Текст книги "Хроники некромантских будней (СИ)"

Автор книги: love and good

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

Некроманты, могущественные повелители смерти, хранители Цикла, те, над кем время не властно – они превращаются в жертву, и это лишь вопрос времени, когда охотник настигнет её.

Аль-Бетиль принимает беженцев, и Анастасия, глава и защитник культа, утешает каждого из них, следя за тем, чтобы все нуждающиеся были в безопасности. Рядом стоит Вейн, мрачный и решительный, и Анастасия украдкой поглядывает на него.

– Город не выстоит, – он констатирует факт, и иерофант сжимает кулаки.

– Я знаю, – отвечает быстро и чётко. – Нам нужно придумать план. Отступить и перегруппироваться… Решить, как лучше нанести удар…

– Нет, – Вейн обрывает её слишком резко и качает головой. – У нас нет на это времени, Анастасия. Ни времени, ни возможности. Мы в ловушке, и всё, что мы можем, – бежать.

Единственно верное решение – и она знает это. Однако оно не имеет никакого смысла, ведь маги знают о их слабости. Они специально подгадывают момент, когда некроманты будут наиболее открыты, и бьют неожиданно, бьют в самое уязвимое место, выбивая почву из-под ног. И зная наверняка, какой следующий шаг сделает загнанный в ловушку зверь.

– Кто-то всё равно должен остаться в городе, – взгляд иерофанта тяжелеет. – Иначе от всего этого не будет никакого толку. Безбожники знают, куда мы пойдём: если не отвлечь их внимание, они нанесут упреждающий удар.

– Верно, – Вейн кивает. Почему-то он улыбается и устремляет взгляд вдаль.

Анастасия, к своему стыду, слишком поздно понимает, что же именно вызывает у её супруга улыбку.

Они говорят, ей нельзя рисковать, потому что она – иерофант, глава и защитник культа, по крайней мере, до тех пор, пока покинувший своих последователей архонт не вернётся. Она согласна с ними ровно наполовину, и горькая усмешка кривит её холодные губы. Глава и защитник культа, которого уводят в тайное укрытие первым, когда войско магов только пробивает магический купол вокруг Аль-Бетиля. В этот момент Анастасии противно от самой себя.

На самом деле, это был вопрос времени, когда Круг, в котором каждый его член спит и видит, как побольнее укусить конкурента, ослабить его да возвысить себя или свой Дом, поставит проблему, что называется, ребром. Анастасия, правда, не ожидает, что это будет сделано так подло и низко, но с другой стороны ей нечего удивляться – маги никогда не гнушались использовать самые низкие способы для достижения собственных целей.

Эвакуация города проходит в спешке – жители отступают в Эриш, мрачную, но плодородную долину, и шанс на выживание у них всё-таки есть. Дом Химера, первый высылающий войска, штурмует город, и старые личи бок о бок сражаются с рыцарями смерти. Штурм отбит, однако каждый понимает, что это лишь лёгкая подготовка перед страшной бурей. Город не устоит, но его жителям не хватает времени.

– Я задержу их, – голос Вейна всё так же холоден и спокоен, как и в самую первую их встречу.

– Это самоубийство, – Анастасия качает головой, в отчаянии сжимая ладонь супруга.

– Но это единственный способ, – в его глазах мелькает нечто похожее на нежность, он подносит к губам тонкие пальцы супруги, невесомо касаясь их. – Вы с Закирой должны жить.

– Но не ценой твоей жизни! – Анастасия пытается возражать, хотя заведомо знает, что это обречено на провал.

Вейн молчит, долгим взглядом глядя на горизонт, и Анастасия знает, что это последние мгновения, которые она проводит со своим мужем. Последний закат, который отражается в его горящих ядом Матери Намтару глазах.

Жгучая давно забытая ненависть вместе с болью разгорается внутри.

Она отомстит. Отомстит им всем. Проклятым безбожникам, возомнившим, будто в их руках само мироздание. Проклятым безбожникам, возомнившим, будто в их руках право распоряжаться чужими жизнями и нежизнями. Проклятым безбожникам, что сейчас отбирают у неё самое дорогое.

Да, она отомстит. Отомстит им всем. И месть её будет страшна. Потому что глупцы те, кто считают, что некроманты не умеют чувствовать. Что некроманты не умеют любить.

Вести о падении Аль-Бетиля отчаянной болью разъедают Анастасию изнутри. И она, на самом деле, не хочет видеть, как умирает её возлюбленный тогда, когда она сама ничем не может ему помочь. С другой стороны, она не может не выказать ему всё своё безграничное уважение и не менее безграничную любовь и оставить его в этот тяжёлый час одного.

Она не может не разделить с ним торжественный миг ухода.

Вейн бросает долгий взгляд на трибуну, где стоят его жена и дочь – он знает, что они рядом даже несмотря на опасность, что грозит им; он чувствует их поддержку. Это облегчает принятие и должно облегчить переход, но…

Проклятие навечно сковывает его душу, а внутри Анастасии демоны раздирают в клочья всё её естество.

Она уже давно не восемнадцатилетняя новообращённая девчонка. Слепая ярость и жажда крови давно остаются позади, уступая место равнодушному спокойствию и флегматичной житейской мудрости. Однако это вовсе не значит, что они уходят в небытие, забирая с собой Анастасию Грифон, что не знает жалости и пощады для своих врагов.

Зелёные глаза сверкают жестокостью, на бледном лице застывает твёрдая решимость, холодная безжалостность. Кровь кипит в жилах так, будто Анастасии снова восемнадцать лет. Будто она только-только обращённая в нежизнь против своей воли девчонка, пылающая ненавистью и желанием мести. Разница и вправду невелика – она лишь в том, что в отличие от юношеской слепой ярости сейчас руку Анастасии ведёт холодный расчёт.

Проклятые безбожники даже не представляют, какой приговор сами себе подписали.

Она иерофант, и в её руках вся полнота власти. Она иерофант, и за её спиной легионы бездушной нежити. Она иерофант, и её армии ведут униженные, жаждущие мести братья-во-смерти. За все вероломно отобранные жизни, за уничтоженный Дом Этерна, за разрушенный Аль-Бетиль гнусные предатели заплатят собственной грязной кровью.

Самое главное – они заплатят за жизнь и осквернённую душу супруга Анастасии – вот где Жница соберёт свой самый щедрый урожай.

– Выдвигаемся, – голос иерофанта звенит приговором. – Никто не должен остаться в живых. Помните, Асха всё обращает на пользу.

Маги, ослеплённые собственной жадностью и гордыней, не ждут, что вчерашние братья смогут нанести ответный удар. Гордые своим предательством, они плавятся в яде собственной зависти, что пожирает их чёрные трусливые душонки. Не ждут, что получат размен собственной монетой и почувствуют на себе всю ярость обращённых в беглецов повелителей смерти.

Ведь они совершенно забывают главный закон магии и всей жизни – на любое действие всегда найдётся равноценная ему отплата.

Проклятые безбожники, беспечные и наивные в своём высокомерии, затаились в своих норах, не ожидая увидеть на их порогах мрачную армию немёртвых.

– Никакой пощады, – приказ иерофанта – закон, и вампиры скалятся, предвкушая богатый пир. – Тех, кого можно, поднимайте, остальных отпускайте к Асхе.

Солнце всходит в зените, налитые колосья тяжело оттягиваются к земле, и на косе жнеца играют золотые блики – крепостные стены пограничного городка падают, и по его улицам стекают реки крови, окрашивая песок пустыни в багряно-алый.

Первым гнев Анастасии на себе чувствует Дом Химера. Зажравшиеся жирные маги, привыкшие к роскоши и разнеженности, становятся лёгкой добычей для армии немёртвых. И богатым пополнением, занимающим своё место в рядах упырей и костяных воинов.

Ведь кто сказал, что супруга Жнеца Душ не знает, что такое жестокость? Кто сказал, что она не стоит своего мужа так же, как и он её?

Глаза Анастасии пылают яростью и гневом, она без колебаний ведёт свои войска в бой. Один город падает к её ногам за другим, и всё, что за собой оставляет безжалостная Жница, – реки крови да безжизненные руины. Запах и дух Смерти, перебить который более никто и никогда не решится.

Магию могущественного опытного повелителя смерти не способно остановить никакое колдовство, и она собирает богатый урожай. Пожинает души, словно спелые колосья во время жатвы, сеет ужас и страх в рядах противника и оставляет после себя лишь пепел и прах некогда процветающих городов.

Пока легионы немёртвых продолжают свой безостановочный марш вперёд.

Под стенами столицы их встречает объединённое страхом и спешкой войско. В его главе стоит Первый в Круге, и в его глазах Анастасия отчётливо видит страх. На её же бесстрастном холодном лице губы кривятся в ухмылку, а ледяной вкрадчивый голос острым клинком прорезает раскалённый безжалостным солнцем воздух.

– Я Анастасия Грифон! Я иерофант Культа Паука! Я Жница Асхи! Я супруга Вейна, Жнеца Душ! Я ваш приговор и я ваша смерть! Я ваша безысходность! Я ваша вечность! – пылающие зелёным ядом Матери Намтару глаза сверкают предзнаменованием, мрачной неизбежностью, и нежить несокрушимыми легионами идёт в бой.

Войско безбожников истлевает на глазах – кто сказал, что за годы нежизни и спокойного управления Культом Анастасия растеряла все свои способности? Кто сказал, что перестала быть несокрушимым полководцем, не знающим ни пощады, ни сострадания, а только лишь долг и священную отплату? В конце концов, кто сказал, что за все эти годы, она перестала быть Жницей Асхи, достойной супругой Жнеца Душ, наравне с ним идущей в бой?

Анастасия сверкает глазами и растягивает губы в оскале – разбитые остатки гадких безбожников бегут, и несокрушимые легионы немёртвых берут в осаду процветающую столицу некогда великих Семи Городов.

– Мы – нежить, – её голос мистическим эхом разносится по всему городу. – И нам не страшны голод и болезни; мы не знаем усталости и лишений. Мы можем стоять здесь бесконечно долго, пока вы не удовлетворите все наши требования, ведь впереди у нас – вечность! – холодный жёсткий голос звучит словно приговор. Он заглушает завывание ветров пустыни, и пылающие зеленью яда Матери Намтару глаза на долгие годы становятся самым страшным ночным кошмаром для выживших безбожников.

Жутким назиданием и кровавым напоминанием – никогда не бери больше того, что можешь унести.

Жутким назиданием и кровавым напоминанием – служители Асхи всегда возьмут взамен столько, сколько было взято у них самих.

Жутким назиданием и кровавым напоминанием – справедливость всегда будет торжествовать.

И неважно, что пьедесталом её станут чужие кости и кровь.

========== Хроника восьмая (аутро). Неизбежность последствий ==========

В зале Совета Теней было темно. За окном уже давно опустилась ночь, и лишь редкие ещё не оплавившиеся свечи освещали мрачное пустое помещение. Статная величественная фигура, облачённая в тёмные одежды, стояла напротив широкого витражного окна, которое было настежь распахнуто, пропуская внутрь ещё тёплый ночной воздух ранней осени. Обманчиво молодая и вечно юная девушка вглядывалась во мрак пристальным взглядом прищуренных ярко-зелёных глаз. На её красивом бледном лице застыло жёсткое равнодушие и хладнокровное спокойствие. Безучастное безразличие и холодный покой – маска отнюдь не восемнадцатилетнего подростка, коим юная дева казалась на первый взгляд, но умудрённой жизнью и закалённой боями женщины, повидавшей на своём веку слишком много.

Карканье ворона отвлекло Анастасию от тяжёлых дум, в которые она погрузилась против воли. Прикрыв глаза, иерофант отвернулась от окна и посмотрела на птицу, сидящую на стеллаже и склонившую голову набок, взирая на хозяйку.

– Я не знаю, Синеклюв, – Анастасия слабо улыбнулась уголками бескровных губ. Покачала головой, вытягивая перед собой руку, и ворон, мягко вспорхнув, приземлился на предплечье. – Разговоры об этом до сих пор в тягость и до сих пор вызывают боль, но… Мы ведь должны помочь славному правнуку Антона, не правда ли? В конце концов, я ведь так и не отблагодарила брата за то, что он сделал… – Синеклюв карканьем возмущённо возразил хозяйке, и улыбка на женских губах стала горше. – Ты как всегда прав, – она вздохнула и вновь повернулась к окну. – Это действительно спорный вопрос спас ли меня Антон, или же обрёк на вечные муки…

Язычок пламени тревожно всколыхнулся и затрепетал, а после погас, серым дымом устремляясь к открытому окну, в высь ночи. Последняя свеча догорела до конца, и Анастасия следила за её ускользающей душой, провожая её в последний путь.

Совет Теней собрался на четвёртый день в то же время, что и во все предыдущие дни. Шесть советников и герцог во главе – все были готовы слушать следующую историю. Которую по жребию выпало рассказывать Анастасии.

– Я слушаю тебя, тётя, – Иван смотрел на Анастасию суровым решительным взглядом, как всегда устремив всё своё внимание на рассказчика.

Вглядываясь в черты герцога, женщина невольно угадывала в них черты своего брата – Иван был похож на своего далёкого родственника куда больше, чем казалось изначально. Анастасия улыбнулась, однако улыбка тут же сошла с её холодного бесстрастного лица.

– Значит, пришёл мой черёд рассказывать истории, – тихо и задумчиво протянула она и замолчала. – Что ж, я расскажу. Я расскажу тебе свою историю, Иван, – холодный жёсткий голос прорезал мимолётную тишину властностью и металлом. – Историю о предательстве и отплате за него. Когда-то мы, Дом Этерна, были частью Семи Городов, а некромантия – одной из школ магии. А потом мы обрели Аватар Богини, и наши традиции стали верой. Мы не заметили, как стали вызывать отвращение у магов других Домов. Они боялись нашей силы, завидовали бессмертию, – глаза Анастасии сверкнули яростью, которая тут же погасла; голос её стал твёрже металла. Она окинула присутствующих холодным взглядом и вздохнула, прикрыв веки. – В те тёмные дни маги Семи Городов решили запретить Магию Смерти. А потом и вовсе задумали уничтожить всех нас.

– Путь Смерти извилист и опасен. Ступив на него, можно разучиться различать добро и зло, – Муразель, сидящая слева от Анастасии, одарила её недовольным осуждающим взглядом.

– Их преступлений не оправдать! – в голосе иерофанта не было ни тени отступления и раскаяния, на которую рассчитывала ангел. Лишь жёсткость и уверенность в собственной правоте. – Шерифы истребляли нас как зверей, преследовали по пятам, вырезая, словно скот на убой, не жалея никого: ни живых, ни мёртвых, ни женщин, ни детей. Беглые некроманты укрылись в Аль-Бетиле – непреступной крепости Белкета. Мы надеялись, что сила архонта защитит нас, но… Защита не устояла, – ярость в глазах Анастасии сменилась печальной тоской, а звенящий голос впервые за долгие годы дрогнул. – Мой супруг Вейн, Жнец Душ, остался и принял бой, дав нам время бежать. Он пожертвовал вечной жизнью, чтобы спасти тех, кого любил…

На несколько долгих мгновений Анастасия замолчала, пытаясь усмирить всколыхнувшуюся в душе бурю. Никто не перебивал её, уважая чужое горе и давая успокоить боль. Взяв себя в руки, Анастасия продолжила ровным отстранённым голосом:

– Нас несправедливо обвинили и изгнали, заступника казнили, осквернив его душу. Разбитые и униженные, мы превратились в беженцев, лишившихся родины и всего, что было нам дорого. Вчерашние братья подло ударили в спину, и мы остались один на один с целым миром, который всегда боялся и не признавал нас. И тогда у нас не осталось другого выбора.

– Вы стёрли с лика Асхана почти весь Дом Химера! Разрушили часть городов Дома Анима! Осадили столицу, вызвали в ней чуму и голод, от которых полегло две трети населения! – Танис, сидящая по правую руку от Ивана, с гневом и яростью смотрела в спокойное лицо некроманта.

– Маги заплатили свою цену, – холодным жёстким голосом отрезала она. – Они получили ровно то, что заслужили. Мы не взяли ничего сверх того, что имели право взять. Маги уничтожили Дом Этерна, стёрли его, как ты выразилась, с лика Асхана. В конце концов, они разрушили Аль-Бетиль, ограбили его и осквернили, превратили в руины, населённые лишь призраками и неупокоенными духами. Они надругались над душой моего мужа, павшего в неравной битве, защищающего свой дом и свою семью. Что бы ты делала на моём месте?

Вопрос, не требующий ответа, тяжестью завис в воздухе. Анастасия хмыкнула с мрачной иронией, скрещивая руки на груди.

– Тебя возмущают мои действия, потому что они забрали так много жизней и превратили некогда цветущие оазисы в долины смерти. Но почему тебя не возмущает предательство, от которого полегло не меньшее количество невинных жертв? – Анастасия скривила губы в горькой усмешке. – Не мы начали эту войну, Танис. Мы просто не хотели умирать. А для этого нам самим пришлось пойти в бой, – иерофант замолчала, а после перевела взгляд с хмурой магини на родственника и посмотрела ему прямо в глаза: – Герцог Иван, ни один выбор не обходится без последствий, но не стоит бояться его делать лишь из-за страха перед тем, какими они могут быть. Сомнения не должны помешать тебе – лишь ты один способен творить свою судьбу. И лишь тебе одному решать, какой она в итоге будет.

Комментарий к Хроника восьмая (аутро). Неизбежность последствий

Аутро – в музыке: завершающие аккорды композиции и/или финальный короткий трек альбома.

В части использованы некоторые оригинальные диалоги из кампании некромантов в седьмых героях.

========== Хроника девятая. О трудностях научных изысканий ==========

Творческое вдохновение – штука коварная. Но самое главное – наднациональная. Ей совершенно всё равно, кто ты – человек, орк, демон или ещё какая мыслящая тварь, она приходит всегда внезапно и напоминает капризную даму, которая тут же требует всё внимание к себе.

К своему несчастью, Белкет пал её жертвой.

Погружённый в себя и в глубины философского метафизического устройства этого мира, он внезапно почувствовал Ту Самую волну, теплом омывшую душу. Мысли в голове из разрозненного хаоса обратились в стройный порядок и потекли рекой, требуя своего выхода.

Белкет задумчивым взглядом окинул письменный стол в поиске пергамента и чернил.

Новые черновики пополнили старые запасы, и архонт, перебирая исписанные свитки, решил, что пришло время что-то с ними делать. Идея написать новую монографию показалась ему крайне удачной, тем более что он уже достаточно давно не писал никаких фундаментальных трудов, сквозь которые, словно сквозь густые заросли Мир-Гатала, следовало продираться юным, ещё живым адептам, а также его верным последователям, разделившим с Ангелом Смерти его учение.

То, что всё не могло быть так просто, стало ясно в тот же миг, когда рука архонта замерла над чистым листом.

Вообще, Белкет давно должен был привыкнуть к тому, что неживой народ весьма неспокоен и часто может дать фору своим энтузиазмом любым живым. То, что это его неспокойствие обычно проявлялось в самый неподходящий момент, и вовсе должно было стать для архонта аксиомой.

Первые слова не успевают сложиться в предложение, как Белкет чувствует, что земля под его ногами мелко дрожит. Из старой каменной кладки потолка и стен сыпется пыль, штукатурка и несколько возмущённых пауков, и архонт вскидывает бровь в немом вопросе.

Что его подопечные уже успели натворить на этот раз?

На самом деле, Ангел Смерти считал, что за несколько тысячелетий его долгой и нелёгкой жизни его уже трудно было чем-то удивить. Нет, ну серьёзно, он застал рассвет и падение великой цивилизации, пережил древнейшие войны, за годы странствий изучил едва ли не все тайны мира – пронять его закалённый флегматичный ум было практически невозможно.

Созданному им Ордену это удавалось просто на раз-два.

Нехотя оторвавшись от своего занятия, бросив тоскливый взгляд на ещё практически девственно чистый свиток, Белкет встал из-за стола. Земля под его ногами задрожала угрожающе, и старые камни неприступной цитадели жалобно заскрипели. Что бы там ни произошло, ситуация определённо требовала его решительного и немедленного вмешательства.

Эпицентром беспорядка, как это ни странно, стала Академия. Несколько непутёвых адептов на занятии Магией Призыва вместо элементалей как-то умудрились призвать пещерных владык. Демоны разрушения, почувствовав себя на свободе, немедленно принялись громить всё на своём пути, призывая мощный метеоритный дождь, накрывший Академию, студенческий городок и прилегающий к нему квартал алхимиков, и эхом землетрясения проносясь по всему Аль-Бетилю.

К моменту прихода Ангела Смерти профессорам удалось упокоить одну из демонических тварей. Вторая отчаянно сопротивлялась, продолжая сеять хаос, не только окончательно разрушая северное крыло Академии, но и серьёзно ранив нескольких адептов и живых магов, прибежавших с алхимических лабораторий на помощь.

– До Затмения ещё как до Луны Асхи пешком, а у нас уже словно орда демонов прошлась, – недовольно ворчала Виктория вместе с профессором Магии Призыва пытаясь уничтожить порождение Шио.

Пещерный владыка, однако, ни в какую не хотел даваться некромантам и сражался до последнего. И лишь вовремя подоспевшему архонту удалось-таки упокоить демоническую тварь и предотвратить дальнейшие разрушения и жертвы.

А дальше суровый ангельский взор впился в двух бледных, как ненасытные упыри, адептов, вызвавших всё это безобразие.

– Нужно быть или совсем идиотом, обделённым малейшим благословением Богов-Драконов, или отчаянным самоубийцей, чтобы вместо элементалей огня и земли призвать тварей из Шио, – выслушав бесстрастный рассказ учителя, мрачно произнёс Белкет, тяжёлым взглядом пригвождая адептов к земле.

Те от ужаса не могли проронить ни слова, и только после допроса с пристрастием, проведённого Викторией, архонту открылась истина. Оказалось, один из мальчишек, уроженец Дома Химера, нашёл в отчем доме описание «занятного ритуала призыва». Досконально изучив его вместе со своим другом, талантливым мастером призыва из Дома Анима, он решил вместе с ним провести ритуал на зачёте, чтобы поразить всех своим мастерством.

– С таким тщеславием этим паршивцам место в Аль-Сафире, а не здесь, – разгневанная Виктория хмурила брови и скрещивала руки на груди, прямо глядя на архонта. Которому оставалось лишь исключить нарушителей и без того хрупкого спокойствия в Аль-Бетиле из Академии и согнать приговорённых на смерть преступников с тюрем на общественные работы по восстановлению разрушенной архитектуры города.

Тревожные хлопоты, разумеется, отвлекли Ангела Смерти от философского труда, в котором нынче было написано лишь первое предложение. Глядя на него, Белкет пытался вспомнить, что же он хотел написать дальше. Мысль ловиться никак не хотела, упорно сопротивляясь под натиском других, более насущных проблем вроде расчёта количества необходимого стройматериала, платы имперцам и гномам за руду и древесину, комиссионных меркантильному Дому Материа и не менее меркантильным Дому Химера и Дому Анима (который ещё и стянет втридорога пошлину за перевозку импортных товаров). Также архонт усердно размышлял, сколько нужно нежити на восстановление одного квадратного километра повреждённого города и одного конкретного класса северного крыла Академии с учётом того, что в соседнем корпусе проходят практические тренировки по поднятию и упокоению скелетов и зомби. Ну и разумеется, кого, в конце концов, из магов следует позвать на работы по восстановлению защитных заклинаний и какую сумму сверхурочных им требовалось заплатить.

В общей сумме получалось как-то уж слишком много расходов, и Белкет с унынием подумал о том, что год был неудачным, казна города почти пуста, и расплатиться со всеми он может разве что натурой. Главное, лишь бы не своей.

«Асха Всемогущая, дай мне сил пережить всё это», – мрачно подумал Ангел Смерти и, решив немного отдохнуть и отвлечься, углубился в глубины философских дебрей, окуная перо в чернильницу.

Поймав всё-таки нужную мысль, он с вдохновением и энтузиазмом принялся записывать свои глубокомысленные выводы.

Блаженная тишина и покой усердной работы, и следующие за ним тяжёлые философские раздумья, конечно же, не могли длиться дольше часа. По крайней мере не в том месте, которое носит гордое название Аль-Бетиль. Так что они нарушаются внезапным шумом, от которого Белкет недовольно хмурится, поднимая на него глаза, и…

Тяжёлый книжный шкаф опасно кренится, книги выпадают на пол, раскрываясь и мня страницы, и массивная деревянная мебель с грохотом валится на пол, поднимая клубы пыли и мелких щепок. Архонт едва успевает магией призвать к себе особенно ценные свитки «О природе Магии» авторства самого Сар-Шаззара, прижимая старинные рукописи к груди как родные, и в его глазах, скрытых глубоким капюшоном, явно читается недоумение. Которое лишь усиливается, когда ангел даже сквозь не осевшее облако видит растекающуюся по полу и пачкающую и без того попорченные книги тёмно-алую кровь. Он откладывает свитки, встаёт из-за стола и щёлкает пальцами, развеивая пыль, и видит, как среди деревянных обломков безвольной тушкой лежит чьё-то бессознательное тело.

При более детальном осмотре «телом» оказывается Алехандро.

– Вот тебе и раз, – под нос бормочет архонт, присаживаясь рядом с другом и переворачивая его на спину, тут же натыкаясь взглядом на изувеченное окровавленное лицо, искажённое мукой, на котором белеют кости черепа, а кожа стремительно слазит и будто бы растворяется прямо в воздухе.

Мало было Белкету в этот день тварей из Шио, так теперь ещё и лучший друг и ученик тлел прямо на глазах без видимой на то причины. Как говорится в сельских кругах герцогства Грифона: сгорел сарай, гори и хата.

– Мастер! – в кабинет без стука ворвался взмыленный встревоженный Вейн. Он явно хотел что-то сказать, но увидев ангела, склонившегося над Алехандро, быстрым шагом приблизился к нему.

– Ты знаешь, что с ним? – Белкет обратился к Жнецу Душ, и он нахмурился.

– Лишь то, что он призвал силу Пустоты, – ответил тот, тяжело вздохнув, и ангел напрягся.

О философском труде можно было благополучно забыть – к хлопотам по восстановлению города присоединились хлопоты по восстановлению Алехандро.

Белкету, который всего лишь хотел написать монографию, лишь прибавилось головной боли в поисках хороших (и желательно недорогих) лекарей, способных помочь пострадавшему Сандро. Такие, к счастью, нашлись и…

Ну, в общем, Сандро они помогли не сильно, но зато унесли с собой остатки казны Аль-Бетиля.

Белкет печально и горестно вздохнул, с тоской глядя на несчастный черновик. Мысль из высокой сферы метафизических размышлений плавно и незаметно скатилась до оплакивания жалкого материального положения казны столицы Дома Этерна.

Перечитав на следующее утро свой ночной крик души, архонт искренне ужаснулся, а потому вот уже более часа стоял у камина, методично вбрасывая в огонь пергаментные листы и наблюдая как они догорают до тла.

– С мастером всё в порядке? – между тем шептались друг с другом служанки, поглядывая на унывающего Ангела Смерти, наглядную демонстрацию заклинания Скорбь.

– Это уже пятая сотня листов пошла, – пожала плечами одна из них, и девушки переглянулись друг с другом.

Это была шестая тщетная попытка Белкета одолеть-таки неприступную гору собственных мыслей и идей. Он специально выбрал самое спокойное время и место, ненавязчиво свалив свои обязанности на иерофанта и своё ближайшее окружение, настроился на нужный лад, поймал, как говорится, волну, занёс руку над пергаментом и…

– Великий архонт, мастер Белкет, Совет Паучьих Стражей взывает к тебе! – Мерих, беспристрастный шериф, вырос посреди кабинета ангела Смерти словно из-под земли. Белкет с трудом подавил желание застонать и обречённо удариться лбом о стол.

– Я ведь сказал, чтобы меня не тревожили, – сурово отозвался он, прожигая невозмутимого, аки наг во время медитации, Мериха гневным взглядом.

– Это дело первостепенной важности, – откликнулся тот. – Оно касается отступника Сандро…

«Асха Всемогущая, ну почему именно сейчас?!» – мысленно возопил архонт. Но делать было нечего – пришлось отложить очередной черновик и пойти следом за шерифом.

Для того чтобы навсегда изгнать из Ордена своего лучшего и, пожалуй, единственного друга.

– Мастер точно в порядке? – когда следом за очередными неудавшимися черновиками архонт начал жечь и прочие свои труды, следом за служанками состоянием Ангела Смерти начало всерьёз беспокоиться и его ближайшее окружение.

«Похоже, если я действительно хочу закончить этот проклятый во всех смыслах труд, мне следует покинуть Аль-Бетиль», – глядя на жизнерадостную пустоту пергамента, меж тем флегматично подумал Ангел Смерти.

И воплотил свою мысль в реальность.

– Архонт Белкет? Неожиданно встретить тебя здесь. Какое дело привело тебя ко мне? – в голосе Йоргена слышатся нотки вежливого удивления, и ангел, на самом деле, не уверен в искренности слов безликого.

По правде говоря, сейчас он ни в чём не уверен в принципе.

– Я просто хочу дописать, наконец, свой труд, – Йорген понимающе и даже, кажется, сочувствующе кивает – если Белкет пришёл к нему, значит, ситуация действительно плачевная.

– Ты желанный гость Невидимой Библиотеки, здесь тебе никто не помешает, – и безликий, пожалуй, впервые в жизни действительно преисполнен самых искренних побуждений, но…

Маласса, как же он заблуждается!

В Невидимой Библиотеке было ещё более неспокойно, чем в Аль-Бетиле. То тут, то там вылазили демоны, за ними то и дело гонялся Раилаг. Толпы тёмных эльфов, снующие туда-сюда, не давали сосредоточиться, ещё и безликие, флегматично наблюдающие за всем из теней, гаденько похихикивали.

Очередное перо с хрустом сломалось напополам в руках архонта.

«В Шио, в Шио всё!» – глаз Ангела Смерти нервно подёргивался, пока он спешно собирал вещи, покидая пристанище Детей Малассы под недоумённый взгляд Йоргена. Его довели до такой степени, что побег казался самым оптимальным решением. «Отправлюсь в странствие на пару десятков лет, а ещё лучше – на столетие-другое. В конце концов, я уже слишком стар для всего этого», – Белкет кивнул сам себе, поудобней перехватывая наполовину исписанный свиток.

А весь остальной мир и без него как-нибудь справится.

Комментарий к Хроника девятая. О трудностях научных изысканий

Данная часть целиком и полностью посвящается замечательной Евгении, у которой в этот знаменательный день день рождения! Дорогая, я, автор в глубоком творческом кризисе, смог выползти из него и написать эту часть (я пытался сделать это почти год (!)) и теперь с чистым сердцем вручаю её тебе. Искренне надеюсь, что текст сможет порадовать тебя и поднять настроение :)

И таки да, я им не намекаю, но намекаю, что некие читатели (стартовый пакет 2 штуки) также ждут твоих трудов ;)

Кароч, вдохновения тебе, уверенности в себе и благоприятствующих обстоятельств на тернистой и нелёгком творческом пути :*

========== Хроника десятая. Спи спокойно ==========

Мало что меняется в Священной Империи Сокола за годы отсутствия Анастасии. Сколько её не видели эти земли? Двадцать лет? Тридцать? Или, быть может, ещё больше? Вечно юная девушка, навсегда застрявшая в теле восемнадцатилетней девы, улыбается уголками губ со странной горечью. На самом деле, была бы её воля, она бы ещё столько же не появлялась в этом месте.