Текст книги "Лиха беда начало (Somewhere to Start) (ЛП)"

Автор книги: Lissadiane

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

Стайлз фыркает себе под нос, заставляя её виновато вздрогнуть.

– Ну и кто из волков достанется мне… – он проглатывает рвущийся наружу истерический смешок, – в супруги?

Все эти эльфы, китцуне, кентавры, оборотни, а ему сложно смириться именно с мыслью о браке?

– Не знаю, – отвечает Кира, – но я останусь с тобой и… помогу подготовиться. Прослежу, чтобы церемония прошла как обговорено, а потом доложу Королеве. Поэтому делай всё так, как я тебе говорю, и твоему папе ничего больше не будет угрожать. – Она вздыхает. – Кстати, прости насчёт этого… Я ничего не могла поделать. Он бродил по лесу вслепую и звал тебя, пока Королева не устала от шума и не забрала его.

Эта тема пока причиняет ещё слишком много боли, поэтому Стайлз погружается в угрюмое молчание. Несколько минут спустя паланкин – или что бы это ни было – останавливается и аккуратно опускается на землю. Стоит двери только открыться, как Стайлз вываливается наружу вперёд Киры, горя желанием как можно скорее встать ногами на твёрдую землю.

Они оказываются у магистрали, на обочине которой их поджидает древний автофургон, держащийся, похоже, только на изоленте и ржавчине. Парнишка с тёмными волосами и искренним лицом перепрыгивает через канаву и машет им рукой, а за его спиной только начинает всходить солнце.

– Эй! – начинает тараторить он. – Привет! Я Скотт. Я вас целый час ждал!

Кира продолжает вытаскивать сумки из паланкина без колёс, кентавры откровенно скучают, и даже Стайлз, который до этого никогда не видел оборотней, решает, что их сопровождающий не особо внушает страх.

Отдав Стайлзу его вещи, Кира заправляет за ухо выбившуюся прядь и торжественно объявляет:

– Представляю Стайлза Стилински, первого внука и по праву крови наследника престола её величества Королевы Исадоры из рода Эоландов.

С этими словами она изящно кланяется, указывая рукой на Стайлза, в то время как оборотень просто на них таращится.

– О, – выдыхает Скотт, оглядывая долгожданного наследника престола. – О! А я думал… – Он моргает и снова расплывается в улыбке. – Ладно, не моё дело, пусть кто-нибудь другой с этим разбирается. Всё в порядке, пойдёмте.

Скотт забирает багаж у Киры и, распахнув двери фургона, закидывает его внутрь, после чего машет рукой им обоим:

– Давайте быстрей! Если выедем сейчас, то можем успеть домой к обеду!

Под его слишком радостный голос Стайлз с тоской провожает взглядом паланкин, который кентавры поднимают себе на плечи и уносят в лес, даже не оглянувшись.

– Пошли, – мрачно говорит ему Кира, и он в молчании заходит за ней в фургон.

***

Скотт, оказывается, любит поболтать.

За те несколько часов, которые занимает дорога чёрт знает куда, он успевает поведать Стайлзу и Кире об отношениях в стае и об её истории, а также некоторые важные моменты о королевской семье, включая сведения об аллергиях и оценках в школе. На половине рассказа о трагическом расставании с любовью своей жизни три года назад Скотт притормаживает около огромного высоченного особняка, уютно расположившегося среди семейных коттеджей поменьше на живописной лесной поляне вокруг большого кострища.

Этот особняк выглядит как совершенно обычный жилой дом: просторная терраса, три этажа, дымящая каминная труба, а во дворе – раскидистое дерево с привязанной на верёвке шиной-качелью и штук шесть детских велосипедов в одной куче.

Но в воздухе висит мёртвая тишина, будто весь дом затаил дыхание.

Скотт осматривает особняк внимательным взглядом и, уперев руки в бока, объявляет:

– Ну, вот мы и приехали. Стая в лесу – готовятся к церемонии. Ну, понимаете, волчьи обычаи. – Он взмахивает руками, как будто это должно что-то объяснить. – Наверное, вам нужно отдохнуть и переодеться. У вас есть несколько часов, тратьте их на своё усмотрение. Талия решила, что церемония пройдёт сегодня до восхода луны. Оно и понятно, полнолуние же. Так что проходите, располагайтесь, сейчас вам всё покажу. А потом мне нужно будет вернуться к стае. – Скотт пожимает плечами. – Ну, сами знаете.

Хотя Стайлз ничего не знает. Даже и малейшего представления не имеет. По дороге в особняк за каждым его шагом из гравия выпрыгивают пугливые росточки сои.

Скотт оставляет их на небольшом чердаке, который, кажется, старались поскорей расчистить для проживания: под окошком втиснута узкая кровать, потолки скошены, а одна стена полностью заставлена самыми различным хламом.

Но Стайлза это не беспокоит. Через окна в крыше комната озарена солнечным светом, а больше ему ничего и не надо.

После ухода Скотта Кира даёт ему пару минут, чтобы осмотреть чердак получше, открыть окошко, взбить подушку, а потом говорит:

– Быстрее начнём – быстрее закончим.

Её голос звучит мрачно, и Стайлз чувствует себя так же. Ох, не такой он представлял свою свадьбу.

***

Кира помогает Стайлзу облачиться в летящий эльфийский наряд, только теперь из ещё более мягкой и просвечивающей ткани, которая колышется от любого вздоха или даже намёка на движение. Каждый слой окрашен в свой оттенок синего, создавая ощущение бегущей воды. Закончив с одеждой, она накидывает ему на голову и плечи полупрозрачную шёлковую вуаль и опускает сверху венок из плюща.

Стайлз осматривает себя в зеркало, но даже тонкая ткань вуали не способна скрасить его нелепый вид.

– Я как будто в дешёвом костюме привидения на Хэллоуин, – вздыхает он. – Ну, знаешь, простыня с дырками для глаз.

– Это традиционный наряд, – отвечает Кира. – Волки возвращаются. Готов?

Вообще-то нет. Но не то чтобы он когда-нибудь будет готов.

***

Кто-то успел разжечь огромный костёр посреди поляны; до Стайлза доносятся запах горящих поленьев и восторженные крики детей вперемешку с рычанием, а небо расцвечивается глубоко-синим и ярко-оранжевым. Все внутренности будто завязываются узлом.

Через несколько минут ему предстоит жениться, но никому и в голову не пришло познакомить его с невестой.

– Всё будет хорошо, – как мантру шёпотом повторяет Кира. Со своего места на террасе они наблюдают за нечёткими силуэтами людей вокруг костра, и всё, чего хочется Стайлзу – это убежать оттуда сломя голову.

Как будто угадав его мысли, Скотт запрыгивает на террасу.

– Хей, – говорит он, – отлично выглядишь! Всё почти готово, ждём только Питера и его проклятую волынку…

В ту же секунду воздух разрезает заунывный звук из волынки, прерывая добродушную болтовню всех собравшихся. Оборотни замолкают, освобождая дорогу от дома к костру, рядом с которым застыли в ожидании несколько силуэтов.

– Королевская семья, – тихо объясняет Скотт. – Готов?

– Нет, – выдыхает Стайлз.

Кира сжимает его ладонь.

– Всё будет хорошо, – успокаивает она. – Ты в порядке.

Но паническая атака всё ближе и ближе.

Скотт встаёт перед ним, закрывая спиной костёр и оборотней с королевской семьёй, и тихо, но уверенно говорит:

– Послушай, Стайлз, никто здесь не причинит тебе боли. Никогда. Ни в коем случае. Даже Дерек. Они могут рычать и скалить зубы сколько угодно, но после церемонии ты… ты станешь членом стаи. Не нужно нас бояться. Честное слово.

И Стайлз верит ему.

Он делает глубокий вдох, вспоминая папу, маму и то, скольким она пожертвовала ради их семьи. По той же самой причине Стайлз сейчас и готов принести свою жертву.

– Хорошо, – отвечает он. Скотт кивает и освобождает ему дорогу; Стайлз уверенно шагает вперёд, притворяясь, будто всё его тело не дрожит, как осиновый лист на ветру.

Он устремляет взгляд на силуэты королевской семьи и приближается к ним с высоко поднятой головой, не обращая внимание на перешёптывания оборотней вокруг. Потихоньку силуэты становятся всё более различимы: мужчина с волынкой, высокая серьёзная женщина с длинными волосами цвета воронова крыла, в которые вплетён золотой обруч, а рядом с ней – парень со сцепленными зубами и напряжёнными плечами, сердито уставившийся куда-то в даль. Также там стоят две девушки, одна постарше, а другая помладше – лет двадцать, примерно ровесница Стайлза, – с любопытством разглядывающая его широко распахнутыми глазами. Наверное, это и есть невеста. Она не выглядит такой уж пугающей.

Рядом с ней ещё двое мальчиков-близнецов, которым едва удаётся стоять спокойно: они постоянно хихикают и пихают друг друга локтями; у Стайлза складывается ощущение, что ещё полминуты – и хорошее поведение будет позабыто без каких-либо злых намерений.

Так что он сосредотачивает взгляд на своей ровеснице и молится всем богам, чтобы его не вырвало.

Но только Стайлзу кажется, что всё идёт неплохо, как он наступает на подол своих же шаровар и на полной скорости влетает в… в того самого сердитого парня, который выглядит так, будто с радостью откусил бы ему голову.

Ну, тот хотя бы его ловит. Стайлз благодарит богов за небольшие снисхождения – по крайней мере, ему не пришлось буквально упасть в грязь лицом перед королевской семьёй, но тут женщина в центре с золотым обручем говорит:

– Не самый плохой способ познакомиться со своей наречённой, Дерек.

Её слова, прозвучавшие с холодной иронией, доходят до Стайлза не сразу – сначала он осознаёт, что распластался на широкой мускулистой груди одного из членов семьи Альфы – Дерека? – который сжимает его запястья, словно тисками, и прижимает к себе. А потом проскакивает мысль – неужели эта женщина только что назвала их двоих наречёнными?!

Стайлз в шоке отскакивает назад, и от резкого движения венок слетает с его головы вместе с фатой.

Все присутствующие как один ошарашенно втягивают в себя воздух, а пение волынки обрывается на неблагозвучной ноте. Стайлз не сводит глаз с Дерека, осознавая, что вот она – концовка Королевской шутки. Ради закрепления мира она не только послала того внука, которого раньше отказывалась даже признавать, – она послала парня. Разве весь смысл этой церемонии не состоял в смешении кровей? Каким образом Стайлз может быть полезен в этой ситуации?

– Это что, розыгрыш? – рычит Дерек, заставляя Стайлза содрогнуться от того, как его глаза вспыхивают голубым. – Ты, блядь, кто вообще?

– Дерек, – негромко, но твёрдо осаждает его женщина. Однако её глаза горят красным – похоже, она не настолько спокойна, какой старается казаться. Альфа поворачивается к Кире, стоящей в напряжении с краю толпы.

– Ваша Королева должна была послать наследницу. Она не собирается выполнять свою часть договора?

Кира вздёргивает подбородок и объявляет:

– Альфа Талия, позвольте мне представить вам Стайлза Стилински, первого внука её величества Королевы Исадоры из рода Эоландов и… – следует секундная заминка, – технически, наследника её престола, – она звучит слегка виновато и не встречается со Стайлзом глазами.

– Королева нарушает договор, – ощеривается Дерек. – Она обещала послать Райзу.

– Она намекнула на это, – беспомощно объясняет Кира, – но если вы внимательно перечитаете договор, то там не указано…

– Кто… Кто такая Райза? – тихонько спрашивает Стайлз.

Дерек поворачивается к нему со сверкающими голубыми глазами, и по его лицу проходят волны, будто он едва сдерживает зверя внутри.

– Твоя двоюродная сестра.

– Я… я не знал, – оправдывается Стайлз. —Я… Мой папа…

– Даже если Королева и соблюла наше соглашение на бумаге, – отзывается Талия ледяным голосом, – она всё равно нарушила его суть.

Кира лишь пожимает плечами.

– Таковы эльфы.

Несколько мгновений Талия внимательно осматривает Стайлза, а потом переводит взгляд на Дерека, говоря:

– Ты не обязан доводить церемонию до конца. Ты же понимаешь? Никто тебя не заставляет.

– Если я откажусь, – отвечает Дерек, хватая Стайлза за запястье так крепко, что тот беспокоится о возможных синяках, – то договор будет нарушен и она уничтожит нас всех. Давайте покончим с этим.

Талия кивает, и дыхание у Стайлза перехватывает: самое время для панической атаки – прямо перед свадьбой с самым сексуальным и пугающим парнем, которого он когда-либо встречал. Против его воли. Кому вообще нужно дышать в такой ситуации?

Раньше у Стайлза была хоть толика надежды, что всё закончится хорошо, что они смогут построить хотя бы немного счастливую жизнь даже при таких идиотских обстоятельствах. Оборотни звучали неплохо – по крайней мере, лучше, чем вампиры или кентавры, или чёрт знает, что ещё. Был шанс, что он найдёт своё место среди них, как никогда не мог найти в Бикон Хиллз.

А ещё – Стайлзу совсем не важно, какого пола человек. В теории у него нет никаких проблем насчёт секса с парнем.

Только хорошо бы с тем парнем, который этого хочет.

А что если Дерек – натурал, вынужденный выйти замуж, чтобы спасти свою стаю?

Стайлз всхлипывает и закрывает глаза, нетвёрдо держась на ногах. Талия что-то говорит, но он не может расслышать слов, представляя различные кровавые исходы этой ситуации: как его растерзывает разъярённый оборотень-гомофоб, как его пытают до конца жизни, как отправляют подальше с глаз долой и забывают, из-за чего эльфы злятся и устраивают охоту на папу.

Стайлз не может найти ни единого выхода из своего положения.

Он сейчас расплачется или упадёт в обморок к своему жгучему стыду.

Талия с Дереком переводят на него недвусмысленные взгляды, и последнему приходится встряхнуть Стайлза, чтобы тот повторил нужные слова, после чего потемневшее небо вокруг наполняется волчьим воем.

Они даже и не думают целоваться. Конец церемонии наступает, когда Дерек наконец разжимает сокрушительную хватку на запястье своего новоявленного мужа.

Стайлз не уверен, что ему делать дальше, но времени на решение ему не оставляют – Дерек бросает Скотту:

– Отведи его в подвал и запри дверь. Потом с ним разберусь.

– Но… – начинает тот, однако замолкает, стоит Дереку только ощерить заострившиеся клыки.

– Я приложу все силы, чтобы он жалел об этом до конца своих дней, – презрительно рычит он и уходит вместе с остальными.

Королевская семья ни разу не оборачивается, и вся стая идёт за ними вслед. Их силуэты меняются, искажаются в ночной темноте, и вскоре не остаётся ни единого человека, только волки, с воем уносящиеся в глубину леса.

– Обычно под первой луной после свадьбы молодожёны бегут вместе, – тихо сообщает Скотт, провожая их взглядом, – но Дерек решил провести эту луну со своей новой женой здесь. Он приготовил целый пир из сладостей и выпечки, ну, потому что эльфы их любят, хотел её угостить… – он умолкает. – Мне очень жаль.

Когда Скотт ведёт Стайлза в дом и вниз по лестнице в подвал, Киры нигде не видно. Перед ними предстаёт клетка с каменными стенами и тяжёлой армированной дверью – для сдерживания потерявших контроль оборотней, если верить Скотту. Принеся туда все подушки и одеяла, которые только получается найти, чтобы Стайлзу было удобнее, он с виноватым видом закрывает дверь и запирает замки. В углу обнаруживаются маленькая раковина и унитаз.

Но здесь нет ни единого окна, и сгустившийся мрак удушает.

– О боже, – шепчет Стайлз, но темнота быстро поглощает его голос. Он устраивает себе норку из одеял и забирается туда. – Господи боже.

Отсюда не слышно даже волчьего воя. Тишина стискивает его лёгкие не хуже панической атаки, вызывая настоящий ужас.

Эта ночь длится очень долго, и Стайлз не имеет ни малейшего понятия, когда она подходит к концу. Лучи рассвета не могут проникнуть туда, где нет окон.

***

Когда бессчётное количество часов спустя дверь открывается, Стайлз весь дрожит. Его кожа истончилась, как пергамент, а всё горло изодрано непрекращающимися паническими атаками.

Скотт заходит к нему, держа в руках тёплую пижаму с начёсом и тарелку, на которой горкой возвышаются яичница и тосты, а также огромную бутылку воды и фонарик.

– Завтрак! – радостно объявляет он, хоть его голос немного и вздрагивает. – Кира вернулась домой, но я успел переговорить с ней перед уходом. Она сказала, ты наполовину человек? Замёрз, наверное. И проголодался. Не волнуйся, я хорошо о тебе позабочусь.

Пока Скотт опускает весь свой груз на пол, Стайлз просто трясётся в углу, свернувшись клубочком. Однако внутри, где-то на грани сознания, он кричит от отчаянья и превращается в пыль, будто засыхая посреди палящего жара.

Скотт включает фонарик и крутит рукой, заставляя маленький лучик побегать по стенам.

– Я понимаю, что здесь ужасно, но обещаю, это всего лишь на время, пока Дерек не успокоится. И… пока не вернётся домой. Сегодня утром его ещё не было. Но в его отсутствие я буду о тебе заботиться, ладно? А потом, когда он перестанет сердиться, то выпустит тебя, и… и всё будет хорошо.

Зубы Стайлза стучат друг о друга, и он весь содрогается.

Скотт сдаётся и просто оставляет все вещи, включая фонарик, у двери.

Часы спустя свет начинает мигать, а потом и вовсе затухает. Когда темнота вновь обрушивается на Стайлза, он не выдерживает и начинает плакать.

Из каждой упавшей слезинки вырастают лозы, поглаживая его щёки своими крохотными ссохшимися листиками и увядая, потому что здесь нет солнечного света, ни единого лучика. И Стайлз увядает вместе с ними.

========== Часть 2 ==========

Комментарий к Часть 2

Коллаж к части: https://pp.userapi.com/c847221/v847221595/7561d/WH8v8Pt0DAU.jpg

Спустя долгое-долгое время, когда от Стайлза осталось не так уж и много, он улавливает краем сознания звук открывающейся двери и шаги Скотта, который с напускной радостью приносит ещё одну тарелку с едой.

Нет сил даже шевельнуться, не говоря уж о том, чтобы открыть глаза. Дышать сложно, и каждая порция воздуха свистит в лёгких и выходит наружу с хрипом. Стайлз пытался попить воды или проглотить хотя бы кусочек из того, что ему принесли, но лишь довёл себя до тошноты.

– Отличные новости! Дерек вернулся и сказал, что… Стайлз? – вдруг прерывается Скотт. – Эй. Эй!

Он дотрагивается до щеки Стайлза, но того всего передёргивает от боли.

– О-о-о чёрт, – выдыхает Скотт, вскакивает на ноги и убегает, оставляя дверь нараспашку. Усилием воли Стайлз приоткрывает глаза, но вокруг лишь мрак и ни единого солнечного лучика, так что он проваливается обратно в темноту с едва слышным стоном.

На этот раз одиночеству не суждено длиться долго – всего мгновения спустя его тело встряхивают, и сильно. Через узкие щёлочки глаз он узнаёт Дерека, который склонился над ним с яростной гримасой и трясёт за плечи, причиняя боль не только там, где вцепился, а по всему телу. Если бы Стайлз не был так измотан, то его бы вырвало, а так удаётся лишь тихонько всхлипнуть и прикрыть усталые глаза. Он всё ещё может слышать, но на реакцию требуется слишком много сил.

– Что с ним не так? – рычит Дерек.

– Не знаю, – отвечает Скотт, – я приносил ему еду с водой, как ты и сказал, а ещё одеяла и тёплую пижаму… Не знаю, я просто нашёл его в таком состоянии, я не знаю!

– Он как будто увядает…

Снаружи клетки раздаются шаги, и новый голос – мужской, с нотками холодной иронии – говорит:

– О, Дерек, неужели твоей дорогой эльфийское паре, рождённой от солнечного света, не понравилось три дня сидеть в полной темноте?

– Чёрт.

Оказывается, у Стайлза ещё остались силы на крик – едва слышный, но он есть, – когда его грубо вздёргивают из одеяльной норки и выносят из подвала.

По дороге из дома какие-то люди задают Дереку и Скотту встревоженные вопросы, и Стайлзу едва удаётся отличить один голос от другого. Он вцепляется пальцами в кофту Дерека и держится как можно крепче, пока они наконец не оказываются на улице, где впервые за три дня Стайлз может нормально вздохнуть.

Когда его лица касается солнечный свет, а лёгкие наполняются свежим воздухом, он начинает плакать с оборванными дрожащими всхлипами.

Дерек опускает его на террасе рядом с лестницей, приказывая Скотту принести чистую одежду и говоря что-то про мёд, после чего Стайлз остаётся в одиночестве.

Ему требуется некоторое время, чтобы собрать все силы и сползти вниз по деревянным ступенькам прямо на покрытую буйной растительностью поляну, усыпанную одуванчиками. Стайлз сворачивается на ней в клубочек, зарываясь пальцами в цветы клевера и жимолости, и из его слёз прорастают лозы.

К тому моменту, как Дерек возвращается на террасу с банкой мёда, кожа Стайлза успела вновь налиться жизнью, в волосах запутались лозы, а сам он прогрузился в сон посреди высокой травы. В лёгких почти перестало свистеть, и дрожь, сотрясавшая всё тело, наконец ушла.

Дерек присаживается на нижнюю ступеньку и остаётся его сторожить, роняя голову на руки и бормоча проклятия под нос, но Стайлз ничего из этого не слышит.

***

Стайлз просыпается, свернувшись клубочком в стоящем посреди поляны кресле, аккуратно подоткнутый пледом и обласканный лучами солнца. Стелющиеся побеги плюща успели полностью обвить ножки кресла и спрятались в подушках, а кучки фиалок вскочили тут и там в густой траве.

Он не может сдержать счастливого стона от идеальной солнечной теплоты после всех тех дней в темноте и потягивается, просыпаясь и чувствуя, что жизненная энергия наконец вернулась даже в самые отдалённые уголки его тела.

А потом Стайлз открывает глаза и вскрикивает при виде Дерека, который сидит на траве в паре метров и внимательно следит за его лицом своими блестящими глазами. Похоже, он провёл в этом положении уже долгое время – по мере приближения к нему фиалки стали сменяться чертополохом. Дерек буквально окружён злобными колючками.

Так ему и надо.

– Слушай, прости меня, – тараторит Стайлз, вскакивая из кресла так быстро, что голова начинает кружиться. – Прошу, не запирай меня снова в подвале, пожалуйста. Это причиняет мне боль.

Дерек отводит взгляд.

– Я не знал, – говорит он хриплым голосом, а потом прочищает горло. – Не думал, что такое может случиться. Прошу прощения.

Стайлз таращится на него, не имея ни малейшего понятия, можно ли ему доверять и как вести себя после этого неожиданного извинения.

– Ну ладно? – наконец выдаёт он, не сдержав вопросительных ноток в голосе.

– Тебе нужно что-нибудь ещё, чтобы не умереть?

– А разве тебе не плевать, жив я или нет? – удивляется Стайлз, хотя вообще-то сейчас самое время заткнуться и быть благодарным, что его принуждённый муж-оборотень (какого чёрта) вроде как собирается оставить его в живых.

– Не хотелось бы давать Королеве повод напасть на мою стаю, – тихо объясняет Дерек. – А твоя преждевременная смерть по недосмотру не пройдёт незамеченной.

Стайлз отводит взгляд, оценивая ситуацию. До этого момента он даже и не думал планировать наперёд, ориентируясь вслепую с единственной целью – не дать папе погибнуть. А принимая во внимание все произошедшие события, шансы на выживание у него невелики; Стайлз вообще не умер только чудом. Похоже, единственная причина сохранить ему жизнь – это страх Дерека и его стаи перед Королевой и тем, как она отреагирует на внезапную смерть своего любимого наследника.

Поэтому не стоит им рассказывать, что Королеве абсолютно наплевать.

– Тогда лучше не запирать меня в темноте, – сухо отвечает Стайлз, поёживаясь. Эльфийская одежда совсем не предназначена для того, чтобы согревать хрупкие человеческие тела. – Даже и представить не могу, как она разозлится.

Дерек поджимает губы и отводит взгляд.

– Мы не собираемся причинять тебе вред, – сообщает он, – но и доверять тебе я тоже не могу. Если твоя Королева отказывается поступать согласно договору, то нам нужно постараться хотя бы уменьшить потери. Я не позволю тебе навредить моей семье.

Стайлз закатывает глаза.

– Как будто я представляю для вас какую-то угрозу, – усмехается он. – Не у меня тут клыки с когтями. – Однако Дерек, похоже, не улавливает сарказма в его тоне, поэтому Стайлз добавляет: – И вообще, я теперь твоя семья. Помнишь нашу свадьбу? Я там тоже был.

– Помню, – выплёвывает Дерек сквозь стиснутые зубы, а потом резко поднимается на ноги и уходит.

Стайлз провожает его взглядом, скрестив руки на груди. Конечно, ему понятно, почему Дерек не сильно рад быть замужем за таким, как он. Стайлзу ведь даже не удавалось найти человека, который согласился бы с ним встречаться, а Дерек уж точно слишком крут для него, хотя бы в плане внешности.

Но вот характер у Стайлза лучше. В этом он уверен на сто процентов.

***

Хорошая новость: его не запирают в подвале. Однако вместо этого запирают на чердаке, но это не так уж и плохо – через окна в крыше и в стене комнату заливает солнечный свет, да и вообще там гораздо удобнее. Скотт регулярно водит его в туалет и приносит подносы с едой: в первый день там даже была банка мёда в виде медвежонка – похоже, кто-то наконец разузнал, как правильно кормить и заботиться об эльфе. Нельзя сказать, что мёд Стайлзу жизненно необходим, но он всегда был сладкоежкой, так что спрятал банку на чёрный день.

Едва успев полностью восстановиться, Стайлз начинает разрабатывать планы побега и разбирать кучу чердачного хлама в поисках чего-нибудь полезного. Лестница бы точно не помешала.

Вместо лестницы он находит альбом с фотографиями обычных моментов из повседневной жизни, на которых никто из участников не смотрит прямо в камеру. Возможно, это как-то связано с природой оборотней – вспышка отражается от глаз или что-то в этом духе. Зато Стайлзу удаётся посмотреть на своего мужа и других членов семьи в детстве: Дерек с вечно хмурым выражением, а его буйные сёстры все в грязи и крови, но зато с широкими улыбками на лицах, явно пойманные посреди каких-то шалостей.

Ещё находятся целые коробки с аккуратно сложенными ползунками и пинетками – очевидно, что Хейлы ценят вещи как память и передают их следующему поколению. Из-за этого Стайлзу становится ещё неудобнее – похоже, львиная доля злости Дерека вызвана именно тем, что они одного пола: как тому теперь начать собственную семью, важней которой, очевидно, для оборотней ничего нет?

Не то чтобы ему следует об этом беспокоиться, ведь на данный момент в его планах – свалить отсюда как можно скорей, найти зарядку или другой телефон и позвонить папе, а потом уже вместе с ним уехать от этого чёртова леса как можно дальше, и пусть оборотни с эльфами сами разбираются со своими территориальными проблемами.

Поэтому Стайлз откладывает памятные вещи в сторону, оставляя лишь коробку с пелёнками, из которых можно связать неплохую верёвку, а также несколько старых свечей, зажигалку, где на донышке чудом осталось ещё немного бензина, и тяжёлое пресс-папье, которым можно проломить чью-то голову. Не хотелось бы, конечно, но заложникам выбирать не приходится.

А потом он обнаруживает сокровище в виде маленького телевизора и олдскульной приставки «Нинтендо» с кучей игровых картриджей.

Не смея даже надеяться, Стайлз подключает всю технику, и – о чудо из чудес! – она начинает работать.

Целый день он проводит за «Супер-братьями Марио». При виде его находки у Скотта, принёсшего ужин, глаза на лоб лезут.

– Чувак, – выдыхает он. – Можно тоже поиграть?

Стайлз не видит причин ему отказывать. Конечно, Скотт – враг, но он, похоже, только исполяет приказы и может даже помочь ему с эпичным побегом, если Стайлзу удастся с ним подружиться.

Так что они играют до раннего утра и, к удивлению Стайлза, хорошо проводят время. Дома в Бикон Хиллз он чувствовал себя ужасно одиноким – мало кому из одноклассников хотелось дружить со странным мальчишкой, вокруг которого всё зацветало. Да и за год после выпуска из школы ситуация не сильно улучшилась.

А Скотт, даже будучи патологически верен тем мудакам, которые зовут себя королевской семьёй, на проверку оказывается неплохим парнем, когда ему не нужно следовать приказам. Он даже успевает в миллионный раз извиниться перед Стайлзом за то, что тот чуть не умер.

В целом, день проходит не так уж и плохо.

***

Следующим утром в непростительную рань Скотт приносит ему сумку с нормальной одеждой, чтобы Стайлз мог наконец-то вылезти из странных эльфийских тряпок, и тяжёлую цепь с кольцом на конце, на которую сам косится с виноватым видом.

– Хорошая новость: мы пойдём гулять, – начинает он. – Плохая: не сможем поиграть в Марио. И да, Дерек велел надеть на тебя вот это.

– Что это за херня вообще?!

– Ну… цепь обычно используют, если члену стаи сложно сохранять контроль и нужно его удержать, – неловко поясняет Скотт, а после шепчет: – Мы не очень много знаем об эльфах. У тебя ведь не хватит сил её сломать? Она же выдержит, да? У нас есть ещё одна на замену, но там шипы внутри…

– Она выдержит! – вскрикивает Стайлз и начинает переодеваться, после чего Скотт защёлкивает кольцо вокруг его лодыжки. Ходить с цепью на ноге просто отвратительно: она тяжеленная и просто ледяная, и к тому же Стайлз не может вспомнить, действует ли всё ещё его прививка от столбняка. Но когда Скотт выводит его на солнышко, такое тёплое и ласковое, он почти смиряется с весом цепи и её постоянным лязгом. Почти.

Скотт вбивает в землю кол – такой же, к каким собак привязывают, – и наматывает вокруг него цепь. Что за позорище! Но хотя бы место оказывается хорошее – в тени огромного дуба, и к тому же кто-то поставил туда кресло. Рядом ещё оказывается столик, где его дожидаются графин с лимонадом и пластиковый стаканчик на случай, если ему захочется пить.

А лучше всего то, что Скотт оставляет его одного в теньке и тишине, нарушаемой только шорохом ветра среди крон деревьев. Да, привязанного, как собаку, но всё равно на улице и без присмотра, а значит, пришло идеальное время для побега.

Двадцать минут спустя, раскинувшись на спине под солнцем и тяжело дыша, а ещё чувствуя, как из-под кольца течёт кровь, Стайлз сдаётся. Кол не удалось сдвинуть ни на миллиметр, даже навалившись на него всем телом. Кольцо никак не хочет открываться, хоть он и разодрал об него все ногти. Стайлз весь вымотался, его лодыжка ноет от боли, и, похоже, на скорый побег надеяться было рано.

Несколько мгновений спустя раздаётся рык Дерека:

– Что ты натворил?!

Стайлз запрокидывает голову и оглядывает его вверх ногами.

– Эм, ничего?

– У тебя кровь идёт. Я учуял даже с другого конца двора.

– О, – пожимает плечами Стайлз. – Так ведь, эм, железо, – находится он, потому что признаваться в попытке побега кажется ужасной идеей. Да и лучше не разуверять оборотней в том, что он могущественный эльф с тайными способностями. К тому же, если Стайлзу удастся выставить боль хуже, чем на самом деле, то его тюремщики могут заменить цепь на что-то более податливое. Например, верёвку. – У эльфов аллергия на железо. Обжигает кожу.

Вроде как это было в какой-то книжке.

Глаза Дерека загораются голубым.

– Скотт! – рычит он. – Ты что наделал?!

– Чувак, я на девяносто девять процентов уверен, что это ты ему приказал, – мимоходом вставляет Стайлз, пока Скотт несётся в их направлении.

– Ты обжёг ему ногу, – рявкает на него Дерек. – До крови. Чувствуешь запах?

Стайлз послушно поднимает лодыжку для обследования, надеясь, что кровь и разорванная кожа послужат достаточным доказательством.

– Пипец как больно, – добавляет он, и это правда.