Текст книги "Личный секретарь (СИ)"

Автор книги: Lucifer_Dragoti

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 33 страниц)

– Да, я пойду, – без промедления ответила Сабрина.

***

Я занималась подготовкой к съемкам в офисе Дра̀гнил Консолидейтед с шести утра, и сил уже практически не осталось.

Стрелки часов неумолимо приближались к восьми утра, когда должны будут начаться съёмки, с каждым их движением, мне становилось всё хуже. Я очень сильно волновалась из-за того, что как только материал будет отснят – обратного пути уже не будет. А если судьям не понравится хореография? А если ребята забудут движения? Мы ведь репетировали с ними вчера только два с половиной часа.

Но ещё больше я волновалась за то, что Грэм каким-то образом умудрился превратить небольшое трёхминутное видео, которое спокойно можно снять на одну камеру, в огромные съёмки.

Тут был Крис – визажист и стилист, вместе со своей командой красящий и помогающий одеваться моим ребятам, и Луи – любимый фотограф Грэма, специально прервавший фотосессию в Лондоне для съёмок этого видео.

– Пирожочек, ты выглядишь взволнованной, – ласково пожурил меня Крис, дотронувшись до моей руки, чтобы привлечь внимание ко мне. – Может, тебе принести воды?

– Спасибо, Крис, всё хорошо, – мягко ответила я, наблюдая за тем, как его команда красит моих ребят. – Я правда волнуюсь из-за того, что что-то может пойти не так, но из-за того, что здесь ты и Луи – эта вероятность снижена к нулю.

Он рассмеялся и приобнял меня за плечи:

– Вот именно, а скоро подъедет Грэм, и ты окончательно успокоишься.

– Только не говори мне, что ты тоже видел ту страничку в инстаграм, – устало попросила я, скорчив гримасу разочарования.

– Мой ангел смерти, – окликнул меня Луи, подходя со спины. – Во-первых, ты сегодня выглядишь восхитительно. И если Крис согласиться немного тебя накрасить и сделать укладку, то я бы хотел попросить тебя позировать для меня в офисе вместе с Грэмом.

Так вот как Луи оказался здесь – Грэм заманил его своей фотосессией. На сколько я знала по рассказам, Луи обожал Грэма, как модель.

Я оглядела себя – на мне была одета белая обтягивающая юбка до колена с завышенной талией (та самая, в которой я была на Гавайях), и белый обтягивающий кроптоп с длинными рукавами и открытыми плечами, так, что была видна небольшая полоска живота. На ноги я обула чёрные закрытые туфли на большом каблуке с тонкой застёжкой на лодыжке.

– А во-вторых? – решив, что от фотосессии мне всё равно не отвертеться, спросила я.

– А во-вторых, я хотел рассказать твоим ребятам, как всё должно выглядеть, – улыбнувшись, ответил он, рукой указывая на расставленные камеры.

– Да, конечно, они все сидят на макияже, – я указала пальцем на тридцать пять человек (благодаря рекламе Грэма к нам пришло очень много людей, чтобы тоже научиться танцевать). – Только не загружай их особо сильно, а то они и так волнуются слишком сильно.

Как только Луи отошёл, Крис расплылся в улыбке:

– Так как у тебя с Грэмом?

Я тихо рассмеялась, наблюдая за тем, как он берёт ярко-красную помаду из своей сумки и наносит её мне на губы.

– Крис, успокойся, ничего нет, – уже привычно ответила я, сама начиная сомневаться в своих словах. То, что было между нами не было похоже на «ничего».

Он протянул руки к моим волосам и, потянув за карандаш, которым я утром собрала волосы, раскинул их по моим плечам – вчера я уснула с мокрой головой, поэтому сегодня мои волосы были невероятно объёмными. Хорошо, что благодаря всем этим маскам для волос, они больше не пушатся.

Крис показал мне большой палец, давая понять, что я готова для фотосессии.

Внезапно кто-то приобнял меня со спины, и я узнала одеколон раньше, чем поняла, кто это.

– Я отвёз Лекси в школу немного раньше, чтобы успеть к началу, – сказал Грэм, выпуская меня из своих объятий, и протягивая Крису руку для рукопожатия.

Крис всё это время посылал мне многозначительные взгляды, означающие примерно одно и то же: «ты обязательно расскажешь мне всё!»

– Гѝдеон! – окликнула меня Зои – лидер старшей возрастной группы, которая отлично помогала мне во всём. Заметив Грэма, она засмущалась и постаралась спрятать свой телефон в своих руках – я прекрасно знала, что у неё на заставке рабочего стола стоит его фотография. – Там у ребят есть кое-какие вопросы перед началом съёмок. Ты не могла бы подойти?

– Извините, – коротко кивнув головой Крису и Грэму, сказала я, отходя от них.

Мы с Зои подошли к ребятам, которые тут же окружили меня полукольцом.

– Самое главное – не переживайте, – сказала я, ободряюще им улыбнувшись. – Ничего страшного в этом нет. Если вы забыли движения – …

– Импровизация – наше всё, – хором ответили ребята слова, которые я говорила им уже сотню раз.

– Именно, – не удержавшись от улыбки, сказала я. – Если хотите, перед началом съёмок мы можем полностью прогнать весь танец.

– Ты станцуешь с нами вместе? – тихо спросила Зои у меня из-за спины.

– Если вы хотите – я с радостью прогоню вместе с вами танец, – ответила я, оглядывая то, как все ребята одновременно закивали. – Отлично. Самое главное – не волнуйтесь. Мы сделаем столько дублей, сколько вы захотите.

– А как же время работы съёмочной группы? – спросил Френк – семнадцатилетний парень, который собирался поступать на режиссёра.

– Они будут работать до тех пор, пока Гѝдеон не скажет стоп, – голос Грэма зазвучал у меня из-за спины, и я внезапно задумалась о том, как давно он стоит там.

Я обернулась и улыбнулась ему, прежде чем вновь заговорить с ребятами.

– Как вы знаете, наш спонсор, мистер Дра̀гнил, с радостью согласился предоставить нам свой офис для съёмок и всю съёмочную группу, поэтому он здесь главный, – пояснила я ребятам, а затем хлопнула в ладоши. – Ну что ж, начинаем финальный прогон.

Все ребята разошлись по своим местам, а я осталась на первом этаже в том месте, куда они должны были прийти и начать танцевать.

Зазвучала музыка, и все ребята, как один, начали своё движение.

Я посмотрела на свои наручные часы, чтобы ещё раз убедиться, что всё идёт по расписанию. Что бы я не сказала им, я надеялась уложиться в один дубль, чтобы все ребята успели после этого в школу, а я успела навести здесь порядок перед тем, как все работники Дра̀гнил Консолидейтед начнут приходить на свои рабочие места.

Задумка состояла в следующем: все в деловых чёрных костюмах спешат куда-то по своим делам, а затем, когда начинается основной мотив, они собираются в одном месте, сбрасывают чёрные шляпы, танцуют, и в конце, замерев на один такт, вновь расходятся по своим делам, подняв с пола шляпы.

Они все собрались небольшим полукольцом вокруг меня, и я улыбнулась от мысли о том, насколько, должно быть, контрастно это выглядит – я в белом костюме с распушенными волосами, а они в чёрных, и с волосами, спрятанными под шляпой в строгих причёсках.

Ровно в такт все они отпрянули от меня, разойдясь по своим местам, а я, развернувшись лицом к камере, про себя сосчитала до трёх, прежде чем начать движение с правой ноги.

Танцевать на каблуках было не слишком удобно, а во время того, когда я поднимала руки, я боялась, что топ поднимется слишком сильно, но всё прошло просто отлично.

Как только музыка закончилась, все тут же разошлись в разные стороны, а я начала потеряно оглядываться по сторонам, не понимая, почему они образовали такое броуновское движение вокруг меня.

Надо будет сказать им, чтобы они расходились в те же стороны, с которых пришли.

Френк подошёл ко мне сзади и накинул на плечи чёрный пиджак, тем самым оставшись в одной чёрной рубашке, а после этого, положив руку мне на спину, увёл из кадра.

Как только все они разошлись, я улыбнулась и захлопала в ладоши, а затем поманив их всех руками, мы образовали круг, обнимая соседа.

– Вы все большие молодцы, – радостно сказала я. – А теперь осталось только снять всё то же самое.

– Вообще-то мы только что всё сняли, – извиняющимся тоном пробормотала Зои.

– Что? – переспросила я, покачав головой, не до конца понимая происходящее.

– Ты так много вложила в этот танец, – начал Френк.

– И мы просто не смогли бы оставить тебя в стороне от этого, – продолжила дальше ещё одна девушка, я, к сожалению, не запомнила её имя. Надо будет как-нибудь собрать их всех для того, чтобы узнать друг друга получше.

– Поэтому мы уговорили Луи снять сейчас всё на камеру в тайне от тебя, – наконец выпалила Зои. – Эта песня ведь была написана специально для тебя. И задумка полностью твоя. Я почитала правила заявки на конкурс, там сказано, что танец может быть не точно такой же, как на видео.

Я покачала головой.

– Я ваш хореограф, а не полноценный участник группы, – ответила я, тяжело вздохнув. – Из-за этого могут быть проблемы, поэтому вам всё равно придётся всё переделать.

– Но Гѝдеон! – взмолилась Зои. – Давай мы вначале посмотрим, что получилось, а затем ты будешь судить обо всём. В крайнем случае мы найдём ещё одного человека, который станцует всю твою партию.

Мы все столпились вокруг небольшого экранчика, чтобы посмотреть то, что наснимали камеры.

– Я покажу вам видео с главного ракурса, – сообщил Луи, поворачиваясь ко мне. – Никогда не думал, что мой ангел смерти ещё и так восхитительно танцует.

Я смущённо улыбнулась, когда многие посмотрели на меня. «Мой ангел смерти» – это прозвище звучало великолепно, но слишком необычно.

В конечном счёте, ребята всё же уговорили оставить меня именно эту версию танца, с условием на то, что Зои на конкурсе станцует мою партию, а затем быстро разбежались, потому что я отправила их в школу.

Каким бы сложным не был конкурс – учёба на первом месте.

– Это было очень красиво, – услышала я знакомый голос за своей спиной, когда стояла за пока пустой стойкой Ники, записывая в ежедневник через три недели первый этап конкурса, но пока под знаком вопроса. Результаты будут известны через неделю. Но я уверена, что мы пройдём.

Я резко обернулась и увидела Грэма, стоящего в паре метров от меня, а рядом с ним стоял… Питер.

Мои глаза округлились, и я едва не выпустила ручку из рук.

Питер был здесь и видел мой танец, который я поставила под песню, которую Грэм попросил записать для меня.

Питер был именно таким, каким я его представляла: ростом с Грэма, с тёмно-русыми кудрявыми волосами и зелёными глазами. Его кожа была немного смуглая, а ещё от него очень приятно пахло. Он был одет в обычные джинсы и толстовку, а на плечах была накинута кожаная куртка.

Питер был кумиром миллионов – восходящей звездой, первоначально построивший свою карьеру на исполнении каверов. Его пригласили на конкурс певцов, где он занял первое место. Причём, он был на год с небольшим старше меня.

Питер вполне мог быть моим кумиром, потому что всё, чего он добился сейчас – сделал он сам, без чьей-либо помощи.

Поняв, что мне надо что-то ответить, я, расправив плечи и улыбнувшись, произнесла:

– Спасибо.

Он усмехнулся, оценивающе оглядывая меня, и я поняла, что надо поблагодарить его за песню:

– Я очень благодарна тебе, правда. То, что ты в такой короткий срок записал для меня песню – восхитительно.

Он сделал один шаг в мою сторону, взглянув на меня сверху-вниз.

– В жизни ты ещё красивее, чем на фотографиях, – прошептал он, двумя пальцами приподнимая мою голову за подбородок.

А вот это уже было слишком даже для моего кумира.

Я сделала шаг назад, вновь восстанавливая дистанцию, а его рука безвольно упала вниз.

– Спасибо, – коротко сказала я, забирая со стойки свой ежедневник.

Он в который раз за разговор усмехнулся, но не сделал больше никаких попыток дотронуться до меня.

– Я не просто записал для тебя песню, – наконец сказал он, засунув руки в карманы куртки. – Я думаю, что эта песня станет главным саундтреком в моём новом альбоме.

– Серьёзно? – недоверчиво переспросила я, чуть склонив голову вбок и прищурив глаза. Я бросила незаметный взгляд ему за спину, но Грэм уже куда-то исчез. Жаль, я надеялась, что смогу как-то показать ему, что меня надо вытаскивать. Не так я представляла знакомство со своим кумиром.

– Да, – без смущения ответил Питер, делая небольшой шаг в мою сторону, тем самым отрезая мне всякие пути для отступления, но не давая никакого намёка на то, что он собирается делать дальше. Да, не так я представляла знакомство со своим кумиром. – Ты не хочешь стать моей музой? Может, сходим в кафе и обсудим детали?

Понятно, на что он надеется.

– Сейчас, подожди, я проверю расписание, – стараясь сохранить дружелюбный тон, пробормотала я, открывая свой ежедневник и намеренно пролистывая все страницы до рождества, которые были полностью исписаны моим самым мелким почерком. Времени действительно не хватало. – Нет.

С этими словами я развернулась, и, коснувшись своим плечом его плеча, гордо задрала голову, направившись к лифту. Луи обещал фотосессию. Так где он?

Поднявшись на самый последний этаж, в головной офис Дра̀гнил Консолидейтед, я поняла, куда делись все люди с первого этажа.

– Ты быстро, – услышала я голос Грэма, он подходил ко мне из своего кабинета. – Прости за всю эту суматоху, но Луи захотел нас пофотографировать. Вроде, для какой-то обложки, вроде «Богатые и знаменитые».

– Ну, я тогда пошла, – стараясь сдержать смех, сказала я, махнув ему рукой на прощание. Грэм тихо рассмеялся, прежде чем поймать меня за руку.

– Без твоей помощи практически ничего из этого бы не было, – серьёзно ответил он, своими ярко-голубыми глазами заглядывая мне прямо в душу. – Так почему ты так быстро?

– Он пытался затащить меня к себе в постель, а я не согласилась, – просто ответила я, пожимая плечами. – Кумиры должны оставаться кумирами. Но я очень благодарна тебе за то, что ты дал мне шанс с ним поговорить.

***

– Гѝдеон, ты уже слышала про нашу катастрофу? – спросила Микки, как только я прибежала на ярмарку, где Макс и другими парями уже собирал нашу будку поцелуев.

Фотосессия с Луи слишком затянулась, поэтому я приехала на полтора часа позже назначенного времени, даже не успев переодеться после работы. На улице уже довольно похолодало, поэтому в кожаной куртке было довольно прохладно. Почему я вообще сегодня надела её, а не пальто?

– Что случилось? – спросила я, внимательно оглядывая нашу будку поцелуев, в создании которой я практически не приняла участия из-за полной загруженности на работе.

– Все, кто согласился учувствовать в нашей будке поцелуев, – начала Микки, доставая из кармана джинсов телефон, чтобы показать что-то мне, – отказались сегодня до обеда.

– Этого быть не может, – устало пробормотала я, пролистывая сообщения от всех девушек с их отговорками, что они не смогут участвовать. – Почему у меня такое чувство, как будто здесь замешана Лайла?

– Не у тебя одной, – злобно прошипела Микки, смотря мне куда-то за спину.

Я обернулась и увидела, что Лайла устроила платные уроки танцев.

– Гѝдеон! – услышала я оклик, и, оторвавшись от разглядывания Лайлы – девушки, которой всегда завидовала из-за того, что она такая популярная, обернулась. Макс подходил ко мне. – Я слышал, что у вас проблемы с будкой. Я могу чем-то помочь?

– Если только ты согласен перецеловаться со всеми девушками в школе и не только, то да, конечно, можешь, – ответила я, чуть пожимая плечами. – Потому что мне придётся перецеловаться со всеми парнями в школе и не только.

Глаза Микки округлились. Ну а что ещё оставалось делать?

– Если я буду первым парнем в школе, с которым ты поцелуешься, то я согласен, – без стеснения сказал он, улыбаясь самодовольной улыбкой. Он думает, что это как-то меня зацепил или что я сейчас начну визжать от восторга?

Я хмыкнула и скрестила руки на груди.

– Купишь билет, и я тебя поцелую, – предложила ему я, кивая на Микки, потому что она сегодня продавала билеты.

– Ты так жестока, Гѝдеон, – сказал Макс, прикладывая руку к сердцу, словно я сделала ему больно.

Я улыбнулась ему и, слабо пожав плечами, отвернулась от него, посмотрев на Микки, которая с волнением смотрела на меня.

– Ты уверена, что хочешь этого? – аккуратно спросила моя лучшая подруга, явно намекая на недавно закончившуюся ситуацию с Виктором.

– Да, почему нет? – чересчур уверенно ответила я и улыбнулась.

Я думала, что волнение перед съёмками видео для заявки на конкурс было сильным, но то волнение, которое я испытывала перед приближением открытия будки поцелуев совершенно не могло с ним сравниться.

Надо купить себе успокоительного, а то если завтра на конкурсе танцев у младшей возрастной группы я буду волноваться так же, то попросту сойду с ума.

Я сжимала и разжимала в руках повязку для сна, которую должна была надеть на глаза, чтобы не видеть, кого я целую. Почему мы с Микки вообще это придумали.

Тяжело вздохнув, я выглянула за ширму: Макс всё же согласился помочь и без моего поцелуя, поэтому уже очень много девушек столпилось вокруг сцены.

Моё сердце сейчас выскочит из груди от волнения.

Внезапно кто-то резко развернул меня за плечи и, пока я стояла зажмурившись, поцеловал, аккуратно прикоснувшись своими губами к моим.

Эти губы я узнала бы из тысячи.

– Я пожертвую будке поцелуев десять тысяч долларов если ты туда не выйдешь, – прошептал мне Грэм в самые губы, обеими руками зарываясь в мои волосы. Это было обычное прикосновение губ к губам, но по моему телу словно пробежался разряд тока.

Я открыла глаза и посмотрела ему в глаза. Он тяжело дышал. Он что, бежал? Или этот поцелуй вызвал у него такую реакцию?

Будка поцелуев была расположена почти в самом конце ярмарки и стояла практически в плотную к стене школы, поэтому мы с Грэмом стояли в практически неосвещенном уголке.

– Я не могу, Грэм, – прошептала я, стараясь отвернуть от него голову, но он не дал мне этого сделать. Грэм внимательно изучал моё выражение лица, осматривая каждый миллиметр, а я надеялась лишь на то, что он вновь поцелует меня. – Во-первых, это будет не честно. А во-вторых, многие пришли на эту ярмарку ради будки поцелуев.

– Ох, Гѝдеон, – прошептал он, большими пальцами гладя мои скулы. – Ты не обязана этого делать.

– Есть то, чего я не могу изменить, – так же тихо ответила я, отводя взгляд от его лица. Мне было больно смотреть на его губы почти физически. – Что ты здесь делаешь?

– Пытаюсь отговорить тебя от глупости, – внезапно сказал он, и его лицо просияло. – Давай организуем мою автограф-сессию? Всего за доллар вы можете сфотографироваться со своим кумиром. А девушек я могу поцеловать в щёку, если ты так хочешь, чтобы будка поцелуев была. А на тебя в инстаграме уже подписано около полмиллиона парней из этого города. Ты думаешь, что они не захотят получить твой поцелуй хотя бы в щёку?

– Ты так сильно не хочешь, чтобы кто-то целовал меня? – тихо спросила я, вновь посмотрев ему в глаза. Надеюсь, там не особо читалась надежда на его положительный ответ.

– Как только я узнал, на какое безрассудство ты согласилась, то тут же примчался сюда, – сказал он открыто, всё ещё не отходя от меня. Я посмотрела на него: он всё же, в отличие от меня, успел побывать дома, потому что на нём были надеты тёмно-синие джинсы, какая-то белая кофта, а сверху накинула голубая джинсовая куртка с белым меховым воротником. – Я берегу твои губы, а то ещё герпес появится.

Вот умеет он испортить момент.

Я тихо рассмеялась.

– Мне надо только поговорить об этом с Микки, – сказала я, наконец сдавшись. – Но как я поняла, ты находишься тут именно по её наводке.

Он лишь подмигнул мне, прежде чем отступить от меня на шаг. А жаль. Мне понравилось вот так стоять рядом с ним.

Ох, что-то подсказывает мне, что все эти чувства к нему погубят меня.

***

Воспоминания о будке поцелуев до сих пор приятно разливались по телу.

Огласка того, что Грэм устроил автограф-сессию быстро разлетелась в сети. Не без его рекламы, конечно же.

Очень много людей пришло для того, чтобы просто посмотреть на него, поэтому мы всего за несколько часов собрали те самые заветные десять тысяч долларов.

Как ни странно, очень многие подходили ко мне, говоря о том, что они восхищаются мной. Это было очень приятно. Самооценка немного поднялась.

А Лайла весь вечер бросала в мою сторону злобные взгляды.

Я устало потянулась, потому что сегодня был просто безумный день. Даже, наверное, еще безумнее, чем вчера.

Сегодня был день конкурса танцев младшей возрастной группы, поэтому я весь деть была как на иголках. Грэм приехал в пять часов утра, чтобы поиздеваться, глядя на то, как я бегаю по комнате, чтобы успеть собраться. Из-за того, что мне было лень придумывать какой-то новый вариант костюма, я оделась как вчера.

Мне кажется, Грэм именно на это и рассчитывал, потому что сегодня он надел на себя черные джинсы, белую кофту и чёрную кожаную куртку.

Потом возникли проблемы с автобусом, благо, что миссис Лукас смогла всё быстро уладить. Из-за того, что была суббота, очень многие родители захотели поехать вместе с детьми, чтобы посмотреть на их первые соревнования (в младшую группу пришло очень много детей), поэтому я в автобус уже не поместилась.

И опять же на помощь пришёл Грэм, который радушно согласился подвезти меня до другого города вместе с некоторыми коробками.

У него якобы не оказалось никаких встреч, хотя я помнила, что у него была какая-то встреча, но я не взяла с собой ежедневник, чтобы проверить.

И выхода у меня не было – мы приехали на его машине, а возвращаться домой, чтобы взять свою было не лучшей идеей, особенно учитывая две коробки, которые мне надо было взять с собой.

Поэтому мы с Грэмом быстро доехали до нужного места, и я даже успела прогнать с группой танец ещё раз.

Танцевать на каблуках получалось уже лучше.

– Мне жаль, что вы не смогли взять первое место на конкурсе, – тихо прошептал Грэм, вырывая меня из моих раздумий.

Я повернула свою голову к нему и улыбнулась. Может, он и не сможет увидеть мою улыбку, потому что сосредоточен на дороге, но мне было очень приятно, что он так сильно поддерживал меня.

– Это была младшая возрастная группа, – ответила ему я, вновь посмотрев вперёд. Мы ехали по трассе, соединяющей города и вокруг были редкие посадки деревьев и фонари. За нашими спинами начинал своё зарево закат, открасив облака во все оттенки, проходящие от нежно-розового до ярко-алого. Мне хотелось достать телефон и сфотографировать этот пейзаж, но я сдержала этот порыв. Хочу насладиться каждым моментом захода солнца. – И я не ставила задачу, что мы должны победить. Надеюсь, что они поняли, насколько наша студия серьёзный соперник, потому что мы действительно неплохо выступили.

– Ты никогда не унываешь, – прошептал он, и я заметила на его губах тень улыбки.

– Ну, не всегда же мне быть угрюмой, как ты, – усмехнувшись, сказала я.

Он протянул свою правую руку в мою сторону и потрепал меня по голове, тем самым растрепав мои волосы, всё ещё неотрывно глядя на дорогу.

Я рассмеялась, когда волосы упали на лицо неравномерными прядями. Мы всё равно уже ехали домой, в этом не было ничего страшного.

– Я никогда не был пессимистом, – приглушённо воскликнул он, на несколько секунд повернувшись ко мне и сведя свои брови к переносице.

– Да, конечно, – моментально отозвалась я, смотря вперёд на то, как медленно загораются фонари и деревья мелькают по ходу движения. – Ты всего лишь просил оставить тебя на кладбище в сильнейший ливень в твой день рождения.

– Ты теперь всегда будешь припоминать мне это до конца жизни? – стараясь не выдавать своей улыбки спросил он, бросив хитрый взгляд в мою сторону.

Мне нравилось вот так просто разговаривать с ним на какие-то сторонние темы. Мне нравилось быть с ним просто друзьями. Так зачем что-то усложнять?

Я хотела ответить ему, что действительно буду припоминать это до конца жизни, но меня ослепил свет фар вылетевшей на встречу машины. Я слышала визг шин, но совершенно ничего не видела, потому что зажмурилась не только из-за яркого света, но ещё и из-за страха.

Следующее, что я помню – звон разбитого стекла и удар о подушку безопасности.

А затем мир вокруг меня внезапно погрузился во тьму.

========== Глава 24. Грэм Драгнил ==========

Я очнулся из-за острой боли в левой ноге и, открыв глаза, поморщился.

Порезы от разбитого лобового стекла горели на теле, но мне не было до них совершенно никакого дела.

– Гѝдеон, – тихо позвал я девушку, не в силах даже поднять голову от подушки безопасности.

Ответом мне послужила тишина.

– Гѝдеон! – уже громче позвал её, неведомо находя в себе силы, чтобы сесть ровно и окинуть её взглядом. Мне показалось, что она не дышит, а все её волосы прилипли ко лбу и окрасились в красный цвет.

Я пытался дотянуться до неё, но любое движение причиняло мне боль: мои ноги были зажаты кучей металла.

Где-то совсем близко я услышал рёв сирены машины скорой помощи.

– Гѝдеон, прошу тебя, держись, – прошептал я, из последних сил беря её руку в свою. Её рука была ледяной. – Не покидай меня, я не вынесу этого.

Я услышал топот ног и крики людей.

Голова раскалывалась, а перед глазами всё плыло, и я, всё ещё сжимая ладонь Гѝдеон в своей руке, откинул голову на сидение и вновь провалился в небытие.

***

В лицо надоедливо ударял лучик солнца, и я, поморщившись и вновь коря себя за то, что неплотно зашторил окна в спальне, попытался перевернуться на другой бок, но у меня не получилось из-за того, что я совершенно не чувствовал левую ногу.

Воспоминания нахлынули внезапно, вызвав головную боль: улыбка Гѝдеон, её мягкие растрёпанные волосы под моими пальцами, тихий смех и приглушенные разговоры на фоне радио. Удар. Звон разбитого стекла. Кровь на её волосах.

Это не могло быть правдой.

Что, если она не выжила?

Что я буду делать с этим? Как я смогу после этого вновь нормально жить?

Внезапно я чётко осознал, что её потери я точно не смогу пережить.

В моей жизни больше никогда не появится задорная и везде сующая свой курносый нос с едва заметными веснушками Гѝдеон Гейл. Девятнадцатью веснушками на носу.

Только сейчас, когда вероятность её потери была максимально приближена к наиболее вероятному развитию событий, я понимал, что из всех людей, которых я потерял за свою жизнь именно её мне будет недоставать больше всего.

На моих глазах, впервые за долгое время, навернулись слёзы.

– Грэм? – тихий заспанный голос звучал откуда-то справа. Я узнал бы его из тысячи.

Теперь я почувствовал, что кто-то всё это время крепко сжимал мою руку в своей холодной руке.

У Гѝдеон всегда были холодные руки, даже когда она находилась в тёплом помещении.

Я обещал подарить ей на Рождество свитер с оленями, чтобы греть её.

Хотя в моих мечтах я грел её в своих объятиях.

– Гѝдеон, – тихо прошептал я, сам удивляясь тому, насколько тихо звучит мой голос. От воспоминаний всё ещё кружилась голова.

– Я здесь, – уже громче произнёс её голос. Её рука выскользнула из моей ладони, и я с трудом открыл глаза.

Она нависла надо мной, её светлые волосы немного щекотали мне лицо, а из-за яркого света, льющегося из окна, они отливали золотом, что делало её немного похожей на ангела.

Девушка и интересом вглядывалась в моё лицо, словно изучала его впервые, а затем её губы изогнулись в улыбке.

Я поднял руки и притянул её к себе ближе. От неожиданности она тихо вскрикнула, а затем тихо, но всё же задорно рассмеялась, оказавшись в моих объятиях, лёжа рядом со мной. Я закопался носом в её волосы, вдыхая до боли знакомый аромат её черничного шампуня. Теперь запах черники ассоциировался у меня только с ней.

– Ты задушишь меня, – шептала она, и я ослабил свои объятия.

– Пожалуйста, скажи, что это не сон, – прошептал я, смотря на её светловолосую макушку.

– Я могу ущипнуть тебя, – всё так же тихо сказала она, поднимая свои глаза и смотря на меня. – Или укусить.

Она укусила меня совсем рядом с ключицей, а затем улыбнулась, вновь смотря на меня.

Я заметил на её лице свежие порезы и вновь ощутил вину за произошедшее.

– Прости, – сказал я, проводя пальцем по наиболее явному порезу на её лбу, а затем спустился пальцами по её скуле, прежде чем положить руку на её щёку. Она вновь нежно улыбнулась и, чуть прикрыв глаза, прильнула к моей руке, что заставило меня улыбнуться.

– Тебе не за что извиняться, – ответила она, открывая глаза и смотря прямо мне в глаза. – Полицейские сказали, что удар пришёлся на твою сторону, ты увёл машину на свою сторону, словно загораживая меня собой. А ещё они сказали, что обычно водители поступают иначе, но ты спас мне жизнь.

– Сколько я был без сознания? – спросил я, кладя руку на её голову и начиная массировать её макушку подушечками пальцев. Она любила такой массаж.

Она на мгновение довольно зажмурилась и вновь открыла глаза, не отрывая взгляда от моего лица

– Чуть больше суток, – быстро ответила она, а затем её лицо помрачнело. – Врачи говорят, что твоя левая нога сильно повреждена.

Я попытался шевелить ею, но у меня ничего не вышло.

– Это был сложный перелом, – продолжила она. – И правая нога была повреждена достаточно серьёзно. Тебе придётся проходить реабилитацию, но прогнозы очень хорошие, через полтора месяца я буду помогать тебе начинать ходить. А может быть и меньше, всё зависит от твоего организма.

Я улыбнулся ей, а затем вновь крепко обнял.

– Ты лучшее явление в моей жизни за последние несколько лет, – прошептал я ей в волосы, желая продлить этот момент как можно больше.

– И не надейся, я не буду носить тебе сладкое, пока ты будешь валяться в постели, – моментально отозвалась Гѝдеон, а затем мы оба рассмеялись.

Она повернулась на бок и обняла меня, перекинув свою руку через мою талию, а я заключил её в кольцо из мои рук таким образом, что её голова лежала у меня на груди. Судя по всему, у меня там был синяк, но я не особо обращал внимание на боль, стараясь дышать ровно, чтобы она не заметила, насколько участилось моё сердцебиение от этой внезапной близости.

– Мне скоро надо будет уезжать в Дра̀гнил Консолидейтед, – пробормотала она, тяжело вздохнув. – Все очень волнуются за тебя. А фанатки дежурят в холле больницы, но врачи ничего им не говорят.

Я тихо рассмеялся.

– Самое главное, что с тобой всё в порядке, – прошептал я, целуя её в волосы. Я ничего не мог с собой поделать. Мне казалось это до такой степени естественным, что я делал это подсознательно.

Она тихо хмыкнула, а затем, выпутавшись из моих рук, села на кровати.

– Брина звонила тебе несколько сотен раз каждые пять минут, как только об аварии стало известно, – тихо сказала она, старательно избегая моего взгляда. – Вначале я отвечала ей, но затем твой телефон разрядился, а зарядки у меня с собой не было.

– Ты была со мной всё время? – немного восхищённо и радостно, чем надо было, спросил я, кладя свою руку поверх её руки.

Она слабо тряхнула головой, из-за чего её светлые волосы упали на лицо, прежде чем выдавила из себя тихое:

– Да. Джон привёз мне одежду из дома, поэтому я была с тобой всё это время.