Текст книги "Лис, бегающий с волком (СИ)"
Автор книги: Little_Finch
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 25 страниц)
========== Пролог. ==========
Он вздрогнул, когда часы на каминной полке неожиданно громко пробили полночь. Ещё не поздно было пойти и поспать, но вряд ли Стайлз смог бы сомкнуть глаза, когда в голове копошилось столько мыслей. Хмуроволк под рукой сонно завозился, ощутив испуг хозяина, вызванный дурацкими часами, но так и не проснулся.
Сегодняшний день был значительно легче прошедшей недели, хотя они все равно вымотались. Ещё на подъезде к Бэйкон Хиллс Стайлз поставил на них обоих блок, который полностью заглушал звук сердцебиения и запах. Их не должны были заметить. Им было необходимо преимущество в виде времени. Его требовалось совсем немного. Только для того, чтобы полностью восстановиться и все обдумать…
Да, подумать определённо было над чем. Все эти несколько месяцев, что они путешествовали, или же, лучше сказать, делали дела…
Стайлз усмехнулся: « Да, уж что-что, а дел они натворили порядочно. Сколько крови…»
Если бы он сказал, что тогда, в самом начале, действительно думал, что пострадавших будет меньше, то он бы соврал. Он был готов к этому, был готов ко всем этим жертвам. Это ведь как-никак одна из составляющих мести.
Но сейчас, после всех этих месяцев погонь, битв и смертей, сидя в таком домашнем и знакомом лофте, одной рукой гладя спящего зверя, а в другой держа бутылку с виски, он думал совершенно не о трупах, оставленных после себя. Он думал о том, что не сможет оставить своего оборотня. Только не после всего, что произошло, не после всего, что случилось с ними и между ними.
Это же будет почти предательством… Хотя, почему почти? Это действительно будет предательством.
Волк вдруг тихо утробно рыкнул. Даже сквозь сон он почувствовал горьковатый запах печали и отчаянья, исходящий от Стайлза. Он сдвинулся, протянулся на диване и положил голову на колени парню. Тихо хмыкнул, когда сердцебиение того заметно выровнялось, а его рука мягко зарылась в шерсть на загривке.
Зверь хоть и был озабочен испытываемыми хозяином эмоциями, всё-таки сильно не переживал. Тот, как обычно, наверное, напридумывал себе несуществующих проблем и теперь пытался решить их или хотя бы уменьшить. Маленький глупый лисёнок…
Только вот проблемы действительно были, и были они далеко не выдуманными. Проблем было так же много, как и вопросов, на которые у Стайлза не было ответов.
Как отреагирует стая на их возвращение? Что скажет отец? Сколько времени у них будет, прежде чем их напичкают аконитовыми пулями и разорвут на куски?..
И, конечно же, самый главный – как спасти того, кто стал самым близким, того, кто даже не знает, что его надо спасать, того, кто сейчас мирно спит, наслаждаясь неосознанными ласками и почесываниями?
С виду волк действительно мирно спал, изредка тихонечко похрапывая. На самом же деле сон его был хоть и крепок, но все же до боли чуток. Особенно по отношению к одному определенному Стайлзу.
Сам по себе зверь был невероятно большим, по сравнению с обычными волками. Его шерсть была чёрной и очень мягкой, а само животное по температуре тела можно было сравнить с хорошей грелкой.
Мальчишка все еще помнил, как месяц назад, где-то в Миннесоте, когда обогреватель джипа снова сломался, он каждый вечер засыпал под боком у своего волка. И он уже будто наперед знал, что ему будет действительно не хватать таких вечеров…
Если бы он сказал, что на самом деле думал, что после пробуждения Неметона проблем не будет, он бы соврал.
Как ни странно, проблемы начались именно в полнолуние, и именно с его сломавшегося, в который раз, джипа.
Если бы тогда он только знал… Всё равно бы согласился.
========== 1 глава. ==========
– Нет, нет, нет, нет… Только не сейчас, чувак! – Джип резко затормозил, и после пятой неудачной попытки завести его голова хозяина безвольно упала на руль следом за руками. Негодование напополам с отчаяньем готовы были вот-вот затопить его по самую макушку. – Ну что опять могло случиться?! Я же только позавчера отвозил тебя в мастерскую! Всё было в порядке. И бак сегодня с утра был наполовину полон… – Стайлз дернулся и судорожно потянулся за телефоном. Лампочка над приборной панелью уже год как не работала, поэтому он воспользовался светом от включенного экрана, чтобы взглянуть на датчик бензобака. То, что он увидел, не привнесло в его существо ни капли воодушевления. – Черт!.. То есть, даже если подождать, ты не заведёшься как обычно, да?
Да уж… Только он мог оказаться в полдвенадцатого ночи в двух милях от города, в джипе без бензина, да ещё и в полнолуние. Повезло еще, отец сегодня на дежурстве. А то на его поиски уже бы выслали пару-тройку патрульных машин.
– Надо позвонить… Скотту? Нет, конечно же, нет! Скотт же прикован цепями к бетонной стене в загородном доме Лидии, – Стайлз недовольно закатил глаза, вспомнив, как полчаса назад друг заставил его проверить цепи на всех, уже немного взбесившихся под действием луны оборотнях, – как, впрочем, и вся стая Дерека, точно, – парень недовольно цокнул, вспомнив этого угрюмого здоровяка, а затем откинулся на спинку кресла и потер лицо ладонями. Продолжил говорить вслух, только бы как-то заполнить звенящую тишину. – Кроме самого Дерека, с его извечным железным аргументом: «Я же Альфа! Я могу себя контролировать!» – пародия на голос хмурого волка вышла, с одной стороны, смешно, а с другой, немного зловеще в окружающей тишине. Стайлз передёрнул плечами, садясь ровно. – Ладно, можно хотя бы позвонить Эллисон… Уж она-то точно в беде не оставит. Даже в такой поздний час.
Мальчишка уже почти набрал номер, когда взгляд скользнул по среднему проценту зарядки и пустому значку сигнала сотовой связи… Тихо выругавшись, он решил, что, если найдёт фонарик, карту и оружие, выданное отцом для самозащиты, то даже сможет дойти до дома пешком за час или полтора.
И, возможно, отец ничего и не узнает… Если, конечно, кто-то из патруля не наткнётся утром на его джип, одиноко стоящий на обочине почти за чертой города да ещё и у леса, принадлежащего Хейлам.
С тяжёлым вздохом Стайлз откинулся на кресло, вспоминая, почему именно ему, а не кому-то еще, хотя бы самому Дереку, например, пришлось заковывать чужую стаю в цепи в полнолуние при том, что у него определенно имелись дела и поважнее. Как, например, лежащие на соседнем сиденье папки. Оранжевая из полицейского архива и жёлтая из больничного. Добытые, между прочим, с довольно-таки огромным трудом!..
Дерек позвонил ему еще утром. Приказным тоном попросил проследить за всеми его, и не его, бетами, а заодно хорошенько подготовить их к полнолунию. Его это совершенно не обрадовало, но альфа даже ответ слушать не стал, почти тут же положил трубку.
На самом деле, если бы вся их жизнь состояла из телефонных разговоров, у Дерека бы не то что друзей, даже знакомых не было с такими манерами…
И получив такое важное, ответственное за… Приказ. Получив важный, ответственный приказ, Стайлз кое-как состыковал его с той аферой, что планировал провернуть. В конце концов он, естественно, чуть не попался отцу, наткнулся на Мелиссу в больнице, но все же смог добыть нужные папки… Оставалось лишь надеяться, что мать МакКолла не будет слишком уж любопытничать, иначе одним домашним арестом он уж точно не отделается.
– Никто, в принципе, и не видел, как я оттуда что-то выносил, так что… Хотя проблем могло бы быть больше. Если бы я не выключил звук и уведомление об смс от этого чертового хмуроволка прозвучало в тот момент, пока я был в архиве… Да уж, у них бы точно возник вопрос, чей это телефон вдруг объявился там, среди папок с делами разных расследований.
Собственный голос действительно успокаивал, позволяя сосредотачиваться на нём, а не на потёмках за окном машины. И Стайлз действительно до сих пор недоумевал насчет того странного сообщения…
«Нам надо поговорить.
Дерек»
Какие разговоры могли быть у него с тем, кто при каждой встрече обтирал его спиной стены, а глазами пытался буквально прожечь насквозь?.. Ответа на этот вопрос мальчишка не знал, но очень надеялся, что благодаря полнолунию/высшим силам/да хоть магии Дерек все же забудет об этой своей идее.
Перед мысленным взором появилось смеющееся лицо Скотта, который только что отпустил свою очередную шутку про человека-молотка и волка, и Стайлз потер лицо ладонями. Выбравшись из джипа, открыл багажник. Подсвечивая себе телефоном, он начал искать всё необходимое для мини-путешествия под названием: «Доберись домой, если сможешь».
Хоть голос и стал намного тише, но мальчишка все же продолжил говорить вслух.
– Тааак… Рюкзак… Фонарик, и… Да! Он работает! Хоть какая-то радость. А это?.. Пепел рябины?.. Ясно, Дитон; понятно, Дитон. Ладно, тоже возьму, а то вдруг ещё придётся от разъярённого Дерека отбиваться, хех. – мысль чуть развеселила, особенно та часть, где он чуть позже уже шутит над хваленым «хмурым» самоконтролем. Захлопнув багажник и закрыв его на ключ, Стайлз обошёл джип и открыл переднюю пассажирскую дверь. – Так… Карта – есть. Папки… Пожалуй, тоже заберу, а то я вряд ли сегодня засну, не удостоверившись… Мама-мама, я начинаю понимать, откуда у меня эта тяга ввязываться в неприятности.
Стайлз печально умолк, будто бы чуть сгорбился под грузом невесёлых мыслей и фактов, что успел накопать после того, как начал своё расследование. Ещё тогда, два года назад, после знакомства с Хейлом-младшим, он перерыл весь интернет и полицейский архив в поисках информации о пожаре и впитывая всё найденное, как губка. Но тогда он, в связи с множеством других проблем, не обратил внимания на некоторые детали.
Детали, которые были самыми важными, но только для него. Только для Стайлза.
И вот, совсем недавно, когда отец перебирал все старые дела, связанные с «нападением диких животных», Стайлзу попалась на глаза папка с делом о пожаре. И он неожиданно вспомнил. Вспомнил то, что забыть никак не мог, но почему-то забыл.
Вспомнил Клаудию, свою маму…
Дело в том, что именно утром после ночного пожара, он проснулся дома один, хотя и прекрасно помнил, как скрипнула дверь в соседней комнате, когда родители ушли спать. Он, конечно, немного испугался, но додумался сначала попытаться позвонить кому-нибудь, а уже потом разводить панику. Отец взял трубку и жутко усталым, печальным и в то же время взволнованным голосом сообщил, что мама в больнице и что он пошлёт кого-нибудь из патруля, чтобы Стайлза тоже привезли туда.
По приезду в больницу папа объяснил, что мама ночью шла на кухню попить воды и, оступившись, неудачно упала с середины лестницы. Стайлз не поверил, но спорить не стал. Его мать на самом деле всегда была мягкой, осторожной и внимательной. Она никогда не падала, не спотыкалась и не разбивала что-либо. Она бы не упала с лестницы, даже если бы ходила во сне. Тем более, что для падения с лестницы у неё было слишком много различных порезов и царапин, но…
Стайлз не стал спорить. Он позволил, чтобы все решили, будто он и в самом деле настолько доверчив.
Однако это было не так. Он не поверил во взрослую байку. А если же Стайлз чему-то не верил, то он всегда старался докопаться до правды. Так произошло и в этот раз.
Клаудия Стилински скончалась через полтора месяца после «падения с лестницы» от лобно-височной деменции. Сначала мальчишка старался справиться со смертью матери, потом пытался смириться с болью и жить дальше, затем помогал выкарабкаться отцу…
Все это как-то отодвинуло в сторону и догадки, и предположения, и подозрения, связанные с «лестницей». Его расследование остановилось, так и не успев начаться.
Но дальше… Знакомство с Дереком, информация о пожаре и какая-то странная женщина, найденная в полубессознательном состоянии рядом с домом с большим количеством порезов и неглубоких ран. Затем отец, который просит помочь разобраться с «животными» делами, и папка, так случайно попавшаяся на глаза и так не случайно вовремя напомнившая об обещании. Об обещании, данном еще в далеком детстве.
– Я, Стайлз Стилински, обещаю всегда-всегда докапываться до правды, защищать невиновных и карать виновных. Чего бы мне это ни стоило… – в зловещей тишине леса надломленный голос подростка звучал как-то до боли уместно. Стайлз пару раз моргнул, чтобы немного прояснить взгляд и избавиться от влажности в глазах. Надо было идти, он и так слишком долго проторчал тут, вспоминая то, что не приносило никакой радости. – Так, ладно, вроде бы всё… Хотя, стоп, нет!.. Тут ещё где-то был компас, и… Да, отлично. Осталось только домой добраться. Желательно до возвращения отца…
Он закрыл машину, поставил на сигнализацию и, осветив редкие кусты, нашёл тропинку. По идее, до сгоревшего дома Хейлов он должен был добраться за минут тридцать.
Спустя лишь пятнадцать Стайлз вышел к Неметону. По идее, а заодно и по карте, тот должен был находиться совершенно в противоположной стороне по сравнению с той, в которую он шел. Такое положение дел заставило его напрячься.
– Не к добру, ох, не к добру… – вздохнув, мальчишка огляделся, напряженно осветил поляну. – Ладушки, раз уж я тут, еще раз гляну карту… – Подойдя к пню, оставшемуся от Неметона, Стилински разложил на нём карту и, определившись с помощью компаса с точным направлением, решил двигаться дальше. Точнее, назад, к дому и прочь от «волшебного» дерева. – Если идти на север, то можно уже через сорок минут выйти на окраину города… Да уж, лучше окраина города, чем этот зловещий подгоревший дом Хейлов. Тем более, путь до окраины короче, так что…
Сложив карту, Стайлз вышел с поляны, что окружала старый дуб, и пошёл ровно на север. В лесу было очень тихо, лишь хруст листьев и веток под ногами парня, отталкиваясь от деревьев, глухо разлетался по округе. Как бы абсурдно это не было, но после всех их приключений здесь, в этом лесу, начиная с половины трупа Лоры и заканчивая дараком с его жертвоприношениями, Стайлз почти что не боялся.
Конечно, определенное напряжение присутствовало, но, серьезно, кто не будет напряжён, гуляя посреди ночи в лесу?.. А если добавить знакомство с оборотнями, сверхъестественными силами и возможностью напороться на клыки взбешенного Дерека?..
То-то же.
Не отличаясь ни трусливостью, ни бесстрашием, Стайлз все же был безмерно рад, что прихватил с собой пепел рябины из джипа. Был безмерно рад, что Крис одолжил ему аконитовых пуль к выданному отцом пистолету.
Именно в таком, чуть приподнятом, но настороженном расположении духа, каждые пару шагов сверяясь с компасом, спустя пять минут Стайлз вновь вышел к Неметону. Предупреждая задатки панической атаки или просто легкой паники, он пару раз глубоко вдохнул. Стало очевидно, что, уходи он с этой поляны ещё хоть десяток раз, хоть сотню, он всё же вернется сюда.
– Чёрт!.. То есть ты меня не отпустишь, да? Ну и отлично. Просто шикарно! Великолепно! И что мне прикажешь делать? Станцевать, спеть или, может, нужду на тебя справить? Я же даже не друид, ну, серьезно… – тяжело вздохнув, он бросил рюкзак на пень и уселся рядом с ним, обняв руками колени. Ночью, в полнолуние, глубоко в лесу, да ещё и в обществе живущей своей жизнью половины дерева было, мягко говоря, не по себе. Стайлз заговорил вслух: – Господи, почему так тихо!.. Это начинает нервировать. Надо что-то поделать, а то чёрт его знает, сколько мне тут ещё сидеть… – Взгляд метнулся к лежащему рядом рюкзаку, и пальцы сами потянулись к застёжке-молнии. Места, где ладони касались поверхности папок, немного покалывало. Как будто в предвкушении… – Ладно, раз уж я тут завис, то полистаю немного. Только одним глазком взгляну, и всё. А дома уже до конца разберусь, ага…
Стайлз открыл первую папку, которая была из полицейского участка. Всё осталось таким же, каким и было каждый раз до этого: умышленный поджог, неизвестный преступник, которым впоследствии оказалась Кейт Арджент и единственная свидетельница. Клаудия. Имени там, естественно, не было, до этого Стайлз догадался уже сам.
Свидетельница сообщала, что проснулась от громких голосов трёх молодых людей, которые, не таясь, шли с канистрами бензина и какими-то бутылками с тряпками в сторону леса. Испугавшись, что они хотят поджечь лес, она пошла за ними. Это была первая странность, потому что нормальная женщина средних лет в первую очередь вызвала бы полицию и уж точно не пошла бы в лес среди ночи.
Дальше она сообщала, что молодые люди дошли до дома Хейлов. Она сама не поняла, как они её заметили, но, как только это случилось, ее тут же вырубили. Когда же она очнулась через несколько часов, дом уже не пылал, а медленно догорал. Свидетельница тут же вызвала пожарных и полицию. Полиция по приезду вызвала ей скорую, а затем её отправили в больницу.
Вся семья Хейлов сгорела, кроме Дерека, Коры, Лоры и Питера. Как выжил последний, никто так и не понял, когда его вытащили, он походил на один большой ожог.
Сейчас-то Стайлзу было всё понятно, но в то время никто не знал ни об оборотнях, ни об охотниках, поэтому расследование зашло в тупик и дело «заморозили».
В последние пару лет Стилински чётко усвоил, что если в Бэйкон Хиллс случаются две странности, то они всегда связаны. А когда самая осмотрительная, плавная и уравновешенная женщина вдруг падает с недавно отремонтированной лестницы, это можно назвать странностью. По крайней мере, так казалось Стайлзу, а своей интуиции он привык доверять. Тем более, что странным было не только падение…
Когда Клаудию выписали, и она вернулась домой, не прошло и нескольких дней, как она медленно начала будто бы угасать. Стайлз заметил это почти сразу…
Она перестала заставлять его убирать вещи на свои места. Начала невпопад подпевать любимым композициям по радио, хотя и имела прекрасное чувство ритма.
Через неделю после выписки, когда малыш-Стайлз прибежал из школы с какой-то очень важной пятёркой и радостно сообщил новость маме, она спросила, почему он злится. Он, как сейчас помнил, потом ещё несколько дней ходил в лёгком недоумении.
Когда через месяц они с отцом спохватились после того, как заметили, что Клаудия стала очень часто что-либо забывать и иногда не могла выговорить даже такие простые слова, как «привет», «квадрат» или «карман», было уже слишком поздно.
Лобно-височная деменция.
Вечером после обследования Стайлз ещё долго искал всю информацию, связанную с этой болезнью, а потом так же долго бился в безмолвной истерике, чтобы не разбудить родителей, что были за стенкой.
Просто потому, что это не лечится. Потому что у мамы две первые стадии прошли за месяц вместо восьми лет. Потому, что третья стадия последняя, после неё уже ничего не будет. Потому, что, когда завтра они с папой отвезут маму в больницу, её оттуда уже не выпишут.
Никогда.
Тогда обе эти странности, их связь, всё это отошло на второй план… Потому, что, если сам Стайлз кое-как справился со смертью матери, то его отец нет. Он погряз в алкоголе и собственной боли, не смог выйти на работу, даже когда отпуск закончился. И единственным, благодаря кому он не ушёл вслед за Клаудией, был его сын.
Это он вылил весь алкоголь. Это он заставлял отца ездить в участок и раз за разом брать себя в руки. Это он заставлял его восстанавливаться и жить дальше.
Стайлз закрыл оранжевую папку и потянулся за жёлтой, из больничного архива. Ещё днём он быстренько просмотрел весь мед архив того года и убедился, что в ночь пожара в больницу, кроме его матери, с похожими симптомами никто не поступал. Это бы и не насторожило, но больница в Бэйкон Хиллс была одна. А значит, история с лестницей была таким же бредом, как и то, что Солнце крутится вокруг Земли.
– Итак, что я имею?.. – чтобы как-то разбавить угнетающую тишину, Стайлз медленно начал озвучивать свои мысли. – Поджигательница-Кейт, мама, «упавшая с лестницы» и скончавшаяся через полтора месяца вместо обещанных болезнью десяти лет. Ладно, а тут у нас… – Стилински открыл жёлтую папку и бегло пролистал до страницы с плановыми обследованиями головного мозга. Последнее, проводившееся до болезни, делали за полгода до пожара. – Тааак… Пациентка… Имя, фамилия… Обследование головного мозга… Нарушений и отклонений?.. Нет. – Он с хлопком резко закрыл папку. Дальше читать не имело смысла. Всё было ясно, как день.
Кейт что-то сделала. Что-то, что очень мало походило на доброе дело или подарок волшебной феи.
Его взгляд уставился в пугающую темноту между стволами деревьев. Боль внутри разгоралась медленно, но неотвратимо. Как сухая трава от невзначай брошенного окурка.
Но эта боль была иная, не совсем обычная. Эта боль не требовала взять и сжаться в клубок, не требовала чьей-то поддержки или доброго слова. Она шептала о расправе, шептала о сладости мести… И Стайлз был с ней солидарен. Его матери сделали очень и очень плохо, его любимой и единственной матери причинили ещё большую боль, чем чувствует он сам. Боль, не совместимую с жизнью.
Он был бы рад, нет, просто счастлив сделать так же больно… Но кому? Кому он мог бы отомстить сейчас? Ведь Кейт мертва – дядюшка Питер заботливо убил ее собственными руками – и уже больше года ее труп медленно гниет на территории Арджентов, на кладбище Бэйкон Хиллс. А кроме Кейт… Здесь распутанные им ниточки обрываются и повисают безвольно и глупо. Здесь информационный поток обрывается.
Стайлз отложил папки в сторону и, резко поднявшись, прошелся взад-вперед. Его пальцы запутались в волосах, будто пытаясь немного освободить голову от взорвавшейся там кучи мыслей. Руки нервно подрагивали.
Вышагивая из стороны в сторону, мальчишка несдержанно глотал воздух и медленно считал. Десять, девять, восемь… Достигнув единицы, он остановился и резко выдохнул.
Стало действительно чуточку легче, гнев и злость уже не душили его изнутри. Пальцы все еще подрагивали, но Стайлз сжал руку в кулак и поджал губы.
На миг он вдруг понял, что испытывал Дерек, узнав, что бестия, сжёгшая его семью, всё ещё жива…
Отмахнувшись, он сел назад и попытался обдумать все, что на него снизошло.
– Полтора месяца… Мама… Она будто угасала. Возможно, это какой-то яд направленного действия или… Да-да, действие направленного на поражение центральной нервной системы, а если точнее, головного мозга. И Кейт… Яд в любом случае должен был попасть в кровь, значит… Значит… Она использовала шприц или что похожее… Она сделала ей инъекцию, но… Что мама делала у дома Хейлов? – он замер и прикрыл глаза, задумавшись.
С трудом, кое-как перебирая детские, почти стёршиеся воспоминания, Стайлз вдруг почувствовал, как наткнулся на что-то, что-то… Нахмурившись, мальчишка напрягся. В следующую секунду в его голове будто дамбу прорвало. В голове начали возникать воспоминания: Клаудия на кухне вместе с Талией Хейл, они смеются; семья Стилински на каком-то застолье в особняке Хейлов; снова мама с Талией, теперь в гостиной, на диване, тихо переговариваются и будто… Будто бы… Советуются.
– Чёрт! Не может быть!.. Я бы знал… Мама бы рассказала мне… Наверное. Если бы это не угрожало безопасности семьи, то… Арр! – Стайлз подорвался, но плюхнулся на пень вновь. Зарылся руками в волосы. Вот глупец! Как он мог забыть это всё?! Как мог забыть о том, насколько сильна была интуиция его матери?..
Однажды она не пустила Джона на работу, и именно в тот день машина, в которой он мог бы патрулировать город, попала в аварию. Никто не выжил.
Теперь всё, наконец, сложилось. Все пазлы на своих местах и можно рассмотреть полную картину.
Его мать была советником альфы Хейлов. И в ту ночь она, вероятно, что-то почувствовала и поэтому побежала к особняку. Но либо не успела, либо их было слишком много…
Стайлз медленно выдохнул. Он чувствовал, как в голове отдаётся быстро стучащее сердце. Надо было успокоиться. Теперь уже полностью.
Вдох. Зажмуривает глаза. Трёт зарытые веки.
Выдох. Открывает глаза.
Вдох. Опускает руки на колени и поднимает голову.
Выдох застревает где-то в горле, когда он видит перед собой, в кустах, уставившиеся на него красные глаза зверя. Сердце опять пускается вскачь как сумасшедшее.
Одна рука тут же машинально тянется за пояс и достаёт пистолет, а другая нащупывает фонарик. Зверя озаряет лучом света, и Стайлз тут же успокаивается. Это просто лисёнок. А он-то уже подумал… О ком?..
– Надеюсь, контроль Дерека действительно так хорош, как он об этом треплется, иначе… Да уж, лучше на него не натыкаться, – он убирает пистолет за пояс и проводит рукой по волосам. Надо ещё раз попробовать дойти до дома, тем более что на часах уже полвторого ночи. Он снова поворачивает голову к зверьку. В голове возникает мысль. – Лисёнок-лисёнок, хочешь, я тебя покормлю? У меня тут где-то были… – схватив рюкзак, он недолго роется в нем – Ах, вот!.. Смотри, что у меня для тебя есть! Печенье! Какое оно, наверное, вкус…
Лисёнок медленно выходит из кустов, и Стайлз застывает на полуслове. Перед ним предстаёт не просто лисёнок.
«Действительно, можно подумать, в Бэйкон Хиллс в последнее время хоть что-то было просто!» – мелькает в голове у парня, пока он пересчитывает хвосты. Их семь. И на первый, и на третий, и на восьмой пересчёт…
– Здравствуй, Стайлз, – голос лиса – не лисёнка, потому что слишком глубокий и будто наполненный силой – звучит совершенно по-человечески. Совершенно по-взрослому. Зверёк садится перед Стайлзом на задние лапы и немного наклоняет голову набок, как бы изучая. – Да. Я бы не отказался перекусить…
Стайлз приоткрыл рот, чтобы что-то сказать, но не смог произнести ни звука. Поэтому он тут же закрыл его; нижняя челюсть стукнулась о верхнюю. Его сердце забилось быстрее от недостатка информации и фактов, которыми он мог бы объяснить себе – а позже и Скотту, и остальным – говорящего рыжего зверя. И его хвосты. В особенности его хвосты. Все семь его хвостов.
Глубоко вздохнув, он только сейчас заметил, что печенье, зажатое в руке, раскрошилось и осыпало его штаны крошками. Отряхнувшись, Стайлз провел рукой по лицу и уставился на зверька.
Теперь, когда он пригляделся, стало видно, что он был чуть крупнее, чем обычные животные его вида. Мех зверька переливался в свете фонаря от жёлтого до огненно-оранжевого. Хвосты были коричневыми, а их кончики по цвету напоминали только что выпавший, кристально чистый снег. Они, как змеи, медленно извивались в напряжённой тишине. Кончики ушей тоже были необычными. Их алый цвет был настолько насыщенным, что первое для него сравнение было – свежая, не загустевшая кровь.
– Итак… – Стайлз кивнул, замолк и начал нервно обкусывать губы. Лис всё так же, склонив голову набок, смотрел на него, скользя проницательными глазами по всей его фигурке. Вдруг его пасть растянулась в улыбке, которая на самом деле была лишь хищным оскалом.
– Не бойся меня. Я не причиню тебе вреда. И сюда я пришёл потому, что ты нуждаешься во мне… – Его голова склонилась на противоположный бок. Судя по всему, пускаться в дальнейшие объяснения зверь не собирался.
– Хммм, лааднооо… Раз уж я «нуждаюсь в тебе», как ты говоришь, может хотя бы объяснишь, кто ты или… Что ты?.. – с этими словами немного расслабившийся Стайлз достал ещё одно печенье и протянул его животному. В его жизни уже были оборотни, были банши, были спятившие охотники… А это всего лишь лис.
Лис поднялся, подошёл и забрал печенье из его пальцев, слегка задев их языком. Стайлз тут же нервно вытер их о штаны.
– Я – Ногицунэ. Дух Дикой Лисы. Дух Мести, – заговорил зверь, прожевав печеньку. – Меня привлёк Неметон, и вот уже несколько дней я брожу по округе в поисках такого, как ты.
– Как я, в смысле кто-то с СДВГ? Или кто-то обычный?.. Кто любит много есть и ещё больше – спать, или… – Стайлз напряжённо почесал затылок. Ему всё это очень не нравилось, и он совершенно не понимал, чем же лиса мог привлечь такой «необычный» Стайлз Стилински.
– Мне нужен тот, в душе которого боль тлеет словно угли давно прогоревшего погребального костра. Тот, кто не откажется от моей помощи, кто примет ее и сможет излечиться от злости и гнева, которыми на самом деле полнится уже долгие-долгие годы. – Лис снова сел на задние лапы и повернул голову набок. Мягко утоптал сухую листву под своими лапами, облизнулся.
– Хах, вот тут ты не прав… Во мне нет злости или гнева, да и больно… Больно уже совсем не так, как раньше. Я уверен, что…
– Ложь, – зверь резко вскочил на четыре лапы, а его хвосты взвились и начали нервно подрагивать. – Я слышу твоё сердце, мальчишка!.. И ты лжёшь.
– Черт побери, и ты туда же! – резко вскрикнул Стайлз, который от испуга уже не сидел, а стоял на пне, сжимая двумя руками пистолет, направленный на зверя. – Мало мне одних оборотней. – он зажмурился и скривился, будто от зубной боли. – А даже если и так! Если это не Кейт была той, кто хотел смерти моей матери!.. Даже если есть кто-то ещё, то что с того, а?! Я – Стайлз, у меня нет ни супер-пупер способностей, ни интуиции, ни силы! Мне восемнадцать, я – странный нескладный парень со всего лишь хорошо работающей головой, и я не думаю, что, если начну копаться в этом, то вернусь живым или хотя бы со всеми частями тела! – закончив махать пистолетом, активно жестикулировать, он проверил предохранитель и оставил оружие в покое. – Так что, мне кажется, ты ошибся с выбором. Можешь проваливать туда, откуда пришёл.
Стайлз опустился на пень, кинув пистолет где-то рядом и потянулся за упаковкой с печеньем. Всплеск чувств прошёл и шквал эмоций поутих. Остался лишь страх, что лис сейчас накинется на него за такие не совсем грубости, а через пару дней отец найдёт его развороченный труп у этого чёртового недо-дерева.
Лис фыркнул, будто тоже немного успокоившись. Хвосты его прекратили метаться и теперь медленно плавали в воздухе, а само животное опять сидело на задних лапах. Оно чувствовало страх и уверенность в своей никчёмности, исходящие от парня.
– Если ты позволишь мне помочь и разрешишь присоединиться к твоему сознанию, я смогу дать тебе… Некоторое преимущество…
Когда человек через некоторое время так и не произнес больше ничего, лис тоже сделался безучастным и начал вылизывать левую лапу. Он шерстью чувствовал, как мальчишка быстро соображает и обдумывает только что сказанное. В его голове в секунду пролетало, наверное, больше десятка мыслей. А лис тихо сидел и ждал, когда же, подростка «прорвёт».
– Пфф, ладно… У меня лишь, мм, три… Да. Три вопроса, – зверь тихо хмыкнул. Он думал, будет больше. – Почему в этом должно участвовать моё сознание?.. Какое именно будет преимущество? И… Что я должен тебе в обмен на помощь?
Мальчишка действительно оказался неглуп. За все семь сотен лет, что лис жил на земле, лишь несколько человек догадались его спросить об их части сделки, которую они заключали с Духом. Чаще всего, при словах «я помогу» и «преимущество», все совершенно забывали, что он – Дух Дикой Лисы, а это животное всегда славилось своей хитростью, изворотливостью и обманом.
