Текст книги "Лиха беда начало (Somewhere to Start) (ЛП)"

Автор книги: Lissadiane

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

– О боже, – ахает Скотт, опускаясь на колени и торопясь расстегнуть цепь. Как только она спадает, Стайлз не может не выдохнуть с облегчением, потому что из-за того сильно расцарапанной им самим же лодыжки любое давление действительно причиняло боль.

Но тут же снова напрягается, ведь Дерек склоняется над его ногой и закатывает штанину повыше, чтобы осмотреть повреждения. Увиденное ему не нравится, если судить по шипению сквозь зубы.

– Ты не исцеляешься, – резко заявляет он.

Стайлз моргает в ужасе, потому что Дерек находится слишком близко. Он уже видел, насколько его руки опасны – из них могут за секунду вырасти острые когти, с которыми не составит труда порвать Стайлза на части. Воспоминания о том, как Дерек сорвался тогда на свадьбе и пережал ему запястья, всё ещё свежи в памяти.

Сердце в груди начинает биться часто-часто, как у кролика.

Дерек переводит взгляд Стайлзу на лицо, прищурившись и всё ещё осторожно ощупывая лодыжку.

– Почему ты меня боишься? – тихо спрашивает он. Из его пальцев не вырастают когти – наоборот, Дерек очень нежен, как будто держит в руках что-то слишком хрупкое. И эта осторожность ещё больше доказывает Стайлзу, насколько легко его муж может ему навредить.

Он не может больше сдерживаться – все инстинкты кричат ему отбиваться или бежать. Дерек – это хищник, и он находится в опасной близости, так что Стайлз выдёргивает ногу из его хватки и отползает назад, после чего приседает в оборонительной позиции, тяжело дыша и стараясь не опираться слишком сильно на раненую лодыжку.

– Не боюсь, – отвечает он.

– Я могу слышать ложь.

Этого ещё не хватало.

– Ты не исцеляешься, – продолжает Дерек. – Я думал, это одна из способностей эльфов.

– Сказал же, – рявкает Стайлз, – это железо. Оно обжигает и… замедляет исцеление. – Ну, он почти уверен, что это так. Похоже, Дерек не улавливает разницы. Возможно с помощью полуправд удастся и дальше скрывать от стаи, что в Стайлзе гораздо больше человеческого, чем им кажется. А если они будут его бояться, значит, он сможет хоть как-то на них влиять.

– Скотт, найди Айзека и езжайте в город. Нам понадобятся… – Дерек призадумывается. – Лейкопластыри. И… – Он замолкает в растерянности.

– Какой-нибудь антисептик, – помогает ему Стайлз. – Можно ещё бинт. И обезболивающие тоже не помешают. Чувак, лучше покупай сразу аптечку целиком, а то я очень неуклюжий.

– И не исцеляешься, – добавляет Дерек.

Стайлз смотрит на него с вызовом, не подтверждая и не отрицая это заявление. Наконец Дерек сдаётся и вздыхает:

– Аптечку. И обезболивающие.

Когда Скотт убегает на поиски Айзека, Дерек осторожно присаживается на траву и поднимает ладони вверх, показывая, что не представляет опасности.

– Я могу помочь с болью, – сообщает он.

– Каким образом? – язвит Стайлз. – Отрежешь мне ногу?

– Не нужно меня бояться. Я тебе не наврежу.

Стайлз прищуривается.

– Вот тут я и без супер-слуха могу уловить ложь. Ты мне уже навредил.

Дерек вздрагивает и отводит взгляд, роняя руки по бокам.

– Не специально. Я бы никогда… – Он замолкает с абсолютно беспомощным видом. Стайлз и понятия не имеет, почему это так сильно на него действует.

Возможно, потому что это полная противоположность той злости, которая всегда исходила от Дерека.

Волоча за собой больную ногу, Стайлз подползает ближе в надежде, что если покажет доверие Дереку, то тот тоже сможет начать ему доверять.

– Что ты собираешься сделать? – интересуется он, внимательно следя за любым движением.

– Мне нужно просто до тебя дотронуться, – отвечает Дерек. – Давай сюда ногу.

Стайлз медлит, ища в его глазах хоть какой-то намёк на хищного зверя, но там нет ничего, кроме искреннего желания помочь – и этому взгляду сложно не поверить.

Так что он плюхается на задницу, опираясь на руки, и с опаской поднимает ноющую и будто горящую огнём лодыжку, позволяя Дереку поддержать её обеими руками.

– Может немного закружиться голова, – предупреждает тот, не давая Стайлзу больше ни секунды на подготовку к тому, как боль покидает его тело тёплым сладким потоком.

Он откидывается на траву со стоном и может поклясться, что в этот момент слышит тихий смешок Дерека.

***

Этим же вечером Стайлз разбивает старое зеркало с чердака и хорошенько прячет все осколки, кроме одного, который заворачивает в принесённый Скоттом свитер. Обещанные приметой семь лет несчастий не кажутся такой уж большой ценой за возможность побега, если завтра его привяжут старой доброй верёвкой.

Слава богу, так оно и происходит. К сожалению, сбежать ему не удаётся – пусть Дерек и уходит, привязав его к дереву, но по двору бегают дети под присмотром того мужчины, который играл на волынке во время их нелепой свадьбы.

Верёвка туго затянута вокруг его здоровой лодыжки поверх специально надетого носка, чтобы не натёрла. Дерек специально предупредил, что пытаться распутать сложный узел бесполезно и сбежать не удастся, но за кого он принимает своего мужа? Конечно, Стайлз не собирается распутывать узел. Он просто перережет верёвку, так же гораздо быстрее.

Но только когда останется без наблюдателей.

Так что пока Стайлз вырывает небольшую ямку в мягкой почве у корней дерева, осторожно вытаскивает осколок из рукава и закидывает его землёй. Потом присаживается там уже у корней, откидывается на ствол и угрюмо оглядывает окрестности.

С каждым новым днём папа всё больше сходит с ума от тревоги, а это может плохо сказаться на его сердце. Поэтому Стайлзу нужно выбираться отсюда как можно скорее, передать папе весточку и уехать подальше, пока оборотни не осознали, что как политический заложник он абсолютно бесполезен.

А если перерезание верёвки и быстрый побег не сработают, то у него есть и другие планы – но гораздо более опасные, так что он надеется преуспеть с первого раза.

Стайлз как раз размышляет об этих опасных планах, когда что-то начинает покалывать его руку.

Он вскрикивает и поворачивается, видя перед собой крохотный и даже в какой-то мере очаровательный плотоядный цветок, который ласково покусывает его за палец.

Стайлз не сводит с него взгляда, осторожно вытаскивая палец от греха подальше: цветок, устроившийся среди травы и клевера, замирает, широко раскрывая свои лепестки с острыми зубками по краям и ожидая, наверное, какое-нибудь любопытствующее насекомое на обед.

– Что за херня, – шепчет Стайлз, но потом осознаёт, что цветок выглядит знакомо – такие же Королева подкармливала кровавым мясом с костей в своём саду.

Ошеломлённо втянув в себя воздух, Стайлз оглядывается вокруг с подозрением, но не замечает никаких эльфов со злобными усмешками, которые могли бы напасть на него с плотоядным цветком. Да и вообще, этот малыш, похоже, рад его видеть. Очень похоже на лозы и побеги – стоит ему только расчувствоваться, как вокруг сразу начинает что-то прорастать. Но ни одно из его растений раньше не кусалось.

– Я немного знаю об эльфах.

Стайлз немедленно вздёргивает голову, видя перед собой силуэт Питера на фоне солнца.

– Правда?

– О некоторых видах, – продолжает тот с небольшой ухмылкой. – Их так много. Я всё пытаюсь разобраться, к какому из них относишься ты. Власть над растениями, нет исцеления, аллергия на железо – пока что совершенно непонятно. Но зато мне известно, что это такое, – он кивает в сторону кусачего растения. – Могу рассказать, если хочешь.

– А с чего ты взял, что я не знаю?

– Тогда почему ты так удивился, когда тебя укусил твой же цветок? – усмехается Питер. – Он рождён из крови. Вчера на землю пролилась твоя кровь, а она, ровно как и твои слёзы, призывает растения.

Стайлз сморщивает нос, бросая взгляд на цветок.

– Я не буду больше его кормить, – заявляет он.

– И не нужно. Их размер зависит от того, сколько крови пролилось, но как только они прорастают из земли, то могут сами охотиться на насекомых… или других существ, если они больше. Очень странно, что ты об этом не знаешь.

Стайлз закатывает глаза.

– Там, откуда я родом, мне не приходилось терять много крови, – отвечает он, и это не совсем ложь – на природе до крови почти никогда не доходило, а вот внутри зданий ничего прорасти не могло.

Питер смеётся.

– Ты мне нравишься, – бросает он через плечо, уходя. – Такой же творческий подход к правде, как и у меня.

Стайлз провожает его сердитым взглядом и тихонько отодвигается от плотоядного цветка.

Он ждёт всё утро и день, но так и не может уловить момент для побега, потому что рядом постоянно ходит кто-то из стаи.

***

На следующее утро небо оказывается затянуто тучами, явно предвестниками грозы, но Стайлза всё равно выводят на прогулку даже при отсутствии солнечного света и снова привязывают к дереву. При этом Дерек отвечает сердито и односложно на все попытки его разговорить.

А прямо перед уходом он угрюмо сообщает:

– Мы с Бойдом, Джексоном и Корой поедем в город. Скотт и Эрика остаются, поэтому не делай глупостей.

– Я никогда не делаю глупостей, – отвечает Стайлз с широкой улыбкой.

Дерек оглядывает его, но, похоже, не улавливает лжи, а поэтому кивает и нехотя уходит.

Оставшись в одиночестве, Стайлз задумывается, действительно ли кроме Скотта и Эрики больше никого нет. Он доходит на всю длину верёвки и вытягивает шею, пытаясь получше разглядеть парковку. Там нет ни пикапа, ни фургона – возможно, его действительно оставили лишь с двумя охранниками.

Сердце начинает биться быстрее. Идеальный момент. Нужно лишь отвлечь Скотта и Эрику, чтобы было время сбежать.

Через некоторое время Скотт сам подходит к нему, приветливо маша рукой.

– Как дела? Удобно устроился? – интересуется он.

Стайлз, свернувшись клубочком в кресле, листает потрёпанную книжку про Гарри Поттера и тайную комнату, которую Скотт одолжил ему пару дней назад.

– Думаю, вздремну ненадолго, – отвечает он, картинно потягиваясь. – А у вас какие планы?

Скотт морщится.

– Эрика отсыпается после похмелья – они с Бойдом вчера перепили отвара с аконитом. Так что попытаюсь работать как можно дальше от неё, – он указывает рукой на противоположную сторону двора. – У нас там мастерская, а мне как раз нужно подготовить доски к приезду Дерека и Бойда, такие дела. Позови, если чего-нибудь понадобится, хорошо?

Стайлз кивает, стараясь успокоить бешено бьющееся сердце.

Как только издалека слышится скрежет циркулярной пилы, он выкапывает свой осколок.

Верёвка вокруг лодыжки перерезается за пару секунд, и Стайлз медленно и осторожно встаёт на ноги, ожидая, что кто-нибудь его поймает.

Но никого нет.

Стараясь шагать спокойно и непринуждённо, он проходит мимо дома к парковке и оттуда проскальзывает в лес, лишь приблизительно осознавая, где сейчас находится и в какую сторону надо идти. И только когда оборотни не могут больше услышать его шагов, пускается в бег.

Стайлз несётся вперёд, пока лёгкие не начинают гореть, а сердце – вырываться из груди. С неба падают первые капли, где-то вдалеке раздаются раскаты грома, но он лишь бежит быстрее.

***

Стайлз пересекает ручей, надеясь, что водная преграда усложнит погоню. Дождь тоже должен помочь – сейчас льёт как из ведра, и все дороги размыло.

Он старается двигаться строго в западном направлении, потому что это верный способ добраться до дороги, если, конечно, его не остановят до этого.

Гром гремит, молния сверкает, оставляя после себя в воздухе запах серы, и в конце концов Стайлзу приходится замедлиться, чтобы не поскользнуться на размытой земле. Часы проходят слишком быстро, и солнце уже успело оказаться за спиной и приближается к горизонту. Он надеялся выбраться из леса до заката, но раз позади не слышно оборотней, то у него всё ещё отличные шансы.

Может, даже получится увидеться с папой до наступления ночи.

Нужно добраться до города, или магистрали, или просто доброго незнакомца, который одолжит ему телефон.

Нужно добраться до папы.

***

Уже смеркается, когда где-то вдалеке раздаётся первый волчий вой. Стайлз отчаянно рвётся вперёд, надеясь успеть добраться до дороги, хоть этот вой и совсем слабый, приглушённый громом и дождём.

Внезапно всё снова стихает, и единственными звуками остаются шум грозы и его собственное частое дыхание.

Стайлз замедляется, оглядывая всё вокруг с широко распахнутыми глазами.

– Чёрт, – тихо бормочет он и снова набирает скорость, перелезая через упавшие деревья и огибая большие валуны и насыпи. Пригнувшись, быстро пересекает поляну и ныряет под низко висящую ветку…

И тут среди деревьев мелькает чья-то тень, мгновенно притягивая его внимание. Стайлз замирает, не смея даже вздохнуть.

За ним охотятся.

Под ногами проклёвывается тревожный росточек.

Эльфы? Оборотни? Что-то похуже?

Наплевав на любую осторожность, он бросается с места в карьер, уже не волнуясь насчёт направления, а просто стремясь оказаться отсюда подальше.

Ветки деревьев хлещут по нему, цепляются за одежду и волосы, царапают лицо и руки, но Стайлз и не думает останавливаться.

Вдруг кто-то выступает из-за деревьев прямо перед ним.

Он шокировано вскрикивает при виде Киры, забывая, как дышать.

– Тебя здесь не может быть, – хрипит Стайлз, бешено оглядываясь по сторонам в поисках Королевы.

– Больше никого нет, – тихо успокаивает она. – Я пришла одна. Что ты делаешь?

– Возвращаюсь домой! – срывается он. – Заберу папу, и мы уедем как можно дальше от этого чёртова леса, где я наконец смогу забыть, что вышел замуж за оборотня, который меня на дух не переносит, и что меня накрыло панической атакой в лесу, ведь моя бабка-психопатка рыскает где-то рядом и только и ждёт возможности ещё больше испоганить мне жизнь. Я хочу домой!

Кира слегка нахмуривается.

– Её здесь нет, – объясняет она. – Но вот её прихвостни действительно рыскают везде, где только можно, и обо всём докладывают. Она сказала, что ты чуть не умер.

– Ей не плевать? – Стайлз даже не пытается скрыть недоверие в голосе.

Кира вздрагивает.

– Она посмеялась. Твоя смерть стала бы отличной причиной ввести войска и стереть стаю Хейлов с лица земли, не дав при этом повода их союзникам атаковать нас. Всё было бы совершенно оправдано. Так что… так что попытайся остаться в живых. Если ты не хочешь уничтожить их всех, конечно.

– Я просто хочу вернуться домой!

– Слушай, мне вообще нельзя было приходить, – говорит Кира, быстро оглядываясь через плечо. – Я не могу задерживаться, просто хотела предупредить, что это ещё не конец. Королева внимательно наблюдает и только и ждёт возможности доказать, что оборотни заключили мир без добрых намерений. Не дай ей этой возможности – останься в живых и, ради бога, не ходи в лес, Стайлз. Хорошо? С оборотнями тебе безопасней, чем с ней. И твоему отцу безопасней, если ты с ними. Мне пора идти, пока она не заметила моего отсутствия. У неё везде шпионы, не давай ей ни единой зацепки. Мне пора… волки…

Она замолкает, и мгновение спустя Стайлз осознаёт причину. Он буквально кожей чувствует вибрацию от низкого предупредительного рыка, исходящего из теней за спиной. Даже оглядываться не надо, чтобы понять, что это Дерек – и, похоже, полностью обратившийся.

Стайлз, никогда до этого не видевший его волчьей формы, замирает на месте и широко распахивает глаза, а Кира начинает мерцать золотистым сиянием, перекатывая между пальцами электрические разряды.

– В этой схватке тебе не победить, – предупреждает она, но Дерек лишь рычит громче. – Я не причиню ему вреда.

Рык только усиливается. Потянувшись за спину, Кира вытаскивает меч, по лезвию которого тоже пробегают разряды. В паре метров в землю ударяет молния.

– Уйди с дороги, Стайлз, – говорит Кира. – Тебе я не причиню вреда… а вот насчёт шавки ничего обещать не могу.

Стайлзу наконец-то удаётся стряхнуть оцепенение, и он тут же оборачивается и просит:

– Дерек, не надо! Она моя подруга, не нападай на неё. – Ведь меч Киры выглядит таким незначительным по сравнению с клыками и когтями Дерека, и его горящими от ярости голубыми глазами. Стайлз поднимает руки, пытаясь его утихомирить. – Я вернусь с тобой. Прости меня. Прошу.

Но Дерек даже не удостаивает его взглядом; он оскаливается, показывая ещё больше клыков, а на загривке у него вздымается шерсть.

– Стайлз, – выкрикивает Кира, и Дерек весь напрягается, готовясь к прыжку.

Стайлз не может вытерпеть даже мысли о том, что Киру растерзают за одно лишь предупреждение. Его недавние слова Дереку точно были ложью – он всегда делает глупости. Не задумываясь ни на секунду, Стайлз бросается между Кирой и клыками Дерека как раз в тот момент, когда тот отталкивается от земли мощными задними лапами.

Дерек врезается ему в плечо, сбивая с ног и протаскивая когтями обжигающие алые полосы по беззащитной коже. Стайлз вскрикивает, быстро и ошеломлённо, пока сильный удар об землю не выбивает из него дыхание.

Дерек приземляется сверху, и он отбивается от него со сдавленным испуганным писком, дёргаясь и выкручиваясь в попытках освободиться.

– Стайлз! – кричит Дерек, стараясь удержать его на месте. Его мех пропал, сменившись обычными человеческими кожей и мышцами. – Стайлз, прекрати.

Он ловит оба кулака Стайлза и удерживает их у него над головой, вынуждая прекратить дёргаться, после чего настойчиво просит:

– Дыши, давай. Сделай вдох, это просто. – И Стайлз слушается. Воздух обжигает лёгкие и на выходе превращается во всхлип, но Дерек хотя бы снова стал человеком. – У тебя опять кровь течёт, – рявкает тот тем временем. – Чёрт. Ты такой хрупкий, Стайлз. Вот зачем ты вмешался?

– Из-за К-Киры, – стучит зубами Стайлз. Он промок до нитки, и плечо, кажется, полностью разорвано. – Т-ты очень страшный в виде волка.

Дерек смеряет его коротким сердитым взглядом, после чего зубами разрывает на нём майку. Это совсем не возбуждает. Стайлз просто в ужасе, и вообще, полминуты назад Дерек всё ещё был огромным волком. Ничего в этой ситуации не может возбуждать.

В будущем, конечно, Стайлз будет вспоминать этот инцидент с разрыванием майки зубами как объективно возбуждающий.

Но сейчас, в настоящем, он поворачивает голову в поисках Киры в попытке удостовериться, что с ней всё в порядке. Она качает головой в сторону Дерека, всем видом выражая отвращение, и говорит:

– Продолжай в том же духе, шавка, и проиграешь войну ещё до её начала.

И с этими словами Кира исчезает в золотой вспышке.

– Ты идиот, – заявляет Дерек, не обращая внимания на её предупреждение. – Ты же обещал не делать глупостей. Скотт сам не свой, и вся стая вышла тебя искать. С этим дождём выследить кого-то практически невозможно. – Он методично разрезает когтём бедную майку Стайлза на полосы для импровизированных бинтов.

– Это ведь ты… Это ты мне плечо разодрал, – напоминает ему Стайлз. – Та ещё глупость.

Дерек оборачивает тканевые полосы вокруг его плеча и яростно затягивает последнюю узлом.

– Это просто царапины, – фыркает он. – Чёрт. Тебе вообще не стоило влезать.

– Она моя подруга. – Стайлз закрывает глаза от дождевых капель. – Ну, более или менее. Нельзя давать монстрам растерзать друзей.

– Монстрам, – тихо повторяет Дерек. – Так ты о нас думаешь?

Стайлз поднимает на него сердитый взгляд.

– Вы заперли меня в подвале, пока я практически не рассыпался в прах, – шипит он. – А теперь оглянись вокруг. Ты хоть представляешь, сколько плотоядных цветков здесь вырастет?

Дерек смотрит на него с таким выражением, будто начинает сомневаться, не ударился ли Стайлз головой.

– Я отнесу тебя к дороге, – сообщает он. – Кто-нибудь подберёт нас на машине.

После этого Дерек откидывает голову назад и начинает выть, и это тоже не должно возбуждать, несмотря на тот факт, что он сейчас полностью обнажён.

Просто, наверное, Стайлза лихорадит от дождя, и долгого бега, и неслабого такого ранения.

Дерек поднимает его на руки гораздо осторожней, чем ожидалось, и даже не перекидывает через плечо, как мешок с картошкой.

Вместо этого его несут как невесту. Стайлз не может сдержать ироничного смешка, который тут же отдаётся болью в плече и превращается в сдавленный стон.

– Прости, – рычит Дерек всё ещё с нотками ярости в голосе. – Чёрт.

А затем Стайлза окутывает той же самой головокружительно сладкой волной, которая вытягивает каждую крупицу боли из его тела. Он обвисает на руках Дерека и бормочет:

– Обожаю, когда ты так делаешь.

Дерек тихо отвечает.

– Хватит… хватит пытаться убежать. Я всегда тебя найду.

Всего пять минут спустя они выходят на обочину дороги, и Стайлз никогда ещё не был так разочарован в своём умении ориентироваться в пространстве.

***

Следующим утром Стайлз просыпается с ноющей болью в плече, повязка на котором успела пропитаться кровью, и узнаёт, что гулять его сегодня не отпустят.

Это решение можно понять.

А вот то, что бинты ему приходит менять сама Талия, вызывает вопросы. Альфа стаи так никогда и не пожелала с ним встретиться, оставив его на попечение (или отсутствие такового) Дерека, но этим утром она аккуратно разматывает бинты и промывает три раны.

– Швы тебе не понадобятся, – замечает Талия ровным профессиональным голосом, в котором, однако, звучат и добрые нотки. – Это хорошо.

– Откуда вы знаете про швы и перевязки? – удивляется Стайлз, уставившись на свои руки и позволяя ей обследовать плечо.

– Моей парой был человек, – отвечает она, начиная снова заматывать раны, – и я делала всё для того, чтобы он был здоров и счастлив, даже прошла курсы по оказанию первой помощи. Забота о паре заложена в наших инстинктах.

– О паре, – повторяет Стайлз, не привыкший к такому названию.

Она кивает.

– Тебе нужно понимать, Стайлз: что бы Дереку ни говорил его разум, в сердце ты уже принадлежишь ему. Ты прошёл с ним через связывающую церемонию, а значит, теперь его инстинкты требуют тебя защищать.

– Но у волков одна пара на всю жизнь, – вспоминает Стайлз. – А у оборотней?..

Талия пропускает его слова мимо ушей и продолжает:

– И защищать надо даже ту пару, которая, видимо, вообще не ценит свои жизнь и здоровье.

Она заканчивает перевязку и подхватывает его ладонями под щёки, вынуждая поднять глаза.

– Дерек никогда специально не причинит тебе вреда, Стайлз, а если что-то случится нечаянно, то он будет жалеть об этом до конца своих дней. У него просто пока не получается это выразить. – На лице Талии появляется тёплая улыбка: – Дереку вообще плохо удаётся выражать что-то словами.

– О, – Стайлз кивает в сторону своих царапин на плече, – это была случайность. Не волнуйтесь, я не буду мстить с помощью своих могущественных эльфийских супер-способностей. Всё в норме. Он даже извинился, ну, вроде того, но всё равно очень неожиданно. Я, знаете ли, здесь не для того, чтобы причинить кому-то вред.

Она снова улыбается.

– Знаю. Ты здесь из-за моего договора с Королевой эльфов, который должен был примирить наши народы. А в результате… Скажем так, ты – не та пара, с которой я представляла своего сына.

Стайлз скрещивает руки на груди и, вздрогнув от прострелившей плечо боли, снова опускает их.

– Это потому что я парень?

– Пара у Джексона тоже мужчина, – отвечает Талия. – Пол не имеет значения, он всё ещё часть стаи. Но вот чего я не понимаю: если у тебя есть… как ты сказал? Могущественные эльфийские супер-способности? – она ухмыляется. – Если это так, то почему ты ими не пользуешься? Почему всё время пахнешь страхом? Твоё сердце бьётся, как у добычи, Стайлз. Ты предпочитаешь бежать, а не драться. Обычно эльфы ведут себя совсем по-другому.

– У меня есть эльфийские способности! – тут же возражает Стайлз. – Ну, оно и понятно. Разве вы не видели кусачий цветок, который я вырастил у дерева?

– Мой младший внук Коул, которому всего шесть, пересадил его в цветочный горшок и каждый день кормит насекомыми, – невозмутимо сообщает Талия. – Мне рассказывали, что росток оказался очень ласковым. Даже милым.

Стайлз насупливается.

– Я не боюсь, – врёт он.

Талия мягко улыбается.

– Дерек не знает, что с тобой делать. Доверие даётся ему очень тяжело, да и тебе, видимо, тоже. Но оборотни в паре преследуют друг друга – обычно это входит в связывающую церемонию. Чем дальше ты убегаешь, чем сложней тебя найти, тем больше это будоражит инстинкты Дерека и восхищает его. Ты оказался умнее, чем он ожидал от эльфа, и ещё храбрее – преградил дорогу оборотню, даже когда всё твоё тело дрожало от страха. Дереку это нравится, и ты ему нравишься. Я могла лишь надеяться на подобное при заключении договора, но не верила.

– Я не нравлюсь Дереку, – неловко поправляет её Стайлз. – И мне всё равно, насколько сильно его восхищают мои могущественные эльфийские способности к побегу. Я здесь не останусь, я…

Талия снова пропускает его слова мимо ушей.

– В следующий раз, – просит она на выходе из комнаты, – постарайся не пораниться. Это ему точно не понравится.

Какая к чёрту разница, что нравится или не нравится Дереку Хейлу?! Хотя Стайлз и сам недолюбливает боль, поэтому нехотя смиряется с тем, что лучше последовать её совету.

***

– Я найду тебя где угодно, – напряжённо говорит Дерек. – Поэтому прекращай убегать.

От его внезапного появления Стайлз, умирающий со скуки, спрыгивает с кровати и расплывается в широкой улыбке:

– У меня рука болит, – радостно заявляет он. – Проходи, садись и забирай мою боль, а потом можем сыграть в Нинтендо.

На лице у Дерека отражается скептицизм всего мира. Но для Стайлза невыносима даже сама мысль о том, чтобы вновь остаться на чердаке в одиночестве – неволя тяготит его сильнее ран, – а поэтому он специально картинно шевелит рукой и вздрагивает от якобы невыносимой боли.

– Ой, – жалобно выдыхает Стайлз, и мгновение спустя Дерек уже оказывается рядом с ним на кровати, нахмуривая брови.

– Сядь, – рявкает он. – Показывай.

Дерек приподнимает бинты, заявляет, что это «просто царапины» и они уже «практически исцелились», и всё равно вытягивает даже тот несущественный остаток боли. Как замечательно. Стайлз уже начинает к этому привыкать. Он откидывает голову назад и мычит от удовольствия, а потом смотрит на Дерека – у того на щеках лёгкий румянец, а взгляд прикован к его шее. Как только Дерек замечает его внимание, то сразу же отводит глаза.

– Чувак, – ухмыляется Стайлз, – почему ты ведёшь себя, как вампир? Я думал, ты оборотень.

Дерек фыркает и убирает руки с его плеч.

– Если тебе стало лучше, то я пойду заниматься своими делами.

Он поднимается на ноги и уже практически выходит из комнаты, когда Стайлз скатывается с кровати и бросается ему наперерез.

– Погоди, – просит он, – погоди минутку. Давай порубимся в приставку, хотя бы немного. Я даже позволю тебе играть за Марио.

– У меня нет времени…

Широко распахнув глаза, Стайлз продолжает:

– Пожалуйста? Не оставляй меня одного, хорошо? Я тут схожу с ума, начинаю говорить сам с собой. И со стенами. Я не могу… Я начинаю паниковать в маленьких пространствах, если не с кем поговорить. А ещё у меня СДВГ и нет лекарств, поэтому я тут уже на части распадаюсь. Мне просто нужно…

– Ладно, – перебивает его Дерек. – Хорошо.

– Правда? Я хотел сказать, замечательно! Великолепно! Дай мне всё настроить. Не уходи. Сядь вот здесь, садись давай.

Стайлз быстро включает телевизор и начинает игру, не давая ему ни секунды, чтобы передумать.

Какое-то время они играют в тишине, и Дерек оказывается просто ужасен. Накал неловкости немного спадает, когда Стайлз не выдерживается и заливается хохотом над тем, как персонаж его мужа в седьмой раз становится добычей одного и того же гриба гумба.

Поначалу Дерек опешивает от такой реакции, но потом слегка улыбается и вновь заливается краской.

Некоторое время спустя он замечает:

– Не знал, что эльфы могут страдать от СДВГ.

Стайлз прочищает горло и запускает следующий уровень в водном мире, оставляя его слова без ответа.

***

После трёх полных дней взаперти на чердаке Стайлза наконец-то выпускают на прогулку. И даже не привязывают ни верёвкой, ни цепями: видимо, Дерек решил, что единственный способ не дать ему сбежать – это постоянная слежка.

Как же это бесит! И вообще, Стайлзу совсем не нравится находиться с ним рядом.

Так что он снова сворачивается клубочком в кресле под огромным дубом и с подозрением наблюдает за Дереком, ходящим туда-сюда и, похоже, пытающимся обнаружить любые, даже самые незначительные мелочи, которые могли бы помочь Стайлзу с побегом.

Ранее он уже привёл глубоко раскаивающегося Скотта с искренним извинением за то, что позволил Стайлзу сбежать и пораниться., после чего Стайлз даже почувствовал себя немного виноватым. А теперь Дерек решил приложить все силы для того, чтобы ему не удалось снова сбежать.

Видимо, удостоверившись, что вокруг не прячется ни единого эльфа с намерениями похитить его мужа, Дерек присаживается у корней дерева, устраивается поудобнее и достаёт нож.

Стайлз тут же напрягается.

– Что за херня? – шипит он. – Пырнёшь меня им, если я попытаюсь сбежать? Ты же вроде как не собирался причинять мне вред!

Дерек язвительно вздёргивает бровь и достаёт из другого кармана частично обструганную деревяшку. И начинает вырезать по ней.

Это же просто нелепо.

А ещё он отказывается отвечать на вредные и назойливые расспросы Стайлза, как бы тот ни старался.

Дерек – просто худший собеседник в мире.

***

Следующее мало-мальски важное событие происходит спустя ещё три дня, и оно не плохое, но и не хорошее – по крайней мере, никак не может поспособствовать побегу.

Стайлз бродит по двору под присмотром Дерека, который начинает порыкивать, стоит ему только зайти слишком далеко. От внезапного вопля, прорезавшего тишину, он едва не выпрыгивает из собственной кожи.

Тут же оборачиваясь в поисках опасности, Стайлз замечает чумазого светловолосого мальчишку – одного из близнецов со свадьбы, – который на всех парах выбегает из сарая и с боевым кличем врезается Дереку в бок.

И Дерек после этого картинно охает и заваливается на спину, как будто у этого малыша действительно хватило бы сил сбить его с ног.

– Дядя Дерек, – со смехом объявляет мальчишка, прижимая его к земле, – ты снова попался! Не услышал меня, да? Я тренировался быть незаметным!

Стайлз решает, что Дерек сейчас начнёт отчитывать ребёнка за боевой клич во время его «незаметного» появления, однако тот с полной серьёзностью говорит:

– На этот раз у тебя получилось застать меня врасплох, Коул. А где Лора?

Коул надувает губы и скрещивает тощие руки на груди:

– Мама устроила Деклину головомойку, потому что у дяди Питера опять пропало его любимое печенье, но я тут не при чём. Нетушки. Никогда и ни за что, особенно после того, как дядя Питер обещал наслать на меня жабьи бородавки из-за последнего раза.

– А, – поддакивает Дерек, поднимаясь в сидячее положение. Коул со смехом падает на траву. – Тогда понятно. Жабьи бородавки от дяди Питера просто ужасны.

Раскинувшись на земле, Коул вдруг серьёзно интересуется:

– Как думаешь, если Деклин будет весь в бородавках, то люди начнут нас различать?