Текст книги "Хроники некромантских будней (СИ)"

Автор книги: love and good

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

Рыцарь смерти улыбается горько и на мгновение прикрывает глаза.

Лишь для того, чтобы распахнуть их и продолжить двигаться дальше.

Ей с трудом и большими потерями удаётся вырваться из оцепления и уничтожить вражеский отряд. Очистить фланг, прорвавшись через него, и вместе с кучкой выживших вампиров во главе с Людмилой и несколькими тёмными рыцарями направиться к основным силам, спеша соединиться с армией Великого Архонта и раз и навсегда дать отпор лицемерным предателям, но…

Архимаг Маахир, Первый в Круге, вор и убийца Золтана, вскидывает руки вверх и в стороны. Сверкает алым посох Сар-Иссы, и розовое зарево пронзает чёрные тучи. Виктория замирает, зная, что это за волшебство, и думает о том, что жертва Валерио всё же действительно была напрасна.

Древняя забытая магия, несущая очищение, что унесёт жизни всех сражающихся повелителей смерти, и Асха с радостью примет их под своё крыло – идеальное завершение верной и долгой службы. Ведь побороть магию ещё времён древней Империи Шантири ни у кого из них нет возможности.

Кроме…

Глаза Виктории округляются, когда она видит, как взмахивают тяжёлые сильные крылья. Величественная могучая фигура Архонта стеной закрывает своих последователей – Ангелу Смерти, видевшему древнейшие войны, конечно, известны многие тайны.

Как и плата, которую за них следует отдать.

– Нет! – Виктория вскрикивает и в отчаянии бежит вперёд, и на мгновение вновь превращается в неразумную безбашенную живую девчонку, по горячности своей и неопытности готовую подставиться под прямой удар врага.

Сильный громкий голос оглушает её своей силой, и розовое зарево поглощается мягкой живительной зеленью. Магическая вспышка сбивает Викторию с ног, отбрасывая назад, от поднятого ветра гнутся деревья и поднимается песок, и рыцарь смерти теряет драгоценные мгновения, что утекают в океан Вечности.

Когда пыль оседает, а Виктория схватывается на ноги, Первый в Круге тряпичной куклой падает наземь – смертное тело не выдерживает той силы, что собиралось обернуть против вечных служителей смерти.

Впрочем, тело немёртвого эта сила тоже не сильно щадит – плата за защиту оказывается слишком высокой, и яркая вспышка света восходящей зарёй освещает небосвод, разгоняя мрак.

И Асха принимает под своё крыло ещё одного своего верного сына.

Пока мягкие чёрные перья медленно опускаются на окроплённую кровью и испещрённую магией землю.

А по щекам Виктории текут неожиданно горячие слёзы.

Комментарий к Хроника четвёртая (часть первая). Асха примет всех

Шото меня немного потянуло на ангст. Но я не могла не описать этот момент. Мне до сих пор слишком больно за некромантов, и я до сих пор воспринимаю события шестёрки и пятёрки как два совершенно разных для некромантов мира, словно это всё происходит не в одной вселенной ;_;

И да, по теме войны это будет не единственный текст, это точно.

========== Хроника четвёртая (часть вторая). Асха всё обращает на пользу ==========

Ритуал требует очищения; ритуал требует кровавой жертвы, и только они, немёртвые, могут принести её. Виктория улыбается отстранённо и закрывает глаза.

– Я слышала, лорд Арантир, ты ищешь добровольцев, – голос Виктории звучит приглушённо и совершенно спокойно. Она смотрит прямо на избранника Асхи, не утаивая от него своего желания.

– Всё верно, миледи, – Арантир чуть склоняет голову в почтении.

А после прожигает женщину невыносимо проницательным взглядом.

– Для Эриша это будет страшной потерей.

Виктория улыбается уголками губ и прикрывает глаза.

– Асха всё обращает на пользу, – в голосе её слышится облегчение. – Я стану четвёртой жертвой, и демоническая скверна смоется нашей кровью. А ты, любимец Богини, заверши начатое дело, – Арантир вновь в почтении чуть склоняет голову, пока Виктория уходит в сторону.

Она отдаляется от лагеря, желая побыть наедине. Ритуал будет проведён на рассвете, и до того времени рыцарь смерти желала подготовиться. Усмирить собственные мысли и очистить собственную душу.

Облегчение отзывается давно забытым нетерпением, покалывающим на кончиках пальцев – на какой-то краткий миг Виктория будто снова чувствует себя живой, и чужая горячая рука хлопает её по спине.

Виктория улыбается.

Долгая дорога подходит к своему завершению, и тоска одиночества отступает, давая место покою и смиренному принятию.

Асха всё обращает на пользу.

Она дарует Виктории жизнь, драгоценное время, что растягивается на долгие-долгие десятилетия холода одиночества и мрака забвения. Она по-прежнему одна из наиболее влиятельных фигур Эриша, но это совершенно не волнует её немёртвое сердце.

Ведь она осталась одна.

В этом новом мире она осталась совсем одна, потеряв всех, кого знала и кем дорожила. Из той старой жизни не осталось ни одного знакомого лица, ни одного знакомого голоса – не осталось ничего, кроме неё самой. И тяжёлого бремени существования, ознаменованного памятью и вечной горестью сожаления.

Виктория смотрит долгим взглядом на чёрное беззвёздное небо и закрывает глаза.

Она не смогла помочь своему возлюбленному.

Она никому не смогла помочь.

Она видит лица тех, кем когда-то дорожила – сейчас рядом нет никого из них.

Ведь Алехандро сам добровольно оставляет их, переходя на другую сторону Завесы и в конце концов оказываясь ею же и поглощённым.

Ведь Вейна, храбро защищающего тех, кого он любил, предают жестокой участи маги, вчерашние братья и союзники.

Ведь Анастасию забирает в свои вечные тоскливые объятия Мать Намтару.

Ведь Закира погибает в бою, отдавая свою жизнь на вечное служение Асхе.

Тоска снедает немёртвое сердце – кто сказал, что мрачные служители Прядущей не умеют чувствовать? Виктория усмехается горько и вновь смотрит в чернь ночного небосвода.

Пока фантомная горячая рука крепко сжимает её плечо.

Верный до последнего мгновения Валерио отдаёт за неё свою жизнь с улыбкой на губах – Виктории почему-то кажется, что о такой смерти он мечтал больше всего. И она не плачет о его смерти, нет, лишь принимает отход лучшего друга как данность.

Ведь Асха всё обращает на пользу.

Она впервые за четыре с половиной сотни лет не может сдержать неестественно горячие слёзы, когда опадают могучие чёрные крылья. Архонта настигает его судьба, и Асха призывает своего верного сына к себе. В то время как последняя надежда разбивается о землю вместе с безжизненным телом Ангела Смерти.

По крайней мере, для Виктории уж точно.

И долгая-долгая жизнь превращается в нестерпимое бессмысленное существование, скованное льдами вечного одиночества и печали.

В конце концов, из той, другой, старой жизни в новом, разорванном на клочья и ослабленном Эрише остаётся лишь она одна.

– Асха примет всех, – пустой взгляд скользит по безымянным могилам преданных земле воинов, и Виктория искренне сожалеет, что не может пойти следом за ними.

Вместо этого она продолжает свой путь вперёд, деля его на двоих со своей памятью и растерзанным сердцем.

«Пожалуйста, Госпожа, прими меня в свои объятия»

«Я верой и правдой служу тебе много веков, молю, подари мне долгожданный покой, ведь я так устала»

«Подари мне долгожданный покой под сенью твоих крыльев, в том месте, где я снова смогу встретиться с ними. В том месте, где я снова смогу встретить его»

Виктория улыбается горько – милосердная и жестокая Богиня, наконец-то, внимает её молитвам. И долгая дорога обретает своё завершение.

Горизонт занимается рассветом, и радость и надежда впервые за полтора века тьмы и холода безучастного равнодушия освещают уставшую душу. Виктория идёт на смерть без страха и сожалений, лишь с благодарностью – скоро её страдания закончатся.

Скоро она снова встретит своих друзей и своего возлюбленного, с которым ей никогда не было суждено быть вместе. И пусть они вновь расстанутся, затерявшись в вечном цикле перерождений, Виктория улыбается – пусть даже в последний раз, но она увидит его.

Крик боли заглушает читающееся заклинание; он разрезает звенящий магией воздух и устремляется ввысь, теряясь где-то среди облаков. Немёртвое тело недвижимо замирает в воздухе, и жилы его наливаются багряно-алым пульсирующим жаром, плавящим доспехи и сжигающим кожу. Тёмные волосы, словно змеи, развеваются на ветру, а горящие зелёным ядом Матери Намтару глаза закатываются.

Пока Ургаш сцепляется в очередной схватке с Асхой, и Паук плетёт свою паутину.

Виктория добровольно отдаёт себя до последней капли, и тело безвольной куклой падает наземь. Бездыханное, безжизненное – лишь оболочка, более ни на что не годная. Мертвенно-бледная кожа, местами прожжённая магией ритуала, и счастливая умиротворённая улыбка – всё, что остаётся от некогда могущественного рыцаря смерти.

В конце концов, Асха всё обращает на пользу.

========== Хроника пятая. О влюблённости ==========

Первой изменения в Закире замечает Виктория. Всегда собранная и готовая на каждое занятие девушка выглядит рассеянной и будто бы витает в облаках, совершенно не слушая боевой инструктаж инструктора, готовящего выпускников младшего отделения к грядущему экзамену.

– Адепт Закира! – девушка вздрагивает, подскакивая на месте, когда строгий звучный голос, произносящий её имя, раздаётся над ухом. Поднимает глаза на Викторию и съёживается под её тяжёлым, пригвождающим к месту взглядом.

– Да, мастер Виктория? – Закира неуютно ведёт плечами, чувствуя, что находится в шаге от неприятностей.

– О каких мерах предосторожности во время упокоения духов я только что говорила? – рыцарь смерти изящно вскидывает бровь, терпеливо ожидая ответ, пока Закира пытается лихорадочно вспомнить хоть что-то с лекций по теории некромантии.

– Ну… эм… – она водит глазами по замершим в оцепенении однокурсникам, но те стоят по струнке, бледные и напуганные, и с сочувствием смотрят на неё.

И лишь одна Равенна по доброте душевной пытается что-то подсказать подруге, но…

– Всё ясно, – голос Виктории заставляет Закиру вздрогнуть. – Свой ответ следовало начать с того, что только что я рассказывала о различиях между вестниками смерти и баньши и об опасностях, которые они несут. Адепт Закира, к тренировочному бою вы не допускаетесь, и после занятия я жду внятное и детальное объяснение вашему поведению, – инструктор вмиг теряет весь интерес к студентке, не замечая, как та густо краснеет, отходя в сторону, и призывает в центр площадки двух исполинских духов.

После занятия Закире едва удаётся выкрутиться и убедить неприступную Викторию, что «я нынче ночью слишком зачиталась «Основными методами управления нежитью» и потому не выспалась. Клянусь восьмью ипостасями Асхи, такого больше не повторится». Инструктор, кажется, не очень-то и верит оправданию адептки, но всё же сжаливается над ней, назначая в качестве наказания две дополнительные тренировки после занятий. Закира, как только Виктория заканчивает говорить, срывается с места и думает о том, что отделалась малой кровью.

Следом за наставницей изменения в поведении девушки замечают её однокурсники, а после и семья. Анастасия тревожно переглядывается с Вейном, когда раскрасневшаяся Закира мечтательно улыбается, вяло колупаясь вилкой в ужине, и осторожно интересуется у дочери:

– Закира, милая, ты себя хорошо чувствуешь? – девушка вздрагивает и недоумённо смотрит на мать, краснея ещё сильнее, отчего та подходит к ней ближе и с тревогой касается её лба. – Ты выглядишь нездоровой, может, стоит попросить Каспара осмотреть тебя?

– Нет, мама, всё хорошо, – Закира резко вскакивает со своего места, так и не притронувшись к еде. – Спасибо, всё было очень вкусно, я пойду, э-э, почитаю «Основные методы управления нежитью», – тараторит на одном дыхании и быстро убегает, оставляя родителей в полном недоумении.

Странное, нехарактерное поведение Закиры, меж тем, никуда не девается, и сама девушка стыдливо и отчаянно прячет внутри себя простую правду – она влюбилась.

Ладислав, красавец-имперец, родом из благородного герцогства Грифона, в этом году куратор её курса. Статный, привлекательный, талантливый юноша, учащийся на бальзамировщика и проходящий практику у самого Каспара, покорил сердце Закиры практически с самой первой их встречи. Постепенно, со временем их сближения и более близкого знакомства, он понравился девушке ещё больше. А сейчас, после почти целого года общения и совместных тренировок под его началом, она и вовсе поняла, что влюбилась. Вот только…

– Ну как, ну вот как я скажу Ладу, что он мне нравится?! – Закира тяжело вздыхает, подпирая руками подбородок и смотрит куда-то вдаль грустным взглядом. Стоящий рядом с ней только что поднятый зомби что-то невнятно булькает – кладбище, кажется, не самое подходящее место для любовных терзаний, но Закиру это не сильно смущает. Вместо этого она снова вздыхает. – А как мне рассказать родителям? Как они отреагируют? Мама, наверно, будет рада, а отец? Он же Ладислава на корм ламассу пустит! – зомби согласно пророкотал, а девушка, сидящая на мраморной ступеньке какого-то богатого склепа, обречённо опустила голову, упираясь лбом в многострадальные «Основные методы управления нежитью».

– Я вижу, юная леди, тебя терзают сердечные переживания, – басистый голос Валерио раздаётся над головой Закиры неожиданно, и она вздрагивает всем телом, отчего «Основные методы управления нежитью» с глухим стуком падают на каменную плитку.

– Лорд Валерио? – Закира тушуется, глядя на костяного стража из-подо лба, чувствуя, как предательски горят щёки. В голове, меж тем, проносится сотня ругательств – мало того, что она разговаривала сама с собой (ничего не понимающий зомби, сиротливо стоящий в сторонке, не в счёт) на кладбище, так ещё и засекли её на невольном признании!

«Мне конец», – обречённо подумала Закира – конечно, костяной страж, близкий друг и соратник Вейна, наверняка расскажет обо всём её отцу.

– Не беспокойся, дитя, – Валерио, словно прочитав невесёлые мысли девушки, присел рядом с ней, попутно поднимая упавшую книгу и возвращая её хозяйке. – Поверь, мне как никому другому известны все тяготы сердечных мук, – он улыбается, а после от души хлопает Закиру по спине, отчего та чуть не падает вперёд и тихо шипит от боли. – Но ты не беспокойся, ведь я знаю, как с ними бороться и что делать!

– Правда? – девушка с сомнением посмотрела на своего собеседника, и тот ответил ей ослепительной вампирской улыбкой.

– Расскажи мне для начала, что тебя тревожит, – он впился пристальным взглядом в лицо Закиры, придвигаясь к ней слишком близко и едва не сталкиваясь с девушкой лбом.

– Э-э, ладно, – эта затея казалась Закире всё более и более неудачной, но она всё же решила рискнуть и довериться Валерио.

В конце концов, он же взрослый мужчина, опытный некромант, за плечами которого немалый жизненный опыт – что могло пойти не так?

Рассказав костяному стражу всё то же самое, что до этого призванному зомби, Закира замолчала, почти что с мольбой глядя на своего собеседника.

– Твоя проблема мне ясна, дитя, – твёрдо произнёс он. – Ты должна набраться мужества и при первой же возможности известить своего возлюбленного о том, что он твой возлюбленный. Ты должна обнять его и крепко прижать к груди, а после одарить крепким поцелуем, наполненным огнём страсти Истинной Любви. Ты должна сделать это так, чтобы все вокруг знали об этом – никто не должен остаться в неведении, ведь твоя любовь, эти непорочные, чистые, светлые чувства, это так прекрасно! Она должна окрылять не только тебя, она должна вдохновлять других, быть им примером и путеводной звездой в стремлении их сердец! – Валерио с каждым словом распалялся всё больше и, похоже, искренне верил в то, что говорил.

Закира предпочла отодвинуться от него в сторону.

К своему несчастью, задев костяного стража наболевшей темой, Закира была вынуждена слушать его пламенную речь ещё минимум два часа – она бы слушала её ещё дольше, если бы не придумала правдоподобный предлог, чтобы сбежать подальше от страстного идальго.

– Хорошо, прекрасная дева, иди и помни: мужество и признание, и страстный поцелуй – вот залог успеха и самая искренняя демонстрация чувств! – последние слова Валерио ударили Закире в спину, и она передёрнула плечами.

Это была определённо отвратительная идея. Ведь вдохновлённого костяного стража было уже не остановить – Валерио, всерьёз переживающий о любовном благополучии Закиры, решил помочь ей решить проблему кардинальным способом.

– Помни, прекрасная дева, ты должна продемонстрировать ему всю полноту своих чувств! – костяной страж преследовал теперь несчастную Закиру в каждый свободный миг, и девушка успела сто раз пожалеть о том, что вообще открыла рот в его присутствии. – Когда я завоёвывал прекраснейшую из ныне живущих женщин, благословение Асхи, свет моих очей, освещающий путь в самую тёмную ночь, я сочинял ей серенады и пел под её окном. Я дарил ей плотоядные цветы и свежих военнопленных, из которых она могла пить кровь и поднимать костяных воинов. Ты должна следовать этому примеру – твой избранник должен точно знать, что ты к нему чувствуешь! – страсти Валерио в такие моменты мог позавидовать любой живой, в то время как Закира страдальчески закатывала глаза.

«Бедная мастер Виктория, – с прискорбием думала она. – Кажется, теперь я понимаю, почему она бегает от лорда Валерио»

Впрочем, если бы костяной страж только на этом и остановился, то это было бы ещё полбеды. Однако так увлёкшись «прекрасной, нежной, непорочной любовью двух юных сердец», он решил во что бы то ни стало свести их вместе. Даже если сами «влюблённые сердца» его об этом не просили.

Закира готова провалиться под землю, когда она каким-то абсолютно невероятным образом оказывается заперта в склепе один на один с Ладиславом.

Практическое занятие по упокоению вставших скелетов, которым руководит их куратор, заканчивается, и все адепты спешат как можно скорее выбежать из затхлого сырого помещения наружу. Ладислав идёт в конце – как старшекурсник он несёт ответственность за младших, а потому, в случае чего, именно он должен принять на себя первый удар возможной затаившейся нежити. Закира идёт чуть впереди него, и стоит ей подняться на первую ступеньку полуобвалившейся лестницы, как тяжёлая гранитная дверь с грохотом захлопывается. В повисшей буквально гробовой тишине слышится подозрительный грохот удаляющихся доспехов одного неловкого костяного стража.

– Лорд Валерио! – Закира чуть не плачет от злости и стыда и обессиленно опускается прямо на сырую землю.

– Он и тебя достал? – Ладислав зажёг небольшой магический огонёк, рассеивая мрак склепа, и с сочувствующим пониманием присел рядом.

– Что значит «и тебя»? – Закира мгновенно встрепенулась, и Ладислав неловко почесал затылок.

– Ну, он за мной уже неделю ходит и говорит, какая мы с тобой прекрасная пара и как я «должен сжать тебя в смертельной хватке вестника смерти и одарить поцелуями, ещё более цепенящими, чем взгляд самых старых вампирских князей».

– О Асха! – Закира покраснела едва ли не до корней волос и пожалела, что не призрак, способный просочиться сквозь стену и сбежать куда подальше. – И что ты? – она украдкой посмотрела на юношу. Спохватилась мгновенно и прибавила: – Ну, думаешь по этому поводу?

– Вообще, я не против, – Ладислав весело улыбнулся. – Но, думаю, вряд ли я смогу повторить подвиг самых старых князей вампиров. А вот у тебя есть все шансы! – когда счастливая Закира бросилась ему на шею, стискивая в крепких объятиях, рассмеялся он.

Таким образом, Валерио всё же удалось добиться желаемого результата. Правда, он едва не стоил молодым людям жизни – просидев несколько часов в тесном склепе совсем без воздуха, Закира лишилась чувств, а Ладиславу с трудом удалось докричаться до ищущих их шерифов, которые, в итоге, и вытащили несчастных пленников наружу.

С таким же трудом бедному парню удалось убедить Вейна, прожигающего его очень подозрительным взглядом в том, что это призраки баловались, закрыв их, и что они всё время, пока не пришла помощь, сидели на ступеньке у входа.

В общем, знакомство с отцом своей уже девушки у бедолаги не сложилось с первой же встречи.

Когда же Закира решает представить их официально, новость о романтическом интересе дочери уже оба родителя воспринимают неоднозначно. Вернее, очень даже однозначно, трогательно единодушно сходясь во мнениях, – их дорогая, ещё живая кровиночка слишком мала и хрупка для подобных потрясений.

Сама Закира настроения родителей не разделяла совершенно.

– Мама, папа, я уже взрослая! Тем более, мы ничем таким не занимаемся! – она упрямо поджимает губы, скрещивая руки на груди, и Вейн недобро щурится.

– «Ничем таким»? – он прожигает растерянного Ладислава уничижительным взглядом, и юноша откровенно теряется под ним.

– Папа! – Закира закрывает парня собой и возмущённо смотрит на родителя, который мысленно, наверняка, уже выпотрошил и расчленил несчастного, что покусился на его дочь, а после из его костей поднял костяного воина.

– Вейн, дорогой, успокойся, – Анастасия легко улыбнулась мужу, и Закира выдохнула с облегчением – хоть один адекватный человек в их семье всё же есть. – Проверить чувства и намерения этого молодого человека можно и другим способом, – глаза иерофанта сверкают недобро, и Закира едва подавляет страдальческий стон.

– Я совсем забыла, мастер Виктория просила нас явиться на дополнительное занятие. Группа наверняка уже собралась, так что мы тоже пойдём, – она хватает совсем растерявшегося юношу за руку и быстро утаскивает за собой, выбегая на улицу прежде, чем родители успевают опомниться.

Нет, в её семье адекватных личностей нет.

– Ты извини меня за это, – она неловко смеётся, заправляя за ухо выбившуюся прядь волос.

– Да ничего, – Ладислав хмыкает и лукаво прищуривается. – Хотя ты могла меня предупредить, что твои родители – госпожа иерофант и великий Жнец Душ, я бы тогда хоть подготовился.

Закира отводит в сторону смущённый взгляд и тихо фыркает.

В принципе, её отношения с Ладиславом худо-бедно, но развиваются. В те редкие моменты, когда им удаётся сбежать от всевидящего ока родителей Закиры и Валерио, по-прежнему выступающего в качестве группы поддержки и кладезя бесконечных советов, молодые люди чувствуют себя счастливо. Они гуляют вместе и проводят друг с другом время, беседуя на разные темы и время от времени заглядывая на рынок. Купцы из других городов Семи Городов привозят самые разные диковинки, начиная от пряностей и заканчивая артефактами. Один из таких, красивую серебряную заколку, Ладислав однажды и подарил Закире.

– Кажется, она понравилась тебе, когда ты увидела её в прошлый раз, – он улыбается, протягивая растерянной девушке подарок, и она крепко прижимает его к груди.

– Спасибо! – благодарит искренне, обнимая юношу, и тут же спешит отстраниться, когда видит силуэт отца, стоящего недалеко от их дома.

Ладислав тоже его видит и, ухмыляясь, изворачивается поцеловать Закиру в щёку, прежде чем проворно скрыться за поворотом, уходя от метко пущенного в него проклятия. Закира лишь тихо хихикает и даже не злится на родителя – оба они, и она, и Лада, воспринимают родительскую гиперопеку как повод для беззлобного веселья.

– Это что? – когда Закира вошла в дом, Анастасия подошла к ней, встречая её, и, заметив в её руках красивое серебряное украшение для волос, которое та всё ещё держала у сердца, с подозрением посмотрела на него.

– Это мне Ладислав подарил, – Закира улыбнулась. – Эй! – она возмущённо вскрикнула, когда мать вырвала его из её руки.

– Надо показать его тёте Светлане… И Золтану… И Каспару… На всякий случай, – не слушая возмущений дочери, под нос пробормотала иерофант, недоверчиво глядя на украшение в своих руках.

– Мама! – Закира на это лишь обречённо закатила глаза.

Похоже, о подарке Ладислава можно было благополучно забыть.

Настроение, таким образом, было испорчено, и оставаться дома Закире совершенно перехотелось. Сбежав наружу, она бесцельно бродила по улицам, с сомнением и беспокойством размышляя о том, как долго Ладислав ещё захочет всё это терпеть. Что если ему всё это надоест и он её бросит? Девушка тяжело вздохнула и сама не заметила, как пришла к дому Виктории.

В силу того, что леди Виктория (так же, как и лорд Валерио) была в хороших отношениях с её родителями, Закира знала её ещё с детства. А потому в доме наставницы она бывала достаточно часто и была в нём желанным гостем.

«Вот к кому мне надо было в первую очередь идти за советом», – сокрушённо подумала девушка, стучась в деревянную дверь и надеясь, что хозяйка дома.

К Виктории, хоть она и была внешне строгой и холодной, всегда можно было прийти за советом. И если она не могла помочь им, то всегда готова была выслушать и утешить, а если надо, наоборот, наругать и мотивировать.

Поэтому неудивительно, что когда рыцарь смерти открыла и впустила гостью внутрь, та, начав говорить, почувствовала облегчение и уверенность.

– Мастер, что мне делать? Родители совсем с ума посходили! – когда Закира закончила говорить, она страдальчески спрятала лицо в сложенных на столе руках.

Виктория понимающе похлопала её по спине. Сама она не понаслышке знала, что такое излишнее проявление любви. Пусть не родительской, но всё же…

– А всё из-за лорда Валерио, если бы не его вмешательство, ничего этого не было! – Закира упрямо поджала губу и едва смогла подавить слёзы обиды, наворачивающиеся на глаза.

– Лорда Валерио? – Виктория переспросила её и опасливо прищурилась. В голосе рыцаря смерти послышались угрожающие нотки, и Закира моментально поняла, что сболтнула лишнего.

Впрочем, другого выбора, как рассказать всё с самого начала, у неё уже не было.

Кажется, личная гвардия Архонта таки лишится своего талантливого тактика.

Который, к своему несчастью, так некстати решил заглянуть в гости к боевой подруге.

– Валерио, цербер тебя раздери, ты что натворил?! – Виктория разъярённой фурией вылетела на улицу следом за пытающимся сбежать идальго. Рявкнула гневно, когда костяной страж, приветливо махнувший рукой и начавший было проходить внутрь скромного жилища любви всей своей жизни, подскочил на месте и нервно рассмеялся, видя наступающую на него Викторию.

Рыцарь смерти, источая максимально убийственную ауру, разминала кулаки, медленно приближаясь к своему нерадивому ухажёру.

– Я тебя сейчас собственными руками упокою, сводник ты недоделанный! – Валерио, зная, насколько его пассия страшна в гневе, посчитал за лучшее как можно скорее сделать ноги. – А ну стоять, ты бесполезная груда костей! – Виктория метнула в него заклинание замедления, но, к счастью Валерио, промахнулась, позволяя идальго успешно убегать от своего праведного гнева.

Большие гонки накрывают почти половину Аль-Бетиля и заканчиваются явно не в пользу Валерио – Виктория всё-таки догоняет его и точным выверенным ударом отправляет в долгий нокаут, заставляя костяного стража пропахать носом половину переулка.

Вернее, она бы отправила его в нокаут, если бы Валерио не был уже как два с половиной века мёртв.

– Любовь моя, за что испиваю я чашу твоего гнева? – он попытался задобрить Викторию, но своими словами сделал только хуже.

– Ты ещё и спрашиваешь?! – негодующе взревела рыцарь смерти, хватая нерадивого ухажёра за грудки и намереваясь как следует поколотить его.

От расправы и окончательной смерти несчастного костяного стража спасает лишь чудо. Воплощающееся в лице Великого Архонта.

– Что у вас происходит? Весь Аль-Бетиль на ушах стоит, – Белкет обратился к Виктории, и та нервно вздохнула, выпуская Валерио, и, как бы ненароком пнув его, подошла к ангелу.

– Любовные драмы, Архонт, – хрипло произнёс костяной страж, но его голос заглушил голос Виктории:

– Справедливое возмездие, Архонт. Справедливое возмездие, – Виктория предостерегающе сверкнула глазами в сторону Валерио и поймала на себе удивлённый взгляд Ангела Смерти. – Ну, и любовные драмы, да, – призналась, разводя руки в стороны. – Ведь живые они, знаете ли, сами по себе странный народ. А что уже говорить про адептов, – и отвлекая Белкета от почти добитого Валерио, поспешила перевести тему в совершенно другое русло.

Комментарий к Хроника пятая. О влюблённости

Ладно, это должно было быть смешно.

Я пытался.

Спасибо за идею и её раскручивание Zakera и AliceRoseJensen – без вас этой части могло бы не быть вовсе ХD

========== Хроника шестая. Избранники Асхи ==========

Когда Мать Намтару возвращает Анастасию обратно в подлунный мир, она едва ли может узнать его. Все, кто был ей дорог, все, кого она любила, всех их призвала к себе Прядущая, оставляя пустоту и горькие, словно пепел, сожаления в душе иерофанта, что уже не была иерофантом.

Ведь от культа остаётся лишь одно название.

Некроманты, сломленные и униженные, бегут кто куда может. Прячутся и скрываются, и от некогда могущественного Дома Этерна остаётся лишь отзвук, тающий на ветру, рассеивающийся как дым. Эриш, оплот и надежда, превращается в разодранное на лоскуты одеяло, где каждый пытается оттянуть на себя кусок побольше. Служение теряет свой смысл, свою суть, а старые нормы и догматы порастают паутиной.

Этот мир – не мир Анастасии. Чужой и холодный, враждебный и пустынный, в нём Анастасия чувствует себя лишней. Чувствует себя той, кого не должно было в нём существовать.

Но она есть. И теперь ей нужно начинать всё сначала. Сил на это, правда, как и желания, нет вовсе. Есть лишь долгая дорога без завершения, на которой нет никого, кроме неё. Анастасия качает головой, вздыхая тяжело, и прикрывает глаза. Удаляется в добровольное изгнание, превращаясь в отшельницу, одинокую аскетку, запертую в чёрном холодном замке в самом тёмном и непроходимом уголке Эриша.

Пока в один прекрасный день к ней не приходит необычный проситель.

Она смотрит долгим задумчивым взглядом на своего гостя. Он не то чтобы молод, но и умудрённым жизнью, вернее нежизнью, его назвать сложно. От него веет силой и мудростью, и глубоким почтением, с которым он склоняет голову, когда видит перед собой величественную статную женскую фигуру хозяйки здешних окраин.

Лоб его венчает гордое алое изображение Паука, раскинувшего лапки, – смелое и претенциозное заявление сейчас, когда некромантия теряет сама себя и много где встречает неприкрытую вражду и ненависть. Мало кто теперь решается увенчать своё чело гордым и почётным символом, и старая боль против воли колышется в женском сердце, вставая перед глазами родными, незабытыми чертами павшего супруга.

Анастасия прикрывает глаза, отводя взгляд от своего внезапного гостя, и первая нарушает застоявшуюся тишину.

– Кто ты, странник? И зачем прибыл ко мне? – от её тихого голоса едва заметно колышутся язычки горящих свечей, а шорох тяжёлых тканей чёрных одеяний разгоняет мимолётное молчание, повисающее между собеседниками.