действительно случилось что-то настолько хорошее?

– Гарри, если ты так и продолжишь сидеть… – сердито начал Драко, но наткнувшись на его взгляд, запнулся. – В чем дело?

– Все хорошо, – пожал плечами Гарри, поднимаясь с постели и накладывая на себя очищающее. – Просто я тебя люблю.

Драко не ответил. Гарри вообще подозревал, что однажды сказавший что-то Драко больше повторять не станет. Но то, как он обнял его со спины, когда Гарри поправлял у зеркала горячо нелюбимую мантию, как легким поцелуем коснулся жестких завитков, как прижимался ночами к Гарри и вдыхал запах его кожи, говорило куда больше, чем эти тривиальные слова.

– Готов? – тихо спросил Драко, выпуская Гарри из объятий и протягивая ему ладонь.

– Нет, – честно ответил он, смело сжимая малфоевские пальцы своими, и порывисто погладил гладкий металл кольца.

Они апарировали прямо из спальни. Порыв ветра подхватил с тумбочки забытую потрепанную брошюру, и та, упав на пол, открылась ровно на последней странице.

«У тебя может появиться желание все бросить, а желание работать над браком может, напротив, пропасть. Ты будешь взывать к небу: «Что, это действительно должно быть так тяжело?» Да, должно. Брак не может быть исцелен однажды и навсегда. Это дело длиною в жизнь. Смирись с этим».