Текст книги "I Fear No Fate (СИ)"
Автор книги: lit_chick08
Жанры:
Фанфик
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)
Но замуж за него она действительно хотела.
*
Леди Кейтилин уже назначила день, когда гости из столицы приедут в Винтерфелл на её свадьбу; они с Роббом должны были принести свои брачные клятвы в богороще, и он уже с трудом мог остановиться, когда целовал её. После отъезда из Королевской Гавани он по-прежнему был ласков и вёл себя уже как жених, а не приёмный брат, но новость о предстоящей свадьбе лишь усилила его привязанность. Мирцелла чувствовала, что краснеет, каждый раз, когда взгляд Робба падал на неё; в её животе начинало сладко тянуть, когда его губы, которые она теперь хорошо знала, кривились в насмешливой улыбке, а прикосновения его больших ладоней обжигали даже сквозь ткань платья.
Мирцелла подозревала, что леди Кейтилин велела сиру Арису тщательнее присматривать за ней до свадьбы и не позволять бродить по Винтерфеллу так же свободно, как Рикон. Это заставило её заскучать, но ненадолго. Сир Арис любил вино примерно так же, как Теон, и тому не составило труда время от времени отвлекать его кислым дорнийским.
Сегодня они были в оранжерее; Робб прижимал Мирцеллу к колонне собственным телом, перебирая пальцами её локоны. Он любил её волосы, отличающиеся от тёмных кудрей северянок, и Мирцелле нравилось дразниться, распуская волосы и позволяя им свободно падать на плечи под его горящим взглядом. Губы Робба скользнули по её шее, прежде чем вовлечь в жаркий поцелуй, и Мирцелла, дрожа, попыталась отвернуться, боясь поддаться наслаждению.
Робб рассмеялся ей в губы и чуть поменял позицию, и Мирцелла осознала, что он прижимается к ней бедром, а её юбки задраны настолько, что видно чулки; она рассеянно подумала, что выглядит сейчас ненадлежащим образом, но потом руки Робба легли на её бедра, нежно пройдясь по ним вверх-вниз, и всё тело задрожало от удовольствия.
–О! – выдохнула Мирцелла, и её ноги пошатнулись.
Робб снова рассмеялся, ниже, многозначительнее, и его поцелуи стали неторопливее, а голос – более хриплым, чем обычно.
– Тебе приятно, милая? – слова застряли у неё в горле, а он продолжал, жарко дыша на ухо. – Я хочу, чтобы тебе всегда было хорошо. Если тебе что-то не нравится, просто скажи мне. Мне остановиться?
– Нет! – выпалила Мирцелла смущенно, стесняясь своей распущенности, но слишком наслаждаясь томным напряжением в своём теле. Она сама потёрлась бедрами, пытаясь прижаться крепче, притянуть Робба ближе, и её губы царапнули его где-то под подбородком.
– Ты мне доверяешь?
Мирцелла кивнула, ни секунды не колеблясь.
Рука Робба скользнула под её юбки, пальцы проникли под бельё, и Мирцелла закусила губу, чтобы не вскрикнуть, когда он осторожно, но настойчиво принялся гладить и раздвигать складочки плоти. В животе комком свернулось напряжение, дыхание сбилось, и Мирцелле казалось, что она вот-вот растает от любого прикосновения Робба.
Она громко вскрикнула, потому, что в её тело словно разом впилось множество острых иголочек, и почувствовала, как бельё стало влажным, а пальцы Робба всё ещё продолжали поглаживать, успокаивая. Когда дыхание Мирцеллы вернулось в норму, Робб отступил, опустив её юбки и нежно поцеловав во вспотевший лоб.
–Это… и есть супружеская близость? – наконец спросила Мирцелла пересохшими губами.
– Нет, она будет ещё слаще.
«Если он прав, – подумала Мирцелла. – то я просто умру от удовольствия».
*
Мирцелла расстроилась, что Маргери не приехала на свадьбу, но Санса объяснила, что Джоффри не отпустил жену. Тем не менее, Мирцелла всё равно была рада вновь увидеть Старков, своих дядей и даже родителей – она думала, что отец останется в Королевской Гавани, но потом узнала, что в столице пока побудет их дед, чтобы держать Джоффри в узде, и эта мысль несказанно её развеселила.
Серсея настояла на том, что сама оденет дочь, и выгнала Кейтилин, Сансу и Арью. Мирцелла закусила губу, не протестуя, потому что не могла сказать, что Кейтилин заменила ей мать и знала о ней намного больше – Серсея разозлилась бы и испортила весь свадебный день. Вместо этого она старалась не показывать своих эмоций, даже когда мать так сильно дёрнула за шнурки корсета, что весь воздух вышел из лёгких, но когда Серсея достала заколки, Мирцелла будто обрела дар речи.
– Роббу нравятся мои волосы.
Зелёные глаза матери вспыхнули гневом.
– Только простолюдинки выходят замуж с распущенными волосами!
– Но я хочу…
– Меня не волнует, что ты хочешь! – выплюнула Серсея. – И ты никогда не выйдешь замуж, если не научишься держать язык за зубами!
– Роббу не наплевать на мои желания, – возразила Мирцелла, сама удивляясь своему неповиновению. – И я хочу понравиться моему жениху, поэтому пойду с распущенными волосами!
Когда мать схватила её за плечи, Мирцелла поняла вдруг, что больше не боится. Серсея была всего лишь женщиной, королевой, чья красота уже начинает увядать, и Мирцелла не собиралась подчиняться той, что никогда не любила её так, как своего старшенького, гадкого Джоффри, и уделяла всё внимание ему, а не милому доброму Томмену.
– Дочь или нет, но ты говоришь с королевой Семи Королевств, наглая девчонка!
– Я буду говорить с тобой так, как пожелаю!
– Что, во имя семи преисподних, здесь происходит? – взревел Роберт, входя в её комнату; его живот покачивался при каждом шаге.
– Твоя дочь решила опозорить нас на радость своему жениху и выглядеть как дикарка!
– Я просто хочу, чтобы моя причёска нравилась Роббу, – возразила Мирцелла мягко, посмотрев на отца.
– Причёска? Вы так раскричались из-за дурацкой причёски? Меня не волнует, даже если ты захочешь быть лысой леди Старк. Пойдём!
Когда Мирцелла подошла к чардреву рука об руку с отцом, всё, о чем она могла думать – это то, что, наконец, победила в споре с матерью.
А потом она увидела Робба, широко улыбающегося ей, и королева Серсея была забыта.
*
Наутро после свадьбы Мирцелла проснулась первой. Она была нагой, как новорожденный младенец, и руки Робба крепко обнимали её под тёплыми тяжёлыми мехами. Мирцелла вспыхнула, чувствуя, как они переплелись телами и боль между бёдер, но она знала, что глупо стыдиться этого – теперь они были мужем и женой, так что должны спать и просыпаться вместе.
Осторожно приподнявшись на руках, боясь разбудить, Мирцелла заглянула в лицо спящего Робба, всё ещё немного смущаясь. Для свадьбы он сбрил бороду и подстриг так любимые ею непослушные кудри – по настоянию леди Кейтилин, ибо в Винтерфелл прибыла королевская семья. Когда он поцеловал её после принесения клятв перед чардревом, Мирцелле было странно не ощущать того, как борода колет ей щеки, и она видела, как Робб по привычке гладил подбородок весь вечер. Без бороды он выглядел моложе своих девятнадцати лет и больше походил на своих младших братьев. Она проследила пальцами линию его челюсти, форму губ и носа так же, как он делал с ней раньше, исследуя её кожу так, как пожелает – Мирцелла позволила ему, но никак не могла решиться последовать его примеру, хоть и очень желала этого.
Убедившись, что Робб всё ещё спит, Мирцелла позволила себе опустить взгляд ниже, на его тело. Ночью он, казалось, покрыл поцелуями каждый сантиметр её кожи, желая узнать её всю, и Мирцелла задрожала от одних воспоминаний о его губах у неё между ног, о вкусе её удовольствия на его языке. В постели Робб был столь же ласков, как и всегда – пытался заставить её расслабиться, вызвать улыбку и смех; Мирцелла получала удовольствие, но не могла быть такой же смелой, как он.
«Он был с другими женщинами, – думала она, невесомо ведя пальцем по линиям его ключиц. – Он был с женщинами, которые знают, как доставить мужчинам удовольствие. Я хочу сделать ему приятно. Он так добр ко мне, и я люблю его».
Мирцелла пробежалась пальцами по грубым тёмно-рыжим волосам на груди, по старому шраму под рёбрами, боясь даже думать, как Робб получил его. По сильным мышцам живота и дорожке волос, ведущей от пупка к члену.
Она нежно погладила мужа по бедру, кусая губы и размышляя, можно ли коснуться – член Робба был уже наполовину твёрдым, но хотел ли бы он? Джоффри всегда…
«Не думай о нём! – приказала Мирцелла самой себе. – Сейчас всё по-другому. Вспомни, что сказал дядя Джейме».
Она провела указательным пальцем по всей длине, наблюдая, как член, казалось, отреагировал на её прикосновение, и была удивлена, насколько мягкая здесь кожа – словно шёлк в сравнении со сталью. Когда Мирцелла осторожно обхватила член ладонью, легонько поглаживая, Робб вдруг застонал, и она вскинула голову, чтобы увидеть, что он смотрит на неё потемневшими глазами, кусая губы.
– Мне очень жаль, – выпалила Мирцелла, отстраняясь и пытаясь отодвинуться как можно дальше. Робб же легко поймал её за запястье, улыбаясь.
– Почему тебе жаль? – спросил он с недоумением на красивом лице. – Ты можешь касаться меня как пожелаешь, Целла. Я не стану жаловаться.
– Я не могу быть такой смелой…
– Мне нравится, когда ты смелая, – притянув Мирцеллу к себе, Робб поцеловал её, неторопливо и глубоко; Мирцелла застонала в чужие губы, чувствуя, как её собственное тело начинает реагировать на прикосновения. Когда он отстранился, то начал покрывать поцелуями её веки, щёки, лоб. – Давай заключим договор?
– Какой договор?
– Когда мы наедине, ты не будешь ни о чем беспокоиться. Ты сможешь говорить и делать всё, что пожелаешь, не думая о правилах приличия.
Должно быть, Мирцелла выглядела слишком сомневающейся, потому что Робб вдруг упал на спину и потянул её за собой. Мирцелла ахнула, опершись о его грудь руками, когда Робб заставил её буквально оседлать его. Мирцелла почувствовала задницей его горячий и твёрдый член и тут же покраснела, подняв руки, чтобы прикрыть свои груди.
– Нет, – тихо выдохнул он, нежно отнимая её ладони. – Не прячься, любовь моя. Ты такая красивая.
Держа его за руки, Мирцелла чувствовала на себе его взгляд. Прошлой ночью она была укрыта меховыми одеялами, а единственный свет давали свечи, но теперь, когда яркий утренний свет проникал в окна, Мирцелла вспоминала септу, которая говорила, что грешно гордиться собственной красотой, также как и распутно вести себя с мужчинами. Хотя Маргери поведала ей обо всём, что происходит на брачном ложе, Мирцелла всё равно наивно надеялась, что никогда не познает этого, что Робб не станет обращаться со своей женой подобным образом.
Поднявшись, чтобы сесть, Робб откинул её волосы с плеча, чтобы поцеловать его.
– Я не хочу, чтобы ты чувствовала себя неловко, но я также и не хочу, чтобы ты стыдилась меня. Теперь мы муж и жена.
– Я хочу доставить тебе удовольствие.
– А я хочу доставить удовольствие тебе, – его улыбка стала вредной. Робб снова откинулся на спину, заложив руки за голову, беззастенчивый в своей наготе. – Если ты хочешь прикоснуться ко мне, ты можешь сделать это. Если хочешь, чтобы я коснулся тебя – скажи. Здесь ты госпожа.
От его слов Мирцелла почувствовала вспышку желания – она никогда не имела права выбора, а Робб вручал его ей так просто, будто оно не имело никакого значения. Она опустила руку на его живот, погладив напряжённые мышцы, и легонько шевельнула бёдрами, заставив Робба резко выдохнуть. Мирцелла наклонилась, находя губами шрам, дразня его кончиком языка, и Робб выгнулся от удовольствия.
– Как это случилось?
– Мы с Джоном тренировались на настоящих мечах без разрешения. В итоге оба остались со шрамами, – он коснулся мозолистыми пальцами почти незаметной полоски на запястье самой Мирцеллы. – А это?
–Сир Попрыгунчик, – озадаченное выражение его лица заставило её захихикать. – Котёнок Томмена.
Его смех был громким, безжалостно нарушавшим утреннюю тишину, и Мирцелла засмеялась тоже, весело вскрикнув, когда Робб вдруг перевернул её на спину и припал губами к шее. Она выдохнула от удовольствия, когда Робб поддразнил зубами её кожу, и запуталась пальцами в его волосах, когда он накрыл губами тёмный кружок соска.
– Ты…
Робб поднял голову.
– Что я, любовь моя?
С трудом преодолев очередной приступ смущения, Мирцелла наконец произнесла:
–Ты можешь повторить то, что делал ночью… своим ртом?
Его улыбка была совершенно разбойничьей, когда он вновь приник к её телу…а потом всё, на чём могла сосредоточиться Мирцелла – удовольствие, что Робб дарил ей. Она отчаянно пыталась не кричать, боясь, что кто-то услышит. Она цеплялась за меха, за волосы Робба, будто боясь упасть, её ноги дрожали, а напряжение грозило вот-вот разорвать тело. Мирцелла рассеянно подумала, что бы сейчас сказала септа, когда она уже не думала о том, что её услышат все семь королевств, просто потому, что ещё никогда не чувствовала себя так сладко.
Робб тихо смеялся, покрывая поцелуями её тело, и его губы блестели от её удовольствия.
–Ты никогда не покинешь этой постели, любовь моя.
– Пока ты со мной, я согласна, – выдохнула Мирцелла, потянувшись к Роббу, когда он встал на колени и подхватил её под бёдра, медленно толкнувшись внутрь. Мирцелла закусила губу от ноющей боли, не прошедшей с прошлой ночи, но боль быстро отступила, а тело само подстроилось под ритм, что задавал Робб.
Когда в дверь их комнаты постучали, был уже полдень, судя по яркости света за окном. Мирцелла оторвала губы от груди мужа, снова покраснев, а Робб разочарованно застонал, сжимая руками её бедра и не позволяя слезть с него.
– Кто там? – позвал Робб с раздражением в голосе.
Голос леди Кейтилин остудил кровь обоим.
– Здесь гости из столицы, а также все знаменосцы дома Старков. Пришло время и для вас присоединиться к ним.
Робб открыл рот, чтобы возразить, но Мирцелла опередила его.
– Нам нужно время, чтобы одеться, леди Старк!
Когда шаги Кейтилин затихли, Робб обиженно посмотрел на неё, и Мирцелла весело подумала, что сейчас он особенно напоминает Рикона. Руки мужа сжались за её спиной, губы вновь припали к шее, а его северный акцент сейчас казался явственнее, чем когда бы то ни было.
– Теперь ты леди Старк. И я велю тебе оставаться здесь, пока все эти гости не отправятся восвояси.
Мирцелла ответила на нежный поцелуй.
– Скоро мы останемся здесь одни. Не стоит ли нам побыть с нашими семьями, пока есть такая возможность?
Робб вздохнул.
– Ты права.
Когда они вошли в пиршественный зал, то на Мирцелле было платье с высоким воротником, чтобы скрыть следы от губ Робба, а он надел свободную рубашку, чтобы не натирать царапины, которые она оставила на его спине. Король Роберт был уже полупьян. Увидев их, он заорал:
– Рад, что ты дал бедной девушке передохнуть, Старк!
Зал тут же разразился добродушным смехом и криками.
Мирцелла знала, что сейчас того же цвета, что и её пурпурное платье, но впервые не волновалась из-за этого.
*
В ночь перед отбытием гостей в Королевскую Гавань Серсея пришла в комнату дочери. Мирцелла безмолвно позволила матери выгнать служанку и снова начать заплетать её волосы в одну из сложных причёсок, модных при южном дворе.
– Ты прекрасна, – сказала Серсея наконец, обращаясь в этот раз с её волосами куда мягче, чем привыкла Мирцелла. – Я рада этому. Мир далеко не так добр к дурнушкам. И слава Семерым, что ты дочь Роберта, не то он уже давно попытался бы затащить тебя к себе на колени.
Мирцелла поёжилась.
– Спасибо, мама.
– Похоже, твой муж поскорее хочет сделать тебе ребёнка. Весь Винтерфелл смеётся над тем, как он похотлив с тобой. Они говорят, что ещё никогда не видели Старка с такой горячей кровью, – потянувшись за очередной шпилькой, Серсея продолжила. – Ты можешь отказать ему. Старки слишком любят свою честь, чтобы принуждать женщину против её воли.
– Я не хочу отказывать ему, – пробормотала Мирцелла. – Я люблю его.
– Любовь, – повторила Серсея с горькой усмешкой на губах. – Это редкость, чтобы брак начинался с любви.
– Ты любила отца? – Мирцелла не могла не спросить об этом.
– Я не знала твоего отца. Всё, что я о нём слышала, это то, что он силён, красив и стал королём, а ещё – что начал восстание потому, что Рейегар украл его любимую Лианну, и верила, что такой страстный человек будет достоин моей любви, – несильно дёрнув Мирцеллу за локон, Серсея продолжила. – А Роберт Баратеон оказался пьяным развратником и жалким королём. Кроме того, единственной женщиной, которую он любил, была Лианна Старк. Не стань он королём, мой отец никогда не отдал бы меня ему в жёны.
– Это очень печально.
– Думаю да, – согласилась Серсея, и голос её смягчился. – Но я королева Вестероса, и мой сын однажды станет королём, так что это не такой уж ужасный брак, – заколов последние пряди волос дочери, она искренне улыбнулась – впервые начиная с прибытия в Винтерфелл. – Я думала, что Роберт сошёл с ума, заключив эту помолвку с Роббом Старком, но возможно этот брак окажется счастливым для тебя. Мальчишка определённо обожает тебя, и мне кажется, ваша жизнь здесь будет спокойной.
– Это всё, чего я хочу.
Вздохнув, Серсея пристально уставилась на Мирцеллу в позолоченном зеркале.
– Не люби своего мужа слишком сильно. Когда он разочарует тебя – а так поступают все мужчины – тебе будет слишком больно.
Впервые Мирцелла по-настоящему увидела в матери девушку Серсею Ланнистер, которой та когда-то была, и это вызвало грусть оттого, что никто не любил Серсею так, как любил Робб её саму.
*
Мирцелла не могла поверить, что все уедут, пока не увидела, как леди Кейтилин командует Джори, помогавшим переносить в повозку вещи своей госпожи и Рикона. Мирцелла почувствовала, как её сердце болезненно сжалось, когда девятилетний Рикон начал умолять лорда Эддарда позволить ему остаться в Винтерфелле, с Роббом и Мирцеллой. Ей хотелось утешить Рикона, сказать ему, что он может остаться здесь, но Мирцелла знала, что это невозможно: Рикон хотел остаться, чтобы играть с ней, как прежде, и не понимал, что всё изменилось. Время, когда она могла играть в снежки, строить снежные замки, гулять в богороще, ушло. Теперь Мирцелла была взрослой женщиной, супругой Робба и хозяйкой Винтерфелла.
Но именно из-за отъезда Кейтилин ей хотелось плакать. За те шесть лет, что Мирцелла провела в Винтерфелле, Кейтилин стала ей матерью, той, кто всегда помогал советом, дарил тепло и заплетал волосы. Она была настоящей леди Винтерфелла, и Мирцелла чувствовала, что ещё не готова принять эту ответственность.
– Выглядите грустной, леди Старк, – сказал Джейме, незаметно подойдя к ней с тёплой улыбкой на губах.
– Все уезжают. Мне будет одиноко.
– Ну, полагаю, что вы с Молодым Волком быстро заполоните весь замок своими детьми, – Мирцелла посмотрела на дядю, и тот любовно потрепал её по щеке. – Ты никогда не будешь одинока, моя дорогая принцесса. На Севере тебя уже все любят.
– Я бы хотела, чтобы ты остался со мной вместо сира Ариса.
– О, зачем леди Севера Цареубийца? Я привык наводить страх, – ядовито улыбнулся Джейме. – Кроме того, я не могу смотреть, как ты умираешь от любви к Роббу Старку. Я слишком ревную, потому что всегда надеялся, что буду единственным мужчиной, на которого ты смотрела бы с таким восхищением.
Мирцелла рассмеялась и обняла дядю, прижавшись щекой к холодному металлу его доспехов.
– Я торжественно клянусь, что всегда буду смотреть на тебя с большим восхищением, чем на своего мужа, дядя, если пообещаешь мне никогда не любить никого так, как меня.
Джейме склонил голову с притворно серьёзным выражением лица.
– Клянусь.
– Цареубийца! – проревел Роберт, выходя из замка в сопровождении королевских гвардейцев и лорда Эддарда. – Разве у тебя нет других обязанностей вместо того, чтобы беспокоить принцессу?
Джейме резко кивнул и отошёл, потрепав Мирцеллу по щеке перед тем, как помочь Томмену забраться на коня. Она храбро улыбнулась в ответ, когда Роберт погладил её по голове, будто ребёнка, и пожелал всего хорошего. Лорд Эддард же любезно улыбнулся и поцеловал свою юную невестку в щёку.
– Ты сделала моего сына счастливым, – сказал он, и его привычная суровость сменилась искренней теплотой. – Это честь для дома Старк – принять тебя.
– Благодарю вас, лорд Старк.
Эддард улыбнулся, и подошедшая Кейтилин тоже.
– Теперь ты можешь обращаться к нам по именам, Мирцелла.
– Да, леди Кейтилин, – кивнула Мирцелла.
Кейтилин крепко обняла её, и Мирцелла вдохнула аромат её волос, пытаясь запомнить навсегда. Она чуть было не начала, подобно Рикону, умолять леди Кейтилин остаться, но вовремя прикусила язык, позволив поцеловать себя в щёку.
– Не бойся, дорогая, – улыбнулась Кейтилин. – Я знаю, как страшно первое время быть хозяйкой Винтерфелла, но ты готова к этому. В тебе больше Севера, чем когда-либо было во мне. Даже если ты что-то не умеешь, то со временем обязательно научишься, а Робб поможет тебе.
Мирцелла кивнула, стараясь выглядеть храброй.
– Я сделаю всё возможное.
– Я никогда не сомневалась в этом.
Мирцелла на импульсе шагнула вперёд, вновь обнимая Кейтилин.
– Спасибо за всё, – прошептала она.
Королевская процессия покинула Винтерфелл, а Мирцелла всё продолжала стоять рядом с Серым Ветром и смотреть ей вслед. Когда Робб подошел и встал рядом, она положила голову ему на плечо и выдохнула:
–Я буду скучать по твоей семье.
Если Робб и заметил, что она ни слова не сказала о своих родителях, то был слишком добр, чтобы заострять на этом внимание.
– Тогда мы должны создать свою собственную.
Мирцелла усмехнулась и приподнялась на цыпочки, чтобы поцеловать его.
– Мы должны, – повторила она.
========== Глава 2. Леди Винтерфелла ==========
Её живот начал расти уже спустя три луны после свадьбы. Мейстер Лювин сказал, что, судя по тому, какой он большой, это, скорее всего, близнецы. Мирцелла не успела ещё произнести это, как Робб, смеясь, уже подхватил её на руки и закружил, как делал Джейме в детстве.
Мирцелле нравилось быть беременной. Леди Кейтилин писала письма из Королевской Гавани, давая советы и справляясь о её самочувствии, говоря что, даже несмотря на возможность близнецов, так легко проходившая беременность – это благословение богов. Кейтилин рассказала о том, какие муки испытывала, вынашивая Робба, и что облегчить их могла только ежевика. А Мирцелла впитывала эти знания.
Серсея не писала дочери.
На седьмом месяце Мирцелла уже едва могла ходить: её маленькое тело не выдерживало тяжести живота, такого большого и круглого, что она не видела собственных ног, когда обувалась. Теон дразнил её тем, что она теперь действительно похожа на Баратеонов, и Мирцелла смеялась бы, не пинайся её близнецы внутри. Все слуги с улыбкой смотрели на растущий живот, а Старая Нэн постоянно прижимала к нему свои корявые ладони и говорила, что у госпожи непременно будут здоровые сыновья.
– Откуда вы знаете, что это мальчики? – спросила Мирцелла однажды, лежа в постели с ноющей спиной и распухшими чуть ли не вдвое лодыжками.
–Потому, что мальчики Старков всегда тянут живот книзу, как у тебя. Когда рождаются девочки, то живот всегда высокий и поэтому боли меньше, – укрыв её очередным тяжёлым меховым одеялом, Нэн продолжала. – Когда леди Старк была беременна Сансой и Арьей, то бегала по Винтерфеллу как ни в чем не бывало. Но с Браном и Риконом она едва могла передвигаться после шестой луны.
– И с Роббом тоже?
– Леди Старк была в доме своего отца, когда носила Молодого Волка. Война всё ещё бушевала, и лорд Нед отбыл на неё сразу после свадьбы. Леди Кейтилин прибыла сюда с Роббом на руках, а её муж вернулся с Джоном Сноу.
Мирцелла знала, что Джон Сноу был любимым братом Робба. Когда она рассказывала о Томмене, как они вместе бегали по саду Красного Замка и играли с котятами, Робб всегда говорил, как весело им с Джоном было в детстве. Иногда Мирцелла слышала такую грусть в его голосе, что её собственное сердце тоже начинало болеть.
– Что не так, любовь моя? – всегда спрашивала она.
– Я скучаю по своей семье, – отвечал он и почти всегда прижимался губами к её животу, иногда поднимая ночную рубашку, чтобы прикоснуться напрямую к коже. – Мне всегда тяжело, когда мы в разлуке.
Мирцелла молилась богам, Старым и Новым, чтобы её дети любили друг друга так же сильно, как Робб своих братьев и сестёр.
Чем больше времени проходило, тем взволнованнее становился Робб. Было забавно наблюдать, как он, всегда такой спокойный, действует импульсивно, но мейстер Лювин наговорил ему о всяких трудностях, которые могут появиться при рождении близнецов. Мирцелла пыталась убедить мужа, что всё в порядке, что многие женщины Ланнистеров благополучно рожали близнецов, в том числе и её собственная бабушка, но Робб никак не успокаивался.
– Лорд Старк так же вёл себя перед рождением Сансы, – заверил её Родрик Кассель. – И он успокоился, когда увидел, что леди Кейтилин в целости и сохранности.
Схватки начались в середине ночи, когда Мирцелла проснулась от крепкого сна с ощущением, будто её внутренности сейчас лопнут. Она с трудом села, задыхаясь от шока, а Робб не спал и немедленно вызвал мейстера Лювина и деревенских повитух, а потом и остальных слуг – намного более резким тоном, чем обычно. Мирцелла мало знала о рождении детей – Томмен появился на свет, когда она ещё была младенцем – но она попыталась вспомнить советы леди Кейтилин, когда служанка помогла ей снять ночную рубашку.
Мирцелла была изумлена, когда Робб вдруг вернулся в их постель и, устроившись за ней, крепко обнял, прижимая к груди.
– Я думала, мужчины ждут снаружи, когда их жены рожают, – выдавила Мирцелла, когда первые схватки закончились.
– Я не оставлю тебя, – упрямо заявил Робб, прижавшись щекой к её щеке и царапая бородой влажную кожу. – Я не какой-то там изнеженный южанин.
– Нет, – тихо согласилась она и вздрогнула от возобновившихся схваток. – Ты намного лучше любого из них.
Улыбаясь сквозь слёзы, Мирцелла смотрела, как Робб перерезал детям пуповины своим кинжалом, и заплакала, когда ей позволили наконец прижать малышей к груди.
Они были одинаковыми во всех отношениях, словно зеркальные отражения друг друга: мягкие тёмные волосы, кое-где отливающие рыжеватым, синие глаза, как и у их отца. Робб уставился на всех троих с выражением абсолютного страха на лице, и Мирцелла потянулась к мужу, пытаясь привлечь его ближе.
– Старайтесь почаще кормить их, миледи, – порекомендовал мейстер Лювин. – Так они вырастут сильными.
– Они уже сильны, ведь они лютоволки, – ответила она, позволив Роббу помочь ей приподняться.
Словно по команде, за окном завыл Серый Ветер, и где-то далеко другие волки присоединились к его песни; Робб попросил всех покинуть комнату и взял на руки сына, пока Мирцелла прижала к груди другого. Малыш замешкался на мгновение, прежде чем взять сосок, и Мирцелле вновь хотелось заплакать, на этот раз от счастья, потому что она, наконец, была матерью.
– Мы должны дать им хорошие, сильные имена, – произнёс Робб, заглядывая в личико ребёнка на своих руках.
– Ты мог бы дать имя одному ребёнку, а я другому, – предложила она, нежно поглаживая щёчку насыщающегося малыша.
– Тогда я назову этого сына Рикардом в честь моего деда, – заявил Робб после минутного паузы.
– Тогда этот будет Стеффоном в честь отца моего отца.
Когда через две недели Джон Сноу прибыл на праздник, который Робб устроил в честь рождения Стеффона и Рикарда Старков, Мирцелла смотрела, как муж обнимал своего брата, как они вместе склоняются над колыбелью с малышами, а когда Джон поцеловал её в щёку и назвал сестрой, то Мирцелла действительно почувствовала себя Старком.
*
Мирцелла любила горячие источники в богороще. Когда она впервые приехала в Винтерфелл, то была совершенно очарована никогда не замерзающей водой, более тёплой, чем в любой ванне. Но почти год понадобился леди Кейтилин, чтобы убедить Мирцеллу в том, что она не зажарится в этой воде. С тех пор при каждой удобной возможности она убегала в богорощу, и сир Арис прятался среди деревьев, чтобы продолжать охранять свою принцессу и не смущать её своим присутствием.
Как всегда, она быстро скинула одежду и скользнула в воду, чтобы не замерзнуть – казалось, зима уже начала отступать, потому что потеплело и на деревьях появились почки, но сир Родрик настаивал, что зима продлится по крайней мере ещё год или два. Мирцелла не возражала против зимы, пока не появились на свет её дети – Стеффон и Рикард быстро научились стоять на ногах и уже успели облазить весь Винтерфелл, а ей хотелось показать малышам и мир за пределами замка.
Мирцелла довольно выдохнула, когда тепло расслабило её уставшие мышцы. Робб отсутствовал уже целый лунный цикл, улаживая какие-то разногласия с домом Амбер, и она ужасно по нему скучала. В отличие от большинства пар, у них не было раздельных спален, и Мирцелла с трудом засыпала без жарких объятий мужа. Мальчики тоже скучали по отцу, особенно Стеффон, и Мирцелла чувствовала, что все её дни проходят лишь в играх с детьми и утешении плачущего Стеффона. Она не винила своего сына, хоть тот и отпраздновал недавно свой второй день наречения, но было очень сложно заботиться о детях и управлять Винтерфеллом, не имея возможности обсудить всё с мужем.
Сейчас она ещё больше начала уважать леди Кейтилин.
Мирцелла не знала, сколько провела времени, нежась в источнике, когда услышала стук копыт и хруст снега. Она тут же присела, чтобы вода закрывала её до самого подбородка. Мирцелла ожидала увидеть сира Ариса, но вместо этого к кромке воды подъехал Робб верхом на коне, ослепительно улыбаясь.
– Ты дома! – воскликнула она, а он уже соскочил с седла, стаскивая с себя плащ, а потом и дублет.
– Наконец-то. Клянусь, я был пьян половину времени, что провёл там – Большой Джон настаивал на том, что я не смогу выпить столько же, что и он. Это удивительно, что я вспомнил дорогу обратно, – сбросив штаны и нижнюю рубашку, он ухмыльнулся. – Может, я уже проиграл тебя в кайвассу.
–Какую же ставку ты потребовал у Амберов в обмен на принцессу Мирцеллу?
Робб нырнул в воду и тут же прижал её к себе, а Мирцелла обвила руками его шею и приподнялась на цыпочки, чтобы ответить на поцелуй. Его губы были более жадными, чем даже в первые дни их брака, и Мирцелла чувствовала, как его твёрдый член прижимается к её животу.
– Ты не имеешь ни малейшего представления, как сильно я скучал по тебе, – выдохнул он между поцелуями, когда она обвила своими ногами его талию. – Я постоянно думал о тебе.
Мирцелла сладко задрожала, крепче обнимая его ногами. Но когда он вошёл в неё, опаляя горячим дыханием щёку, Мирцелла вспомнила, что в богороще они не одни.
– Сир Арис услышит нас! – простонала она, когда Робб стал целовать её шею, поддерживая под бёдра.
– Уверен, он уже слышал, как ты стонешь.
Мирцелла ахнула, когда он куснул её за плечо, и со смехом опёрлась о его грудь.
– Я? Здесь самый шумный ты!
– Тогда заставь меня стонать сильнее, – вызывающе предложил он.
Мирцелла была уверена, что именно в тот день она забеременела снова.
