Текст книги "Я решил, что ты будешь моим (СИ)"
Автор книги: ЛИНА-LINA
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)
– Что-то ты расслабился, малыш. Пожалуй, сверху буду я, – и Тим встал, подхватил обалдевшего Ника на руки и отнес в спальню. В мгновение ока раздел, разделся сам, а Ник поплыл, ему уже было все равно, сверху, снизу, какая разница, лишь бы в удовольствие. Тим положил Ника на живот и начал целовать, целовал шею, лопатки, позвоночник, ягодицы.
– Нравится? – Спросил шепотом.
– Да, а теперь ложись ты, – на Тима смотрел протрезвевший Ник, весьма решительно настроенный побыть-таки сверху. Тим задумался, решая, позволять или нет, не будет ли его нижняя позиция расценена как слабость, но ведь хотелось же, хотелось впервые за многие годы побыть снизу, вспомнить, как было раньше, когда он был под Даном…
Сравнить братьев? Почему нет?
И Тим позволил, и у Ника пальцы на ногах сводило от экстаза, он в равной степени давал и брал, зная, что Тиму тоже все происходящее страшно нравится, что он не просто бросает младшему кость, а реально наслаждается не меньше Ника.
– О-о…
Сначала Ник был сверху, потом снизу, потом снова сверху, и опять снизу. Такого марафона в его жизни еще не было, у Тима не было давненько, он только поражался: и как проглядел?
– Голоден?
– Да, немного.
– Мальчика или девочку?
– Без разницы, – ответил Ник, которому уже и в самом деле было без разницы.
– Каждому или поделим? – Глаза у Ника загорелись.
– Поделим, – протянул лениво.
Спустя мгновение привели донора. И они поделили. Такого у Ника еще никогда не было, но это не значило, что он об этом не мечтал.
Утро пришло, как всегда, неожиданно, казалось, еще мгновение назад было темно, и вот уже солнечный лучик ищет щели в неплотно завешанных шторах.
Все тело болело после длительных ночных упражнений, зад саднило, казалось, что потянул лодыжку и плечо, но, тем не менее, Ник чувствовал себя отлично отдохнувшим. Решил сесть, потянулся и удивленно заморгал, дергая привязанными руками.
– Эй? – Крикнул. – Тим?
– Господину что-нибудь угодно? – в комнату с поклоном вошел слуга.
– Да, развяжи меня.
– Не могу, господин, – с выражением искреннего сожаления ответил слуга. – Прямой приказ хозяина.
– Где Тим?
– Хозяин велел передать, что вернется, как только уладит все свои дела. Пригласить вам донора? Или, может, кофе?
Ник покачал головой.
– Нет, ничего не нужно, спасибо. Можешь идти, – устроился поудобнее и попытался уговорить себя еще поспать.
========== Глава 23. Вот и все, прощай ==========
Вот и всё, прощай,
Тёплых дней не будет больше.
Наших встреч с тобой
Осень не берёт с собою (Вот и все, прощай/ «Русский Размер»)
Первые дни сентября выдались солнечными и теплыми, тем более удивительно было видеть зелено-желтые листочки на деревьях. В Петербург осень приходит рано, что говорить, иногда и август похож на октябрь, с дождем и холодным ветром, промозглой сыростью, заставляющей кутаться в куртки и везде таскать за собой зонтик.
В Пулково было как всегда многолюдно, Дан заметно нервничал, и его нервозность передавалась Алексу.
– Что-то случилось? – спросил тихо, тая в объятиях.
– Предчувствие. Я не хочу, чтобы ты улетал, малыш.
– Так надо, – ответил, прижимаясь теснее.
– Кому? Мне – не надо.
– Мне, Дан. Это нужно мне.
– Ты вернешься? – Прямо спросил Дан, Алекс замялся с ответом, темно-серые глаза выжидающе смотрели.
– Ах, какая идиллия, – насмешливо сказали поблизости. – Привет, Дан.
– Опять ты. Какого тебе здесь надо?
– Романовы, вы такие невежливые, – протянул с усмешкой. Алекс испуганно сжался и прижался к Дану, ища защиты, тот обнял за талию и поцеловал в висок. – Значит, я за мальчиком. Отдай мне его.
– С чего это вдруг? – Искренне удивился Дан. – Ты, кажется, уже спрашивал, я ответил. Решение не изменилось. Более того, он мой, – от того, как Дан сказал «мой», у Алекса мурашки по телу побежали. С новой силой захотелось остаться.
– Да, но тогда к моей кровати не был привязан твой младший.
– Что? – Прошипел Дан. – Ник у тебя?
– Да. И горячая же он у тебя штучка. И обучен замечательно. Я готов обменять его на твоего пацаненка.
Алекса била неконтролируемая дрожь. Также на него когда-то действовал Дан, но Дан играл, а Тим, судя по всему, нет. И это пугало до чертиков.
– Тим, в течение недели Ник должен вылететь в Штаты. У него кровный контракт.
– Тем более, имеет смысл поторопиться, жалко, если такой чудный мальчик загнется из-за твоей несговорчивости.
Алекс медленно, словно в тумане, переводил взгляд с одного темного на другого. Дана поставили перед выбором: он или брат. Казалось, ответ очевиден. Кто Алекс для Дана? Еда. Стали бы вы рисковать братом ради еды? Нет, конечно.
– У меня и ножичек с собой. Сейчас разорвем вашу связь, свяжем мальчика со мной, и Ник меньше, через час будет дома, – и Тим достал приличных размеров ритуальный кинжал и огромным рубином в рукоятке.
– А у нас медицинский скальпель был, – не удержался Алекс.
– Тимур склонен к театральным эффектам, – Дан сунул Алексу в руку пакет с паспортом и билетом, шепнул: – Беги, – и оттолкнул.
И Алекс побежал, так быстро он никогда не бегал, и сейчас благодарил судьбу за то, что бывал здесь раньше и знал, куда бежать. Он толкался локтями в потоке провожающих, быстро взлетел по лестнице, не замечая ничего вокруг. Бок разрывало от боли, дыхание сбилось, на лбу выступили капельки пота, но Алекс бежал. Вздохнул с облегчением, увидев свободный терминал.
– Добрый день.
– Добрый, – ответил, пытаясь отдышаться. – Паспорт и билет, пожалуйста. – Алекс принялся лихорадочно рыться в конверте, выронил все содержимое на пол, трясущимися руками собрал билет, паспорт и еще какой-то документ, решив, что посмотрит, что это, в самолете.
– Вот, возьмите.
– Кладите на ленту багаж, пожалуйста.
– Я без багажа. Пожалуйста, быстрее, – от волнения появился акцент.
– До отлета еще есть время, вы успеете.
– Очень прошу, – Алекс закусил губу и посмотрел умоляюще. Огляделся по сторонам, ожидая, что вот-вот его схватят и уволокут в пещеру Али-бабы. Или замок Синей Бороды, он не знал, что страшнее.
– Вот, пожалуйста, ваш посадочный талон. Место у окна, – девушка мило улыбнулась.
– Спасибо, – Алекс буквально вырвал бумажки из рук девушки и побежал на досмотр. Казалось, в спину кто-то дышит, казалось, топает, он лопатками чувствовал тяжелый взгляд.
– Разуйтесь, пожалуйста, обувь сюда, – Алекс сделал, как просили, стянул ботинки, швырнул их в контейнер, прошел через металлоискатель, быстро обулся и побежал по лестнице вниз. Посадку уже объявили, пассажиры садились в автобус, прямую «трубу» подвели еще не ко всем выходам, и к некоторым самолетам пассажиров отвозили автобусы.
Алекс поднял голову, над ним был зал провожающих, и встретился глазами с Даном. Рядом стоял Тим, положив руку Дану на плечо.
Прощай, шепнул, я люблю тебя. Дан, казалось, прочел по губам, улыбнулся печально и махнул рукой.
Сердце перестало биться в горле, только когда самолет взлетел.
Все, он спасся. Плевать на чемодан с вещами, плевать на договор, который остался в чемодане, главное, он жив, цел и невредим. И свободен, наконец-то свободен. Алекса переполняла эйфория, до последней минуты казалось, что ему не дадут улететь.
Что за документы лежали в конверте с паспортом?
Алекс, все еще вздрагивая после пережитого стресса, дрожащими пальцами развернул два листа. Алекс читал. В соответствии с первым документом Энтони Фергюсон считался погасившим свой долг, вторым документом была записка, адресованная Алексу.
«Ты все-таки улетел. Счастливого пути, малыш. Я даю тебе выбор, как поступить с Фергюсоном, Алекс. Перед тобой расписка, в единственном экземпляре. Если ты считаешь, что наша встреча была злом, что все, что произошло с тобой за минувший месяц, лучше глубоко закопать, похоронив, разорви и выброси, пусть Тони страдает дальше. Если же нет – отдай ему.
P.S. Я буду скучать.
Дан».
Я буду скучать… На глаза набежали предательские слезы, Алекс моргнул, ничего не видя, шмыгнул носом, сделал суровое лицо, пытаясь успокоиться, не вышло. Тогда паренек откинулся на спинку кресла, закрыл лицо руками и разрыдался.
Они стояли перед панорамным окном зала ожидания и смотрели, как взлетает самолет, унося Алекса домой, назад, к свободе.
– Пожалуй, нам есть что обсудить, – усмехнулся Тим. Дан кивнул. – Выпьем?
– Привет, пупсик, – Тим шагнул к привязанному Нику, качнулся.
– Тебя не было весь день, – сверкая глазами, прошипел тот.
– И что, ты соскучился, радость моя? – Сладко промурлыкал Тим, склоняясь над младшим темным. – Я польщен.
– Да чтоб тебя… перевернуло и подбросило. У меня все тело затекло, – вышло как-то обиженно, а хотелось, чтобы грозно.
– У меня были дела, я устал и хочу расслабиться, хочу, чтобы мой сладкий котик меня приласкал, а ты ведешь себя, как ворчливая жена.
Ник смотрел, недоумевая.
– Ты что, пил? – Тим рассмеялся и принялся раздеваться. – Я тебя сейчас так приласкаю, – прошипел.
– Что, даже не спросишь, как прошел мой день? – Тим уже снял джемпер и джинсы, сел на край кровати и принялся стягивать носки.
– Как прошел твой день, милый? – Глумливо протянул Ник.
Тим недобро усмехнулся.
– Другое дело, солнышко, – провел ладонью по бедру, обойдя вниманием пах, легонько царапал живот. Если бы взглядом можно было убивать, быть бы Тиму трупом, а так он только забавлялся, глядя на недовольного Ника.
– Удивительно прошел мой день. Например, я узнал, что Дан влюблен в свою игрушку, предложил ему обменять мальчишку на тебя, а он дал тому убежать… Поэтому ты мой, сладенький.
– Что? – спросил ошарашенно.
– Твой братец выбрал игрушку, малыш, не тебя.
Ник думал, это больнее, но нет, он оказался готов к тому, что Дан влюбится. Но было как-то обидно, что ли, захотелось плакать от жалости к себе. Потом, решил Ник, позже, когда останется один, он вдоволь настрадается.
– И? Что ты будешь со мной делать?
– Брат предложил за тебя более чем щедрый выкуп, – на душе внезапно потеплело, Дан хотел убить сразу двух зайцев, понимая, что отдав Алекса, погубит того, но и его, Ника, он не бросил. Тим мог издеваться сколько угодно, брат любил его, Ник был уверен. – Но я отказался.
– Что?
– Я решил, что ты будешь моим, милашка.
– С какой такой великой радости? – Ник не верил в то, что слышал.
– Я так хочу, – был ответ. И ведь не поспоришь.
– Тим, мне улетать скоро, на месяц.
– Я в курсе, – Тим развязал Ника и принялся массировать затекшие руки, плечи, грудь, увлекаясь все больше. – И подумал тут, что давненько я никуда не ездил.
– Что? – Ник чувствовал себя придурком с этим «что», но ничего не мог с собой поделать, Тим постоянно ставил его в тупик.
– Полечу с тобой, – сказал Тим, не спрашивая разрешения, не интересуясь мнением младшего, просто ставя перед фактом. С одной стороны, такая постановка вопроса бесила неимоверно, с другой – Ник привык во всем полагаться на своего старшего, привык подчиняться, так почему просто не сменить объект?
– Со мной?
М-да, да Фергюсон там обделается от счастья… Он и Ника-то боится до дрожи в коленках, а что с ним будет, когда прилетит Тим? Инфаркт, не иначе.
– Не будем терять времени, золотце, – шепнул, облизывая ухо, по телу побежали мурашки, было щекотно и волнующе. – В душ, бегом, – и звонко шлепнул Ника по упругой попке.
А потом был секс в душе, в постели, на комоде, у стены и еще черт знает где, Ник преимущественно снизу, но его это отчего-то абсолютно не волновало, хорошо было и так, и так. Тим поражал напором, казался ненасытным, раз за разом возбуждая Ника, заставляя кричать от удовольствия, да так, что голос сел, а растянутая задница казалась размером с Сахару. Таким желанным младший себя еще никогда не ощущал, и ему нравилось, что его настолько сильно хотят. И он хотел не меньше, давая и получая, наслаждаясь…
Ник без сил рухнул в постель, подтянул ноги к груди, эйфория и возбуждение схлынули, оставив потянутые мышцы и сильно саднящий зад. Тим лежал рядом, уставший, но довольный, как кот, объевшийся сметаны.
– Голоден, сладенький?
– Есть немного, но, боюсь, я уже не в состоянии… попозже.
Тим погладил его по спине, потрепал по волосам и внезапно поцеловал в макушку. Ник замер и похолодел, осознав, что вот уже часов десять не думает о Дане, наверное, впервые в жизни. А потом улыбнулся: все к лучшему, черт возьми.
========== Глава 24. I’d still miss you baby ==========
I could stay lost in this moment forever
Where every moment spent with you is a moment I treasure*
(I Don’t Want to Miss a Thing /Aerosmith)
– Нужно проведать Дана, – сказал Ник, поднимаясь с кровати, тело прострелило до копчика, но боль была не дикая, а какая-то сладкая даже.
– Я тебя не отпускал, – лениво ответил Тим, перекатываясь на постели.
Ник посмотрел удивленно.
– Тимми, по-моему, ты забываешься. Я не донор, я высший темный, как и ты. Свободный, заметь. И я буду ходить туда, куда посчитаю нужным и делать то, что посчитаю нужным, – Ник злился, Тим улыбался. Какой же забавный у Дана братишка! – Я вообще думаю…
– А вот этого не надо, – сказал спокойно, улыбаясь. – Твоя милая головка не для этого, – так, если это шовинистически настроенное чудовище скажет что-нибудь о том, что его ротик нужен только, чтобы член сосать да стонать, он его ударит. – Твой дивный ротик создан, чтобы стонать от удовольствия и сосать член, сладенький.
Ник размахнулся и со всей силы ударил Тима, тот, не ожидая, даже прикрыться не успел, нос хрустнул, потекла кровь.
– Да пошел ты, – крикнул Ник, быстро оделся и пулей вылетел из особняка. Домой, домой, к брату. Погуляли, и хватит.
Тим, молча, вытер кровь, поправил нос и широко улыбнулся: вот это темперамент!
– Дан? Ты дома?
Ответа не было, и Ник, заглянув в гостиную и в кухню, поднялся на второй этаж и распахнул дверь спальни.
Дан спал, разметавшись по постели, от перегара защипало глаза, Ник распахнул окно, тихонько прикрыл дверь и спустился в гостиную, взял ноутбук.
«Как долетел? Прости, не смог проводить».
Ответ пришел через полчаса.
«Только что вошел. Не страшно. Как ты? Я слышал, ты был в плену».
«Да уж, был. Сбежал. Дан напился. И Тим тоже».
«Они меня изрядно погоняли в аэропорту, я реально испугался».
«Какие планы?»
«Не знаю, Ник. Попробую жить дальше. Пока».
«Пока, Алекс».
Alex is offline
Алекс налил себе кофе, вскрыл заказанную пиццу и сел на диван. Что делать дальше, он не знал. Взял со столика блокнот и карандаш. Первое, встретиться с Фергюсоном, набить тому лицо (или сказать спасибо), Алекс еще не определился. Увидеться с последней подружкой, проверить, такой ли он гей, каким казался себе в Петербурге, сходить к парикмахеру. А еще можно было уехать к родителям, которые только вчера, как оказалось, прислали открытку из Куала-Лумпур. Где это, Алекс понятия не имел, но звучало дивно. План был составлен: Джейн, парикмахерская, Фергюсон, Куала-Лумпур, и именно в таком порядке.
Алекс написал родителям, принял ванну и позвонил Джейн.
Голова болела нестерпимо, гудела и разваливалась на части. И зачем он вчера так напился? А, да, Алекс же уехал… Дан не без труда поднялся с кровати и пошел в ванную, где первым делом почистил зубы. Трижды. Ощущение, что во рту кошачий туалет, притупилось. Ледяной душ придал бодрости, и Дан уже в более-менее вменяемом состоянии спустился в гостиную.
– Ники?
– Привет, – улыбнулся радостно. – Проспался?
– Угу. Как ты? Тим тебя отпустил? Пойдем кофе попьем.
Ник поднялся с дивана, заварил кофе, на столе, прикрытая салфеткой, стояла тарелка с блинчиками, последними блинчиками, которые испек Алекс. Для Дана.
– Он долетел.
Дан вскинулся.
– Откуда знаешь?
– У меня есть его «аська».
– Так Тим тебя отпустил?
– Сам ушел, – усмехнулся Ник. – По-моему, я сломал ему нос.
Дан выглядел удивленным.
– Да ну?
– Ага, а то командуют тут всякие.
Дан рассмеялся.
– Молодец.
– Но трахается он классно, – не удержался Ник. Зачем сказал? Может, хотел заставить ревновать, может, еще зачем-то.
Дан помолчал, потер переносицу.
– Я рад.
– Рад?
– Ну да, он тебе подходит. Только обижать себя не давай, но, думаю, я опоздал с советом, – усмешка.
– Ты ведь был с ним? – Дан сделал глоток.
– Был. Но недолго. Понимаешь, два лидера в одной постели – это слишком.
– Тебе в тягость моя любовь? – Спросил Ник тихо.
– Младший, я желаю тебе счастья, больше, чем себе, наверное. Ты мой брат, и я люблю тебя безумно, но как брата. Попробуй с Тимом, он, конечно, тот еще козел, но…
В дверь звонили, да так, что уши заложило, кто-то просто прижал палец к кнопке звонка и не отпускал.
– Да кому там жить надоело, – Ник вскочил и пошел открывать, Дан лукаво улыбнулся.
Вам никогда не хотелось прыгнуть с крыши? Раз, и полететь вниз, раскинув руки, раз, и свобода, и нет больше ничего, и не болит душа, и не ноет сердечко от неразделенной любви. Алекс любил жизнь, и даже время в плену, когда Дан обращался с ним, как с вещью, не изменило этого.
Но как было бы здорово забыть обо всем… забыть Дана…
Или нет, не забывать, наоборот, помнить, помнить всегда, беречь и лелеять воспоминания. Ведь ничего подобного у него больше не будет никогда. Раскинуть руки и полететь, так же, как он полетел с Даном, забыв обо всем и всех, забыв гордость, забыв себя самого, отдавался, как сумасшедший, надеялся на что-то, глупый. На что? На то, что никогда никого не любивший темный вдруг не просто воспылает страстью, но полюбит своего донора? Глупо, ох, как глупо. А бежал зачем? Чтобы быть подальше, привести в порядок мысли и чувства, и так растрепанные. Или… или чтобы посмотреть, прилетит ли за ним Дан. Чего хотел? Хотел доказательств, что нужен Дану, нужен не только как еда, не только как постельная игрушка, а как что-то гораздо большее, как единственный… его единственный…
Но нет, к сожалению, чудеса – удел сказок, и детей, которые в них верят.
Алекс уныло брел вдоль улицы, мимо высотных офисных зданий, где люди запираются, пытаясь убедить самих себя, что это именно то, что им нужно. Они приезжают к восьми и уходят в шесть, а многие и позже, проводят в четырех стенах большую часть своей жизни, жертвуя семьей, нормальными человеческими отношениями, а ради чего? Денег? Которые у них нет времени и сил тратить… А ведь и Алекс совсем недавно был таким: маленький хорошо образованный карьерист, мечтающий отлично зарабатывать. Видимо, прошедший месяц сдвинул не только сексуальную ориентацию, но и мировосприятие.
Он гей, это Алекс сегодня осознал со всей ясностью, женщины его больше не привлекали. С Джейн получился курьез, девушка искренне обрадовалась Алексу и была не прочь возобновить отношения. А он? Целовал ее, обнимал, раздел, облизал и остался равнодушным.
– Вот же черт, – выругался по-русски.
– В чем дело, милый? – С участием спросила девушка, заметив, что чего-то не хватает, эрекции, например.
– Кажется, мне разонравились девушки… – оделся и ушел, оставив Джейн недоумевать.
Без Дана было плохо, без Дана было пусто и очень одиноко. Алекс вглядывался в лица прохожих и в каждом видел любимого. Хватит, сказал себе, пора брать себя в руки, сколько, в конце концов, можно страдать по тому, кто тебя не любил… «Я буду скучать…», отрава попала в кровь, давая ложную надежду на счастливое продолжение их отношений.
Алекс вздохнул, мысленно поставил галочку напротив ориентации и вошел в парикмахерскую.
– Да сколько можно звонить, – рявкнул Ник, распахивая дверь.
– Привет, сладенький.
– Пока, – попытался захлопнуть, но не тут-то было, хитрый Тим успел просунуть ногу, не давая закрыть дверь.
– Солнышко мое, нам надо кое-что обсудить. Впусти меня, – проговорил ласково, и у Ника мурашки табунами побежали от его голоса.
– Видеть тебя не хочу, тиран, – Ник, конечно, кокетничал, в душе было очень приятно, что Тим сам к нему пришел, но вот показывать свою радость младший не планировал. Разбалуется еще.
– Ну, золотце, я больше так не буду, – в глазах Тима плясали озорные черти, он сложил губы бантиком и вытянул их для поцелуя.
– Входи, – ох, каких сил стоило сдержаться и не кинуться на шею, делать вид, что наплевать, когда в штанах тесновато и губы сами собой растягивались в улыбку. – Что надо?
– Тебя, моя прелесть, – и Тим сгреб Ника в объятия, прижал к себе и страстно поцеловал.
*Я мог бы остановить это мгновение,
И навсегда остаться с тобой, ценя этот миг, как сокровище.
========== Глава 25. Не день Фергюсона ==========
Such a lonely day
And it’s mine
It’s a day that I’m glad I survived* (Lonely Day/ System of a Down)
Было грустно, грустно и безумно одиноко. Полночи в холодную и пустую постель не хотелось ложиться, утром из нее совершенно не хотелось вылезать. В пустой и одинокий мир, мир, где не было ЕГО. Чем больше часов проходило с момента отъезда, тем хуже ему становилось, тем тяжелее было сдерживать собственные рвущиеся наружу эмоции, потому как хотелось кричать, хотелось рвать и метать, реветь, обхватив себя руками за плечи. Покончить с собой и жить вечно, просто чтобы доказать, что без любимого жизнь не закончилась. Но она реально закончилась, он знал это. Яркое солнце, щедро, не в пример петербургскому, льющее солнечный свет, не радовало, новый день не приносил облегчения. Еще и шрам на ладони воспалился и сочился сукровицей, постоянно зудя.
Ну, уехал он, показал характер, а дальше-то что? Может, Дан уже нашел ему замену и думать забыл о непокорном маленьком доноре… Эту мысль он от себя гнал. Что он доказал своим отъездом? Что умный и хитрый, что свободолюбивый? Что проживет и без Дана? Ан нет, без Дана было откровенно плохо. Уже посетила мысль наплевать на гордость и сорваться в аэропорт, рвануть к темному, только чтобы еще раз утонуть в его глазах. Да, ломало его не по-детски. Как от героина.
Несколько лет назад однокурсник, тихий и милый паренек, умер от передозировки, но Алекс видел его накануне, видел ломку, видел пустой взгляд ввалившихся глаз, обтянутый кожей череп, видел, как у того кости наизнанку выворачивало без дозы. Зрелище поистине жуткое. Парень валялся на газоне и отчаянно скулил, выл как-то нечеловечески. И сейчас Алекс ощущал себя примерно так же, хотелось упасть и кататься по полу, хотелось скулить, так, словно Дан был его героином.
А ведь прошло только несколько дней… что дальше-то будет? Алекс уже с трудом мог застегнуть рубашку, так дрожали руки, боялся садиться за руль и не хотел ни с кем разговаривать. Однако остались еще незавершенные дела. Фергюсон!
– Ники, зайка, куда же ты? – Ник вывернулся из тесных и жарких объятий и побежал вверх по лестнице.
– В спальню, Тимми, – усмехнулся младший, наслаждаясь голодным взглядом, медленно и чувственно прикусил нижнюю губу, провел языком по верхней, улыбнулся, прищурившись. Тима откровенно вело, он плавился от желания, и Ник балдел от собственной власти над потрясающим опытным темным. – Или ты хочешь, чтобы я тебя при брате на диванчике разложил? У меня скоро самолет, кстати, поэтому поторопись, – Отвернулся и продолжил подъем, уверенный, что Тим пойдет за ним.
И Тим пошел, да что там, побежал.
– Ты меня разложил? – Спросил, обхватывая Ника за талию.
– А ты против?
– Нет, лапушка, не против, – подхватил на руки. – Которая дверь твоя?
У Дана голова разболелась слушать братишкины стоны. Или это от зависти? Дан скучал по Алексу, уверяя себя, что просто проголодался, что привык к качественной регулярной энергии, но дело, конечно, было не только в этом. Дан скучал по шелковистой коже, по нежной улыбке, по звонкому смеху и пылкой страсти, с которой донор дарил ему себя. С каждым часом крепла уверенность, что его малыш уехал не на пару деньков, и волнами накатывало отчаяние. Такими темпами он скоро сам, наплевав на уговор, полетит к своему мальчику. Нельзя. Пока точно нельзя. Надо дать малышу разобраться в своих чувствах, дать осознать, что без Дана ему плохо, дать поскучать. А вот что делать дальше, Дан не знал.
Все всегда четко планируя, вечно все контролируя, даже интриги, и те по плану, Дану было сложно принять то, что Алекс, похоже, оказался сложнее, чем он думал.
Он ведь все правильно рассчитал: сначала был жесток, не слишком, впрочем, потом был нежен, и Алекс стал свидетелем цены той нежности, потом вообще днем и ночью облизывал пацаненка. Вовремя подкинул дневник, вовремя дал почитать контракт и договор. И ведь результат был достигнут: Алекс полюбил его. Чего Дан не учел, так это того, что для него самого все давно перестало быть игрой, и стало чем-то значительно более серьезным. Что не только Алекс, похоже, влюбился…
– О-о, Тим, еще, – доносилось со второго этажа.
Нет, да это невозможно просто, злился Дан. Где у братишки совесть? Задумался и усмехнулся, вспомнив, как орал под ним самим Алекс… Пожалуй, пришло время ужина, решил темный и захлопнул за собой входную дверь.
Фергюсон. Хотел ли Алекс Тони зла? Тот, конечно, заслуживал, ох как заслуживал, но Алекс не злился, более того, понимая, что, если бы не Тони, он никогда не встретил бы Дана, хотел просто поговорить, немного вправив мозги, и уволиться. Уехать куда-нибудь далеко-далеко и привести в порядок расшатавшиеся нервы.
Алекс припарковал машину рядом с главным входом.
– Добрый день. Пропуск, пожалуйста, – Алекс приложил магнитную карту к «вертушке». – Простите, ваш пропуск аннулирован, вы не можете пройти.
– Что? – Переспросил тупо. – Как аннулирован? Я в командировке был. Позвоните Фергюсону. Здесь ошибка какая-то…
Охранник смотрел снисходительно. До Алекса медленно доходило: его никто не ждал. Живым. Всю благожелательность как ветром сдуло. Ах, он ублюдок!
– Звоните Энтони Фергюсону, – сказал жестко, и охранник послушался.
– Что ему сказать?
– Скажите, что его ждет посылка от Дана Романова.
– И где она? – Позволил себе усмехнуться охранник.
– Я.
– Проходите, мистер Фергюсон ждет вас.
Алекс, окатив охранника презрением, гордо прошел к лифтам. Ну, он ему сейчас покажет! Остановился перед дверью, вздохнул, успокаиваясь, и резко распахнул дверь.
– Привет, Тони, – тот резко вскинулся, бумаги полетели на пол.
– Алекс? – Алекс с грацией хищника, почуявшего жертву, медленно подошел к бледному, как смерть, Энтони. Странное дело, он совершенно не волновался, более того, ему казалось, что он слышит страх куратора, на уровне подсознания знает, что сильнее, и в своем праве.
– Ты как будто удивлен… а почему? – Тони молчал, тяжело дыша. – А я ведь привез тебе подарочек, – и жестом фокусника вытащил из глубокого кармана конверт.
– Что там? – Спросил хрипло.
– Дан сказал, что твоя свобода, – Фергюсон резко вскочил с места и попытался вырвать конверт из рук Алекса. Тот не дал, отвел руку за спину и озорно улыбнулся. – Э, нет. Сначала ты ответишь на все мои вопросы, а потом я подумаю, отдавать ли тебе конверт. Дан оставил это на мое усмотрение.
– Как ты смог вернуться? – Пыхтя и краснея, спросил Тони.
– Вопросы здесь задаю я, – рявкнул Алекс. – Сядь.
Тони растерялся и сел.
– Я не стану тебе ничего говорить, – сказал, утирая лоб носовым платком.
– Как знаешь, – равнодушно протянул Алекс и надорвал конверт.
– Стой! – Усмешка донора была недоброй. – Мне нужны гарантии.
– Ах, гарантии… – было смешно. – Мое слово.
– Этого мало…
– Да ну? Это твое слово ничего не стоит, мое мы еще не испытывали. Только так, Тони.
– Я ведь могу охранников позвать.
– И? Я порву конверт в клочки гораздо быстрее. Ну? – Алекс увеличил надрыв.
– Да, черт возьми, – в панике воскликнул куратор. – Да!
– Вот и молодец. Вопрос первый: ты темный? Отвечай! – Алекс удобно устроился в кресле, не забывая обозревать все входы и выходы.
– Да.
– Сколько тебе лет? – Молчание. – Тони, я спрашиваю, ты отвечаешь.
– Ты ведь сбежал, да, Алекс? Я сейчас позвоню Дану и скажу, что его ужин сидит здесь и качает права… – Энтони хитро прищурился, ему казалось, он нашел решение.
– Вперед, – усмехнулся Алекс, – только конвертик я порву. А Дан знает, что я здесь, сам в самолет сажал. Рискнешь? – Тони помрачнел, проверять охоты не было. – Так сколько тебе лет, Энтони?
– Восемьдесят.
– Откуда знаешь Дана?
– Он спас мне жизнь.
– И?
– Моя жизнь принадлежит ему. Я работаю на него, поручения всякие выполняю. Алекс, отдай мне конверт, прошу тебя. Я не могу так больше, – на Тони было жалко смотреть, он весь словно сдулся, и куда делся куратор, которого боялся Алекс?
– Ты ведь был уверен, что я не вернусь, – это не было вопросом. – Ты послал меня умирать. За что?
Куратор всхлипнул.
– Я виноват перед тобой…
– Еще как. Отвечай!
– Из-за Ника.
Опаньки!
– Ника? – Алекс весь подобрался.
– Он… он садист, Алекс. Он заставлял меня делать такие вещи, – мужчина сидел красный, как рак, и отчаянно потел.
– Какие вещи? – Растягивая слова, спросил Алекс. Ситуация начала, с одной стороны, утомлять, с другой – он понимал, что такого шанса больше не будет.
– Он… он гомосексуалист. И он заставлял меня, – губы дрожали, руки тряслись.
– И только-то? – Весело спросил Алекс. Тони посмотрел удивленно. – А Дан? – от ответа зависело многое.
– Нет, Дан меня не трогал. Но Ник, по его поручению… они меня воспитывали так, чтобы был послушным.
Да уж, такое было в стиле старшего темного. И младшего тоже.
– Я хотел откупиться от них. Тобой. Прости.
Накатила усталость, допрос пора было сворачивать.
– А как ты питаешься, кстати? У тебя же нет донора?
– Нет. Но я слабый, мне много и не надо, я в клуб хожу. У меня нюх хороший, я моментально вычисляю тех, кто может поделиться энергией. Женщин, конечно.
Алекс поднялся.
– Ладно, живи, – бросил конверт на стол перед куратором. – Там копия. Оригинал пришлю курьером, – отвернулся, собираясь уходить. – Кстати, если не хочешь встретиться с Ником, советую покинуть город, а лучше континент. Он уже в пути по твою душу, точнее, тело.
Фергюсон слабо ойкнул.
Тони не медлил, заказал билеты на ближайший рейс, не вникая даже, куда собирается лететь, отпросился с работы, дома быстро перекусил и покидал вещи в чемодан. Довольный, промокнул платком лоб и распахнул входную дверь, во дворе ждало такси.
– И куда это мы так спешим? – Раздалось над самым ухом. Тони вздрогнул, едва не уронив чемодан на ногу. – Тимми, он нам, кажется, не рад…
– Ну, это мы быстро исправим, – отозвался второй темный. – Кто первый?
*Такой одинокий день
И он мой
Это день, в который я рад, что выжил
========== Глава 26. Возьми мое сердце ==========
Возьми мое сердце,
Возьми мою душу,
Я так одинок в этот час,
Что хочу умереть.
Мне некуда деться,
Свой мир я разрушил,
По мне плачет только свеча
На холодной заре («Возьми мое сердце»/ Ария)
Алекс горел вторые сутки. Губы потрескались, затрудненное дыхание со свистом вырывалось из истерзанных кашлем легких, шрам отчаянно гноился. Мало ему было душевных мук, добавились еще и физические. Девять дней без Дана почти сломали его. Почти…
